Текст книги "Друзья по преступлению (СИ)"

Автор книги: Lucifer_Dragoti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

– Я производила задержание, – пожимая плечами, ответила она, сидя на своём рабочем столе в до неприличия задранной юбке, ничуть не смущаясь открывшейся подвязки на левом бедре. – И я понятия не имею, почему вы так боитесь. Это всего лишь царапина.

Наконец отыскав аптечку в самом нижнем ящике стола под двумя упаковками презервативов, я подошёл к ней, злостно кинул коробку на стол и сел на стул, придвинувшись к ней ближе.

– Просто заткнись и дай мне помочь, – прорычал я, резко выливая на её «царапину» перекись водорода. Она зашипела и до боли вцепилась в ближайшую к ней вещь – мои волосы. – Это не просто царапина Эмили.

Я не понимал, почему стараюсь помочь ей. Ещё утром я испытывал к ней жгучую ненависть, раздирающую меня изнутри, но видя то, как она прижимает ладонь к окровавленной ноге и, невзирая на боль, работает дальше, продолжая задержание, я начал уважать её. Она, несомненно, была отважной. Или без мозгов. Вероятнее всего был второй вариант.

А ещё я чертовки жалел, что попросил Кевина найти на неё что-нибудь, потому что как мне теперь жить с мыслью о том, что она находится в международном розыске.

Она попыталась вырвать свою ногу, тем самым ещё сильнее давая мне обзор на её чёрные кружевные стринги под юбкой. Я почувствовал, что Арти-младший начал давать о себе знать.

Не знаю, увидела ли она смятение на моём лице или сама думала о том же самом, но, клянусь, она раздвинула ноги ещё сильнее и придвинулась ко мне. От неё пахло сырой землёй и кровью.

Я начал бинтовать её ногу, но, не удержавшись, одну руку положил на её бедро, прежде чем начать медленно скользить вверх к её трусикам. Я ждал, когда она остановит меня, ударит по руке или ответит какой-нибудь колкостью, но этого не происходило. Я пальцами дотронулся до её половых губ через тонкую ткань трусиков, из-за чего чуть не задохнулся. Как я и говорил, все девушки ложились под одну и ту же теорию. А после того, как я трахну её, теория вновь будет работать безотказно.

Судя по всему, все девушки ведутся на внешность. Даже такая умная девочка, как Эмили. Но это было мне только на руку, потому что находясь рядом с ней я ощущал себя беспомощным.

Внезапно она спрыгнула со стола, а уже в следующую секунду сидела на мне и тёрлась своей киской об мой член через штаны, обняв меня за шею.

Я грубо схватил её за ягодицы, перед этим задрав её юбку до талии.

Она прижалась ко мне и своими губами проделала дорожку от моей шеи до мочки уха, а своими ногтями сильно царапая мне грудь через рубашку. Я был уверен, что теперь на мне ещё несколько дней будут виднеться следы её ногтей, а ведь это было только началом.

– Ты хочешь меня прямо сейчас? – спросила она вопрос, который и так мог не требовать ответа, ведь она сидела сверху на моём эрогированном члене.

Я, сжимая её ягодицы, из-за чего, я был уверен, на них останутся синяки, прошептал:

– Я хочу тебя.

– Стручок ещё не дорос, – внезапно, вновь ответила она, явно намекая на мою оплошность с подозреваемой, скидывая мои руки со своих ягодиц, вставая с меня и одёргивая юбку вниз. Я видел её торжествующую улыбку в слабом освещении от настольной лампы и, честно говоря, немного опешил от такой наглости, не сумев сказать ни слова. – Чао!

Это были её последние слова, прежде чем дверь за ней захлопнулась, и я услышал звук удаляющихся шагов.

Как же я ненавижу эту стерву.

========== Глава 4. Временное перемирие или полноценный мир? ==========

Эмили Эндрюс.

Я устало завалилась на кровать и чуть поморщилась, когда рана на ноге дала о себе знать, а затем поморщилась ещё сильнее, когда в моей голове зазвучал голос моей матери, говорящий о том, что если много морщиться, то быстро появятся морщины.

Я никогда не была фанаткой идеализации девушек, но моя мама считала иначе.

Как вообще можно было пытаться сделать из меня леди, если мой отец – полковник военно-воздушных сил Канады, а мама – глава центрального отдела полиции в Лондоне?

Одна случайная встреча изменила жизнь моих родителей и через девять месяцев на свет появилась я.

Всю свою жизнь я проводила в перелётах от одного родителя к другому, потому что у них не было на меня слишком много времени, поэтому я ходила то в военной, то в полицейской форме, а всё из-за того, что ни одному из них не пришло в голову нанять для меня няньку.

Меня всегда тянуло в полицию. Мне очень нравилось наблюдать за задержаниями, погонями и допросами.

Нет, конечно, после того как отец взял семилетнюю меня на борт истребителя, благо, когда я была у него, то все тренажёры по перегрузкам были моими любимыми, я заинтересовалась армией, но это было до того, как я узнала, что многие самолёты разбиваются.

Узнав о моих пристрастиях, мама отдала меня в модельную школу, но я вылетела из неё после года обучения, когда на костюмированную вечеринку пришла в костюме зомби, облитая искусственной кровью, которую любезно сделал для меня криминалист в мамином отделе.

Когда встал вопрос о выборе университета для поступления, то я, не раздумывая, выбрала Оксфордский университет, где был факультет политики и международных отношений. А также я параллельно получала второе образование на факультете экспертизы веществ и изделий.

Вначале я хотела быть криминалистом, чтобы не особо бесить маму, но, когда мне предложили попробовать себя в роли детектива, я просто не могла отказать.

Я была поглощена работой и просто обожала её.

На одном из заданий мы с моим напарником попали в перестрелку. Он был убит, а я в тяжёлом состоянии доставлена в больницу с повреждением позвоночника. Врачи говорили, что я, если каким-нибудь невероятным образом, смогу выжить, то никогда не смогу ходить. И вот она я, Эмили Эндрюс, живая и вновь бегающая на каблуках, как и приучила меня мать.

Правда, на первом курсе я познакомилась с Кираном – обаятельным темноволосым парнем с самой прекрасной улыбкой. Мы с ним были очень известной парой, потому что он был сыном известного во всей Англии политика, с детства привыкшим к появлениям на публике. Честно говоря, это не особо что-то значило для меня, потому что каждый третий человек в Англии может похвастаться каким-то приближением к королевской семье.

Боюсь, что больше его улыбка не так безупречна, потому что первое, что я сделала после выписки из больницы – пришла к нему в гости, чтобы поговорить. Признаюсь, когда я в бешенстве, то разговоры мне не очень-то и даются. Но в бешенстве я бываю довольно редко.

После всех этих событий я едва не получила судебный запрет на приближение к Кирану и запрет от матери для работы в полиции по всей Англии.

Сложив все эти факты, я поняла, что надо к чёрту бежать из этой страны к отцу.

Примерно так я оказалась в Канаде на должности детектива полиции.

Вот только, даже здесь я столкнулась с проблемой: мой напарник полный придурок, который, в добавок ко всему, трахает всё, что движется и совершенно не прислушивается к моему мнению.

Ах, да, самое главное – мама, поняв, что всё идёт не так, как она хотела, объявила меня в международный розыск и теперь у меня появились проблемы.

Я заключила что-то вроде сделки с капитаном Майзлом, по которой, если я предоставляю ему убийцу через тридцать часов, то он что-нибудь придумает с моим международным розыском и оставит меня на работе в полиции, была выполнена.

– Принцесса, ты уже вернулась? – добродушно спросил мой отец, заглядывая в небольшую щель между дверным косяком и дверью. – Как прошёл твой день?

Я получила прозвище принцесса, потому что, когда мне было три года, я, в пышном розовом платье, возглавляла шествие новобранцев. У папы до сих пор стоит эта фотография в рамке на рабочем столе.

Я накинула на правую ногу одеяло, чтобы папа не увидел бинтов. Нет, он бы не запретил мне, как мама, работать в полиции, но точно начал бы волноваться за меня, а я этого не хотела.

– Да, пап, – ответила я, садясь на кровати. – Ты что-нибудь заказал? Я ужасно голодная.

– Может быть, мы куда-нибудь сходим? – спросил он, чуть приподнимая брови. – Мы так давно с тобой никуда не ходили.

Я едва заметно сморщила нос, вспоминая, что на моих кредитных картах достаточно много денег, но я не могу ими даже воспользоваться, потому что мама обязательно узнает, где я нахожусь и примчится сюда.

Наличкой у меня оставалось около тысячи долларов, которые я успела снять в Лондоне в нескольких банках на разных концах города, прежде чем мама, используя свои связи, не заморозила их. Но даже это не уменьшило мои возможности бежать из страны.

Правда, до сих пор не понимаю, почему она не запретила мне вылет из страны.

Внезапно ко мне пришло осознание. Она знает, где я.

Наверняка об этом было не сложно догадаться. Но тогда почему она всё ещё не здесь?

– Мне стоит надеть что-нибудь нарядное или сойдут и джинсы? – спросила я, всё ещё не поднимаясь с кровати, потому что боялась, что папа увидит бинты.

– Эми, ты же знаешь, что для меня ты всегда будешь выглядеть восхитительно, – сказал папа, наблюдая за мной в свете лампы из коридора. – Но вообще, сегодня я не собирался вести тебя в какой-нибудь ресторан. Ты же хотела посмотреть город, так? Ну вот, пойдём, я покажу его своей принцессе.

С этими словами он вышел в коридор, прикрыв за собой дверь, а я, откинувшись на подушки, счастливо улыбнулась. Всё же мой папа был самым лучшим.

***

Мы сидели с папой в кафе недалеко от нашего дома и ожидали свой заказ.

– Как дела на работе? – чтобы хоть как-то разбавить обстановку, спросил папа, сидящий напротив меня.

Я пожала плечами.

– Всё нормально, – ответила я, слабо улыбнувшись ему. – По-прежнему считаю своего напарника полным идиотом, но мозги у него всё же имеются. Правда, он ими редко пользуется.

Папа рассмеялся.

– Я уже говорил, что не все такие умные, как ты, Эми, – сказал он, широко улыбаясь. – Просто попробуй присмотреться к нему. Может, у него просто своеобразные способы работы.

Я тихо хмыкнула.

Если трахать всё, что движется (а что не движется – двигать и трахать) считается за своеобразные способы работы, то это уже слишком. Хотя мне говорили, что у него один из самых высоких рейтингов по раскрываемости в отделе. Вопрос только в том – как он этого добился.

– Эми? – спросил папа, привлекая моё внимание. – Ты редко что-то говоришь про Лондон. Хотя раньше тебя было невозможно заставить молчать. Всё хорошо?

Я кивнула головой.

– Да, – просто ответила я. – Я же уже говорила, что после расставания с Кираном – моим парнем – я не хотела больше находиться там ни минуты.

Папа добродушно улыбнулся:

– Эми, мне звонила твоя мама.

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба, и я поняла, что застыла и начала в ожидании смотреть на папу в ожидании продолжения его фразы.

– Я сказал, что не знаю, где ты, – закончил он, а я облегчённо вздохнула. – Но может быть ты расскажешь мне, почему она понятия не имеет о том, где ты находишься?

Я тяжело вздохнула и спрятала лицо в ладонях.

– Ты уверен, что хочешь это знать? – тихо спросила я, боясь поднимать на него взгляд.

– Я думаю, что я должен это знать, – строго сказал папа, а затем я услышала, как он тихо хмыкнул и положил мне руку на плечо. – Эми, какой бы не была правда, это не страшно.

Я отрицательно покачала головой и тяжело вздохнула.

Папа прав, он должен об этом знать.

И я рассказала всё. Начиная с того, как мы с напарником получили новое дело и заканчивая тем, как я узнала о том, что мама объявила меня в международный розыск.

Всё это время папа спокойно слушал меня, не перебивая и внимательно наблюдая за тем, как я намеренно избегаю его взгляда, заикаюсь и перебираю пальцами по столу. Даже когда принесли еду, он не притронулся к ней. В прочем, как и я.

Когда я закончила и наконец встретилась с ним взглядом, он выглядел очень пораженным.

– И всё это время ты скрывала всё это? – тихо спросил папа. Его взгляд не выражал какой-то определённой эмоции. Я лишь кивнула головой и закусила нижнюю губу.

– Прости, пап, – прошептала я, хотя в моей голове голос прокричал это.

Разочарование.

Вот что читалось в его глазах.

– Эми, принцесса, ты же понимаешь, что ты поступаешь неверно, – пробормотал папа, запуская руку в свои отросшие светлые волосы.

– Я просто не видела другого выхода, – тихо сказала я, начиная кусать кожу вокруг ногтей. Я всегда так делала, когда нервничала. Совершенно ничего не могла поделать с этой привычкой. – Да и сейчас не вижу. Ты же знаешь, я живу этой работой. Без приставки детектив перед Эндрюс – я уже не я. Пап, вы с мамой не стали жертвовать карьерой ради меня. И посмотрите на то, какие должности вы занимаете. Так почему я должна после неудачи отказываться от своей мечты и карьеры? Мне и так пришлось перебраться в другую страну, чтобы вновь устроиться здесь на работу детективом без каких-либо предыдущих достижений в этой области. Но, честно говоря, мне нравится это. Здесь я просто Эмили Эндрюс – новичок-детектив, а не Эмили Эндрюс – дочь начальника полиции. Именно здесь я наконец чувствую себя собой. И за моей спиной не шепчутся, что я достигла всего благодаря маме. Папа, прошу тебя, я хочу остаться здесь. Мне здесь нравится.

Он улыбнулся и, протянувшись ко мне через весь стол, взял мои руки в свои.

– Конечно, принцесса, я не выдам тебя, – добродушно сказал он, а я почувствовала, как по моей щеке скатилась слеза от облегчения. Он не разочаровался во мне. – Но рано или поздно правда всплывёт. И как бы тогда тебе не утонуть.

Я кивнула головой, прекрасно понимая, что он хотел этим сказать.

Рано или поздно мама найдёт меня.

***

Первое, что бросилось мне в глаза, как только я зашла в кабинет – на моём столе больше нет горы документов. Он был идеально чист, а все письменные принадлежности аккуратно стояли в небольшой подставке.

Следующее, что удивило меня – Артур работал.

Даже не членом.

Он сидел за своим столом и что-то писал в небольшой папке.

– Вот это поворот, – пробормотала я, заходя в кабинет, всё ещё удивлённо глядя на него.

– Ха-ха, обхохочешься, – пробормотал он, не отрывая взгляда от своей папки. – Было подло с твоей стороны вчера оставить меня в таком неловком положении.

Я тихо рассмеялась и подошла к его столу.

– Прости, – сказала я, вспоминая слова папы. – Но я сразу сказала тебе, что не собираюсь с тобой спать. И это решение ничего не изменит.

Он, наконец, поднял свои глаза цвета серебра на меня, и я, не без удовольствия, вспомнила, что надела чёрный топ без выреза. И бордовая юбка доходила мне до колена. Единственное, на что он мог посмотреть – небольшой участок оголённой кожи на животе.

– Я ещё ни разу не встречал таких стерв, – пробормотал он, что заставило меня улыбнуться. – Но я согласен, что, наверное, тоже вёл себя не очень правильно. Поэтому…

Он отложил в сторону ручку и поднялся со своего стула, прежде чем обойти стол и протянуть мне руку.

Я удивлённо вскинула брови вверх, смотря на его руку.

– Меня зовут Артур Шедвиг, я твой новый напарник, – сказал он, и я, переведя глаза на его лицо, заметила лёгкую тень улыбки на губах. – Добро пожаловать в Торонто.

Это был какой-то очередной прикол или его кровь наконец отлилась от члена и начала поступать в мозг?

Всё ещё не до конца понимая, что значит этот жест, я, ожидая подвоха, пожала его руку.

– Я Эмили Эндрюс, приятно познакомиться, – пробормотала я, потеряв весь былой запал.

Какого хрена вообще происходит?

Он усмехнулся.

– Не переживай, я ничего не замышляю, – ответил он, поднимая руки вверх в обезоруживающем жесте. – Просто вчера, после того, как ты ушла, я много думал.

Артур… думал?..

Мозгами?..

Где-то разверзлась преисполняя или на землю упал метеорит?

Может, его подменили?

Или вчера, когда он возвращался домой, его ударили чем-то по голове, из-за чего шарики за ролики заехали?

Слишком много вариантов.

Но ни один не был похож на то, что я сейчас видела.

– Я подумал, что нам с тобой ещё долго работать вместе, – продолжил он свой монолог. – А мы с тобой начали не очень хорошо.

А может, капитан ему что-то сказал?

Или?..

Чёрт, я понятия не имею, что вообще сейчас происходит.

Но, честно говоря, меня это немного напрягает.

– Твоя работа меня вчера поразила, – похвалил меня Артур. – У тебя нестандартное мышление в критических ситуациях. И я рад, что такой напарник достался именно мне.

Я улыбнулась.

Грёбанная подлиза.

Но какая девушка не любит комплиментов?

– А ещё у тебя красивая улыбка, – закончил он, глядя мне прямо в глаза. – Но давай сделаем вид, что я этого не говорил.

Он подмигнул мне, прежде чем убрал свою руку и сел обратно за стол.

– Я почти дописал отчёт, – пробормотал он, вновь беря ручку и продолжая писать. – Потом прочитаешь, если что-то не понравится – перепишешь, ещё мне нужно, чтобы ты написала, как допрашивала подозреваемую, и в самом конце поставишь подпись.

Я почувствовала, как мои брови слишком сильно начинают ползти вверх.

Вот теперь я точно не понимала, что происходит.

– Так, ладно, я за кофе, – сказала я, направляясь к двери и обернулась только у самого выхода. – Тебе какой?

Он поднял голову вверх и улыбнулся мне.

– Обычно я пью латте, – начал он, устало вздохнув. – Но сейчас купи мне просто чёрный кофе, иначе ты узнаешь всю силу моего храпа.

Я кивнула головой и вышла из нашего кабинета, всё ещё охреневая от происходящего.

Небольшая кафешка типа Starbucks находилась всего лишь через дорогу от нашего участка, поэтому, уже через пятнадцать минут, я возвращалась назад, держа в руке подставку с двумя стаканчиками кофе.

– Эндрюс! – окликнул меня сзади голос, и, обернувшись, я увидела капитана Майлза.

– Капитан? – спросила я, наблюдая за тем, как он медленно поднимается по ступеням вслед за мной.

– Зайдите с Шедвигом ко мне в кабинет, – сказал он, слабо кивнув головой в знак приветствия. – Как нога?

Я бросила быстрый взгляд на свою правую ногу, как раз в том месте, где была повязка.

– Это просто царапина, – пробормотала я, слабо пожимая плечами. – Мы сейчас зайдём.

Я быстро вернулась в кабинет и поставила перед Артуром его стакан кофе.

– Спасибо, – пробормотал он, делая первый глоток из стакана и едва заметно морщась.

– Капитан просил нас зайти, – сказала я, подходя к своему столу и вешая кожаную куртку на стул. По моим открытым рукам тут же прошлась волна мурашек.

– Вот же чёрт, – пробормотал он, рукой закапываясь в волосы. – Он сейчас опять отдаст какую-нибудь нераскрываемую хрень, над которой придётся долго думать.

Я тихо рассмеялась.

– У тебя всегда такие дела? – спросила я, подходя к нему, тоже медленно отпивая из стакана свой капучино.

Он вымучено кивнул головой.

– Может, ты считаешь меня придурком, – начал он, закрывая папку и вставая со своего места. Бросив быстрый взгляд на меня, он схватил со стола свой кофе. – Но у меня самый высокий уровень раскрываемости в отделе. Поэтому все сложные дела отдаются мне.

Он слабо кивнул и первым направился к двери, открыл её и пропустил меня вперёд.

Я всё никак не могла отделаться от чувства, что он что-то замышляет.

Но вот что – было для меня загадкой.

– Капитан Майлз, – учтиво поздоровался Артур, заходя в его кабинет и придерживая для меня дверь, а затем беззаботно улыбнулся и подмигнул мне.

Я лишь кивнула головой, и мы оба сели на стулья напротив капитана, но он неотрывно смотрел на моего напарника, изучая его лицо.

– Шедвиг, ты что, под кайфом? – после нескольких секунд молчания спросил капитан, всё ещё внимательно вглядываясь в его лицо. Я до боли прикусила губу, чтобы не улыбнуться. Этот вариант мне даже в голову не приходил. Но учитывая повадки моего напарника, это даже могло оказаться правдой.

Внезапно Артур закатил глаза.

– Почему сразу под кайфом? – обиженно спросил он, откидываясь назад на спинку стула и по-хозяйски закидывая одну ногу на другую. – Я просто решил, что надо менять свои привычки.

Мы с капитаном Майлзом медленно переглянулись, я пожала плечами и едва заметно развела руками, а затем вновь посмотрели на Артура.

– Шедвиг, – аккуратно начал капитан, переплетая между собой пальцы и кладя их на стол. – Я, конечно, тебе доверяю. Но после того, как я введу вас в курс дела, сходи в лабораторию, пописай в баночку для анализов.

Я прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться в голос.

Лицо Артура в этот момент было просто бесценно.

– А ещё говорят «улыбайся, и люди к тебе потянутся», – тихо проворчал он, скрещивая руки на груди, и задумчиво уставился в окно. – Приказ понят, шеф.

– Может, вернёмся к сути нашего здесь присутствия? – аккуратно спросила я, переводя свой взгляд с Артура на капитана Майлза.

Капитан Майлз прочистил горло, а затем достал из стола большую папку с документами.

– Я решил передать вам это лично, – сказал он, протягивая мне в руки бумаги. Артур вытянул шею, чтобы заглянуть внутрь, когда я открыла документы. Там были фотографии пропавших людей. – Эти люди пропадают без вести, но никто не может найти даже их останков. Как видите, практически ничего общего у этих людей нет.

– Какова вероятность, что они все просто уехали, никому ничего не сказав? – тихо спросил Артур, забирая из моих рук папку, чтобы посмотреть все материалы и фотографии.

– Приближена к нулю, – тут же ответил капитан. – Это дело – полная лажа. Поэтому оно ваше.

***

Я устало смотрела в экран ноутбука, пытаясь найти хоть какие-нибудь призрачные зацепки, касающиеся нового дела. Но всё было глухо.

– Эмили? – тихо позвал меня мой напарник, и я вскинула голову вверх, встретилась с ним взглядами. – Что-нибудь нашла?

Я лишь отрицательно покачала головой, прежде чем откинуться на спинку стула.

– У меня глухо, – пробормотала я, сдувая упавшую на глаза прядь волос. – А ты что-нибудь нашёл?

Он тоже отрицательно покачал головой и устало вздохнул.

Мы работали без перерыва уже около шести часов, но до сих пор не смогли найти ничего общего.

– Я понятия не имею, что с этим делать, – пробормотал он, ставя локти на стол, а голову кладя на переплетённые пальцы. – Обычно у всех людей бывает что-то общее.

– Около восьмидесяти процентов похищений остаются не раскрытыми, – тут же ответила я. В Лондоне я была вроде ходящей энциклопедии. Места меняются, а привычки остаются. – У меня есть два варианта дальнейшего развития событий.

Он поднял на меня голову, ожидая продолжения моей фразы.

– Или у них есть что-то общее, но мы просто упускаем это, или у нас есть несколько похитителей, которые по-разному определяют своих жертв.

Артур удивлённо вскинул брови вверх, прежде чем тихо хмыкнуть и понимающе кивнуть головой.

– Я пришёл ко второму варианту развития событий ещё пару часов назад, – просто сказал он, хватая со стола свой ноутбук и подходя ко мне. – Смотри.

Он поставил свой ноутбук прямо передо мной, и я увидела, как все семь жертв раскиданы на четыре колонки. Чуть нахмурившись, потому что глаза уже болели от долгого времяпрепровождения за компьютером, я быстро пробежала глазами по колонкам.

В первой колонке было три человека, второй и третьей по одному, а четвёртая насчитывала двоих.

Первые трое были мужчинами с хорошим телосложением в возрасте до двадцати семи, четвёртой оказалась женщина семидесяти трёх лет, пятым был полный мужчина тридцати двух лет, а последними двумя жертвами были две девушки шестнадцати и двадцати лет.

– Я думала объединить их немного по другим критериям, – сказала я, пальцем показывая на фотографии. – И колонок тогда выходит две.

Он присел на угол стола, скрестив руки на груди, и посмотрел мне в глаза, готовясь внимательно слушать.

В свете заходящего солнца его смуглая кожа больше отливала персиковым светом, а тёмные кудрявые волосы сильно спутались после того, как он, наверное, сотню раз запускал в них пальцы. Грудь мерно вздымалась и опадала, а белоснежные закатанные рукава рубашки открывали вид на руки со вздутыми венами.

Впервые я отметила, что, когда он не дурачится, снова и снова предлагая мне переспать с ним, он выглядит довольно симпатичным. И что он чертовски умён.

– Третья, четвёртая и пятая жертвы работали в одной фирме, – отводя от Артура восхищённый взгляд, начала я, пальцем указывая на свой ноутбук. – А все остальные ходили в один спортивный зал. Причём, по записям разговоров с родственниками, подавшими заявления, первая и седьмая жертвы были знакомы. Но всё равно у меня совершенно ничего не вяжется. Даже если соединить все наши работы за шесть часов, мы ни на шаг не приблизились к тому, кто может быть убийцей.

– Человек, который работает в этой фирме и ходит в тот же спортивный зал? – предположил он, грациозно пожимая плечами.

Я отрицательно покачала головой.

– Ты бы стал убивать людей, знакомых тебе, и точно знающий, что первым делом подозрения падут на тебя? – спросила я, задерживая взгляд на подбородке Артура.

– Не думаю, – хмурясь, пробормотал он, вновь взъерошивая волосы правой рукой. Значит, он левша. – Может, он действует по наводке? И почему сразу убивает? Есть небольшая вероятность, что кто-нибудь из них жив. И пока ты не сказала, что пятьдесят процентов жертв похищений умирает в первые двадцать четыре часа, а семьдесят процентов в первые сорок восемь часов, я скажу это за тебя.

Он ухмыльнулся, видя мой удивлённый взгляд.

– Я тоже могу похвастаться знанием статистики, – беззаботно ответил он. – А ещё я предлагаю сходить выпить кофе, иначе я упаду спать прямо здесь.

В доказательство своих слов он зевнул.

Я медленно кивнула головой, наблюдая за тем, как его губы, с немного полной нижней губой, медленно расплываются в улыбке, а на уголках глаз появляются едва заметные морщинки.

Он был красив, и это было невозможно отрицать.

Вот только мне сейчас было совершенно не до отношений.

Я встала со своего стула и потянулась, стараясь задействовать все затёкшие мышцы, совершенно не думая о том, что мой чёрный топ может до неприличия задраться вверх.

Схватив со спинки стула свою чёрную кожаную куртку, я вышла следом за Артуром, который в очередной раз придержал для меня дверь.

– Как давно ты в Торонто? – тихо спросил он, пока мы спускались вниз. – У тебя английский акцент.

– Я здесь недавно, – просто сказала я, стараясь выдавить из себя улыбку. Этот разговор ни к чему хорошему не приведёт. – До этого жила в Лондоне, пока училась, но затем решила переехать. Климат Торонто мне нравится больше.

Он улыбнулся и понимающе кивнул головой.

– А ты живёшь в Торонто всю жизнь? – поинтересовалась я, хотя и так прекрасно знала ответ.

– Да, – ответил он, как я и ожидала. Мне нравилось составление психологических портретов, но ведь гораздо интереснее узнавать о человеке от него самого. Но я не могла перестать их составлять. – Но, честно говоря, я бы с удовольствием пожил в Лондоне, если бы представилась такая возможность.

Я рассмеялась, прикрыв рот ладонью.

– Значит ты никогда не жил в Лондоне, – отозвалась я, чуть повернув голову в его сторону. – Я не спорю, что это просто невероятный город. Но лично мне было довольно сложно там жить. Хотя, может быть, это из-за того, что моя мама ужасно любит контролировать все мои движения, и я не могла нормально дышать, находясь под её опекой.

Артур тихо хмыкнул.

– Поверь, ты просто ещё не знакома с моей мамой, – пробормотал он, прежде чем тихо хмыкнуть. – Как только мне исполнилось восемнадцать, она купила мне квартиру и сказала, что я должен жить самостоятельно, хотя сама постоянно заявляется на порог моего дома, требуя от меня невесту и внуков, потому что считает, что у меня могут быть только моногамные отношения. Я не понимаю, какой смысл окольцовывать себя в двадцать один.

Мы уже сделали заказ, поэтому ожидали его приготовления. Он закал латте, а я карамельный капучино.

Я едва не сболтнула, что встречалась с парнем четыре года и была помолвлена.

Но он понял это сам:

– Ты была замужем или просто помолвлена?

Я удивлённо вскинула брови вверх, в то время как он слегка придержал меня за локоть, чтобы пропустить человека, идущего перпендикулярно мне, чтобы тоже забрать свой заказ.

Тут девушка-бариста крикнула нашли имена, и мы подошли, чтобы забрать стаканы.

– На твоём безымянном пальце след от кольца, – безэмоционально сказал он, глазами указав на мою руку, когда я протягивала её, чтобы забрать свой кофе. – Но кольцо ты не носишь. А это только в том случае, что ты рассталась со своим мужем или женихом. Нет, конечно, есть ещё второй вариант, в котором ты просто потеряла кольцо или перестала его носить. Но ты очень аккуратна, поэтому вряд ли сняла бы какое-то кольцо без веской на то причины.

Он ослепительно улыбнулся мне.

– Не ты одна хорошо составляешь психологические портреты, – сказал он, подмигнув мне. – Присядем?

Артур кивнул на небольшой столик, как раз для двух человек.

Мы сели друг напротив друга.

– Считай, что это небольшая месть за то, что ты заставила меня вспомнить об отце, – вкрадчиво сказал он, приподняв один уголок губ вверх. – Но ты ведь тоже считаешь, что лучше узнавать человека по его рассказам, чем по этим портретам.

Он сделал один глоток из своей кружки, прежде чем поставить её на стол и поднять руки в обезоруживающем жесте.

– Прости, – сказала я, внимательно осматривая его ладони. Длинные ровные пальцы, немного мозолистые основания. Это руки человека, привыкшего к тяжёлой работе, но редко её выполняющего. – Моя мама очень сложный человек, поэтому я научилась составлять психологические портреты раньше, чем пошла в первый класс.

– Твои родители полицейские? – спросил он, вновь беря в руки стакан с кофе.

– Только мама, – ответила я, слабо кивнув головой. – А твои родители?

– Ты будешь смеяться надо мной, когда узнаешь, – мрачно усмехнулся он. – Мой папа был композитором. А мама главный редактор местного модного журнала.

– Серьёзно? – удивлённо воскликнула я, чуть вытягивая шею вперёд. Такого я ожидать не могла. – Почему ты тогда выбрал работу в полиции?

– Я с детства мечтал об этом, – не слишком уверенно ответил он. – Вернее, лет с двенадцати, когда увидел, как полицейские задерживают человека. Это как-то вдохновило меня. Я тоже захотел стать таким же крутым, как и эти парни. И мечтал иметь напарника, чтобы мы с ним, выходя из машины, пафосно надевали очки и шли к месту преступления.

Я рассмеялась, чуть откинув голову назад.

– И предвидя твоё уместное замечание, – продолжил он, едва сдерживая улыбку. – Я никогда не думал, что буду работать в паре с девушкой. Это немного неожиданно для меня, особенно учитывая то, что после той истории с отцом я считал, что все девчонки ведутся на внешность.

Я улыбнулась и собиралась ответить, что есть много девушек, не похожих на его бывшую, но от ответа меня отвлекло сообщение, пришедшее на мой телефон.

Мимолётно бросив взгляд на экран, я поняла, что надо ответить.

Это было сообщение от Клэр.