Текст книги "Всего лишь химия (СИ)"
Автор книги: Lifelover
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
========== Урок первый ==========
– Послушайте, к чему вам лишние проблемы, миссис…
– Мисс.
– … мисс Хартфилия. Давайте вы просто примете у меня контрольную, и мы забудем эту неурядицу, как страшный сон?
– Забыть о том, что вы, господин Чени, за полсеместра не был ни на одном моём уроке, и это в выпускном-то классе?!
Стинг устало вздохнул и, увидев собственное отражение в поверхности лакированного стола, не смог отказать себе в удовольствии скорчить очередную рожицу. Первые полчаса слушать бесконечные скандалы и взаимные обмены любезностями было интересно, но потом это занятие ему быстро наскучило. Если бы он знал, что затея проводить друга в кабинет химии (читать – пещеру Медузы Горгоны) закончится столь плачевно, он бы уже давно смотал удочки и находился вне пределов досягаемости.
Новенькую учительницу, работавшую в школе всего третий месяц, едва ли можно было отличить от ученицы: коротенькие юбочки клёш, идеально выглаженные блузы с рюшечками и порой неуместно большими разрезами и детская причёска с забавно повязанным набок хвостиком уж совсем не сочетались с занимаемой ею должностью. Из-за стопок тетрадей, которыми был завален учительский стол, виднелась лишь белёсая макушка и аккуратная заколочка в виде бабочки, которая при каждом движении едва заметно двигала радужными крыльями. Полминуты от силы полюбовавшись рожей кирпичом лучшего друга, Стинг всё же решил, что у бабочки движения и даже мимика куда более разнообразные.
– Повторю в сотый раз: у меня нет абсолютно никакого желания тратить своё личное время на такого… такого… – так и не сумев подобрать подходящее слово, блондинка замолкла, сверкнув глазами из-под стёкол очков. Ещё и губки, небось, надула, ну совсем куколка, хочется обнять и накормить хорошенько. Блондин не сдержался и прыснул, за что сразу же схлопотал пару убийственных взглядов, буквально пригвоздивших к стенке. О его присутствии в кабинете, казалось, уже успели позабыть.
– Пардон.
«Не зря, всё-таки, этот молчаливый индюк говорит: тише едешь – дальше будешь».
Оставшись довольной услышанным, молодая учительница вновь повернулась к черноволосому парню, который уже буквально нависал над её письменным столом. Поправив сползшие на нос очки, которые, судя по всему, были ей велики, да и вообще ни к чему, она схватила лежащую перед собой тетрадку и открыла её, не скрывая своего раздражения. Впервые за долгое время в помещении повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием ламп и тиканьем настенных часов. Девушка нахмурилась, не отрывая немигающий взгляд от написанного, поправила белоснежные накрахмаленные манжеты блузки, после чего вслепую нащупала рядом красную ручку.
– Здесь всё неправильно. Абсолютно, – холодный, пробирающий до мурашек тон – и первый лист безжалостно перечёркнут, а вслед за ним и остальные. – Полный ноль. Это недоразумение надо запрятать куда подальше и никогда никому не показывать.
В следующее мгновение несчастная тетрадь была безжалостно разорвана надвое изящными женскими ручками и брошена на край стола перед Роугом. Стинг едва язык не проглотил от удивления, а Чени лишь скрипнул зубами от досады: пользуется своим положением, издевается, стерва. Несмотря на то, что познакомился с новоявленной преподавательницей парень только сегодня, он уже готов был придушить её голыми руками. В том, что работа была выполнена верно, у него не возникало и тени сомнений: хотя бы из-за того, что он просто переписал уже проверенную Хартфилией же контрольную. Но внешне парень оставался спокоен, как и ранее, ни один мускул не дрогнул на его лице. Если эта новоявленная химичка с обострённым чувством справедливости и вправду надеялась запугать его подобными мелочами, то она сильно ошиблась в выборе мальчика для битья.
– Мой рабочий день уже давно завершён, – девушка резко встала из-за стола, – поэтому я не собираюсь…
Раздавшийся удар по крышке стола заставил её испуганно вздрогнуть и, открыв рот, как выброшенная на сушу рыба, сесть обратно. Взгляд глаз цвета запёкшейся крови был абсолютно холоден и непроницаем.
– И всё же, мисс Хартфилия, я бы хотел, чтобы вы потратили немного своего личного времени и уделили его мне, – едва заметная, для проформы мелькнувшая улыбка на его губах напоминала скорее оскал.
«Япона ма-а-ать, Чени, ты что творишь?»
Блондинка картинно хлопнула длинными ресницами, исподлобья разглядывая горе-ученика, и сделала глубокий вдох, пытаясь сохранить остатки самообладания.
– Осталось почти два месяца до конца года, я посмотрю на твоё поведение. И посещаемость, – с напором добавила она, рыская взглядом по столу в надежде найти себе хоть какое-то занятие. Стопка непроверенных тетрадей сейчас оказалась как нельзя кстати: Хартфилия принялась проверять их с настолько заинтересованным видом, будто от этого зависела её жизнь, показывая тем самым, что на сегодня разговор окончен. Борясь с внутренним раздражением, которое упорно рвалось наружу, Роуг решил, что в этот раз лучше отступить. Схватив за ворот своего дружка и даже не посчитав нужным попрощаться, он вышел из кабинета, немного громче положенного хлопнув дверью. Стинг, растерянно барахтавшийся в крепкой хватке, наконец-то вырвался и художественно присвистнул.
– Друг мой сердечный, какая муха тебя укусила? – воскликнул парень, едва поспевая за товарищем. Их шаги звонким эхом отражались от стен: время было позднее, и школа уже успела опустеть. Взгляд, которым брюнет удостоил его в ответ, был красноречивее любых слов: Эвклиф внутренне сжался и сделал шаг в сторону – от греха подальше.
– Какого чёрта ты не сказал мне раньше, что наша бабуля вышла на пенсию? – рыкнул он и устало прикрыл глаза. Учительница, которая преподавала у них химию раньше, просто души не чаяла в парне, который был «так сильно похож на моего ненаглядного внука!», поэтому Чени не считал нужным обременять себя посещением этого урока и отделывался тем, что раз в месяц заходил к старушке на чай. К нескрываемому сожалению, Хартфилия оказалась куда менее сговорчивой, да и внуков, похожих на Роуга, у неё явно не водилось.
– Потому что ты и не спрашивал, – как ни в чём не бывало пожал плечами Стинг и под негодующие крики вахтёрши с пинка открыл дверь, выбегая на улицу; брюнет последовал за ним. В лицо сразу же пахнул свежестью прохладный вечерний ветер, режущий лёгкие. Роуг устало вздохнул и засмотрелся на чернильно-синее небо, на котором начали появляться первые звёзды. Эта новенькая определённо была не в курсе, что и по остальным предметам у него была посещаемость не ахти какая: ему вряд ли смогли бы рассказать там что-то новое. Благодаря отличной памяти, доведённому до совершенства флегматизму и идеальной выдержке он без особых усилий усваивал тот материал, на который другие тратили полгода, за одну-две недели. На «небольшие» странности одного из лучших учеников преподаватели попросту закрывали глаза, руководствуясь правилом «чем бы дитя не тешилось, лишь бы в олимпиадах участвовало». Вот только, судя по всему, Хартфилия явно не собиралась входить в их число. И, что за проклятый закон подлости, почему именно химия? Не физика, литература или иностранный, а именно эта проклятая химия, которую он просто на дух не переносит и ни капельки не понимает? Красный аттестат мысленно помахал ему ручкой и растворился в бездне безысходности.
– Да ладно тебе, на самом деле она просто душка, все остальные ученики в ней души не чают, – словно прочитав мысли друга, попробовал приободрить его Стинг и положил руку ему на плечо. – Кто же знал, что найдётся в мире человек, который сможет соперничать с тобой в твердолобости, – залился смехом он, но вовремя опомнился и замолчал. – Уверен, стоит тебе притвориться паинькой и просто походить к ней на занятия, как она сразу же сменит гнев на милость.
Роуг вновь вздохнул, мысленно считая до десяти и из последних сил сдерживаясь, чтобы не размазать лучшего друга по ближайшей стене. Вот же предатель. Но другого выхода не было, а посему оставалось лишь сделать вид, что он смирился со своей участью, а вместо этого получше присмотреться к своей противнице. А в том, что отношения у них будут, мягко говоря, не самые дружеские, парень почему-то ни капли не сомневался.
========== Урок второй ==========
Несмотря на то, что звонок на урок уже давно прозвенел, в классе было довольно оживлённо и шумно. Роугу, сидевшему за партой в самом дальнем углу кабинета, пришлось стать невольным слушателем разговоров, весёлым гомоном стоящих в воздухе.
– Ставлю весь свой обед на то, что сегодня наша краля, – закричал Стинг и продефилировал между рядами под дружный гогот ребят, безошибочно копируя походку от бедра Хартфилии, – будет в том обалденном чёрном платье, в котором так хорошо видно её си…
Раздался скрип двери, после чего моментально повисла гробовая тишина, а все ученики разбежались по своим местам и встали. Эвклиф, стоявший спиной к двери с отклянченной задницей, медленно обернулся и сразу же встретился с оценивающим (?) взглядом преподавательницы, которая, кстати, была в джинсовом сарафане. Стинг не смог сдержать разочарованный вздох, сорвавшийся с его губ – он сегодня останется голодным.
– З-здрасьте.
Роуг приподнял руку и так и замер, до последнего сомневаясь, кому же он хочет больше проломить череп: себе, чтобы избавиться от незавидной участи созерцания очередного позора приятеля, или всё-таки ему.
– Здравствуйте, ребята, – поздоровалась с классом Хартфилия и, услышав в ответ дружное приветствие, поднялась на небольшой подмосток, на котором стоял учительский стол. Те, кто отличались отменной памятью, смогли наглядно сравнить модельный проход парня с оригиналом. Стинг, понадеявшийся, что о нём успели благополучно забыть, хотел рвануть на своё место, но его остановила брошенная в спину фраза:
– Теперь твой звёздный час, давай, дефилируй к доске.
Блондин сначала покраснел, потом отчаянно побледнел, но всё же медленно, на негнущихся ногах двинулся выполнять приказ.
– Ну, что же ты такой зажатый, от бедра, от бедра, я знаю, на что ты способен, – подливала масла в огонь девушка под гогот класса, задорно поблёскивая глазами и поправляя сползшие с переносицы очки. – Какой была тема нашего прошлого урока? Кислоты? Отлично, отвечай.
Парень в очередной раз покраснел, затем побелел, как полотно, после чего его лицо окончательно приобрело равномерный болотно-зелёный оттенок. Он обвёл класс взглядом, полным мольбы и вселенской скорби, надеясь найти хоть кого-то, кто мог бы помочь ему; к счастью, на первой парте сидела Юкино, готовая поделиться с ним приобретёнными навыками суфлёрского мастерства. Мисс Люси в это время заполняла классный журнал – судя по всему, отмечала присутствующих. Когда очередь дошла до Чени, то она задержала на нём свой взгляд дольше обычного и едва заметно, как-то совсем недобро улыбнулась.
«Та ещё лицемерка, вон как со всеми остальными приветливо щебечет», – неприязнь к Хартфилии с каждой минутой лишь усиливалась, и теперь уж Роуг точно знал, что отделаться лёгкой кровью у него не получится. А пока ему оставалось лишь наблюдать за интеллектуальными потугами Стинга и его сосредоточенным лицом, обременённым разумом.
– Нуу… кислоты – это химические вещества, состоят из водорода и… – он запнулся и застонал, безуспешно пытаясь увидеть, что написано мелким ровным почерком на листке, который протягивала ему Юкино. – Кислого… а, нет, кислотного остатка. Эти остатки образованы неметаллами. Это и так понятно… Это можно пропустить… Во! По формулам кислот можно определить… эм… степени окисления химических элементов и общий заряд кислотных остатков? Бездарные бескислородные кислоты… Чё?
Бедняга не сразу заметил, что с заполнением журнала уже давно покончено, и теперь Хартфилия сидела вполоборота к нему и с явным интересом наблюдала за ним.
– Какие-какие кислоты? Может, бинарные?
– Я сдаюсь, – обречённо пробормотал блондин, взъерошивая пятернёй и без того лохматые волосы.
– Всё с тобой понятно, – мягко улыбнулась девушка и повернулась обратно, находя в журнале соответствующую клеточку и ставя там жирную точку. У бедолаги всё внутри похолодело, а сердце забилось в удвоенном ритме. – Какие кислоты знаешь?
– Серная! Соляная! – не ожидавший такой удачи парень мгновенно воспрянул духом. – Уксусная!
– Садись на место. Ставлю тебе четвёрку, и чтобы подобного больше не было.
Даже Роуг на мгновение сменил привычное бесстрастное выражение лица и чуть не проглотил язык. По классу прошла редкая волна аплодисментов, после чего Стинг, удостоверившись, что ему влепили не двояк, а вполне себе красивую, пусть и с минусом, четвёрку, с видом победителя пошёл на своё место.
– Ну что же, с теорией с горем пополам покончено, а теперь перейдём к практике, – на какую-то долю мгновений брюнету стало не по себе, потому что он почувствовал на себе прожигающий взгляд исподлобья карих глаз. И это ему не понравилось, ой как не понравилось. – Мистер Чени, к барьеру.
И вот тут-то он окончательно удостоверился, что влип. Влип окончательно и бесповоротно, по самые уши, причём так, что уже не выбраться ни с посторонней помощью, ни без неё. По рядам прошёл шепоток; пока парень собирался с мыслями и готовился к экзекуции, Люси исчезла в подсобке и вернулась с двумя заполненными чем-то стаканами.
– При работе с кислотами вам стоит запомнить всего одно правило, которое нам сейчас наглядно продемонстрируют: как правильно разбавлять серную кислоту водой. Итак?
Роуг не имел ни малейшего понятия, как это делается. В принципе, вариантов было не так много: или лить кислоту в воду, или же наоборот. К счастью, он вовремя вспомнил одно из старых добрых правил математики, что от перестановки слагаемых сумма не меняется, поэтому схватил первый попавшийся стакан и, не успела Хартфилия даже пискнуть, без тени сомнения вылил всё его содержимое в другую ёмкость.
«Совсем меня за дурака принимает, хотела подловить на такой глупости… А вот выкуси!»
– Все ложись! – благим матом закричала блондинка и всем своим весом навалилась на брюнета, тем самым повалив его на пол и придавив своей немаленькой грудью. Запахло чем-то горелым, затем раздался звук бьющего стекла и слышимое, сдавленное шипение у самого уха, заставившее девушку с замиранием сердца поднять взгляд вверх и невольно замереть: на левой руке брюнета красовался дымящийся ожог. Картинное присвистывание, разрезавшее встревоженные охи и вздохи, заставило её вспомнить о том, в каком неловком положении она сейчас находится и сразу же отскочить в сторону.
– Грудью на амбразуру! Родина-мать зовёт!
– Стинг, ты последний придурок, – едва слышно прохрипел Чени и попытался подняться, опираясь на здоровую руку. От некогда начищенной до зеркального блеска поверхности стола остались лишь истлевшие угольки. Парень шумно сглотнул, краем глаза поглядывая на отчаянно раскрасневшуюся и растрёпанную учительницу, которая не знала, что же ей теперь делать.
– Теперь, надеюсь, всем п-понятно, почему не стоит добавлять воду в кислоту. Ничего не трогайте, я сейчас вернусь и сама этим займусь, – растерянно пролепетала она, впиваясь пальцами в пиджак парня и насильно заталкивая его в подсобку. Им в спину сразу же прилетело ещё несколько комментариев не самого приличного содержания, заставившего Люси покраснеть до кончиков ушей.
Роугу начало казаться, что он медленно сходит с ума: его насильно усадили на обветшалый, стоявший рядом с умывальником стул, который держался на добром слове, а затем стянули пиджак и закатали левый рукав рубашки. Травмированное запястье окатили ледяной водой, и вместе с чувствительностью на второй план отошла и боль. Он был готов взвыть от наслаждения, но ограничился тем, что прикрыл глаза и невольно расслабился.
– Ну как, очень больно? – осторожно поинтересовалась Хартфилия, не прекращая промывать рану. Движения её были бережными, осторожными, и парень с нескрываемым удивлением поймал себя на мысли, что они совсем не внушают ему отвращения или неприязни, а даже наоборот – некое умиротворение и безмятежность.
– Терпеть можно, – лаконично обронил он, осматривая место ожога и собираясь уже встать.
– Погоди, надо ещё нейтрализовать кислоту, – её стройный силуэт маячил в другом конце комнаты; Роуг тем временем осмотрелся. Они находились в совсем крохотном, чисто убранном помещении, по всему периметру которого стояли высокие стеллажи, заставленные всевозможной химической посудой и реактивами. Широкий подоконник был заставлен горшками с цветами всевозможных цветов и форм; и как им только удавалось выживать при полном отсутствии света и свежего воздуха?
Пока юноша думал о местном интерьере, собственном фиаско и том, почему Хартфилия перепугалась в сто крат больше его и ведёт себя подозрительно тихо и спокойно, хотя должна была как минимум плеваться ядом, девушка уже успела обработать его рану какой-то шипящей, дурно пахнущей гадостью и теперь туго перебинтовывала руку, как ни в чём не бывало усевшись рядом с ним на полу.
– А вот это уже лишнее, – довольно грубо возразил он и перехватил её запястье, начиная разматывать бинты.
– Но ведь в рану может попасть инфекция… Да и выглядит она не лучшим образом, – Чени лишь криво усмехнулся: теперь всё с ней понятно. К званию борца за справедливость добавилась ещё и награда ценителя всего прекрасного. – К тому же, скорее всего, останется шрам.
Он лишь молча пожал плечами. Подобные вещи волновали его едва ли не в последнюю очередь; уж к чему, а ко множественным ссадинам, синякам и порезам он привык ещё с детства – образ жизни обязывал. Взглядом девушка скользнула вверх, останавливаясь на узком, с зазубринами шраме, пересекающем переносицу, и, казалось, поняла, что её уговоры не возымеют действия.
– Знаешь, а я ведь хотела врачом стать, помогать маленьким детям, – девушка мечтательно зажмурилась, думая о чём-то своём, улыбнулась уголками губ, и на её щеках вспыхнул отчётливый румянец. – Пожалуйста, оставь всё же повязку, хотя бы на время, мне так будет спокойнее. Если будет слишком мешать, тогда придёшь домой и снимешь её.
Роуг хотел было съязвить по поводу, что её опасно вообще к детям подпускать на расстояние меньше километра, но только открыл рот и невольно застыл, забыв обо всём на свете. Он поймал себя на мысли, что такая Люси – заботливая, отзывчивая, по-детски непосредственная – нравится ему гораздо больше той стервозной и чопорной, какой она старалась быть рядом с ним. Пожалуй, так бы она даже смогла понравиться ему и снискать уважение – как преподаватель, конечно. Но, как известно, хорошее не может длиться долго, а поэтому чёрт всё же дёрнул блондинку за язык:
– И ещё… Ты бы мог, пожалуйста… никому не рассказывать о том, что произошло на уроке? С ребятами я поговорю, они будут молчать. Мне и так хорошенько достанется, теперь, скорее всего, придётся за собственный счёт делать ремонт.
Роуга передёрнуло, будто в него разом залили графин лимонного сока. Нет, всё же первое впечатление не бывает обманчивым. Всячески пыталась задобрить его всё это время, усыпляла бдительность… А он тут развесил уши, как последний олух, и уже почти поверил ей! О женщины, вам имя вероломство! Пронзившая молнией догадка заставила его коварно улыбнуться. Что же, если она так боится огласки этого случая, тогда он выжмет из ситуации максимум и сделает так, что теперь уже Хартфилия будет плясать под его дудку. Осталось всего лишь самому ни в чём не просчитаться.
========== Урок третий ==========
– И что же ты собираешься делать дальше? Думаешь, она зачтёт тебе контрольную, которую мы сегодня писали?
Роуг самодовольно усмехнулся, оставив вопрос друга без ответа: его едва ли волновало это. В последнее время он определённо был собой доволен: за всю минувшую неделю мисс Люси при всём желании так и не смогла ни разу прицепиться к нему, даже двойку за его неудавшиеся опыты не поставила. Ожог вот только всё ещё не зажил и давал о себе знать в виде неприятной тянущей боли.
– Эй ты, пень, может, уже удостоишь меня ответом? – Стинг начал терять самообладание (да и когда он вообще отличался приличным его запасом?) и ускорил шаг, вставая перед выпавшим из реальности товарищем и решительно загораживая ему дорогу. – О, смотри, вот и наша краля идёт.
Одно упоминание о Хартфилии подействовало на брюнета не хуже, чем красная тряпка на быка, но при всей испытываемой внутренней гамме противоречивых эмоций, внешне он остался всё так же спокоен. Небрежно оттолкнув немного назад Стинга, посмевшего покушаться на его личное пространство, Чени обернулся назад и невольно застыл, чувствуя, как столкновение нижней челюсти с асфальтом становится неизбежным. Судя по всему, Люси вышла из школы вслед за ними и теперь шла под ручку вместе со своей новоиспечённой подругой, работающей в библиотеке Леви МакГарден, внимательно слушая ту и лишь изредка вставляя свои комментарии по делу. Прохладный апрельский ветер ласково трепал золотистые волосы, завитые в кудри, что задорно пружинили при ходьбе, а в мягкой, ласковой полуулыбке определённо читалось что-то кошачье. Лёгкая чёрная курточка, наброшенная на плечи, едва ли спасала от холода, из-за чего блондинка время от времени невольно поёживалась, сильнее прижимая к груди стопку тетрадей для проверки. В том, что настроение у девушки было отменным, не могло быть и капли сомнений. Внезапно Роуг ощутил странное, не испытываемое им ранее чувство, отдалённо напоминающее стыд. Что-то похожее переживает провинившийся ребёнок, заранее знающий, что непременно расстроит родителей своей выходкой, но изменить что-либо уже было поздно. Чени ощутил укол совести: сейчас она непременно увидит его – и тогда всё, прощай, хорошее настроение и отменный настрой на весь день. Её слегка прищуренный, лучистый взгляд карих глаз вновь станет холоден, как и всегда, и он никогда больше не сможет почувствовать это искреннее, исходящее от самого сердца тепло… Парень махнул головой, ещё больше растрёпывая волосы и прикрывая чёлкой второй глаз. Стоп. Откуда подобный сентиментальный бред вообще оказался в его голове?
– Ах какая женщина, какая женщина-аа, – фальшивил где-то над ухом Стинг, не оставляя никаких сомнений по поводу того, откуда Чени мог набраться подобных романтичных фривольностей. Звонкий цокот каблуков по асфальту, до этого разносившийся эхом во дворе, внезапно стих, невольно вырывая Роуга из прострации: Люси стояла аккурат напротив него в десяти шагах от силы и как-то испуганно прижималась, словно отчаянно ища защиты, к своей спутнице. И, каково же было его удивление, когда он понял, что девушка вот уже почти минуту смотрит на него, но доброжелательное выражение не спешит покидать её милое личико. А ведь так сразу и не скажешь, что эта очаровательная блондинка на самом деле та ещё штучка: положишь в рот палец – руку по локоть откусит.
Стоп, какая-какая? Губы на автомате начали растягиваться в ответной, не иначе как идиотской улыбке, но Роуг вовремя одёрнул себя, и поэтому его лицо стало таким, будто ему под нос подсунули кусок тухлой рыбы. Люси, не отпуская руку Леви, хотела было заправить за ухо выбившуюся прядь волос, но, видать, совсем забыла, что держит стопку тетрадей, которые тут же воспользовались свободой и разлетелись во все стороны.
– Ой…
По счастливой случайности добрая половина спикировала прямиком в лужу. Только девушка наклонилась, чтобы начать спасать имущество, как её остановил окрик Леви:
– Стой! Ничего не трогай, а то ещё платье испачкаешь! Я сама!
Стинг не сдержался и художественно присвистнул, после чего бросился на подмогу; к счастью, лужа была совсем не глубокой, и поэтому большинство тетрадей всё же подлежало восстановлению. А вот его мрачный друг совсем не спешил на помощь, за что и снискал полный неприкрытого негодования взгляд от своей учительницы.
– Знаешь, конечно, я могу ошибаться, но мне кажется, что она на тебя обиделась, – заговорщицки прошептал ему Эвклиф, провожая взглядом блондинку. Ветер слегка приподнимал подол платья, представляя отличный вид на стройные ноги. – Ух, какая. И повезло ведь кому-то, – не скрывая зависти в голосе, добавил он.
– С чего ты взял? – сорвалось с его губ прежде, чем Роуг успел прикусить себе язык. Стинг косо на него посмотрел и как-то совсем уж гаденько улыбнулся.
– Такой нарядной, как сегодня, она на работу обычно не ходит – это раз. Во-вторых, если бы она принарядилась без повода, вряд ли бы та очкастая так кинулась ей помогать, строго-настрого запрещая к чему-либо прикасаться. Конечно, свидание-то сразу после работы, домой заскочить не успевает, а платье испачкать нельзя. Элементарно, Ватсон, – заявил блондин, поднимая указательный палец вверх.
– Убери это самодовольное выражение лица, кретин. На сто процентов уверен, что она на рандеву к бабушке своей пошла.
– К бабушке, да в такое время года в таком платье! Да это смерти подобно! Она бы в шерстяных колготках тогда дефилировала. Эх, был бы я на пару лет старше, задал бы ей жару, – Эвклиф мечтательно зажмурился, утаскивая друга за рукав к воротам школы. Роуг обречённо вздохнул и мысленно попросил себя крепиться; Остапа – то есть, Стинга – понесло, а это значит, что его здравый смысл ещё не скоро вернётся из дальнего путешествия.
– А что же, кишка тонка? – он не мог упустить возможность хоть как-то подколоть друга, который делал его существование невыносимым и днём, и ночью.
– Да куда уж мне за тобой угнаться, – хохотнул тот. – Тебя вообще ничто остановить не сможет, прёшь, как танк. Боюсь даже представить, что вы там делали в подсобке на предыдущем уроке.
– Стинг…
– Да и вообще я заметил, что ей нравится, когда с ней пожёстче обращаются, так что…
– Стинг, ради бога, заткнись и свали в туман!
Парень лишь испуганно пискнул и уже в следующее мгновение был за полверсты от потенциальной угрозы. Он знал друга с самого детства и с тех самых пор уяснил одну простую истину: злить Роуга осмелится разве что сумасшедший, последний дурак или Стинг Эвклиф собственной персоной, сочетающий в себе оба этих качества.
***
– Может, вы наконец-то перестанете убивать друг друга взглядами и объясните в чём, собственно, дело?
И вновь тишина, нарушаемая лишь треском люминесцентных ламп. Люси капризно повела носиком и презрительно фыркнула, сложив руки на груди и отвернувшись, будто она вообще не понимала, о чём шла речь. Роуг сделал глубокий вдох и выразительно посмотрел на возвышающуюся перед ним даму в кресле – завуча старших классов. Конечно, это были уже крайние меры, но эта выходка Хартфилии просто вывела его из себя и не оставила другого выбора.
– Миссис Хамфри, я искренне не понимаю причины, по которой этот, – последнее слова преподавательница произнесла с таким нажимом, что из глаз едва не посыпались искры, – молодой человек привёл меня к вам. Мало того, что он самым наглым образом не сдал мне тетрадь после контрольной, так ещё и смеет…
– Весь класс был свидетелем того, что вы лично забрали её у меня, – Роуг едва не лёг на стол, по другую сторону которого сидела Люси, будто был готов в любое мгновение преодолеть разделяющее их расстояние и вцепиться ей в горло. – Поэтому просто признайте, что вы беспочвенно ненавидите меня и всеми силами пытаетесь…
– А вы попробуйте выловить свою работу из той самой лужи в школьном дворе, она наверняка плавает там, – злобно прошипела Хартфилия, понизив голос так, чтобы её услышал только брюнет.
– А вы, оказывается, та ещё стерва, если так просто…
– Но-но, подбирайте выражения! Я не позволю, чтобы какой-то сопляк…
– Немедленно заткнулись оба! – взревела завуч, которой откровенно надоело слушать эти лишённые смысла дебаты. Разбушевавшаяся парочка моментально затихла под гневным взглядом женщины.
– Значит так, меня совершенно не интересует, что вы не поделили – это ваши личные проблемы. Проблем у меня и без вас по горло хватает, – Хартфилия с видом победившего ухмыльнулась, но тут же затихла, почуяв неладное. – Могу сказать лишь одно: Роуг едва ли не единственный ученик выпускного класса, претендующий на красный аттестат. Если по каким-то непонятным причинам он его не получит, надбавки к премии нам не видать.
Теперь пришла очередь парня с неприкрытым превосходством свысока поглядывать на свою соперницу. Но, как говорится, хочешь сделать как лучше, а получается как обычно.
– Оба будете землю грызть до конца года! Делай с ним, что хочешь, Хартфилия, занимайся столько, сколько потребуется, ночуй в школе, но чтобы слухи о ваших проблемах не дошли до директора, ибо тогда плохо будем всем! Позанимайся с ним сверхурочно, немного поднатаскай, он парень смышлёный, схватывает на лету. Надеюсь, вы всё уяснили и повторять ещё раз не придётся?
– Так точно, мэм.
Бедняги, попавшие под праведный гнев миссис Хамфри, не знали, что им делать: то ли плакать, то ли смеяться над абсурдностью сложившейся ситуации. Роуг лишь скрипнул зубами, хотя внутренне был почти готов расплакаться от досады: даже его не знающее предела упрямство давало брешь. Если бы он знал, что вся эта авантюра закончится подобным образом, то, пожалуй, сразу же засунул свои принципы куда подальше и плюнул на эту дурацкую и совсем не нужную ему пятёрку по химии. Обществом Хартфилии он и так был сыт по горло, предельно допустимая концентрация её в его жизни и так зашкаливала, а если её увеличить ещё совсем немного…
«Вот, уже химическими терминами заговорил. Всё, друг мой, это клиника», – подло вторил внутренний голос, хотя парню и так сейчас было хреново на душе.
Комментарий к Урок третий
Не очень большая и интересная глава, ибо переходная, но она была необходима по сюжету
========== Урок четвёртый ==========
О том, чем может встретить его очередной день, Роуг старался не думать. Сегодня было воскресенье, а это значило, что совсем скоро должно состояться первое совместное занятие с Хартфилией. Стингу он решил ничего об этом не говорить, а то горе-друг как обычно исковеркает саму суть и изложит её в… кхм, немного другом, более близком и понятном ему направлении. И так ведь рано или поздно узнает, так почему бы тогда надо отказывать себе в удовольствии пожить спокойно ещё пару-тройку деньков? Ведь гораздо легче сказать, что он вновь нашёл себе очередную подработку на выходные.
Время неумолимо приближалось к отметке четырёх часов, в запасе оставалось ещё немногим более получаса. Парень по-тихому улизнул из дома, уже предвкушая отличную прогулку по многолюдным, широким улицам: напрямик дом Хартфилии находился всего в двух кварталах отсюда, но Чени решил сделать небольшой крюк и по дороге заглянуть в заброшенный городской парк. Иногда создавалось впечатление, что это место, кроме него самого, никто не посещал, ведь даже в выходные дни здесь никого не было – кроме, разве что, иногда мелькающих между иссохших деревьев сгорбленных силуэтов бабулек, приходящих сюда лишь для того, чтобы покормить голубей и вспомнить былые годы.
