Текст книги "Вивиан (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Прелюдия в душе как-то затягивается: то ли Хэйс боится оплошать, выцеловывая его с головы до ног и мучительно долго, до подгибающихся ног растягивая его пальцами, то ли сам Вивиан никак не может расслабиться, зная, что у него за спиной альфа.

– Может, достаточно? – шепчет, задыхаясь, Вивиан. Он уже едва на ногах стоит, цепляясь за поручень для полотенец, а альфа всё не прекращает испытывать его тело ласками, не позволяя кончить. – Опыта с альфами у меня и правда немного, однако я уже давно не девственник.

– Нам обоим нужна мощная разрядка, – шепчет ему на ухо Хэйс совершенно вменяемым, правда, чуть хриплым голосом. – Чтобы потом дойти до конца. Согласен?

Вивиан понимает, что имеет в виду альфа, и вправе отказаться. За всю свою омежью жизнь он лишь единожды всецело принадлежал альфе. Ничего хорошего из этого не вышло впоследствии, но воспоминания… Такие яркие… мощные… не забытые, даже несмотря на то, с каким гадким гадом они связаны.

– Хотел бы попробовать, каково это будет с тобой. Другим альфой, – ни один альфа не простил бы ему подобной наглости. Альфы вообще по натуре собственники, а альфы в гоне ещё и бешеные.

Хэйс тоже бешеный. Сперва загоняет в него чуть ли не всю ладонь, впиваясь клыками опасно близко от омежьего бугорка, а после резко натягивает на себя. Сразу и на всю длину. У Вивиана искры из глаз сыплются от острой вспышки не самых приятных ощущений, но всё это компенсируется чувством полной, безоговорочной, бесповоротной принадлежности.

Альфа слегка груб с ним. Запах шалфея становится острым, а ласки из нежных – требовательными. На весу его ещё не трахали, задрав ноги и прижав спиной к широкой груди. Какая уж тут гордость, когда мощный альфий член резкими толчками входит в него по самый корень, задевая внутри такие точки, о существовании которых Вивиан даже не подозревал.

Вивиан вообще не в состоянии думать о чем бы то ни было. Он весь растворился в ощущениях, надрывно кричит и требует не останавливаться, иначе он сам трахнет этого альфу, посмевшего разбудить в нём прямо-таки необъятный вулкан страсти.

Он кончает первым и даже не помнит тех нескольких секунд, которые нужны альфе для того, чтобы спустить прямо в него. Раньше Вивиан подобное не приветствовал. Раньше Вивиан вообще без презервативов ни с кем, кроме того самого гада, не трахался, но о каком благоразумии может идти речь, если омега не может собрать себя в кучу после пережитого оргазма.

Благо за него это делает Хэйс, и Вивиан приходит в себя уже в альфьей постели – обнажённый и затраханный до пофигистических звёздочек перед глазами. Даже если бы хотел уйти, сбежать – не смог бы. Банально не нашёл бы сил соскрести свою распластанную в блаженном удовольствии тушку с широкой, мягкой, пропитанной запахом шалфея, от которого его до сих пор штырит, кровати.

– Ты не течный, так что без этого никак, – Хэйс, который тоже не соизволил прикрыть свой стоящий член, присаживается подле него, вертя в руках тюбик со смазкой. – Надеюсь, ты не аллергик?

– Хэйс, – сипло бормочет Вивиан, будучи в состоянии лишь глазами туда-сюда водить, – ты хоть понимаешь, что только что произошло?

– А что ты предлагаешь? – фыркает альфа. – Повернуть время вспять, что невозможно, или же сделать вид, что ничего не было?

– А ты? – вопросом на вопрос отвечает Вивиан, сам не зная, чего он хочет. Ощущать гон альфы как нечто огромнейшее, пульсирующее даже не рядом, а словно вокруг тебя, будто ты часть его и это порядок вещей, более чем странно. Вивиану незнакомо это ощущение, и оттого он совершенно растерян и предоставлен воле Хэйса.

– Хочу тебя, Вивиан, – шепчет альфа, склоняясь над ним и целуя. Таким поцелуям, щемяще-нежным и в то же время словно клеймящим, невозможно сопротивляться. – Целиком.

– Звучит плотоядно, – хмыкает омега в поцелуй, а после переворачивается на бок. – Давай так. Терпеть не могу трахаться раком.

– А лицом к лицу? – уточняет альфа, пристраиваясь сзади. Тайтус отчётливо слышит щелчок крышки тюбика.

– Лучше сверху, – без лишних раздумий отвечает Вивиан. – Не знаю, как будет у нас, но мой рекорд вязки около часа.

Хэйс ничего не отвечает, но Вивиан чувствует, что тот неуместно серьёзно кивает в то время, как альфий ореол сжимается в напряжённый клубок. Вивиан тоже переживает. Дурман алкоголя уже полностью выветрился из головы, и Тайтус не против был бы сперва чего-нибудь хряпнуть этакого для храбрости, но с другой стороны… Они оба, несмотря на гон альфы и количество выпитого, прекрасно понимали, что делали, так что сожалеть теперь поздно, а идти на попятную – глупо.

Вивиан глубоко выдыхает, когда чувствует, как пальцы альфы снова аккуратно проникают в него. Сейчас главное – расслабиться, что омега и пытается сделать, пока альфа в свою очередь отвлекает его поцелуями и поглаживаниями. Хэйс словно чувствует его страх и оттого действует медленно и аккуратно. Вивиану это не нравится, но он молчит, стиснув зубы и терпя. Отчасти наслаждаясь, даже не в состоянии представить, что Хэйс может причинить ему боль.

Альфа аккуратно надавливает на вход, запирающий родовые пути. Чёртова омежья физиология, которую Вивиан ненавидит за её сложность. В течку оно было бы проще: вход, плотно зажатый на период цикла, сам бы раскрылся, стоило только чуток на него надавить, а сейчас это чертовски неприятно. Вивиан шипит, зажимаясь.

– Больно? – как-то уж слишком заполошно спрашивает альфа, замирая с введённым в него пальцем. Лучше бы уж продолжал, чем вот так вот застопориться в самом начале процесса.

– Приятного мало, – ворчит в ответ Вивиан. А знал ведь, на что подписался, и мог бы даже сейчас отказаться, но желание принадлежать Хэйсу и почувствовать… именно почувствовать, а не просто ощутить вязку, оказалось сильнее. – Учитывая твои размеры, тебе придётся постараться, Хэйс.

И снова альфа лишь кивает в ответ, хотя лучше бы что-то ответил, чем начал действовать не по плану. Хэйс переворачивает его на спину, ласкает его член своим языком, медленно, в такт разрабатывающим тесный вход пальцам, заставляя забыть о том, что ранее Вивиан считал недопустимым для себя удовольствием.

Он расслабляется, поддаётся и отдаётся. Альфа оказывается слишком умел, желанен и непреклонен. У Вивиана внутри вместо матки клубок пульсирующего огня, а к лёгкому аромату лубриканта прибавляется ещё и запах его омежьего секрета.

Возбудил до ещё более ярких звёзд перед глазами и потёкшего нутра. Такое с Вивианом впервые, и он бы обязательно запомнил этот выдающийся момент, если бы был ещё в состоянии думать о чём-то, кроме того, что Хэйс снова непростительно медлит, испытывая его омежье терпение.

Вивиан не понимает, что происходит в тот момент, когда альфа, снова уложив его на бок, входит в него, но то, что творится с его телом, кажется, выходит за пределы понятия как нормального, так и ненормального соития. Член альфы погружается в него осторожно, и Вивиан, кроме распирающего ощущения, не испытывает ничего, но стоит только Хэйсу войти полностью и замереть, как их сжимает, взмывает и расплющивает. Именно так, пусть и далеко от истины, Вивиан позже, когда приходит в себя после моментального, молниеносного оргазма, может описать собственные ощущения.

– Это была омежья петля? – хрипя, спрашивает альфа, горячий пот с лица которого капает Вивиану на плечо.

– Это был альфий узел? – язвит омега, пока он ещё в состоянии.

– Чёрт! – даже не выкрикивает, полухрипит-полусмеется Хэйс, снова кончая в него, но Вивиан уже не помнит этого. Его снова накрывает. Нутро похоже на гиперчувствительную, необъятную точку, каждой фиброй которой он ощущает пульсирующий член альфы, зажатый внутри него омежьей петлёй.

Вивиан просто рассыпается, погружаясь в сферу блаженства, которая пахнет шалфеем, у которой голос Хэйса, очертания Хэйса и даже сердце которой стучит так же сильно и уверенно, как и у Хэйса. Значит, это и есть сцепка. Не просто секс. Не просто вязка, а именно сцепка, когда мышцы родовых путей настолько плотно сжимаются вокруг члена альфы, аккурат за узлом у основания, что их взаимное сокращение вызывает неконтролируемую, взрывоопасную и сверхмощную волну удовольствия.

Вивиан не в том состоянии, чтобы размышлять о физиологии и совместимости. Ему просто хорошо. Охуенно, до пофигизма на всё и вся хорошо. Как и альфе. Это чувство словно одно на двоих. Пульсирует в каждом из них и отдаётся в другом, и, когда эти две волны пересекаются, Вивиан испытывает какое-то странное, безгранично-огромное и искренне-тёплое чувство, которое даже его атрофированная совесть не позволит назвать просто инстинктивным влечением.

Вивиан просыпается первым, и первая пришедшая ему в голову мысль, конечно же, бежать. Пока альфа дрыхнет, что несложно понять по его храпу, он вполне может свалить по-тихому. И плевать, что сейчас от него за версту несёт самцом и что другие амильгаммы будут шарахаться от него во все стороны, боясь даже близко подходить к тому, кто принадлежит сильному мира сего. В конце концов, никто его в этом городе не знает, а впереди у него ещё целый день, чтобы оклематься физически и морально отойти от той бури ощущений, что всё ещё бередят его тело и душу.

Да, Вивиан уже всё для себя решил, и властно обнимающая его рука альфы не помеха. Это даже хорошо, что он на территории самца, иначе как знать, свалил бы Хэйс восвояси или же устроил разбор полётов. С одной стороны, альфы, даже породистые, не такие уж и моралисты, чтобы брать на себя запредельную ответственность за омегу, с которой провели одну ночь, с другой стороны, Хэйс воспитан слишком правильно, чтобы, как он говорил ночью, просто сделать вид, что ничего не было.

Вивиан высвобождается из объятий альфы. Не мешало бы принять душ, но это время, которым омега не располагает. В-третьих, альфы, которые провели гон с омегой, осязают такого партнёра намного острее, нежели обыденного любовника.

Его укладывают на живот в мгновение ока. Вивиан даже пискнуть не успевает, когда им снова овладевают. Сноровисто, без лишних раздумий, не заботясь о его собственных желаниях и потребностях. Альфа наваливается на него всем телом, вжимая в кровать, и начинает вбиваться в него столь мощно, что Вивиану остаётся только сопеть в подушку да слегка поскуливать.

Приятно же, чёрт подери! Он, ещё не отошедший от бурной ночи, слишком чувствителен, оттого и возбуждается моментально, приходя в себя только после того, как альфа, рыча, снова кончает в него.

«Безмозглый самец! – хочется выкрикнуть Вивиану. – Тупая скотина! Кобель, у которого в яйцах, кажись, целый галлон спермы». Но омега молчит, от бессилия кусая губы. Хэйс тоже кусает. То самое место на шее, которое слишком близко от омежьего бугорка, предназначенного для метки альфы, и которое саднит так, будто альфа выгрыз там кусок кожи вместе с мясом. Альфа точно тупой, раз не понимает, что Вивиану как-то не улыбается в весеннюю жару носить гольф с высоким воротом.

– И запах, – словно прочитав его мысли, выдыхает Хэйс ему на ухо. – От моего запаха одной водой и мылом не отмоешься. Даже спреи не помогут, пока метки не сойдут.

– Поздно ты запустил свои мозги, Хэйс, – огрызается Вивиан, выбираясь из-под альфы. Наготы своей он не стесняется, как и плевать ему на развалившегося на смятой постели голого мужика. В конце концов, они взрослые особи, которым нужно решить, как быть дальше.

– Мой-то запах тоже с себя в скором времени не сведёшь.

– Хочешь сказать, что мы попались в ловушки, расставленные друг для друга? – перевернувшись на спину, спрашивает Хэйс, смотря на него… Нет, Вивиану наверняка только кажется, что в голодном прищуре. Они трахались целую ночь, и каким бы породистым ни был альфа, а гон у него не может быть столь бурным и длительным, чтобы ему этого марафона оказалось мало.

– Лично я ничего не расставлял, – парирует Вивиан, закутываясь в простыню. Прохладно, чёрт возьми, после альфьих-то объятий, да и засохшая на теле сперма красоты ему не прибавляет. А вот Хэйсу, похоже, в кайф наблюдать его, омегу, помеченного им всеми возможными для альфы способами. Кроме одного. Вивиан опасливо касается шеи.

– Я не настолько был не в себе, – фыркает альфа, – чтобы ещё и свою метку на тебе поставить.

– Зато отыгрался на моей заднице по полной программе, – вновь огрызается Вивиан, и кажется омеге, что альфа всё же почувствовал лишь скользнувшую в его голосе обиду. Не то чтобы он желал метку Хэйса – нет, Вивиану она совершенно, абсолютно, безбожно ни к чему, – однако как-то неприятно внутри. Вроде поимели и дали от ворот поворот. Вивиану-то не впервой, но всё равно та часть его души, которая омежья и ранима, с таким положением вещей не согласна.

– И? – оставшись равнодушным к его язвительному комментарию, спрашивает альфа. – Что ты собираешься делать дальше?

– Схожу в душ, – бросает Вивиан, прекрасно понимая, что именно имеет альфа в виду. Хэйс ждёт его решения, не собираясь навязывать собственные желания. А они в нём есть. И очень много. После вязки Вивиан слишком, неприемлемо сильно осязает даже малейшие изменения в ореоле вокруг альфы. Хэйс, чёрт бы его побрал, отказываться ни от сегодняшней ночи, ни от него самого не собирается. Альфа всё ещё в гоне, однако не в настолько неконтролируемом, чтобы подавлять его и подчинять. Должен ли быть он благодарен Хэйсу за это? Как знать. Может, самую малость.

– А после приготовлю что-нибудь перекусить. На кухне я больше похож на слона в посудной лавке, но даже мне какой-никакой бутерброд по силам.

– Иди в душ, – благосклонно кивает альфа, подымаясь и натягивая на себя пижамные штаны, – а завтрак я приготовлю нам сам. Оладьи будешь?

Вивиан в ответ пожимает плечами: хочет альфа – пусть заботится.

– Договорились, – Хэйс, прежде чем уйти, чмокает его в губы и заботливо треплет по взлохмаченным, слипшимся волосам.

Вивиан не без облегчения выдыхает. Договорились? Хэйс явно имел в виду не меню завтрака. У альфы ещё гон, а у него самого через месяц очередная течка. На весь Ричестер-Холл они двое едва ли не единственные представители амильгамм с безупречной родословной, так что притяжение между ними – это даже не инстинкт. Это само собой разумеющийся факт. Хорошо, что Хэйс это понимает. Хорошо, что это устраивает и оправдывает самого Вивиана.

========== Часть 11. ==========

– Знаете, я сам себе завидую, – тянет Вивиан, откидываясь на спинку кресла. – Пускай я и покажусь вам тщеславным, но вряд ли кто-либо другой в такой ситуации смог бы сделать больше.

– Могу поаплодировать тебе стоя, если это потешит твою непомерную омежью гордыню, – в привычной для себя серьёзно-ехидной манере предлагает Мелоди.

Тайтус в ответ только фыркает. Он привык и больше не обращает внимания на выверты характера беты, изредка может себе даже позволить отпустить в его сторону скабрезную шутку, вроде той, что Мелоди не помешало бы выпустить пар, смачно потрахавшись. Бета в такие моменты отчего-то суровеет, пряча взгляд за тёмными стёклами очков, но, бывает, и подденет его в ответ, подметив, что сегодня их главбух пахнет подозрительно породистее обычного. Проще говоря, Тайтус научился находить с замом общий язык, однако… Иногда, всего лишь пару раз, от Фореста тоже знакомо пахло, почти что шалфеем, но более утончённо, с примесью фиалкового аромата. Вивиан, конечно же, не верит в то, что Хэйс трахает своего зама-бету и ещё какую-то омегу, причём одновременно, но и игнорировать подобную странность у него не получается.

– Если кому и аплодировать, то нам всем, – вклинивается в разговор Хэйс, уже привыкший к тому, что между его главбухом и замом отношения вежливо-натянутые. – Мы действительно неплохо поработали в этот год, и нам есть что предъявить на собрании правления, дабы отстоять право филиала на постоянное существование.

– Когда собрание? – уточняет Невский, который сегодня весь день ощущается словно находящийся на грани запуска с максимальным ускорением механизм.

Вивиан снова фыркает: неудивительно, ведь у Тори течка, а альфа, подавая бессмысленный пример, коротает бесценные часы в обществе занудных коллег. Он вроде как в курсе того, как медленно, прямо-таки черепашьими шагами развиваются отношения этих двоих, и даже отчасти завидует этой парочке. Всё у них в лучших традициях благородных домов: с расстановкой, поэтапно, постепенно, без лишней суеты и опрометчивости. Не то что у них с Хэйсом, с которым они сразу же словно с моста в воду сиганули.

– На следующей неделе. В Нью-Йорке.

– А как же Майями? – Мелоди удивлённо приподнимает бровь.

– Как знать, – пожимает плечами Хэйс, намекая на то, что он и сам не в курсе того, отчего же ежегодное собрание правления, которое по традиции проходило в принадлежащем корпорации отеле в Майями, вдруг проводится в непосредственной близости от центрального офиса. – Возможно, потому, что затевается нечто крупное.

Они все, словно болванчики, кивают. Под «нечто крупное» Хэйс имеет в виду тот факт, что кто-то усердно пытается выпихнуть некоторых членов правления «Декстер & Групп» с их годами насиженных кресел и усадить в них лояльных, лоббирующих чьи-то интересы. Вот только чьи именно выяснить им, тем более находясь в Ричестер-Холле, так и не удалось.

– Один поедешь? – вновь спрашивает Невский.

– С Вивианом, – кивает в его сторону Хэйс, и если для двух других мужчин подобное решение оказалось полнейшей неожиданностью, то лично для Тайтуса это далеко не новость. Более того, именно он настоял на том, чтобы поехать в Нью-Йорк вместе с Хэйсом, аргументируя свою позицию тем, что кто, как не главный бухгалтер, сможет дать пояснения и ответы на любые вопросы, связанные с начавшейся в филиале реорганизацией.

– А не слишком ли это рискованно? – не уступает Невский. – Точнее, я не думаю, что ты, Хэйс, не понимаешь, как подставляешься.

– Я не подставлюсь, а провоцирую, – отвечает альфа, и на этом моменте Вивиан навостряет уши. Это определённо что-то новенькое. Похоже, у Хэйса тоже есть какие-то свои планы, о которых он, Вивиан Тайтус, главный бухгалтер и любовник, ни сном ни духом.

– Как знаешь, – недовольно ворчит Невский, а вот Мелоди молчит. Эти двое знают, что задумал Хэйс, а он, один, нет. Обижает ли это Вивиана? Ничуть. В конце концов, он тоже использует альфу для достижения собственных целей.

– Вивиан, – Хэйс прижимается к нему сзади, нагло шаря по его телу руками, – ты не передумал?

– По поводу? – он пытается сбросить с себя ладони альфы, но образумить самца, источающего прямо-таки убийственную волну возбуждения, не так-то просто. Пусть в здании уже ни души, но Тайтусу всё равно неудобно. Если Хэйсу надо сейчас, он тоже не против, хоть на заднем сидении машины, хоть в подворотне, но не в кабинете руководителя. Хоть какие-то табу из тех, что некогда были у Вивиана Тайтуса, стоит сохранять приличия ради.

– По поводу поездки, – отвечает альфа, поворачивая его лицом к себе и, вопреки назидающему сопротивлению, усаживая на конференц-стол. – Это опасно.

– Это не обсуждается, – парирует Вивиан. – По-моему, мы уже не раз говорили о том, что самое безопасное место для меня – это рядом с тобой. Нет?

– Нет. Напротив, – шепчет альфа, покрывая его лицо жадными поцелуями и уже расстёгивая рубашку. – Ты же совершенно ничего не знаешь обо мне…

– Как и ты обо мне, – Вивиан агрессивно вцепляется в запястья альфы, пресекая его безрассудство. – И нас обоих это полностью устраивает. Нет? – Хэйс, как обычно, ничего не отвечает.

Их договорённость о том, что никто ничего друг у друга не спрашивает и не пытается стать друг для друга кем-то большим, чем просто любовником, молчалива. Вивиану казалось, что альфа не имеет ничего против подобного расклада их отношений, однако чем дольше они вместе, тем настойчивее Хэйс пытается стать частью его жизни. Стать ближе, чего Вивиан не позволяет. Не может позволить. Ему осталось перетерпеть всего ничего, – максимум пару месяцев – и он снова уедет в Детройт. Возможно, они с Хэйсом больше никогда и не встретятся, хотя Вивиан сильно сомневается в том, что альфа с лёгкостью откажется от омеги, которую считает своей собственностью. Это тоже инстинкт, но не настолько непреодолимый, что с ним не совладать, а вот чувства… Что делать с грёбаными чувствами, которые омега старательно прячет глубоко в своём сердце, Вивиан Тайтус не знает.

– Поехали к тебе, – Вивиан спрыгивает со стола, застёгивая рубашку. – Нечего разводить непотребство на рабочем месте.

– Ты излишне неприступен, Вивиан, – вздыхает альфа за его спиной, но ожидаемо не сдаётся, привлекая его к себе. – Я настойчив, но не настолько, чтобы навязываться. Подумай над этим.

Вивиан кивает, но считает, что думать тут не над чем. Хэйс прав: каким бы терпеливым, обходительным и понимающим ни был альфа, но любому терпению, как и влечению, приходит конец. Именно на это Тайтус и рассчитывает, хотя, признаться, прилагает не шибко много усилий, чтобы разорвать столь внезапно образовавшуюся между ним и Хэйсом связь. Медлит и затягивает, зная, что после будет ещё больнее, но по-омежьи глупо никак не может избавиться от чувства, что вот оно – его омежье счастье, заполучить которое можно, лишь просто протянув руку и взяв. Проще говоря, перестав быть Вивианом Тайтусом.

– Вивиан?..

– Мм… – тянет омега, в данный момент чувствуя себя не способным ни на что вразумительное. Ему просто хорошо и пиздец как не хочется, чтобы это ощущение лёгкости, правильности и блаженства в принципе развеялось.

– Ты и правда ничего не чувствуешь? – Хэйс поворачивается на бок, подпирая голову рукой. Смотрит на него так пристально, что Вивиан с закрытыми глазами может сказать, что взгляд мужчины устремлён на его приоткрытые губы. – Когда мы в сцепке?

– Отчего же, – мотает головой омега. – Чувствую себя парящим в небесах херувимом, хотя в действительности это ощущение сложно описать словами.

– Ясно, – альфа снова откидывается на постель, а Вивиан, поднявшись, выходит на балкон.

Закрыв двери и прикурив горькую сигарету, омега сползает на пол. Слёзы не текут по его щекам, но глаза на мокром месте. Хэйс не пойдёт за ним. Обижен, уязвлён и, кажется, впервые задумался о том, что он, породистый альфа, ошибся. Не этого ли он добивался все эти месяцы? Не делал ли всё для того, чтобы альфа усомнился в своих чувствах?

Чувствует ли он что-то во время сцепки? Да ни при чём здесь сцепка абсолютно! Вивиан и так чувствует Хэйса, словно тот перед ним на ладони. Это необъяснимое, необъятное, пугающее его чувство, которое омега не может назвать никак иначе, как истинность, взаимно. Вот что хочет услышать из его уст альфа? Признание в любви? Нет, Хэйс неплохо его знает, так что, скорее всего, ждёт момента, когда он разберётся в своих чувствах, примет решение и сдастся, позволив поставить метку. Хэйс даёт ему время, чтобы смириться с тем, что отныне и навсегда он принадлежит альфе, которое, в сущности, Вивиану не нужно.

Одинокая слеза всё-таки скатывается по его щеке, но Вивиан быстро её смахивает, тушит сигарету в переполненной пепельнице и тут же закуривает новую. Может, он просто глуп, раз цепляется за прошлое? Неправильно сравнивать всех альф с тем одним, из-за которого его жизнь едва не рухнула. Вивиан честно пытался убедить себя в этом, однако… Если они с Хэйсом действительно истинные, тогда почему змеиный клубок ненависти, разочарования и боли до сих пор пульсирует в его груди, вместо того чтобы обратиться светочем искренних чувств?

– Ты заказал нам отдельные номера?

– А разве это не очевидно? – вопросом на вопрос отвечает Вивиан, косясь на альфу. – Или ты под всеобщий шумок хотел предать огласке нашу с тобой связь?

– Нет, – хмурится альфа, отворачиваясь, – однако это доставляет определённые неудобства. В плане безопасности.

– Я сам о себе позабочусь, Хэйс, – останавливаясь у двери своего номера, отвечает Тайтус. – А ты займись тем, зачем мы собственно сюда и прилетели.

– Хорошо, – Вивиану кажется, что альфа чем-то озадачен, но он не зацикливается на этом. В конце концов, Хэйс сам не соизволил поделиться с ним своими планами, так что теперь не может требовать от него безвылазного присутствия подле. К тому же Тайтусу и самому не на руку, чтобы альфа всё время был рядом.

Номер Тайтус заказал себе не люксовый, но комфортабельный. Перелёт его утомил. Хотя, скорее, вымотал морально. Ну не любит Вивиан летать, и ничего с этим не поделать, так что сейчас он больше похож на жертву затяжной лихорадки, нежели на породистую омегу. Что, к слову, нужно срочно исправлять, ибо уже после обеда им с Хэйсом предстоит блистать перед очами членов правления «Декстер & Групп» и директоров других филиалов, доказывая, что их ещё рано списывать со счетов.

– Пора сбросить маску примерной омеги, Вивиан, – Тайтус придирчиво рассматривает себя в зеркало и впервые не находит, к чему придраться. Это не Ричестер-Холл, а некоторых директоров и членов правления он знает лично, так что нет необходимости скрывать, каков он на самом деле. Интересно, будет ли удивлён Хэйс? И если так, то сколь сильно. Чисто из омежьей гордыни Вивиану до лукавой усмешки хочется поскорее увидеть выражение лица альфы, когда до него наконец дойдёт, кем был Вивиан Тайтус до того, как его запихнули в дыру под названием Ричестер-Холл.

– Отлично выглядишь, Вивиан, – шепчет ему на ухо Хэйс. В лифте, как по заказу, кроме них никого. Омега косится на альфу, который, пользуясь случаем, едва ли не с головы до ног его обнюхивает. Ну да, приврал Вивиан чуток, когда сказал, что не скрывает свой запах. Он его и не скрывает, просто приглушает слегка, чтобы поменьше звездиться своей породой.

– Спасибо, – сегодня омега готов принимать комплименты, ведь их будет масса. Вивиан приложил для этого все усилия. На нём чёрный костюм, коралловая рубашка и бордовый галстук, лаковые туфли, золотые запонки, дорогие часы и даже фамильное кольцо. Не то чтобы Вивиан выпендривается, просто у него свои мотивы для того, чтобы выглядеть слегка кричаще.

Хотя можно сказать, что одет он строго, если бы не пара мелких деталей. Он завил волосы, специально, хотя, честно сказать, это был чистой воды эксперимент, слегка подвёл глаза, а в мочку левого уха вставил гвоздик. Папочка, увидев его сейчас, точно отрёкся бы от столь беспринципного и безнравственного отпрыска, но главное – эффект. А он превосходит все ожидания Вивиана, судя по тяжёлому дыханию альфы.

– Нет, Вивиан, ты не понимаешь, – бормочет ему на ухо Хэйс, от которого исходит волна урчащей агрессии. Не амильгамме не понять это ощущение, когда хищник притворяется паинькой, даже беззащитно выставляет своё брюхо, дабы после наброситься, прижав к земле и впившись клыками в шею. – Сейчас, такой, даже у меня, альфы традиционных сексуальных предпочтений, ты вызываешь садо-мазохистские желания.

– Я учту это, Хэйс, – повернувшись к альфе, выдыхает ему в губы Вивиан. – И тоже был бы не против посмотреть на тебя настоящего.

Двери лифта распахиваются, и Хэйс галантно подставляет ему локоть, который омега с удовольствием принимает. И пусть уже через секунду от них обоих не веет и толикой сексуальности или же взаимного притяжения, но своим появлением в большом зале, в котором, собственно, и происходит собрание, они вызывают фурор.

Нет, уже пришедшие гости не умолкают, не оборачиваются, словно по щелчку, не начинают обсуждать их шёпотом, однако эмоциональная волна, созданная собравшимися под одной крышей амильгамми, довольно ощутима. Вивиан не тушуется – старые привычки дают о себе знать, – вместо этого чуть вскидывает голову, словно выискивает в толпе кого-то. И он его находит. Мистера Стоуна, лебезящего сразу перед тремя членами правления.

Стоун всего лишь бета, но и беты не лишены инстинктов. Он не увидел и не почувствовал его появления, зато ощутил на себе его взгляд, вздрогнув и обернувшись. Вивиан в знак приветствия кивнул и улыбнулся… той улыбкой, которая не сулит ничего хорошего.

Бета вздрагивает, явно понимая, что ловушка над его головой не захлопнулась только потому, что такова воля омеги. Члены правления, заприметив его потливую бледность, сразу же оживились, наверняка интересуясь состоянием выглядящего и до этого не шибко здоровым мужчины. Стоун вновь расшаркивается перед членами, благодаря за участливость, но Тайтус уже потерял к нему интерес.

– Вивиан, – альфа привлекает его поближе к себе, – тебя словно подменили. Что происходит?

– Ничего, – отфыркивается омега, пытаясь скрыть улыбку. – Просто наконец почувствовал себя в своей же тарелке.

Альфа переводит на него хмурый взгляд. И теперь Хэйс явно не возбуждён, он обеспокоен, сбит с толку и, кажется, сомневается в нём. Были бы в иной обстановке, Тайтус точно расхохотался бы, поведав альфе о том, что это только цветочки. Впрочем, Вивиан не особо обольщается на этот счёт. Просто ему первому выпала возможность блеснуть своей истинной породой, так что омега даже не сомневается, что будет в не меньшем ступоре и на ещё большем взводе, когда и Хэйс прекратит вести себя как цирковая мартышка и таки проявит себя настоящего.

– Вивиан! – Тайтус оборачивается и улыбается, узнав окликнувшего его человека. Жестом приглашает подойти, хотя этот мужчина в особом приглашении и не нуждается, уже направляясь к нему.

– Как всегда обворожителен, Вивиан, – гамма низко склоняет перед ним голову в ожидании. Вивиан выдерживает пару томительных, подобающих по этикету секунд, а после подаёт мужчине руку. Тот принимает её так, словно та пушинка, лишь задевая кончики пальцев, касается его ладони сухими губами и только после этого подымает взгляд.

Вивиан чертыхается: не так уж и много времени прошло с тех пор, как они виделись в последний раз, но он уже успел подзабыть, насколько проницательный и завораживающий взгляд у этого мужчины. Угольные глаза – Вивиан всегда находил в этой черте гаммы нечто мистическое, хотя во всём остальном его старый знакомый – вполне обычный, среднестатистический мужчина ростом чуть выше среднего, широкоплечий, но не массивный, с заострёнными чертами лица и тёмными волосами.

– Благодарю, – Вивиан чуть склоняет голову в знак благосклонности, после чего гамма выпускает его ладонь и выпрямляется.

По большому счёту, только что они отыграли безупречный спектакль для местного бомонда. Стоящего напротив тебя человека можно ненавидеть всеми фибрами своей души, но на людях ты должен относиться к нему с уважением, соответствующе его социальному статусу. Вивиан своего старого знакомого не ненавидит, но стоит намного выше его в иерархии амильгамм, а вот гамма взобрался повыше по карьерной лестнице. Впрочем, он омега, и, будь гамма хоть самим президентом «Декстер & Групп», он обязан приветствовать его, склонив голову и опустив взгляд. Традиции, конечно, устаревшие, но без них никак, иначе как ещё современной, прогнившей и извращённой верхушке сохранить своё человеческое лицо.