Текст книги "Вивиан (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Скажи, Вивиан, ты хорошо запомнил мой запах? – альфа наклоняется к нему, шепча на ухо. – Сможешь распознать его, скажем, среди нескольких десятков других?

– Да, хозяин. Смогу, – Вивиан не кивает, не может, а чтобы альфа ему поверил, ластится, прильнув к его ноге.

– А если я буду, скажем, на расстоянии сотни метров, сможешь?

На этот раз Вивиан медлит с ответом, из-за чего альфа снова натягивает ошейник. Врать нельзя, он никогда и не врёт, но иногда почему-то вот так вот, глупо, задумывается над тем, чтобы съязвить в ответ. У него даже подходящие слова на языке крутятся, но Вивиан всегда вовремя одёргивает себя, не понимая, что толкает его на подобное. Хозяин добр с ним, одевает и кормит его, гуляет с ним, бывает, что наказывает, но никогда за просто так. У него справедливый и вообще самый замечательный хозяин, так что же глубоко внутри него всё ещё сопротивляется? Вивиан смутно помнит свою прошлую жизнь и не видит в ней ничего, ради чего стоило бы бороться. Принадлежать заботящемуся о тебе хозяину – это прекрасно, однако… Изредка Вивиан чувствует некий дискомфорт, словно он выбрал неудобную одежду, но из-за упрямства не стал её снимать.

– Нет. Простите, хозяин, но не смогу.

– Вот это я и собираюсь исправить.

Когда на его глаза ложится повязка, Вивиан относится к этому безразлично. Хозяин знает, что делает и как будет лучше. Перед глазами теперь только темнота, но ему не страшно, ведь он до сих пор чует альфу и ощущает его тепло, его присутствие, его тяжёлый, подавляющий ореол.

– Тебе запрещено её снимать, Вивиан, – отдаёт приказ альфа, и Вивиан кивает, принимая новые правила своего существования. – Я сам сниму, когда решу, что пришло время. С этого момента, всё, что у тебя есть, – это слух и обоняние. Учись ими пользоваться, малыш, – Декстер поднимается, небрежно отпихивая его от себя. Вивиану это не нравится, рядом с альфой было куда уютнее и безопаснее, но он даже не пытается задержать хозяина рядом. Он просто не имеет на это права.

– Начинай прямо сейчас: попробуй отыскать свой сегодняшний обед в это комнате по запаху. Я верю, что ты справишься, малыш, – хозяин треплет его по волосам и чмокает в лоб. Вивиан улыбается в ответ и даже не думает о том, чтобы снять повязку. Сидит неподвижно некоторое время после того, как альфа уходит, а после всё же начинает аккуратно передвигаться.

Встать даже не пытается, ползёт. Помнится, альфа оставил поднос на столе, но, скорее всего, он его переставил. Вивиан чувствует себя потерянным. Всё вокруг – никакое. Он не понимает, где он. На что-то натыкается, шарахается в сторону и обо что-то ударяется. Отопревает назад и рукой попадает прямо в тарелку с едой. Сжимается в комок и тихо скулит. Немного страшно, ведь хозяина нет рядом, а комната теперь кажется ему совершенно незнакомой. Ведёт носом, но ароматов вокруг столько, что он, паникуя и видя перед глазами лишь темноту, не может распознать их. Они все смешались в единый комок запахов, из которого он никак не может выделить какой-то один. Но не мог же хозяин поставить перед ним невыполнимую задачу?

Всхлипывать он перестаёт, но с пола не поднимается. Пока что. Усерднее только шмыгает носом, пытаясь всё же учуять хоть один запах чётче, чем другие. Получается плохо, но это пока что. К тому же в следующий раз, когда хозяин придёт к нему, он захочет увидеть результаты старательности своего питомца. Вивиан собирается порадовать своего альфу, так что придётся приложить усилия. Может, в качестве награды его выведут за пределы особняка не ночью, хотя… Теперь для него что ночь, что день – без разницы. Может, это и правильно, потому что для питомца должен существовать только его хозяин и ничего более.

– Если Вивиан полностью здоров, то почему за всё это время у него не было ни одной течки? – хозяин раздражён и зол, но Вивиан за негативными эмоциями ощущает заботу. Она согревает его ещё сильнее, чем крепкие руки альфы, кольцом которых он сейчас обнят. Вивиан улыбается потому, что счастлив: заслужить право сидеть у господина на коленях не так-то просто, а вот сегодня он прямо не выпускает его из рук.

– Стресс и истощение, мощный гормональный сбой. Физически он полностью здоров, более того, я уверен, что изменись условия, и этот омега после должной реабилитации сможет родить крепкого малыша, но не сейчас. При всём моём уважении, мистер Декстер, но если вы и дальше продолжите воспитание своего питомца в том же духе, то только усугубите ситуацию. Думаю, для него было бы лучше…

– Я сам знаю, как будет лучше для Вивиана, – рычит альфа, и Вивиан вторит ему приглушённым шипением.

Врач – бета и пахнет просто омерзительно, искусственным ароматом моря. Врач не нравится его хозяину, а значит, и ему тоже, тем более что этот приземистый старикашка ничего не понимает. Вивиан не видит мужчину перед собой, но может его описать, чуя его запах, слыша голос, осязая малейшие движения. Например, бета – любитель острых соусов, а когда ему приходится смолчать, заткнув свою профессиональную гордость за пояс, мужчина вертит на запястье массивные часы. Да, раньше темнота его пугала, теперь же Вивиан не представляет, как жил раньше, полагаясь лишь на глаза. Глаза, оказывается, о многом врут, а вот обоняние и осязание позволяют увидеть мир совершенно с иной стороны.

– Как вам будет угодно, – Вивиан рад, что врач уходит. Ему не нравится, когда этот мужчина к нему прикасается, и он терпит его только потому, что таково желание хозяина. Вивиан чувствует себя прекрасно рядом со своим альфой и, откровенно говоря, не совсем понимает, что с ним не так. Мысль о том, что хозяин может желать ребёнка от своего питомца, кажется Тайтусу чудной.

– Ты очень расстроился, моя ягодка? – альфа гладит его по голове, так и не отпуская со своих колен.

– Нет, – Вивиан отрицательно качает головой, подставляясь под эту незамысловатую ласку. – У меня достаточно сил, чтобы защищать вас и вам прислуживать, поэтому я не совсем понимаю… – омега запинается. Опять это чувство, что он что-то забыл, упустил из виду, а оттого и не понимает вроде как очевидного.

Порой это состояние выводит Вивиана из себя, и тогда он расстраивает своего хозяина. Со временем научился справляться с этим необъяснимым ощущением потерянности, но бывает, голову просто заполняет пустота, в которой кто-то, находящийся словно очень и очень далеко, кричит, сотрясая нечто вокруг него. После у Вивиана болит голова. Может, хозяин заметил его состояние и именно поэтому водит к нему врача каждую неделю?

– Я забочусь о тебе, Вивиан. Это всё, что тебе нужно знать.

– Да, господин, – шепчет Вивиан, чувствуя дыхание мужчины очень и очень близко. Хозяин его целует – не то чтобы редкость, но приятно. В такие моменты Вивиан ощущает себя максимально нужным своему господину и готов отдать ему всего себя без остатка.

– И всё же я что-то делаю не так… – шепчет хозяин, обнажая и целуя его плечи. – Я чувствую это, Вивиан, но не понимаю, что именно меня не устраивает.

– Я расстраиваю вас, господин? – бормочет Вивиан, запрокидывая голову. Ощущения его не ошеломляют, но по телу растекается приятное тепло возбуждения. Кажется, он помнит, что ощущения должны быть немного иными: более глубокими, яркими, волнительными, страстными – и вроде как что-то пробуждать внутри, но, как бы он ни старался, омега не может вспомнить, с чем именно связанна эта уверенность.

– Нет. Скорее даже спустя столько времени не перестаёшь меня удивлять и заводить в тупик.

Вивиан снова не понимает, поэтому предпочитает промолчать, отдавшись во власть господина. Его альфа – умелый любовник, с которым его тело получает удовольствие. Вивиану нравятся моменты их близости, поэтому он, опять-таки, не понимает, почему их с господином отношения стали такими только недавно.

Как-то он осмелился спросить пребывающего в настроении альфу, почему тот не прикасался к нему всё это время. Хозяин ответил странно, мол, он, Вивиан, был против. У него после долго и сильно болела голова, потому что он много думал и всё равно не находил причины, почему отказывал господину в близости. Ведь это же его хозяин. К тому же только расстроил альфу, которому не пришёлся по нраву его вопрос о том, а что было до того, как он стал питомцем Адама Декстера. Вивиан вроде как помнит, что у него была другая жизнь, но воспоминания настолько размыты, что чем сильнее он пытается их облачить, тем мутнее они становятся и тем сильнее у него болит голова.

Поэтому Вивиан больше не думает о всякого рода глупостях. Например, что запах у его хозяина ему под стать – сильный и свидетельствующий о его безупречной породе, – но всё равно ему не очень нравится.

В постели он привык повиноваться, поэтому, когда альфа просто обхватывает их возбужденные члены ладонью, Вивиан не возражает. Хозяину больше нравится ласкать, смотреть на него и играть с ним. И Вивиану, значит, нравится. Даже если во время игр хозяин причиняет ему боль, Вивиан учится получать от неё удовольствие, на самом деле боясь признаться, что он почти ничего не чувствует.

Другое дело, когда альфа нежен с ним. Когда, как сегодня, гладит его тело, целует его в губы, шепчет на ухо что-то странное, во что Вивиан почти что не вслушивается, балует его откровенными ласками. Вивиану нравится эта нежность, хотя она и в редкость. В большинстве случаев хозяин умеренно груб и предельно серьёзен в вопросах его воспитания, ведь он всё ещё недостаточно опытный и хороший питомец.

Вивиан едва слышно вскрикивает и сразу же затихает, глубоко дыша. Воспитанные в нём правила поведения не позволяют омеге ухватиться за сердце, которое отчего-то бешено колотится в груди. Снова это чувство, будто он проваливается в бездну. Вивиан глубоко вдыхает: запах альфы, спермы, пота и морского парфюма, оставшегося после беты. Вивиана слегка мутит. Может, он и правда нездоров? Да, скорее всего, но вряд ли физически. Вивиан подозревает, что это как-то связано с его господином, даже физическая близость с которым не приносит ему уверенности в том, что то, что происходит сейчас с ним – правильно.

– Продолжим вечером, моя дивная ягодка, – альфа поднимается, напоследок коротко целуя его в губы. – У тебя скоро тренировка, не стоит переутомляться, – поясняет терпеливо хозяин, когда он пытается потянуться за ним и прильнуть к его крепкому телу, намекая на продолжение.

– Да, вы правы, господин, – покорно соглашается Вивиан, сползая с постели и усаживаясь у ног альфы. Хозяин чем-то всё-таки недоволен: это Вивиан чует по его изменившемуся запаху – густому и слегка агрессивному.

– Ты должен быть в прекрасной форме, Вивиан, – господин приподнимает его голову, потянув за кольцо на ошейнике. – Вскорости нам предстоит очень важная встреча, и я хочу, чтобы на ней ты, моё наваждение, был неотразим.

– Как прикажите, господин, – шепчет Вивиан благоговейно, надеясь на ещё один поцелуй или хотя бы намёк на то, что он прощён за свою холодность во время близости. Но альфа лишь встаёт с кровати и, не прощаясь, уходит, оставляя его одного. Не впервой, однако…

Первым делом Вивиан сдирает с кровати простыню и вытирает свой живот от липкой спермы. Иногда ему всё равно, что на нём одето, но иногда, как сегодня, омегу раздражает его полуобнажённость. Хорошо, что для тренировки по рукопашному бою ему позволяют переодеваться в удобные одежды, иначе Тайтус даже не представляет, как бы он проводил спарринги во всех этих ремешках и тяжёлых украшениях, узких брюках или же, наоборот, струящихся шёлком и сатином шароварах.

Отбросив простыню, Вивиан снова садится на пол и думает. Знает, что после у него будет болеть голова, но он должен разобраться, что не так. Для того чтобы хозяин был им доволен. В голове опять пустота. Единственное, о чём он может думать, так это о приказе своего господина: важная встреча, породистый альфа и его безупречный питомец.

Вивиан уже был на парочке таких, и хозяин остался им не очень доволен. Ему всё ещё не хватало опыта. Например, он мог всю трапезу просидеть у ног господина, принимать пищу из его рук и выполнять все его приказы, но, как ему об этом сказали даже гости, со стороны это смотрелось неказисто.

– Не приручен ещё до конца, мистер Декстер. Хотя я вас и не упрекаю, ведь породу всегда трудно обуздать, не исковеркав её уникальности.

Вот что сказал один из гостей его хозяину, после чего Вивиан несколько дней провисел на крюках и ещё дольше тот самый врач, что бета, залечивал проколы, оставшиеся на его теле. Наказание было ужасным, но заслуженным. Тем более, он сам был виноват, унюхав течную сучку одного из гостей, которая явно пыталась соблазнить его господина, и не сдержавшись. Подумаешь, чуть не задрал шлюху! Но хозяина это поставило в неловкое положение, и он не позволял ему подыматься с четверенек почти месяц. Так что в этот раз всё должно быть идеально.

Да, Вивиан сжимает пальцы в кулаки, настраиваясь. В этот раз он будет самым красивым, покорным и примерным питомцем. Альфа будет доволен им и, может, тогда… Омега касается тёмной повязки на своих глазах. А хочет ли он на самом деле увидеть мир в красках? Откровенно говоря, Вивиан боится. Боится собственного отражения, которое не помнит, но очень хочет увидеть.

========== Часть 15. ==========

Хозяин сегодня в странном настроении. Вивиан чует густой, концентрированный запах самца во всей полноте своих сил, с нетерпением предвкушающего, и не иначе, схватку с достойным противником за нечто слишком ценное, чтобы оно могло принадлежать сразу двоим. Какая бы встреча ни предстояла сегодня Адаму Декстеру, но для альфы она слишком важна. Вивиан понимает всю ту ответственность, которая возложена на него как на питомца вожака, и старается изо всех сил, но господин всё равно чем-то недоволен.

Ему не позволено подниматься с четверенек, запрещено говорить и отходить от своего альфы. К ошейнику снова пристегнули цепь, которую хозяин крепко намотал на свой кулак, изредка подёргивая, из-за чего Вивиан, семеня за альфой, чувствует лёгкое удушье. Его самого облачили в крайне неудобные одежды: голый торс, босые ноги и узкие, жёсткие, словно броня, штаны, которые аж скрипят при каждом движении, кожа ведь, а ещё в них пиздец как жарко. Естественно, никакого белья, отчего в паху уже зудит. Впервые за то время, что он принадлежит Адаму Декстеру, Вивиан не согласен, более того, оскорблён выбором хозяина, и плевать ему, что, вполне возможно, того требует атмосфера встречи.

Вивиан запинается о порог.

– Что случилось? – хозяин грубо дёргает его за поводок. – Я, кажется, чётко дал тебе понять, что сегодня всё должно пройти идеально.

– Да, господин. Простите, – Вивиан не объясняет причину, зная, что она совершенно не волнует альфу. Если у тебя потные ладони, болят колени, затекла спина, кружится голова и прочее, это твои, питомца, проблемы. Значит, ты прилагаешь недостаточно усилий, чтобы быть достойным своего господина, однако запинается Вивиан по другой причине. Он осязает, что что-то да грянет. Вот знакомое такое, саднящее, глубокое, словно ностальгическое чувство, что что-то непременно должно произойти. Знакомо сводит желудок, хотя он уже давно не блюёт сразу же после еды, и нос предательски чешется, как от пыльцы лилий, на которую, как оказалось, у него аллергия. Да, всё дело в запахе…

Следуя за своим господином, покорно, тихо, низко опустив голову, Вивиан глубоко дышит. Атмосфера в доме определённо изменилась – значит, гости уже прибыли, причём… Вивиан может ошибаться, но, похоже, он уже чуял раньше эту странную смесь отличающихся друг от друга лишь нитями шлейфа ароматов. Не к месту начинает болеть голова, и Вивиан, чуть поведя ею, отгораживается от глупых мыслей. Вне личной территории Адама Декстера он никого не знает и знать не может, а если и знал раньше… Вряд ли прошлое может иметь для него большее значение, нежели цель на будущее – увидеть собственное отражение.

Запах другого самца становится ещё более резким. Внутренности скручивает от боли, а на висках выступает холодный пот. Вивиан не понимает, почему он боится этого мужчины, да, породистого, но по силе явно уступающего Адаму Декстеру, однако… Вивиан ловит себя на странном желании подчиниться. Нет, на желании быть подчинённым, чтобы этот неизвестный самец, аромат которого кружит ему голову, бросил вызов его господину и победил. Подобные мысли недопустимы для питомца, но омежьи инстинкты пересиливают доводы разума.

– На всякий случай, Вивиан, – хозяин наклоняется к нему, и Вивиан чувствует его горячее дыхание на своём лице, осязает гнев, давление, агрессию… Страх? – Твоё дальнейшее положение при мне зависит от того, как пройдёт сегодняшняя встреча. Ты хорошо меня понял, моя ягодка?

– Да, господин, – шепчет Вивиан, низко опуская голову. Потому, что так положено, а не потому, что действительно испытывает трепет перед этим самцом. С ним происходит что-то странное. Тьма и пустота внутри враз сгущаются в плотный комок, готовый взорваться в любой миг. Вивиану уже и самому не терпится ощутить этого альфу, от одного шлейфа аромата и ореола которого его так ведёт.

Наконец Вивиан слышит шорох двери, подбираясь. Волна ощущений захлёстывает его, окутывая жаром и ощущением волнительного беспокойства, ожидания, нетерпения, рвения и надежды. Тело пробирает крупная дрожь. Он не выдерживает и всё же вздрагивает.

– Вивиан!

– Спокойно, мистер Хэйс, – господин дёргает его за поводок столь сильно, что Вивиан едва не падает вперёд, успевая до боли вцепиться ногтями в паркет, – иначе наша сделка не состоится.

– Сделка? – рычит альфа, а у Вивиана всё внутри переворачивается от звучания голоса этого мужчины. Тьма переворачивается. А что по ту сторону тьмы? Свет? Скорее, его проблески, из-за мельтешения которых у Вивиана ещё сильнее пульсирует в висках, бухает сердце и дрожат ноги. Кто же такой этот альфа и что это за ощущение, будто их связывает нечто более крепкое, нежели его и господина?

– Мы договаривались о том, что вы позволите мне встретиться с Вивианом.

– И я выполнил свою часть сделки, мистер Хэйс, – альфа идёт вперёд, и Вивиан покорно следует за ним, слегка бочась. Он осязает месторасположение второго альфы и инстинктивно сторонится его, едва ли не рыча. Не со зла, не защищая территорию и её законного хозяина, а потому, что не хочет, чтобы альфа приближался. Кажется, это чувство, когда горят щёки, называют стыдом. – Вот он, ваш ненаглядный Вивиан.

– Это не Вивиан! – снова повышая тон, выпаливает альфа. – Это какая-то ручная собачонка, которую ты, Декстер, водишь за собой на поводке потехи ради. Тот Вивиан Тайтус, которого я знаю, ни за что не стол бы ползать на коленях, тем более перед такой мразью, как ты.

У Вивиана внутри что-то обрывается и ухает в бездонную пропасть. Слова альфы почему-то ранят его. Внутри ворочается клубок тёмного негодования и возмущения. Вивиан даже дёргается, но хозяин слишком занят, чтобы обращать внимание на эту оплошность, сам же омега… Он ненавидит неизвестного альфу: за его назидательный, восхитительный запах и слова, которые вмиг развеяли его спокойствие и уверенность.

– Признаю, это было нелегко, – хозяин тянет за поводок, и тело, привыкшее повиноваться, следует приказу. Вивиан занимает привычное для него место у ног альфы, но он весь дрожит, сопротивляясь собственному положению. Слова альфы словно черепную коробку ему взламывают, пытаясь пробраться внутрь и вытянуть оттуда нечто забытое, но очень важное. Почему, к слову, он разбил то зеркало?

– Как видишь, Хэйс, мне понадобилось больше года, чтобы окончательно сломить этого упрямца. Ты же чуешь на нём мой запах, Хэйс? – альфа тянет за цепь, вынуждая его приподняться. – Вивиан мой, целиком и полностью, и совершенно не против такого положения вещей.

Год? Он принадлежит господину только год? Самому Вивиану кажется, что он всегда был рядом, хотя на задворках памяти ещё треплются проблески воспоминаний из прошлой жизни. Он был другим.

Вивиан осторожно касается повязки на глазах. Да, он видел, чувствовал и был свободен, а после в его жизнь пришёл… Нет, вломился этот человек, перевернув всё вверх дном. Странно, но, даже понимая это, Вивиан не испытывает ничего, кроме недоумения. Как же так? Оказывается, жизнь без хозяина тоже имеет смысл.

– Ты просто отброс, Декстер, – щерится альфа.

– Советую выбирать выражения, мистер Хэйс, – цедит его господин, неожиданно для самого Вивиана втаптывая его ногой в пол. Не то чтобы больно, скорее стыдно перед этим неизвестным альфой, который, похоже, знает его. Того Вивиана, из прошлого, которого он не помнит. – Я дрессировал свою собачонку не только тапки мне таскать, но и защищать своего хозяина, так что, поверь, один щелчок пальцев, и это милое создание, не раздумывая, вцепится тебе в глотку.

– Вивиан, – внезапно обращается к нему альфа. Обращается дрожащим, полным нежности и сожаления голосом. – Неужели ты не помнишь меня? Это же я, Семюэль Хэйс.

– Ничего он не помнит. Ведь так, моя дивная ягодка? – Вивиан молчит, едва ведя головой в знак согласия. Он не помнит… Почти ничего, кроме, пожалуй, запаха этого неизвестного мужчины и взрослого омеги, даже сейчас смотрящего на него с укором и строго грозящего перед его породистым носом указательным пальцем.

– Вивиан Морган-Тайтус, подбери сопли и поднимайся с колен, – кажется, ему лет пять или шесть, и омега, склонившийся над ним, очень красив, силён и внушает трепет. – Ты – омега, а не немощь, поэтому, если падаешь, должен подниматься сам, делая вид, что так и было задумано. Выше нос, сынок, и поменьше уповай на своё происхождение. Не научишься пользоваться головой – так и останешься пустышкой с породистой попкой.

– Довольно этой болтовни, мистер Хэйс, – в его размытые воспоминания вклинивается голос господина, не только усиливая головную боль, но и чертовски раздражая. – Кажется, мы собирались обсудить то, как нам быть дальше.

– Я не собираюсь отступать, Декстер, – уверенно заявляет альфа. – Ни один из филиалов, примкнувших к моей коалиции, ты не получишь.

– Даже ради него? – хозяин тянет за поводок, и Вивиан лишь шумно выдыхает, вовремя сцепляя зубы. Тяжёлый ботинок всё ещё давит ему между лопаток, а голова на максимум запрокинута назад – то ещё удовольствие. И в этот раз почему-то больно. Не только физически, но и просто, по-человечески, больно.

Неизвестный альфа молчит пару секунд. Внутри омеги что-то начинает трепетать, подталкивая его к ногам незнакомца. Вивиану кажется, что этот мужчина был бы куда более благородным господином, нежели Декстер. Нет, этот Хэйс ни за что не примерил бы на себя роль господина. Слишком правильный. А ещё остро ощущается. Чувствуется.

– Ты и правда ничего не чувствуешь? – Хэйс поворачивается на бок, подпирая голову рукой. Смотрит на него так пристально, что Вивиан с закрытыми глазами может сказать, что взгляд мужчины устремлён на его приоткрытые губы. – Когда мы в сцепке?

– Отчего же, – мотает головой омега. – Чувствую себя парящим в небесах херувимом, хотя в действительности это ощущение сложно описать словами.

Это правда или же иллюзия. Слишком реальные ощущения, чтобы помышлять о разыгравшейся фантазии. Правда, его ответ альфе какой-то неестественный. Вивиан уверен, что в тот момент он хотел сказать совершенно другое. Например, чувствую тебя как самого себя.

Это невыносимо. Вивиана просто разрывает на части от противоречивости. Кто он – Вивиан Тайтус? Кукла или же кукловод?

– Даже, – непоколебимо отвечает альфа. – Этот омега, будучи моим любовником и, можно так сказать, правой рукой, собирался сдать меня с потрохами тебе, Декстер. Та ещё сучка, знаешь ли. Я хотел выкупить его, дабы… Не знаю, воздать по заслугам, что ли, но теперь… – мужчина разочарованно качает головой. – Червь, ползающий у твоих ног, мне не нужен.

Тьма разбивается на осколки. Они сыплются, утопая в мутной жиже, в которой он увяз, отражая столь много всего и сразу, что Вивиан на миг теряет сознание. Да, он помнит, как и почему разбил зеркало.

– Ты проиграл, Вивиан, – едва слышно шепчут губы худого и бледного, словно мел, омеги. Тени, взгляд которой пустой, а выражение лица подобно маске. – Ты сломлен. Твоё прошлое стёрто, а личность уничтожена, – жуткая улыбка искажает заострённое лицо. – И сделал это Адам Декстер. Запомни это, Вивиан, и, когда представится случай… Убей.

– Раз так, мне он тоже теперь без надобности, – щелок предохранителя Вивиан не спутает ни с чем. Господин оттачивал в нём инстинкты? Что ж, пора пожинать плоды своих кропотливых трудов.

Вивиан выворачивается из-под ноги альфы и, чуя запах металла и пороха, бьёт в то место ногой. Даже не обращает внимания на переполох, бросаясь вперёд, словно использующий свой последний шанс хищник. Тело под ним бьётся, когда он, сжав бока мужчины коленями, набрасывает на его шею собственную цепь, затягивая её со всей силой. Недостаточной силой, раз господин столь быстро сбрасывает его со своих колен на пол и наваливается сверху. Вивиан понимает, что ему не выиграть в этой потасовке.

– Вивиан! – это тот альфа, Хэйс. Он оттаскивает от него господина. – Пусти цепь, Вивиан, иначе он тебя раздавит!

Он прислушивается, отпускает и тут же откатывается в сторону. Похоже, между альфами завязалась нешуточная драка. Мебель трещит, воздух пульсирует напряжением, насыщается ароматом крови, пыли и пота. Вивиан разумно не вмешивается. Альфы, распалённые битвой, просто сметут его. Вивиан ищет выбитый из рук господина пистолет: стрелять его тоже учили, не смотря, ориентируясь только по запаху.

Выстрел. Вивиан группируется и шумно дышит: жёсткий палёный запах отвратно мешается с изысканным, зрелым и тонким ароматами. Они в комнате не одни. Вивиан даже слышит, как стучат их сердца: два молодых, здоровых и одно совсем слабое. Этому альфе жить осталось не так уж и много.

– Достаточно, Адам, – голос хриплый, принадлежит явно старику, но этот альфа не вызывает в нём ни страха, ни трепета. Его ореол источает силу и мудрость, разумность и гнев, направленный на второго альфу, с которым у него очень схожие запахи. – Это переходит все границы и переполняет чашу моего терпения.

– А вот и отец собственной персоной, – Вивиан осязает, как Декстер расшаркивается перед взрослым альфой. После сплёвывает кровь. Что-то скрипит: похоже, взрослый альфа в инвалидной коляске, но это ничуть не мешает ему оказывать мощнейшее влияние на всех амильгамм. – Что, всё ещё в трезвом уме и добром здравии?

– В отличие от тебя, сын, – с явным пренебрежением отвечает старик. – Всё это время я закрывал глаза на то, как ты разрушаешь основанную ещё моим дедом компанию, однако всему есть предел, Адам. Отступать от закона – это одно, а превращаться в отброс, ввязываясь в торговлю людьми, наркотиками и оружием, – совершенно другое. Ещё и это… – Вивиан ощущает, что альфа кивает в его сторону. – Я разочарован в тебе, Адам.

– А я, знаешь ли, отец, никогда и не претендовал на место твоего любимчика, – голос альфы сочится ядом и явным пренебрежением. – Фамилия «Декстер» перевелась, нас больше не уважают и даже не боятся, а всё из-за твоей мягкотелости и порченой крови, которую в нашу семью принёс твой второй муж.

– Да как ты смеешь так говорить о папе! Он любил тебя и воспитывал как родного! – Вивиан чуял запах двух амильгамм словно воедино сплетённый и слегка знакомый. Это определённо пара, странная пара, имеющая нечто общее не только с альфой-незнакомцем, но и со стариком. Слишком сложно. Вивиан не понимает, к чему эти разговоры и споры, если нужно действовать. Его господин просто тянет время, продумывая пути к отступлению.

Адам Декстер… Эта мразь… Вивиан определяет свои чувства как ненависть, и в тот же момент тело снова отказывается ему повиноваться, съёживаясь в комок. Чёртовы рефлексы, которые альфа воспитал в нём методом кнута и щелчка пальцев!

– Смею и говорю! Правду! – чуть повышает голос альфа. – Именно после женитьбы на твоём, Авель, папочке, отец изменился и ослабил бразды управления. Члены правления распоясались, загребая наши деньги лопатой, бизнес пошатнулся, криминал, который мы контролировали, обособился, из шавок превратившись в наших конкурентов и врагов, и это ещё не говоря о том, что вы заключили перемирие с Хэйсами. Да ещё и каким способом, – Вивиан знает, что в этот момент альфа, ухмыляясь, осуждающе качает головой. Пусть эта семейка как хочет, а он упускать момент не собирается. Сейчас или никогда, пока хищник отвлечён более крупной, перегородившей ему путь добычей и упустил из виду волочащуюся за ним по пятам мелкую зверушку.

– Сожительствуя с этим омегой, ты, Авель, порочишь и фамилию Декстеров, и свою омежью репутацию.

– И это мне говоришь ты, извращенец и садист?!

– Довольно!

И Вивиан делает выпад вперёд. У него нет ничего, кроме собственных кулаков и зубов. Впиться в мягкую плоть клыками, чувствуя, как солёная кровь наполняет рот. Крепко сжать торс альфы ногами, уцепившись пальцами в его предплечья. Терпкий запах крови врага, вкусом которой Вивиан, увы, не успел насладиться.

Он словно куль отлетел в сторону, ударившись обо что-то. В голове зашумело, реальность поплыла. Вивиан прислоняется к стене и тихо смеётся. Слышит возню. Кажется, Декстера всё же удалось заломить и утихомирить. В воздухе отчётливо чуется запах транквилизатора. Подготовились, суки. А раньше нельзя было прийти и вытащить его из этой тьмы?

Вивиан смеётся уже громче. Хохочет, ударяя кулаком по полу. Стоило ли оно того? Тело до сих пор дрожит, ожидая, что вот сейчас последует наказание, но сознание почти светлое. Подумать только: он спал с этим извращенцем. Сам под него ложился и просил трахать глубже. От такого не отмоешься. Такое не забудется. Чёртовы альфы! Одни проблемы от них, да и только.

– Вивиан!

Омега инстинктивно отпрядывает в сторону и скалится. Опять этот альфа – Хэйс. Беспокойный, одуряюще пахнущий, подавляющий своей силой, а оттого ещё больше пугающий. Вивиан не доверяет альфам. Вивиан ненавидит альф. Вивиан отказывается подчиняться и всё равно пригибается к полу, словно сучка, подставляя загривок под альфьи клыки.

– Вивиан, это я – Семюэль Хэйс.

В ответ Вивиан лишь шире скалится. Что нужно этому альфе от него? Почему он тянется к нему, говоря с ним голосом, полным надежды и сожаления? Хочет снять с него ошейник, чтобы надеть свой?

Вивиан вцепляется в уже ставший привычным ошейник, который сейчас душит его до хрипа, и дёргает. Тот не поддаётся, а Вивиан только стервенеет. Он всё ещё собственность Адама Декстера. Пока этот ошейник на нём, он не свободен.

– Отойди от него, Сем. Видно же, мистер Тайтус не понимает, кто из нас кто.