Текст книги "Ненужные дети. Прошлое между нами (СИ)"

Автор книги: Лена Голд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Приехали... Что значит, звоните папе? Пусть он сам звонит!

Позавтракав, дети переодеваются. Я, соответственно, тоже. Бабушка приносит мне звонящий телефон. Уходит, ничего не сказав.

– Да, – принимаю звонок Виктора.

– Доброе утро, Маша. Как вы? Выспались?

«Я ни черта не выспалась, Виктор», – хочется рявкнуть, но я прикусываю язык.

– Да. Все в порядке. А ты?

– Нет. Всю ночь о вас думал.

– Какая честь, – издаю нервный смешок. – Ты что-то хотел? Мы в магазин едем.

– А на потом есть планы? Я... Внизу, если что. Может, я вас подвезу в магазин, а потом в торговый центр? Хочу для детей что-нибудь...

– Виктор, у детей все есть, – перебиваю жёстко, выхожу на балкон. – Для детей не нужно что-либо делать деньгами. Покажи им, как ты их любишь. Докажи, что больше не оставишь. Я не хочу каждое утро просыпаться и сразу слышать вопрос: «А папа сегодня тоже приедет?», «А папа точно не уедет больше?»

– Маш, ты прекрасно знаешь, что я их не оставлял. Просто не знал об их существовании. Знал бы раньше, появился и не оставил бы никогда!

– Ты меня бесишь, клянусь, – цежу сквозь зубы, глядя вниз, прямо на Виктора, который стоит, уперевшись локтями в капот своей огромной машины и смотрит прямо на меня.

– Я тебя тоже очень сильно люблю, – говорит он хрипло. – Жду вас, Маш.

Бесстыжий. Ещё и воздушный поцелуй посылает.

– Я тебя предупреждала...

– Прости...

Я отключаюсь и возвращаюсь в комнату детей.

– Ну что, поехали?

– Да! – говорят одновременно.

На нас спортивные костюмы. Обуваемся в кроссовки и выходим из квартиры.

– Приятного времяпровождения, – прилетает в спину от бабушки.

Не успеваю я ответить, как дети начинают кричать. Это они от неожиданности. И радости. Потому что на лестничной площадке стоят два велосипеда. Один черно-красного цвета. Второй же розового. Сашка сразу садится, проверят, разглядывает. Дашка же немного боится. Сын смелый, дочь не такая самоуверенная, но слишком разговорчивая!

– Дядя Стас сдержал свое слово! – говорит Саша, а я застываю с телефоном в руках, потому что перечитываю сообщение Виктора и не могу поверить, что это правда:

«Надеюсь, им понравилось».

Когда он успел? Он нас поздно привез домой, а сейчас только десятый час. Магазины только открываться начинают...

– Это не от дяди Стаса, Саша, – говорю, спрятав телефон в карман.

– А от кого? От папы? – догадывается дочь.

Саша моментально отстраняется от велосипеда, смотрит на меня в упор снизу вверх вопросительным взглядом.

– Да, от папы. Он решил сделать вам сюрприз. Вам понравилось ведь?

– Да! А папа приедет? – снова спрашивает Дашка, на что я киваю. А сын молча нажимает на кнопку вызова лифта.

– Давайте я их домой занесу, – говорит бабушка, молча наблюдавшая за нами у двери. Я опять киваю и мы заходим в кабину, створки которой расходятся.

Спускаемся молча. Смотрю на сына, понятия не имея, как он отреагирует, если внизу увидит Виктора.

– Саш, тебе не понравился велик?

Он молчит. Понравился он ему, но вот то, что его купил папа – нет. Я уверена, не знай он этот факт, даже в магазин отказался бы поехать, желая покататься на велике во дворе аж до самого вечера.

– Понравился, конечно! Саша, хватит уже! Папа хороший!

– Хороший папа всегда должен любить, – сын на меня взгляд поднимает. – Маму...

– Он любит!

– Не любит! Тогда почему ушел?

– Хватит, пожалуйста... День только начался, а вы уже спорите. Нельзя так. Вообще ругаться нельзя!

Створки расходятся. Дети выходят, следом и я. Едва оказываемся на свежем воздухе, Дашка буквально взвизгивает от счастья, увидев своего отца. Бежит к нему, а Саша, крепко сжав мою руку, стоит рядом.

– Доброе утро, – говорит нам Виктор, крепко держа на руках Дашку, которая обнимает его шею.

– Доброе, – отзываюсь я. – Мы в магазин, – напоминаю.

– Может, на моей машине поедем? Я помогу с покупками...

– А мы сами справимся! – тут же отвечает Саша. – С тобой я не поеду! На твоей машине тоже!

Глава 24

Мне с трудом удается уговорить сына успокоиться. Но он так и не соглашается ехать с Виктором, который сейчас выглядит очень расстроенным. Усаживаю детей на заднее сиденье, сама же возвращаюсь к Амирову. Да, никто не говорил, что будет легко. И Вик это понимает, старается как может, да только выходит у него не очень.

– Я в детстве не был таким упрямым, – заключает он, глядя на детей. – Если не поеду с вами, то дочь расстроится. А если поеду, то сын.

– Хочешь отступить? Напор Саши не нравится, да? Сбивает с толку? Руки опускаются, верно? – добиваю с усмешкой. Брови Виктора сведены к переносице, на скулах ходят желваки.

– Впервые в жизни чувствую себя таким слабаком, который не может найти решение ситуации.

– Вот оно как... Впервые, говоришь? – хмыкаю. – За руль сядешь или рядом?

Поднимаю руку, в которой держу ключи от автомобиля. Виктор усмехается, забирает, и, конечно, занимает водительское сиденье.

Перед тем, как уехать, я поднимаю взгляд на окна нашей квартиры. Улыбаюсь, поняв, что бабушка стоит там и наблюдает за нами. И я даже могу поклясться, что она сейчас такая довольная...

В супермаркете первым делом идём в отдел продуктов. Потом же покупаем фрукты. Виктор, держа за руку Дашу, тянет в сторону сладостей. Но дочка ничего, кроме мороженого не хочет. Сашка же ни на шаг от меня не отходит. В огромном магазине я теряю Амирова с дочерью. Сын молчалив, ничего не спрашивает, не ведёт со мной диалог. Я же ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы скорее Сашка с отцом помирился. Но в то же время не хочу помогать Амирову.

В кармане вибрирует телефон. Достав, вижу на экране номер Стаса. Оглядываюсь, не заметив Виктора, который однозначно не будет рад, если увидит меня, разговаривающую с ним, принимаю звонок.

– Добрый день.

– Здравствуй, Маша, – голос у него хриплый, усталый.

– Рада тебя слышать.

– Точно? – чувствуется усмешка. – Идиотом себя считаю, Маша. То в школу не вовремя приехал, то к вашему дому подъехал, а там твой тот... Нарисовался.

– Ты приезжал утром?

– Маш, ну а как ты думаешь, я бы стал обещать детям поехать сегодня за велосипедами, если бы не было желания приезжать? Но я так понял, папаша им уже все купил. Надеюсь, пацан тоже был доволен.

Положив в корзинку баночку сгущеного молока, снова оглядываюсь. Саша шоколадку себе выбирает, я же почему-то ищу глазами, где могу купить торт. Что-то очень захотелось, что очень странно. Потому что сладости я ем крайне редко, хоть и детям покупаю постоянно.

– Я бы так не сказала, – хмыкаю. – Он вообще Виктора видеть не хочет. Не разговаривает с ним.

– Почему так? Накосячил, едва появился?

– Да нет, Стас. Сын как-то разговор Олеси с Ником услышал, где говорилось, что Виктор ни меня, ни детей не хочет. Вот и запомнилась ему эта фраза. Не доверяет своему отцу. Хоть и тот обещает, что больше никогда не уедет.

Со Стасом я всегда была откровенна. Многое ему рассказывала, но, да, в детали не всегда вдавалась. Ничего от него не скрывала, кроме данных Виктора. Я просто не хотела, чтобы о нем кто-то знал. Даже Ник не был в курсе, хоть и за эти долгие пять с лишними лет мы не разлей вода.

– Ты хочешь с ним помириться, Маша. Поэтому, считаю, что все наладится. И наладится все именно благодаря тебе. Знаешь, возможно, я сейчас буду выглядеть как грёбаный эгоист, но я бы не хотел, чтобы твой Виктор, – я уверена, что он поморщился, когда произнес его имя. – Нарисовался. Я стал бы достойным отцом для твоих детей.

– Ты обязательно станешь достойным отцом, Стас. Прекрасным отцом... Но для собственных детей. А насчёт примирения... Нет, у меня таких мыслей нет. Пусть общается с детьми сколько хочет. Главное, чтобы снова не разочаровал их. Об остальном я думать не хочу.

– Как скажешь, Маш. Будь все по-твоему, – Стас замолкает на несколько секунд. – Ты завтра на работу выйдешь? Я хочу с тобой поговорить. Лицом к лицу. И кое-что рассказать.

– Обязательно найду время для разговора с тобой, – подхожу к Сашке, который крепко держит в руках два Киндера. – Хорошего тебе дня.

– И вам. Детям привет.

Отключив телефон, прячу его в карман.

– Где папа с сестрой? Не видел их? – спрашиваю у сына.

– Игрушки покупают, – тут же отзывается он. – У него плохой вкус. Скажи ему, что я не хочу ту машинку, которую он для меня купил.

Это Саша про Виктора говтрит.

– Он купил тебе машинку?

– Да, только что увидел. Я не хочу.

– Не хочешь, потому что тебе не понравилась игрушка? Или потому что тебе ее папа купил?

Саша поднимает на меня глаза и смотрит так внимательно. А потом хмурит бровки.

– Не хочу я. Скажи ему, чтобы мне ничего не покупал!

– Саш, – положив на пол корзинку, опускаюсь перед сыном на корточки. – Скажи мне, родной... Разве ты будешь рад, если он вновь уедет? Оставит нас? Я же знаю, что ты хочешь с ним помириться, но в то же время знаю, что ты на него обижен. Ты у меня большой и умный мальчик и я прекрасно знаю, что ты понимаешь меня. Он твой папа. И сейчас изо всех сил старается найти с тобой общий язык. Пожалуйста, не отталкивай его.

– Мама, смотри! – за спиной раздается Дашин голос.

Поднимаюсь и, обернувшись, натыкаюсь на взгляд Виктора, которым он буквально благодарит меня. Сглатывает, натягивает на лицо лёгкую улыбку и опускает глаза на сына.

Я же смотрю на дочь. Она прижимает к себе плюшевого медвожанка жёлтого цвета.

– Папа купил!

– Красивый.

– А Сашке машинку купили!

Сын сжимает мою руку.

– Даша в парк хочет, – наконец отзывается Виктор, которого, кажется, задели слова Саши, которые он услышал. Амиров просто понимает, что сын ему не доверяет и это его ранит, судя по выражению его лица. – Если вы не против... Занесем продукты в квартиру и поедем.

– Не хочу я в парк, – Саша тянет меня за собой. – Не поеду.

И я уверена, что никакие уговоры не заставят сына поехать сегодня куда-либо вместе с отцом.

Виктор не позволяет расплатиться, платит за все сам. Забрав пакеты, мы выходим наружу, кладём все в багажник. Но Амиров почему-то останавливается, а потом зачем-то снова идет в магазин. Мы ждём его в машине. Минут десять его нет, затем он возвращается с тортом.

Черт! Я совсем забыла о нем после слов Саши. А как понял Виктор? Я же ему ни слова не сказала...

Вик заводит двигатель, едем домой.

– Пап, а ты отвезешь нас туда?

Поворачиваюсь назад, чтобы понять, о чем говорит Даша. Смотрю в ту сторону, куда тычет пальцем дочь и качаю головой.

– Колеса обозрения нам для полного счастья не хватало! – возмущаюсь эмоционально. – Даша, не пользуйся тем, что папа ни на что не говорит тебе «нет». Ты несколько раз хотела туда, а я тебе отказывала. Это опасно, родная.

– Хорошо, – дочь не спорит, но я вижу, что мой ответ ей не понравился и она все равно хочет там оказаться. Возможно, когда-то я соглашусь. Когда они вырастут. Но точно не сейчас.

Забрав пакеты из багажника, мы заходим в подъезд. Дети идут впереди, Даша нажимает на кнопку вызова лифта, а вот Саша исподлобья наблюдает за нами, при этом поджав свои губы.

– Твоя бабушка, надеюсь, не пошлет меня далеко и надолго, – тихо говорит Виктор в кабинке.

Я молчу, конечно, потому что не хочу признавать тот факт, что бабуля, наверное, больше всех рада, что Виктор наконец объявился.

Едва мы оказываемся на лестничной площадке, дверь нашей квартиры открывается. Бабушка будто несколько часов, пока нас не было, стояла у окна и ждала, когда мы вернёмся. Выглядит она довольной, улыбается.

– Здравствуйте, – растерянно говорит Виктор и сглатывает так тяжело, что самой смешно становится.

– Добрый день, – здоровается бабушка.

– Мы игрушки купили! – Даша сегодня слишком эмоциональная и радуется всему. Или это исходит от того, что впервые ей что-то купил именно папа. – Мне медвежонка, а брату машинку.

Бабушка отходит от двери, чтобы недовольный Сашка зашёл. А следом за ним и дочка.

– Молодцы, – говорит бабушка, а потом машет рукой, приглашая зайти Виктора. – Заходите, молодой человек, заносите продукты.

Виктор кивает. Заходит, снимает обувь и все относит на кухню, ставит на стол. Я его, наверное, впервые таким вижу... Растерянность не удивляет так сильно, как удивляет то, как он нервничает. Неужели думает, что бабушка начнет ругать его?

– Мне пора, – говорит он скорее мне, когда я кладу торт на столешницу.

– Куда это вы, молодой человек? – появляется бабушка, смотрит на него снизу вверх. – Я тут обед приготовила. Посидим, поговорим. Нам есть что обсудить.

Виктор на меня смотрит, а я лишь киваю, едва сдерживая улыбку.

Да, Виктор, бабушка не против тебя в нашей жизни. Знал бы ты, как давно она тебя ждет. И как рада сейчас...

– В гостиную иди, – чуть жёстче говорит бабушка. – Вопросов у меня много и тебе обязательно придется на них ответить, Виктор.

Вик выходит из кухни, а я иду следом за ним. Дети в комнате, я слышу голос Даши. Она уверяет Сашу, что машинка очень крутая. А велосипеды тем более. Но он до сих пор упирается и отвечает, что «у него» плохой вкус.

– Я думал... Она меня сковородкой бить будет, – шепотом говорит Амиров.

– При детях?

– Мало ли... Ведь я тогда все испортил, хотя она мне верила... – не на меня, не в глаза, а на мои губы смотрит!

– Я тебя сковородкой буду бить, если ты не прекратишь так пялиться на меня! – рычу сквозь зубы, на что Виктор издает хриплый смешок. – Я не шучу! Не смотри на меня так!

– Не могу... Так хочу обнять... – буквально хрипит. – Поцеловать.

– Ту самую целуй, с который ты в последний раз переспал! – говорю на эмоциях, на что Виктор меняется в лице. И почему-то подкрадывается мысль, что недавно, скорее всего до приезда в Питер, у него точно кто-то был.

Глава 25

– Черт! – бью ладонью в руль, потому что нервы ни к черту. Сегодня моя ласточка, то есть мой белый седан, который ни разу не подводил меня на протяжении почти пяти лет, сейчас конкретно подводит.

Ночь была тяжёлой. Я не могла уснуть, потому что слова, которые Вик вчера говорил моей бабушке – убили меня. Дети ушли спать, а Амиров не спешил уезжать и разговаривал с бабулей, в то время, как я строила из себя занятую женщину, которая, чего уж врать, подслушивала их разговор.

Я чувствовала ту боль в словах Виктора. Чувствовала, что он жалеет. Голос его был таким... Проницательным, усталым, и одновременно таким родным и чужим. Мне было больно слышать его. А ещё жалко. И в итоге я сдалась, ушла, решив больше не мучить себя.

Он рассказывал, как повелся, поверив родной матери. А бабушка молчала, хоть и временами она отвечала ему так, что всем видом давала понять, что понимает его.

Да, я тоже в чем-то понимаю. И он был прав, когда сравнивал свою мать с моей бабулей. Если бабушка мне что-то про Виктора скажет, я безусловно ей поверю. Но разница в том, что моя бабушка никогда не была против наших отношений и врать она соответственно не станет. А вот Виктория Сергеевна...

Змеёй оказалась. Собственному сыну жизнь испортила, лишила его детей.

И да, мне кажется, Виктор ещё что-то рассказывал о своей матери, но мне это было совершенно не интересно и я не стала зацикливаться, просто ушла, не дослушав. По крайней мере сейчас, когда моя обида и боль никуда не делись, не хочу ничего знать. Как и та самая любовь, которая в итоге погубила меня. Я так ему верила... Больше чем себе. Несмотря на то, что знакомы мы были всего ничего. Никогда не могла бы подумать, что он вот так вот поверит другой и меня пошлет к чертовой матери, напоследок поимев на столе прямо на кухне.

– Мам, давай вызовем такси, – выдвигает Саша разумную мысль.

Вчера мне позвонили из сада и попросили приехать пораньше, потому что планируется какое-то мероприятие и там мои крошки будут принимать участие. Им нужно подготовиться. Я, конечно, согласилась, но при этом Виктору ничего не сказала. Знаю, будь он в курсе, приехал бы пораньше, но сегодня я его видеть не хочу. По крайней мере сейчас, когда я зла ещё больше.

Вызываю такси. Благо, приезжает оно быстро. Взяв рюкзаки детей и свою сумку, садимся в жёлтый автомобиль. А своим решаю заняться завтра. Надо бы в сервис его...

Черт! Мало было мне проблем, ещё и эта нарисовалась.

Виктор звонит мне, когда мы уже подъезжаем к садику. Он наверняка едет к нам, дабы забрать. Выдыхаю, откинувшись на спинку сиденья, мысленно ругаю себя. Потому что я сейчас чувствую себя настоящей эгоисткой.

– Да, – отвечаю, отвернувшись к окну.

– Доброе утро, – слышу хриплое. – Я подъезжаю. Вы же ещё не вышли?

– Вышли, Виктор. Вот, уже у сада.

Автомобиль останавливается. Первой выхожу я, следом дети. Берут свои рюкзаки и бегут к входной двери. А Амиров молчит.

– Подождите меня, пожалуйста, – обращаюсь к водителю. – Я быстро.

Получив кивок, иду за детьми.

– Почему не предупредила, что раньше поедете в сад, Маша? Я бы приехал. Ты же прекрасно знаешь, что я хочу каждую свободную минуту провести с детьми. Будто специально так поступаешь...

– Как поступаю? – перебиваю жёстко. – Виктор, я не намерена докладывать тебе каждый свой шаг.

Преподаватель забирает детей, которые машут мне руками. Я, послав им воздушный поцелуй, возвращаюсь в машину.

– В офис едешь? – спрашивает после длительной паузы.

– Да.

– Окей. Тут поговорим.

Отключаюсь, не ответив Виктору. Не понимаю, что меня так злит. То ли то, что бабушка быстро простила его и решила с самого утра капнуть мне на мозги, сказав, что нам обязательно нужно помириться. То ли то, что она быстро забыла, что я пережила по его вине.

Но факт остаётся фактом – злюсь я больше на бабушку, однако отыгрываюсь на Викторе.

Выдохнув, прикрываю глаза и всю дорогу до офиса думаю о том, как быть дальше. Как же убедить Сашу, что папа на самом деле хороший, хотя временами мне кажется, что хуже него никого быть не может. Это происходит именно в тот момент, когда я что-то вспоминаю из прошлого...

А на самом деле я иногда ловлю себя на мысли, что всё-таки благодарна ему. Ведь не будь Амирова... Я бы не стала матерью. Не родила бы детей, о которых много лет мечтала.

Расплатившись с таксистом и поблагодарив его, выхожу из машины и быстрыми шагами иду в сторону офиса. Нажимаю на кнопку вызова лифта. Едва делаю шаг в кабину, как в нос ударяет безумно знакомый запах.

– Пипец, – бормочу себе под нос, чувствуя, как теплая ладонь ложится на мою талию. – Что ты делаешь?

Створки лифта закрываются, Виктор притягивает меня к себе. Резко дёргает так, что мы стоим напротив друг друга. Он нажимает на какую-то кнопку, все так же глядя на меня и лифт останавливается.

– Виктор! – цежу сквозь зубы.

– Маша! Мсти мне как хочешь! Причиняй боль каким хочешь способом, но не отдаляй меня от детей! Я и так каждый божий день проклинаю себя за те свои ошибки!

– Да с чего ты решил, что я пытаюсь... – не успеваю договорить, потому что Виктор затыкает мне рот поцелуем. Грубым, жадным, голодным и напористым поцелуем, который вышибает весь воздух из лёгких.

Упираюсь ладонями ему в грудь, хочу оттолкнуть, но его рука ложится на мой затылок, сжимает его так, что не оставляет ни единого шанса увернуться.

Но я стараюсь! Очень стараюсь прекратить эту сцену! Хочу, чтобы он отошёл, но он...

Нет, на самом деле не хочу, чтобы он отпустил. Мне так хорошо в его объятиях... Мне так приятно чувствовать исходящий от него аромат, что на секунду меня одолевает желание расслабиться и не упираться. Хочется поддаться ощущениям, поцеловать его в ответ или хотя бы просто сомкнуть губы, чтобы почувствовать его язык во рту.

Но не могу. Боль и обида внутри меня гораздо сильнее тех чувств, которые я испытываю к нему.

Виктор кусает мои губы, зарывается пальцами в мои волосы, прижимает к себе плотнее, а я...

Из глаз текут слезы.

Ненавижу себя за свою слабость. Ненавижу за то, что мое тело так откликается на его прикосновения. До сих пор! Я не хочу это чувствовать. Не хочу трястись, не хочу нервничать. Не хочу упираться! Но и сдаваться сейчас, когда он едва появился на горизонте, тоже не вариант.

– Хватит, – впиваюсь ногтями в кожу его плеч сквозь слой ткани его черной рубашки. – Хватит, прекрати.

– П*здец как хочу тебя, – Виктор дышит тяжело, порывисто. – Маша, не отталкивай. Дай нам шанс. Пожалуйста...

Он хмурится, слегка отстраняется и, наклонив голову, заглядывает в мои глаза, в которых так и стоят слезы.

– Маш, – большим пальцем вытирает влагу с моего лица. – Не плачь... Черт... – резкий выдох и я оказываюсь прижата к мощной мужской груди. Слышу бешеные стуки его сердца и тяжёлое дыхание. – Не плачь. Я хочу, чтобы ты счастлива была. Ты, я, наши дети.

– Отпусти, – вырываюсь из его хватки и быстро вытираю щеки ладонями. – Не подходи ко мне! Неужели не понимаешь, что кроме боли ты мне ничего не причиняешь? Едва я вижу тебя, так сразу перед глазами встаёт прошлое. Оно всегда будет между нами, понимаешь? Я же тебе сказала... Я тебе отчётливо дала понять, что если даже у нас есть общие дети, это не значит, что есть какой-то шанс для нас. Нет! Никаких шансов нет! Вбей это себе в голову, – стучу пальцем в висок.

Каждое слово говорю тихо, но твердо. Он шумно сглатывает. Я вижу, как начинают сверкать его глаза, но мне сейчас плевать.

Виктор кивает, снова нажимает на какую-то кнопку и лифт начинает подниматься. Выпрямляюсь, стою напротив створок, быстро привожу распущенные волосы в порядок, глажу их ладонями. Сплетни точно пойдут, скоро в офисе будут говорить что попало.

Про нас с Виктором.

За несколько лет ни разу про меня ничего плохого не говорили, потому что не было повода. А сейчас, едва появился Амиров, все смотрят на нас косо, будто у нас на лбу написано, что у нас когда-то были отношения и что мы давно знакомы.

Выходим вместе. Слышу женский крик в самом конце коридора, останавливаюсь. Виктора тоже привлекают неприличные слова, он хмурится, что-то цедит сквозь зубы.

– Что происходит? – бормочу себе под нос, заметив, как та самая кричащая женщина надвигается в мою сторону, так ещё в меня пальцем тычет.

– Ты, да? Ты та самая тварь, из-за которой моего мужа из работы выкинули?

Я понятия не имею, о ком идёт речь. Но взгляд женщины не предвещает мне ничего хорошего. Если память мне не изменяет... Черт! Это же жена Анатолия Михалыча! Точно! Просто набрала веса, стала ещё крупнее. Поэтому я не узнала ее сразу.

– Вашего мужа уволили? – усмехаюсь я, поднимая взгляд на Виктора.

– Ах ты... Ты ж... – возмущается она сильнее, ее полное лицо то краснеет, то бледнеет. Поднимает руку и я машинально делаю шаг назад, чтобы избежать удара. Вот дура. Она что, ударить меня решила?

– Стоять! – рявкает Виктор. Ловит ее запястье в воздухе и грубо отталкивает назад. Вокруг нас сотрудники собираются, перешептываются. И мне это совершенно не нравится. – Твоего мужа я уволил...

– Подожди, – перебиваю я. – В чем ты меня обвиняешь, женщина? Причем я вообще? Я даже не знала, что Анатолия Михалыча лишили работы. Неужели что-то придумал на ходу? Ведь не будь серьезной причины, его бы никто отсюда не выкинул.

– В том-то и дело, что ты ни при чем, Мария. Я его уволил. И да, причина на то серьезная, – на губах Виктора появляется издевательская улыбка. Видимо потому, что он замечает того самого виновника ситуации.

– За что тогда? – спрашивает женщина. Голос ее теперь не такой уверенный, как минуты назад.

– Анатолий, чего же вы честно своей жене не сказали причину, по которой лишились работы. Ещё и Марию впутали в эту историю? Вместо того, чтобы работать, я стал свидетелем истерики вашей жены. И какого черта она вообще здесь, можете объяснить?

– Извините, – прилетает в ответ. – Таня, что ты делаешь? – обращается он к своей жене и, взяв ее за руку, тянет к лифтам. – Простите, больше не повторится.

– Естественно не повторится, потому что больше вашей ноги здесь не будет!

Женщина, резко выдернув руку из захвата мужа, гордо вздергивает подбородок, встает перед Виктором.

– Причину скажите! Почему моего мужа уволили!

Я вижу, что Виктор не хочет говорить. Он даже оглядывается, смотрит на всех так, что сотрудники расходятся. Не все, конечно, любопытные так и пялятся.

– Таня! – возмущается Анатолий Михалыч. Он боится – вижу, как он буквально трясется.

– Я застал вашего мужа за неприличным делом прямо в его кабинете. С его же секретаршей, – рычит Виктор. – Поэтому приказал написать заявление на увольнение. Здесь мы работаем, а не занимаемся сексом на столе, забыв закрыть дверь на замок, чтобы с поличным не поймали.

Женщина таким видом отстраняется от Виктора, поворачивает голову и смотрит на своего мужа убивающим взглядом. Надвигается на Анатолия Михалыча и толкает его в лифт, едва створки расходятся. А потом до нас доносятся ее крики. Сотрудники ахают, кто-то обзывает мужчину, но получив очередной угрожающий взгляд от Виктора, уходят.

– Детский сад.

– Неожиданно, – бормочу. – Со своей секретаршей? Тьфу на тебя, Вишневская! Как она могла, что в нем нашла?

– Жаль, что ты не узнаешь ответ на этот вопрос. Она здесь больше не появится.

– А ты лицемер, – усмехаюсь. – Людей увольняешь за то, что сексом на рабочем месте занимаются, а сам на меня набрасываешься где только можно... Будь твоя воля, поимел бы в лифте.

– Мне всегда все можно, – уголки его губ приподнимаются. – Пойдем в мой кабинет. Нужно подписать некоторые документы. И не сбегай вечером. В сад вместе поедем. Может сын согласится куда-нибудь отправиться вечером...

– Не сбегу. Моя машина сломалась. Поэтому сегодня на такси...

– Я решу, – говорит так, будто до сегодняшнего дня все мои проблемы решал именно он.

– Ну спасибо, Виктор.

Заходим в его кабинет. Не успеваем отстраниться друг от друга, как звонит мой телефон. Достаю, вижу на экране имя Стаса. И не только я.

– Я сегодня обещала встретиться, – вспоминаю, но зачем-то произношу вслух.

– Зачем?

– Не твое дело, – отрезаю, отправив Стасу сообщение, что перезвоню.

– Маша...

– Виктор, не лезь в мою жизнь, понял? Тебя совершенно не касается, с кем я встречаюсь. И клянусь, ещё раз посмеешь на меня накинуться как в лифте...

Он стоит напротив. Злой как черт. На скулах ходят желваки. Губы поджимаются в тонкую полоску. Грудь тяжело вздымается. Вижу... Не одобряет. Ревнует. Не хочет отпускать. Но и наехать не может.

Собственник хренов.

– Он живёт я своем доме с малолетней девчонкой, – цедит сквозь зубы. – У него есть баба, Маша. Поэтому...

– Это не твое дело, Виктор, – снова обрываю его речь. – С кем он живёт, сколько ей лет... Тебя совершенно не касается!

– Понятно, – бросает злобно. – Нет никакой ревности, значит, и любви нет. Окей. Все ясно.

Действительно не ревную. Наоборот, хочу, чтобы слова Виктора были правдой. Хочу, чтобы Стас нашел свою половинку и был счастлив. Поэтому меня ничуть не задевает...

– Какие документы надо подписать?

Хмыкнув, он идёт к столу и достает несколько папок.

– Вот, – открывает первую. – Страница седьмая.

– Надеюсь, ты не станешь меня подставлять? – конечно же это сарказм.

– Будь моя воля, я бы сделал все что угодно, лишь бы у тебя не было ни единого шанса от меня уйти.

Глава 26

Олеся врывается в кабинет без стука. Опускается в кресло напротив и, закинув ногу на ногу, смотрит на меня такими глазами, будто я должна ей что-то доложить, но я бессовестно молчу. Улыбается, постукивая пальцами с аккуратным маникюром по столу, ждёт, не сказав ни слова.

– Что? – вопросительно выгибаю бровь.

– Рассказывай, что в офисе происходит. Твой бог секса увольняет одного за другим.

Хмурюсь. Не понимаю, о чем говорит подруга. Неужели Виктор кого-то ещё помимо Михалыча выгнал?

– Я не в курсе, Лесь...

– Толик ушел вместе со своей секретаршей. А сейчас ещё одна дамочка поскакала следом за ними. Кстати, я прямо рада. Сплетницей была. Весь день истории выдумывала. Фантазия у нее классная! И, походу, про тебя что-то наговорила, а бог секса услышал... Я видела, как он орал на нее. А потом приказал, чтобы та заявление написала, ибо если выгонит ее он, тогда она хрен где устроится на работу. А ещё сказал, – подруга закатывает глаза. – Что он дал ей шанс... И пока у него хорошее настроение, она должна немедленно исчезнуть. Ты бы видела лицо Лизы... – качает головой. Улыбка до ушей. – Такая покраснела вся, умоляла... «Ой, я так больше не сделаю. Ой, больше не повторится...». Мне прямо ржать в голос хотелось. Клянусь, еле себя сдержала.

И пока Леся так эмоционально все рассказывает, я ловлю себя на мысли, что мне ни чуть не смешно. Никаких сплетний про меня до появления Амирова не было, а сейчас резко началось, потому что даже издалека видны искры между нами.

– И ты прибежала ко мне, чтобы все это рассказать? Лесь, я не понимаю, что тут смешного.

– Ну да. Тебе разве не интересно? Надеюсь, теперь этот мерзавец действительно будет ценить тебя и не даст в обиду. Никому! Защитит перед всеми.

– Он опаздал для этого на целых пять с половиной лет, Олеся. Тебе так не кажется?

Подруга выдыхает. Кивает и сразу опускает глаза на пол.

– Понимаю, Маш. Судьба такая... Вам пришлось пройти через какие-то испытания. Но теперь-то он понял свою ошибку и я уверена, что он больше так не накосячит. Никогда не станет в тебе сомневаться.

– И ты туда же, – ворчу недовольно.

Кручу в руке карандаш. Почему-то болит голова. Хочется скорее поехать домой, лечь и выспаться.

– А кто ещё помимо меня так считает? Ник?

– Бабушка.

– Как я обожаю эту женщину. Такая умная, добрая...

– Леся, прекрати.

– Маш, ты ведь тоже именно так считаешь, как и мы. Что всё-таки он заслуживает второй шанс... Но упираешься до последнего. Время идёт, родная. Потом будешь жалеть, что пораньше его не простила.

– Не буду я жалеть, – отбиваюсь терпеливо. – И второй шанс он получил от меня как раз тогда, когда его жена на горизонте появилась... Но и его благополучно продолбал. Всё. На этом всё, Леся. Я не собираюсь обсуждать Виктора. Работы полно.

– Не злись. Я же как лучше хочу, – грустно произносит. – А дети что говорят? Саша до сих пор не разговаривает с ним?

– Нет, а Дашка наоборот – отпускать его не хочет. И каждый раз спрашивает, не уедет ли он снова. Леся, мне так больно, когда она задаёт этот вопрос.

– Ну зато в этот раз ты с уверенностью можешь заявить, что нет. Не уедет он никогда, Маш. Это даже тупой поймет. Он трясется над тобой так... – выдыхает. – Интересно было бы увидеть его с детьми.

– Увидишь, куда ты денешься, – отвлекаюсь на звонок. На экране имя Стаса. – Лесь, мне пора. С Левицким встречусь.

– От глаз бога секса подальше, – смеётся подруга. – Ладно, родная. Я тоже пойду, – смотрит на часы. – А, стоп, вы обедать что ли?

– Ну да, два в одном, – поднимаюсь с места. – Да, Стас, – говорю в трубку.

– Здравствуй, Маш. Я в ресторане напротив.

– Пять минут. Скоро буду.

– Не торопись. Времени у меня на удивление много.

– Хорошо.

Выходим с Олесей одновременно. Она идёт в сторону своего кабинета, я же к лифтам. Спускаюсь вниз, поймав на себе изучающие взгляды нескольких сотрудников, которых никогда до этого не замечала. Качнув головой, иду к выходу и уже через несколько минут оказываюсь в ресторане с противоположной стороны от дороги.