Текст книги "Дитя Луны (СИ)"

Автор книги: Lucia-In-Tantum

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Заворожённый диковинным зрелищем, Эзра не сводил с девочки восхищённого взгляда. Никогда прежде он не видел так самобытно исполненного фламенко. Юноша продолжал бы смотреть вечно, но вдруг незаметно подошедший Чико потянул его за рукав.

– Тебя спрашивает знатная пара, – сказал он. – Требуют, чтобы ты вышел к ним немедленно.

– Нельзя ли подождать? – с досадой в голосе спросил юноша. Ему так хотелось увидеть выступление Аганы до конца.

– Сказали «немедленно», будь они неладны, – пожал плечами Чико.

Скрепя сердце, Эзра в последний раз взглянул на огненную танцовщицу и последовал за карликом.

Комментарий к 10. Успех

*Пальмас – хлопки ладонями во время танца фламенко

========== 11. Предложение ==========

Обогнув богато украшенное здание и свернув в переулок, Эзра наткнулся на небольшую карету, в которой сидели двое: грузный немолодой мужчина с пышными усами под горбатым носом и изящную девушку в платье из серого шёлка, смотрящую на него восторженным, но в то же время немного печальным взглядом. Он сразу узнал её – именно она стала счастливой обладательницей алой розы.

Юноша подошёл ближе, и как только Чико оставил его, скрывшись среди домов, дверца кареты распахнулась и грациозная женская ручка пригласила акробата внутрь. Он повиновался, слегка наклонившись, чтобы не задеть головой верхний краешек прохода. Расположившись на небольшом бархатном сиденье, юноша в некотором смущении взглянул на знатную пару.

Их союз был неравным. Это сразу бросалось в глаза. Она, пышущая жизнью и цветущей юностью, совершенно не подходила своему скучному и начинающему стареть сеньору-мужу. Скорее всего, это был брак по расчёту, чтобы объединить земли, помирить семейства или просто обеспечить девушке достойное существование. Оттого, видимо, её глаза не сверкали с той яркостью, с которой могли бы, будь она по-настоящему счастлива. Эзра почему-то подумал, что из неё получилась бы прекрасная воздушная гимнастка. Но, к сожалению, для этого она слишком рано появилась на свет.

Пока он размышлял над этим, девушка ласково улыбалась ему. Первым молчание нарушил знатный господин:

– Я дон Карлос де Леон, – чинно представился он. – Граф Ара̀нда и приближённый короля Карла. Это моя жена, Агата, – он взял супругу за руку. – Мы видели выступление сегодня вечером. Позволь узнать твоё имя, юноша?

– Эзра, – тихо ответил тот.

– Какое странное имя. Эзра и всё? – вскинул брови граф.

– Я бродячий артист, у меня нет своей фамилии.

– Что это значит?

– С самого детства я принадлежал лишь цирку. Мы кочевали от места к месту, зарабатывали деньги, показывая представления, спали под открытым небом. Мне не у кого было спросить про историю своего рода. Поэтому имя – это всё, что у меня есть.

– Неужели у вас совсем нет родных? – воскликнула Агата. – Как же можно жить, будучи таким одиноким?

– Я вовсе не одинок, – таинственно улыбнувшись, Эзра поднял на неё свои голубые глаза. – Всю свою жизнь я был в окружении верных друзей и публики, которая с нетерпением ждала нас в каждом городе.

– О, это, должно быть, так романтично, путешествовать по свету, видеть новые места и новых людей, принадлежать всему миру… – мечтательно протянула девушка.

– Боюсь, в этом мало романтики, сеньора, – покачал головой акробат. – Большинство времени, что я помню, было заполнено тяжким трудом и вечно промокшей одеждой.

Видя, как преобразилось лицо собеседницы, он поспешно добавил:

– Но это лишь худшая часть, разумеется. Есть в такой жизни и своя прелесть. К примеру, встречи, подобно нашей…

Девушка залилась румянцем, а граф, заметив, что разговор начал заходить в неподходящее для него русло, резко оборвал Эзру:

– Довольно об этом. Мы пригласили тебя по делу, а не чтобы выслушивать истории о бродяжничестве. Агата изложит тебе суть предложения.

Робко взглянув на мужа, девушка начала:

– Дело в том… Мы бы хотели пригласить вас на торжество, – она слегка замялась. – Торжество по случаю годовщины нашей свадьбы. Оно пройдёт через две недели в нашей резиденции под Сеговией… – словно испугавшись его отказа, она торопливо продолжила: – У вас будет всё необходимое, не сомневайтесь. Всё, что ни попросите, только скажите. Мы были бы очень признательны вам…

– Это потешит моё самолюбие, надо признать, – усмехнулся дон Карлос. – Целую неделю все лишь смотрели на Парящего Ангела, разинув рты, и только граф де Леон преподнесет своим знатным гостям эдакую диковинку так, словно ему это ничего не стоит.

– Вы весьма откровенны, сударь, – тихим голосом заметила Агата.

– Я привык опережать конкурентов! – граф произнёс это с пылом и нескрываемой гордостью. – Поэтому не пожалею ни реала, чтобы в очередной раз доказать свои слова и оправдать милостивое отношение короля к нашему дому.

– Я чрезвычайно польщён, сеньор, – Эзра склонил голову. – Это большая честь.

– Разумеется, честь. Сколько ты просишь за одно представление?

Юноша молча взглянул на него и спустя мгновение ответил:

– Я соглашусь выступить без денег, если вы исполните одну мою просьбу.

– Без денег?! – глаза дона Карлоса широко округлились. – Впервые слышу подобное! Нынче каждый норовит лишь урвать себе побольше, ничего не сделав. И что же ты просишь взамен?

– Я прошу у Вашего сиятельства разрешения для моих друзей выступить вместе со мной.

– Как? Для всей труппы? Вас же слишком много! – возмутился граф.

– Нас всего девять, и мы не просим оплаты именно у вас, – ответил Эзра. – Пусть ваши гости после представления решают сами, достойны ли мы небольшого поощрения. И если так, то в свои шляпы мы будем ловить их монеты, не ваши. И вы не потратите ни единого су.

Агата с восхищением слушала молодого человека. Её глаза блестели, на щеках продолжал цвести румянец. Услышав его последние слова, она с мольбой и почти детской наивностью во взгляде обратилась к мужу:

– Это было бы просто замечательно, не правда ли? Только представьте – весь свет Мадрида, ваши завистники и почитатели, сам король и Её Величество Мария Луиза – могут ли они ожидать от вас бо̀льшего подарка, чем этот? Этим подношением вы наверняка лишь упрочите своё положение, сударь.

– Я не был бы на вашем месте так восторжен, сеньора, – сухо ответил дон Карлос, однако упомянутая возможность ещё больше наладить отношения с правящей стороной всё же заставила его прислушаться.

– Хорошо, пусть будет по-вашему, – промолвил он наконец. – Только знайте, если уйдёте с пустыми руками – такова ваша доля.

– Благодарю, сеньор, – почтительно ответил юноша.

– Мы будем ждать вас, – Агата едва заметно коснулась его руки и робко улыбнулась.

Эзра мельком взглянул на неё. Такая юная и находчивая, она знала, какие слова подобрать, чтобы сыграть на самовлюблённости дона Карлоса и склонить его к принятию решения.

Юноша лишь в очередной раз благодарно склонил голову и вышел из кареты.

========== 12. Беседа с огнём ==========

Возвратившись на площадь, Эзра к своему удивлению не нашёл ни одного из артистов. Толпа за высокой сценой волновалась и бурлила, воздух то и дело пронизывали громкие возгласы, но вокруг помоста не было ни души. В недоумении оглядевшись вокруг, юноша направился в сторону становища, надеясь хоть там застать кого-либо из друзей.

Дойдя до небольшого шатра, Эзра окинул взглядом разбросанные вокруг кострища вещи, костюмы, крытую кибитку, но по-прежнему никого не увидел. Ещё более озадаченный, он хотел было отправиться назад, но негромкий шум из-за полога привлёк его внимание. Аккуратно приподняв тяжёлую ткань, юноша заглянул внутрь и увидел ту самую девочку, что выступала последней и так ловко управлялась с огненными обручами. Теперь же она раз за разом упорно повторяла один и тот же элемент, пытаясь после быстрого поворота вокруг своей оси поймать летящий обруч за спиной, однако тот неизбежно падал на землю до того, как девочка успевала подставить ладонь ему навстречу.

Эзра замер в нерешительности, однако затем всё же негромко позвал её:

– Агана?

Девочка метнула на него быстрый взгляд и молча продолжила тренироваться. Акробат отодвинул полог и прошёл внутрь шатра.

– Ты ведь Агана? – настаивал он. – Я видел тебя сегодня с огненными обручами на сцене. Может, ты прервёшься на короткое мгновение, и я смогу задать тебе вопрос?

– Я занята, – сосредоточенно ответила та.

– Я это вижу, – улыбнулся Эзра. – Но я также вижу, что эти занятия не приносят желаемого результата.

Девочка перехватила обруч рукой и с силой бросила его о землю. Он подскочил и, прокатившись по полу, с гулким звоном ударился о кованый сундук в углу.

– Ничего не выходит.

– Ты слишком строга к себе, – ответил юноша. – Мало кто может похвастаться таким же талантом, как у тебя. Постой, – позвал он, видя, как она развернулась к нему спиной и стала собирать какие-то вещи. – Агана?

Но она не ответила. Эзра замер, не зная, как ему поступить дальше. В напряжённой тишине прошло около минуты, покуда её не нарушил тихий девичий голосок:

– Га̀йде.

– Что ты сказала? – юноша поднял голову и встретился с чёрными, как две бусинки, глазами девочки.

– Меня зовут Гайде, – повторила она. – Огненная Агана – это лишь имя для толпы. Как у тебя. Ты ведь не Анхель, верно?

– Верно, – улыбнулся акробат. – Я Эзра.

– Эзра? – её тонкие брови взметнулись, будто крылышки степной тиркушки. – Это ведь не испанское имя?

– Нет. Восточное.

– Как и моё, – обрадовалась Гайде. – Я вовсе не испанка, хоть и похожа.

Она поднялась на носочки и слегка покружилась, словно для того, чтобы Эзра мог получше разглядеть её и убедиться в правдивости сказанных ею слов. Затем, внезапно остановившись на середине виража и поглядев на укатившийся обруч, она опустила плечи, и лицо её снова погрустнело.

– Мне ни за что не осилить этот каскад*, – произнесла она и направилась в сторону сундука. Опустившись на землю, Гайде прислонилась к нему спиной и сердито скрестила руки на груди.

Эзра поглядел на неё и отчего-то отчётливо вспомнил один день из своего детства, когда впервые упал с невысокого каната на резиновый мат. Тогда весь мир показался ему серым и враждебным, а ноющая ушибленная коленка настойчиво подмывала бросить всё и пойти заняться чем-нибудь более подходящим. Но таинственная темнота под куполом цирка, мерцающие пылинки в тусклом свете – как же они манили его! И он понимал, что ни за что не попадёт туда, если не преодолеет это расстояние, ступеньку за ступенькой, трапецию за трапецией.

Улыбнувшись своему воспоминанию, Эзра подошёл к девочке и опустился с ней рядом.

– Ты слишком сильно хочешь достичь совершенства, – сказал он. – Но оно никогда не придёт, если ты не научишься быть свободной. Всё искусство акробатики основано на умении призывать свободу в тело в самый нужный для тебя момент. Будь то прыжки по канатам или жонглирование огнём.

Юноша повернул голову и успел заметить, как лёгкая улыбка скользнула по губам Гайде, хотя она изо всех сил старалась сохранить хмурое выражение лица. Тогда Эзра по-дружески поддел её плечом, и девочка сдалась, невольно рассмеявшись:

– Я знаю, знаю! Что надо быть свободной, что надо двигаться плавно, но… Какая тут свобода, когда этот чертов обруч так и норовит выскользнуть у меня из рук!

– Потому что ты пытаешься удержать его. Никому не нравится, когда его удерживают насильно. Вместо того, чтобы держать – лови. Позволяй ему ложиться в твои пальцы, а не вырываться из них.

– Это лишь красивые слова.

– Вовсе нет! Наука ловкости состоит в том, чтобы найти идеальное равновесие между свободой и напряжением внутри себя. Вот представь. Есть два сосуда, соединённые между собой тонкой трубкой, – Эзра поднял руки и попытался изобразить сосуды. – Вода из более высокого должна попасть в более низкий. Если в первом будет лёд, второй останется сухим. Так же, как и если в верхнем будет лишь пар – второй снова останется сухим, потому что ни лёд, ни пар не смогут пройти по трубке и заполнить его.

Гайде молчала и лишь не мигая смотрела на плавные движения акробата.

– Но если мы нальём в первый сосуд чистую воду, – продолжил юноша. – Тогда она заполнит собой трубку, и пускай хоть по капле, но в конце концов нижний сосуд неизбежно наполнится до верха. Понимаешь, о чём я говорю?

Девочка кивнула и уставилась на него широко открытыми глазами. От её заворожённого взгляда Эзра рассмеялся.

– Ты самый благодарный слушатель из всех, что у меня были, – заметил он.

Гайде подхватила его смех.

– Я поняла, что ты имеешь в виду, – увлечённо сказала она. – Нужно быть гибким, уступчивым и терпеливым, как вода. И тогда сможешь принять форму любого сосуда. То есть, – она быстро поправилась: – сможешь выполнить любой трюк.

– Не любой и не сразу, – мягко поправил её Эзра. – Но путь к достижению цели станет определённо приятней и проще.

Девочка радужно улыбнулась ему и, обхватив колени руками, подняла глаза к своду шатра.

– Мне так этого не хватает… – неопределённо протянула она. – Бедный Бельтран! Он так намучался со мной, пытаясь научить меня жонглировать. И всё равно мне ещё очень далеко до его мастерства.

– Зато у тебя есть преимущество – твоя юность и гибкость. Вряд ли Бельтран сможет так же ловко вскочить на руки или растянуться в шпагате, как это делаешь ты.

– Конечно, – Гайде согласно закивала головой. – Но что мне с того? Abuelo** и Чико смешат людей, Марселино и Каридад – отличные наездники, Артуро – силач, Гаспар – акробат. А кто я, если во мне половина от жонглёра и половина от гимнастки?

– В этом вся суть, – ответил Эзра. – Ты можешь быть кем захочешь, ведь у тебя, в отличие от других, есть целых два пути.

– Могу! – фыркнула она. – Только пытаясь идти по этим путям одновременно, я в итоге не достигаю ничего.

– Ты не права, – возразил ей юноша. – Я не знаю ни одного человека, который мог бы повторить то, что ты умеешь уже сейчас.

Гайде пожала плечами. Её чёрные косы почти расплелись, и несколько прядей беспорядочно разметались по спине. С минуту она молчала, глядя в сторону и напряжённо о чём-то думая. Эзра захотел сказать ей что-нибудь ободряющее, но она вдруг снова заговорила сама, и на этот раз её голос был очень тихим и робким.

– Мне ведь всего пятнадцать… Знаешь, давным-давно, когда я жила в небольшом таборе у Серседы, одна цыганка укладывала меня спать, укрывая одеялом из шерсти и льна. Она обычно гладила мои волосы, вот так, – девочка подняла руку и легко провела ладошкой по серебряным прядям юноши. – И всегда приговаривала: «Спи, мой огонёк, спи! Пусть звёзды освещают твой путь в царство великой Мах. Пусть она споёт тебе колыбельную и убаюкает на своих руках».

Эзра внезапно изменился в лице и устремил свой взгляд на девочку, почти перестав дышать.

– Ещё она рассказывала мне о далёких краях, – продолжила Гайде. – Где плещутся океаны песка, женщины носят длинные платья, и лица у них закрыты до самых глаз. Вместо лошадей по земле ходят диковинные горбатые животные, на которых торговцы возят еду и одежду. И всё там другое – и язык, и пища, и церкви, и даже солнце! – девочка мечтательно обвела глазами шатёр. – Хотела бы я побывать там… Она сказала мне, что я родом из этих земель, и что в моих жилах – та кровь. Но это слишком невероятно, чтобы быть правдой, – она покачала головой.

Изумлённый, Эзра смотрел на Гайде, не веря своим ушам.

– Это слишком невероятно, чтобы быть правдой, – прошептал он, повторяя её последние слова.

Девочка встрепенулась и, обхватив ладонями его руку, с надеждой в глазах спросила:

– Я же когда-нибудь попаду туда, Эзра? Это не может быть слишком далеко! У нас есть кибитка, и двое крепких лошадок. Вот было бы приключение! – она восторженно затормошила его плечо.

Юноша собрался было ей ответить, но в тот же миг в шатёр вбежала Каридад и, едва переводя дыхание, взволнованно защебетала:

– Вот ты где! Наконец-то я нашла! Люди ждут тебя, Эзра, им нужен ты! Мы все остались на площади, но они настойчиво выкрикивают твоё имя!

Услышав это, Гайде вскочила на ноги и потянула юношу за руку.

– Пойдём! – она буквально потащила его за собой. – Ну пойдём же!

Едва успев осознать происходящее, Эзра поднялся и отправился вслед за ней, всё ещё продолжая удерживать её хрупкую ручку в своей ладони.

Комментарий к 12. Беседа с огнём

*Каскад – жонглёрский трюк

**Abuelo (исп.) – дедушка

========== 13. У костра ==========

Гаспар в очередной раз приложился к фляге и, сделав несколько глотков, отёр влажные губы рукавом.

– Это безумие.

– Это наш шанс! – возразил Марселино. – Когда ещё мы сможем рассчитывать на такую удачу?

– Только представь, Гаспар, – поддержала его Каридад. – Знатные дамы в изящных нарядах, галантные кавалеры, кругом золото и серебро, драгоценности, красота! Все кружатся в медленном вальсе, а королева поднимает руку в приветственном жесте и машет господам с балкона…

– И чуть что пойдёт не так, нас тут же с позором прогонят, и это в лучшем случае, – не унимался акробат. – Какое вообще ты право имел решать за всех нас? – вдруг обратился он к сребровласому юноше, сидящему напротив него по другую сторону костра.

– Мне показалось это отличной возможностью сделать нашу труппу не только бродячей, но и что-то значащей, – просто ответил Эзра.

– Тебя кто-то об этом просил?

– Умерь пыл, Гаспар, – негромко осадил его Бельтран. – Эзра хотел как лучше, но, разумеется, его решительность оставляет массу вопросов. Обычно в нашей небольшой цирковой семье мы принимаем все решения вместе, сынок.

– Вы правы, – юноша опустил голову. – Так и должно быть. Я лишь подумал, что отрывать вас от представления на площади и звать только ради того, чтобы обсудить предложение, на которое вы и без того наверняка согласитесь, не имеет смысла.

– «Подумал», «наверняка», – кривя рот, передразнил его Гаспар. – Есть же установленные правила…

– Не сейчас, прошу, – вскинул руку старый клоун. – Чем препираться, давайте лучше обсудим наши дальнейшие действия. Все ли согласны, какие у кого мнения или идеи? Мы не свора бродячих псов, в конце концов. Нужно всё решать цивилизованно. Что скажешь, Пилар? – обратился он к высокой женщине.

– Я уверена, что лучшего времени для того, чтобы показать себя, нам не найти, – сказала та, смущённо улыбнувшись. – Без денег мы оттуда не уйдём, а значит, всё, что нам нужно, это хорошо сделать свою привычную работу.

– Пусть эти аристократишки узнают, кто такие цирковые! – подал голос Чико, удобно расположившийся на поваленном бревне, словно воробей на жёрдочке. – Да я бы им задаром таких виражей накрутил!

– Да так вас послушать, я вообще не понимаю, отчего мы так долго это обсуждаем, – громогласно возмутился Артуро. – Всё же предельно ясно – выступаем, и всего-то делов. Молодец, Эзра, что не забыл про нас!

– Нет, и вы согласитесь с этим так просто? – всплеснув руками, удивился Гаспар. – Даже не обговорив условия, плату за представление, не разобравшись, почему он так поступил…

– Разберись со своей головой для начала, – внезапно подала голос Гайде. До этого она мирно сидела неподалёку от Бельтрана, прижав колени к груди, и молча наблюдала за происходящим. Теперь же её смуглое личико переменилось, а глаза-бусинки сверкали твёрдостью и решимостью. – Тебя только и интересует, что плата. Когда ты подаришь нам такую же возможность, как это сделал Эзра – тогда и будем с тобой говорить.

– Смотрите-ка, – усмехнулся Артуро. – Кажется, наш маленький ангелочек теперь стал для кого-то ещё и ангелом-хранителем!

Бельтран громко рассмеялся, а вслед за ним и другие, невольно вогнав Гайде в краску. Эзра поймал её по-детски негодующий взгляд и благодарно улыбнулся, на что мгновенно был озарён лучистой улыбкой в ответ. Гаспар же не знал, куда девать глаза от обиды. Уязвлённое самолюбие жгло его изнутри. Какая-то девчонка смеет указывать ему, что делать. От этих мыслей голова кружилась сильнее, а пламя костра становилось нестерпимо ярким и слепило до боли.

«Это только начало» – зловеще подумал акробат. – «Вы ещё припомните Гаспара, глупцы. И ты особенно, седовласый щёголь» – он метнул на Эзру быстрый и полный злобы взгляд.

Однако разморенные теплом и вином артисты не заметили его негодования. После трудового дня их отдых был особенно сладок. Колкое потрескивание поленьев, свирели цикад и мерцающие звёзды на небе были величайшей наградой за проделанную работу. Какое-то время они все просто молчали, наслаждаясь покоем и благодатью вокруг.

Спустя четверть часа Каридад, уютно устроившаяся на коленях у Марселино, начала ронять свою прелестную головку на грудь, то и дело неловко потирая закрывающиеся глаза. Заметив это, Бельтран первым нарушил воцарившуюся тишину, скомандовав:

– На сегодня довольно посиделок. Завтра нас ждёт новый день, и ещё больше дел. Будет много работы благодаря Эзре, – он усмехнулся и подмигнул юноше.

Сонные и слегка захмелевшие, артисты один за другим потянулись к хижине, забирая с собой принесённые одеяла и желая друг другу спокойной ночи. Эзра смотрел на их медленные движения, и какое-то неизъяснимое тепло разливалось по его телу от вида этих добрейших и трудолюбивых людей. Он в очередной раз поблагодарил Мах за то, что она подарила ему встречу с ними. Его мысли постепенно растворялись, уступая место пустоте, в то время как взор невольно устремился на гипнотизирующую пляску огня.

Вдруг кто-то легонько тронул его за плечо. Эзра вскинул голову и увидел черноглазую девочку в шерстяной шали. Она медленно присела рядом с ним и, закутавшись плотнее, тихо попросила:

– Расскажи мне о Франции.

– О Франции… Почему о ней? – удивился акробат.

– Abuelo говорит, что ты француз, – серьёзно сказала Гайде. – Ты видел Наполеона?

– О, нет, я… – Эзра замолк, не зная, как продолжить разговор. Затем, спустя мгновение, он предложил:

– Может, будет лучше, если ты расскажешь мне о своей жизни в таборе и о цыганке, что укладывала тебя спать? Мне было бы очень интересно узнать об этом.

– Это совсем не интересно, – пожала плечами девочка. – Я едва помню то время. Мы стояли под Серседой, когда Бельтран забрал меня к себе.

– Это произошло давно?

– Очень давно. Мне тогда и семи лет не было. Была зима, и gitanos* едва выживали. Не было ни денег, ни еды, ни тёплой одежды. Они хотели перекочевать на юг, ближе к Севилье или Гранаде, но я была слишком больна и не выдержала бы такой дороги. А оставаться из-за меня значило погибнуть всем. Тогда, к счастью, небольшой бродячий цирк остановился совсем неподалёку от нас. Совсем крохотный. Только abuelo, Чико и Пилар. Они пообещали позаботиться обо мне. Так я и попала к ним. Но с тех самых пор я не видела никого из табора. Даже не знаю, где они и что с ними случилось… Хотя у меня и времени-то особо не было. Старый Бельтран заставлял меня тренироваться дни и ночи напролёт, чтобы прокормить себя. Приходилось тяжело, но мне это нравилось. К тому же, простые движения с обручами я выучила ещё в детстве, когда мы надевали яркую одежду и танцевали для своих mard**. Для меня это были самые счастливые вечера из всех…

– Но твоя гибкость – заслуга Бельтрана?

– Это моя заслуга, – Гайде подняла глаза на юношу. – Мне показалось, что стоять на месте, пусть даже и с огнём в руках, сможет любой глупец. К тому же, жизнь в таборе научила меня, что танец – один из простейших способов выражения чувств. Оставалось добавить к нему лишь немного зрелищности и… вот и готово, – горделиво улыбнулась она.

– Мы могли бы выступить вместе с тобой, если только ты не побоишься высоты, – промолвил Эзра и не без радости заметил, каким восторгом озарился её взгляд.

– Вместе? С тобой? – отбросив шаль, Гайде схватила его за руки. – Конечно, я не побоюсь! Это просто замечательно! – она вскочила и принялась кружиться возле догорающего костра. – Представить только – Летающий Ангел и Огненная Агана, там, высоко, под облаками! И все смотрят на нас!

Несколько раз повершувшись вокруг своей оси и грациозно раскинув руки, она с сияющими глазами вернулась к юноше и, сев рядом, увлечённо принялась мечтать:

– Я буду раскачиваться на канате и жонглировать обручами, а потом перекидывать их тебе, или мы можем вместе кружиться, словно на карусели, и только огненный шлейф за нами… О, невероятно! Это зрелище будет достойно самого короля!

Её смех зазвенел в ночной тишине.

– Нам потребуется много времени и большая осторожность, – Эзра мягко спустил её с небес на землю. – Никто из нас не совершал ничего подобного раньше.

– Не бойся, – Гайде быстро обняла его и так же быстро отстранилась. – Ты будешь со мной.

Юноша лишь с улыбкой повёл головой, восхищаясь её храбростью. Если его затея удастся, такой номер действительно должен впечатлить всех знатных господ на празднике. Неужели он и вправду увидит Карла Четвёртого?

Гайде тем временем своим привычным жестом обхватила колени руками и, вздохнув полной грудью, подняла глаза к небу.

– Удивительно. Столько звёзд на небе… Ты когда-нибудь думал о том, сколько их?

– Нет, – честно признался Эзра. – Разве это важно? Мне кажется, когда начинаешь разбирать чудо на кусочки, оно перестаёт быть чудом, разве не так?

– Так, – согласно кивнула девочка. – И всё же было бы интересно узнать… Наверняка в пустыне их ещё больше.

Эзра промолчал. Он почему-то задумался о цыганском таборе, кочевавшем по Испании пятнадцать лет назад. О людях, живущих в нём. О цыганке, убаюкивающей Гайде легендами о Богине луны. Картины песчаной пустыни и яркие звёзды снова и снова возникали в его воображении. Он захотел расспросить Гайде подробнее, но только сейчас неожиданно для себя обнаружил, что она уже давно покинула его и почти скрылась в хижине.

– Гайде! – позвал он.

Девочка обернулась на пороге. Слабый свет почти потухшего костра отбросил на её хрупкий образ таинственные тени. Она казалась гранитным изваянием, и только в живых глазах плясали отражения пламени.

– Как звали цыганку, которая каждый вечер перед сном провожала тебя в царство богини Мах?

Гайде опустила голову, задумавшись.

– Её звали… Да, точно… Такое красивое имя… Её звали Шукар.

Комментарий к 13. У костра

*Gitanos (исп.) – цыгане

**Mard (фарси) – мужчины

========== 14. Один взмах клинка ==========

Кирпич за кирпичом. Камень за камнем. Ни конца, ни края, бесконечная рябь в глазах, темнота и пляшущие тени от факелов, саднящий дым и жгучая злоба. Гаспар, потеряв счёт времени, словно привидение шатался по глухим улицам Сеговии, пугая редких прохожих своим болезненно разгорячённым обликом. Он походил на сумасшедшего в горячке.

Выйдя несколько часов назад из небольшой таверны, где наш герой пытался залить огонь зависти отменным вином, он всё ещё слонялся по переулкам, гонимый жаждой, отнюдь не физической, но душевной. Отовсюду, из каждого тёмного угла на него смотрели голубые глаза сребровласого ангела. Гаспар скрежетал зубами и тщетно пытался отогнать видения, но они возвращались тем настойчивее, чем более рьяно и неистово он хотел избавиться от них. Его начавшаяся как освежающая прогулка теперь превратилась в агонию.

Новый день неумолимо приближался, и уже совсем скоро имя Анхеля прогремит на всю Испанию, стерев его, Гаспара, со страниц истории. Его труд в поте лица, голод, холод, преодоление себя каждый день, гроши, получаемые за сложнейшие трюки, которые каждый день подвергали его жизнь опасности, никому больше не будут нужны. Он не проберётся даже шутом в трактир.

Мужчина сплюнул, мысленно проклиная тот день, когда Эзра впервые переступил порог ветхой хижины Бельтрана.

«Откуда ты вообще взялся?» – негодовал он. – «Знать мы тебя не знали, жили спокойно, и за мечтой не гнались!»

Миновав очередной переулок, Гаспар резко повернул за угол и чуть не снёс с ног дряхлого старикашку. Смачно выругавшись, он с досадой отступил и неловко обошёл его, не сбавляя темпа.

«До тебя у меня было всё. Любовь публики, уважение труппы, никто не мог сравниться со мной! Я был лучшим! И появляешься ты… Высокий! Смазливый! Белокурый!» – акробат словно выплёвывал эти слова. Всё его тело превратилось в натянутую струну, готовую в любой момент разорваться на части.

«Отчего судьба так жестока ко мне?! Почему, когда мне оставалось совсем немного, чтобы добиться успеха, возникаешь ты и отнимаешь то, что моё по праву? Эти люди мои, эта слава, эти овации, любовь знатных дам…» – Гаспар скривил губы, вспоминая рассказ Эзры о беседе с Агатой де Леон в карете. – «О, как это несправедливо, выполнять ту же самую работу и знать, что не получишь и толики от того, что ждёт тебя, сукин ты сын!»

Он с ожесточением пнул потерянную кем-то флягу, попавшуюся ему под ноги.

«Ненавижу!» – едва не закричал он, до боли сжав кулаки и впиваясь ногтями себе в ладони. – «Если бы мог, избавился бы от тебя навечно!»

Отчаяние овладело им. Он в бессилии опустился на холодные камни и прислонился спиной к стене старого дома. Мрак ночи сгущался вокруг него, и не было ни единой возможности выбраться из этой бездны. Завтра, на великом празднике богатства и роскоши, никто не взглянет в его сторону, он станет невидимкой, растворится, исчезнет. А послезавтра его имя забудут и предадут забвению даже те немногие, кто когда-то восхищался им так же сильно, как теперь восхищается Эзрой каждый уличный мальчишка в Мадриде.

Когда в голову окончательно обезумевшего Гаспара начали закрадываться мысли о глубине и тёмных водах озера Алонзо, внезапный грохот на соседней улице словно пощёчина отрезвил его. Поднявшись на ноги, он отправился по направлению к месту, откуда раздавался шум. Свернув на параллельную улицу, акробат увидел толпу пьяных молодых людей, с громкими криками и смехом выходящих из грязного кабака. С пренебрежительностью смерив их взглядом, Гаспар хотел было поскорее убраться оттуда, но вдруг глаза его остановились на юном пареньке в самом центре, что шатался и размахивал руками с сумасшедшим оскалом больше остальных.

«Диего!» – мужчина признал в нём одного из работяг, которые на протяжении последних двух дней помогали артистам соорудить помост и специальные крепежи для выступления перед графской четой. И тут же, будто гром среди ясного неба, его осенила блестящая идея. – «Диего, друг! Ты-то мне и нужен!»

Не теряя ни минуты Гаспар проворно спрятался за угол и стал ждать, когда шумная компания пройдёт мимо его укрытия. Всего через минуту, потолпившись и погарланя немного перед дверьми кабака, молодые люди направились в сторону женского монастыря Сан-Антонио, отпуская на ходу похабные шуточки. Диего, спотыкаясь и икая, плёлся за ними следом, придерживаясь за стены. Когда же он поравнялся с Гаспаром, тот ловким движением перехватил его руку и затащил ошарашенного юнца в подворотню.

– Déjame ir, canalla, de lo contrario estarás en un gran problema!* – во всё горло завопил парнишка, но Гаспар железной хваткой вцепился в его плечи и грубо встряхнул.