Текст книги "Не можешь устоять? Попробуй убежать! (СИ)"

Автор книги: Л.Е.Д.И.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Беру его член в руку и начинаю поглаживать. У меня стоит уже, наверное, несколько часов, и если я не кончу в ближайшие десять минут, то, скорее всего, взорвусь от напряжения.

Целую его в губы, с удовольствием встречая такой желанный язык. Его руки тоже исследуют мое тело, оглаживают ягодицы, взлохмачивают волосы.

Когда терпеть уже нет сил, я отрываюсь от его губ, резко разворачиваю его, практически впечатывая в стенку кабинки, и с силой прижимаюсь к нему сзади, со стоном потираюсь членом о его ягодицы.

Вставляю в него сразу два пальца, двигаю ими внутри, слегка раскрывая его, а потом приближаюсь к его уху и шепчу:

– Как мне этого не хватало.

– Ну так трахни меня, – шепчет он в ответ.

С удовольствием.

– Нагнись, – прошу я, и когда он выполняет, тут же вхожу в него до самого конца и замираю вместе с ним, крепко обхватывая его руками поперек талии.

Вот ради таких моментов я и готов делать все, что он попросит. Он странно влияет на меня. И почему-то меня это устраивает.

Я начинаю медленно трахать его, покрывая поцелуями спину. В тюрьме у нас практически не было возможности этим заниматься, там были решетки и вездесущий Тейлор. Блядь, не хочу думать о нем в такой момент. Хотя моему самолюбию льстит, что-то, что я сейчас делаю, позволено только мне.

И окончательно слетаю с катушек, когда слышу тихую просьбу, больше похожую на приказ:

– Черт, Бен. Сильнее!

Целую его в шею и ускоряю темп. Он стонет от каждого толчка и кусает губы, чтобы не закричать. Хочу слышать его крик, хочу, чтобы все слышали, как он кончает подо мной.

Часом позже он уже спит, раскинувшись на кровати. Лежу рядом и тупо смотрю в потолок.

Не представляю, что делать дальше. Мы теперь в розыске, на улице нас может опознать любой, да и сюда они скоро доберутся.

А еще гребаный Тейлор, которого он не убил и, похоже, не собирается в ближайшее время.

Я поднимаюсь с кровати так, чтобы не разбудить Брайана, и направляюсь на верхний этаж.

Когда я захожу к нему, вижу, что он уже не спит. Так даже лучше. А то, наверное, я бы его прибил.

Сажусь на диван и с удовольствием замечаю бутылку виски. Вообще отлично.

Тейлор такой дотошный, задает столько вопросов, что даже отбивает желание с ним общаться. Не понимаю, что у них может быть общего с Брайаном.

– Он чудовище, – очень тихо произносит Тейлор. – Таких нужно держать в клетках под пристальным наблюдением.

– Не смей так про него говорить!

Сжимаю кулаки, но тут слышу шаги на лестнице. Тейлор сейчас даже не представляет, как ему повезло. Он… он совсем не знает Брайана. Он не знает, каким он может быть. Это видно только мне.

Поворачиваю голову к двери.

Он выглядит таким отдохнувшим, что у меня щемит сердце от того, что он пережил. Снова.

Подхожу к нему и шепчу на ухо:

– Я бы вырвал ему язык.

Но Брайан только улыбается и теперь обращает все свое внимание на Тейлора.

И я понимаю, что ему нравится с ним разговаривать, и что это будет длиться еще не один день.

Выхожу за порог, хлопая дверью.

Сижу перед камином и пью свой виски, с усмешкой смотрю на часы. Еще даже не время обеда, а у меня опять настроение напиться. Так было одно время, но тогда я смог остановиться. Брайан помог мне. За что я ему тысячу раз благодарен.

Слышу стук в соседней комнате, сначала вздрагиваю, а потом вспоминаю, что привязал двух парней из фургона, но так и забыл про них.

Матерюсь про себя и иду проверять, но останавливаюсь на полдороге. Это же Брайану нужно, нет?

Резко меняю направление.

Без стука вхожу в комнату.

Был бы на месте Тейлора кто-нибудь другой, я бы остался.

Брайан с явным сожалением покидает комнату, идет за мной с горящими глазами, и когда мы останавливаемся на первом этаже, с силой разворачивает меня к себе.

– Ну что там у тебя?

Указываю рукой в сторону пленников.

– Не мог разобраться? – хмурится он.

Пожимаю плечами.

Он смотрит на меня ровно десять секунд, словно проверяя на прочность.

Никак не реагирую.

Тогда он усмехается, идет на кухню, чем-то там шумит, а потом возвращается обратно. По-прежнему стою на месте, не двигаясь.

В его руке большой нож, но идет он мимо меня.

Проходит минута, я знаю это, потому что считаю про себя.

Он появляется весь в крови. Не покидает чувство, что он хочет что-то мне доказать.

Игнорирую его ухмылку.

Снова делаю пару глотков виски, но меня настолько отвлекает его прожигающий взгляд, что последние несколько капель не попадают в рот.

Не успеваю вытереться, потому что Брайан подходит ко мне слишком близко. Задумчиво смотрит на бутылку в руках, потом осторожно приближается к моим губам и облизывает их языком, отнимая бутылку.

Смотрю ему вслед еще несколько секунд.

А через несколько минут слышу крики. И меня радует, что это крики не удовольствия, а боли.

Не могу сидеть на одном месте, готовлю обед, а сам прислушиваюсь к тому, что происходит наверху.

Крики стихли полчаса назад. Значит, кто-то из них успокоился. Вопрос только, кто?

Плюю на все и иду проверять. Мысленно готовлю себя к самой ужасающей картине. Но в комнате никого нет.

На постели кровь, простыни разворочены, наручники так и прикреплены к кровати.

Меня бросает в холодный пот, но тут я слышу звук льющейся воды. Они что, в душ пошли?

Медленно, практически на цыпочках приоткрываю дверь и тут же расслабленно выдыхаю.

Тейлор лежит в ванне, вода в которой приобрела слегка розоватый оттенок, а рядом на стуле сидит Брайан в одних джинсах. Он водит рукой по его груди, словно смывая следы.

Вижу, что глаза Тейлора закрыты, да и он вообще вроде как не двигается.

– Ты его убил, что ли? – неверяще спрашиваю я.

Он усмехается и невесело произносит:

– Нет.

Я останавливаюсь возле него.

– Ну и как? Теперь ты доволен?

Он неопределенно качает головой.

– Пошли отсюда, – трогаю его за плечо.

– Ты иди, я сейчас тут уберусь, – тут же отвечает Брайан и, противореча сам себе, расслабленно откидывается на стуле.

Я ничего ему не говорю, даже не спрашиваю, чем они занимаются, вряд ли книжки читают.

Но меня слегка напрягает, что он ничего мне не рассказывает.

Обычно он в подробностях описывал, что сейчас будет делать или уже сделал, даже несмотря на то, что я иногда не хотел слушать эти подробности.

А сейчас полная тишина.

Только вечером, когда он лежит на мне, языком вылизывая мою грудь, у меня есть возможность его спросить. Он не так сосредоточен, у него стоит, и он хочет трахаться, а не разговаривать, тем больше шансов, что он скажет правду.

– Ты ведь понимаешь, что он тебя ненавидит? – аккуратно спрашиваю, когда чувствую его руку на члене. Брайан на секунду поднимает на меня глаза, а потом снова спускается вниз, будто ничего не было. – Он коп. Законопослушный гражданин. Как тебе еще-то объяснить? Примерный мальчик. Ему претит мысль об убийствах и издевательствах, тебе лучше…

Он неожиданно присасывается к моим губам, целует меня так, что я забываю, о чем говорил. Задыхаюсь, отвечая на поцелуй, взлетаю тысячу раз наверх и обратно, крепче притягиваю его к себе двумя руками, до хруста сжимаю его тело в объятиях, толкаюсь навстречу твердому члену, так что на глаза наворачиваются слезы в предвкушении острого наслаждения, пытаюсь шире раздвинуть ноги, хочу, чтобы он уже вошел… Как вдруг он отстраняется.

Тяжело дышу, не понимая, как можно остановиться в такой момент.

Но Брайан задумчиво отвечает:

– Он сам убивал людей.

– Вряд ли он убивал ради своего удовольствия.

– Представь, с каким удовольствием он всадит пулю мне в голову, – легко улыбается он, вновь концентрируя внимание на моем теле.

– Так ты этого добиваешься? – останавливаю его одной рукой. – Хочешь проверить, способен ли он на такое?

Брайан раздумывает несколько секунд, а потом негромко отвечает:

– Мне нет нужды проверять.

Буквально считаю дни пребывания Тейлора в нашем доме. Брайан пропадает у него по несколько часов в день.

Он меньше разговаривает со мной, больше погружается в себя. Иногда просто смотрит в одну точку, будто там самое интересное на свете кино.

На мой обеспокоенный взгляд не обращает внимания, подходит, целует в губы и просит не волноваться ни о чем.

Я и не волнуюсь. Привык ему верить.

Но в один день, когда мы слышим, как разбивается зеркало в его комнате, я тут же поднимаюсь с места, готовый идти смотреть, что там происходит, но Брайан спокойно берет меня за руку.

– Он портит мне интерьер, – стараюсь, чтобы голос звучал не сердито, а непринужденно.

– Я с ним разберусь, – говорит он.

– Я пойду с тобой, – решительно произношу я.

– Нет. Не вздумай даже подниматься.

– Ты настолько мне не доверяешь, что даже…

Брайан перебивает меня, аккуратно прикладывая палец к моим губам.

– Ты здесь совершенно ни при чем. Просто… что подумает о нас Тейлор, если на каждый шум мы будем вдвоем прибегать к нему?

Я согласно киваю, тут он прав. Но как только он уходит, почему-то думаю о том, что лично мне плевать, что подумает обо мне Тейлор. Да кто он вообще такой?

Иду в нашу спальню и, скорее всего, засыпаю, потому что, когда я открываю глаза, то слышу звук льющейся воды в ванной. Свет выключен, а Брайана рядом нет.

Поднимаюсь с постели и иду к нему.

Скидываю одежду, прежде чем зайти в душевую кабину, но как только открываю дверь, замираю на месте.

Вижу кровь, текущую по керамической плитке, смешанную с водой.

Брайан поворачивается.

Разглядываю его разбитые губы, чуть ли не рычу от злости и тут же пытаюсь развернуться.

Он перехватывает меня за руку и прищуривается.

– Куда-то собрался?

– Он тебя ударил?

– Пустяки, – пожимает плечами и притягивает меня к себе.

Замечаю синяк на груди и больше никаких признаков насилия.

– Откуда кровь? – допытываюсь я. Он не отвечает. – Твоя или его?

Он вновь игнорирует меня, берет с полки шампунь, и тут меня посещает догадка. Я подхожу к нему вплотную, обхватываю за задницу и просовываю руку между ягодиц. Он шипит и отталкивает меня, но я успеваю заметить кровь на своих пальцах.

Несколько секунд стоит оглушающая тишина. Я даже не знаю, как реагировать на это. Это настолько неожиданно, что дар речи вмиг пропадает. Остаются только злость, непонимание и отрицание.

Брайан смотрит на меня предупреждающим взглядом.

– Он еще жив? – интересуюсь я.

– Да, – спокойно отвечает он.

– Почему?

– Я так хочу.

– Пиздец, – выношу свой вердикт. – Это пиздец, Брайан.

Вижу, что говорить он больше не намерен, да и мне нечего сказать.

Выхожу из душевой, укладываюсь на кровать, закрываю глаза и бессильно бью кулаком по простыне.

На следующий день я уезжаю. Гуляю по незнакомому парку, где нет ни единой души, и много думаю.

Не хочется оставлять его одного, но понимаю, что мне нужно время. И надеюсь, что у меня времени намного больше, чем у Тейлора.

Приезжаю домой только тогда, когда полностью успокаиваюсь, собираю все мысли в кучу и решаю, что по сути ничего страшного не произошло. Хотя ситуация выбивает меня из колеи.

Сколько я его знаю, такого не случалось еще ни разу.

Захожу в нашу спальню, почему-то надеясь, что его там нет, но как только вижу его неподвижное тело на постели, меня тут же бросает в дрожь.

Он не дышит, и у него кровь на голове.

Подлетаю к нему, проверяю пульс, и тут он медленно открывает глаза.

Сталкиваюсь с ним взглядом, даже не понимая, откуда такое облегчение от того, что он дышит.

– Что случилось? – тут же спрашиваю у него.

– Осколок от зеркала. Не беспокойся, – каким-то растерянным голосом отвечает он, присаживаясь на кровати.

– Какого, нахрен, зеркала?

Он смотрит на меня очень долго. Уже нет сил ждать ответа, когда он внезапно падает на кровать, прикрывает лицо двумя руками и начинает плакать. Плакать по-настоящему. По его вискам текут слезы, которые он не в силах остановить, а из горла вырывается какой-то звериный вой.

Я закусываю губу и укладываюсь рядом, прижимая его к себе. И жду.

Жду, когда он уткнется лицом мне в шею. Жду, пока его тело сотрясается в беззвучных рыданиях. Осторожно глажу его по спине, пока не проходят последние всхлипы пережитых эмоций, и он не засыпает прямо на мне.

– Тихо, тихо, – успокаивающе шепчу ему, но он уже не слышит.

А потом сжимаю зубы и понимаю, что это нужно прекратить.

Иду в душ.

Переодеваюсь в домашнюю одежду.

Беру со стола пистолет.

Гребаный Тейлор.

Рассматриваю его. Вижу, как он морщится от боли, значит, от Брайана ему тоже досталось.

Не могу понять, чем он так привлек его.

Опять начинает задавать вопросы, провоцирует меня. Все это вижу. Хочу выстрелить, но не могу.

Плевать мне на Тейлора.

Я могу выстрелить. Мне даже не страшно. Я опасаюсь реакции Брайана. Но ведь он должен понимать, что так будет лучше.

– Не боишься стать следующим? – спрашивает Тейлор, и меня аж трясет при мысли, что Брайан может от меня отвернуться.

Лучше бы уйти. Нужно просто развернуться и уйти, опять лечь к нему, доказать, что я-то лучше! Я же здесь! Я был с ним всегда. Я все знаю про него. Никто, кроме меня, так его не поймет. Клянусь Богом, Тейлор ни разу не видел его слез.

Но я принял решение еще тогда, когда подумал, что Брайан мертв.

Основываясь на этом, я с силой бью его в лицо.

Он отключается тут же.

Поднимаю его на руки.

Заталкиваю в машину.

Как вариант, хочу сбросить его в воду, но внутренний голос кричит, что я об этом пожалею. А я и так пожалею.

Выкидываю где-то на обочине, не хочу светиться возле его дома, потому что знаю, что его разыскивают, а потом жму на педаль и на всей скорости еду обратно.

Брайана в спальне нет.

Деваться некуда. Нельзя ждать.

Поднимаюсь в комнату, в которой решил свое будущее всего полчаса назад.

Он стоит возле окна и смотрит вперед. Я уверен, что он ничего не видит перед собой.

Осторожно подхожу ближе.

Испытываю острое чувство дежавю, когда смотрю в его глаза.

– Я его не убил, – предупреждая вопросы, говорю я, но это бесполезно.

Он размахивается и со всей силы бьет меня ладонью по щеке.

Прикладываю руку, потому что лицо просто горит. Таким же огнем горят его глаза, но когда он начинает говорить, его тон ледяной.

– Ты меня предал.

Мотаю головой и пытаюсь подойти ближе. Но у меня мурашки по коже, когда он выставляет вперед руку и с презрением говорит:

– Только дотронься.

– Брайан, ты не понимаешь, это зашло слишком далеко! Я пытаюсь помочь!

Он ничего не отвечает, обходит меня стороной и направляется к двери.

– Стой! – кричу ему, когда он почти пересекает порог.

Он останавливается на одну секунду, а потом, не поворачиваясь ко мне, продолжает свой путь.

Его походка абсолютно расслабленная, но я видел его глаза.

– Брайан, да послушай же ты, – начинаю быстро говорить, пока он еще может меня слышать. – Господи, да это же чертов Тейлор! Серьезно, уйдешь от меня из-за какого-то гребаного копа? Ты простил меня даже тогда…

На этот раз он оборачивается всем корпусом. Я замолкаю на полуслове, глядя в его полыхающие ненавистью глаза.

– А кто сказал, что я тебя простил?

Задыхаюсь. Не могу отвести от него взгляда.

Ощущение, что он ударил меня в грудь ножом, и я жду, когда из меня вытечет вся кровь с таким же нетерпением, как жду, что он скажет, что это всего лишь шутка. Но он молчит.

Снова отворачивается. Делаю последнюю, финальную попытку, всем сердцем надеясь, что я еще не обречен.

– Если ты уйдешь, то я застрелюсь нахуй, – мой шепот настолько отчаянный, что я ни секунды не сомневаюсь в своих словах.

Он чуть склоняет голову в мою сторону и мягко отвечает, не глядя мне в глаза:

– А мне плевать.

Скатываюсь вниз по стене, когда он выходит за дверь.

Потом поднимаюсь и смотрю в окно. Вижу отъезжающую машину. Кулаком бью по стеклу.

Оно разбивается с громким треском. Точно так же разбивается мое сердце.

========== Глава 11 ==========

прим. автора: И просто ахренительную обложку от Фео вы можете увидеть в шапке.

В последние дни чувство объяснимой, но пока неоправданной тревоги не покидает меня ни на секунду.

Я уже неделю лежу дома.

Хорват запретил мне расследовать дело и хоть как-то в этом участвовать, но я хотя бы настоял на том, что лечиться буду дома, и никаких отъездов или как это выглядит в глазах Хорвата – Тейлор, свали отсюда подальше, пока не убили, – тоже не предусмотрено.

Ровно неделю не происходит ничего.

Абсолютно ничего, кроме того, что я бесконечно вспоминаю моменты, отрывки, диалоги и тому подобное из моего заточения.

Мне скучно до охуения, поэтому я начинаю анализировать все действия Брайана Кинни.

Вспоминаю его и почему-то думаю, что он странный, пиздец.

Нет, понятно, у него должны быть свои заморочки, страхи или наклонности, чтобы делать такое с людьми, это мне как раз не странно. Странными мне кажутся его слова.

Он не пытается защититься.

– Эти парни сами ко мне приходили. Я никого из них не заставлял и уж тем более, не желал видеть.

Он не чувствует раскаяния.

– Возможно, у нас с вами разное представление о виновности, мистер Тейлор?

Но все же он может о чем-то сожалеть.

– Я не такой… Мои поступки чудовищны…, но не я.

И он ни разу не врал мне, за исключением одного момента.

– Я солгал вам, мистер Тейлор.

Нет. Двух…

– Скажите, мистер Кинни, у вас есть родители?

– Конечно. А у вас?

Несколько раз прокручиваю эту фразу в голове. Заучиваю ее наизусть, выписываю в отдельный блокнот и через несколько секунд до меня доходит, что в ней не просто ложь. В ней, возможно, скрытая угроза.

Меня бросает в дрожь.

Как можно быстрее поднимаюсь с кровати, негнущимися пальцами набираю номер на телефоне и облегченно вздыхаю, когда слышу мамин голос:

– Джастин, ну слава Богу! Как ты?

Она украла мою фразу.

– Я отлично. Просто отлично, мам, – тихо говорю ей и чувствую, что хочется закрыться в каком-нибудь шкафу и горько заплакать. – Как Молли?

– Ушла на свидание с каким-то парнем, – радостно отвечает она. Голос переполнен гордостью. – Не могу привыкнуть, что она уже такая взрослая…

Улыбаюсь помимо воли.

– Это точно… – молчу несколько секунд, потому что не знаю, как продолжить, но все-таки надо. – А папа?

Слышу ее глубокий вздох. Задерживаю дыхание, и она спокойно отвечает:

– Гордится тобой, как и всегда.

Улыбаюсь еще шире.

– Передай ему, что я люблю его. И еще… будьте осторожны. Этот псих, – тут сердце нервно сжимается, но я смело продолжаю: – Он на свободе. Его будет трудно остановить, но мы приложим все усилия… Я просто хочу прислать вам парочку своих людей для охраны.

– Но при чем тут мы, Джастин? – обеспокоенно спрашивает она, и я закусываю губу от досады.

– Это просто мера предосторожности. Обычная мера предосторожности.

Кладу трубку. Устало смотрю в окно. Меня волнует, где сейчас Кинни. Чем он занят, и что у него на уме?

А еще меня почему-то интересует Бен. Что же тогда произошло? Почему он просто взял и отпустил меня? Нет, нет, нет! Я не хочу, чтобы маска безжалостных убийц слетала с их лиц! Не хочу испытывать благодарность к тому, кого, по идее, должен мечтать убить.

Точно так же я хочу посадить Кинни на этот чертов электрический стул и не думать… Ни о чем.

Вздрагиваю, когда слышу стук в дверь. Плевать на охранников, я беру пистолет.

Хорват всерьез думает, что такого как Кинни сможет остановить парочка тупых вышибал?

Я уверен, что он смог бы обезоружить их одним взглядом.

Но, блядь, стал бы он стучаться?

Усмехаюсь. Определенно, у меня паранойя.

На пороге Майкл. Вид у него не самый счастливый.

Мысленно беру себя в руки.

– Что случилось? – спрашиваю, как только он проходит внутрь.

– Я поклялся Хорвату, что не скажу тебе, – удрученно начинает он.

– Тогда зачем пришел?

– Потому что я считаю, это касается тебя.

Медленно выдыхаю. Майкл как-то странно смотрит на меня.

– Кинни? – одними губами спрашиваю я.

Он кивает.

– У нас новое дело. Точнее, тело. Потому что дело, как мы полагаем, старое.

Он достает пару фотографий и кладет их на стол. Сначала смотрю в его глаза, а потом перевожу взгляд на фотографии.

Осторожно беру в руку, чувствуя, как сильно бьется сердце. Долго рассматриваю и не могу подобрать слов.

– Симпатичный паренек, – тянет Майкл. – Никого не напоминает?

На фотографии – истерзанный обнаженный блондин лет двадцати пяти на вид. Среднего телосложения. Красивый.

Взлохмачиваю себе волосы и ничего не говорю. Мне просто нечего сказать. Липкий страх рассасывается по всему телу. А еще какое-то отвращение и… сожаление?

– Двадцать семь ножевых ранений, Джастин. Насколько он должен был вывести его из себя? – недоуменно спрашивает он. Видя, что я молчу, продолжает: – Его нашли недалеко от клуба «Даймонд».

Прищуриваюсь, пытаясь вспомнить, но не могу.

– Это анонимный клуб. Люди приходят туда в масках, капюшонах, и почти никто не спрашивает удостоверение личности.

Черт.

– Много таких у нас в городе?

– Примерно пять штук…

– Туда нужна усиленная охрана, – тут же говорю я.

– Уже сделано.

Киваю.

– А что с этим парнем? Он…

– Да. Сексуальная связь. Но не грубая. Никаких разрывов.

Скрещиваю руки на груди и задумываюсь.

– А что по поводу этого Бена? Нашли его поместье?

Майкл отрицательно качает головой и опускает руки.

– Мы нашли только какой-то заброшенный склад, записанный на его имя. Но там пусто и никаких следов. Ты уверен, что он сказал, что это его поместье?

– Да, – отвечаю, припоминая слова Бена в первый день моего пребывания в том доме.

– Тогда я ничего не понимаю. Возможно, он тоже сменил фамилию?

– Я не знаю…

Внезапно от всей этой информации у меня начинает болеть голова.

Присаживаюсь на диван и смотрю прямо перед собой. Майкл садится тут же и аккуратно берет меня за руку. Его взгляд очень серьезный.

– Джастин… больше никаких писем?

Не сразу понимаю, о чем речь, а когда доходит, тут же качаю головой.

– Знаешь, – тихо признаюсь я, – иногда мне кажется, что он смотрит на меня. Стоит прямо вон там, – указываю рукой на кусты за окном прямо за небольшой лужайкой. Майкл поворачивается туда всем корпусом. – Я даже пару раз выходил на улицу, но там никого не было. Если бы он хотел что-то сделать со мной, то у него уже было много шансов. Он ни один не использовал.

– Ты говорил об этом кому-нибудь? – пристально всматривается мне в лицо.

– О чем? О том, что у меня глюки?

– Возможно, он следит за тобой.

– Но какой в этом смысл? – озадаченно тру виски.

– А какой смысл во всех его поступках?

Пожимаю плечами.

Я окончательно запутался, а разговор с Майклом только все усугубил.

Чуть позже прощаюсь с ним и снова остаюсь наедине со своими мыслями.

Кинни любит, когда ему оказывают сопротивление. Но также он любит доставлять кому-то боль. И у него был просто каменный член, когда я его избивал.

И это не дает мне ровным счетом ни-че-го.

Мало ли, какие у кого предпочтения.

Вопрос только: зачем убивать людей?

Следующие две недели проходят очень тихо и очень спокойно. Никаких следов его присутствия, никаких убийств или записок и никаких глюков с моей стороны.

Порой кажется, что мне все это приснилось, и что не было никакого неуловимого убийцы.

Но иллюзия быстро рассеивается, как только я выхожу на работу.

Меня встречают там, как героя. Каждый стремится пожать руку, расспросить, что произошло, и как же я смог выбраться из убийственных лап.

Но хвастаться особо нечем. Хвастаться нечем вообще.

Смотрю на их взбудораженные лица и представляю, какой у них будет шок, если я скажу, что кончал вместе с этим убийцей, а потом еще и трахал его. И, блядь, мне это нравилось.

Единственное, что мне не нравилось – что это происходит со мной.

– Нужно поймать его, пока он не залег на дно, – делится соображениями какой-то новенький сотрудник, листая журнал.

Зачем тогда его ловить, если он не будет больше никого убивать?

Блин, хреновая мысль. Откуда она вообще в моей голове?

Ничего не отвечаю, сидим с Майклом, спокойно пьем кофе, когда нас прерывают новой информацией.

– Отрывайте свои задницы от стульев, – грубо бросает Хорват, заходя в наш кабинет. – Не ты, Тейлор. Тебя это не касается.

Удивленно приподнимаю бровь и молчу, глядя, как Майкл выходит с ним за дверь.

Ждать приходится примерно полчаса.

Когда он возвращается, я уже схожу с ума от нетерпения.

– Ну что там?

Он присаживается напротив меня и принимается листать какие-то бумаги, отвечая на автомате:

– Там женщина пришла, бьется в истерике, у нее сын пропал.

– Что?

Майкл удивленно на меня смотрит и повторяет дословно.

– Ты думаешь, что это Кинни? – обеспокоенно спрашиваю я.

– Вряд ли… Он не похищал детей. Правда, это не совсем ребенок, ему шестнадцать лет.

– Но он мог?

– Тебе виднее, что он мог, а что нет. Мне-то откуда знать?

Мне становится дурно. Не-ет. Это же ребенок. Он ведь не станет?

Сразу вспоминаю, с каким хладнокровием он избивал меня.

Блядь, я лично его прибью, если он посмеет тронуть ребенка.

– И какие планы?

– Проверим всех друзей и знакомых, все места, какие он посещал…

– Если это работа Кинни, то это все бесполезно, – устало перебиваю его.

– И что предлагаешь, Джастин? Забить?

– Я этого не говорил. Просто… проверять нужно не этого ребенка. А Кинни или же Кэмпбелла. Где-то же он его держит. Он не может просто снять номер в отеле и начать убивать его прямо там.

– Слушай, ну раз ты такой спец по Кинни, то вперед! Иди и проверяй. Но я сейчас делаю то, что мне сказал Хорват, – раздраженно отвечает Майкл.

Минуту стоит полная тишина.

– Я не понимаю причину твоей агрессии, – спокойно произношу я.

Что, блядь, на него нашло?

– Да ты даже говоришь уже, как он, – резко бросает Майкл и направляется к выходу.

Я ближе к двери. Поэтому быстро поднимаюсь и преграждаю ему путь.

– Ты мне объяснишь, что случилось?

Он скрещивает руки на груди и отворачивается.

– Ну? – трогаю его за плечо.

– Тебя просто как подменили. Ты все сводишь к этому Кинни и говоришь только про него. А еще мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь. А ты всегда со мной всем делился. А сейчас я тебя не узнаю.

Я качаю головой, отхожу от двери и иду к своему креслу. Майкл стоит на месте, не зная уже, уходить или нет, после того, как он выговорился.

Я понижаю голос и, не глядя на него, произношу:

– Он насиловал меня и избивал. Я провел с ним наедине больше времени за неделю, чем с тобой за десять лет. Он напугал меня, взволновал и шокировал. И по-прежнему продолжает это делать. И после всего этого я не должен говорить о нем? – еще тише заканчиваю я.

Майкл какое-то мгновение ничего не отвечает, а потом вроде как расслабляется и взъерошивает себе волосы.

– Ладно, прости. Не знаю, что на меня нашло. Меня он тоже пугает, – признается он. – И я хочу верить, что ты на нашей стороне.

Резко замираю на месте и, кажется, даже перестаю дышать.

Он что…

– Прости, что ты сейчас сказал? – очень серьезно спрашиваю я, хмуря брови.

– Ну, ты сам говоришь, что провел с ним много времени… И что это началось еще в тюрьме…

– Думаешь, его выпустил я? – стараюсь дышать спокойно. Не получается.

– Я так не думаю. То есть… черт, ладно, забудь, Джастин! Все хорошо, главное, ты жив, все остальное ерунда.

Мне кажется, что на моих глазах прямо сейчас рушится картина мира.

Очень медленно я подхожу к нему, останавливаюсь в метре и холодно спрашиваю:

– Ты в чем-то хочешь меня обвинить, Майкл?

Он ничего не отвечает.

– Ну давай, скажи. Мне нужно понять, что ты обо мне думаешь, прежде чем мы снова начнем работать бок о бок.

На этот раз он высоко поднимает голову, смело смотрит мне в глаза и говорит:

– Я думаю, что ты влюбился. И найти его хочешь для своих целей.

Крепко вцепляюсь рукой в спинку ближайшего стула. Не то, что я ожидал услышать от него. Вообще не то.

– Влюбился? – очень тихо переспрашиваю я. – Для своих целей? Какие у меня могут быть цели, чтобы найти его? Что, блядь, ты говоришь?

– Ты просил сказать, что я думаю. Извини, Джастин, какими бы мы ни были друзьями, но это наша работа. Я вижу, что ты чего-то недоговариваешь, я слишком хорошо тебя знаю. Мне нужно убедиться, что…

– Ты слышишь себя вообще? – ошеломленно перебиваю его. – Какими бы мы ни были друзьями? – глубоко вздыхаю, пытаясь осознать и переварить услышанное. – А как же доверие? Или оно резко закончилось? Всё и сразу?

Майкл снова молчит. А я понимаю, что до моей внутренней паники ровно две секунды. Именно в такие моменты я начинаю думать. И, кажется, понимаю, в чем дело.

– Влюбился… – тихо повторяю я, пристально вглядываясь в его лицо. Вот оно. – Ты влюбился, верно? Но только не в Кинни, – тут же добавляю, когда он возмущенно открывает рот. – А в этого Бена? Точно. И ты совершенно не знаешь, что с этим делать. Поэтому надеешься, что влюблен я, и мы вроде как вместе это решим?

– Да ты бредишь, – как-то обессиленно говорит он, но меня уже не остановить.

– А ты знаешь, что этот Бен – маньяк похуже Кинни? Кинни хотя бы признает, что его крыша съехала. Бен же совершенно уверен, что ничего страшного не происходит. Что его голова на месте, – членораздельно произношу я. – И ты вообще в курсе, что это он тебя отравил? Ты знаешь, что твой Бен трахался с тобой только для того, чтобы быть поближе ко мне?

– А нахрена ему быть поближе к тебе? – выходит из себя.

– Потому что я имел доступ к Кинни.

– И с хуя ли ты такой привилегированный?

В бешенстве смотрю на него и оглядываюсь по сторонам, убеждаясь, что дверь закрыта, и под окнами кабинета никто не стоит.

– Ты реально не понимаешь?

– Я понимаю достаточно, чтобы сопоставить некоторые факты, – все еще раздраженно говорит он.

– Ну так просвети меня об этих фактах, – милостиво прошу я. – Только о фактах, а не о своих предположениях.

Он закусывает губу, яростно глядя на меня, а потом принимается ходить из стороны в сторону, начиная говорить и поочередно загибать пальцы.

– Кинни попадает к тебе в отдел.

Закатываю глаза, но он предупреждающе смотрит, чтобы я не перебивал.

– Он попадает именно к тебе, отказывается от адвоката и потом хочет говорить только с тобой.

– Полная херня. Я к этому не имею никакого отношения.

– Ты можешь не перебивать?

Поднимаю вверх обе руки, мол – вещай дальше.

– Ты весь трясешься и с энтузиазмом бегаешь к нему в камеру, будто там прячется твоя вторая жизнь.

– Это моя работа…

– Ты сосешься с ним прямо в камере, – резко ставит точку.

Допустим, на это нечего сказать. Майкл удовлетворенно улыбается.

– Следом за этим ты прибегаешь ко мне домой и принимаешься оправдывать его, говоришь, что он невиновен, ищешь десятки, а то и сотни причин, по каким он не может быть тем самым, рвешься на операцию в эту же секунду, потому что уже завтра суд, и в итоге оказываешься полностью не прав. Стюарт и Стив умирают, но кому какое дело, когда жив остается Джастин Тейлор? Да и почему он, кстати, жив? Почему Кинни спокойно убивает всех парней, не задерживая их у себя больше, чем на день или два, а ты провел там больше недели, и из повреждений у тебя всего лишь сломаны пальчик и пара ребер, даже ни одной царапины на лице.

Я молчу изо всех сил. Столько хочется сказать. Но если я начну, то вряд ли смогу быстро закончить. Майкл, тем временем, продолжает: