Текст книги "Граф Рысев 5 (СИ)"

Автор книги: Леха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 18

Мы с Мамбовым вылетели из номера Медведева и посмотрели друг на друга. Морда у Олега была красной, подозреваю, что у меня нисколько не уступала по цвету.

– Мы должны были подумать о таком исходе, – пробормотал я, рывком открывая дверь своего номера, куда мы с Мамбовым не сговариваясь направились.

– Женя, мы всего лишь курсанты первого года обучения, – Мамбов упал в кресло и закрыл лицо руками.

– Это неважно, – я покачал головой. – Конечно, всё произошло чудовищно быстро, настолько, что мы не смогли даже узнать этого чёртова Сорокина, чтобы можно было сделать какие-то выводы, но… Олег, мы обязаны научиться учитывать всё, потому что на нашей будущей службе из всех законов определяющим будет закон Мёрфи.

– Что это ещё за закон? – Олег убрал руки от лица и с любопытством посмотрел на меня.

– Закон всемирного невезения, – мрачно ответил я. – Если грубо, то закон Мёрфи звучит примерно так: «Если что-то может произойти, то оно обязательно произойдёт». А мы отказали нашему Сорокину даже в зачатке такого понятия, как честь. Основываясь исключительно на его художествах и даже не беря во внимание то, что…

– Что главным в их связке мог быть маг, – Мамбов потёр шею. – Я понял, что ты хотел сказать, и да, мы обязаны были продумать подобный исход.

– Особенно ты, – я встал и потянулся. Спать хотелось, просто до жути. В отличие от Мамбова, я ни черта не выспался за те три часа, которые мне отвели для сна.

– С чего бы это я вдруг стал виноват в том, что в этом козле взыграли частички совести и чести, и он нам оставил кучу проблем застрелившись? – Олег даже приподнялся от возмущения.

– Потому что, Олежа, ты у нас аналитик. Я всего лишь кое-что планирую и осуществляю боевую поддержку в нашем тандеме. – Я широко улыбнулся, глядя на его насупленное лицо. – И, вообще, Медведев за каким-то хером назначил меня за главного. И теперь будет любить голову именно мне. Ну а я – тебе. Дмитрию Фёдоровичу, потому что не могу, не положено. Такой вот порочный круг. Привыкай, – и я, похлопав его по плечу, направился в ванную. Потому что не успел даже умыться нормально, когда притащился Леднёв, а потом и Медведев подъехал.

– Это несправедливо! Слышишь, Рысев? Это чертовски несправедливо. – Даже когда я вышел из ванны, Мамбов продолжал высказываться о несправедливости этой поганой жизни.

– Олег, жизнь вообще дерьмовая штука, но временами может быть вполне приятной. И я с удовольствием поменяюсь с тобой местами, – рывком вытащив чемодан, я принялся доставать оттуда карандаши. Подойдя к мольберту, посмотрел на недорисованную картину, аккуратно снял её. Потом дорисую, потому что она мне самому начала нравиться. Повесив чистый лист, повернулся к Мамбову, затачивая карандаши. – Ну что, пойдём к Медведеву и объявим ему, что я снимаю с себя старшинство и прошу передать его тебе?

– Иди ты, – махнул рукой Мамбов. – Не к Медведеву, а к тварям на десятый уровень. А я лучше тебя потерплю, чем буду терпеть то же самое от шефа. Тебе я хотя бы ответить могу, а там только молчать и краснеть, как девица в борделе.

– Ну вот и договорились, – произнёс я, задумчиво глядя на чистый лист бумаги. – Вот ведь гадство какое. – Потерев лоб, я посмотрел на Мамбова. – Ты помнишь, как выглядит очаровательная госпожа Шиповникова Вероника Егоровна? Я, хоть убей, не могу вспомнить.

– Помню, – кивнул Мамбов. – И ты прав, она совершенно очаровательная молодая женщина. Намного моложе мужа, к слову. Как-то непохожа она на хладнокровную убийцу.

– В этом-то и заключается вся прелесть нашей с тобой работы, Олег, – и я протянул ему карандаши. – Давай, приступай.

– К чему? – он нахмурил лоб.

– Рисуй портрет госпожи Шиповниковой. Вот как помнишь, так и рисуй. Потому что я её вообще не запомнил. – И я с ещё большей настойчивостью начал протягивать ему карандаши.

– Рисовать портрет Шиповниковой? – Мамбов взял карандаш и недоумённо посмотрел на меня. – Зачем?

– Олег, не тупи, – я раздражённо скрестил руки на груди, присев на стол. – Нам нужен повод, чтобы завалиться к ней среди бела дня, без приглашения, да ещё и просто так, не в преддверии очередного вечера. Ты же художник, мать твою, или всё это время ты врал и ни черта рисовать на самом деле не умеешь?

– Я умею рисовать, – он оскорблённо поджал губы и перевёл взгляд на карандаши.

– Тогда приступай. У нас нет времени на полноценный портрет, а в карандаше, за час ты должен справиться. Шедевр нам не нужен, так что можешь особо не стараться. А я пока схожу пожрать нам, что-нибудь закажу. Не на пустой же желудок у потенциальной подозреваемой идти, в самом деле.

– А почему ты вообще раскомандывался? – огрызнулся Мамбов, но, тем не менее, подошёл к мольберту и начал делать наброски широкими штрихами.

– Потому что я главный, ты не забыл? – я немного понаблюдал за ним.

Манера рисования у Олега сильно отличалась от моей, штрихи были более широкими и чёткими изначально. Я сначала делал еле заметный набросок, и лишь потом придавал ему объём и сочность. Но, у каждого художника своя манера рисования. Зато сейчас я руку Мамбова отличу от чьей угодно другой. И это нас отличало от всех остальных людей гораздо больше, чем само умение рисовать. Потому что, для того же Медведева, наши рисунки мало бы чем отличались друг от друга.

Оторвавшись от стола, я тихонько вышел из номера, чтобы не мешать, и действительно заказать что-нибудь на завтрак.

Когда я вернулся, портрет был уже почти готов. Мамбов накладывал последние штрихи. У меня за спиной раздался приглушённый вздох. Девчонки, тащившие подносы с едой, бросили взгляд на мольберт, а потом начали томно пялиться на слегка откинувшего голову назад Мамбова. У него был в этот момент такой одухотворённый вид. Хотя я всё ещё не понимаю, почему работа художника вызывает у половины женщин такое восхищение.

А Олег, если ушами не будет хлопать, вполне может сегодня провести очень бурную ночь. Сразу две красавицы – это пикантно, и поможет снять стресс этих ненормальных дней.

– Готово, – громко сказал Мамбов и повернулся ко мне, откладывая карандаши.

Я подошёл к мольберту, держа в руке чашку с ароматным горячим чаем.

– Неплохо, – кивнул я ему и повернулся к столу, на который девушки быстро сгружали еду с подносов. – Давай поедим, а потом уже решим, что будем делать дальше.

– Да, есть действительно хочется, – проговорил Мамбов. Я же покосился на него, а затем на портрет. Женщина на портрете была прекрасна. Она словно светилась изнутри… Так, он что, неосознанно дар применил? Я посмотрел на него уже более внимательно. Похоже, Вероника Егоровна произвела на графа Мамбова впечатление. Надеюсь, это не будет проблемой. Особенно если она действительно окажется виноватой в том, в чём её обвиняют.

Мамбов же в это время подошёл к столу и принялся устраиваться за ним, параллельно изучая содержимое тарелок.

– А рисовать вот так портреты – это сложно? – внезапно спросила у него одна из девушек.

– Очень. Но, когда у тебя такая прелестная модель, руки сами выписывают все изгибы… да, изгибы, – понизив голос проворковал Мамбов. – И вы, милые барышни, вполне можете оценить моё мастерство, если навестите меня ближе к ночи.

– Мы подумаем, – хихикнула вторая девица, и они выпорхнули из номера, бросая на Олега весьма красноречивые взгляды.

– Дела, – протянул Мамбов, заложил руки за голову и потянулся. – И у меня возник вопрос. Почему на тебя в кои-то веки женщины не обратили внимания? – Он посмотрел на меня и прищурился.

– Потому что в тот момент, когда они зашли, ты рисовал, – я пожал плечами.

– И что? – Мамбов всё ещё смотрел на меня, не приступая к еде.

– Как бы тебе намекнуть, – я задумался, а потом махнул рукой. – Пятьдесят процентов моих, так называемых побед, приходится на то время, когда я рисовал понравившуюся мне женщину. Остальные за счёт того, что я кот.

– А Маша? – спросил он задумчиво.

– И Машу я тоже рисовал, – я широко улыбнулся. – А потом на балу подарил портрет и прилюдно объявил своей музой. Не то, чтобы это не соответствовало действительности, – добавил я задумчиво. – Но очки мои в тот момент удвоились, это определённо. И, в связи с этим я хочу задать тебе немаловажный вопрос. Вот это что сейчас было? – и я указал вилкой на портрет.

– А что не так? – Мамбов посмотрел на меня немного удивлённо.

– Ты использовал дар. А это бывает только в тех случаях, когда посещает истинное вдохновение. Олег, ты что, запал на милую хозяюшку? – я посмотрел на него с подозрением.

– Не знаю, – честно ответил он, глядя на своё творение. – Почему-то я об этом не думал, пока ты чуть ли не силой заставил меня её рисовать.

– Ладно, на месте увидим. Если это станет проблемой, то ты извинишься и уйдёшь. И, Олег, эта женщина замужем, – напомнил я ему.

– Я знаю, – он махнул рукой. – Да, нет, не должно быть никаких проблем. Я даже не вспоминал про неё всё это время. Может быть, переволновался, когда ты меня заставил её рисовать.

– Возможно, – подумав, я кивнул. – Но, я тебя предупредил.

Спустя час мы вышли из гостиницы. Сыров стоял напротив входа, и мы сразу же направились к нему. Маша всё ещё не пришла. Похоже, собрание с Дроздовым плавно перешло в дежурство. Надо бы на обратном пути заехать в казармы и узнать, в чём дело.

– Свободен? – спросил я, подходя к Сырову.

– Садитесь, ваше сиятельство, – кивнул он. – Куда ехать изволите?

– К Шиповниковым, – ответил Мамбов, первым запрыгивая в экипаж.

– А… – начал Сыров, но я уже отвернулся и присоединился к Олегу. – Ну и ладно. Пошла, родимая! – и экипаж мягко тронулся с места, постепенно увеличивая скорость.

Уже подъезжая к Восточному кварталу, я спросил Сырова.

– Тебя Медведев вызывал?

– Нет, конечно, – он даже фыркнул. – Кто я, и кто Дмитрий Фёдорович.

– Вызовет, – философски сказал Мамбов. – Восемьдесят семь процентов, что он с каждым агентом отдельно поговорит. По душам. А может быть, и нет. Тут, как повезёт. Нам вот с Евгением Фёдоровичем уже досталось на орехи. И мне, вот честно, будет обидно, если так получится, что огребли только мы. Учитывая, что мы здесь всего пару дней провели. Ещё сами ни в чём толком не разобрались.

– Вот не надо меня так пугать, ваше сиятельство, – буркнул Андрей. – Как я буду с Дмитрием Фёдоровичем разговаривать? Это ж… Не, не будет он на такую сошку незначительную, как я время своё драгоценное тратить.

– Угу, помечтай, – радостно сообщил я ему, и в это самое время экипаж начал останавливаться у дома Шиповниковых. – Жди здесь, надеюсь, мы ненадолго.

Я не успел постучать, как дверь открылась, и хорошенькая горничная сделала книксен в знак приветствия.

– Ваше сиятельство, а Антона Леонидовича нет дома. – Пролепетала девица, и тут же снова поклонилась теперь уже Мамбову. – Ваше сиятельство.

– А мы не к господину Шиповникову пришли, – как можно небрежнее сообщил я ей, одновременно делая шаг в сторону открытой двери. Девчонка под моим напором растерялась и отступила, позволив нам войти. – Доложи госпоже Шиповниковой, что мы пришли её навестить.

– Да, но… – она на меня так уставилась, словно я ей сообщил, что мы её хозяйку сейчас во всех позах мне известных отымеем. Мол, иди, морально подготовь госпожу.

– Живо, – Мамбов даже голоса не повышал. Но отчётливые шипящие нотки быстро привели девчонку в чувства, и она побежала докладывать.

– Странно, – Олег осмотрелся по сторонам. – А где все мужчины?

– Да, это действительно странно, – его озабоченность передалась мне. – В прошлый раз здесь было не протолкнуться от слуг. Сейчас же только эта пигалица.

– Ваше сиятельство, Евгений Фёдорович, Олег Владимирович, – в холл быстрым шагом вошла Шиповникова. – Я так рада вас видеть. Прошу, господа, в малой гостиной нам будет вполне уютно.

Малая гостиная оказалась довольно далеко от выхода. Собственно, это была крайняя комната на этом этаже. Окно обычное, не французское, изящная мебель, похоже, что именно эта комната была любимой у хозяйки дома.

– Милая Вероника Егоровна, – Мамбов подхватил её ручку и коснулся губами тонких пальчиков. Она действительно была очень красивая женщина. И очень молодая. Слишком молодая для того, чтобы быть женой Шиповникова. Похоже, кое-кого потянуло на клубничку, а её родители по какой-то причине не смогли ему отказать. – В тот самый миг, как я увидел вас на вашем вечере, то сразу понял, что нашёл то вдохновение, за которым ехал в этот форт. Меня посетила муза, и она была в вашем обличье. Позвольте преподнести вам в знак признательности этот скромный подарок.

И он всунул растерявшейся женщине в руки портрет. Я же всё это время сидел, отодвинувшись в тень, и смотрел на её лицо. Никаких признаков переживаний за козла Сорокина я не обнаружил. Представить себе, что она не знает о его гибели, было невозможно. В игорном доме присутствовало слишком много гостей в тот вечер. Сплетни уже разлетелись по форту, даже без мобилетов. Так что она всё знает, и её это совершенно не трогает. Значит, версия о страстных любовниках отпадает.

– О, – Шиповникова в этот момент развернула скрученный лист. Почти минуту она разглядывала своё изображение, а потом подняла сияющие глаза на Мамбова. – Это я?

– Ну, конечно, – Олег улыбнулся. – На Рысева этот портрет точно непохож.

– Олег Владимирович, – и она замолчала. Они уставились друг на друга, а я вздохнул. М-да, всё-таки это может оказаться проблемой. Хорошо, если она ни в чём не виновата. Тогда, может, дуэлью сумеем отделаться.

– Милая Вероника Егоровна, – прервал я их молчаливый и такой опасный диалог.

– Да, Евгений Фёдорович, – она с трудом отвела взгляд от Мамбова.

– Удовлетворите моё любопытство, – я слащаво улыбнулся. – Почему в доме так мало слуг?

– Антон Леонидович получил новое назначение. Мы через неделю уезжаем, – она снова бросила взгляд на Олега. – Поэтому большинство слуг уже получили расчёт. В этом форте нельзя жить постоянно, так что прислугу мы нанимали на время нашего проживания здесь.

– Я слышал, что вы заканчивали столичную Академию магии, – тихо проговорил Мамбов. Ну, что же, какие бы чувства его ни обуревали, а своё дело он знает.

– Да. Я универсал, и как всех универсалов из меня готовили в основном специалиста по порталам, – она сморщила носик. – Собственно, Антон Леонидович тоже заканчивал этот факультет. Я проходила практику под его началом, и он после её окончания попросил моей руки у отца, – тихо закончила она.

– Так, – я потёр виски. – А сколько в форте всего магов-универсалов, специалистов по порталам? Как-то слишком много подобных специалистов на один такой маленький форт. Это настолько удивительное открытие. Я спать не смогу, пока не узнаю правду. Мастера порталов – штучный товар, и вдруг вот так… Чудеса.

– Так, специфика форта обязывает, – пожала плечами Шиповникова. – В самом форте прорывы бывают редко. За почти два десятилетия недавний прорыв был первым. А вот в шахтах они частенько происходят. Всё-таки макры насыщаются энергией других слоёв изнанки. В местах их залегания находятся очень тонкие места. А мастера порталов могут не только их открывать, но и быстро закрывать.

– Как интересно, – я потёр подбородок. – Так сколько всего магов подобного профиля в этом форте?

– На сегодняшний момент – трое. Я, Антон Леонидович, и Вячеслав Сорокин, брат покойного Сорокина, который оказался таким слабаком, что не смог достойно перенести проигрыш в карты, – и она поморщилась.

– Твою мать, – уже не скрываясь произнёс я. – Вот это сюрприз, мать вашу. Олег, мы уходим, – я встал, но тут дом заметно тряхнуло. – Что это?

Нахмурившись, я подошёл к окну и выглянул на улицу. Ничего не увидев, решительно вышел из гостиной. Мамбов выскочил за мной. Дом снова содрогнулся. Хлопнула входная дверь, и раздались взволнованные голоса.

– Что происходит? – я поспешил к холлу. Возле входа стоял Шиповников. Он смотрел на меня совершенно безумными глазами. – Что происходит? – заорал я.

– Он безумен, – Шиповников закрыл глаза. – Он открыл проход. Прорыв прямо возле…

И тут раздал жуткий скрежет, перешедший в рёв, а дверь пробило огромное изогнутое лезвие. Кончик этого лезвия вышел прямо из груди Шиповникова, а изо рта на белоснежную рубашку выплеснулась кровь.

– Назад! – я схватил за руку завизжавшую девчонку, и бросился к малой гостиной.

Мамбов всё понял правильно. Он обхватил закричавшую Веронику за талию и буквально зашвырнул её в комнату, из которой мы не так давно вышли.

– Олег, ставь защиту! Ты единственный, кто землёй владеет! – рявкнул я, захлопывая дверь.

Пол зашевелился и перед дверью и окном выросли земляные стены до самого потолка.

– Ну что же, мы нашли мага. Из плохого он знал, что мы его ищем, и нашёл нас первым. – Проговорил я, глядя на Мамбова и соображая, что нам сейчас делать.

Глава 19

– Что происходит? – Шиповникова очень быстро взяла себя в руки и испытывающе посмотрела на нас с Мамбовым.

– Прорыв. – Олег провёл рукой по лицу. Похоже, неизвестный ему пока дар земли давался тяжело, забирая больше энергии, чем это было необходимо. – Братья Сорокины затеяли очень нехорошее дело в целях личного обогащения, которое вылилось вот в это.

– Мы умрём, – взвыла служаночка, когда дом в очередной раз содрогнулся. Да что там за тварь беснуется? – Мы все умрём!

– Кристина, замолчи, ты мешаешь думать, – резко ответила ей Вероника, сжав тонкими пальцами виски.

– Да как вы можете оставаться такой спокойной? Там ваш муж мёртвый валяется! – заорала девчонка. – Или вы рады такому исходу? А что, двое знатных и красивых мужчин взамен уже старому Антону Леонидовичу. Или вас один из них интересует?

Хлёсткая пощёчина прервала истерику Кристины. Вероника била наотмашь. А насколько у этой хрупкой женщины тяжёлая рука можно было убедиться по тому, что девчонка упала на пол, зажимая рукой разбитую губу, из которой капала кровь. Она испуганно смотрела на Веронику снизу вверх, и больше не пыталась сказать ни слова.

– Я сказала, замолчи, – тихо проговорила женщина. – Никто никогда не посмеет меня обвинить в том, что я была неверна Антону. Он был хороший человек и мне искренне жаль, что так получилось. Но я надену траур чуть позже. Например, когда мы выберемся отсюда!

– Олег, моё почтение, – я посмотрел на Мамбова шальным взглядом. – Удивительная женщина. – Добавил я тихо.

– Господа, – Шиповникова повернулась к нам. – Я так понимаю, что, раз вы осведомлены о коварных планах Сорокиных, то имеете какое-то отношение к службе Медведева Дмитрия Фёдоровича.

– Непосредственное, – на этот раз дом тряхнуло так, что я с трудом устоял на ногах.

– Значит, вы не просто художники и молодые бездельники, которые ездят по фортам в поисках острых ощущений, – она задумчиво посмотрела на Мамбова и перевела взгляд на свой портрет, всё ещё лежащий на столе. Мне даже стало любопытно, как он не свалился на пол при такой тряске.

– Нет, нам бы не пришло в голову проматывать своё содержание в этой дыре, – совершенно честно ответил Мамбов. – И для вас это имеет какое-то значение?

– О да, – Вероника прошлась по комнате. – Огромное. Потому что это может означать, что у нас есть шанс выбраться отсюда.

И тут так дом так тряхнуло, что портрет всё-таки упал на пол, вместе со столом. Я успел сгруппироваться и опустился на одно колено, а вот Мамбов не растерялся и подхватил падающую Шиповникову, опрокинувшись вместе с ней на пол.

– Твою мать, эта тварь скоро здесь всё развалит и просто похоронит нас под обломками, – процедил я, полностью сосредотачиваясь на предстоящей битве, которой, похоже, избежать не удастся.

– У вас глаза светятся, – прошептала Кристина как заворожённая глядевшая на меня.

– Да, я знаю, – криво улыбнувшись, вскочил на ноги, и тут же услышал приглушённый выстрел. Потом ещё один, и ещё…

В комнате на мгновение стало холодно, а потом раздался приглушённый голос Дроздова.

– В доме есть кто живой? Отвечайте. На дом набросили специальные заклятья, и мы сможем слышать вас.

– Толя, здесь я, Мамбов и две женщины. Одна из них хозяйка. Сам Шиповников погиб. – Закричал я, подозревая, что защита, поставленная Олегом, всё-таки заглушает наши голоса.

– Рысев, какого хрена ты там делаешь? – Выдохнул Дроздов.

– Развлекаюсь, – процедил я сквозь зубы. Тем временем снова раздались выстрелы. Дом перестал трястись, видимо, стрелявшим удалось ненадолго отвлечь тварь.

– Женя, – напряжённый голос Маши заставил грязно выругаться. Я с Дроздова шкуру спущу, за то, что он девчонок сюда притащил.

– Что у вас там? – резко спросил я, когда выстрелы стихли.

– Тут тварь пятого уровня. Огромная, с бронированными пластинами по всему телу и выростами на лапах. Они похожи на огромные изогнутые мечи, – чётко доложила Маша.

– Пули приносят ущерб? – я пытался в голове представить, как именно убрать тварь с нашей дороги.

– Нет, рикошетят, – Маша ненадолго отвлекалась. Снова раздался выстрел. Наверное, она проверяла какую-то свою теорию. – У неё двойные веки, представляешь? И вторые как ставни падают. Быстрее, чем пуля летит!

– Магией пробовали достать? – я мотнул головой прикидывая, как подобраться к твари.

– Пробовали, Женя, – ответил Дроздов. – Она её экранирует.

– Толя, а вы сейчас где находитесь? Не подставляетесь? – я стиснул зубы. Что же делать?

– Мы оцепили участок. Но тварь не отходит от дома. Ни на метр. Пули её отвлекают, всё равно удары по броне приходятся, но ненадолго. Уж не знаю, чем этому уроду дом приглянулся. – Было отчётливо слышно, что Дроздов сплюнул. – Может, вы как-нибудь попробуете выбраться, если тварь так сильно к дому прикипела. Она пятого уровня, долго не протянет.

– Мы с таким же успехом можем и в доме переждать, – сухо ответил Мамбов. – Сколько у твари времени?

– Достаточно, чтобы дом по кирпичику разобрать, – Дроздов замолчал, а я продолжил расспрос.

– Маша, сосредоточься. Ты хорошо видишь тварь? – спросил я, подходя к тому месту, где когда-то располагалось окно.

– Да, хорошо, – голос жены был очень сосредоточен. Похоже, что она на грани срыва. Не надо за меня пока так переживать. Я ещё даже не ранен, всего лишь заперт в огромной ловушке.

– Рассказывай. Что ты видишь. Как выглядит тварь, какого размера. – В ответ мне была тишина. – Маша, мать твою! Соберись! – рявкнул я так, что служанка, всё ещё сидевшая на полу, попыталась отползти в сторону.

– Да, так, – она вдохнула-выдохнула и быстро заговорила. – Тварь похожа на огромную обезьяну. Ростом где-то с трёхэтажный дом. Тело покрыто бронёй, на передних лапах, как я уже говорила по одному лезвию. Эти лапы длиннее задних.

– Это плохо. Так, – я потёр лоб. – Броня сплошная?

– Нет, в виде пластинок. Они плотно друг к другу прилегают, почти внахлёст. О, лапу поднял. Жень, там, где подмышка, пластины брони не соприкасаются. Между ними довольно приличная щель!

– Маша, а почему ты сказала «он»? – Ко мне подошёл Мамбов.

– Потому что принадлежность к мужскому полу, очень хорошо видна, – ядовито ответила жена. – Приличная такая принадлежность, надо сказать. Но тоже защищена. Эти принадлежности у всех особей мужского пола отличаются повышенной чувствительностью. Так что, будь они открыты, я с удовольствием проверила бы это правило на данном экземпляре.

– Толя, а что с порталом? – Мамбов нахмурился, что-то про себя просчитывая. На то он и аналитик, чтобы считать.

– Портал Антон Шиповников успел закрыть, прежде чем в дом забежать. – После секундной задержки ответил Дроздов. – Артефакт почти разряжен. Если что-то хотите узнать, быстрее говорите. Скоро…

Связь прервалась. Мы переглянулись с Олегом. Вероника сидела тихо, чтобы не мешать нам принимать решение.

– Ты понял, что этот чувырла здесь потерял? – у меня были догадки, но хотелось бы услышать подтверждение.

– Да тут и думать нечего. – Мамбов прикрыл глаза. – Антон Леонидович закрыл портал, и тем самым лишил нашего приятеля подруги, или всей семьи. Он слегка обиделся и жаждет мести. И не уйдёт отсюда до тех пор, пока не удостоверится в том, что уже отомстил.

– Но, я собственными глазами видела, как Антон… – Вероника прикрыла глаза. Надо же, она, оказывается, действительно переживает из-за смерти мужа, которого ей родители навязали. Мамбову нелегко придётся, эту крепость с наскока взять не удастся.

– Да, вот только тварь не видит через дверь. Ваш супруг успел спрятаться в доме. Только от двери не успел отойти. – Я протянул руку и в ней появился меч, с покрытым ядом лезвием. – Плохо, что он обладает зачатками разума. С такими тварями сложнее сражаться.

– Почему ты решил, что он разумен? – тварь снова принялась таранить дом, стирая любые условности между нами.

– Потому что, Вика, в противном случае он не переживал бы так о потерянной семье, и не мечтал бы отомстить обидчику. Неразумных тварей интересует только одно – жратва. А на то, что разума там зачатки, указывает сам факт нахождения этой твари здесь. Был бы умнее, не ломанулся в первый попавшийся портал. – Подумав, я призвал кинжал. Да, думаю, что так будет лучше. – И почему мне постоянно попадаются твари, которые плохо реагируют на магию?

– Это был риторический вопрос? – хмыкнул Мамбов.

– Да, похоже. Вот только тебе применять дар всё-таки придётся. Да и мне тоже, – я добавил в клинки огонь. Напрягся и огонь приобрёл тёмную, практически чёрную окраску. От мечей теперь настолько фонило потусторонней жутью, что Олег отпрянул от меня.

– Я должен попытаться его задержать? – спросил он, глядя на меня.

– Да, – я кивнул и прислушался к себе. Зараза, этот огонь жрёт слишком много энергии. Хорошо ещё у меня пятый уровень и достаточно объёмный резерв.

– И как я это сделаю, если на тварь не действует магия? – Олег смотрел на меня немигающим взглядом смертельно ядовитой змеи. Он был напряжён, как пружина, готовый в любой момент нанести стремительный удар.

– Олежа, не тупи, – я снова подошёл туда, где было окно. – Ты будешь воздействовать ни на тварь, а на саму землю. Это немного разные вещи, не находишь?

– Я долго не продержусь, – тихо сказал Мамбов. – У меня резерва не хватит, долго удерживать его.

– Сколько сможешь, – я прикрыл глаза. – У тебя будет две задачи, заблокировать эту чувырлу, чтобы дать мне время, к нему подобраться поближе. И вытащить отсюда Веронику и Кристину.

Я распахнул глаза, которые, скорее всего, стали совершенно кошачьими. Во всяком случае, зрение у меня изменилось. Это было не слишком удобно, но мне для боя нужны были все рысиные навыки. Кошачья скорость, быстрота реакции и ловкость.

– Я готов, – серьёзно сказал немного побледневший Мамбов. – Вероника, поднимай девчонку и вставайте за мной. Приготовьтесь бежать как можно быстрее.

– Да, Олег, – кивнула Шиповникова, и, закусив губу, направилась к съёжившейся на полу горничной, которая не пошевелилась, хотя и прекрасно слышала, о чём мы говорим. – Вставай. – Кристина покачала головой и закрыла уши руками. – Немедленно вставай! И я забуду, про то, что ты вовсе не считала Антона Леонидовича стариком, когда тот пригласил тебя в свою постель.

– Вероника Егоровна, – пролепетала девчонка, на которую я посмотрел с интересом. Какие интересные подробности открываются в критической ситуации. А господин Шиповников тот ещё затейник, похоже, был.

Как бы то ни было, но страх перед хозяйкой, оказался гораздо сильнее страха перед неизвестной страхолюдиной, и Кристина быстренько вскочила, спрятавшись за Мамбова. Который от такого поворота даже слегка растерялся. Но быстро пришёл в себя, отодвинул девчонку и призвал силу сосредоточившись.

Я повернулся лицом к земляной защите.

– Снимай, – коротко приказал, и как только преграда исчезла, выскочил в проём. Потому что Мамбов слегка перестарался и вместе с защитой убрал весь оконный блок, ставший частью поставленной им защиты.

Тварь возвышалась над двухэтажным домом. Она находилась с той стороны, где была расположена входная дверь и увлечённо пыталась разломать дом. Внешне действительно напоминала огромную гориллу, покрытую бронёй. Лезвия на передних лапах то появлялись, то исчезали. Словно кошка когти втягивала и выпускала.

Я сразу же встал спиной к стене, чтобы тварь не увидела меня раньше времени. Буквально через секунду ко мне присоединился Мамбов.

– Почему он всё ещё не разломал дом? – прошептал Олег. – Такой громаде здесь дел-то на две минуты.

В этот же момент тварь размахнулась и полоснула мгновенно появившимся лезвием по стене. Раздался жуткий скрип, дом вздрогнул, но устоял. А по стенам пробежали во все стороны огоньки.

– Защита, – шёпотом ответил я. – Здесь стоит защита от физического урона. Но он скоро её вскроет. Смотри, эта тварь целенаправленно бьёт в одну и ту же точку.

Словно подтверждая мои слова, огромное лезвие снова прошло по стене, а вот среди огоньков начали появляться ярко-красные, нехорошо искрящиеся. Скоро защите придёт конец. И тогда он обрушить дом двумя взмахами лапы.

– Мне нужно попасть на крышу. – Я оценил ситуацию. Надо было шевелиться, потому что, когда с домом будет покончено, тварь пойдёт гулять по форту. Тогда нам всем станет жутко весело.

– Давай, – напряжённо кивнул Мамбов, продолжая удерживать рвущуюся наружу силу призванного дара.

Я же развернулся, убрал на время мечи, и с ловкостью кошки взлетел на крышу. Оказавшись наверху, тут же упал, прячась за каминной трубой, чтобы тварь меня раньше времени не заметила.

– Эй ты, посмотри, я здесь! – снизу раздался голос Мамбова и практически сразу земля вздыбилась, оплетая задние лапы чудища, повернувшегося, чтобы посмотреть, что там за букашка вопит.

До твари быстро дошло, что он не может двигаться. Жуткий рёв чуть не сбросил меня с крыши. Краем глаза я заметил, как из-за угла появились две женские фигурки. Одна из них бросилась к начавшему заваливаться Мамбову. Похоже, Олег не смог рассчитать силы и всё, что было в источнике вломил в это единственное заклятье земли, которое было ему доступно.

Вероника подскочила к нему, обхватила за талию и оттащила от опасного места в тот самый момент, как огромное лезвие вонзилось в землю. Ещё бы чуть-чуть и у меня не было бы друга.

Я вскочил и побежал к разъярённому зверю, на ходу формируя мечи и пуская в них чёрное пламя.

Тварь взревела и нанесла сразу несколько ударов по дому. Защита пала, разлетевшись ворохом искр. Волна силы сбила меня с ног, и я покатился по крыше, успев в последний момент убрать мечи. Резерв был опустошён уже примерно наполовину.

Стиснув зубы, снова вскочил и побежал к разбушевавшейся твари. Снизу раздался визг.

– Кристина, стой! Вернись! – это кричала Вероника.

Но я не смотрел на них, в который раз уже пуская чёрное пламя в клинки. Я был уже близко и тут тварь нанесла по дому ещё один удар. Почувствовав, что крыша уходит у меня из-под ног, я прыгнул.