Текст книги "Вторая жизнь сироты (СИ)"
Автор книги: Лисий Хвост
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)
Глава 23
– Аргх! – маленький кулачок с грохотом врезался в поверхность стола.
Проводив взглядом улетевшую в кусты кость, я посмотрел на широкую сетку трещин, украсившую прежде совершенно новые доски. Очень впечатляет.
– Ну и чего ты хочешь? – буквально выплюнула мне в лицо маленькая принцесса.
– Я хочу, чтобы все улыбались.
Вот сказал, и сам себе не поверил. До последнего момента у меня в планах было подправить немножечко канон, раз уж случай подвернулся, но после демонстрации гнева Сенджу я передумал. Не от того, что испугался, нет. Просто вдруг понял, что мальчишество это. Сродни тому, что бы тыкнуть палкой в осиное гнездо. Только чем обернётся моя дурная затея – непонятно. То ли просто покусают, то ли насмерть загрызут. Сейчас я имею хотя бы поверхностное представление о том, что будет происходит в будущем. Знание целого ряда ключевых событий позволит устроить свою жизнь с выгодой и комфортом. Дополнительно мне известно, какие люди будут иметь значение в этом мире. То есть можно выбрать себе правильных друзей. Ну, точнее, знакомых и приятелей. Надо всё-таки соблюдать определённую дистанцию, чтобы не попасть в основные события. Однако, раз вмешавшись, я полностью утрачу это преимущество. Особенно, если сделаю это сейчас. Я пока даже не генин, то есть, ничего из себя не представляю. И никакого серьезного отношения ко мне нет и не будет до момента обретения мной какой-либо значимой силы. А на это уйдут годы. То есть, грубо говоря, порушить канон я могу, а получить от этого выгоду – нет. Так что, с этим я подожду, пока не подрасту. Слава ками, не успел ничего натворить.
– Ну, это выше моих сил, – тряхнула она хвостиком, – давай другое.
– Ты права, – признаюсь, за размышлениями я как-то отвлёкся от сути дела и сейчас нёс, что первое приходило в голову. – Всех сразу не осчастливишь. Но можно по одному человеку за раз. Вот моё желание. Весь день ходи и не прекращай улыбаться.
– Ты серьёзно? – не поверили мне.
– Ага. Будет тяжело, понимаю. Но ты справишься. Пока-пока!
Протараторив скороговоркой прощальную речь, я сгрёб карты, подхватил сумку и рванул в сторону приюта.
– Арин! – донёсся голос сзади, – ты ведь не это хотел загадать.
– Да, но грусть тебе не к лицу, красавица, – я помахал рукой, – до встречи.
– А пацан-то умеет оставить о себе впечатление, – прокомментировала одна из двух сидевших на дереве неподалёку фигур в форме джонина.
– Это настоящий позор, – во втором голосе слышалось страдание, – наследницу Сенджу одурачил какой-то безродный мальчишка.
– Но талантливый, да?
– Просто способный. Никакой выдумки, всё будто по учебнику.
– Да, но сколько ему? Лет пять, может шесть. И такое масштабное представление.
– Где ты видишь масштаб? – устало поинтересовался второй голос, наблюдая за попытками Цунадэ, смотрящей в зеркальце, нацепить на лицо улыбку. Пока что выходил оскал.
– Ну как же. Да, обман примитивнейший, но именно такие чаще всего и срабатывают.
– Ты же понимаешь, что это аргумент в мою пользу?
– Дослушай. Фокус прост, как монетка в рё, но то, как он был обставлен, вселяет веру в будущие поколения. Отвлечение, ложный ход с кубиком в самом начале. Дал ей почувствовать азарт и близость победы. Позволил ей думать, что она одурачила его и полностью контролирует игру. Красиво исполнено.
– Ты специально выводишь меня из себя, да?
– Что ты. Просто мне клановая гордость не мешает признавать чужие достижения, – в голосе слышалась смешинка.
– Она уходит. Пойдём, перехватим её на полпути.
– А есть смысл? Мальчик, сам того не зная, сделал за нас всю работу. Она больше и не вспоминает про своё первое убийство. Скорее, у неё в мыслях – как бы отыграться.
– Вот и проверим.
Ветки немолодого дерева чуть качнулись, словно от лёгкого ветерка. Больше на полянке никого не было.
Возвращался домой я осторожно. Стремясь не попасться на глаза учителю. С неё сталось бы или припахать меня, или, что ещё хуже, потащить праздновать. А после визита к Касуми я был не в том настроении. Посещать её я мог реже, чем мне бы того хотелось, и потому старался, чтобы от моих визитов была какая-то польза. В общем, взяв с неё обещание, что она никому ничего не скажет, я показывал ей разные упражнения, которые должны были облегчить ей поступление в академию. Конечно, только физические и одобренные к передаче учителем. Ничего связанного с чакрой, или упаси ками, клановыми секретами. Почему же я тогда был расстроен? Или, если называть вещи своими именами, взбешён? Да из-за зависти. Несмотря на то, что я и начал тренировки раньше и времени им явно уделяю больше, чем может позволить себе Касуми, она практически от меня не отстаёт! Ну ладно, я ещё могу понять ёё невероятный прогресс во всём, что касается гибкости и ловкости – девочкам это значительно проще даётся, хотя и тут можно искренне удивляться столь скорым результатам. Но уж то, что она может мне составить конкуренцию в беге, стало для меня сюрпризом.
Ну и совсем меня добило то, что она продемонстрировала мне свои успехи в медитации. Которой ни я, ни кто другой её не учил.
Когда я смог захлопнуть отвалившуюся челюсть при виде того, как она погружается в транс буквально за считанные минуты, сразу накинулся на неё с вопросами, как ей это удалось. Малышка же, ничтоже сумняшеся, заявила, что странно было бы не суметь в итоге повторить, когда она столько раз видела, как я это делаю.
Дальнейшее наше с ней общение в памяти отложилось не особо. Мы играли, тренировались, разговаривали, но всё это проходило будто бы сквозь меня. Мой разум был занят решением архиважной для себя задачи. Я пытался понять, живу ли я, сплошь и рядом окружённый гениями, или я просто дурачок?
Освоить медитацию методом наблюдения. Это как вообще понимать? Я вот в своё время посмотрел все фильмы с Джеки Чаном, но что-то не стал мастером кунг-фу. Хотя принцип должен быть таким же.
В общем, несмотря на то, что я был искренне рад и успехам Касуми и тому, что она определилась со своим путём и решила-таки поступать в академию, пусть я её и отговаривал, собой я был конкретно недоволен. И что хуже всего – не знал, что с этим можно сделать. Тренироваться больше я не могу. Ну, то есть могу, но очень недолго. Пока не надорвусь. Учитель и так, безо всяких напоминаний со стороны, держит меня на пределе, лишь изредка ослабляя поводок, чтобы я мог перевести дух и не сломаться.
Остаётся одно. Брать качеством. Не просто выполнять все предписанные упражнения, а делать каждое из них идеально. Погрузиться в учёбу с головой, перестав механически заучивать лекции по ирьёдзюцу и гендзюцу, в расчёте, что понимание придёт со временем, а буквально впитывать в себя знания, пропускать их через сознание и делать своими.
Успешно прокравшись в свой домик, я рухнул на футон. Осознание того, что я посредственность, давалось тяжело, и настроение было паршивым. Розовые очки оказались безжалостно разбиты. Как я могу рассчитывать угнаться за саннинами, если меня вот-вот обойдёт на повороте занимающаяся в свободное время и самостоятельно обычная девочка? Да что там Касуми и её достижения. Дай уже генин. В четыре с чем-то года. Видел недавно его, носящегося по деревне и орущего что-то про то, что он самый юный шиноби Конохи. Судя по всему, и до силы юности уже недалеко, а значит, для всех грядут тяжёлые времена. И пусть он так и останется генином на всю жизнь, из-за неспособности использовать ниндзюцу, но всё же. Он полностью освоил программу подготовки, а я ещё кунай в руке ни разу не держал. Конечно, я понимаю, что иначе вряд ли могло быть, учитывая специфику моей системы тренировок. И в будущем, когда я буду получать свою повязку, среди выпускников мне равных не найдётся. Просто потому, что они будут обладать только базовыми знаниями, а я буду, пусть и посредственно, но разбираться в нескольких областях. Но сделает ли это меня действительно сильным бойцом? Я не знал.
В очередной раз перевернувшись, я уставился в стену. Меня одолевали сомнения. В голову настырно лезли пораженческие мысли. Эк я размахнулся. Уже и ниндзя стал и победил всех. Что, если нет никакого объяснения, кроме того, что это просто не моё? Смогу ли я хоть генином стать, не говоря уже о вхождении в элиту мира шиноби? Да и есть ли вообще в этом смысл? В глобальном плане генин от гражданского отличается наличием протектора и набором кунаёв в подсумке, так что, долгой и счастливой жизни это, мягко говоря, не гарантирует. Скорее, даже наоборот. Там, где простые жители будут эвакуироваться, шиноби останутся прикрывать отход.
Когда в мою голову тихо прокралась мысль пойти к мастеру, извиниться и попроситься в дворники, пообещав оплатить потраченные на моё обучение усилия, я встал и пошёл на площадку. Ну и ками с ним, что я бездарность. Где-то я слышал, что упорство бьёт талант, и, вроде, у того парня даже всё получилось. Да и вообще, сдаваться – последнее дело. Не по-мужски это. Поэтому, сорвав с куста пару листочков, я с мрачной рожей побежал вперёд.
Раздавшийся стук в дверь отвлёк Хокону от рассматривания разбросанных по столу заметок.
– Госпожа, Арин-кун вернулся и сейчас тренируется на площадке, – послышалось снаружи.
– Благодарю. Свободна, – отпустила она служанку, с удовольствием потянувшись после долго сидения в одной позе.
Ещё раз окинув взглядом так и не желающие сходиться расчёты, она убрала их в печать-наруч. Не страшно. Ошибку можно будет найти позднее, жаль только потраченного времени.
Покинув дом, направилась к месту основного обитания Арина. Чего бы это в свой праздник ему вздумалось бегать? Он ведь так хотел отдохнуть. Нет, он молодец, не жаловался, не ныл и не просил передышки, но ей было видно, что он устал. Собственно, она и завтра не планировала его чем-либо нагружать, чтобы он мог как следует проветрить голову и немного прийти в себя. Всё же, тренируется он по очень жёсткой системе.
И делает это не зря! – довольно улыбнулась Хокона при виде хмурого, сосредоточенно глядящего себе под ноги Арина, который усердно нарезал круги вокруг турников. Не став его отвлекать, она с интересом наблюдала за бегающим с обиженной моськой мальчиком. Интересно, кто же так вывел его из равновесия, что парень не обратил никакого внимания на то, что выполняет упражнения сразу и на контроль, крутя листочки в разные стороны и на печати? При всём при этом, думает он явно о своём. Это настоящий успех, без шуток. Следующий шаг – простейшие дзюцу.
Глава 24
– Ты безумна, – потрясённо уставился на Хокону Таканэ.
– О, какой милый способ восхититься моей гениальностью, – похлопала она глазами.
– Ничего не получится, – не обратив внимания на её ужимки, продолжил мужчина, – сама идея просто абсурдна!
– Ты что, шутишь? Или, правда, не понимаешь перспектив? Если мне удастся воплотить её в жизнь, это изменит абсолютно всё.
– Вот именно. Если тебе удастся. Но, каковы, по-твоему, шансы? В последнее время я не узнаю тебя, Хока. Пойми меня правильно, я очень рад, что ты смогла найти в себе силы начать новую жизнь. Клянусь всеми ками, я просто восхищён и завидую тебе, потому как сам до сих пор не могу сделать того же. Но ты слишком разогналась.
– И как это понимать? – прекратив разминку, она уставилась на него тяжелым взглядом.
– Считай со мной, – Таканэ принялся загибать пальцы. – Ты взяла личного ученика – раз. Ты готовишься к экзамену на звание мастера тайдзюцу – два. Вся эта эпопея с фондом и принципами порядочного шиноби, про которые ты кричишь при каждом удобном случае – три. А теперь ещё и это. Ты попросту не вытянешь, – разведя руки, подытожил ирьёнин.
– Нет, я смогу. Ведь я упрямая, – улыбалась та, подпрыгивая и совершая короткие разминочные серии ударов перед собой.
– Послушай, если ты переоценишь себя и допустишь ошибку – пострадаешь не только и даже не столько ты. Подумай об Арине. Недавно ты говорила, что он будет Тачи, но твой брат отказался его принимать, верно? А значит, если с тобой что-то случится – он окажется на улице.
– Это аргумент, – на мгновение женщина замерла, сосредоточенно о чём-то размышляя. – О, я всё придумала. Если я умру – его возьмёшь ты.
– Укх, – поражённый такой простотой, мужчина закашлялся, – вот так вот, да? Просто возьму? И почему же?
– Ты мой друг, – очередное безапелляционное утверждение, на этот раз, прилетело снизу. Огласившая его женщина отжималась, стоя на руках.
– Не настолько, чтобы взять к себе ребёнка, – решительно отказался Таканэ, для наглядности откидываясь на спинку скамейки и скрещивая руки на груди.
– А если я заплачу?
– У тебя нет ничего, что может хотя бы теоретически меня заинтересовать, – ответ сопровождался презрительным фырком.
– Всю жизнь у тебя одна и та же беда, друг мой, – Хокона сделала колесо, становясь на ноги, – ты узко мыслишь. О, здесь ничего интересного – конец истории, – спародировала она его голос, – а ведь мир – весьма сложная штука.
– О, мне знакомо это начало, – Таканэ решительно встал, – и всегда следующее за ним продолжение втягивало меня в неприятности. Не в этот раз, Хока. Я ухожу.
– Иди, конечно. Ответь только на один вопрос, – нет-нет, никаких уговоров, подняла она руки при виде гримасы на его лице, – может, ты можешь посоветовать кого-то из своих коллег, кому было бы интересно встать у истоков нового направления в ирьёдзюцу?
– Что, прости? – начавший движение Таканэ сбился с шага.
– Ирьёдзюцу, – вздохнула Хокона, – это то, чем ты занимаешься, когда приходишь на работу. Ну, или, если судить по твоему вопросу, когда-то занимался. Забудь, – махнула она рукой, – я сама поищу.
– Нет. Я не поведусь на это снова.
– Ага. До встречи.
Отвернувшись, Хокона приступила к тренировке. Чтобы стать признанным мастером тайдзюцу, нужно провести минимум три поединка против уже известных специалистов. И чем они будут сильнее – тем лучше. А значит, ей предстоят поединки с Хьюга и Узумаки. В победу над носителем бьякугана она не верила абсолютно. Там возможна лишь ничья, и то, при большой доле везения. Не то чтобы ей не доводилось побеждать в спаррингах Хьюга, но то были представители побочной ветви, которым наверняка неизвестны многие секреты мягкого кулака. Да и тогда победы были реже поражений и давались огромным трудом.
Но вот против кого-то из красноволосых шанс был. Главное – выдержать первый натиск, не дать уничтожить себя в первые же секунды схватки. В бою они подобны бушующему цунами. Набрасываются, подобно огромной приливной волне, от которой нет спасения. Они крутятся вокруг и на мгновение не задерживаясь на одном месте, атакуют с самых разных дистанций и углов, резко меняя манеру боя, едва ты начинаешь приспосабливаться. Но, если выдержать первый и самый страшный штурм, они отходят, чтобы оценить ситуацию, составить план, заново оценить противника. В этот очень недолгий миг и нужно навязать бой по своим правилам. А иначе придёт вторая волна. А потом третья. И так – пока Узумаки не устанет.
Ну а поскольку уставший красноволосый – это что-то из области анекдотов, то вывод прост. Или ей удаётся справиться с ним в самом начале, или результат предсказуем.
Остаётся решить, кому же бросить вызов ещё. С точки зрения силы соперников, очевидными вариантами были Сенджу и Инузука. Но идти к первым ей не хотелось, а вторые наверняка постараются использовать случай, чтобы отыграться. В конце концов, в драке всякое бывает, верно? Не то, чтобы она боялась, вовсе нет, но риск сейчас был неуместен.
Оставались Акимичи и Учиха. Но, если биться против кого-то из первых, то надо договариваться, чтобы они не использовали в бою свои стимуляторы и некоторые техники. Что сразу снижает ценность такого поединка до ноля, независимо от результата. Даже если она победит, что вовсе не факт, все вокруг будут хмыкать и ехидничать: дескать, а чего бы было сопернику руки не связать? Поражение же и вовсе уничтожит её репутацию как бойца раз и навсегда. А с красноглазыми тоже всё непросто. Их тай в чистом виде немного послабее уже перечисленных вариантов, поскольку заточен под применение с одновременным использованием ниндзюцу и гендзюцу. Да и знают все, что счёт у неё с ними равный, так что, на серьёзный вызов это непохоже. Нет, против такого никто ничего не скажет, конечно, иначе Учиха быстро объяснят наглецу, что битва с ними недостойной быть не может, но всё же. Хотелось сделать всё по максимуму.
– Что ты имела ввиду? – раздавшийся позади голос отвлёк её от тренировки.
– Ты быстро соскучился по мне, Таканэ. Мне так приятно, – брошенный через плечо кокетливый взгляд только подстегнул мужчину.
– Не зли меня, Хока. Или ты выкладываешь всё прямо сейчас, или я ухожу. Совсем.
Последнее слово несло в себе обещание, и Тачи посерьёзнела.
– Тогда, слушай внимательно, – жестом пригласив его пройти к скамьям, она продолжила. – Почему многие шиноби уходят со службы в молодом возрасте? А кто-то – и вовсе из жизни? Хотя и не имеют каких-либо серьёзных травм?
– Ужасы войны, да и в целом бытия шиноби, – пожал плечами старый друг, – не все могут выдержать то, с чем мы сталкиваемся на каждом шагу. Кровь, смерть, гибель родных и друзей – всё это не может не влиять на разум. Они просто ломаются. Увы, но с этим ничего не поделать. Если человек не хочет жить – медицина бессильна.
– И вот именно тут появляюсь я и предлагаю решение. Мы могли бы устраивать им разгрузку. Показывать, что всё это преходяще, что мир стоит того, чтобы жить в нём и бороться за него.
– У меня тысяча и больше вопросов, но задам я только один – как?
– Ты прекрасно понимаешь, что у моей идеи, когда нам удастся воплотить её в жизнь, – заинтригованный Таканэ не обратил внимания на это "нам", вызвав мимолётную улыбку Хоконы, – будут десятки и сотни способов применения.
– Брось. Да я с трудом поверю, что ты отдашь нищему хотя бы ржавый рё без драки, а уж в то, что ты способна пожертвовать свои разработки, и вовсе никогда. Ты жадная, Хока. В самом плохом смысле этого слова.
– Ну, меня называли и похуже, – отмахнулась она, – но да, ты прав. Моё творение не достанется никому. Однако, в процессе обязательно появится достаточное количество тупиковых вариантов. Мы выберем один, убедимся, что его нельзя модернизировать или использовать для чего-либо ещё, усложним и представим, как полностью твоё творение. Тем более, что в немалой степени так оно и будет. Я приму печать, запрещающую мне рассказывать что-либо о твоём варианте, а ты о моём.
Видя погрузившегося в глубокие раздумья напарника, Хокона продолжила свою речь.
– Подумай сам. Ты, наконец, снова сможешь не просто лечить, но делать то, чего хотел всегда. Без всякого преувеличения, спасать людей. Пару минут назад не ты ли говорил, что хотел бы двигаться дальше? Так вот он, твой шанс. Соглашайся, Таканэ, и помимо того, что ты сможешь дать новую жизнь многим несчастным, ты, в первую очередь, дашь её себе.
– А какие лица будут у твоих коллег? Разве не здорово будет утереть нос всем этим заносчивым снобам? Обычным посредственностям, что занимают места выше, хотя и рядом не стоят с тобой по знаниям? Вот она, возможность получить давно заслуженные тобой почести. Новое направление, помимо прочего, даст тебе последователей. Только задумайся, – вкрадчивый голос, подобно мёду, неторопливо вливался в уши размышляющего ирьёнина, – твои собственные ученики. Те, кто, подхватив твои начинания, прославят тебя, прочно вписав имя своего учителя в историю Конохи. Ты верно служил деревне, принёс жертв больше, чем кто-либо из тех, кого я знаю, так получи же честно тобой заслуженное.
– Вот так просто? Возьми и получи?
– Ну да, а что тут сложного? Всё, что тебе нужно – это протянуть руку и взять то, что словно само просит быть подобранным. Я просто не понимаю, как тут можно сомневаться.
– А я скажу. Такого никто и никогда не делал.
– И это прекрасно, разве нет.
Видя удивление на лице мужчины, она пояснила свою мысль.
– Абсолютно всё, что мы умеем, когда-то считалось невозможным. Пока не находился кто-то, кто этого не знал и не переворачивал мир.
– Но, мы-то с тобой знаем, – как-то по инерции возразил Таканэ.
– Знаем, да. Но, к счастью, одному, а точнее, одной из нас на это наплевать. За прошедшие годы ты видимо забыл, кто я, – голос Хоконы наполнился какой-то странной силой, – я Явь кошмаров, и никто лучше меня не умеет воплощать выдумку в реальность. К тому же, ты забываешь и про другие плюсы нашего положения.
– Какие же? – впечатлённый неожиданным преображением подруги, против воли поинтересовался мужчина.
– Свобода выбора пути. Ведь перед нами нет проторенных дорог. Отсутствие конкуренции. Это позволит нам не торопиться и сделать всё качественно, как мы хотим, без оглядки на кого-либо ещё. Ну и, конечно, самое главное. Мы сможем подобрать момент триумфа.
– Будь проклят тот день, когда мы оказались в одной команде, – хлопнул по коленям Таканэ, – я согласен.
