Текст книги "Дитя Луны (СИ)"

Автор книги: Lucia-In-Tantum

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Одна из лошадок резко развернулась и направилась в противоположную сторону, унося прекрасную наездницу по кругу вначале прочь от юноши, а затем снова пересекаясь с ним на другом конце помоста.

Под всплеск аплодисментов на сцену, немного склонивших на выходе, ступила высокая женщина, рост которой превышал всех артистов не две головы. С улыбкой на лице она приблизилась к мужчине и карлику, непрестанно посылая костлявой длинной рукой воздушные поцелуи.

Внезапно, вскинув обе руки вверх, женщина чуть присела – и из-за занавеса, прыгая и кувыркаясь, выскочил акробат. Прицелившись, он со всей силы оттолкнулся от пола и на полной скорости приземлился на вытянутые руки гигантши. Та расправила спину и, встав во весь свой исполинский рост, закружила акробата над сценой.

Волна одобрительных улюлюканий наградила их за старания.

Последним вышел сам Бельтран. Он принялся уморительно приплясывать и пытаться подойти к другим артистам, но всё время наигранно падал и неестественно широкими движениями потирал якобы ушибленные места. Затем, словно задумавшись, он запустил правую руку в карман и вдруг резко достал оттуда несколько колец.

Лёгкость и отточенность его жонглёрских движений загипнотизировала зрителей. Отовсюду слышались восторженные вздохи и оживлённый шёпот.

Тем временем гнедые лошадки, завершив свои стремительные скачки по кругу, сошлись в центре и одновременно поднялись на дыбы. Наездники отпустили поводья, спрыгнули с конских спин и направились в сторону широкоплечего мужчины. В этот самый момент карлик ловко забрался ему на голову и, словно ребёнок, уселся на шее, свесив ноги вниз, а молодые люди, ухватив силача за руки, вскочили на широко расставленные колени. Акробат грациозно взобрался по ним и, встав ногами на плечи мужчины, распрямился и вскинул руки вверх.

И когда публика была уже окончательно поражена увиденным и приготовилась сыпать монеты, на подмостки вбежала юная девочка с двумя огненными обручами в руках. Высокая женщина подхватила её и поднесла к акробату, склонившемуся, чтобы помочь ей подняться и завершить эту сложнейшую эквилибристическую фигуру. Закинув обручи на плечо, девочка с лёгкостью и изяществом ступала ногами по плечам артистов, держа акробата за руку.

Почти у самой вершины, когда оставалась лишь пара движений, воздух вдруг сотряс пронзительный девичий крик. Публика с ужасом увидела, как маленькая хрупкая ручка выскользнула из ладони акробата. Несчастный случай, трагедия на празднике!… Некоторые дамы в испуге лицо руками. Однако в следующее же мгновение они с облегчением вздохнули – девочка успела ухватиться ногами за плечи силача и повисла на нём вниз головой.

Волна аплодисментов пронеслась по площади. Восторгу публики не было предела.

Девочка подтянулась и снова ухватила акробата за руку. На этот раз они действовали предельно осторожно, и вот, наконец, она очутилась на его плечах и расправила спину. Подняв оба обруча над головой, она принялась выводить ими живописные фигуры в виде цветов.

Это был триумф. Пласа Майор захлёбывалась от восторга, а старик Бельтран заимел ещё одну седую прядь.

Комментарий к 6. Dia de San Isidro

*Dia de San Isidro – День св. Исидора – национальный испанский праздник

**Querida (исп.) – дорогая

***Mierda (исп.) – дерьмо

========== 7. Ночной гость ==========

Улов был богатым. Даже спустя несколько часов в памяти Бельтрана всплывали образы восторженных зрителей, кидающих новенькие реалы в протянутые шляпы артистов.

Поправив старое пенсне, он принялся в который раз пересчитывать монеты, одновременно раскладывая их на восемь равных частей. Даже на одного человека, сумма выходила приличная. Благо осталось лишь пару выступлений в Мадриде, и можно будет снова отправляться на юг, в сторону Картахены или Гранады.

Громкий спор, доносившийся с улицы, прервал его размышления. Взяв со стола подсвечник, Бельтран, шумно вздыхая, вышел из хижины.

Артисты ютились вокруг небольшого костерка, поочерёдно потягивая купленный этим же вечером херес из крупной фляги. Акробат, размашисто жестикулируя, что-то рьяно доказывал широкоплечему мужчине.

– Ты остолоп, Гаспар, – отмахивался силач. – Коли тебя поставили на подстраховку, так уж будь добр, подстраховывай, пожалуйста.

– Такое может случиться с каждым! – горячо протестовал тот. – Я же не какой-нибудь отлаженный часовщиком механизм, я живой человек!

– В первую очередь ты – цирковой артист, а цирковой артист не имеет права на ошибку, особенно во время представления.

– Что у вас здесь происходит? – прервал их Бельтран, подойдя ближе.

– А̀ртуро обвиняет Гаспара в неуклюжести, – подал голос карлик с другой стороны костра.

– Кто бы говорил про неуклюжесть, Чѝко, – язвительно заметил акробат.

– Этот ужасный спор продолжается уже более четверти часа! – плаксиво пожаловалась Каридад и уткнулась лицом в грудь своего кавалера.

Бельтран нахмурился.

– Марселино, уведи Каридад в дом, – обратился он к черноволосому юноше. Тот лишь молча кивнул и, подняв подругу на руки, направился в сторону хижины.

– А вы все… – старик обвёл глазами сидящих. – Вместо того, чтобы слушать жалкие препирания, попытались бы лучше остановить эти никчёмную болтовню. Ладно Каридад – она всегда щебечет громче, чем следовало. Но ты, Пилар, – он повернулся к высокой женщине. – Могла бы и прекратить эту ссору.

Но та только виновато опустила голову.

– Артуро, – Бельтран приблизился к силачу. – Я уверен, ты знаешь, что это не следует продолжать.

– Ты прав, Бельтран. Не стоит тратить на него время.

Гаспар порывисто вскочил на ноги.

– Я не могу больше этого терпеть! – запальчиво вскричал он. – Где это видано, чтобы из-за одной оплошности тебе клевали мозг целый вечер!

– Сядь, Гаспар, – вдруг неожиданно резким и зычным голосом приказал ему старик.

Акробат внезапно замолчал и медленно опустился на землю.

– Во-первых, я никому не позволю разговаривать подобным образом с членами моей труппы. Во-вторых, то, что сегодня произошло, нельзя назвать простой оплошностью. Это грубейшая ошибка, вина за которую полностью лежит на тебе, Гаспар, – старик приблизился к нему. – Я не стану урезать твоей доли или выяснять, почему это случилось, и какие могли бы быть последствия. Одно я знаю точно – больше ты в поддержке не работаешь.

Гаспар резким движением вскинул голову и хотел было возразить, но по выражению лица Бельтрана понял, что этого лучше не делать. Вместо этого он лишь едва заметно тряхнул головой, покорно соглашаясь.

– Если больше вы не намеревались делать сегодня ничего полезного, предлагаю всем идти на покой, – сказал старик. – Завтра у нас ещё много работы.

С этими словами он оставил акробата и повернулся в сторону хижины.

– Старик совсем помешался на своей девчонке, – процедил сквозь зубы Гаспар. – Даже если бы она упала, ничего бы не случилось.

– Уж помалкивай лучше, – одёрнул его Чико. – Ты ведь знаешь, что старик Бельтран прав.

– Разумеется, знаю, – упавшим голосом ответил акробат. – Но я не понимаю, почему у меня нет права ошибиться.

– Ни у кого из нас нет этого права, – сказал Чико. – Особенно, когда от нас зависит здоровье и жизнь других. И ты знал это, когда становился цирковым. Забудь Артуро – он уже завтра поймёт, что погорячился.

Гаспар непроизвольно фыркнул и добродушно потрепал карлика по голове.

– Спасибо, enano*.

Бельтран тем временем подошёл к Пилар, наклонился и тихо спросил:

– Где она?

– Спит в моём углу, – женщина подбородком указала на хижину. – Она молодец. Напугалась, но никогда в этом не признается.

Старик усмехнулся.

– Вся в мать. Благодарю, Пилар. Спи спокойно.

Женщина улыбчиво кивнула в ответ.

Бельтран снова зашёл в хижину и направился к своей комнате. Войдя, он запер дверь на ключ и хотел было вернуться к работе, но что-то заставило его остановиться и замереть у самого входа.

Нутром почуяв неладное, он медленно потянулся к висевшей рядом котомке и вытащил оттуда небольшой пистолет. Сделав пару шагов вперёд, он грозно спросил в пустоту:

– Кто здесь?

– Я, сеньор, – после непродолжительного молчания ему ответил робкий юношеский голос.

– Выходи, чтобы я тебя увидел, черт побери, если ты мужчина, – крикнул Бельтран, потрясая рукой с пистолетом.

В то же самое мгновение из дальнего тёмного угла показался молодой среброволосый человек в чёрном плаще. Вид у него был усталый и измотанный, большие голубые глаза светились печалью. Старик опустил оружие, однако голос его был по-прежнему грозен:

– Что ты делаешь в нашем доме? Как ты проник сюда?

– Сквозь открытое окно, – признался юноша, указав головой на распахнутые створки. Бельтран мысленно обругал себя за рассеянность. Он оглядел пришельца с ног до головы и недоверчиво спросил:

– И что же тебе нужно? Кто ты такой?

– Меня зовут Эзра, – юноша склонил голову. – Я бродячий артист, хожу по свету в поисках пристанища.

– Артист, говоришь? – Бельтран сощурился. – Уж не зарабатываешь ли ты тем, что пугаешь невинных горожан своим неожиданным появлением в их домах?

– Прошу простить мой нежданный визит, – ответил юноша. – Но это была единственная возможность увидеть вас. Я шёл за вами следом с самой площади. Вы показали великолепное представление.

– Это, – старик небрежно отмахнулся. – Для Мадрида сойдёт. Тем более, что нашего акробата именно сегодня угораздило едва не оставить нас без огненной жонглёрки.

– Я видел… – Эзра осторожно взглянул на собеседника. – И я бы хотел помочь вам.

– Ты? – брови Бельтрана удивлённо взлетели. – Чем ты можешь помочь? Тебе быть разве что пугалом, отгоняющим птиц от абрикосовых деревьев.

– С четырёх лет я был акробатом в бродячем французском цирке де Марсель. В своё время мы объездили всю страну, от Нормандии до Окситании. О нас ходили настоящие легенды. Однако со смертью одного из артистов наша труппа стала постепенно ослабевать. Кто ушёл на покой, кто подался в солдаты, а кто – в искатели приключений, желая отыскать ещё один Новый Свет. Опечаленный, я покинул Францию и уже несколько месяцев брожу по испанским землям в надежде найти применение своему умению. Кроме цирка… у меня больше ничего нет. Он – вся моя жизнь.

Бельтран, внимательно выслушав историю гостя, задумчиво почесал в затылке.

– Мне жаль тебя, сынок. Но боюсь, места у нас нет. Наш акробат, хоть и не лучший в мире, всё же знает своё дело. Да и деньгами мы не раскидываемся. В холодный сезон еле сводим концы с концами.

– Мне не нужны деньги, – замотал головой Эзра. – Я готов работать за еду и ночлег. А мою долю отдавать вам, на все необходимые расходы.

– Какой тебе от этого толк? – удивился старик.

– Я не потеряю себя, – тихо ответил юноша. – И… Мне больше некуда идти. Мои силы на исходе, а шанс встретить ещё одну труппу в ближайшую неделю крайне мал.

С минуту Бельтран молча разглядывал его, словно погрузившись в собственные размышления. Однако, в конце концов, твёрдо промолвил:

– Сегодня уже слишком поздно, чтобы дать тебе какой-либо ответ, да и ты, вероятно, еле держишься на ногах. Оставайся в этом доме на ночь, а с утра решим, что с тобой делать.

Глаза юноши озарились радостью.

– О, сеньор, благодарю вас!

– Хорошо, хорошо, – закивал старик. – Теперь поди к хозяйке Маргарет, пусть она накормит тебя с дороги. Скажи, что я попросил. А затем заваливайся спать. Завтра поговорим.

Эзра шагнул к нему, крепко пожал его старческую руку и, отперев дверь, исчез в темноте, оставив Бельтрана лишь удивляться порой таким неожиданным поворотам судьбы.

Комментарий к 7. Ночной гость

*Enano (исп.) – карлик

========== 8. Испытание ==========

Старый клоун любил свою труппу. И всех артистов вместе, и каждого в отдельности. Никогда не унывающего Чико, прямолинейного, но верного Артуро, мудрую Пилар. Поэтому на следующее утро, когда его разбудил пронзительный испуганный крик Каридад, он лишь потянулся, медленно встав с постели, и сонными шагами вышел из комнаты.

– Ну что ты так кричишь, дорогая, – обнял он прямо на пороге кинувшуюся к нему девушку.

– Там, в прихожей… – чуть не плача проговорила Каридад. – Человек… Совсем седой. В чёрном плаще. Ещё вчера его не было, а сегодня утром я едва не наступила ему на голову!

– Тише, тише, – клоун погладил её по волосам. – Это мой гость. Вчера было слишком поздно, чтобы предупредить вас.

– Твой гость? – в слезах переспросила девушка, шмыгая носом. – Кто он?

– Бродячий артист, как и мы. Во всяком случае, таковым он мне представился.

– Он выглядит достаточно крепким, – подошёл к ним Марселино и мягко привлёк Каридад к себе. – Но всё же думаю, его стоит испытать.

– О, непременно! – воскликнул старик. – Этим мы и займёмся.

Он приблизился к спящему на полу Эзре и легонько тронул его за плечо.

– Путник, – позвал Бальтран. – Просыпайся. Нечего валяться на входе.

Глаза юноши внезапно раскрылись, и он порывисто, но немного неуклюже и смущаясь, вскочил на ноги.

– Сеньор, – он слегка склонил голову. – Простите меня.

– Не извиняйся, – ответил старик. – И зови меня Бельтран. Это Марселино и Каридад, – он указал на молодую пару подле себя и, усмехнувшись, добавил: – Философ и непоседа.

Эзра улыбнулся им, и девушка, утерев уже высыхающие слёзы, радостно кивнула ему в ответ.

– Твои волосы… – смущённо проговорила она. – Почему они седые? Ты ведь не старик.

– Они всегда были такими, – ответил юноша. – Сколько себя помню.

– А как твоё имя? – вдруг спросил Марселино.

– Эзра. Меня назвали в честь арабского пророка Узайра, советника персидского царя Ксеркса.

Его собеседник недоверчиво поднял бровь.

– Так ты что же, не испанец?

– О нет, я… – юноша на мгновение запнулся. – Я – француз…

– То-то и облик твой не походит на испанский! Отчего же ты покинул Францию?

– Моя труппа…

– Довольно, Марселино, – прервал его Бельтран. – Разговоры потом. Поднимайте остальных и собирайтесь на завтрак, покуда эта жара ещё не спалила наши головы.

Молодые люди, развернувшись, направились вглубь хижины, к спящим товарищам.

– Пойдём, сынок, – старик рукой направил юношу к выходу. – Разомнись как следует. Покажешь нам, на что ты способен. И решение мы будем принимать все вместе.

***

Эзра впервые выступал без специальных лент или трапеций. Перед ним была лишь неровная земля, руки с непривычки утопали в рукавах слишком широкой рубахи, и с неба ярко палило солнце. Утерев со лба капельки пота, появившиеся однако не от жары, а скорее от волнения, уже привычным ему образом он закрыл глаза, вздохнул поглубже и сосчитал до трёх.

В его резко распахнувшихся глазах зрители-артисты увидели неукротимую стихию. Голубизна плескалась бурным океаном, и солнечные блики горели огнём.

Разбежавшись, Эзра подпрыгнул и на лету совершил три кувырка через голову, затем приземлился, снова оттолкнулся, взлетел в воздух, дважды перевернулся, вытянувшись вструнку, опустился на руки, прокатившись по траве колесом, и вернулся в исходное положение.

Поражённые взгляды устремились на акробата. Юноша перевёл дух и, поправив волосы, подошёл к сидящим.

– Можно попросить вас, сеньорита, – он поклонился и протянул Пилар руку. Женщина заулыбалась, обнажая ряд кривоватых зубов.

– Что мне нужно делать? – спросила она, вставая.

– Побудьте моей опорой, – Эзра вывел её на открытое место и, оглядываясь, зашагал назад, отмеривая расстояние.

– Мне просто стоять? – немного волновалась Пилар.

– Да, пожалуйста, – ответил юноша. – Только встаньте поустойчивее и поднимите наверх руки.

Он спиной взошёл на небольшой холм напротив женщины и, повернувшись к Артуро, поманил его. Силач, чуть помедлив, неуверенно приблизился к нему.

– Встаньте на моё место, пожалуйста, – попросил Эзра, поднимая с земли неподалёку лежащую скрученную толстую верёвку, походившую на корабельную снасть. – Возьмите один конец.

Артуро повиновался. Юноша сбежал с холма и отдал второй конец верёвки Пилар.

– Натяните её и держите, что есть сил! – звонко крикнул он. – И ничего не бойтесь!

Артисты исполнили его просьбу, и зрители замерли в предвкушении зрелища.

Внезапно Эзра, словно дикая кошка, стремительно подпрыгнул вверх и ухватился за растянутую верёвку. Подтянувшись на руках, он с бешеной скоростью начал выполнять невероятные трюки, вращаясь вокруг своей оси, совершая бесконечные кувырки и повороты, взлетая на канат и снова падая с него.

Бельтран заворожённо наблюдал за ним.

Под конец, уцепившись ногами, Эзра повис на верёвке вниз головой, улыбаясь и посылая воздушные поцелуи.

Каридад радостно запищала и замахала ему руками.

– Да, молодец, Эзра! – ликовала она. Марселино и Чико одобрительно захлопали в ладоши.

Юноша слегка раскачался и, распрямив колени, сорвался вниз, беспрестанно кувыркаясь, и спустя мгновение достиг земли. Озарив всех собравшихся ослепительной улыбкой, он раскинул руки и низко поклонился. Его грудь вздымалась от учащённого дыхания, а по вискам с влажных серебристых прядей стекали блестящие на солнце струйки.

Артисты бурно зааплодировали, а Каридад вскочила со своего места и принялась прыгать от восторга, словно ребёнок.

– А ты чего-то да стоишь, – протянул впечатлённый Бельтран. – Представляю, какой фурор ты производил во время представлений.

– Вовсе нет, – смутившись, склонил голову Эзра. – Во Франции и Испании есть множество акробатов, которые лучше меня.

– О, Эзра! – бросилась к нему Каридад. – Это было волшебно! Твои волосы такие красивые! – не удержавшись, она легонько прикоснулась к его прядям.

– Ах, девушки! – обхватил голову руками Марселино.

Подошедший сзади Артуро положил руку Эзре на плечо.

– Ты весьма хорош, парень, – пробасил он. – Я бы не отказался отработать с тобой парочку номеров.

– Благодарю, – кивнул ему юноша.

Пилар также была приятно удивлена, но из-за своей скромности лишь мирно стояла в стороне и улыбалась.

– Черт побери, да я уже вижу тебя на главной площади Мадрида, парящим над растянутым канатом! – усмехнувшись, воскликнул Бельтран.

Эзра упоенно обвёл своими голубыми глазами публику, но вдруг задержался на Гаспаре. В его взгляде застыло странное выражение: смесь печали, зависти и разочарования. Мгновенно повернувшись к старому клоуну, юноша промолвил:

– При всём уважении, сеньор…

– Бельтран, – поправил его тот.

– Бельтран… – юноша улыбнулся. – Я бы хотел попросить у вас разрешения выступать в паре с вашим акробатом Гаспаром.

Испанец от неожиданности вскочил на ноги.

– Что? – порывисто спросил он. – Со мной?

– Да, amigo*, – мягко сказал Эзра. – Я почту это за честь.

В недоумении акробат переводил взгляд то на Бельтрана, то на юношу.

– Соглашайся, дурак, – толкнул его локтем в ногу Чико. – Вы покорите всю Испанию!

Услышав последние слова, Гаспар мгновенно нарисовал себе картину: бесчисленная публика, восторженные крики людей, и он, весь в лучах солнца, парит над сценой. Тряхнув головой, чтобы отогнать видение, Гаспар утвердительно кивнул и протянул юноше руку.

– Я рад нашему знакомству, Эзра.

Каридад в очередной раз запрыгала от радости, прижав сложенные ладошки к груди.

Комментарий к 8. Испытание

*Amigo (исп.) – друг

========== 9. Роза для прекрасной сеньоры ==========

Донья Агата де Леон уже битый час примеряла один наряд за другим, никак не решаясь выбрать, какое платье ей надеть на заключительное торжество по случаю празднества святого Исидора.

«Не могу же я заявиться в сиреневом, а-ля ампир» – раздосадованно думала она, с обиды закусывая свою алую губку. – «Хотя на такой жаре вряд ли кто-нибудь стал бы меня упрекать. Но сеньора Дельгадо наверняка распустит слух о моём невежестве. Ох, как же это невыносимо!»

Измученная, она уселась на ручку кресла, обводя глазами разбросанные по полу разноцветные одежды.

«Я люблю вон тот восхитительный бархат» – глянула она на тёмно-красное платье в дальнем углу. – «Но городская площадь – не королевский приём! Слишком чопорно для простого гуляния. О, быть может, этот серый шёлк?» – внезапная идея озарила её. Подхватив на руки изящную ткань, донья быстрыми движениями облачилась в выбранный наряд и принялась вертеться перед зеркалом, оценивающим взором поглядывая на себя то спереди, то из-за плеча.

«Почему я сразу о нём не подумала?» – воодушевилась Агата. – «Это прелестно, да прелестно! То, что нужно!»

Она довольно закружилась по комнате, однако резкий стук в дверь прервал её танец.

– Не соизволите ли вы наконец показаться, сударыня? – послышался недовольный голос её мужа.

«Опять этот старый болван портит мне праздник» – обиженно подумала она и тут же вслух ответила:

– Я уже спускаюсь.

Услышав разражённое удаляющееся бурчание, Агата лишь закатила глаза и на скорую руку продела в уши дорогие серьги с бирюзой. Ей казалось, они великолепно дополняют её скромный и полный изящества образ. Улыбнувшись ешё раз самой себе, донья развернулась и уверенными шагами направилась к двери.

***

Пласа Майор была похожа на бушующий океан, бурлящий, гудящий, дикий и необузданный. Благо чета де Леон успела пробраться к главному помосту, на котором обещали показать незабываемое цирковое представление, раньше, чем каждый свободный дюйм был заполнен людьми. Они толкались, напирали и, не стесняясь в выражениях, высказывали своё отношение к близстоящим. Бедной донье Агате успели уже дважды наступить на её хрупкую ножку в изящной новой туфельке, отчего она каждый раз страдальчески морщила носик, но стоически молчала – всё равно на площади было во сто крат привольнее, чем в роскошных покоях её знатного мужа.

От балконов богатых домов, между которыми располагалась сцена, были протянуты несколько толстых канатов, а один, закреплённый посередине, свисал вертикально, концом волочась по помосту. Никто в Мадриде прежде не видел подобных сооружений у обычного бродячего цирка, однако весть об удивительном летающем сребровласом акробате уже успела облететь весь город, поэтому публика лишь с любопытством изучала странную композицию из верёвок и с нетерпением ждала начала представления.

Спустя четверть часа, когда солнце, наконец, стало клониться к западу, на сцену под нетерпеливые крики зевак вышел пожилой человек в клоунском гриме и огромной шляпе. По-театральному широко раскрыв руки, он громким голосом обратился к зрителям:

– Дамы и господа! Сейчас вы увидите невероятное представление цирка Arranque*! Впервые в Мадриде – Ángel Volador**, в паре с Гаспаром де ла Энвидья!

Собравшиеся громко зааплодировали, и старик скрылся за помостом. Однако больше на сцену никто не вышел, и люди понемногу затихли, лишь изредка переговариваясь. Так продолжалось около минуты, пока откуда не возьмись, словно яркая вспышка, на канаты прыгнул молодой юноша с серебряными волосами, раскинув руки подобно птице.

– Это Áнхель! Анхель! – закричали в толпе.

Юноша ослепительно улыбнулся и, раскачиваясь на верёвках, поприветствовал публику, махая рукой. Одобрительные крики и свист послышались в ответ со всех концов площади.

Донья Агата, начавшая понемногу скучать от продолжительного ожидания в напирающей толпе, сейчас словно пробудилась от долгого сна. На её прекрасном личике застыло ошеломлённое выражение, и без того огромные, миндального цвета глаза распахнулись, как у механической куклы. Будто заворожённая, она неотрывно смотрела на юного акробата, который тем временем принялся грациозно порхать между натянутыми верёвками, совершая головокружительные кувырки, перелёты, вращения и прыжки.

Словно паук в паутине, он свободно перемещался по канатам, совершая на ходу десятки отточенных трюков. Его скорости и грации позавидовали бы самые искусные танцоры. На это волшебное действо можно было смотреть бесконечно, настолько гипнотизирующими были его движения и седые пряди, отливающие серебром в лучах вечернего солнца. Даже дон Карлос де Леон, человек крайне недалёкого ума и приземлённого воображения, казалось, был искренне поражён увиденным.

«Он настоящий ангел» – пронеслось в голове у потрясённой Агаты. Девушка прижала руки к груди и не дыша следила за парящим в воздухе акробатом.

Мало кто заметил появление красавца Гаспара, облачённого в тёмные одежды, специально, чтобы подчеркнуть контраст между артистами. Выйдя на сцену и увидев лишь поднятые головы, мужчина снова ощутил это странное стеснение в груди, будто его сердцу не хватало места между рёбрами. Однако он попытался подавить это и, как ни в чём не бывало, подпрыгнул, ухватившись за самый нижний канат. Через пару прыжков он поравнялся с белоснежным ангелом, и уже уставшая восхищаться публика снова восторженно зааплодировала.

Теперь они кружились вдвоём, символичные тьма и свет, добро и зло, ангел и демон. Гаспару нравилась эта роль, хотя он не был ни тьмой, ни демоном. Могущество, исходящее от его образа, и устремлённые на него девичьи взгляды придавали ему сил и азарта.

Спустя несколько минут умопомрачительных виражей и сложнейших поддержек, среброволосый юноша прыгнул на вертикальный канат и, переплетя его между коленями, закружился над сценой. Затем внезапно резким движением достал из-за пазухи небольшую розу и, раскачав канат своим весом, подлетел к изумлённой публике. За долю секунды успев разглядеть в толпе стройную молодую девушку в платье из серого шёлка он, не задумываясь, ловко протянул ей цветок и снова стремительно отдалился, оставив её судорожно сжимать в руках его неожиданный подарок.

Восторгу зрителей не было предела. Под оглушительные крики и шум двое акробатов изящно спрыгнули на землю и, взявшись за руки, принялись низко и часто кланяться, едва переводя дыхание.

Не замечая недовольства на лице своего супруга, донья де Леон, напрочь забывшая о приличиях, во все глаза смотрела на удивительного юношу, жалея о таком скором завершении номера и продолжая прижимать к груди алую розу.

Комментарий к 9. Роза для прекрасной сеньоры

*Arranque (исп.) – порыв, начало, решимость

**Ángel Volador (исп.) – букв. «летающий ангел»

========== 10. Успех ==========

С упоением Эзра спускался с помоста. Мог ли он о таком мечтать! Будучи ещё ребёнком, он часто представлял себя цирковым артистом, прячась ночами под одеялом и маленьким фонариком освещая фотографии гимнастов, жонглёров, наездников, фокусников и дрессировщиков. В его воображении возникал волшебный мир искусства, грации и мастерства. Циркачи казались ему самыми смелыми и сильными людьми на всём белом свете.

И вот теперь он сам один из них. От чего так долго своей заботой пыталась отгородить его Камилла. Но он был по-настоящему счастлив. Его тело утопало в свободе и бурлящей энергии, хотелось бежать со скоростью ветра, плыть через моря и океаны, лететь над бескрайними просторами. Он дышал полной грудью. И зритель любил его. Блаженно прикрыв глаза, Эзра невольно улыбнулся.

– Это какое-то чудо! – бросилась к нему Каридад, и он, крепко обняв её, закружил над землёй. Девушка была на седьмом небе от восторга и беспрестанно выкрикивала: – Меня кружит сам Анхель!

Марселино, стоявший неподалёку, лишь покачал головой. Ему было немного стыдно за свою спутницу, но он не хотел лишать её этой маленькой радости.

Когда Эзра осторожно опустил Каридад, та молниеносно коснулась губами его щеки и, покраснев, подбежала к своему кавалеру, смущённо оглядываясь на акробата. Но он лишь в очередной раз улыбнулся и направился в сторону их становища. Гаспар, следовавший за ним и наблюдавший всю эту сцену, слегка скрежетнул зубами – его труд был не меньшим, однако подобной похвалы от Каридад он так и не дождался. Теперь чувство, зародившееся ещё на сцене, начало понемногу обретать более ясные черты. Гаспар ощутил, как зависть медленно впивается когтями в его сердце. Он вдруг осознал, что выглядит хуже и умеет меньше. Это открытие больно полоснуло по его самолюбию. С нескрываемой обидой он глядел на идущего впереди Эзру.

Юноша, однако, внезапно повернулся и по-дружески обнял Гаспара.

– Спасибо тебе, – сердечно прошептал он. – Без тебя этот номер никогда бы не увидел свет.

Его спокойные и душевные слова ещё больше разозлили мужчину. «Да ты к тому же и святой» – подумал он с досадой. – «Кажется, тебе самое место среди монахов».

Не заметив внутреннего негодования своего товарища, Эзра продолжил путь. Ему хотелось побыть одному, в своих мыслях и мечтаниях.

К помосту он вернулся только спустя час, под самый конец представления. Уже почти стемнело, разгорячённая публика встречала громкими возгласами и Чико с Бельтраном, показавшим мастерство жонглирования, и Марселино с Каридад, исполнившим многочисленные трюки верхом на своих гнедых лошадках. Особо они восторгались силой и мощью несокрушимого Артуро, сумевшего поднять в воздух на специальных плечных качелях не только толпы желающих и галдящих ребятишек, но и тяжелейшие предметы вроде бочек с вином и кальвадосом.

Подобного успеха Бельтран не помнил уже много лет. После каждого выхода своих артистов на сцену он всё горячее и горячее благодарил Всевышнего за так внезапно появившегося сребровласого акробата. Эзра, воодушевлённый происходящим не меньше старика, подошёл к нему в тот самый момент, когда Пилар, раскланявшись в финале своего выступления, сходила с помоста.

– Поздравляю, Бельтран. Это такой успех.

– Погоди, – с ноткой гордости протянул тот в ответ. – Сейчас мы накормим этих ротозеев ещё кое-чем напоследок.

Старик усмехнулся и, похлопав юношу по плечу, в который раз за вечер вышел к толпе.

– Дамы и господа! – воскликнул он. – В благодарность за ваше внимание и щедрость разрешите преподнести вам прощальный подарок – огненная Агана из самого сердца Андалузии со своим восхитительным фанданго!

И тут же мимо Эзры стремительно пронеслась хрупкая девочка в красном платье с тремя небольшими зажжёными обручами в руках. Буквально взлетев на сцену, она закружилась на месте под восхищённые окрики зрителей и затем внезапно застыла, похожая на каменное изваяние.

Сбежавший с помоста Бельтран схватил акробата за руку и порывисто прошептал:

– Гляди, гляди внимательнее!

Эзра, повинуясь, старику, устремил глаза на девочку.

Как только зазвучал бурлящий перебор гитары, она изогнулась всем телом, закинув обручи за спину и вращая их на своих тонких кистях. Хриплый и распевный голос певца понёсся над площадью, и девочка, прыгнув через руки назад, начала плавно выводить обручами ровные круги перед собой, поочерёдно то перекатывая их по плечам, то подбрасывая в воздух.

Спустя несколько мгновений один из музыкантов поднялся со своего места и начал звонко выстукивать пальмас*, задавая музыке скорый темп. Взметнув резким движением подол своей красной юбки, огненная Агана принялась с невероятной скоростью вырисовывать в воздухе фигуры цветов и огромные полумесяцы, поднимая, раскидывая и затем снова собирая руки у груди, подкидывая и ловя обручи то спереди, то за спиной. Её тёмные косы, казалось, были словно живые. Изгибаясь подобно двум змеям, они повторяли каждое движение юной танцовщицы. От беспрестанных вращений платье металось над сценой, будто пламя на сильном ветру. И всё в этом действе было пронизано необузданной, неукротимой стихией.