Текст книги "Начать с начала (СИ)"

Автор книги: Leenanello Zairnaber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Возможно я не говорила вам. А, может, и говорила, что с самого начала никак не могла определиться с концовкой, будет то хэппи энд или же реки слез. Так же, я не говорила вам, что законченная мазохистка. Поэтому все так вышло. Я не смогла ничего с собой поделать… простите меня.

Я жду от вас больших отзывов и эмоций.

На это раз без иллюстраций, но советую вам прослушать Olivia Millerschin – 365, чтобы настроиться на нужную волну. У вас солнечно? Отлично забирайтесь с пледом и чашкой чая/кофе/какао на подоконник, включайте песню и читайте (особо сентиментальные, как я, возьмите платочки) У вас пасмурно? Условия те же)))

♥

♥

♥

Это конец, повторюсь я.

Но кто-то невероятно умный сказал, что конец – это новое начало.

С тех пор как я передал Америку в руки врачей прошло уже два дня. Они сообщили, что от полученных ударов Америка потеряла ребенка. Ребенка. Я замечал за ней не мало странностей, но не думал, что она способна скрывать ото всех свою беременность. А главное, зачем? Неужели в этом есть что-то постыдное?

После всего произошедшего Америка оставалась без сознания, но за ней круглосуточно присматривали врачи. Пока я нес ее до больничного крыла, я успел разглядеть ее как следует. Под глазами залегли впадины, обрамляемые темными кругами, которые обычно она тщательно скрывала макияжем. В уголках глаз и рта образовались маленькие сеточки морщин. Но даже без сознания ее лицо не расслаблялось, постоянно находясь в напряжении.

Этот гнусный Уильям, ее муж, даже не соизволил появиться во дворце, чтобы побыть с ней, хотя он и отправил ей какое-то письмо. А впрочем, и удивляться нечему. Они явно испытывают друг к другу что угодно, но никак не любовь и даже не привязанность.

Детей Америки переселили в другое крыло дворца и оградили их от посещения матери, чтобы не травмировать.

В день нашей свадьбы мы собирались с Крисс сообщить всем о своем разводе. Крисс остается Единицей, но уже не будет королевой, а только матерью наследницы. Уверен, для нее – это лишь камень с плеч. Но я ее нисколько не осуждаю. Я даже сам рад бросить все чертям. Вот только в моем случае это невозможно.

Когда я вышел в коридор, там творилась неприсущая дворцу суматоха. Я пошел в направлении комнаты Америки, подавляя растущую внутри тревогу. Несколько медсестер растерянно перешептывались возле ее дверей.

– Дамы, – кивнул я, они лишь рассеянно присели в ответ.

И тогда я услышал его. Жалобный стон, больше похожий на вой загнанного в угол зверя. С каждой секундой он набирал все большую силу. Из-за двери доносились истошные вопли и мольбы. Послышался треск стекла.

Я резко распахнул дверь и обнаружил ужасную картину перед глазами. Доктор Фонз сидел на стуле напротив кровати, у его ног лежали осколки вазы. Он растерянно что-то бормотал Америке. Ее вид ужаснул меня еще больше. Глаза плотно зажмурены, на лице застыла гримаса ужаса, руки крепко зажали уши.

– Нет, нет, нет… – растерянно пробормотала она и снова взвыла.

Видеть ее такой было выше моих сил. Я хотел уже закрыть дверь и выйти назад в коридор, как вдруг меня оттолкнули от двери чьи-то маленькие руки. Мальчик встал напротив своей матери, крепко сжимая руку своей сестры, словно ища в ней поддержки.

Девочка что-то едва слышно прошептала, и Америка испуганно вскинула голову, распахнув глаза, и посмотрела на нее. А потом моментально вытерла слезы и придала лицу доброжелательное выражение, но уголки ее губ то и дело подрагивали.

Америка раскинула руки и обняла детей, которые тут же подбежали к ней. Она прижимала их к себе с такой силой, словно цепляясь за последнюю ниточку. По ее лицу больше не пробежало ни единой слезинки.

Доктор покинул покои, следом это сделал я, все еще находясь в ступоре от происходящего. Чтобы не происходило сейчас с Америкой, она умело это скрывала от своих детей, лучшие актеры мира сейчас бы аплодировали ей стоя. Доктор Фонз прогнал всех медсестер, бесстыдно подслушивающих за дверью, затем обернулся ко мне и, сняв очки, выдохнул.

– Тяжелый случай… – изнеможенно потерев переносицу, пробормотал он.

Я был все еще в ступоре. Перед глазами стояло лицо Америки, когда она поздравляла Крисс с помолвкой и собственноручно передавала браслет, подаренный мной. НА ее лице блуждала рассеянная улыбка, которая выглядела настолько реалистично, что я и сам ей поверил. Она даже не знала, что я украдкой наблюдал за ней, хотел знать, сколько боли я причинил ей, и соизмерима ли она с той, что она причинила мне. Нет. Не соизмерима. Быть может, звучит самонадеянно, но она раздавила ее, сломала. Не заметить разницу с теперешней Америкой просто не возможно. Похоже, что она долгое время была на грани нервного срыва, и это стало последней каплей.

– Как вы объясните это, мистер Фонз? – я сам удивился угрозе в моем голосе. – Как вы-то не могли заметить, что леди Америка беременна?! Как вы могли допустить произошедшее?! – с каждым словом мой голос повышался.

На секунду в глазах доктора промелькнул страх, но потом его снова сменила усталость.

– Я сохранял врачебную тайну. Леди сама попросила меня об этом, – его слова запутали меня еще больше.

Нет. Я определенно отказываюсь понимать ее. Определенно. Но доктор явно что-то недоговаривал. Его взгляд то и дело метался по коридору.

– Я жду от вас предельной честности, доктор Фонз, – с нажимом произнес я. – Иначе я буду вынужден распрощаться с вами. Уверен, многие семьи нуждаются в частном докторе.

Я уже думал, что сейчас он откажется, но доктор, окончательно поникнув, кивнул. Я указал рукой на кабинет, и доктор послушно поплелся в нужном направлении. Оказавшись на месте, он присел на стул. Я встал напротив окна, спиной в мистеру Фонзу, заложив руки за спину.

– Что вам известно? – кивнул я, давая знак, что он может начинать.

– Пол года назад миссис Сингер доставили в больничное крыло в обморочном состоянии. Обследование показало, что леди ждет ребенка, но она просила меня сохранить ее положение в тайне, а потом и вовсе заявила, что хочет избавиться от ребенка…

Я замер.

– Избавиться?! – перебил доктора я.

– Именно. Я тоже был не мало удивлен и с трудом отговорил ее от этого поступка, ваше высочество… полагаю мистер Кросс не очень жалует детей, ведь он тоже ни о чем не знал.

В голове образовалась каша. Все эти тайны меня абсолютно не касались, но почему-то мне невыносимо хотелось разораться в них.

– Леди каждый месяц исправно проходила у меня осмотр. И с каждым месяцем только лишь подтверждалось, что… – он внезапно смолк, чем не мало удивил меня. Я даже не ожидал, что он выложит мне абсолютно все.

– Что?.. – протянул я.

– Что леди в любом случае не смогла бы выносить этого ребенка. Ее организм слишком истощен и измучен, невооруженным взглядом видно, что она страдает бессоницей и находится на грани нервного срыва…

Ох. Этого было более чем достаточно, чтобы донести до меня, что с Америкой что-то не так. Как же только раньше я не заметил этого. Либо она была прекрасной актрисой, либо я был катастрофически слеп. Я настолько зациклился на своей обиде на нее и вел себя точно обиженный ребенок, не упуская возможность поддеть ее очередной колкостью.

От отвращения хотелось ударить самого себя. Я вел себя настолько глупо! Но я слишком поздно осознал это. Теперь уже ничего не исправить. Зато я определенно созрел для спокойного разговора. Я хотел знать все. Вот только теперь она даже видеть меня не захочет, не то что слышать.

Доктор, до которого дошло, что допрос окончен, и он может идти, встал со стула, но перед выходом обернулся.

– Чтобы вы не поняли меня не правильно, я рассказал все вам не потому, что боюсь увольнения. Вовсе нет. Леди Америке определенно нужна помощь, – дверь беззвучно закрылась за ним.

Я еще долго просидел в кабинете, размышляя, что же могли значить его слова.

***

Я прижимала к себе Томаса настолько крепко, насколько была способна, вдыхала его запах, в котором всегда находила успокоение, но на этот раз не находила его. Внутри было пусто. Эта пустота разъедала меня изнутри и словно кулаком сжимала сердце. Я даже не могла определить, из-за чего именно оно разрывается: от печали или от обиды. И того и другого было предостаточно. Мне было больно от слов Марли, так больно, как никогда раньше. Более того, я была зла на Максона, на Крисс и на всех остальных обитателей этого чертового замка! На короля, который посмел распоряжаться моей жизнью, на Уилла, который окончательно разрушил ее.

Все происходило словно в тумане, Алекса аккуратно увела упорно сопротивляющегося Томаса, тем самым оставляя меня одну. Тишина противно давила на уши. Хотелось снова разрыдаться, но слезы упрямо отказывались выполнять мою прихоть.

Краем глаза, я заметила конверт, мирно лежащий на прикроватном столике, и не раздумывая вскрыла. Внутри оказался клочок бумаги, аккуратно сложенный квадратиком. И не прикопаешься. Узнав владельца подчерка, мои пальцы самопроизвольно сжались добела. Переведя дыхание, я прочитала две коряво выведенные фразы, всеми силами сдерживая злость.

«Не считай свое падение случайным. Ты слишком долго водила меня за нос.»

В голове упорно заработали шестеренки. Уилл, так или иначе, связан с моим падением. Он ясно дал понять, что имеет отношение к проиошедшему. Сердце пропустило удар. Он знал про мою беременность… и решил избавиться от ребенка. Руки словно по команде задрожали, выронив несчастную записку из похолодевших пальцев.

Как он посмел? Это был ни в чем неповинный ребенок! Это был мой ребенок! Он же был такой крошечный! Такой беззащитный.

Слезы покатились по щекам, падая на ненавистный мне кусок бумаги. Соленые капли размывали чернила, оставляя фиолетовые кольца на белоснежный простынях. Внутри стало так пусто… Если бы именно сейчас Максон снова начал бы задавать свои чертовски бестактные вопросы, то я бы все рассказала. Выложила бы как на духу. Но ему больше не нужны были ответы.

Есть только один человек, знавший про беременность… Алекса.

Словно по зову, она тут же появилась в комнате.

– Леди? С вами все в порядке? – ее голос как никогда сквозил жалостью. Рука бережно опустилась на мою.

– Не прикасайся ко мне! – тут же заверещала я, сбрасывая ее руку со своей. – Мерзавка! Я считала, что ты на моей стороне! Что ты помогаешь мне!

Алекса отпрянула как от пощечины.

– О чем вы говорите? – ее голос дрожал. – Я бы никогда не предала вас! Я всегда была на вашей стороне!

– Ты рассказала! – продолжала я. – Ты рассказала обо всем Уиллу.

Я скомкала записку и бросила ее на край кровати. Алекса взяла ее дрожащими пальцами и медленно прочитала. Потом, словно не веря своим глазам, пробежалась по строкам снова.

– Я… я не имею к этому ни малейшего отношения… – прошептала девушка. – Но… та девушка, которая, ну… вы понимаете…

Она говорит об Аманде. Пересиливая себя, я кивнула.

– Она нередко проникала в вашу комнату, когда вас не было… Я не говорила вам, чтобы не расстраивать… Я ее выпроваживала каждый раз, клянусь вам, она не успевала ни до чего добраться. Но так же я уверена, что она в этом замешана в случившемся. Это она могла сообщить обо всем вашему мужу. Хоть она и падшая женщина, но далеко не глупая. К тому же у нее личные мотивы. Подумайте сами, зачем мне вредить вам? – Алекса снова сжала мне руку, на этот раз, я не предприняла попытки сбросить ее. – Вы мне верите?

Я подумала над ее вопросом. Я уже не понимала, кому вообще можно верить, а кому нельзя. Все настолько запуталось, что кажется, будто выход из всех этих проблем остался где-то позади меня, будто я давным-давно имела возможность все изменить, но упустила свой шанс. Но все же…

Помедлив еще немного, я кивнула. Сейчас я поверю ей, но впредь начну следить за своими словами.

В дверь неожиданно постучали.

Алекса выжидающе посмотрела на меня, ожидая реакции. Я вымучено кивнула и села на постели, превознемогая боль во всем теле. Девушка поднялась и открыла дверь в комнату. В проеме появился гвардеец, прошептавший Алексе что-то, из-за чего она в шоке прижала ладонь ко рту.

Мое сердце рухнуло куда-то вниз. В голове появились картины моих самых страшных страхов. У Айрин новый приступ? Кто-то снова покушался на мою семью? Я еще даже не получила ответов, но у мои руки уже дрожали.

– Алекса? – я привлекла внимание девушки своим испуганным хрипом. – Что произошло?

Она пропустила гвардейца вперед.

– Леди Америка, прошу вас, сохраняйте спокойствие… – начал он и снова замолк, словно то, что он говорит мне является для него большим грузом.

– Да говорите же вы! – не выдержала я. Мой голос снова превратился в крик.

– Его Величество и Мистер Кросс должны были прибыть во дворец сегодня утром, но… – Услышав о ком пойдет речь, я немного расслабилась. С Айрин все в порядке, а о Уилле я никогда не думала, и тем более уж о короле. – Но двигатели самолета отказали, и самолет разбился в Тихом океане.

Юноша смолк, но я, все еще ничего не понимая, ожидала продолжения. Когда же до меня дошло, я взглянула на гвардейца снова:

– Повторите? – пришептала я. – Уилла больше… нет?

– Мне очень жаль, – гвардеец склонил голову.

Я махнула рукой, прогоняя его и пытаясь сдержать улыбку. Должно быть, я сумасшедшая, и пусть будет так. Единственный человек, являющийся преградой для меня и для моего счастья, ушел. Больше нет преград. Больше нет стен. Больше нет лжи.

Гвардеец покинул комнату. Я рывком скинула одеяло и села на постели. И тут же скрючилась в три погибели от боли. Алекса попыталась усадить меня, но я остановила ее:

– Не сейчас.

Я, сдерживая вскрики от ломоты в руках и ногах, бросилась в комнату детей. Она располагалась в другом крыле. Я мельком слышала это от Алексы. Я неслась по коридору, а девушка встревоженно следовала за мной, время от времени окликивая. Добравшись до комнаты детей, я рывком открыла дверь. Дети сидели за столом и о чем-то спорили. При виде их смехотворной перепалки у меня на глаза навернулись слезы. Томас заметил меня и, выронив карандаш из руки, немедленно встал.

– Мама? – в его голосе сквозило удивление.

Я раскинула руки и сделала несколько шагов вперед, он и Айрин тут же обвились вокруг меня.

– Мама почему ты плачешь? – тоненький голосок Айрин заставил меня прижать их к себе еще ближе.

– Я не плачу, – рассмеялась я.

От детей исходило тепло, присущее исключительно им. Только в объятии с ними я чувствовала спокойствие.

– Мам, мы уедем отсюда? – Томас выпутался из моих рук и с надеждой взглянул на меня. – Скажи, что мы уезжаем!

Я подняла на него глаза и улыбнулась. Насколько он на него похож! Все те же волосы, все те же глаза, сквозящие исключительно добротой, все та же улыбка…

– Мы обязательно отсюда уедем совсем скоро. Я обещаю тебе, все изменится. Теперь все изменится. Но вы должны проявить терпение, хорошо?

***

Этот день настал. Я всю жизнь готовился к этому, но сейчас не мог справиться с волнением. Все короли начинали управлять государством в более раннем возрасте нежели я. Не смотря на волнение, слова клятвы легко слетели с моих губ, я даже не заметил их.

Пока священник говорил свою долгую монотонную речь, я всматривался в лица людей. В первом ряду справа стояла Крисс, она смотрела на меня и непринужденно улыбалась. Пожалуй, это ее первая настоящая улыбка за последние несколько месяцев. Она с нежностью смотрела на Лори и что-то прошептала, в ответ, малышка посмотрела на меня и задорно подмигнула.

Мой взгляд метнулся влево. Америка стояла так же в первом ряду, гордо положив руку на плечо сына и мечтательно улыбаясь. Одетая в свои неизменные закрытые платья, она была похожа на прекрасную колонну. Волосы убраны в незатейливую прическу, в глазах появились огни. Должно быть что-то, что давно тянуло ко дну, наконец отпустило ее. И мне не нужно спрашивать у нее, чтобы знать.

Левее от нее стоит Селеста, сверлящая меня задумчивым взглядом. Ее рука неизменно сжимает руку хрупкой рыжеволосой девочки, которая с улыбкой смотрит на мир словно через розовые очки. Это видно по ее выражению лица. Она задумчиво смотрит на пышное убранство, не скрывая своего восторга. Должно быть, девочка невероятно эмоциональная, и этим она определенно пошла в свою мать.

Наверное, эта девочка полная противоположность своему брату. Мальчик стоит без улыбки, между бровей пролегла маленькая морщинка. Он даже не пытается скрыть своего недовольства. Что ж, можно сделать вывод, что ее дети с характером и не привыкли скрываться за масками. Надеюсь, что им никогда не придется делать это – их мать пошла на все, только бы мир не предстал перед ними в истинных красках.

После всего случившегося, я стал обращать внимание на мелкие детали. Это было облегчением. Жить, прячась за непроницаемой стеной, не так просто, как кажется на первый взгляд. Но вместе с тем, пришлось столкнуться с вещами, которые раньше я просто-навсего игнорировал.

«Ты рассказала! – взвизгнула девушка, ее голос эхом пронесся по комнате и донесся до меня, бесстыдно подслушивающего под дверью. – Ты рассказала обо всем Уиллу!»

Я не хотел ничего этого слышать, но сам стал невольным свидетелем ее истерики. Ее руки нещадно тряслись, сжимая какой-то клочок бумаги. Я даже сам не заметил, как вслушался в их разговор. Я внимательно внимал каждое слово, стараясь не упустить ни одного слова. Услышав доносящиеся из-за угла шаги, я скрылся в соседней комнате, спешно успев закрыть за собой дверь.

Я выждал еще несколько минут, прежде чем, услышал обратные шаги и вышел из своего укрытия. Я снова вернулся к двери и прислушался. Тишина. Я приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Пусто. Преодолевая чувство стыда, я шагнул в комнату и подобрал с пола ту самую записку. На бумаге расплывались фиолетовые буквы, но все же я сумел прочитать записку. Те более, что состояла она всего из двух фраз: «Не считай свое падение случайным. Ты слишком долго водила меня за нос.»

Я прочитал записку еще несколько раз, прежде чем до меня дошло, кто ее отправитель.

А спустя несколько минут, после того, как я незамеченным покинул комнату Америки, мне сообщили, что самолет, на котором летел отец и этот мерзавец, разбился, а у моей матери случился нервный срыв.

И вот сейчас, я стою перед толпой людей, глядя в любимые глаза матери, облаченный в глупую мантию и уже увенчанный короной, спустя два месяца. Я уверен, что с сегодняшнего дня все изменится. После стольких лет монотонной рутины, все изменится. Все мы уже никогда не будем прежними.

***

– Леди, разрешите пригласить вас на танец? – я учтиво протянул руку.

– Ну, разумеется, ваше величество, – девушка неспешно отставила бокал с шампанским на столик и положила свою руку в мою.

Я повел ее в центр зала. Она неуверенно положила руку мне на плечо и заглянула в глаза.

– Ты, должно быть, хочешь ответов? – неуверенно прошептала она.

Мы медленно закружились в танце.

– Нет, я просто хочу потанцевать с тобой, – спокойно ответил я, хоть это была не совсем правда.

Америка напряглась. Я пытался заглянуть ей в глаза, не понимая, что послужило этому причиной, но она упорно смотрела в сторону.

– У меня есть ответы на все твои вопросы, но именно сейчас они тебе не нужны… – выдохнула она.

Я удивленно посмотрел на нее. На этот раз она не стала уклоняться.

– Я больше не хочу заставлять тебя отвечать мне на вопросы, которые тебе неприятны. Это не мое…

– Меня заставили выйти замуж за Уилла! – не слушая меня, выпалила она. – Мне пришлось. У меня не было выбора.

Я непонимающе уставился на нее.

– У меня в комнате есть конверт, там есть все. Все до единого… но я не хочу, чтобы ты читал его прямо сейчас. Мне приятно, что ты не ненавидишь меня хотя бы эти несколько минут, – она понуро покачала головой и упустила глаза.

– Я никогда не смог бы возненавидеть тебя, неужели ты еще не поняла? – выпалил я.

Америка вскинула голову и заглянула мне в глаза. По ее щеке медленно скользнула единственная слезинка. Она даже не смахнула ее, слезинка медленно докатилась до точенного подбородка, а потом упала вниз.

– Я всегда знала это. Но и ты должен знать, что я никогда не взваливала всю вину на тебя. Мы оба понимаем, кто…

– Мы понимаем, что каждый из нас сглупил по-своему. Мы были молоды и влюблены – от нас не следовало ожидать разумных решений.

Она рассмеялась.

– Ты прав. Мы были чертовски влюблены, – она покачала головой. Она помолчала еще мгновение, а потом выпалила, – Я не хотела чтобы так вышло. Аспен… он…

– Я знаю, – перебил ее я. – Я говорил с ним перед тем, как явиться к тебе в Каролине.

Глаза Америки расширились от шока.

– Так значит, мы… – она судорожно выдохнула и на мгновение прикрыла глаза. -…еще могли все исправить…

– О чем ты? – я в недоумении посмотрел на Америку.

В ее глазах читалась неподдельная досада. Казалось, что она вот-вот расплачется. Она медленно покачала головой.

– Прости, я так не могу… – она отпрянула от меня и прижала руку ко рту. – Я не могу так!

С этими словами, она спешно бросилась из зала, озадачивая присутствующих.

***

Вот она! Та самая давно потерянная возможность! Она как всегда появилась у меня под носом однажды. А, когда я ее упустила, навсегда уничтожила все пути к отступлению.

Слезы досады, не переставая, лились из глаз. Забежав в комнату, я захлопнула дверь и упала на колени. Я испортила все. Все. Абсолютно все.

Сожгла все последние ниточки…

В полусумраке комнаты, на глаза попался злосчастный конверт. Я схватила его в руки, которые так и чесались стереть эту бумажицу в прах.

Нет.

Я безвольно опустила руки.

Максон заслуживает правды.

Дверь открылась за моей спиной и передо мной на колени сел Максон. Он молча смотрел мне в глаза, которые я попыталась спешно утереть. Я протянула ему конверт.

– Ты должен возненавидеть меня, после прочтения. Я пойму тебя. Я ненавижу даже себя за то, что столько лет скрывала ото всех эту грязную тайну.

Максон молча принял конверт и отложил в ее сторону.

– Я говорил тебе, что никогда не смогу сделать это.

Мы сидели молча. Просто наслаждаясь тишиной и обществом друг друга. Вдыхали запах слез и печали, словно не успели надышаться им раньше. Я разрушила его и свою жизнь невероятной упрямостью и уверенностью в том, что поступала правильно. И я буду не я, если не буду корить себя за это все оставшиеся дни.

***

– Максон? – она все же нарушила царящую тишину своим сдавленным шепотом.

Я заглянул ей в глаза, в которых все еще блестели слезы.

– Ты же король? Прикажи своим ученым создать машину времени. Я хочу все изменить.

Я пытался увидеть шутку в ее словах, но она все еще смотрела на меня в отчаянии. Абсолютно одновременно, мы решили нарушить личное пространство друг друга. Я прижал ее к себе, она обвила руки вокруг моей шеи и тихо всхлипнула.

– Еще не поздно, – прошептал я.

Америка невесело рассмеялась.

– Теперь поздно. Я никогда не смогу стать твоей королевой…

Она замолчала. Я не задавал ей вопросов. Нужно просто дать ей возможность сказать все самой.

– Народ недолюбливает меня. Обо мне ходят не самые лицеприятные слухи. Тем более, что… я вдова и… у меня уже есть дети… так же как и у тебя… Это против правил, – отстранившись от меня, проговорила она.

– К черту правила! – проговорил я.

Она нежно заглянула мне в глаза и положила руку на грудь.

– Нет… – на ее губах появилась улыбка. – На этот раз все будет правильно. Принцесса Лорианна – законная наследница престола и твоя дочь. Мы просто не имеем права разрушать вашу привычную жизнь. Моим детям не по вкусу дворцовая жизнь, а их желания для меня превыше всего. Спустя некоторое время ты бы понял, что привести нас во дворец – было величайшей ошибкой…

Я не знал, что сказать. Уже в который раз судьба ставила нас в тупик.

– Ты никогда не была моей ошибкой, – прошептал я, обхватив ее лицо руками.

Она прижалась щекой к моей руке и закрыла глаза.

– Я люблю тебя, – спокойно прошептала она, открыв глаза и посмотрев на меня.

– Я люблю тебя, люблю все своим существом, – так же спокойно ответил я.

На ее глазах выступили слезы. Она хотела встать с пола, но я рывком притянул к себе и впился губами. Ее губу были холодными, как лед, но не прошло и минуты, как она ответила на поцелуй. Ее руки, словно лианы, обвили мою шею. Сбивчатое дыхание щекотало кожу. Внезапно она отпрянула от меня, когда моя руку скользнула по ее спине. Она неожиданно напряглась, но затем ее взгляд снова стал нежным. Она протянула руку и погладила меня по щеке.

– Я не смогу отпустить тебя, – мой голос звучал хрипло.

Она не переставала улыбаться.

– Но нам придется. Если мы по-настоящему любим друг друга, мы должны уметь отпустить… – прошептала она.

– Слова сумасшедшего, – фыркнул я.

Америка кивнула и все же встала с пола. Схватив с пола конверт, я поднялся вслед за ней.

В дверь постучали, и мы повернулись в ней.

– Леди Америка, ваша машина готова, Леди Селеста и дети ожидают вас у дворцовых дверей, – в проеме появилась служанка Америки. – Ваше величество! Ох, я не знала, что вы здесь, простите меня!

Она тут же закрыла за собой собой дверь.

Америка повернулась ко мне, не зная, что сказать. Я тоже молчал.

– Прощай, Максон, – она сохраняла дистанцию, хоть и было видно, что это дается ей с трудом.

Я притянул ее к себе, всеми силами подавляя порыв. Хотелось привязать ее, заставить остаться тут… но я не мог. Не мог.

Все считают, что короли всемогущи. Но это далеко не так. Любовь делает всех слабыми. Даже принцев. Даже королей. Она связывает людей ниточками, но лишь судьба решает, сколько эти ниточки могут продержаться и насколько они крепки.

С сегодняшнего дня все изменится. После стольких лет монотонной рутины, все изменится. Все мы уже никогда не будем прежними.

========== Эпилог. ==========

Тонкая линия света из щелки в дверном проеме резанула глаза. Мальчик, невольно скривившись, сонно откинул одеяло и провел холодной рукой по щекам. Из холла доносился возбужденный шепот матери, похоже, она была очень зла на своего собеседника. Медленно, стараясь не разбудить скрипом половиц спящую на соседней кровати сестру, Томас пересек комнату и открыл дверь.

– Что вам еще нужно? – донесся до его ушей рассерженной шипение матери.

В ответ ей прозвучал такой же тихий мужской голос:

– Нам необходимо поговорить…

Мальчик вышел из-за двери и, прячась за перилами резного балкона второго этажа, прислушался. Его мать, изможденно вздохнув и проведя по лицу ладонью, махнула рукой в сторону гостиной:

– Вам туда.

Ее полуночные гости, – женщина со светлыми, собранными в пучок волосами, и мужчина, облаченный в темные одежды из грубой ткани, – прошествовали в гостиную. Америка последовала за ними, не подозревая о юном преследователе.

Ощущая себя частью детектива, которые он, его сестра и Карисса, приходящаяся им тетей по отцу, обожали смотреть вечерами, мальчик бесшумно спустился на первый этаж и прильнул к стене у дверного проема гостиной.

– Нам известно о твоей тайне, Америка, – прозвучал ровный мужской голос.

– О чем идет речь? – задала вопрос мама, которая, казалось, начала выходить из себя.

Томас немедленно распознал в ее голосе помимо злости еще и нотки притворства.

– Не притворяйся, нам прекрасно известна таинственная связь твоих детей с королевской семьей, – подала голос светловолосая.

– Что вы вообще имеете ввиду? – взорвалась Америка. – Вы смеете являться ко мне в дом посреди ночи, так еще и обвинять меня в измене? Вы в своем уме? Я могу прямо сейчас вызвать полицию! Кроме того, что вы явились без приглашения так еще и нарушаете комендантский час!

Набравшись смелости, мальчик выглянул за угол и окинул взглядом гостиную. У прохода, весьма кстати, стаял огромный вазон с каким-то цветком, который удачно скрывал его в густой листве. Тем не менее, он различил пару, сидящую на диване напротив матери, которая стояла, сжав руки в кулаки.

Не смотря на Америку, мужчина невозмутимо продолжил:

– Мы бы немедленно пояснили тебе все, если бы не маленький хищник, притаившийся за углом, – неизвестный выдержал паузу, а потом продолжил чуть громче. – Томас, верно?

Сердце мальчика рухнуло в пятки.

«Как он вообще меня заметил, если все это время сидел ко мне спиной?» – подумал мальчик, прежде чем перед ним выросла фигура мамы.

Сначала она недовольно хмурилась, а потом черты ее лица смягчились.

– Что ты здесь делаешь? – голос матери, как всегда, был полон нежности. Казалось, что она просто не в состоянии злиться на сына.

– Кто… кто это? – сгорая от стыда, пробурчал мальчик.

– Иди спать. Завтра я все тебе расскажу. Только обещай: все, что ты сегодня услышал навсегда останется между нами, идет?

– Правда? Все расскажешь? – чуть более увереннее протянул он.

– Я когда-нибудь обманывала вас? – с наигранным недовольством прошептала Америка.

Понимая, что у него просто нет выбора, Томас кивнул. Понуро опустив голову, мальчик поднялся в комнату, напоследок услышав голос смеющегося мужчины «Проворный мальчишка. Я заметил его лишь в последний момент!»

***

Проводив взглядом сына и услышав щелчок закрываемой двери, я вернулась в комнату.

– Так что вы от меня хотите? – повторила я, скрестив руки на груди.

Джорджия примирительно улыбнулась, но я не торопилась сменить гнев на милость. Мне определенно не нравилась тема для разговоров, ведь я прекрасно понимала, чего они хотят от меня и моих детей.

– Мы прекрасно знаем, что твой сын – законный наследник престола Иллеа! – выпалил Август, которому, казалось, уже наскучила эта игра.

Я нахмурила брови и невольно впилась ногтями в предплечья, изо всех сил сдерживая гнев.

– Искусно придуманные сказки! – воскликнула я. Необходимо предпринять хотя бы какие-нибудь попытки. Я не сдамся быстро, и скоро они отступятся. – Будь мои дети наследниками престола, они бы жили во дворце, вместе со своим отцом, обучаясь искусству правления, как и полагается всем наследникам. Мои дети не имеют ничего общего ни с дворцом ни с его величеством…

– Как тебе известно, Карисса – сестра твоего погибшего мужа и подруга – перешла на сторону Севера и вместе со своим недавно найденным женихом Адамом передала всю известную ей информацию… – вставила Джорджия, перебив меня и тем самым положив конец моему вранью.

Кровь отхлынула с лица. Вот теперь мне казалось бы больше нечем крыть. Как Карисса могла так поступить? Она прекрасно понимала, что это тайна, которая может убить всех нас, но это не остановило ее. Как же она могла?

– …для вашего же блага. Она считает, что, если вы перейдете на нашу сторону, то будете под защитой. А дети именно в ней и нуждаются, – продолжила как ни в чем не бывало Джорджия.

– Кроме того, обучим их всем необходимым навыкам, которые пригодятся для самозащиты и управления государства… – завершил Август.

Пол под моими ногами пошатнулся. Все жертвы, которые я приносила ради сокрытия этой тайны, теперь казались напрасными.