Автор книги: Лиэлли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
— Мы бы сохранили замечательные отношения со страной Снегов, хотя она и находится далеко от нас.
— У нас и сейчас с ней все нормально.
— Шикамару…
— Неджи, заткнись. Твоя идея даже тупее, чем те, которые выдает Наруто. Я начинаю сомневаться в твоей гениальности, Хьюга.
— Ты слишком…
— Послушай, Темари для меня единственная. И так будет всегда. Я все сказал.
Неджи вздохнул и улыбнулся.
— Понимаю. Извини. Я просто хотел проверить.
— Ты явно не в своей тарелке, — бросив на него подозрительный взгляд, заявил Шикамару. — Тебя что, подменили, Хьюга? Ты себя странно ведешь.
— Забудь. Ладно, отдыхай, Шикамару. Я пошел.
Уже в дверях он остановился и, не оборачиваясь, сказал:
— Я отправил письмо Хокаге неделю назад. И взял на себя смелость попросить ее сообщить Казекаге о твоем ранении.
Его губ коснулась полуулыбка, и он вышел. Шикамару недоуменно пялился на то место, где только что стоял Неджи. Да уж, тот действительно изменился…
========== глава 20 ==========
Проходили дни и недели. Шикамару по-прежнему портил панель, сделанную из дорогого дерева, на своей кровати, отмечая каждый пройденный день жирной царапиной. Таких царапин было уже несчетное количество. Вся панель вдоль кровати была исчерчена ими, и осталось только маленькое пустое пространство. Шикамару каждый день тренировался, чтобы укрепить свое тело и привести его в норму. Он тренировался. Невероятно! Но лень отступила на задний план перед неистовым желанием встать на ноги и вернуться домой. Перед желанием увидеть, наконец, Темари. Он все-таки сдался. Сдался самому себе и смирился с тем, что Темари нужна ему как воздух, солнце или вода. Она ему физически необходима. И он признал, что невероятно скучает по своему ежику. По ее синим, как небо, глазам, по ее всегда растрепанным и таким смешным четырем хвостикам, по ее озорной усмешке… Он ужасно хотел ощутить это все снова. Чтобы она была рядом и что-то тихо нашептывала ему на ухо. А он бы лежал на траве, любовался облаками и склоненным над ним ее лицом, положив голову ей на колени. И она бы перебирала его волосы. Шикамару тут же вспомнил, как она расчесывала ему волосы в тот вечер, когда она переселилась к нему. Он сел на пол между ее ногами, а она устроилась на диване. Он прислонился спиной к седушке и просто наслаждался мягкими ненавязчивыми прикосновениями Темари к своим волосам. Ему нравились те ощущения, что дарили ему ее движения. Расческа в ее руках порхала, ни одно ее прикосновение не причиняло ему боли, хотя когда Шикамару сам расчесывался (а делал он это чрезвычайно редко), то морщился и стискивал зубы от резких неприятных ощущений. Темари же делала это нежно, осторожно и заботливо, как… мама.
«Шикамару, — сказала она тогда, — признайся, ты хоть немного скучал по мне все эти годы?»
«Угу, — промычал он в ответ с закрытыми глазами, наслаждаясь ее прикосновениями, — особенно в кошмарах».
Она усмехнулась и легонько стукнула его расческой по голове.
«Ауч! Больно же, — с ленивым возмущением пробурчал он. — Скучал я, скучал по тебе, Темари. Правда. Только не бей больше, а то моя умная голова не выдержит».
Она тогда рассмеялась звонким переливчатым смехом, невольно (или специально?..) навалившись на него сзади. Шикамару ощутил тепло ее тела сквозь ткань ее черного шелкового кимоно и вздрогнул.
…Сейчас, вспоминая все это, Шикамару улыбался. Он смотрел в окно и крепко сжимал в руке тяжелое золотое кольцо. От тепла его рук оно согрелось, и улыбка на его губах стала еще шире. «Жди меня, Темари. И я скоро вернусь. Обещаю. Осталось совсем немного…»
Еще полтора месяца истекли. Но и они дались Шикамару нелегко. Мучительно медленно и больно было восстанавливать свое физическое состояние в норму. Швы на груди расходились постоянно. Первый месяц ему вообще было запрещено двигаться. Ему разрешали есть только жидкую пищу. И он не мог оторваться от этой чертовой кровати ни на секунду… Только образ Темари помогал ему сносить все эти унизительные и трудоемкие процедуры. Потому что он знал, что как только станет способным самостоятельно передвигаться, ничто не сможет остановить его на пути в страну Ветра. Ничто и никто.
Даже Неджи удивлялся его упорству. Сколько раз Шикамару скрючивался от боли посреди тренировочной площадки, находившейся в большом здании, поскольку на улице было слишком холодно. Сколько раз расходились швы на его груди. Сколько раз Шикамару терял сознание от перенапряжения. Но он все же продолжал упорно тренировать свое тело, возвращая ему прежнюю форму. Было больно. Было ужасно больно. Но он терпел и, стиснув зубы, продолжал тренироваться.
По истечении этих двух месяцев он добился своего. Его рана затянулась, и вскоре только огромный безобразный шрам, в виде звезды, расплывшийся на всю грудь напоминал о его ранении. Почти такой же, как тот, что получил Джирайя-сама, когда тренировал Наруто и тот принял форму Девятихвостого. Все то время, что он тренировался, принцесса Охико не отходила от него ни на шаг, несмотря на то, что ему и без нее отлично помогали лучшие медики страны Снегов. Принцесса Фуу не пожалела никаких денег для того, кто сражался за ее страну и защищал ее право на трон своим телом. Так что, несмотря на отстутсвие медицинских ниндзюцу, Шикамару справился со своими болячками. Охико больше не пыталась соблазнить его. Только смотрела на него грустными щенячьими глазами. Видимо, уже поняла, что как бы ни старалась, для нее нет места в сердце коноховского ниндзя. Шикамару оказался для нее недосягаем.
Но она все равно самоотверженно ухаживала за ним, так что Шикамару стало как-то стыдно за то, что он не может ответить взаимностью на ее чувства или хоть как-то облегчить ее страдания от безответной любви. Однажды, когда они остались вдвоем в его спальне, и она как всегда взялась перевязывать его рану, Шикамару решил завести с ней разговор по душам. К тому же, он давно хотел у нее спросить, что же такого он наговорил тогда в бреду.
— Охико… — начал он.
Девушка встрепенулась и с надеждой посмотрела на него.
— Да, Шикамару-сан?
— Ответь мне на один вопрос. Что я говорил тогда… когда лихорадил?
Охико вдруг смутилась и отвернулась от него. Но он успел заметить, что ее щеки покрылись румянцем.
— Не молчи. Так что же я сказал?
Она вскочила с места и подошла к окну.
— Шикамару-сан, не спрашивайте меня об этом. Я вам сказать не смогу.
— А ты все-таки попробуй, — предложил Шикамару настойчиво.
Она молчала с минуту, а потом вдруг ее плечи задрожали, и она, обернувшись к нему, яростно закричала:
— Хотите знать, о чем вы бредили?!
Глаза ее гневно сверкали, а щеки разрумянились.
— Точнее, о ком? Вы все время повторяли «Темари, Темари»! И стонали, и что-то еще говорили! Как будто мне было приятно это слушать! Неужели вы так любите ту девушку? Какая она? Чем она лучше меня?! Чего во мне не хватает?!
Шикамару с сожалением посмотрел на Охико. Он встал со своего места и, подойдя к ней, внезапно нежно и бережно взял ее за плечи и обнял. От неожиданности девушка широко раскрыла глаза и замерла, боясь шелохнуться. Шикамару, полуобнаженный, стоял так близко к ней и обнимал ее! Сказка! Неужели… неужели… Он все-таки одумался?
— Охико, — тихо проговорил Шикамару, продолжая обнимать ее, — успокойся. Ты очень красивая, милая, умная и хорошая девушка. И когда-нибудь ты станешь замечательной женой… для какого-нибудь хорошего человека. В тебе все так, все отлично, поверь мне. Нет в тебе никаких изъянов. Просто для меня ты — обычная девушка. Ты не Темари, и все.
— И все? — эхом отозвалась Охико, по-прежнему не шевелясь.
— И все. Это единственный и самый главный аргумент.
— Вы говорите, что я красива и мила. Но тем не менее вы не… — она судорожно вздохнула и снова покраснела, хотя Шикамару этого не мог видеть, — вы не хотите меня даже физически. Даже тогда, когда я пришла к вам в постель. Почему вы так преданы ей?
Шикамару улыбнулся.
— Я не смогу ответить тебе на этот вопрос. Когда-нибудь ты полюбишь так же, и я не уверен, что у тебя возникнет мысль изменить своему любимому человеку, даже если под носом у тебя будет самый красивый в мире голый парень. У меня, например, и в мыслях нет изменять Темари. Просто я ее люблю.
— Просто вы ее любите, — грустно повторила Охико. — Я поняла вас, Шикамару-сан. Все мои попытки соблазнить вас и влюбить в себя были бессмысленны, бесполезны и даже нелепы…
Она мягко отстранилась от его объятий и грустно заглянула в его глаза.
— Но ведь я могу попросить вас… Пожалуйста… поцелуйте меня хотя бы раз, Шикамару-сан? — В глазах у нее стояли слезы. — И я больше никогда не стану к вам приставать, клянусь.
Шикамару улыбнулся ей своей обычной по-доброму ленивой улыбкой и неожиданно кивнул.
— Хорошо, маленькая принцесса Охико. Я поцелую тебя.
Девушка расширила глаза. Она не думала, что Шикамару согласится. Затем она закрыла их и подалась вперед, чуть выпятив свои нежные юные губы для обещанного поцелуя. Улыбка на губах Шикамару стала шире. Он поддался ей навстречу и… по-братски чмокнул ее в щеку.
Охико разочарованно распахнула глаза и вздохнула.
— Этого следовало от вас ожидать, Шикамару-сан, — сказала она тоскливо. — Как я завидую этой Темари.
И с этими словами она развернулась и вышла из комнаты Шикамару.
Это был простой невинный поцелуй в щечку. По-братски теплый и целомудренный поцелуй. Ничего больше.
Судорожный вздох и слезы.
«Он никогда не будет моим. Чертов упрямый коноховский ниндзя…»
========== глава 21 ==========
Настало время отправляться в обратный путь. Шикамару чувствовал такой подъем и энтузиазм, какого не ощущал еще никогда за всю свою жизнь. Он наконец-то возвращается домой, в Коноху! он покидает эту холодную, хотя и гостеприимную, страну. Да-а, сейчас он ощущал себя каким-нибудь Наруто, так он зашкаливал энергией и позитивом. И это он-то, всегда ленивый и вялый Шикамару Нара! Шикамару удивлялся сам себе и все время тихонечко хмыкал своему настроению.
Охико провожала его со слезами на глазах, а под конец и вовсе не выдержала — разревелась и убежала к себе в комнату. Принцесса Фуу мягко поцеловала его в лоб на прощание и одарила ласковой улыбкой.
— Береги себя, Нара Шикамару. Наши двери всегда будут открыты для тебя и твоих друзей, — сказала она тепло.
Шикамару кивнул, и они вчетвером снова пустились в путь. Уже за воротами города Неджи неожиданно спросил его, очень тихо, прошептав на ухо:
— Так ты поцеловал принцессу Охико, Шикамару?
Шикамару удивленно посмотрел на него и едва сдержался, чтобы не покрутить пальцем у виска.
— Нет, Неджи, не целовал я ее.
— Ни одного разочка? — почти с мольбой произнес гений клана Хьюга.
— Можно подумать, ты не увидел бы этого своим бьякуганом, а, Неджи? — подколол его Нара.
Неджи вдруг смущенно покраснел и отвернулся.
— Что, правда, можешь? — с наигранным удивлением вокликнул Шикамару и засмеялся.
— Заткнись, — вяло пробормотал Неджи и ушел вперед, к Тен-Тен и Ли.
Долго еще он слышал позади себя тихие смешки Шикамару.
Они прошли почти половину пути очень быстро. Шикамару даже и не заметил, как пролетел месяц. Вокруг него снова цвели цветы, деревья и плыли облака. Шикамару шел позади всех, заложив руки за голову, и беззаботно насвистывал какую-то веселую мелодию. Он был почти счастлив. Контраст между его настроением по пути в страну Снегов и назад был невероятно велик. Ли теперь часто был его спутником, ему нравились позитивные люди. Весь день напролет он без умолку болтал о силе юности и о том, как крут Гай-сенсей, и Шикамару даже иногда засыпал на ходу, слушая его дифирамбы этому чудаковатому джонину, мастеру тайдзюцу. Но он не перебивал Ли, а тот был ему за это благодарен и все болтал и болтал…
Неджи же шел впереди с Тен-Тен и о чем-то с ней сердито спорил целыми днями. Он так яро жестикулировал, что временами был похож на Наруто. Неджи похож на Наруто? О-о-о… О чем они спорили, Шикамару не интересовался. Он узнал об этом, только когда они остановились в одной большой торговой деревушке, в местной гостинице. Они снова сняли две комнаты, одну для Тен-Тен, а вторую для остальных. Ли опять начал жаловаться, что Тен-Тен снова расположилась с удобством. Вечно у нее отдельная комната… На что Тен заявила с превосходством:
— Ли, ну я же не виновата, что тебя угораздило родиться мальчиком!
Зеленый зверь Конохи надулся и, скрестив руки на груди, обиженно отвернулся в ответ на ее слова.
Ночью Шикамару решил спуститься вниз, чтобы попить воды. Когда он проходил мимо дверей Тен-Тен, то услышал голоса. Опять Тен и Неджи о чем-то спорили. Шикамару обычно не совал нос в чужие дела, но сейчас ему стало любопытно, ведь эта парочка орала друг на друга каждый день на протяжении месяца, с тех пор, как они пустились в обратный путь.
— Сам замолчи! Проиграл, надо выполнять свои обещания, даже если ты давал их попьяне! — шипела Тен-Тен.
— Послушай, Тен, но это же абсурд! Я никогда этого не сделаю! И вообще, та ночь была ошибкой!
— Боишься, что отец Хинаты оторвет тебе голову? — насмешничала куноичи.
— Да иди ты…
— Выполняй и прекрати канючить, как маленький ребенок, которому не купили мороженое, Неджи! На тебя смешно смотреть. Ты же у нас всесильный! Неужели не можешь сделать такой мелочи с Хинатой?
— Это просто бред, — спокойно сказал Хьюга.
— Нет, не бред! — настаивала Тен-Тен. — Шикамару не поцеловал Охико, ты проиграл спор, так что делай, как было условлено.
— Мы еще не дошли до Конохи, — пробурчал Неджи, наконец сдаваясь.
— Ты знаешь, что надо будет сделать, когда дойдем, — не удержалась от подкола Тен-Тен. — Ну все, а теперь проваливай из моей комнаты, великий и могучий гений клана Хьюга!
— Тен, ты знаешь, что ты самая последняя… Выходи, Шикамару, хватит стоять под дверью, засунув руки в карманы, как будто ты мимо проходил.
Шикамару хмыкнул и открыл дверь.
— Но я вообще-то действительно проходил мимо, Неджи. Хотел попить воды.
Неджи недовольно посмотрел на него. Вены под его кожей, вокруг глаз и на щеках медленно исчезли, дезактивировав бьякуган.
— Может, вы посвятите меня в курс дела? — безразлично спросил Шикамару. — Что там за пари?
Тен-Тен рассмеялась и весело ответила:
— Ой, Шикамару, да тут вообще смешная история. Помнишь ту ночь, в ужасной деревушке на границе страны Снегов? Мы тогда чуть не замерзли.
Шикамару кивнул.
— Ну так вот, Неджи…
— Тен, замолчи, — процедил Неджи, ноздри его раздувались от ярости, а глаза гневно сверкали.
— А вот и не буду. Шикамару имеет право знать, раз это пари на него заключалось. Не хочешь слушать — вали спать, тебя никто не держит.
Неджи злобно посмотрел на нее и вышел, хлопнув дверью.
— Так что дальше? — спросил Шикамару.
— Короче, в ту ночь Неджи пришел ко мне в комнату, чтобы проверить, не замерзла ли я. Мы вместе немного посидели, а потом он активировал бьякуган, чтобы проверить, далеко ли еще до столицы. И случайно увидел в углу бутылку с саке. Ну, мы и выпили немного, чтобы согреться. А потом еще и карты нашли в полке шкафчика. Холодно было, уснуть все равно не удавалось, и мы решили сыграть партию. Выпили уже половину бутылки, опьянели и решили заключить пари: если он последнюю партию выиграет, то я поцелую Ли, а если я выиграю, то он поцелует Хинату. Неджи проиграл. И тогда он попросил меня заключить новое пари, когда мы пришли во дворец и заметили, что младшая принцесса к тебе неровно дышит. Вот он и говорит, что если ты поцелуешь принцессу Охико, то он не станет целовать Хинату. А если нет, то станет. Я согласилась. И он снова проиграл. Вот и бесится сейчас.
— Ясно, — сказал Шикамару с улыбкой. — Ну что же, спокойно ночи, Тен-Тен.
— Спокойной, Шикамару, — сказала куноичи, закрывая за ним дверь.
Утром Неджи выглядел хмурым и невыспавшимся, а остальные, наоборот, веселыми и бодрыми, что еще больше бесило гения клана Хьюга. Шикамару шел позади всех, как обычно, и ухмылялся. Вот почему Неджи с таким отчаянием спрашивал его, когда они вышли за ворота города, поцеловал ли он Охико или нет. Неужели ему так не хочется целовать Хинату? А что, она очень даже симпатичная. Хотя… Неджи ведь ее двоюродный брат. Интересно, если он поцелует Хинату, это будет считаться нарушением правил? Все-таки она ему родственница… Ну вряд ли. В некоторых странах такие браки даже поощряются… Блин, о чем он вообще думает? Неджи и Хината? Оно ему надо? Это вообще не его дело. К тому же Неджи просто проиграл спор. Так, все, к черту эти бредовые мысли. Надо подумать о чем-нибудь другом. Например, о том, какие сегодня белые и пушистые облака… Шикамару посмотрел на барашков, плывущих по небу, и по лицу его неосознанно расплылась ленивая умиротворенная улыбка.
