Текст книги "Вивиан (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Присылайте за мной Макса, – требует Вивиан. – Через час буду готов.

– Хорошо, – бодро рапортирует альфа, а после, уже шёпотом, добавляет. – За мной должок, Вивиан.

– Да пошёл ты, придурок! – Тайтус, негодуя, бросает потухший телефон на постель, а сам подымается с кровати и бредёт в ванную, попутно переступая даже ухом не повёдшего Чарли.

Всё-таки есть у этой животины капля ума, которой ей достаёт, чтобы ничего не требовать от своего хозяина в такие дни. Раньше Вивиан на период течки отправлял Чарли к родителям, в этот раз за ним вызвался ухаживать Тори. Вивиан и не отговаривал: хочет мальчишка быть полезным – пускай, тем более что самому омеге было не то что до пса и его потребностей, а и на собственные нужды, откровенно говоря, было плевать. Мог бы – и не дышал бы, не говоря уже о еде или душе. Обо всём этом заботился Тори, и Вивиан ему признателен, честно и от всей души, потому что эта его течка была… странной.

Вивиан забирается в душ, подставляя лицо под тёплые потоки воды, и просто стоит так несколько минут, избавляясь от остатков сна. Он-то думал, что его будет ломать и выкручивать, что он будет кидаться на дверь и окна, требуя запечатлённого альфу, опробует на своей заднице всё, что мало-мальски похоже на альфий член, а оно вышло как раз наоборот. Он словно в коме был. В глубочайшей и беспробудной депрессии, когда нет ни мыслей в голове, ни сил даже на то, чтобы банально обслужить самого себя. Нет, одна мысль была: о Хэйсе и его растреклятом предложении.

Тело желало альфу. Он толком не спал и с трудом, только под настойчивым взглядом Тори мог проглотить в день пару ложек бульона. От него словно часть отрезали, выпотрошили, как рождественскую индейку, распылили и заставили покачиваться в закрытой, изолированной ёмкости: вроде всё кучно, но собраться воедино – никак.

Да, пожалуй, это была самая ужасная его течка, сопровождающаяся неконтролируемым желанием быть рядом с запечатлённым альфой и обострённым чувством собственной неполноценности. Наверное, именно это имел в виду Хэйс, когда сказал, что хочет понять, что это за чувство: просто притяжение, инстинктивный механизм или же нечто большее, то, что поклонники душещипательного чтива называют истинностью. Осязать можно любого амильгамму, а чувствовать – либо родителя, либо истинного. Лично Вивиан сильно сомневается в том, что именно он выиграл столь своеобразный джек-пот, и, честно сказать, предпочёл бы, чтобы лотерею под названием «Семюэль Хэйс» признали сфальсифицированной.

– Ты как, в порядке? – заботливо осведомляется Макс, в ответ на что Вивиан лишь рукой машет, мол, поехали уже. Попросил именно Невского потому, что уверен в этом альфе намного больше, чем в Хэйсе. И хотя течка как таковая уже закончилась, но запах он по-прежнему источает концентрированный, замаскировать который не могут даже специальные спреи.

Вивиан одёргивает себя: не о том ему сейчас стоит беспокоиться, а об аудиторе, который, с чего-то вдруг, пожелал лично встретиться с ним. Что же касаемо Хэйса… К какому-то определённому ответу омега так и не пришёл, то склоняясь к решению принципиально-рациональному, то всё же уступая собственной природе и личным страхам.

Останавливаются они не у офиса, а у ресторана, что настораживает Тайтуса ещё больше. Невского он не расспрашивает, не имея привычки судить о чём-то из чужих уст. Да и то, что ждали их в VIP-комнате, Вивиана не удивило. Переступив порог, первым, с кем он пересекается взглядом, оказывается именно Хэйс.

– Здравствуйте, мистер Тайтус, – поднявшись с дивана, высокая шатенка подаёт ему руку, улыбаясь. – Моё имя Грета Спинофф. Рада встрече.

– Взаимно, – Вивиан оценивает уверенное ответное рукопожатие, стараясь смотреть именно на аудитора, а не на развалившегося на диване альфу.

То ли его воображение подводит, то ли Хэйс сегодня и правда выглядит как-то по-особенному привлекательно. И дело даже не в его обволакивающем запахе, а в самом мужчине в принципе, одетом в расстёгнутую на пару верхних пуговиц белую рубашку и узкие тёмно-синие брюки.

Конечно же – Вивиан фыркает – околдовать женщину своим альфьим ароматом у Хэйса не получится, а вот произвести на неё впечатление одним своим внешним видом… Нет, Вивиан не ревнует, просто не понимает. Не понимает, почему все альфы считают, что каждый, будь то омега или же женщина, упадёт к их ногам, стоит только напустить на себя вид элитного самца? Не понимает и тем не менее знает, что это срабатывает в девяноста девяти случаях из ста, и себя к той единственной единице он не причисляет.

– Вы хотели о чём-то поговорить со мной лично? – обращаясь к аудитору, сразу же переходит к делу Тайтус. – Простите, что тороплю, однако я всё ещё неважно себя чувствую.

– Да, конечно. Присядем, – понятливо кивает женщина.

Признаться, Вивиан слегка приукрасил собственное состояние. Если до этого омеге казалось, что его распылили и в кучу собраться никак, то только что, вдохнув аромат альфы, он едва с ног не свалился от ощущения, будто его мощным хлопком сжали обратно в комок. В животе снова потеплело, по телу прошла дрожь, выступила испарина, а сердце заколотилось в груди так, словно он на последнем издыхании добегает марафон, так что предложение «присесть» оказалось весьма кстати. И это ещё альфа сдерживал себя.

Одного взгляда на Хэйса достаточно, чтобы понять, что и тому не слаще. Альфа глубоко дышит, не сводя с него взгляда. Голодного.

«Не одному мне херово. Да, Хэйс?» – мстительно думает омега, нарочито не скрывая свой запах и не сдерживая пульсирующий, аки заманчивая ловушка, ореол. Женщина всё равно не поймёт, Невский не станет вмешиваться, а вот Хэйс… Альфа, ввиду ситуации, беспомощен, и оттого ему хуже вдвойне.

– Я бы хотела выказать вам своё восхищение, мистер Тайтус… – пафосно начинает женщина, и Вивиан сразу же понимает, о чём пойдёт речь и зачем потребовалось его присутствие. Аудит они прошли на ура, и пусть это не исключительно его заслуга, но Тайтус горд собой как никогда ранее, мысленно представляя перекошенное лицо мистера Стоуна, или кто там пытается ставить им палки в колёса.

Не на ту лошадку поставили – вот что планирует сказать Вивиан в лицо тому, кто таки, не имея выбора, выйдет из тени, дабы лично поучаствовать в решающем сражении.

На протяжении следующего часа он отвечает на вопросы аудитора, даёт пояснения, выслушивает её комментарии, рекомендации и похвалы. И нестерпимо желает, чтобы эта чесалка языками закончилась как можно быстрее. Запах возбуждённого альфы назойлив, несмотря на то что Невский приоткрыл окно, а сам Хэйс пару раз покидал их. Вивиан сомневается, что альфа ходил в туалет, дабы снять напряжение – не та порода у этого самца, – да и направленный только на него взгляд Хэйса такой жадный и горячий, что плавит его омежье самолюбие. Кто бы мог подумать, что, когда тебя желают столь откровенно, без каких-либо иных мотивов, кроме как обладать тем, что считаешь чуть ли не своей собственностью, возбуждение становится подобно предвкушению чего-то горько-сладкого, как его столь любимый шоколадный тортик с крепким кофе. По крайней мере, таково омежье восприятие Вивиана Тайтуса.

– Благодарю вас: и за то, что приехали, и за проделанную вами работу, – наконец-то, подымаясь, женщина вроде как прощается с ним. – Я однозначно буду рекомендовать продление испытательного срока ещё на полгода, так как искренне убеждена в том, что филиал в Ричестер-Холл не просто подымется с колен, но ещё и даст фору другим, более крупным, в чём полагаюсь на вас, мистер Тайтус. И конечно же на вас, мистер Хэйс.

Похоже, женщина Хэйсом не впечатлена. По крайней мере не как мужчиной. Зато, кажись, только что они заполучили надёжного, а главное, независимого от правления «Декстер & Групп» союзника.

С Хэйсом он прощается коротко, ограничиваясь кивком и не подходя опасно близко. Пусть до сведённых судорогой пальцев и хочется вцепиться в этого альфу, вдохнуть его аромат на полную грудь и впиться в его губы грубым поцелуем, но Вивиан не настолько слаб, чтобы поддаваться своим омежьим порывам. Хэйс это оценивает, кивая ему в ответ, а вот его альфья сторона явно против, проявляя себя ещё более назидательной пульсацией ореола породистого самца.

– За тобой уже приехал водитель, – ставит его в известность Невский, тем самым вводя омегу в состояние крайнего недоумения.

– Тот гамма? Шутишь? – с личным водителем отношения у Вивиана так и не сложились. Ну скользкий этот Роберт тип и неприятный. Взгляд у него какой-то масляный, а фразочки порой самые что ни на есть обидные. Гамма не бросил своих попыток за ним приударить, хотя Тайтус неоднократно указывал мужчине не только на их бесплодность, но и неприемлемость, но делает это так, словно унизить его пытается, поставить на место раба, коим он, омега, должен быть вроде как по определению. Мерзко и даже страшно. И Невский сейчас поступает по-идиотски, будучи прекрасно осведомлённым в ситуации.

– Прости, Вивиан, – Макс в ответ лишь улыбается виновато, – но Хэйс поручил мне отвезти аудитора в аэропорт, а сам он, как ты понимаешь, сейчас не в наилучшей своей альфьей форме.

– У меня плохое предчувствие, – бормочет Вивиан, направляясь к Ниссану. Возможно, стоит вызвать такси, попросив водителя бету, но, как показалось омеге, Невский, скорее всего с подачки Хэйса, молчаливо настаивал на том, чтобы он сел именно в эту машину. Вивиан не трус, однако предусмотрителен. И неплохо осведомлён в методах, какими сильные мира сего предпочитают решать назойливые вопросы.

– Добрый день, Вивиан, – ах да, этот гамма ещё и фамильярное к нему обращение себе позволяет, но сегодня Вивиану как-то плевать.

– Домой и поскорее, – бросает он, умащиваясь на сидении. Если за Хэйсом должок, то он взыщет его ещё одним выходным днём, дабы наверняка быть уверенным в том, что давешнее их взаимное пожирание друг друга взглядами не повторится. К тому же Хэйсу не терпится получить ответ на свой вопрос. Вивиан после сегодняшнего в этом даже не сомневается.

Только спустя некоторое время Тайтус замечает, что сегодня его водитель непривычно тих. Лично для него, после Хэйса, гамма вообще ничем не пахнет, однако осязать он его ещё в состоянии, и то, что омега осязает, ему не нравится. Напряжение. Нет, не сексуальное. Скорее враждебное.

– Роберт, почему вы поехали по объездной? – задаёт запоздалый вопрос Вивиан, группируясь в комок. Гамма в ответ хмурится ещё больше, но молчит.

– Роберт, вы что, язык проглотили, что ли? – повышает голос Тайтус, сжав пальцы на дверной ручке. – Я задал вам вопрос.

– Заткнись, омега! – выплёвывает гамма и тут же резко сворачивает на дорогу с двусторонним движением. Дорога ведёт к свалке. Это начинающий паниковать Вивиан прекрасно помнит.

– А ты немедленно поворачивай обратно! – не уступая, напирает Тайтус, надеясь, что помутнение в голове гаммы пройдёт. – Чего удумал, сука?!

– Я сказал тебе захлопнуть пасть, хэйсова шлюха! – выпаливает мужчина, съезжая прямо на заросшую высокой сухой травой обочину.

«Хэйсова шлюха»? Всего два слова и всё становится на свои места. Шпионы – или как там говорил Мелоди? Вивиан даже не сомневается, что в гневе гаммы нет ничего личного. Личного к нему, но есть достаточно много неприязни к Хэйсу. А как ещё уязвить, заставить страдать непоколебимого, сильного альфу, если не причинить вред его омеге?

– Стоять! – гамма втягивает его, таки успевшего распахнуть дверь, обратно в машину, блокируя замки.

Но ни стоять, ни паниковать Вивиан не собирается, хотя внутри кишки от страха в узел свернулись. Поддастся – и ему крышка. Судя по настрою гаммы, изнасилование – это лишь малая часть того, что ему уготовлено. Поэтому он бьёт. Не смотрит куда. Просто лягает мужчину ногой, отпихивает от себя руками, даже боднуть пытается, но при этом не издаёт ни звука. Всё равно в этой глуши его никто не услышит, проезжающие мимо примут их за пожелавшую уединиться парочку, а самого гамму его крики о помощи только раззадорят. Что ж, по крайней мере он не дастся без боя.

А потасовка между ним и гаммой и правда завязалась нешуточная. У мужчины всё лицо расцарапано, из рассечённой брови течёт кровь и, судя по всему, между ног смятка, ибо именно туда каблуком ботинка угодил Вивиан, лягаясь. Однако и сам Тайтус не в лучшем состоянии: пиджак спущен с плеч, а рубашка разорвана, столь пригодившиеся ему ботинки выброшены за сидение вместе с носками, а брюки на его бёдрах держатся только потому, что у мужика смекалки не хватает расстегнуть ремень. Жжёт разбитая губа, во рту привкус крови, а между рёбер словно всадили кол. Однако он не пасует, пытаясь освободить хотя бы одну руку.

– Буду резать, буду бить, – склоняясь над ним, с улыбкой на губах произносит гамма. Ещё и перед его носом демонстративно ножом щёлкает.

– Попробуй, – выплёвывает мужчине в лицо Вивиан, хотя, запаниковав, допускает ошибку, слишком сильно дёрнув руку.

– Куда! – гамма успевает перехватить его ладонь, выворачивая её назад, и Вивиан сперва слышит хруст, а уже после на смену онемению приходит боль. Не адская, но достаточно сильная, заставившая его вскрикнуть.

– Музик, – прикрыв глаза, не без удовольствия тянет гамма. Вивиану больно, чертовски больно, но он понимает, что пальцы – это ничто, если на кону стоит его жизнь. – Осталось только спеть под неё песенку.

– К твоему несчастью, Роби, ни музыкальным слухом, ни певчим голосом не обладаю. Так сказать, бездарен от рождения, – Вивиан усмехается, всего себя как омегу вкладывая в мощнейший выброс феромонов, от которого его ореол срывается резким пульсом.

Стёкла в машине вылетают, срабатывает подушка безопасности и сигнализация, и гамма, обескураженный, инстинктивно прикрывает голову руками. Вивиану этого достаточно. Он выдёргивает ногу из-под мужчины, пяткой попадая ему аккурат по подбородку. Омега рискует и, выбравшись из-под гаммы, сигает прямо в окно. Свисает вниз головой, чувствуя, как осколки стекла впиваются в беззащитный живот, и заходится смехом. Чёртов Роберт успел ухватить его за ноги и теперь тащит обратно.

По боку машины течёт алая кровь. Его кровь, которую Вивиан собирает пальцами, рассматривая алую жидкость так, словно держит в руках расплавленное золото. Гамма всадит ему нож: если не сейчас, так когда втащит и перевернёт на спину. Гудящая и мигающая машина привлекает слишком много внимания, так что у гаммы на игры в дирижёра просто не осталось времени. Вивиан, понимая, что, скорее всего, это последние минуты его жизни, отчего-то думает о Хэйсе. Которого после своей очень и очень скоропостижной кончины собирается до конца его дней бестелесным духом преследовать не только во сне, но и наяву.

Вивиан вскрикивает от неожиданности, когда сваливается головой вниз. Лежит на земле навзничь и ни хрена не понимает, только осязает, что на этом пустыре они с гаммой больше не одни. Запах шалфея запутался в стебельках сухой травы, перекатываясь между ними вместе с порывами лёгкого ветра. Он оседает на его разбитых губах и изломленных пальцах, на пульсирующем болезненным жаром животе и смеживающихся веках. Приятный запах, навевающий дрёму и спокойствие. Запах, принадлежащий его опоре и защитнику.

– Какое небо голубое, – подмечает Вивиан.

– Рано тебе ещё на небо, – Хэйс склоняется над ним. Тайтус хмыкает: альфа-то красавец, в рубашке с оторванным рукавом и с отёком под глазом.

– Рано, но и на земле как-то зябко, – издали слышится приближающийся вой сирен. Оперативно, однако. Да и Невского поблагодарить стоит за установленный в Ниссане GPS.

– Я псих, – бормочет Хэйс, садясь на землю, аккуратно перетягивая его к себе на колени и обнимая. – Ты весь израненный, в крови, а я только и могу, что думать о том, как ты чертовски сексуально пахнешь.

– Конченый извращенец, – кивает Вивиан, прикрывая глаза, прижимаясь к альфе и кладя голову ему на плечо.

К ним уже спешат медики. Невский, весь бледный и издёрганный, тормошит избитого в хлам гамму, и только дюжие копы не позволяют альфе прибавить злоумышленнику ещё парочку увечий. Хэйс сопит ему в макушку и, сволочь, пользуясь случаем, облапывает его полуобнажённое тело. А Вивиан, словно идиот, улыбается. Чувствует сердцебиение альфы. Не осязает или ощущает, а именно чувствует. Мощное, уверенное сердцебиение. В такт его собственному сердцу.

========== Часть 9. ==========

– Уверены, Алистер? – переспрашивает Вивиан у стоящего перед ним омеги.

– Да, мистер Тайтус, – кивает тот. – Я уже давненько подумываю о выходе на пенсию, но всё как-то не складывалось… – Макбрайт неуверенно кивает на его руку, с которой уже сняли гипс, но, наложив фиксирующую повязку, запретили делать что-либо кроме разрабатывающих упражнений. – Да и возраст у меня уже не тот. Внуков вот пора качать да со стариком своим года в кресле-качалке доживать, а я всё по работам мотаюсь.

– Хорошо, – покладисто кивает Вивиан. – К концу недели оформим все бумаги. Спасибо вам, Алистер, – Тайтус, поднявшись, подаёт омеге руку. – Мне будет недоставать вашего опыта и надёжного плеча.

– И вам спасибо, мистер Тайтус, – улыбается Макбрайт в ответ, пожимая его ладонь. – Буду рад видеть вас у себя в гостях.

Алистер уходит, а Вивиан медленно опускается в кресло. Плохо это: Макбрайт более чем ценный сотрудник, такого человеком с улицы не заменишь, но и не отпустить старика на заслуженный отдых было бы верхом его неблагодарности.

Он провалялся в больнице почти месяц, и всё это время его обязанности исполнял Алистер. Исполнял, к слову, на совесть, не только удержав дисциплину в отделе, но и полностью закрыв по бухгалтерии год ушедший. Кстати об этом… Всякие у Вивиана праздники бывали. Точнее, бывало и так, что он вспоминал о них уже тогда, когда папочка звонил ему на сотовый и гневным голосом спрашивал, какого чёрта вся семья, в кои-то веки собравшаяся за одним столом, должна ждать одного оболтуса, у которого ни стыда ни совести, но таких, в больничной палате, ещё не было. Ах да, ещё и папочка…

Джуниор Тайтус не купился на увещания сына, что тот просто попал в автомобильную аварию и почти что не пострадал: так, пара царапин и перелом четырёх пальцев левой руки. Не купился и вынудил мужа гнать машиной из Детройта до самого Ричестер-Холл без остановок. Наверняка, как обычно, напридумывал себе невесть что, хотя и Вивиан чуток приврал: на живот ему наложили двенадцать швов, успокоив тем, что шрамы потом можно будет убрать с помощью пластики.

– Я-то думал, что ты тут голодный-холодный и без надлежащего ухода, а вон оно как, да, Вивиан?! – папочка дверь в его палату распахнул с ноги, раздражённый, настроенный воинственно и категорично. Отец, топчась, переступил порог следом, таща за собой увесистые пакеты.

Папочка обижен и зол, так что отец даже не пытается усмирить его пыл. Ещё бы: мистеро-Тайтус на всех парах летел к сыну, искренне веря в то, что в нём нуждаются, а тут картина маслом. И палата люксовая, и медсестра личная, и цветы на тумбочке, и фрукты в корзинке, и лакомства в вазочке – конечно же Хэйс постарался, пытаясь загладить свою вину, – из-за чего папочка сразу же почувствовал себя ненужным и уязвлённым, а оттого загорелся ещё большим рвением. Ну да, в плане характера он, Вивиан, от своего папочки взял достаточно много.

– Я же просил не приезжать, – Вивиан тогда страдальчески закатил глаза, чувствуя себя крайне неловко. Он взрослый, двадцатисемилетний омега, а родители пекутся о нём, словно о маленьком. Хотя папочка неоднократно говорил ему, что будь его сыночку хоть пятьдесят, для него он всегда останется ребёнком – единственным и любимым. То, что единственным, – это да, а вот любимым… Порой папочка чехвостил его так, что Вивиан начинал сомневаться в том, что родительские чувства присущи Джуниору Тайтусу в принципе.

– Дудки! – мистеро-Тайтус, вскинув руку к двери, в которой уже столпились переполошенные медсёстры, скручивает фигу. – Сперва я займусь тобой, Вивиан Тайтус, а уже после разберусь с этим твоим альфачём, у которого нет ни грамма ответственности, раз он набирает на работу всякого рода пройдох с волчьим билетом вместо водительских прав.

– Папа… – Вивиан тоже не спорит, только выдыхает досадно. Хорошо хоть, зная о вредности и упрямстве папочки, заранее предупредил главврача о том, чтобы не вздумал рассказывать мистеру-о-Тайтусу всю подноготную истории его болезни. Главврач – гамма, так что шансов на то, что он выполнит данное обещание, крайне мало. В нём, Вивиане, породы выше крыши, даже не каждый альфа осмеливается приударить за ним, а папочка… В общем, как бы не пришлось лечение ещё и главврача оплачивать.

– Готов выслушать вас в любой момент, мистеро-Тайтус, – Хэйс, что, между прочим, уже не впервой, появляется на пороге его палаты очень и очень не вовремя. Вивиан в тот момент едва не поседел, а отец тяжело сглотнул, приготовившись к тому, что сейчас грянет буря.

– Семюэль Хэйс, директор филиала «Декстер & Групп» в Ричестер-Холл, – альфа входит на оккупированную породистой омегой территорию, словно и не чувствует мощных вибраций ореола папочки. Да в палате воздух ножом резать можно, это ещё если не учитывать резко потемневший, устремлённый точно на альфу взгляд Джуниора Тайтуса.

– Примите мои искренние извинения, мистеро-Тайтус, – Хэйс низко склоняется и даже взгляд опускает. Ну да, аристократ же, так что знает все тонкости великосветских манер, да и папочка вроде как доволен. Вон руки на груди скрестил, взгляд скосил, буравя альфий затылок, ореолом своим, словно бичами, Хэйса хлещет, а тому хоть бы хны. Сошлись, так сказать, два представителя мировой элиты, и так Вивиану от этой сцены неудобно, что он готов, будто пугливый ребёнок, забраться с головой под одеяло, только бы не наблюдать эту неловкую сцену.

– Принимаю, – снисходительно кивает папочка, – но не прощаю. Вы альфа, мистер Хэйс, более того – руководитель. Защищать и действовать с расчётом на пару шагов вперёд – ваша прямая обязанность, которую вы выполнили не шибко добросовестно. Однако, – папочка хмыкает, и дышать становится посвободнее, – никто не застрахован от ошибок, но и не каждому дано вынести из них урок. Вы вынесли, мистер Хэйс?

– И не один, – выпрямляясь, ответил тогда Хэйс. – И как руководитель, и как альфа.

– Хорошо, – покладисто кивает папочка и, мгновенно потеряв интерес к Хэйсу, тут же переключается на него. Да уж, лучше бы и дальше терроризировал альфу, чем сейчас начнёт в приказном порядке кудахтать вокруг него, естественно даже не думая о том, сколь это смущает самого Вивиана в присутствии постороннего.

Уже потом отец поведал ему о том, что тоже разговаривал с Хэйсом и тот произвёл на него впечатление толкового парня. Спорить Вивиан не стал, но отцу всё же высказался. Вот прямо-таки крайне нужно было рассказывать Хэйсу, что папочкина фамилия до замужества – Морган. Ежу же теперь понятно, откуда такая порода и силища в обычном омеге из Детройта. Более того, теперь Хэйс наверняка уверен в том, что своё место зам. главбуха Вивиан получил потому, что его папочка – второй сын нефтяного магната Феликса Моргана, который ещё и в Белый дом вхож как в свой собственный.

Родители отбыли домой на третий день. Пусть и праздники, но отец и так отпросился с работы в горячую пору, да и папочка… Папочка, только подтверждая вредность собственного характера, крепко обнимая его на прощание, шепнул ему на ухо вот что:

– Упустишь этого самца, Вивиан, и я лично линчую тебе все омежьи придатки.

В общем, рождественские праздники прошли у Вивиана… искромётно. Ни минуты покоя, учитывая то, что некоторые дела по бухгалтерии всё же пришлось вести с больничной палаты, посетители из которой прямо-таки не выводились. То родители, то Тори, таскающийся к нему каждый день после работы, словно он безнадёжно больной, то Невский со своими извинениями. Как-то раз эти двое пересеклись на пороге его палаты. Лично Вивиан чуть не поседел во второй раз: уровень вибраций взаимного притяжения просто зашкаливал, вот только Тори пробормотал что-то невнятное, юркнув у альфы под мышкой, а Невский просто отпустил. Два идиота. Видать, с кем поведёшься, от того и наберёшься. Это он о себе и Тори. И о Хэйсе с Невским.

Кстати о Хэйсе. Тот тоже навещал его, но за рамки деловых их разговоры не выходили. Вивиан понимал, что альфа терпеливо ждёт его ответа и не хочет давить, а сам омега никак не мог уличить удобный момент. Вчера он вышел на работу. Прятаться и молчать себе дальше в тряпочку было глупо. К тому же что он ответит альфе, Вивиан решил ещё в больнице.

– Не помешаю? – не то чтобы Вивиан взял за привычку по-свойски входить в кабинет к руководителю, но всё же некоторые привилегии у него были. Дороти лишь взгляд от монитора отвела, кивнув, что, мол, можно, да и после всего пережитого расшаркиваться друг перед другом было как-то неуместно.

– Отнюдь, – Мелоди как-то небрежно машет рукой в его сторону. – Мы с мистером Хэйсом как раз о вас и говорили, Вивиан.

– Да ну? – Тайтус присаживается за стол, окидывая бету неприязненным взглядом. Пусть тот и специалист хороший, и помощник надёжный, и друг, скорее всего, неплохой, но как человек Форест Мелоди несносен. Так что вне работы Виваин предпочитает с бетой не пересекаться, дабы в порыве не лишить мужчину того единственного, что выдаёт его породистое происхождение, а именно глаз, настолько насыщенно-зелёных в своём цвете и со слегка вытянутым по вертикали зрачком, что кажется, будто на тебя прямо впритык хищно смотрит представитель кошачьих.

– И о чём же, позвольте спросить?

– О том, что спровоцировало Роберта. Вам, Вивиан, ведь интересно узнать, почему именно в тот день, а не, имея столько шансов, раньше? – Мелоди нарочито приспускает очки, смотря на него с откровенной насмешкой.

– Да, интересно. В конце концов, это вы, мистер Мелоди, инициировали эту авантюру, которая едва не стоила мне жизни, – Вивиан откидывается на спинку кресла, скрещивая руки на груди. Перебинтованную намеренно не прячет, ещё и почти негнущимися пальцами по предплечью постукивает. Да, он согласился побыть приманкой для подозреваемого в шпионаже гаммы, однако сдаётся Вивиану, что план этот, ловли на живца, имел и какую-то личностную подоплёку со стороны зама.

– Знаете, мне вообще-то показалось, что он был не в себе. Будто латентный псих, у которого таки сорвало крышу, хотя не отрицаю, что спровоцировать Роберта мог и мой запах.

Копы приходили к нему в больницу. Расспрашивали, тщательно стенографировали, давали протоколы на подпись и даже возили на опознание, однако особо и не усердствовали. Хэйс однозначно приложил руку к тому, чтобы под компанию не копали. Просто гамма, учуяв течную омегу, прибег к насилию. Омегу почти что вовремя спасли, гамму поймали и быстро осудили по соответствующей статье.

Лично Вивиан на суде не присутствовал, но слышал, что заседание было закрытым, а государственный защитник не шибко-то и радел за своего подопечного, который до последнего отказывался давать показания. Гамме дали семь лет в трудовой колонии на изолированном от цивилизации острове Девон, апелляцию тот подавать не стал. Шумиха в прессе тоже быстро улеглась, и даже его лицо нигде особо не засветилось. Интервью давал Хэйс и Невский, случайные свидетели, даже его лечащий врач, но к нему в палату репортёров не пустили, а пока он из больнички вышел, инцидент и вовсе замяли. Очень и очень быстро. Вивиан всё прекрасно понимает, поэтому и молчит, ожидая, когда ему всё преподнесут на блюдечке.

– Ваш запах его и спровоцировал, – утвердительно кивает Мелоди. – На ошибку. Если бы не поддался вашим омежьим чарам, как знать, как бы обернулась ситуация. В идеале же Роберт должен был доставить вас на профилактическую беседу к некому Ошину, который и координировал его действия. К сожалению, кто такой этот «Ошин» нам узнать так и не удалось.

– Значит, внутри филиала не один шпион, – внимательно выслушав бету, делает вывод Тайтус. – Как-то же этот Ошин смог столь прытко узнать и о предварительных результатах аудита, и о том, что я выбрался из гнезда.

– Господи, Вивиан! – вмешивается и, к слову, довольно-таки эмоционально в их разговор Хэйс. – Вы не о том думаете и заботитесь! Вы хоть понимаете, как могла обернуться ситуация, если бы этот ублюдок смог сдержать себя в руках?!

– Нам стала бы известна личность Ошина, – спокойно парирует омега, осязая исходящее от альфы негодующее волнение. – И прекрасно понимаю, к чему вы клоните, мистер Хэйс, однако ни брать отпуск и скрываться, ни тем более уезжать из Ричестер-Холл я не намерен. Вы же именно это собирались мне предложить, не так ли?

– Это было бы разумно, Вивиан, – надавливает на него своим альфьим убеждением Хэйс. – Хоть на какое-то время, пока мы… – альфа переглядывается с замом, словно без его одобрительного кивка не стал бы договаривать, – будем проводить чистку рядов.

– Думаете, до меня не доберутся в Детройте или же в другом уголке света? – Тайтус фыркает. – Мне вот кажется, что своим отъездом я только упрощу врагу задачу. Пока я здесь, мистер Хэйс, – омега выразительно тычет пальцем в столешницу, – в вашем плотном кругу, я в большей безопасности, нежели вне его. Один – я лёгкая мишень. Или же вы лично намерены сопровождать меня, куда бы я ни отправился в свой отпуск?

– Мне нечего добавить, Хэйс, – Мелоди подымается из-за стола. – Нечего возразить и тебе. Признай это.

Когда Мелоди уходит, они несколько минут сидят молча. Альфа хмурится, отвернувшись к окну, Вивиан кусает губы, опустив взгляд. Он не бесстрашен, просто реально понимает, что нигде, даже дома, не будет чувствовать себя в большей безопасности, чем рядом с Хэйсом. Эта аксиома, что выбранный альфа защитит, аки непробиваемая стена, въелась в подкорку мозга. Это даже не инстинкт. Это чувство полного доверия, родившееся в тот момент, когда их с альфой сердцебиения синхронизировались.

– Алистер решил уйти на пенсию, – нарушает Вивиан тишину первым, хотя говорит совсем не о том, ради чего пришёл. – Ты подпишешь документы?

– Подпишу, – согласно кивает альфа, осязаемо расслабляясь. – А жаль.

– Да, жаль. Я очень благодарен Алистеру за помощь и проделанную работу. Думаю, стоит выплатить ему выходное пособие.

– Выплатим.

Как-то пустой у них диалог выходит. Вроде как и о работе говорят, но за реальными словами каждый чувствует невысказанную неловкость и некое смятение. Может, момент снова не тот, но Вивиан не может дальше тянуть, иначе назойливое чувство вины не даст ему нормально сконцентрироваться на работе.

– Будем брать кого-то на замену? – опять начинает издали Тайтус.

– Нет, – отрицательно качает головой альфа. – Мы сейчас не в том положении, чтобы набирать людей с улицы. Или же приглашать их по переводу, – Хэйс смотрит на него выразительно, и Вивиан понятливо кивает. И так уже парочку змей на груди пригрели, так что не стоит рисковать ещё и шеей.