Текст книги "Ненужные дети. Прошлое между нами (СИ)"
Автор книги: Лена Голд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
– Настоящие ангелочки, – шепчет, едва они отправляются в игровую комнату. – Такие умные…
– Их воспитала умная женщина, – чеканит Виктор. – Отец знает?
– Да, я ему сказала, что еду видеться со внуками.
– Он не захотел? – подключаюсь к их разговору.
– Почему же, – тихо проговаривает, а потом опускает глаза на стол, кусает нижнюю губу. – Просто, совести не хватило… Не смог он приехать. У меня же другого выхода нет. Через пару недель мне вообще будет сложно ходить. Уже устала. Хочется выпить лекарства и лечь в кровать.
– Может, вас отвезти домой? Я привезу детей к вам, как только будет время.
Виктория Сергеевна смотрит на меня неверяще, а Виктор, поперхнувшись соком, откашливается, вытирает рот салфеткой.
– Маша?!
– Что? Дети полюбили бабушку, – пожимаю плечами. – Вы мне позвоните, когда будете готовы… – снова обращаюсь к Викторие Сергеевне.
– Ты настоящий ангел, Маша… – и опять женщина плачет.
– Ну, хватит, прекратите, пожалуйста, а то я передумаю, – шучу, конечно, чтобы обстановку хоть как-то разрядить. – А так, да, мое предложение всегда в силе. Не забывайте об этом, хорошо?
– Спасибо тебе, Маша. За все…
Виктор все еще смотрит на меня так, будто я с катушек слетела. Не понимаю, что его больше удивляет.
– Чего? – поворачиваю к нему голову.
– Разве все так просто? Вот так вот взять и простить…
– Кто сказал, что просто? – хмыкаю. – Просто смысл сейчас отталкивать друг друга от себя? Что изменится? Я бы не простила, не сожалей твоя мама о содеянном.
Виктор хмыкает. Встаёт с места и, достав мятую пачку сигарет из кармана, вытаскивает одну и зажимает ее губами.
– Не смей… – говорю, увидев зажигалку.
– Мне это сейчас необходимо…
– Ну, потом не говори, почему я злая.
– Маш.
– Я все сказала.
Наверное, Виктория Сергеевна впервые улыбается, слушая наш диалог.
Дверь в помещение приоткрыта. И, едва я кошусь туда, как вижу на пороге мужчину.
Я его узнаю не сразу. Потому что видела вживую всего один раз.
Это точно отец Виктора.
Сглатываю.
Пришел, чтобы увидеть внуков? Почему меня так разглядывает? И в его глазах я вижу то же самое, что в глазах Виктории Сергеевны. Сожалеет? Ведь слишком поздно. Почему не искали меня ранее?
Я хочу встать, пойти к нему. Смотрю на Виктора – он тоже замечает своего отца. Делает шаг вперед – к двери. Но именно в этот момент дети возвращаются.
– Папа! – смеется Даша. – А мы можем сладкую вату заказать?
Не могу отвести взгляда от отца Виктора. Он шумно сглатывает, глядя на детей. Такой хмурый, задумчивый. А потом вовсе уходит, так и не решившись познакомиться с ними.
Заключительные 4 главы.
Девочки, кто ещё не знает, у нас с Верой Шторм пишется ещё один роман в соавторстве. БЕСПЛАТНО В ПРОЦЕССЕ! ЭМОЦИИ ЧЕРЕЗ КРАЙ. ОБЯЗАТЕЛЬНО ЗАГЯДЫВАЙТЕ, ПОТОМУ ЧТО ТАМ ТОЖЕ СКОРО ФИНАЛ И ПОСЛЕ ЗАВЕРШЕНИЯ СТАНЕТ ПЛАТНЫМ!
ПРИМИ МОЮ ДОЧЬ, ЛЮБИМАЯ
– Айлин, не выгоняй, – просит муж, сжимая в руках плачущий сверток.
– Кто это? – киваю на малыша.
– Моя дочь, – отшатываюсь от его слов как от огня. – Прими ее, Айлин. Пусть она станет нашей.
Мы были в браке пять лет. Пережили два неудачных ЭКО. А потом он и его семья выставили меня за дверь, когда выяснилось, что я не смогу иметь детей.
Теперь он пришел, чтобы я приняла... Его дочь? Я не намерена воспитывать ребенка мужа от его любовницы.
Глава 42
– Я не уверена, что это хороший план, – цокаю языком, снова пробегаясь глазами по строчкам. – Мне совершенно не нравится этот проект, Виктор. Решать в итоге, конечно, будешь ты, но ты спросил мое мнение – я его озвучила. Интуиция меня почти никогда не подводила.
– Почему ты считаешь, что он будет неудачным? – Амиров хмурится, склонив голову на бок, изучает меня пристальным взглядом.
– Не знаю. Тут, наверное, дело не только в самом проекте, но и в том человеке, с которым мы вчера вели беседу. Он с кем-то разговаривал по телефону…
– И? Какое это имеет отношение к нашему контракту?
Он хмурится сильнее – между бровями образовывается глубокая складка. Подаётся вперёд. Виктор верит мне – в этом я уверена. А ещё я ничуть не сомневаюсь, что он сам подозревает его в чем-то, однако хочет для начала услышать мое мнение.
– Он так уверенно говорил, что решит вопрос… Что проект обязательно будет его. Виктор, ну так не разговаривают, когда думают лишь о сотрудничестве. Мне кажется, это что-то более серьезное. Мезенцев ещё до тебя хотел выкупить эту компанию, ты знал?
– Нет. Откуда информация?
– Ник сказал. А ещё он сказал, что у него много связей. И они давно положили глаз на это здание, однако каким-то образом ты их опередил. Мне самой интересно, каким таким образом?
– Дал больше денег? – отвечает вопросом на вопрос, выгнув бровь.
– Как бы этот Мезенцев не создал нам новых проблем, Виктор. Не хочу повторения той истории с Полянским, но в этот раз в исполнении другого ублюдка.
– Во второй раз я не посмею облажаться, Маша. Я дышу тобой… Вами.
– Ага, верю, – усмехаюсь и сразу же опускаю голову, заметив хитрые огоньки в его глазах. Не нравится мне это… Тем более на рабочем месте.
Я уже около месяца пытаюсь скрыть свое волнение не только перед ним, но и перед сотрудниками. Не знаю, почему, но когда я нахожусь рядом с Виктором и замечаю на нас взгляды со всех сторон, то меня сразу бросает в жар, ладони моментально потеют, становятся влажными. Но Амиров напротив – не скрывает своих чувств и смотрит на меня такими влюбленными глазами, что в мое сердце начинает стучать гораздо чаще привычного. Иногда я ощущаю себя девчонкой, которая впервые влюбилась в парня, но стесняется признаться ему в своих чувствах.
– Сегодня вечером я снова с ним встречусь, – предупреждает Виктор, захлопывая крышку своего ноутбука. – И, скорее всего, откажусь от сотрудничества.
– Так, – выдыхаю и сразу же откидываюсь на спинку кресла. – И что ты ему скажешь?
– Найду, что сказать. Например, планы изменились… Я же не обязан подписывать контракт, Маша, если того не хочу, верно?
– Конечно. Но я думаю они будут настаивать. Ты бы ещё с парнями обсудил эту тему.
– Обязательно, – смотрит на наручные часы. – Обедать пойдем?
– Нет, – качаю головой. – Я в сад поеду за детьми.
– Сейчас?
– Угу. Обещала Виктории Сергеевне привезти их к ней.
Виктор мрачнеет. Снова он хмурится и смотрит на меня странно.
– Маш, ты не обязана делать все, что она от тебя просит.
– Естественно. Но Даша с Сашей тоже хотят к ней. Да и, Вик, ты сам знаешь, что она теперь не может встать с постели. Почему бы не сделать ей приятное?
– Раньше думать надо было, Маша, чтобы сейчас не умолять, – чеканит. – Но она не включала голову, – пальцем стучит в висок.
– Ладно-ладно, – вскидываю руки вперёд. – Хватит снова об одном и том же. Что случилось, то случилось. Уже ничего не изменить. А отказывать я не собираюсь по одной причине: малыши тоже ее хотят.
После последней встречи с Викторией Сергеевной, мы виделись еще два раза. Второй – в том же самом ресторане, но уже без Виктора, а третий – я отвезла детишек в ее дом, потому что она позвонила и сказала, что ужасно себя чувствует, не может встать на ноги. Сегодня я разговаривала с ней утром. Она периодически звонит, чтобы пообщаться с Сашей и Дашей. Хочет увидеть их перед сном. Я не узнаю ее голос: он слишком усталый и измученный. По словам медсестры, которая за ней присматривает – женщине осталось жить максимум месяц, хотя вроде бы говорили, что время у нее еще есть…
– Мне приехать?
– Как хочешь, – неопределенно пожав плечами, поднимаюсь с места. – Все, я ушла.
– Подожди, – Виктор догоняет меня. Захлопывает дверь и сразу же щелкает замком.
– Что ты делаешь? – кладу руки на его плечи, поднимаюсь на носочки и целую его колючий подбородок.
– Что делаешь ты, Маша? – скользит губами по моей щеке, впивается в рот поцелуем, сразу вталкивает язык. – Завтра поедем смотреть дом?
– Какой дом?
– Я же говорил… Купим… Жить будем вместе.
– Нет, я не давала согласия.
Выдыхает, заправляя прядь моих волос за ухо.
– Какая же ты у меня красивая, – выдает хрипло.
– Нет, – цокаю языком. – Не прокатит, Виктор. Даже не надейся.
Он издает тихий смешок.
– Я люблю тебя.
– А ты докажи.
И снова хитрые огоньки в его глазах. Соблазнительная улыбка трогает его полные губы, которое только и хочется целовать.
– Я думал, у меня на лице написано, что я влюблен в тебя до беспамятства как школьник.
– Это другое.
Несколько лет назад я нашла в квартире кольцо. Вик тогда хотел сделать мне предложение руки и сердца. А позавчера, когда мы выходили из офиса, было прохладно и Виктор закинул свой пиджак на мои плечи. Во внутреннем кармане я снова почувствовала что-то такое… похожее на коробочку. Я почему-то уверена, что он на днях предложит мне стать его женой. В этот раз все должно пойти по плану. Иначе…
Нет, даже думать об этом не буду.
– Понял. Принял, – и снова он усмехается, глядя на меня исподлобья..
Всего месяц… Месяц прошло с того момента, как мы вернулись из Москвы. И сейчас стали настолько близки друг другу. Сделай мне предложение Виктор прямо сейчас, я просто брошусь ему на шею с коротким «да».
– Я пойду…
– Маш, – не позволяет отстраниться.
– М?
– Может, завтра сходим куда-нибудь? Останемся на пару часов наедине? Нам есть, о чем поговорить.
– А что нам мешает поговорить здесь и сейчас?
Знаю я, конечно, чего он хочет, но строю из себя дурочку.
– Нет, мне нужно несколько часов. Чтобы решить некоторые вопросы.
– Ну, хорошо. Завтра, так завтра. Все, я побежала.
– Возьми мою машину, – тянется к карману брюк, достает оттуда брелок и протягивает мне.
– Спасибо, любимый.
Я разворачиваюсь и, сжав ручку двери, тяну ее вниз, но она не поддается. Блин, он же на замок закрыл!
– Что ты сказала? – слышу над ухом. – Повтори…
– Сказала, что мне пора.
– Маш…
– Любимый… – выдыхаю, повторяя, потому что чувствую не только теплые ладони на своем животе, но и горячее дыхание на шее.
Виктор открывает дверь.
– Беги, пока я не потерял над собой контроль, – хрипло шепчет. – Беги, Маша.
Выхожу, поймав на себе любопытный взгляд секретарши. Она хочет улыбнуться, но сдерживает себя. Мне кажется, уже весь офис знает о наших отношениях. И если раньше меня это как-то смущало, то сейчас ни капли.
Уже через сорок минут оказываюсь в детском саду. Забираю детей и едем в дом Виктории Сергеевны. Даша рассказывает, как прошел ее день, а Саша на удивление молчалив.
Массивные ворота распахиваются. Заезжаю во двор. К нам сразу подходит один из охранников, помогает детям выйти из автомобиля. Они здесь уже были, поэтому прекрасно знают, куда нужно идти.
– Здравствуйте, – говорит домработница.
– Привет, – здороваются дети одновременно и спешат в гостиную, где на диване сидит Виктория Сергеевна. Она слишком бледная. Дышит тяжело, через силу улыбается, глядя на детей.
Как же меняется человек… На глазах тает.
И мне ее очень жаль…
– Я скучала, – говорит она, трепля Сашу по голове. – И по тебе, – поворачивается к Даше. – Как вы, родные?
– Хорошо, бабушка. А ты как? – бесхитростно интересуется Даша.
– И я хорошо, – отвечает, но при этом смотрит на меня.
Домработница зовет детей обедать. Они не хотят, но я, заметив, что Виктория Сергеевна хочет мне что-то сказать, прошу малышей пойти на кухню – поесть мороженое и они уходят. Сладкоежки мои.
– Что случилось? – хмурюсь. – Позвать медсестру?
– Нет, Маша, не нужно, – вяло отзывается она. – Она мне укол сделает и я просто провалюсь в сон. Нет желания спать. Хотя бы несколько дней хочу насладиться внуками. Да и от таблеток нет никакой пользы… Боль не утихает.
Она прокашливается. Медсестра сразу же прибегает.
– Вам пора в комнату, Виктория Сергеевна. Прошу вас, не надо спорить. Вам необходим отдых.
– Я сегодня весь день спала, – восклицает женщина.
– Но этого, как видите, недостаточно.
– Дай поговорить с невесткой. Уйди, Марина.
– Если только на пяти минут.
Едва мы остаемся наедине, женщина глубоко вздыхает.
– Говорите…
Она медлит, кажется, не решается.
– Маша, как видишь, мое состояние идет к ухудшению, – она хочет развести руками, но даже это у нее не получается. – Знаю, не будь тогда меня, вы с Виктором давно стали бы семьей. Но… Прости, что все вышло так... Я сейчас безумно рада, что хотя бы перед смертью увидела, что вы снова вместе. Уверена, сын скоро сделает тебе предложение. Очень тебя прошу, Маша, ни в коем случае не отказывай ему… Я хочу увидеть вашу свадьбу…
– Надеюсь. увидите, Виктория Сергеевна. Тут уже судьба… Забегать вперед мне не хочется. И, я так понимаю, Миша вам все докладывает…
– Это я его надоедаю. Виктор очень редко выходит со мной на связь. Почти не разговаривает. Отвечает коротко «да» или «нет»... Ничего другого я от него, можно сказать, не слышу… Миша спасает, – задумчиво произносит. – Маша, мне осталось всего ничего…
Женщина говорит настолько тихо, что мне еле удается услышать ее слова. Краем глаза вижу, как домработница вместе с детьми выходят из дома. Явно идут в задний двор, где есть качели, бассейн и беседки.
– Все с вами будет хорошо, – сама не верю своим словам, но другого ответа я не нахожу.
– Добрый день, – раздается стальной голос и к нам подходит мужчина средних лет в черном деловом костюме.
– Здравствуй, Анатолий.
Виктория Сергеевна снова кашляет. В этот раз медсестра зовет одного из охранников и они вместе усаживают женщину на инвалидную коляску.
– До встречи, Маша. Я очень надеюсь, что ты меня услышала, – улыбается измученно.
Я киваю, иду к окну. Дети сидят в беседке с… Отцом Виктора и общаются с ним… Улыбаются всей компанией.
В тот день он так и не подошел к нам. Да и вообще, на протяжении месяца я о нем ничего не слышала. А тут… Какой сюрприз, однако!
– Мария, – снова раздается голос мужчины за спиной и я оборачиваюсь к нему, оторвав взгляд от своих детей. – Я на протяжении многих лет являюсь адвокатом семьи Амировых. Нам необходимо поговорить. Пожалуйста. присаживайтесь, – указывает на диван. – Надеюсь, мы поймем друг друга и быстро решим все вопросы.
Глава 43
Сажусь, наблюдая за тем, как мужчина вытаскивает из папки бумаги, ставит передо мной на письменный стол. Я, конечно, не имею ни малейшего представления, для чего он все это делает, но с интересом жду от него объяснений. Кошусь на огромное панорамное окно, слежу за отцом Виктора и своими детьми. Даже любопытно становится… Он представился перед внуками? Сказал, кем им является? Или же струсил? Как в прошлый раз, когда не решился зайти к нам…
И если честно признался, что он их дедушка, то как объяснил причину, по которой ни разу не встречался с ними, не пытался выйти на связь?
– Мария, как мы уже знаем, Виктория Сергеевна больна. Жить ей осталось, по словам врачей, недолго. Совсем обессиленной стала, даже ходит с трудом. Поверьте, если бы не внуки, она бы даже не пыталась подниматься с постели, но и перед ними не хочет казаться слабой, беспомощной. Поэтому изо всех сил старается казаться им сильной. Хотя…
– Я все это знаю, – зачем-то перебиваю, причем грубо. – Давайте ближе к делу, пожалуйста. Я не понимаю, к чему вы ведете.
– Хорошо, – мужчина вздыхает. – У Виктории Сергеевны имеются сеть салонов красоты по всей стране. А также ювелирные магазины, о которых почти никто не знает, кроме меня и Сергея.
– Отлично. Я за них очень рада. Но зачем вы это рассказываете мне? Знаете, мне это совершенно не интересно. Да, я могу выглядеть грубиянкой, но уж какая есть. Я просто не понимаю, к чему вы клоните и для чего мне эта информация.
– Если Виктория Сергеевна погибнет, Сергей сразу же покинет страну. Он продал все свое имущество, бизнес. Все, что у него было. А эти документы… Родители Виктора оставляют все на своих внуков. Они знают, что их сын откажется от всего, как и вы. Поэтому…
– Мы, естественно, откажемся. Потому что нам хватает того, что у нас есть, – снова перебиваю. – Какая разница, нам отдают или же нашим детям? Если я не согласна ничего брать, то… – качаю головой. – Господи, что за бред. Нам ничего не надо! – отодвигаю бумаги как можно дальше.
– Добрый день, – раздается за спиной мужской голос. Я уже знаю, кто там стоит, но оборачиваюсь, даже веду себя так, будто удивлена его появлению.
– Здравствуйте.
– Мария, заранее прошу прощения…
– У сына своего просите, – перебиваю. Сегодня я сама вежливость… Меня прямо прет… Так и хочется ругаться. Раздражение не отпускает.
– Обязательно. Перед отъездом, – Амиров-старший обходит стол, садится напротив меня. – Спасибо за внуков.
Я улыбаюсь, а потом тихо смеюсь, глядя на мужчину. Нервы сдают.
– Простите… – едва сдерживаю порыв накричать. Я вроде бы спокойная, но их поведение доводят меня до истерики. – Меня просто удивляет ваше спокойствие. Вы общаетесь как ни в чем не бывало. Забыли прошлое? Если бы не вы, то видели бы внуков, знали бы об их существовании ещё годы назад! Но…
– Знаю, – теперь он перебивает. Таким стальным тоном, но сразу же опускает голову, выдыхает. – Виноват я. И Вику за собой в дерьмо по горло затащил. Она из-за меня в таком состоянии. Я, можно сказать, ее подставил. Совесть ее годами мучила, пожирала. В итоге… – разводит руками. – Болезнь откуда-то взялась, хотя Вика всегда была здоровой. Я собственноручно испортил жизнь всей своей семье. Всем родным и любимым.
– Хотя бы свою вину признаете, – пожимаю плечами, глядя в лицо мужчины. – Но ваши признания никому не помогут. Виктория Сергеевна не станет как прежде, а Виктор не будет вам доверять, как это было когда-то, в далёком прошлом. Ваши наезды с каждым годом все больше и больше оттолкнули его от вас. Да и сейчас Виктор вам не доверяет… Видеть не хочет. Не знаю, чего вы добивались, когда лезли в его жизнь. Решали, с кем ему жить, а с кем – нет. Если бы ему было лет двадцать – я бы, возможно, смогла дать вам оправдания. Но… В моей голове не укладывается вся та дичь, что вы сотворили тогда… И продолжаете творить сейчас. Вы серьезно думаете, что Виктор простит все ваши грехи, если вы переведете все, что принадлежит вам, нашим детям?
– Он и тогда был против жениться на Оксане, – вставляет Амиров-старший. – Но я настоял. В итоге они развелись. Дочь моего друга оказалась такой же фальшивой, не стоящей и пять копеек, как и ее отец… Люди учатся на ошибках, а я их и сейчас совершаю. И нет, я не думаю, что сын простит. Но у меня никого кроме вас нет, Мария. Возможно, он разозлится, что мы так поступаем…
– Верно говорите, – усмехаюсь. – Для чего моим детям ваши деньги? Виктор прекрасно обеспечит свою семью и не позволит, чтобы его дети в чем-то нуждались. Наоборот, он будет в ярости, когда узнает о ваших планах, – киваю на бумаги.
– Это наше завещание, Мария.
– Оно нам не нужно, – цежу сквозь зубы. – Виктор не одобрит и буквально будет в бешенстве, когда узнает.
– У нас больше никого нет. Только ты можешь ему как-то…
– Уговорить? – перебиваю. – Нет, я не стану это делать. Зачем? Вы, как родители, сделали все что могли для своего сына, чтобы он стал для вас совершенно чужим человеком. Он сыт по горло.
– То есть подписывать бумаги вы не станете? – вклинивается адвокат, явно устав от нашего диалога.
– Не стану.
– Мария…
– Спасибо, конечно, за заботу. Но это лишнее. Дети приедут видеться с бабушкой до того времени, пока она жива. А потом… Потом вряд ли. Вы бы для начала со своим сыном поговорили. Или… Я так понимаю, вам стыдно.
Мужчина не злится на меня. Вообще нет. Наоборот: смотрит с каким-то понимаем и даже одобряет мое решение. Он прекрасно понимает, что после всего, что из-за него произошло, простить его просто нереально. Поэтому не давит, боится.
А ещё он думает, что только я могу достучаться до Виктора. Неужели считает, что я имею власть над ним?
Возможно, все так и есть. Но я не стану уговаривать Амирова делать то, чего я и сама не простила бы. Всему вина – человек, стоящий напротив меня – дедушка моих детей. Пусть Викторию Сергеевну мне стало жаль и я сделала шаг навстречу, но этого мужчину я понять и простить не могу. Ну никак! Я не хочу, чтобы он принимал хоть какое-то участие в нашей жизни. Потому что не считаю его достойным этого.
– Мама! – дети бегут мне навстречу.
– Тише, – улыбаюсь, когда они обнимают меня так, будто давным давно не видели. – С дедушкой познакомились?
– Ага, – кивает Саша. – Он сказал, что этот дом наш и что мы можем приезжать сюда, когда хотим!
Я поджимаю губы, глядя на Амирова-старшего.
– А бабушка ушла спать? – Даша смотрит на лестницу.
– Да. И, думаю, нам пора.
Встаю на ноги и, сухо попрощавшись с отцом Виктора и адвокатом, идём к выходу.
– Наше завещание не изменится, Мария, – прилетает мне в спину до того, как мы успеваем выйти из дома.
Я не комментирую его слова. Иду к машине и усаживаю детей в кресла. Прежде чем въехать, звоню Виктору и сообщаю, что мы покидаем дом его матери и что ему приезжать однозначно не стоит.
– Что-то случилось?
– Нет, конечно. Мы едем домой.
– Маша, – тон предупреждающий. – Что не так?
– Твой отец тоже был тут. Если хочешь с ним встретиться, то, конечно, можешь заехать. Решать тебе.
– Он какого черта пришел?
– Давай потом расскажу?
– Ты детей увези, а сама приезжай ко мне, хорошо? Дело есть?
– Какое такое дело?
– Приедешь или нет? На месте узнаешь.
– Ну, окей. Отправляй геолокацию.
Застреваем в пробках. Доезжаем поздно, дети чуть ли не засыпают в машине. Зато говорят, как им понравился дедушка. Не знаю, о чем они разговаривали, но впечатления у малышей остались положительные.
– Бабуль, – зову я, едва оказываюсь в квартире. – Я душ приму и убегаю. Сама справишься?
– Естественно. Поторопись. Ты наверняка опоздала, – она смотрит на настенные часы в коридоре.
Хмурюсь. Сразу доходит: она все прекрасно знает – Виктор видимо рассказал о своих планах.
Через полчаса я уже еду в ресторан, куда меня пригласил Амиров. Я переоделась в короткое темное платье, распустила волосы и, чуть накрасив глаза и губы, вышла из дома. Уже догадываюсь, для чего все это Виктор делает, но… надо поиграть на его нервах. Если сделает предложение руки и сердца – я сразу откажусь. Интересно увидеть его реакцию.
– Я внизу, – говорю, прижав телефон к уху.
– Минуту, – отвечает Вик и уже через секунды вижу его у входной двери ресторана. – Моя девочка, – обнимает меня, прижимает к себе так, что вот-вот кости сломает.
– Соскучился?
– Очень.
– Верю, ага.
Он касается губами моего виска, целует.
– Пойдем.
Пока мы поднимаемся в лифте, Виктор раз десять меня целует. Не выпускает из своих объятий. Шепчет красивые слова. Я ловлю себя на мысли, что разглядываю его с неким восхищением. Черт! Какой же он красивый, привлекательный, сексуальный. Ничуть за те годы, что мы расстались и жили врозь, он не изменился.
Заходим в просторное помещение, посреди которого стоит уже накрытый круглый стол.
– Имей в виду, Виктор, – поднимаю голову и сталкиваюсь с ним взглядом. Все слова застревают в горле, когда я вижу, с какой любовью и нежностью он на меня смотрит.
– Что? – хрипотца в его голосе бьёт по оголенным нервам, заставляет мурашек рассыпаться по коже.
– Ни… Ничего.
Что я там говорила? Что скажу ему «нет», если он сделает мне предложение?
Ну и ну… Давай, Маша, попробуй пойти против своих чувств и инстинктов.
Глава 44
Виктор приглашает сесть за стол, сам опускается на стул напротив и подзывает официанта, нажав на кнопочку небольшого круглого пульта. Парень в специальной форме появляется спустя считанные секунды. Приносит меню. На самом деле тут есть все, не хватает лишь какого-нибудь сока, желательно кислого.
Пробежав глазами по строчкам, я прошу принести рыбу. Машинально облизываю губы, сама не понимая, почему я такая голодная.
– Расскажешь, чего хотел мой отец? – спрашивает Виктор, едва официант уходит. Он щурится, глядя на меня.
– На самом деле я разговаривала не только с твоим отцом, но и адвокатом.
Амиров удивлённо вскидывает брови.
– Не понял. С чего вдруг? Что они опять задумали? А вообще, я против, чтобы ты встречалась с ними. Маша, твое упрямство ни к чему хорошему нас не приведет. Ты же это понимаешь? Очень надеюсь, что ты никакие документы не подписывала.
– Ничего они не сделают, – взяв бокал с водой, делаю глоток. – Они жалеют, Виктор. Твой отец открыто мне сказал, что после смерти Виктории Сергеевны он покинет страну, продав почти все свое имущество. Твоя мама решила все свои салоны, ювелирные магазины подарить Саше с Дашей. Ну и твой отец не стал от нее отставать. Кое-что хочет перевести тебе. И нет, я ничего не подписывала, потому что мне и моим детям от них ничего не надо. А ты… Хочешь или нет – решать только тебе. Мне, честно говоря, все равно. Лезть в ваши отношения я не стану.
Виктор усмехается. Он откидывается на спинку стула и некоторое время смотрит на меня в упор. На его губах появляется что-то вроде улыбки, однако по глазам видно, что ему совершенно не до веселья. Он злится.
Я же пристально смотрю на ямки на его щеках. Так и хочется подойти к Амирову, сесть к нему на колени и, обвив мощную шею руками, поцеловать. С напором, страстью, до тех пор, пока он не сорвется. А потом коснуться пальцем той самой ямки, которая буквально соблазняет. Когда он будет плыть от желания, отказаться от секса, тем самым поиграть на его нервах и эмоциях. Виктор терпеть не может, когда я отталкиваю его от себя после того, как возбуждаю до предела.
А вообще, я ловлю себя на мысли, что в последнее время совершенно не думаю о прошлом. Я наслаждаюсь тем, что происходит в настоящем и меня все устраивает. Дети счастливы. Я – тоже. И думать о том, что произошло несколько лет назад, нет ни времени, ни желания. Да, память не стереть и время от времени перед глазами будут всплывать те картинки из прошлого, или же в голове прозвучат грубые слова Виктора, сказанные на эмоциях, однако, если я буду счастлива, то, думаю, ничего подобного не случится. Доказательства тому – целый месяц, который мы провели вместе. Без каких-либо разногласий. И это при том, что мы так и не купили и не переехали в свой личный дом. Живи мы под одной крышей, так Виктор мне покоя не даст и не позволит выйти из нашей спальни. Он как был тогда страстным, сексуальным, и постоянно голодным, так им и остался. У человека энергии и сил хватает на все!
– Я тебе несколько раз говорил, что давно вычеркнул родителей из своей жизни, Маша.
– Ты можешь говорить что угодно, Виктор, однако сердцу не прикажешь. Какими бы они не были, они – твоя кровь. Вы родные друг другу люди. И да, как Виктория Сергеевна, так и Сергей Владиславович – жалеют о содеянном, но в то же время понимают, что их просьбы простить их – это пустые слова, как для тебя, так и для меня. Поэтому стараются как могут. Думают, что своими подарками смогут хоть как-то смягчить нас и смыть свою вину. Да, это не так. Они ошибаются. Но говорить им это в лицо – смелости не хватает. Не хочу их добивать. Я не такая жестокая. Совесть их бьет по больному каждый божий день. Моего участья не требуется.
– У меня иногда ощущение, что тебе вовсе не двадцать восемь, а целых шестьдесят лет, – очередная усмешка трогает его губы. – Все верно говоришь. Ты права абсолютно во всем. Да, мне больно. Больше от того, что они предали меня. Ударили в спину ножом, а потом начали ковыряться в ране. Но…Что бы они не делали, Маша, я их простить не смогу. Мать жаль, – вскидывает руки, поняв, что я хочу перебить. – Жалость и прощение – это совершенно разные вещи, Маша. Мне иногда кажется, что я не смогу простить родителей даже после их смерти.
Официант приносит заказ. Мы замолкаем, лишь смотрим друг на друга пристально. Будто ведем немой диалог. Я знаю, о чем он думает. И да, он абсолютно прав. Будь у меня такие родители – я бы тоже их не простила.
– Я поняла, – приступаю к еде. – Спорить больше не стану. Обещаю. Делай, как того желаешь.
– Позвоню сегодня отцу, поговорю с ним.
– Адвокат подготовил завещание.
– Очень дешевый ход, если думают, что таким образом я стану с ними разговаривать и плюну на прошлое. Они мне жизнь благополучно испоганили. А я, как последний идиот, повелся.
– С одной стороны мне кажется, что так они признаются свою ошибку. Ну и… Ведь кроме тебя некому им оставлять все свое состояние, понимаешь? Ты единственный сын и…
– На жизнь, на чувства которого им было плевать пять лет назад, – говорит как отрезает. – Пусть отдадут все бездомным детям.
Я лишь киваю, соглашаясь с Амировым.
Больше эту тему не затрагиваем. Мне, честно говоря, все равно, а Виктор постоянно задумчив.
В помещении начинает играть тихая музыка. Вик встает на ноги и, остановившись напротив меня, протягивает руку.
– Станцуешь со мной, любимая?
Я улыбаюсь, кладу свою ладонь поверх его и он сразу же заплетает наши пальцы.
– С удовольствием.
Мы чуть отходим от стола. Смотрю на Виктора снизу вверх, буквально утопаю в его глазах цвета неба. Он, прильнув ко мне, оставляет на моих губах легкий поцелуй.
скольжу по его груди, поднимаясь к плечам, в то же время чувствую, как сильные руки обхватывают мою талию.
– Не думал, что ты так любишь рыбу.
– Что-то меня на нее потянуло, – тихо смеясь, все-таки касаюсь указательным пальцем ямки на его колючей щеке. – Я целый час хочу это сделать.
– Тебя кто-то останавливал? – издает хриплый смешок. – Крышу сносит от твоих прикосновений. От твоего дыхания, исходящего запаха.
– Какого запаха? Чем от меня пахнет? – невинно хлопаю ресницами, будто сама не догадываюсь, о чем он говорит.
– Клубникой. Я специально купил себе точную такую же гель для душа. Маш, я снова предлагаю… Нет, в этот раз настаиваю, чтобы мы начали выбирать для себя дом. Давай переедем? Дети тоже этого хотят. Ведь сколько раз спрашивали, когда мы наконец будем жить вместе.
– У тебя спрашивали? Что же ты ответил?
– У тебя, – чуть ли не рычит. – Маша. хватит притворяться!
Я смеюсь.
Мы двигаемся в такт музыке. Прижимаюсь к Виктору плотнее, он же, воспользовавшись, сразу же наклоняется и целует меня в шею.
– Маш…
– М?
– Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю?..
– Ага, ты говорил, – специально злю, но Виктор не поддается на манипуляции.
– Очень сильно люблю. Никому не отдам. Никогда не отпущу.
– В этом даже не сомневаюсь.
– Не причиню вреда, боли.
– Верю.
– Я люблю тебя. Безумно.
– Я тебя тоже люблю, Виктор.
Он вдруг отпускает меня и делает шаг назад. Встаёт на одно колено и, как в романтических фильмах с счастливым концом, достает из кармана бархатную коробочку и, открыв крышку, демонстрирует очень красивое кольцо, с одним единственным, но большим камушком, явно бриллиантом.
– Я очень хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты и наши дети – смысл моей жизни. Вы моя семья. И я наконец хочу, чтобы ты приняла мое предложение официально оформить наши отношения.
– Стать твоей женой… – тяну задумчиво.
