Текст книги "Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 3. Революция (СИ)"

Автор книги: Lexie Greenstwater

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Какое же у тебя страшное еблище…было.

В дверь снова постучали. Военрук, быстро спрятав фотографию, сделал задумчивое лицо, нахмурил брови и рявкнул:

– Да-да, входи холоп!

– Холопом вы своего брата называть будете, – ядовито произнес Шерлок Холмс. – Я посадил Ватсона на электричку.

– И все? – удивился Деймон. – Кстати, профессор, как ваши пальцы и…и все остальное?

– В каком смысле? – насторожился Холмс. – Ах, так это вы намазали мне и Ватсону некоторые части тела зеленкой, пока мы дремали в какой-то грязной комнате?

Деймон замялся. Спасибо Поттеру за заклинание «Репаро», «пришившее» оторванные части тела на место, спасибо Виктории за зеленку, но Холмс все равно был как-то встревожен.

– Так не болят пальцы?

– Нет.

– Ну и хорошо. Пиздуйте, Холмс, вы меня бесите.

Холмс на удивление спокойно покинул кабинет, а Деймон, задернув шторы так, что сбил карниз, тоже решил выйти из свое обители, подбодрить дежурящих студентов.

Большое и доброе сердце генералиссимуса разрывалось от боли за Хогвартс.

* *

Стефан Сальваторе, отмахнувшись от Холмса, заливающего всем, что в замке орудует некий Мориарти, жевал чебурек и искал среди дежурящих в коридорах мордашку трудовика.

Дин Винчестер нашелся, что странно, в туалете Плаксы Миртл.

– Иду, иду! – крикнул Дин, услышав, как его позвали по имени. И, повернувшись к Миртл, шикнул. – Ну не можем мы быть вместе. Пойми и прими это. У меня есть другая.

– Кто она? – всхлипнула Миртл.

– Серая Дама, призрак Когтеврана. Нормальная такая телочка. Иду, иду!

Захлопнув дверь, Винчестер подтянул штаны и, лучезарно улыбнувшись во все свои коронки, поприветствовал библиотекаря.

– Если это по поводу томика Маяковского, то отдам его в среду.

– Нет, – отмахнулся Стефан. – Помнишь, я рассказывал тебе про розовый блокнот цыганенка Тома и про «Кровавых песняров»?

Дин потупил взгляд.

– Я, наверное, был тогда бухой.

– Пошли со мной, – не слушая, сказал Стефан, потащив трудовика за собой. – Пока не поздно, мы должны поговорить с Клаусом.

– Нах?

– Если это он открыл Тайную комнату, то должен знать, как закрыть ее.

– Не понял…

– Ты тупой. Просто иди за мной.

Дин согласился и поспешил следом, вверх по лестнице, в гримерку «золотого голоса Хогвартса».

Дверь, украшенная новогодней гирляндой и чопорной табличкой «Клаус Майклсон. Бог романсов и гений попсы», оказалась настолько крепкой, что Стефан, постучав, отбил себе кулак.

В гримерке послышались шаги и тут же дверь распахнулась.

– Кто там, блядь, ходит?! – прорычал Клаус, перезаряжая охотничье ружье. – Это кому там черепушка жмет? Как отхуя…а, это вы. Заходите, чаем угощу.

Стефан и Дин зашли в милую комнатушку с пастельно-бежевыми стенами и пушистым белым ковром. Длинное боа из перьев, накинутое на торшер, кружевные салфетки, массивная штора, украшенная разноцветными маленькими лампочками – казалось, здесь обитает не брутальный певец, а какая-нибудь Барби.

Клаус усадил гостей на диван и, поставив на хрупкий столик тарелку с ватрушками, достал из шкафа самовар.

– Что-то ты бледный, Клаус, – протянул Стефан. – Ты же слышал про стерву?

– Все слышали, – только и сказал Клаус, опустив самовар на стол.

– Клаус, – дожевав ватрушку, сказал Дин. – Надо поговорить.

Клаус вскинул брови и только хотел что-то сказать, как в дверь гримерки участливо постучали.

– Бегом в шкаф, – прошипел Клаус, заталкивая Стефана и Дина в укрытие. – И чтоб ни звука.

– Но…

– Цыц!

Плотно прикрыв дверцу, Клаус поспешил впустить очередных гостей.

– Твою мать, – прошипел Дин. – Это что…кокошник?

– Мы в шкафу для народных нарядов, – пояснил Стефан, разглядывая высокие щегольские сапоги и веночки. – Приоткрой дверцу.

Дверца со скрипом приоткрылась, Дин едва не выпал, но, схватившись за вешалку, устоял на ногах. Стефан, прищурившись, начал подсматривать.

– Добрый вечер, мой зайчик, – защебетал Люцифер, расцеловав Клауса в обе щеки. – Прости за поздний визит.

– Входи, – пригласил Клаус, глядя на своего гуру. – Ватрушки будешь?

– С превеликим…

– Не время ватрушки жрать! – послышался в коридоре незнакомый резкий голос.

В гримерку вслед за Люцифером вошел высокий мужчина с длинными темными волосами и щетинистым подбородком. Одет незнакомец был в застиранный деловой костюм, который висел на нем, как пижама на швабре.

– Ох, мистер Блэк, – покачал головой Люцифер. – Что ж вы такой резкий? Вас что, шмель в попу жалит?

Сириус Блэк взглянул на министра магии, как на кусок фекалий и, протянув Клаусу какие-то бумаги, откашлялся.

– Тут такое дело, Никлаус, – произнес Сириус. – Маньяк на свободе. Люди страдают.

– Я никогда не…

– Полно вам, голубчик, пиздеть безосновательно, – вступился за Клауса Люцифер.

– Действительно. – В гримерку вошел Деймон Сальваторе. – Кто этот мужик?

– Сириус Блэк, – представился мужик. – А вы, как я понял, профессор Сальваторе. Наслышан, наслышан. Ваш портрет мой крестник повесил в спальне и молится ему три раза в день, когда бывает у меня на каникулах.

Деймон чуть покраснел.

– И, тем не менее, – продолжил Сириус. – Я только что говорил с чиновниками. Боюсь, у меня скверные новости. Перво-наперво, я вынужден забрать Никлауса Майклсона.

Стефан в шкафу охнул.

– Куда забрать? – выдохнул Клаус. – В следственный изолятор «Азкабан»?

Сириус не успел ответить, так как Деймон тут же ринулся в защиту певца.

– Не по понятиям это! Еще доказать нужно, что Клаус – наш маньяк.

– Как раз по понятиям, – отозвался Сириус, нашарив в кармане наручники.

– Клаус уйдет отсюда только вместе со мной!

– Тогда сразу перейдем ко второму делу. В связи с невыполнением вами, профессор Сальваторе, служебных обязанностей, а именно достойного обучения и защиты студентов, родительский комитет Хогвартса требует вашей отставки.

Деймон уставился на Сириуса, как на душевнобольного.

– Вы можете первое время оставаться в замке, однако, звания «генералиссимус» вы лишаетесь, – нараспев сказал Сириус. – Пожалуйста, сдайте звездочки с погон.

И, наслаждаясь произведенным эффектом, Сириус решил подытожить.

– Что до вас, уважаемый министр магии, у меня есть прошение и о вашей отставке. Ибо проблема с хогвартским маньяком была халатно проигнорирована вами.

– Что? – прорычал Клаус. – Давайте, уберите с постов Люцифера и Сальваторе! Тогда всем жопа настанет.

– А вы, задержанный, имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, будет использовано против вас.

– Литр водки. Хрен вы используете против меня литр водки! – крикнул Клаус, когда на его запястьях щелкнули наручники.

И, обернувшись напоследок, Клаус обвел взглядом гримерку.

– Если кто-то хочет что-то найти, пусть идут в лес. В лесу загадок много, – произнес Клаус, глядя на шкаф, в котором прятались библиотекарь и трудовик. – Да иду я, иду!

– Больше здесь делать нечего, – вздохнул Люцифер, когда Клауса увели под белы рученьки в следственный изолятор. – Вы идете, товарищ генералиссимус?

– Уже не генералиссимус, – проскрипел Деймон.

Люцифер ласково улыбнулся.

– Генералиссимус – это не только воинское звание. Это состояние души. А душу у вас никто не отнимет.

Деймон вздохнул и первым вышел из гримерки. А Люцифер, едва заметно подмигнув шкафу, лебедушкой выплыл следом.

* *

Опустив на прикроватную тумбочку охапку листьев лопуха, надерганных у крыльца, Деймон сел на табурет перед койкой с каменной девкой на ней.

– Пляши, стерва, лишили меня звания, – сказал военрук. – Небось, сидишь там, в аду, и радуешься.

Конечно, Гермиона не ответила, однако, бывший генералиссимус, настолько верил в их ментальный диалог, что продолжил:

– Северус говорит, что Ахуитительный Чудо-Квас почти готов. Недолго тебе, стерва, камнем на койке лежать. – Деймон глянул в остекленевшие глаза и усмехнулся. – Нет, ну какая же у тебя страшная рожа…

Медсестра покрутила пальцем у виска и вышла из больнички.

– Вот что ты за человек, стерва? Только я начал тебя ненавидеть чуть меньше, как ты нарвалась на маньяка. И все, в пизду наши негласные договоренности.

За ширмой, установленной у соседней койки, кто-то громко всхлипнул. Деймон, потянувшись и заглянув за ширму, увидел на койке вытащенного из мавзолея Эдварда, не подающего никаких признаков жизни. А рядом, на стуле, сидел Джереми Гилберт и, высмаркиваясь в свой дорогущий шелковый шарфик, тихонько проливал горючие слезы над телом возлюбленного.

– Ну что ты, петушара, соплями по Эдику мажешь? – раздобрился Деймон. – Не сцы, Квас почти готов.

Джереми зарыдал еще громче и, кинувшись к военруку, рухнул ему на грудь и захныкал так громко, что стекло в его хипстерских очках треснуло.

– Ну все, – пробухтел Деймон. – Только Катерина и Долгопупс имеют право рыдать на моей груди. Слышишь, петушок?

Джереми что-то пробулькал в ответ. А Деймон, отвернувшись, снова взглянул на Гермиону.

– Нужна ты мне, стерва. Клауса посадили, Люцифера с поста сняли. Стефан еще со своим розовым блокнотом…нужны мне чьи-то мудрые мозги, горячее сердце и страшная рожа. Ну, пойду я, стерва. А то заплачу, – отпихивая от себя Гилберта, сказал Деймон, сжав напоследок твердую руку кудрявой девки.

Сжал и ощутил пальцами кусок бумажки, зажатый руке Гермионы.

– Что за хуйня? – прошептал Деймон, пытаясь вытянуть бумажку. – Стерва, мать твою….

И, с помощью Джереми, все-таки вытянув бумажку, чуть надорвав ее, Деймон, как мог, распрямил ее и поднес к настольной лампе, читая написанное.

Лицо генералиссимуса вытянулось, рот приоткрылся, а глаза от изумления сошлись на переносице.

– Ну ты даешь, – прошептал Деймон. – Ай да стерва, ай да сукина дочка…

====== Глава 21. ======

– А мы точно все правильно делаем? – в который раз спросил Стефан.

– Естественно, – кивнул Дин, переступая через корягу.

Неутомимые искатели истины, просочившись мимо охраны, спустились по тропе в Запретный лес и, отмахиваясь от комаров, шли, куда глаза глядят. Винчестер, вооруженный граблями, махал ими так, что едва не зашибал Стефана, а сам библиотекарь, будучи куда как более смышленым, нежели трудовик, внимательно изучал следы на тропе

– Есть, – шепнул Стефан, посветив на дорожку газовой зажигалкой. – Следы. Предположительно сорок пятого размера.

– Обрати внимание, как втоптана пятка в землю. – Будь рядом Шерлок Холмс, он бы расцеловал Винчестера за проявление проблесков дедукции. – Значит, каблук был довольно высоким. Притом, что обувь – явно мужская. Кто может носить обувь на каблуке?

– Клаус, – прошептал Стефан.

– Ты понял это по следу? – восхитился Дин.

Стефан помотал головой и указал пальцем на древний тополь, на стволе которого перочинным ножом было нацарапано «Здесь был Клаус».

– Туда, – сказал библиотекарь, поспешив вглубь зарослей.

Какой секрет таил Майклсон в лесу? Если не додумался Стефан, то Дин и подавно.

– Знаешь, мы могли бы догадаться, – протянул Стефан. – Что в лесу кто-то есть.

– Как?

– Помнишь, Аларик был в лесу в разведке? И вернулся пьяный. Кто-то же его споил!

– Мы оба знаем, что он мог нажраться сам.

– Но не до такой степени. Кто-то вывел его из леса.

Дин поразился светлой голове вампира и закивал. Вот они уже вышли из колючих зарослей, расцарапанные и усталые, и оказались на поляне. И только Дин хотел достать из кармана беляш и передохнуть, как Стефан подпрыгнул.

– Смотри! – воскликнул он, указав пальцем вдаль.

В промозглой тьме виднелся костер, как крохотная яркая точка на черном холсте ночи.

Стараясь не шуршать и не дышать, не чавкать и не сопеть, путники прокрались по тропе к извилистой дороге, усыпанной камнями, к землянке.

– Выйду ночью в поле с конем, – пропел тоненький женский голос.

Дин посинел от страха.

– Ночкой темной тихо пойдем, – отозвался хор мужских голосов.

Стефан, достав из кармана пластмассовую вилку (да, во всем, что касалось самозащиты, Стефан был идиотом), и прокрался еще ближе.

Пение становилось громче. Дин от волнения едва не поперхнулся беляшом.

И, на свою беду, поперхнулся-таки.

Пение стихло.

– Клаус? – кликнул девичий голос, еще недавно певший песню про коня. – Клаус, это ты?

Стефан, увидев, что сидящие у костра мужчины потянулись за длинными палками, понял, что конспирация провалена. Ничего не оставалось, как выйти из укрытия.

– Мы друзья Клауса, – сказал Стефан и, вылезая из-под куста, поднял руки вверх.

Но, глянув на девушку, приблизившуюся к нему, отпрыгнул назад, повалив на землю Винчестера.

– ТЫ?

– Ты? – ужаснулась девушка.

– Хуясь, – только и протянул Стефан.

Винчестер, не понимая ровным счетом ничего, оглядел девицу, напугавшую библиотекаря. Это была странного вида особа, одетая в нарядный сарафан и красные сапожки, а кокошник, подрагивающий на ее голове, очень уж аутентично сочетался с длинной белокурой косой.

– Так она ж у тебя на свадьбе была, – ойкнул трудовик, смутно припоминая девушку.

– Что ты здесь делаешь, Ребекка? – спросил Стефан и, глянув на двух мужчин, одетых в льняные косоворотки, кивнул. – Элайджа, Кол, рад видеть.

Ребекка Майклсон, жестом пригласив гостей присесть к костру, поправила кокошник на голове (одевал ее явно Клаус) и села рядом.

– Элайджа, я думал ты погиб, – произнес Стефан.

– Негоже тебе, отрок, думать, аки самый разумный здесь, – пробасил Элайджа. – Коли пришел к костру, слово молви.

– Я чего-то не понимаю, – простонал Винчестер.

– Это – родня Клауса, – шепнул Стефан. – Но что вы здесь делаете?

– Где Клаус? – в свою очередь спросил Кол.

– В следственном изоляторе «Азкабан».

Ребекка картинно прижала руки ко рту.

– На Хогвартс нападает маньяк, – сказал Дин. – Вы же знаете о Хогвартсе?

– Знамо дело, – произнес Элайджа. – Знаю, знаю, Никлаус давеча сказывал о супостате лихом, что пол хогвартский топчет.

– То есть, это не вы – маньяки? – Из Дина был парламентер, как из говна пуля.

Майклсоны взглянули на него, как на идиота.

– Почто ты, отрок, тупой, аки пень? – крикнул Кол.

Ребекка, единственная, кто изъяснялась на понятный Винчестеру мотив, осадила братьев и, подсев к нему, произнесла:

– Да как бы мы смогли из человека камень сделать? Максимум фарш. Нет, тут другое лихо. Супостат родился в замке, а мы лишь с гастролями там выступали.

– С гастролями?

Ребекка глубоко вздохнула и начала свой интереснейший рассказ.

– Были мы вокально-инструментальным ансамблем, причем талантливым, на Евровидение даже один раз ездили, правда на сцену нас не пустили, но то такое… Все как полагается: Клаус пел, Элайджа на балалайке играл, Кол – на гармошке, а я на гуслях брынчала.

Кол подкинул в костер несколько веточек и закивал.

– Пришел к нам как-то в гримерку мужик с бородой, назвался директором Хогвартса, – продолжила Ребекка, накинув на плечи пуховой платок. – Предложил в Хогвартсе выступить, мол, культурный уровень там прихрамывает. А мы и согласились, денег-то нам немерено отвалили. Эх, знали бы мы, что нам боком эта затея выйдет.

– Это как?

– Шесть концертов дали, публика очень довольна была. Но вот напасть: какая-то сволочь начала на детей нападать. Ну и начали на нас косо глядеть. Я говорила Никлаусу, мол, уезжать надо, но он сказал, что романсы ему дороже безопасности.

И однажды ворвался к нему в гримерку какой-то цыганенок. И орать начал, что знает все, сейчас всех сдаст. А было это в аккурат после того, как одна наркоманка в туалете померла. Вот на нас это дело и повесили, а все потому, что не вовремя мы с концертами подоспели.

Стефан сочувственно повесил голову.

– А Никлаус, дабы нас всех в каземате не заперли, сам во всем и сознался, – подытожил Элайджа. – Так и сказал: «Бегите, родичи, даст Бог, свидимся».

Дин, промокнув футболкой мокрые от слез глаза, всхлипнул.

– Отмотал в СИЗО двенадцать лет, за серийные убийства, – вздохнула Ребекка. – Но не сломался. Песни новые подхватил, а когда вышел, мы «Владимирский централ» даже у мэра на дне рождения исполняли. И вот опять брата нашего повязали.

– Нехристи богогадские, – выплюнул Кол. – Не мы детишек убивали. Не по-человечьи это.

Не поверить Майклсонам было невозможно. Ясные очи Ребекки смотрели так заискивающе, что Стефан окончательно уверился в том, что Клауса подставили.

– И давно вы здесь? – поинтересовался Стефан, оглядев землянку, белье на веревке и гарцующего вороного коня на поляне.

– Как Клаус в замке осел, так мы сюда и пробрались, – пояснила Ребекка. – Мне бы жениха искать, а то в девках засиделась, а я здесь кукую.

Глаза Дина загорелись, как два маяка.

– Слушайте, барышня, – сказал трудовик. – Брат у меня есть. Вот как для вас рожденный.

– Кто такой? – всполошился Элайджа.

– Повар. Да они с Ребеккой будут как Василиса Прекрасная и Иван-дурак!

– Эка благодать! – обрадовался Кол. – Слыхала, сестрица? Недолго тебе девкой просиживать, косу девичью отращивать!

Вроде все остались довольны, но Стефан все-таки нервничал. Вот Ребекка уже угощает их кисельком да пряниками сусальными, а на душе все равно неспокойно.

– Ну мы пойдем, пожалуй, – сказал библиотекарь, встав на ноги. – Рад был свидеться. Спасибо за информацию…

– И за пряники, – поддакнул Винчестер.

– Куда это путь держать собрались? – Элайджа тоже поднялся с коряги, на которой сидел. – Мы с братцем и сестрицей уж поди пять лет никому концерт не давали.

– Нет, спасибо, – улыбнулся Стефан, попятившись назад.

– Братец, подай-ка гусли и балалайку! – крикнула Ребекка. – Отчего ж не петь, коли душа поет!

– Бежим, – прошептал Дин. – Если они поют, как Клаус, то нашим барабанным перепонкам будет жопа.

Переступив через корягу, путники засеменили в лес.

– Куда бежите, ироды! – заорал Элайджа и, схватив у Кола балалайку, ринулся за ними.

– Держи их! – верещала Ребекка, перепрыгнув через муравейник.

– Песню запевай! – кричал Кол. – Выйду ночью в поле с конем……

– ААААААААААА!!!! – заорали Винчестер и Сальваторе.

Лес казался бесконечным. Извилистые тропы, камни, корни деревьев – как же это мешало бежать. Чувствуя, как из ушей сочится кровь, Дин, как мог, пытался заткнуть уши шишками, но голос Майклсонов был могуч и суров.

– …Ночью в поле звезд благодать… – баритон Кола, казалось, звучал где-то совсем рядом.

– Нет, – судорожно шептал Стефан. – Не надо петь!

– …только мы с конем по полю идем…

– Душу бы продал за спасение! – взвыл Дин.

И как раз вовремя.

В лесной глуши заревел мощный мотор и вдруг, изрядно помяв кусты, из чащи выехала блестящая, а потому неповторимая, Шевроле Импала 1967 года выпуска.

– Детка, – прошептал Дин, кинувшись к машине. – Но кто…

– Запрыгивайте, быстро! – из окна машины высунулся невысокий человечек, более известный Дину, как Король Ада.

Пение становилось все громче, и Дин, толкнув Стефана на заднее сидение Импалы, плюхнулся рядом и, заорал:

– ЖМИ НА ГАЗ, КРОУЛИ!

Кроули, с силой надавив на педаль газа, успел высунуть в окно руку с вытянутым средним пальцем и продемонстрировать его Элайдже, уже выбежавшему на поляну.

– НЕТ!!! – сокрушенно прокричал Элайджа, рухнув на колени.

Обидно, что не говори. Зрители сбежали с концерта.

Дин, откинувшись на спинку сидения, блаженно вздохнул.

– Кроули, ты просто космос.

– Да, я такой, – покраснел демон.

– Но я думал, ты продаешь осветительные приборы «Маруся», – произнес Стефан.

– Как видите, еще подрабатываю таксистом. Ну что, может радио включить?

– НЕ НАДО!

До замка доехали без происшествий и, отсыпав Кроули жменю монет, слезно попрощались. Импала снова укатила в Запретный лес.

Дин, тяжело вздохнув, шагнул в теплый холл. Усталость сбивала с ног, а в голове все еще звучало пение любимой песни генералиссимуса семьей Клауса Майклсона.

– Ну и зачем Клаус послал нас в лес? – выдохнул Дин. – Его родня едва не лишила нас слуха.

– Он хотел сказать, что никогда не открывал Тайную комнату, – пояснил Стефан. – И я верю ему.

Комментарий к Глава 21. Ну люблю я песню про коня, ничего не могу с собой поделать)))))

====== Глава 22. ======

Деймон Сальваторе, расталкивая локтями группки учеников, прорвался к лестнице и, в два прыжка ее преодолев, случайно столкнул вниз Рона Уизли. Промчавшись со скоростью ужаленного в попу коня, военрук, с ноги открыв двери кабинета директора, помахал мятым листком бумаги.

– Вставай, пахан! Пробил звездный час!

Дамблдор, сидя в точно такой же позе, что и две недели назад (на подоконнике, с чашкой кофе и со слезами на глазах), томно повернул голову в сторону источника шума. Так беспечно протекал март: директор страдал, слушал песни Булановой и плакал.

– Хули ты расселся, ебаный шашлык?! – бушевал Деймон и, дернув пахана за бороду, скинул с подоконника. – Созывай педсовет, етить твою!

– Что стряслось? – протянул Дамблдор голосом богемной дамы, пребывающей в стадии предсуицидальной депрессии.

Вместо ответа Деймон, не разобравшись, как работает громкая связь, выбежал в коридор и, набрав побольше воздуха в легкие, заорал на весь замок:

– ВСЕМ ПРЕПОДАВАТЕЛЯМ, ПОВАРУ И САМОГОНЩИЦЕ СРОЧНО ЯВИТЬСЯ В КАБИНЕТ ПАХАНА! УЧЕНИКИ – ПИЗДУЙТЕ ПО КОМНАТАМ!!!!

Пахан вздохнул и, усевшись в кресло, стянул с ног пушистые тапки. Деймон, для храбрости осушив полулитровую бутылку самогона, крякнул и сел напротив.

Кабинет директора заполнили педагоги спустя три минуты после объявления. Трудовик и библиотекарь, явно порываясь что-то сказать, тут же заткнулись, увидев на лице профессора Сальваторе волнение и суровость.

– Господа офицеры и прапорщики, – начал Деймон. – И ты, Шерлок, уебище кучерявое. Стерва нашла ответ на все вопросы.

– Но она же мертва, – воскликнул Джереми Гилберт.

– Она жива в наших сердцах! Но хрен с этим, – отмахнулся Деймон и, эпично опустив пожмаканый лист на стол, сгрудил вокруг него всех коллег. – Читайте.

Даже Шерлок, пожав плечами, наклонился над запиской.

Средь всех мутантов, обитающих на планете, самым опасным был, есть и будет организм, впитавший в себя Генно-Модифицированные Организмы (ГМО). В архиве АЭС «Пушинка» зафиксировано восемь превышений нормы использования ГМО, во всех случаях виновник был один – главный инженер реакторного цеха – Геллерт Гриндевальд.

Образцы биологического оружия, созданного им, были изъяты и уничтожены, однако, в процессе ликвидации аварии на АЭС, один образец, более известный как БУБЫРЬ-21, был выкраден из лаборатории, предположительно самим Гриндевальдом.

БУБЫРЬ-21 – новое поколение машин для убийств. Представляет собой глисту человеческую, пропитанную ГМО и взращенную в ведре жидкого плутония. Для избежания путаницы в терминах, существо было названо василиском, так как возможности генно-модифицированной глисты практически идентичны возможностям мифического змея.

Глист ГМО (или же василиск) опасен своим взглядом, который так и не был изучен нашими биологами. В результате прямого взгляда в очи василиска, у потерпевшего наблюдается сильнейшая контузия сетчатки, приводящая к немедленному летальному исходу.

Глист достигает огромных размеров из-за воздействия плутония. Очень тупой, не поддается дрессировке.

Особенно боится Глист ГМО звуков музыкальных инструментов – видимо они оказывают пагубное действие на его нервную систему.

Строение Глиста….

Дальше лист был надорван, и не было возможности дочитать статью.

– Ебаться-сраться, – дочитав, выдохнул Снейп. – Глист ГМО…Василиск…

– Ну стерва дает, – покачала головой Елена. – Где только нашла?

– Библиотека, третий стеллаж «Научная литература», книга «Плутоний для самых маленьких», – тут же пояснил Стефан. – Значит, мы знаем, кто убивает наших.

– Но василиск, как написано, тупой, – напомнил Деймон. – Какая-то сука им руководит.

Педагоги тут же загудели, каждый выдвигая свою версию. Аларик орал так сильно, что не сдержался и двинул по челюсти Холмса. Холмс, опять встряв со своим Мориарти, рухнул на Стефана. Стефан вытряхивал душу из Снейпа, доказывая всем, что убийца – Филч. Виктория, треснув бутылкой Джереми по голове, заткнула его бессвязный словесный поток.

– Тихо! – рявкнул Дамблдор, видимо вспомнив, что он директор, а не хрен с горы. – Товарищи, надо думать.

– Если взгляд Глиста смертельно опасен, то почему из наших, слава Богу, никто не умер? – спросила Кэтрин, единственная, кто мыслил на удивление трезво.

Деймон сжав губы, задумался. Начал расхаживать по кабинету.

Дин в это время открыл банку кабачковой икры и, от нечего делать, начал мазать ею лицо Холмса.

– Потому что никто не смотрел Глисту прямо в глаза, – хлопнул себя по лбу Стефан. – Вспомните, рядом с Эдиком нашли пятый айфон. Он делал сэлфи и, скорей всего, увидел Глиста на экране.

– Эдюшечка, – всхлипнул Гилберт.

– Кузя Криви нес бутылку водки, – мигом напомнил Аларик. – Он мог видеть отражение мутанта в бутылке.

– Рядом со стервой было зеркало, спизженное с твоей, Винчестер, машины, – сказал Деймон. – Спокойно, спокойно, Поттер уже припаял его на место. Так вот, стерва поняла что к чему и заглянула за угол с помощью зеркала.

– А эта проклятущая сова? – буркнул Снейп. – Тоже сэлфи делала?

– А сова видела отражение в воде, которая была разлита по полу, – уверенно сказал Деймон. – В ту лужу еще Холмс вступил.

– Тут такая делюга есть. – Дин встал со стула и тут же обратил на себя все взгляды. – Вчера мы со Стефаном совершили небольшую диверсию. Так вот, безумная родня Клауса, которая живет в лесу, поведала нам, что много лет назад первую жертву Глиста нашли в туалете. А что если это…

– Сучка Миртл, – ахнул Дамблдор. – Товарищи, все в сортир!

* *

– Что это?

– О Боже, опять!

– По ходу, у меня схватки…

– Маньяк наносит удар….

– На нас порча…

– Выйду ночью в поле с конем…

Именно так отреагировали в приступе паники наши неугомонные искатели приключений на злополучный коридор, а точнее, на кроваво-красную надпись, сияющую в свете факелов.

ОДИН ИЗ ВАС УЖЕ ИСТЕКАЕТ КРОВЬЮ И СЛЮНЯМИ В НЕДРАХ ТАЙНОЙ КОМНАТЫ! МУАХАХАХА!!!!!

– Дожили, – вздохнул Дамблдор. – Так, не отвлекаемся, маньяк блефует…Дети? Какого хрена?

Верная армия Деймона Сальваторе, одетая в тельняшки и семейные трусы, прокралась к сортиру и героически замерла.

– Мы не бросим вас, профессор, – слезно крикнул Гарри Поттер, обняв Деймона так, что на нем ремень едва не рэпнул. – Мы с вами отправимся в Тайную комнату.

– Эти уроды подслушивали под дверью!

– Давайте споем гимн!

– Бля буду, у меня схватки…

– Выйду ночью в поле…

– Да сколько же можно!

– Это все Мориарти!

– ТОВАРИЩИ! – прорычал пахан. – Не орите. Нам нужен кто-то, кто разговорит Миртл.

Дин, подтянув треники, вздохнул и, чувствуя, как его сердце колотится в груди, молча, на едином вздохе, вошел в обитель ёршиков и вантузов.

Миртл, по обыкновению сидевшая на унитазе, встрепенулась, и, при виде возлюбленного, кокетливо поправила прическу.

– Это ты, – страстно воскликнул призрак. – Ты вернулся…

– Я не мог не вернуться, – ответил трудовик, сделав шаг вперед. – Как ты изменилась, Миртл.

– Но прошел всего месяц.

– Он длился вечность для меня.

– Я почти забыла, как искрятся твои глаза, – прошептала Миртл.

– А я не могу оторваться от тебя, – выдохнул Дин.

– И не надо.

– Ты мой личный сорт героина. – Каждый в душе немного Эдик.

Деймон многозначительно кашлянул, дабы поторопить процесс.

Дин тут же вспомнил, что от него требуется.

– Миртл, как ты умерла?

– Я умираю каждый день без тебя…

– Миртл, не выебуйся.

Джереми Гилберт вытер шарфиком слезы. А Миртл, чуть погрустнев, начала свой рассказ:

– Я умерла здесь, на толчке. Помню, я нюхала клей в той кабинке и вдруг услышала мужской голос. Я выглянула, чтоб наорать на того, кто сюда вошел и…померла.

– Просто так померла?

– Помню два глаза возле рукомойника, – вздохнула Миртл, махнув рукой в сторону треснувшей раковины. – Но это не факт, может из-за клея мне что-то привиделось.

Показания токсикоманки не были так надежны, как хотелось бы. Дамблдор критически осмотрел раковину, но ничего вроде рычага или кнопки не нашел.

– Так, ну вход в Тайную комнату здесь, – произнес пахан. – Это я понял. Но как открыть вход?

– Может ломиком раковину отхреначить? – спросил повар. – Или черпаком.

– Мысль интересная. Давай, Сэм.

– Стойте, дятлы, – недовольно буркнул Холмс. – Ответ должен быть очевиден. Если это Мориарти за всем стоит, то он должен был оставить нам подсказку. Например…

Шерлок принялся щупать раковину, потом нюхать кафель, потом нюхать Миртл, потом отпил из туалетного бачка. И тут его осенило (так никто и не понял почему).

– Человек, колдун, вампир – не ходи один в сортир! – громко сказал Шерлок, отскочив назад.

Умывальник тут же провалился вниз, а труба, торчавшая внизу, погнулась, создавая спуск, до ужаса напоминающий водные горки.

– Хуясь, – пожал плечами Стефан. – Молодец, дедукция.

– Ну, пахан, ты первый, – сказал Деймон и пнул Дамблдора вниз.

Крики и маты эхом разнеслись по трубам, малоприятный звук, похожий на звук упавшего на пол теста и…

– Нормально! – крикнул из Тайной комнаты Дамблдор. – Но здесь воняет говном!

– Поттер, прихвати освежители воздуха, – распорядился Деймон и приготовился к прыжку. – Э-ге-гей, еб твою мааааать!!!

– Дин, – вкрадчиво позвала Миртл. – Сдохни там, и мы будем вместе навеки.

– Окей, – согласился Дин и, зажав нос, сиганул вниз.

* *

– Так вот ты какая, Тайная комната, – прошептал Стефан, оглядывая темный подвал с ведущими куда-то коридорами.

– Ребята, я, кажись, рожаю.

Взгляды всех устремились на перепуганную Кэтрин, начавшую икать с перепугу.

– Как? – ахнул Джереми.

– Как? – пискнула Елена.

– Ой мамочки, – восхитился Снейп.

– Что ж делать-то? – растерялась Виктория, усадив роженицу на какой-то камень.

– Ёбаный в рот, – менее культурно обрадовался Дин.

– В рот мне ноги, – прошептал повар.

– ТЫ БЕРЕМЕННА? – ужаснулся генералиссимус. – Как так-то?

– Да завали ты хлебальник, – рявкнула благоверная военрука.

– А ты потерпеть не можешь? Мы тут, вообще-то, маньяка ловим, – уперся военрук. – Заткни там все камнем и…

– Так, – выплюнув бороду изо рта, сказал Дамблдор. – Спокойно. Маньяк где-то рядом.

Все пошушукались и приняли единогласное решение.

– Душа моя, сиди здесь и рожай, а мы скоро придем, – сказал Снейп, толкнув отмороженного военрука. – Бро, пошли.

– Куда?! – рявкнула Кэтрин. – Как я, мать вашу, рожу?!

– Не знаю я вашей бабской анатомии, – замялся Деймон. – Давай, выдавливай младшего Сальваторе, а мы пошли. Можешь Джереми себе оставить, он нам нахрен не нужен.

– Да вы охренели!

– Да что ты орешь, как потерпевшая, Катерина! Чтоб через десять минут я сына на руках держал, – дал установку Деймон. – Давай, время пошло. Бабы и Джереми – остаетесь здесь.

С радостью убежав подальше от роженицы, Деймон, перепуганный и бледный, как после того, как узнал, что Деда Мороза не существует, пошел за паханом и толпой в коридорчик.

Темнота была страшная. Наступая друг другу на ноги, борцы за истину шли довольно долго, пока не уткнулись в добротную дверь, из-за которой раздавался какой-то странный грохот.

Дин, который всегда при себе носил лом, в мгновение ока справился с дверью и тихо, как ему показалось, прокрался вперед. Дамблдор, переглянувшись с Деймоном, уверенно шагнул вперед.