Текст книги "Замкнутый круг (СИ)"
Автор книги: Lifelover
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– Ты ведь понимаешь, времени ждать у нас нет, – вставил и свои пять копеек Эвклиф, резко обернувшись к другу и едва не сбив при этом локтем стоящую на подоконнике вазу.
– Не волнуйся. Уже через трое суток и духу вашего в Магнолии не останется. – Во взгляде, которым его одарили в ответ, было столько снисходительности, что Стинг едва не задохнулся в ней. – Я всё отлично понимаю и постараюсь закончить с вашими проблемами как можно быстрее.
«В первую очередь ради себя», – едва не брякнул он в конце, но вовремя прикусил язык. Эти игры с судьбой успели уже порядком надоесть ему, он больше не мог и не хотел испытывать собственное терпение на прочность. Стоило ему в очередной раз дать самому себе обещание, что он разорвёт последние связи с Люси, как эта чертовка словно в насмешку вновь появлялась, заглядывала прямо в душу своими невообразимыми глазами и кружила, кружила рядом, подбираясь с каждым разом всё ближе. Она словно затягивала узел вокруг его шеи – и оба понимали, что это не может продолжаться бесконечно, что однажды всё закончится и итог будет весьма и весьма плачевен. Эти последние, не иначе как мучительные три дня должны были стать живым воплощением его мёртвой мечты – адом наяву. Он готов был сбежать из собственного дома, лишь бы не давать измождённому мозгу то, чего он боялся и жаждал одновременно.
Роуг слегка наклонился вперёд, массируя пальцами переносицу, и поймал себя на том, что непроизвольно хмурится. Ему не стоило думать об этом так много, кроме приступов головной боли это ничем не сулило. Тряхнув головой, мужчина подошёл к столу и, не снимая трубки, нажал на кнопку телефона внутренней связи. Спустя минуту в дверь тихо постучали и внутрь проскользнула низкорослая опрятная горничная. Даже сидящая ближе всех к ней Люси не смогла разглядеть её лица – в таком низком поклоне склонилась служанка.
– Комнаты для наших гостей уже готовы. С вашего позволения, я провожу их.
Люси подскочила, словно ужаленная, и так и застыла с открытым ртом, переводя взгляд то на Роуга, то на прислугу. Подобный расклад стал для неё полной неожиданностью. Она сама не могла с точностью ответить, с чем именно была связана подобная реакция, быть может, дал о себе знать пережитый стресс, однако одно девушка знала точно: проводить ночь одна в чужом, незнакомом ей месте, она точно не хотела.
– В-вам не стоило так обременять себя. Мы со Стингом вполне могли бы расположиться и в одной комнате, в-ведь правда?
Ей самой становилось неловко и страшно от собственных слов. Своим поведением сейчас она напоминала маленькую капризную девочку, которой приснился кошмар и которая теперь категорично отказывалась ложиться спать без родителей. Оставалось только надеяться, чтобы остальные присутствующие не разглядели в её желании действительно нечто большее, нежели обыкновенный каприз.
«А что, если они обо всём догадаются?»
– Нет. – Прозвучавший голос разрезал затаившуюся тишину неожиданно резким, почти грубым тоном. Люси обернулась на звук и невольно отшатнулась назад от взгляда, которым её окинул Роуг, будто это могло помочь ей спрятаться от него. Сейчас перед ней был действительно совершенно чужой, пугающий исходящим от него холодом человек. – Данный приказ был отдан лично мной, и он не подлежит обсуждению. Желаю всем доброй ночи.
Хозяин дома улыбнулся одной из тех пугающих не читаемых улыбок, которые Люси уже приходилось видеть раньше, и неторопливой тяжёлой поступью покинул комнату.
***
Стинг вихрем влетел в отведённую ему комнату и, на ходу захлопнув дверь, плюхнулся на застланную кровать. Под тяжестью тела натужно заскрипели, прогибаясь, пружины, а сам он глубоко провалился в мягкую, хорошо взбитую постель, пахнущую кондиционером для белья. После душа он чувствовал себя словно заново рождённым на свет – неописуемое чувство приподнятости. Он был очень благодарен Роугу за то, что тот поселил его в отдельную комнату: сейчас как никогда ранее хотелось отдохнуть от пережитых потрясений и хорошенько всё обмозговать, а с этой мелкой назойливой сучкой о подобном он мечтать не смел. А подумать действительно было о чём: хотя бы о том, кому он мог осточертеть настолько, что его чуть не отправили на тот свет – или как минимум сделали очень серьёзную на это заявку. Список недоброжелателей можно было продолжать, казалось, бесконечно: начиная спецслужбами, которые плотно сели на хвост ещё его отцу, и заканчивая Макаровым и другими крупными воротилами их бизнеса. Для подобных акул одолженные суммы были по сути смехотворными, они едва ли стали серьёзно трястись из-за них, если не являлись глубоко принципиальными – для них было легче сразу раздавить такую незначительную мошку, коей являлся Стинг. Куда больше следовало опасаться их приспешников, готовых пойти на любой риск, дабы выслужиться перед руководством и выбить очередное повышение.
Ещё и придурок Роуг… он не должен был смотреть на эту чёртову дуру таким полным обожания взглядом, будто та была пределом его мечтаний. Становилось тошно от одной только мысли о том, чем же всё-таки увенчалась поездка Люси в семейное поместье Чени. Судя по тому, что привёз её личный водитель Роуга, а уже через пять минут после звонка он и сам объявился к месту пожара (и когда они только успели обменяться номерами?), то ничего хорошего ждать не приходилось. Узнать всё у неё лично возможности не было: едва они встретились, как их чуть не затаскали по куче инстанций, но и тут на выручку вовремя подоспел Роуг. При любом невзначай брошенном вопросе Люси лишь странно округляла глаза и с какой-то непонятной ему печалью в голосе отвечала, что сейчас не время и место для подобных разговоров. А потом они оказались здесь. Ну что же, значит, придётся подождать ещё немного.
На дом ему по большей части было плевать – там не было ничего из того, чем он действительно мог дорожить. В какой-то мере это даже принесло ему облегчение: это была необходимая, символичная жертва, без которой он не смог бы шагнуть в новую жизнь. Словно в пламени вместе с этим зданием могли обратиться в прах и все те унижения, которые ему пришлось пережить в его стенах.
Стинг перевернулся на другой бок и потянулся было, чтобы развязать пояс халата, но в последний момент вдруг передумал и так и остался лежать одетым, разглядывая истончающуюся под потолком тьму. Время близилось к рассвету, а у него, бодрствующего уже почти сутки, до сих пор не было сна ни в одном глазу. Если фортуна не повернётся к нему задницей и всё сложится именно так, как он рассчитал, скоро у него будет предостаточно времени для отдыха. Оставались нерешёнными лишь пару вопросов, и основным из них был, что делать с Люси. В его планы никогда не входило брать с собой эту потаскушку. Изначально он рассчитывал оставить её на попечение Макарова, но тут как всегда не вовремя объявился рыцарь в сияющих доспехах Чени. Теперь девчонку следовало забирать с собой при любом раскладе – ведь Роуг помогал ей, едва знакомой соплячке, а не старому другу, с которым полжизни провёл бок о бок. Был ещё вариант, но его Стинг даже не рассматривал всерьёз. Он не собирался так легко дарить счастье тем, кто того не заслуживал. Роуг мог сколько угодно бить себя кулаком в грудь, но если бы выпала такая возможность, он бы ни за что не отпустил Люси. Стинг просто отказывался понимать, зачем люди идут на подобные жалкие поступки, облекаемые в личину святости и благородства. Он ни за что бы не дал пропасть впустую предоставленному ему шансу.
А если судьба отказывается делать тебе подобные подарки, всегда ведь можно попробовать обмануть её и порадовать себя любимого собственными силами, правда?
***
Роуг очнулся от тихого осторожного стука в дверь. Он нехотя разомкнул слипшиеся веки и к собственному удивлению обнаружил, что уснул прям за письменным столом, уронив голову на возвышающуюся перед ним кипу бумаг. Мужчина с ленцой потёр онемевшую щёку, ещё не до конца осознавая, как могло получиться так, что усталость свалила его в столь неподходящем месте, и принялся расправлять помявшиеся документы. Находящийся в полудрёме мозг уже успел позабыть о причине своего пробуждения, однако в дверь вновь постучали, на этот раз более настойчиво, видимо, услышав доносящийся из комнаты шум.
Мужчина неторопливо поднялся и пошёл открывать, бросив при этом беглый взгляд на стоящие на полке часы: половина восьмого. За окном уже практически рассвело и откуда-то издалека доносилось шарканье метлы. Роуг резко распахнул дверь, успев набрать полные лёгкие воздуха, дабы отругать непрошеного гостя, однако так и замер на месте, чувствуя, как с каждым мгновением пальцы всё сильнее сжимают дверную ручку. Почему-то слегка начала кружиться голова.
На пороге стояла Люси. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы с уверенностью сказать, что сегодня ночью она так и не смогла уснуть. Опухшее из-за продолжительных рыданий лицо, многослойные тёмные круги под глазами, которые особенно сильно контрастировали с землисто-бледным лицом, и неопрятно всклокоченные волосы – видок был тот ещё.
– Доброе утро, – бесцветным тоном произнесла она, даже не пытаясь выдавить из себя вежливую улыбку, – я тебя разбудила?
– Н-нет, что ты, я как раз собирался вставать, – и глазом не моргнув соврал Роуг и, отследив направление взгляда девушки, потёр щёку, на которой наверняка остался отпечаток от листов. Люси тихо рассмеялась, слегка запрокинув назад голову, и на жалкие доли мгновений её лицо преобразилось и из взора ушла копившаяся месяцами усталость.
– Извини. Вдруг стало очень страшно сидеть одной, захотелось с кем-то поговорить. Я плохо ориентируюсь здесь, сам понимаешь… А тут дверь твоего кабинета, такая знакомая обстановка… Дай, думаю, попытаю счастья.
Она простодушно улыбнулась, ожидая ответа, которого так и не последовало. Затянувшаяся куда дольше положенного пауза неловким молчанием повисла в воздухе, а Роуг всё продолжал стоять, будто остолоп, и не мог вымолвить ни единого слова. Он больше всего на свете хотел остаться подольше с ней наедине, налюбоваться на всю оставшуюся жизнь – ведь ни один человек в здравом уме и не подумает возвращаться в их город после того, как познакомится с миром по другую сторону стен. И вместе с тем он боялся этого, отторгал как только мог, ведь отдавал себе отчёт: в этот раз отпустить так просто может и не получиться. Память как всегда вовремя подбросила воспоминания того, как жарко, безо всякого стеснения он прижимал к груди её продрогшее тело, пока они ехали на медицинское освидетельствование и ещё не знали о том, как сложилась судьба её брата. И Люси отчаянно, безо всякого стеснения цеплялась за него, ведь в тот момент Роуг был единственным человеком на всём белом свете, на которого она могла положиться.
Видит ли дьявол, то будущее, которым он грезил и к которому едва посмел прикоснулся, вполне могло принадлежать ему.
– Роуг? – с опаской окликнула его девушка, собираясь потянуть мужчину за рукав рубашки, но тот мягко отстранился от её прикосновения.
– Располагайся в гостиной, – практически оборвал её он и, заметив промелькнувшее на её лице недоумение, добавил: – Первая дверь напротив и левее. Я подойду через пару минут и заодно захвачу твоего братца, если он уже проснулся.
Взгляд Люси мгновенно потеплел и словно засиял изнутри.
– Буду очень тебе признательна. Нам… как раз нужно было кое-что обсудить.
Роуг кивнул уже самому себе, взглядом провожая удаляющуюся фигуру, и горько усмехнулся. Ну естественно, ей нужен был Стинг, она не могла прийти к нему сама по доброй воле. Ну же, если он хоть в чём-то был неправ, пусть высшие силы заставят сейчас её хотя бы на мгновение оглянуться.
Дверь, ведущая в гостиную, с едва уловимым стуком закрылась.
***
К удивлению Роуга, Стинг, который по утрам обычно был мрачнее тучи и разве что ядом не плевался в окружающих, предложение о совместных посиделках принял с энтузиазмом.
– Дай мне пять минут и я буду в полной боевой готовности, – шутливо отсалютовал он и скорчил забавную физиономию, вскакивая с постели как игрушечный солдатик на пружинном механизме. Эвклиф, судя по всему, спать сегодня тоже не ложился, но его облик хранил в себе отпечаток скорее какой-то ленного самодовольства, нежели усталости. Он наспех расчесал пятернёй всклокоченные волосы, впрыгнул в джинсы, что до этого висели на спинке стула, и скинул на пол халат.
– Теперь я в полном твоём распоряжении. Идём?
– Оденься, – с укоризной взглянул на его оголённый торс Роуг, всем своим видом показывая, что пока его просьба не будет выполнена, никуда они не пойдут. Но и склочный блондин так просто отступать не собирался.
– Как продвигаются дела с подготовкой документов? – как ни в чём не бывало поинтересовался он, не скрывая самодовольной ухмылки: ему всегда безумно нравилось раздражать старого друга.
– Ты не у себя дома. Найди себе что-то в шкафу, – не выдавая и капли раздражения, что медленно, но верно начинало накапливаться, произнёс хозяин дома и только после того, как Стинг, пусть и с явной неохотой, подчинился ему, продолжил: – Я всё уладил. Все необходимые документы завтра будут у вас на руках, вечером вы покинете город.
Стинг, накинувший самую нелепую рубашку, которую только можно было отыскать в предоставленном гардеробе, застыл при этих словах, уставившись на Роуга в немом изумлении. Он не ожидал, что всё закончится так… быстро. А ещё от него не укрылась та подчёркнутая холодность, с которой вёл себя Чени. Раньше, в каких бы разлаженных отношениях они не находились, он никогда себе такого не позволял. Стинг отказывался верить, что просто исчерпал чашу терпения – уж что, а выдержка у Роуга была воистину безграничная. Причина наверняка таилась в этой грёбаной стерве, которая невесть что наплела ему, а теперь как ни в чём не бывало дожидалась их и попивала чай, провалиться ей на месте. Уж лучше бы эта гадина сгорела живьём.
– Ну что, теперь ты доволен, Ро-уг? – нараспев, снижая интонации до едва уловимых слуху, произнёс Эвклиф и откинулся назад, смеряя его взглядом с головы до ног. Он слишком многое вытерпел в детстве и больше не собирался никому и никогда так просто отпускать пережитые обиды.
Чени ничего не ответил и лишь недовольно нахмурился, последовав за Стингом. На его памяти ещё ни один из этих резких перепадов настроения школьного друга не закончился чем-то хорошим. Сумасбродство всегда было главной чертой его характера.
К тому времени, как они вернулись в гостиную, Люси успела задремать, свернувшись калачиком в кресле, словно кошка. Её бесшумное размеренное дыхание едва колыхало ниспадающие на лицо пряди волос, а разомкнутые губы чуть шевелились во сне, обнажая ровную кромку зубов. Не успел Роуг в полной мере налюбоваться открывшейся ему картиной, как всё волшебство момента было разрушено: Стинг подлетел к девушке и, жёстко схватив за плечи, принялся трясти до тех пор, пока она не проснулась и не приняла вертикальное положение.
– Ну же, Люси, разве можно спать в такой замечательный день?! Предлагаю назвать его днём нашей свободы и как следует отметить!
Парень уже оставил сестру в покое и подлетел к мини-бару, вслепую открывая его и нащупывая внутри необходимую ему бутылку: он ориентировался в этом доме так же хорошо, как в своём собственном. Люси, до сих пор пребывающая в состоянии полудрёмы, не сразу осознала смысл сказанных им слов, а после в удивлении распахнула глаза, окидывая садящегося рядом Роуга полным благодарности взглядом.
– Значит, никаких сложностей не возникло? – хрипло произнесла она и принялась тереть кулаками глаза, ёжась от внезапно окатившей её с ног до головы волны холода. Мужчина не смог сдержать добродушной улыбки.
– Да. Документы доставят к вечеру. Если всё пройдёт удачно, завтра вы будете уже далеко отсюда.
Люси как-то невесело улыбнулась и пустым взглядом уставилась в одну точку, вслепую пытаясь набросить на плечи лежащий за её спиной плед. Какие бы опасности не таили в себе улицы этого города, сколько негативных эмоций ей не принесла жизнь здесь в последние годы, она была неотрывно связана с этим местом. До этого её жизненный путь напоминал избитую, но проторенную дорогу – и вдруг она оказалась совершенно одна в пустом поле, не имея совершенно никаких ориентиров, куда двигаться дальше.
– Выше нос! Ну, мистер деловая колбаса, надеюсь, ты сможешь выделить для нас хотя бы немного своего времени? – Где-то над головой прозвучал голос Стинга, и на столик прямо перед ними плавно спланировало два наполненных чем-то стакана. Приготовленный для себя он держал в руке уже наполовину опорожнённый, как-то нездорово ухмыляясь. Он уселся на подлокотник того же кресла, где устроился Роуг, и от нечего делать болтал ногой. Распахнутая кислотно-оранжевая рубашка в гавайском стиле на нём смотрелась до безобразия нелепо и вместе с тем абсолютно непередаваемым образом как-то шла ему.
– Торрес десятилетней выдержки… Мм, потрясающий напиток, – себе под нос произнёс блондин и пригубил содержимое своего стакана, задумчиво взбалтывая остатки. Тёмно-янтарная жидкость красиво искрилась в гранях дорогого хрусталя. – И как только тебе удаётся достать его? Ну, за нас!
Роуг молча взял свой стакан и разом опрокинул в себя его содержимое, даже не поморщившись. Он мог бы рассказать, что Торрес был любимой маркой бренди его покойного отца, который забил такими ящиками до отказа целый погреб ещё в те времена, когда этим напитком вряд ли кого-то можно было удивить. И вот, спустя всего каких-то пять лет в их районе он стал настоящим раритетом, который теперь и днём с огнём не сыщешь. Пусть и говорили, что у крепкого алкоголя нет срока годности, этот всё же чем-то неуловимо отличался на вкус – его горечь была более терпкой и стойкой, не проходящей вплоть до очередного глотка. Быть может, действительно испортился, пожал плечами Роуг, делая для себя отметку, дабы напомнить прислуге о проведении ревизии в погребе с алкоголем.
Люси подобные напитки никогда не любила, однако отбиваться от компании не хотела и потому взяла оставшийся стакан, осторожно пригубив его содержимое. На вкус крепкий алкоголь для неё весь был одинаковый, однако разлившееся по всему телу обжигающее тепло подействовало на девушку приободряюще, заставив пусть и не сразу, но всё же выпить предложенную ей порцию.
– Ещё? – участливо поинтересовался Стинг, уже держа в руке неизвестно откуда взявшуюся бутылку с алкоголем.
– Да… здесь… становится жарко, – едва ворочая языком произнесла она, скидывая с себя плед, и оттянула ворот тонкой футболки. Блондин участливо склонился над ней, подливая ещё бренди всем в стаканы.
– Ничего, сейчас тебе станет лучше, – прошептал он, и в его стеклянных глазах с расширенными зрачками Люси увидела собственное искажённое похотью отражение.
========== X ==========
Всё тело в считаные секунды налилось непосильной тяжестью, и, прежде, чем Люси успела приподнять свинцовые веки, её уже вжали в кресло. Она дёрнулась, безуспешно трепыхнулась в чудовищной по своей силе хватке и безвольно откинула назад голову – большего ей сейчас не позволили. Сквозь выступившие слёзы девушка не увидела – скорее угадала по силуэту – склонившегося над ней Стинга.
– Подчинись мне.
Его вкрадчивый, полусвистящий шёпот плотной глухой завесой ложился на уши, вытесняя собой все остальные звуки. Только сбитое, будто выжидающее чего-то дыхание обжигало лицо, и Люси, игнорируя нарастающую, опоясывающую в районе локтей боль, подалась вперёд и едва уловимо коснулась сухих горячих губ своими. Где-то под рёбрами грузно заворочался клубок чего-то отвратительно трепещущего, заставляя все внутренности сжаться в предвкушении неизведанного. Она чувствовала: сегодня всё будет совершенно не так, как обычно, и вероятность того, что итог может быть совсем не таким, как она рассчитывала, распалял разгорающееся в груди пламя с ещё большей силой.
Его пальцы проворно забрались под футболку, огладив поджатый в напряжении живот, скользнули ниже и поддели резинку нижнего белья. Расфокусированным взглядом Стинг скользнул выше и дольше обычного принялся рассматривать сестру. То ли в этот раз он слегка переборщил с дозой, то ли Люси сегодня действительно была притягательна как никогда раньше. Её блестящее от выступившей испарины лицо не просто сияло в лучах заглянувшего в комнату солнца – оно словно светилось изнутри. Все черты её были преисполнены такой пленительной смесью блаженного спокойствия и волнительного напряжения, что мужчина невольно поймал себя на мысли, что любуется ею. Она вся трепетала, глупышка, и уже от такой незатейливой ласки была готова выпрыгнуть из трусов при первом его щелчке.
Какая нелепость, вовремя осадил себя Стинг, и наваждение растаяло подобно туману. Едва не забыл, что упускает зрелище куда более занятное – то, что скрывается за его спиной. Он вскочил с места как ошпаренный, при этом едва не опрокинув стол, и истерично хохотнул. Сейчас казалось, что каждая клеточка его тела буквально захлёбывается возбуждающим торжеством. Сердце неистово колотилось где-то у глотки, а кровь бешено шумела в висках, с каждым мгновением всё больше насыщая тело гормонами. Он боялся лишь одного – поддаться собственной слабости и взглянуть на Роуга раньше положенного и тем самым похерить всю эстетику момента на корню. Стинг до рези в глазах зажмурился, глубоко вдохнул и медленно посчитал до десяти – получилось не с первого раза. Под веками сотнями фейерверков вспыхнули радужные зернистые точки, будто мир вокруг был ничем иным, как низкосортной кислотной стереокартинкой. Стояк уже ощутимо давил сквозь плотную ткань брюк.
– Ведь это и есть то, чего ты так хотел? – Собственный голос казался неразборчивой кашей из звуков. Ощущение сопротивления воздуха в ответ на малейшее движение тоже было для него в новинку. Наркота и в самом деле попалась отменная. Люси, судя по блаженной улыбке, тоже сейчас мерещились летающие над ней херувимы. Стинг вслепую зарылся пятернёй в её волосы и, намотав их на кулак, оттянул назад. Та сдавленно пискнула, но больше никакого сопротивления оказывать не стала. Вот, теперь напоминает дохлую рыбу, внутренне хохотнул он и для большего сходства свободной рукой стиснул её за скулы. – Так вот же оно. Прошу, кушать подано. Приятного аппетита.
Вот он, момент истины, ради которого он и заварил всё это дерьмо. Стоил ли результат потраченных усилий?
Стинг улыбнулся совсем уж невинно, будто не имел ни малейшего понятия о собственных мыслях, и обернулся. И в следующий миг не сдержался и присвистнул, кажется, в голос. Он словно вновь почувствовал себя ребёнком, который рассчитывал хотя бы не остаться без подарка на Рождество, а в итоге получил огромную железную дорогу. Он буквально чувствовал, как, неестественно двигаясь, расширяются его зрачки, поглощая всё больше света. Впитывая в себя, намертво вбивая в сетчатку то, что сейчас открылось его глазам.
Он именно таким и приходил к нему одинокими холодными ночами во снах – обманчиво расслабленным, скрывающим глубоко внутри вот-вот готовую разорваться нить терпеливости. Его выдавало дыхание: Роуг никак не мог совладать с ним, дыша то тяжело и загнанно, то практически замирая. А ещё чётко было видно, что у него дрожат руки. В нём всё было прекрасно: взгляд тягучий и похотливый, непривычный свежий румянец, едва пробивающийся сквозь бледноту кожи, едва заметная капелька пота, скользнувшая по виску и спрятавшаяся в волосах. Чем не подарок, перевязанный атласной лентой? Достаточно лёгкой, чтобы разорвать собственноручно, и мягкой для того, чтобы подобного желания не возникло.
Это было именно то, что Стинг всегда мечтал увидеть – то, что по определению не могло быть адресовано ему. Только такой сентиментальный придурок как Роуг мог впасть в уныние от безответных чувств и бесконечно копаться в ворохе мыслей в поиске причин, почему тому, чего он так жаждал, никогда не бывать. Такие, как Стинг, всегда искали возможности, и сейчас главная из них сидела прямо перед ним. Она и была той самой лентой – досадной, мешающей, но необходимой. Посредником, если можно так выразиться, основой всего. Сейчас без неё было нельзя.
Люси, хорошая девочка, быстро поймала настроение и сама поманила его к себе. Её глаза как омуты беспросветной тьмы тянули на самое дно – чем глубже опустишься, тем больше будет затягивать, уже не выберешься. Пара отточенных движений, несколько хитростей – и ощущение реальности тает, как последний снег под полуденным солнцепёком. Роуг на маленькую невинную провокацию с её стороны повёлся сразу: подскочил, будто щенок, разве что хвостом не вилял и язык от радости не высовывал. Ткнулся носом куда-то ей в шею, жадно вдыхая сладковато-пряный аромат кожи, и едва не коснулся губами, но девушка резко отстранилась, упираясь выставленными вперёд ладонями ему в грудь. Усмехнулась с издёвкой, пристальным взглядом впиваясь в лицо мужчины напротив, небрежно облизала пересохшие губы и медленно, с расстановкой сказала:
– Не спеши так. – Её руки скользнули вверх и огладили напряжённые плечи, пока те не начали расслабляться. Хмельные губы тронула лёгкая улыбка. – Вот теперь можно.
Она не успела отследить и малейшего движения с его стороны, её словно снесло лавиной. Роуг целовал так, будто вот-вот должен был умереть. Самозабвенно и ненасытно дышал исходящими от Люси стонами, улыбаясь, подобно безумцу. Прижимался и обнимал так крепко, что становилось больно.
Стинг скосил на них взгляд, ухмыльнулся и, продолжая сидеть на подлокотнике того же кресла, потянулся к одиноко стоящему стакану с бренди. Никакого раздражения или зависти не было и в помине – вместе со спиртным по телу жгучей волной разливалось торжество. За ними было приятно наблюдать. Особенно удивила Люси – он словно смотрел на себя со стороны. Воистину, ощущение власти над кем-то обнажает истинную сущность человека. Эти двое могли думать сейчас что угодно, но они никогда, ни при каких обстоятельствах не решились бы на подобный шаг без него. Всё это происходило исключительно по его воле. Сегодня он был здесь Богом.
Стинг резко запрокинул голову, опорожняя стакан, и остатки алкоголя стекли по его подбородку. Созерцать результаты своих трудов, безусловно, было приятно, но он не для этого всё затеял. Поставленный мимо сосуд с глухим стуком упал куда-то на ковёр. Парень вплотную придвинулся к сестре сбоку, фыркнул, ревностно отодвигая Роуга немного в сторону. Тот уже практически сидел на ней сверху, стянув с девушки не подходящую по размеру футболку так, что обнажалось молочное плечо.
– Ох… – её сдавленный стон прошивал низ живота стрелой болезненного возбуждения. Люси судорожно вздохнула и откинула голову назад, подставляя шею под поцелуи, покрывающие её уже с обеих сторон. – Вы так задушите меня.
«Если бы действительно хотел, уже давно бы сделал это».
Рука сама потянулась вверх, останавливаясь у ярёмной впадины; вздувшиеся под тонкой кожей вены сокращались с бешеной отдачей, глубокой вибрацией оседающей в кончиках пальцев. Сейчас стоило невероятных усилий не сжать шею сильнее, до характерного хруста. А глаза вновь и вновь останавливались на сияющем лице Роуга как живом напоминании того, что разрушить подобную картину не хватит сил даже у такого ублюдка, как Стинг.
Тяжелее всего пришлось Люси. Было слишком много всего: их недвусмысленных взглядов, блуждающих по её телу рук и желания тоже много. Что она могла противопоставить такому напору, тем более, когда сама находилась на грани? Ей оставалось лишь сдаться и позволить им сделать то, чего они так жаждали.
Получившее огромный вброс адреналина тело вдруг стало небывало лёгким, как пушинка. Кто-то настойчиво потянул её за футболку, и она, не найдя в себе сил и желания противиться, закрыла глаза и расслабилась, поддалась неожиданно легко, тягучим маслом растаяв в горячих руках тех, кто явно знал, чего хотел. Куда-то в сторону полетела одежда, а вслед за ней и нижнее бельё. Обнажённую кожу лизнул схватившийся коркой холод – и сразу после с головой накрыло цунами жидкого пламени. Их руки, губы и взгляды были везде, они жаждали изучить всё. Вскоре Люси даже перестала пытаться различить их: в этом была своя необъяснимая прелесть. Сейчас они были перед ней равны – одинаково сильно хотели её, и этот зародившийся дух соперничества, центром которого была она сама, заставлял сердце работать на пределе своих возможностей.
Чей-то язык напористо толкнулся ей в рот, и блондинка с жаром ответила, увлекая партнёра в глубокий требовательный поцелуй. Горячо выдохнула, засасывая мокрый горячий язык, и зарылась немеющими ладонями в мягкий шёлк волос, игриво перебирая их. С ней определённо творилось что-то не то. Это точно не мог быть Стинг, но осознание этого факта не доставляло ни капли досады – как оказалось, так здорово, будто под кайфом, могло быть не только с ним. По сути, было уже плевать. Ей ведь был симпатичен Роуг, так почему она не могла позволить себе такую невинную шалость?..
Где-то у горла клокотал истеричный торжествующий смех.
– Выеби меня.
На секунду стало безжизненно тихо, словно кто-то выключил все звуки разом. Сквозь смеженные веки Люси размыто разглядела потемневшие глаза Роуга – даже затуманенность взглядов обоих не могла этого скрыть. Вплотную прижатая к его груди, она чувствовала тяжёлое сердцебиение как своё собственное. Мужчина жёстко схватил её за бёдра, потянул на самый край кресла, раздвигая в стороны дрожащие от напряжения ноги. Люси покорно послушалась, откинулась назад и сразу же оказалась вовлечена в очередной поцелуй. Эти требовательные, трахающие в рот движения были хорошо ей знакомы, их она бы не перепутала ни с кем другим в этом мире. Разрастающийся пламенный шар в низу живота сладостно заныл и ухнул куда-то вниз. Возможно, именно это и было тем самым запретным плодом, который она всегда хотела вкусить – испытать на себе колоссальное мучительное удовольствие, вынести которое её тело сможет только находясь на пределе своих возможностей.
Тихо вжикнула молния, а вслед за ней ещё одна. Люси напряглась, невольно превращаясь в единый комок нервов, но ничего не последовало. Они, словно сговорившись, насмехались над ней: изводили размашистыми собственническими касаниями, облизывали грудь, кусали за шею, ключицы, ноги. Что-то горячее и влажное ткнулось в бедро – так хотелось прикоснуться хотя бы разок, но руки перехватили и, заведя за голову, надёжно зафиксировали. Роуг бережно поцеловал её, почти лег сверху, закрыв всем телом, и с нажимом потёрся о пах. Девушка приподняла бёдра ещё выше, обхватывая ногами его поясницу, кое-как вырвалась из ослабевшей хватки и сжала ладонями плечи, отведя голову в сторону.
