Текст книги "Не можешь устоять? Попробуй убежать! (СИ)"

Автор книги: Л.Е.Д.И.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Он отрицательно покачал головой.

Джек не мог понять его поведения. Брайан был как спичка, мгновенно зажигался и резко прогорал.

И Джек с каждым годом убеждался, что это не тот человек, которого он любил. Он любил нежного и послушного мальчика, не понимающего, насколько он красив, и какая власть содержится в его руках. Но теперь Брайан все понял. А Джек разлюбил.

Но снова разбить его сердце уже не мог, поэтому стал обращаться с ним еще грубее, избивал его, ждал момента, когда Брайан опустит руки и уйдет, пошлет его и плюнет ему в лицо, пообещав никогда не возвращаться!

Но этого не происходило.

Брайан приходил снова и снова, будто здесь лежало его спасение. Джека это начинало раздражать, потому что вернуть прежнего Брайана не было никакой возможности, а с этим Брайаном он смириться, а тем более бороться не мог.

Он записал его к психотерапевту, подумал, что, возможно, что-то изменится, Брайан что-то поймет, но казалось, что становилось только хуже.

– Знаешь, Брайан, – тихо сказал он, проводя рукой по его бедру. – Я думаю, что тебе пора найти парня.

Он удивленно на него посмотрел.

– Зачем это? У меня ведь есть ты.

– Да, но я ведь не всегда буду рядом.

Брайан прикрыл глаза и отчаянно прошептал:

– Джек, если ты еще раз выгонишь меня из своей постели, я этого не переживу, ты не знаешь, что со мной было, когда мы расстались…

– Тихо, тихо, – успокаивающе сказал он, начиная аккуратно его поглаживать. – Я тебя не выгоню. Нет, Брайан, я ведь люблю тебя, но просто тебе нужно найти человека, который тоже полюбит тебя. Тебе нужен тот, кто горы свернет за одну лишь твою улыбку. Я знаю, что сотни, а то и тысячи согласятся быть с тобой, тебе всего лишь нужно выбрать…

– Почему это не можешь быть ты? – непонимающе спросил он, открывая глаза и, казалось, заглядывая в самую душу.

Джек только прикусил губу и ничего не ответил.

– Они не дают мне того, что даешь ты, – негромко признался Брайан.

– Пусть они дают тебе, что могут, а за остальным ты будешь приходить ко мне, – согласился он.

– Джек, клянусь Богом, если тебя не будет в моей жизни, я сойду с ума, – серьезно пообещал Брайан.

– Ты сильный. Не сойдешь, – в ответ пообещал он то, что был не в силах сдержать.

– Скажи мне… – тихо попросил Брайан спустя пару минут. – Когда ты избивал меня, пытаясь справиться с болью от осознания, что она тебя не любит… тебе становилось легче?

Джек несколько секунд думал над его словами, а потом тихо произнес:

– Да.

Брайан глубоко вздохнул, снова прикрывая глаза.

– Но не повторяй моих ошибок, – тут же продолжил Джек. – Если хочешь кому-то отомстить, не нужно их бить. У тебя есть отличный способ отомстить по-другому.

– Какой? – недоуменно спросил он.

– Просто разбей им сердце, и они сами не выживут, – с болью в голосе ответил Джек, вспоминая, что с ним было в те годы, когда рядом не было Брайана.

***

– Ну и как тебе он? – спустя пару месяцев спросил Джек, когда они лежали с Брайаном на кровати после выматывающего секса.

– Если ты про этот синяк на животе, то я надеюсь, что он скоро сойдет, – вымученно усмехнулся он, пытаясь принять более выгодное положение, чтобы не чувствовать боли.

Джек осторожно провел рукой по его шрамам.

– Извини, что издевался над твоим телом. Ты был так прекрасен, что мне хотелось подавить эту красоту, но я не смог…

– Шрамы украшают мужчин, верно? – попытался улыбнуться Брайан.

– Но вообще-то я говорил про твоего нового парня. Бен? Как тебе он?

Он пожал плечами.

– Мне нравится. С ним хорошо и спокойно, но не то, что мне нужно, – признался он.

– Я понимаю, но мне кажется, что это очень хороший вариант. Он любит тебя, Брайан. Будь с ним.

Несколько секунд стояла тишина.

– Между прочим, он коп и хочет засадить тебя в тюрьму, Джек, – он скривил губы.

– Ну и зачем же ты выбрал себе в парни копа?

– Да откуда ж я знал.

Джек засмеялся.

– Ничего, он может пригодиться. По крайней мере, он не преступник, так что я могу быть спокоен.

– Он задает вопросы. Он спрашивает, почему ты меня бьешь. Он не может понять, что я сам прошу об этом, потому что Бен никогда не поднимет на меня руку. Что мне ему сказать?

Джек задумался.

– Скажи ему, что ненавидишь меня. Он как мужчина должен тебя понять, и тогда он позволит тебе самому разобраться со мной, не вмешиваясь в твою жизнь.

Брайан улыбнулся.

– Считаю, что это лучший выход.

***

Однако через несколько месяцев Джек сказал совсем другое:

– Я же просил не влюбляться в него! – его пальцы грубо вошли внутрь Брайана, от чего тот зашипел от боли.

– Я не влюблен!

– Тогда почему он тебя трахает? Думаешь, я не могу определить, когда ты приходишь ко мне с растраханным задом?

– Я… – Брайан потупил взгляд, пытаясь вытолкнуть из себя причиняющие боль пальцы. – Мне это нравится, что тебе надо-то?

– Ты ведешь себя, как какая-то шалава. Ты как девка, Брайан, которую все трахают.

Он с силой ударил его по лицу.

– Я не девка, – зло проговорил он.

– Да ладно? – ухмыльнулся Джек, вытаскивая из него пальцы. – Перевернись.

Брайан просто продолжал лежать, не двигаясь.

Тогда Джек резко шлепнул его по заднице и угрожающе прошипел:

– Я сказал: перевернись.

Через несколько секунд Брайан подчинился.

Джек тут же поставил его на колени, сгибая пополам.

– Ну девка, как она и есть, – просто произнес он, а потом плюнул ему на анус, пальцами размазывая слюну.

Брайан только сжал зубы и ничего не ответил. Тогда Джек достал из-под кровати коробку и вытащил из нее большую игрушку.

– Мне кажется, твой размерчик, – ухмыльнулся он, рассматривая огромный дилдо.

– Ты не станешь, – ошеломленно прошептал Брайан, поворачивая голову.

– Хочешь проверить?

И не спрашивая разрешения, Джек сильно надавил на его отверстие.

Брайан застонал от боли, когда почувствовал, как игрушка входит в него. Он уронил голову на руки, но не попытался отстраниться.

Когда он вогнал ее почти до середины, Джек остановился, приблизился к Брайану, обхватил одной рукой его член и мягко прошептал:

– У тебя стоит.

– Тоже мне новость, – прошипел в ответ Брайан.

– Хочешь, чтобы я продолжил? – с интересом спросил он, слегка вытаскивая дилдо.

Брайан молчал несколько секунд, а потом все-таки слабо ответил:

– Да.

Джек довольно улыбнулся.

– Только если пообещаешь никому, кроме меня, не позволять этого.

– Обещаю, – тут же ответил Брайан, чувствуя, как игрушка входит до самого конца.

***

– Ну и нахрена ты это сделал? – раздраженно спросил Брайан, рассматривая свое отражение в зеркале и растирая затекшие от веревок запястья.

Джек пожал плечами.

– Не стоило тебе сегодня приходить. Раиса вот-вот вернется. Пусть лучше она увидит порез на твоем лице, чем снова подумает, что мы спим вместе.

– Конечно, давай, изуродуй меня. Пусть на меня вообще никто не смотрит! Зато твоя Раиса будет счастлива!

– Ты же знаешь, Брайан, лицо – это твоя визитная карточка. Я не хотел его портить. Но это всего лишь неглубокий порез, он сойдет и даже шрама не останется.

– Ну спасибо. Зато сегодня я порадую Бена.

– Что ты вообще ему говоришь? Зачем ходишь ко мне? – спросил он, тоже подходя к зеркалу, обнимая Брайана со спины. Тот тут же зашипел, потому что боль пронзила все тело. Скорее всего, нормально передвигаться он не сможет еще пару недель.

– Искупаю грехи, – не задумываясь, ответил он.

– Это правда? – удивился Джек.

Брайан замялся, отвернулся от него, а потом быстро произнес:

– Я пойду, пока твоя фурия не явилась. Хотя я не понимаю, почему мы должны скрываться, она ведь ничего не может нам сделать теперь. Только если… – он помедлил, а потом все же решился, – только если ты сам не хочешь расстраивать ее.

Джек ничего не ответил, только мягко поцеловал его в губы и пошел в ванную.

***

Спустя месяц Брайану позвонили из полиции и сообщили об автомобильной катастрофе, в которой погибли его родители.

Он спокойно выслушал их, пообещал, что скоро приедет, и медленно положил трубку.

Несколько минут он ходил по квартире и не мог даже глубоко вздохнуть.

Он аккуратно сел на диван, чувствуя, как все внутренности полыхают жгучим пламенем, выжигая из него все живое. Все внутри него кричало от боли, но он сам не мог вымолвить и слова.

А потом он будто со стороны услышал свой истошный крик. Крик отчаяния и немыслимого осознания: он больше никогда не увидит Джека. Никогда не услышит его голос. Никогда не сможет прикоснуться к нему.

Он знал, что это сделал Бен. Тот, кому он поверил, предал его, разрушив его мир. Причем самым жестоким и несправедливым образом.

Он не имел никакого права вмешиваться в их жизнь. И тем более, отнимать ее.

Уже в морге Брайан держал Джека за руку, заливая его лицо слезами, и мечтал только об одном: чтобы эта рука никогда не остыла.

Ему самому казалось, что из него постепенно вытекает жизнь. Хотелось лечь прямо здесь, подвинуть его, накрыть их обоих одеялом и уснуть крепким и вечным сном.

Но он не мог позволить себе такой слабости. Он поклялся, что отомстит за его смерть. Он даже знал, кому мстить, только вот все никак не мог выбрать способ.

А потом вспомнил слова своего отца:

– Просто разбей им сердце, и они сами не выживут.

Брайану казалось это таким мелким по сравнению с его потерей. Какое, нахрен, сердце, когда сегодня он потерял смысл своего существования? Не просто любовь всей своей жизни, но и саму жизнь.

А потом и вовсе почувствовал, что его втаптывают в грязь и вот-вот накроют крышкой металлического гроба, когда ему зачитали завещание. То, что отец оставил всё ему, даже не вызвало никакой радости или удивления. Но то, что это был не его отец – повергло в шок.

Он столько лет пытался смириться с мыслью, что спит со своим отцом, что его любовь болезненная и неправильная, и что за это он будет гореть в аду, а оказалось, все не так.

И Джек, который никогда не лгал, так и не смог ему признаться? И даже не пожелал никак облегчить его участь, видя его страдания?

Брайан до боли закусил большой палец, чувствуя слезы обиды и несправедливости на своих щеках.

Он ему верил. Верил даже тогда, когда Джек сам не верил в себя. А теперь иллюзия развеялась, и не осталось ничего, кроме боли от утраты и ужасающего предательства сразу двух человек, которые что-то значили в его жизни.

Он с ненавистью смотрел на могилу Джека, осознавая, насколько он был слеп. Они ведь даже не похожи. Две абсолютные противоположности.

Но Джек заставил его поверить. А Брайан поверил.

Он знал, что если вернется домой, то сразу же прикончит Бена, изобьет его до смерти, но этого он не хотел. Он хотел заставить его страдать, и ему было абсолютно плевать на собственную участь.

А потом он нашел своего настоящего отца. И сердце, если от него что-то еще осталось, чуть не разорвалось на части от разочарования.

Его отец был обычным пьяницей, который проигрывал последние деньги в баре со своими друзьями.

И видимо, этого Брайан и заслуживал. Такой и должна была быть его жизнь.

Он сменил свою фамилию, став Брайаном Кинни, коим он и являлся от рождения.

И тем же вечером он трахнул какого-то парня, а потом избил его, оставив валяться посреди улицы.

Но, вопреки ожиданиям, никакого облегчения не наступило.

Он был со многими парнями с тех пор, и ни один не смог доставить ему того удовольствия, к которому он привык. Он знал, что нужно время, что стоит подождать, пока боль постепенно не уляжется. Но этого не происходило.

Через месяц он вернулся к Бену.

Он чувствовал какое-то извращенное, чуть ли не садистское наслаждение, когда трахал его.

Он видел, что тот извиняется перед ним каждым своим поступком или действием, но заранее знал – прощения не будет.

А потом он впервые убил парня и не почувствовал ни-че-го.

Только когда увидел взгляд Бена, страх и ужас в его глазах, он понял: вот оно.

Он вздохнул с облегчением в тот вечер, потому что хотел, чтобы Бен разделил с ним хоть частичку того ужаса и страха, который появился в нем от осознания, что его Джека больше нет.

Хотя бы самую маленькую часть, потому что одному справиться было слишком тяжело.

Точно так же, как и Джек в свое время, Брайан вселил в Бена веру: заставил поверить, что он прощен.

Сделал его соучастником преступления, привязывая к себе настолько сильно, что Бен при любом желании не смог бы от него уйти.

Он убивал парней, наслаждаясь ужасом в глазах Бена. Оставлял ему грязную работу и рассказывал в подробностях, как будет мучить следующего парня.

Он не был сумасшедшим, он отдавал себе отчет во всех своих действиях. И главный его козырь был в том, что он не чувствовал раскаяния. Это чувство просто-напросто сгорело в тот вечер вместе с телом его отца.

А потом… потом он увидел Тейлора, и именно тогда ему показалось, что он начал сходить с ума.

******************************************************************************************

Я медленно выдыхаю. Чувство, будто я только что прожил чужую жизнь. Оно убивает изнутри.

– Ну и зачем ты мне это рассказал? – еле слышно спрашиваю у него.

Кинни поднимает на меня глаза и произносит каким-то надломленным голосом:

– А почему ты, блядь, так похож на него?

========== Глава 12. Часть вторая ==========

– А почему ты, блядь, так похож на него?

Стою, не в силах пошевелиться. Дождь уже закончился, а меня все еще трясет.

Снова смотрю на надгробие, практически на свое отражение, и понимание постепенно приходит ко мне.

– Ты хоть знаешь, что со мной было, когда я впервые увидел тебя? – тихо спрашивает он.

Пытаюсь вспомнить его взгляд в тот самый первый день. Но не припоминаю ничего, кроме учтивого любопытства.

Он как-то горько усмехается и продолжает:

– Ты вошел, а меня будто окунули в ледяную воду. Я был рад, что сижу на стуле, иначе непременно бы упал прямо на тюремный пол. Я словно перенесся в те годы, на много лет назад, когда впервые кончил со своим отцом. Ты не представляешь, что я хотел с тобой сделать… – на какой-то миг его взгляд становится будто голодным, а потом он снова берет себя в руки, крепко сжимая кулаки. – Если бы не наручники и неимоверная выдержка, отработанная за все те годы, пока он меня избивал, то в тот день только один вышел бы из той камеры.

Пытаюсь выровнять дыхание.

– А тот блондин? – вдруг вспоминаю я. – Тот блондин, которого ты убил…

Теперь я понимаю, что он был похож не на меня. Он был похож на Джека.

Брайан на секунду прикрывает глаза.

Он со злостью наносил удары по лежащему под ним парню, который давным-давно был мертв и не мог слышать его истошного крика:

– Почему ты ничего не сказал? Почему ты не рассказал мне, Джек? Ведь это могло изменить буквально всё!

Голос упал до отчаянного шепота:

– Если бы ты только знал, как я себя чувствовал… Кем я себя считал…

– Я ушел от Бена, – отвечает он. – И смысла в убийствах больше не видел. А этот парень… Он просто подвернулся.

До меня только сейчас доходит, что после того, как я покинул его дом, ни одного убийства так и не было, не считая этого блондина.

– Я уже покончил с этим, – вновь говорит он, возвращая меня к реальности. – Я поставил жирную точку, и вот ты снова здесь.

Теперь он обращает на меня злые глаза, и я крепче сжимаю пистолет, надеясь, что он не сильно намок.

Он переводит взгляд на оружие в моей руке, а потом снова смотрит на меня и качает головой.

– Если бы ты хотел выстрелить, то не позволил бы мне открыть рот.

– Это всего лишь мера предосторожности, – поясняю ему, тем не менее, убирая пистолет. – Просто… почему ты не сказал Бену?

Он прищуривается, будто пытаясь вникнуть в то, о чем я говорю.

– Не сказал Бену что? – удивленно переспрашивает он.

– Про своего отца.

Брайан усмехается и наконец, приложив потрясающие усилия, чтобы подняться без чьей-либо помощи, а еще попутно убедив меня, что сил у него, чтобы драться, сегодня нет, потому что он еле себя-то держит на ногах, отвечает:

– А ты бы смог сказать об этом хоть одной живой душе?

Я молчу, настороженно наблюдая, как он подходит ближе. Опускаю глаза и почему-то обращаю внимание на его ботинки. Они чистые, несмотря на многочисленные лужи и кучу грязи на тропинке. Означать это можно только одно: он знает на этом кладбище каждый камушек и дойти бы, наверное, смог даже с закрытыми глазами, ни разу не споткнувшись и не испачкавшись.

– Скажи мне, Тейлор, как к тебе относится твой отец? Он вообще знает, что ты гей?

Качаю головой, не в силах ответить на вопрос. До сих пор не знает…

– Ну вот видишь… А мой сделал меня таким. И в двенадцать лет, когда все нормальные дети еще играли в машинки, мой отец трахал меня, и я мечтал унести эту тайну с собой в могилу.

Представляю себе эту ужасающую картину, и меня передергивает от отвращения.

– Ладно в двенадцать…, но в двадцать пять ты уже мог об этом рассказать. Без всяких подробностей, просто чтобы у него не было мысли. Ведь он и подумать не мог…

Он резко перебивает меня:

– Это я не мог подумать! Мысль об убийстве человека была для меня чудовищна! И я в жизни не смог бы предположить, что Бен способен на такое!

– Бен просто любил тебя и защищал, – зачем-то отвечаю я, хотя такой любви не понимаю. – Он видел, что Джек причиняет тебе боль. Он хотел уберечь тебя.

Брайан хватает меня одной рукой за майку, притягивает к себе и угрожающе заглядывает в глаза:

– Значит, Бен у нас святой?

– Я его не оправдываю. Его поступок был ужасающим. Я всего лишь объясняю его мотивацию, – стараюсь говорить очень ровным голосом, будто показывая ему, что я не опасен. Я понятия не имею, чего от него теперь ожидать.

Он отпускает меня, но по-прежнему не отходит.

– Но… – вновь продолжаю я. – Как ты мог столько лет после этого быть с ним? Как можно спать с человеком, которого ненавидишь? – ошеломленно спрашиваю у него, внезапно вспоминая всех своих врагов. Да чтобы я представил себя в постели с одним из них? Это же отвратительно.

– Это ты мне скажи, Джастин, – вдруг усмехается он, ненавязчиво, но с явным намеком проводя рукой по моей груди.

– Я тебя не ненавижу, – открыто говорю ему, отталкивая от себя. – Я тебя просто не могу понять, а еще мне тебя жаль. И между прочим, ты заставлял меня, а это разные вещи!

Он слегка приподнимает бровь.

– Не очень-то ты и сопротивлялся.

Закрываю глаза и не хочу вспоминать. Столько боли и наслаждения я не испытывал еще никогда.

– Это была всего одна неделя, – наконец отвечаю я. – И большую часть времени я был связан. Но ты с Беном был примерно пару лет после того, как он это сделал. Так вот я и спрашиваю: как можно жить с тем, кого ненавидишь?

Брайан как-то раздраженно на меня смотрит, будто я сморозил очередную глупость.

– Я привык к этому. Думаешь, когда Джек впервые изнасиловал меня, мне это понравилось? – яростно спрашивает он. – Я ненавидел его. Но я ничего не мог с этим поделать. Он приучил меня к этому. И я смирился. А потом… Я точно так же, как и эта сука – моя недоделанная мамаша, дышать без него не мог. Представляешь, Тейлор? Аж зубы сводило от того, как я хотел быть с ним.

Он как-то тяжело вздыхает и поворачивается ко мне спиной.

Я стою, не зная, что говорить, когда он тихо продолжает, так и не оборачиваясь ко мне:

– Я потерял смысл жизни. Знаешь, чем я отличаюсь от него? – Он указывает на могилу Джека, а потом прижимает руку к лицу. – Тем, что я не присыпан землей.

– Но это не оправдывает тебя, – жестко произношу я. – Твою жизнь разрушили, но и ты погубил примерно сотню после этого.

– Именно поэтому я ничуть не расстроился, когда вы поймали меня, – он пожимает плечами и наконец смотрит мне в глаза. – Я даже отказался от адвоката, потому что не хотел защищаться, – затем он снова как-то странно усмехается и изучающе разглядывает мое лицо. – Но кто бы мог подумать, Тейлор, что в тюрьме я встречу своего личного адвоката… Человека, который меня не боится и пытается оправдать, упрямо отворачиваясь от всех возможных фактов.

Мне становится стыдно, но я выдерживаю его взгляд.

– А потом ты и вовсе помог мне сбежать, – продолжает он, делая шаг в мою сторону. – И следом ты смог дать мне то, что я искал последние пару лет. Ты вернул смысл моей жизни, Тейлор. Ты возродил меня из пепла, сам того и не поняв, а потом ушел от меня.

– Наверное, потому что людям не нравится, когда их удерживают против воли.

– По этой самой причине я тебя сегодня и не связал, – спокойно отвечает он. – И вот ты вновь пришел ко мне. Зачем ты пришел, Тейлор?

– Вообще-то, я хотел тебя арестовать, – опускаю глаза и вижу, как его ботинки останавливаются в нескольких сантиметрах от моих.

Он ухмыляется. Его руки ложатся на мою талию, а потом медленно спускаются вниз по бедрам, сжимая ягодицы.

– Чего же ты ждешь? – мягко спрашивает Брайан, и в следующее мгновение его губы накрывают мои.

На улице слишком холодно, а тепло его тела согревает меня, так что мне даже не хочется отодвигаться.

Несколько секунд я нахожусь в ступоре, а потом сдаюсь под напором его языка.

Он целует меня, еще ближе прижимая к себе, забираясь руками под одежду. Чувствую твердый член, который упирается в меня, а потом мое тело сотрясает дрожь.

Он отстраняется, тяжело дышит и спрашивает:

– Ты боишься меня?

Отрицательно качаю головой.

– Тогда что?

Глубоко вздыхаю и задаю вопрос, который мучает меня с момента, как я пришел сюда и услышал его рассказ:

– А твой сын… ты с ним…?

Он облизывает губы, кажется, что молчит целую вечность, а потом медленно отвечает:

– Нет. И не стал бы.

Это приносит облегчение, но всего на секунду, а потом я снова вспоминаю, что он натворил, и уже сильнее отталкиваю его от себя.

– Не надо, – тихо прошу его.

Он спотыкается, но удерживает себя на ногах.

– Не надо чего?

В его действиях проскальзывает осторожность. Он больше не приближается, но и уйти мне не позволяет.

– Ты меня кое с кем путаешь, – негромко поясняю я.

Смотрю в его лицо и понимаю, что попал в точку.

Он действительно видит перед собой Джека. Он до сих пор его хочет. Не побоюсь этого слова, он любит его. Вот почему я еще жив. Вот почему он разговаривает со мной и пытается дотронуться. Именно по этой же причине он и рассказал мне все. Почему-то это причиняет боль. Ведь я всего лишь замена. Я жалкая подделка в его глазах. И бесит то, что я хочу, чтобы все было по-другому. Даже после всего, что было, я хочу, чтобы все было не так. Но ничего не изменить.

Брайан молчит. Он рассматривает меня и вновь облизывает губы, и в этот самый момент я понимаю, что зря убрал пистолет. И как же меня раздражает вопрос, который вертится в моей голове уже несколько минут, и на который я никак не могу найти ответ: А ты сможешь выстрелить, Джастин?

– Я помню, что я с тобой делал, – вдруг говорит он. – И я знаю, чего ты ждешь, но извинений не будет, Джастин. Я не стану извиняться за то, что сделал. Потому что я до сих пор хочу это сделать. И не один раз.

И его взгляд обещает мне, что он это сделает. И у меня сейчас есть отличная возможность и время, чтобы достать пистолет, который я положил в карман джинсов.

Но вместо этого я продолжаю стоять на месте.

Обхватываю себя двумя руками, чувствуя дрожь во всем теле от холода. Моя одежда давно промокла, и скорее всего, завтра, если я доживу до завтра, у меня будет температура.

Брайан оценивает мой внешний вид, а потом поворачивается ко мне спиной и произносит:

– Пошли.

Он делает пару шагов, а я так и стою на месте. Пошли? Просто пошли?

– Ты думаешь, что я пойду с тобой? – вырывается у меня помимо воли, хотя этот вопрос вовсе не к нему. Я спрашиваю у себя, решая, что деваться-то мне некуда. Связь тут не ловит, а идти пешком несколько часов до города я сейчас не в состоянии.

Он оборачивается и окидывает взглядом кладбище.

– Это моя жизнь, Джастин. Так что не думаю, что ты захочешь здесь поселиться. Поэтому пошли, я знаю дорогу ближе.

Неуверенно шагаю следом за ним.

Я соблюдаю дистанцию и иду на расстоянии десяти метров.

Разговаривать сейчас нет никакого желания, да и силы уже на исходе.

Я хочу сходить в душ и, наконец, принять горизонтальное положение.

Мы доходим до дома за несколько минут, или мне так кажется, потому что мы слишком быстро идем.

Он не открывает передо мной дверь, а я этого и не жду.

Прохожу на второй этаж и в свою, как я предполагаю, временную комнату, и тут же скидываю с себя одежду, чтобы пойти в душ.

Плевать мне, что он подумает. Если захочет прийти ко мне, то одеяло, в которое я укутаюсь с ног до головы, вряд ли его остановит.

Голова раскалывается и слегка щиплет рану, когда я пытаюсь смыть кровь с волос.

Раздумываю над тем, что мне рассказал Брайан. Странно, что я снова называю его по имени в своих мыслях. Что-то изменилось после того, как он поведал мне свою историю.

Не могу представить себя на его месте. Мысль о том, что со мной бы такое вытворял мой отец, буквально душит изнутри.

Я слишком хорошо отношусь к своему отцу. Говорить, что я гей – никогда не было смысла.

Он не спрашивал, а у меня не было такого парня, как Брайан. Еще в молодости моими парнями были мои одноклассники, которые тоже скрывались всю жизнь и боялись, что их рассекретят.

Мне кажется, если бы я встречался с Брайаном, отец обязательно бы об этом узнал. Потому что Брайан не стал бы скрываться, хотя… Если посмотреть, сколько лет он хранил в себе тайну, начиная с юношеского возраста, то это очень спорный вопрос.

Включаю горячую воду и пытаюсь согреться.

Почему-то мне казалось, что он придет ко мне.

Я стою в душе уже минут двадцать, а он так и не зашел.

Не знаю, радует ли меня такое положение вещей или же волнует, но в любом случае я не могу оставаться равнодушным.

Интересно, что он сейчас делает? Уже лег спать или вновь пошел на кладбище? Гаса, как я понял, здесь уже нет. Возможно, он даже уехал на моей машине, что, конечно, нисколько меня не радует.

Лучше бы он был здесь.

Я не хочу оставаться с ним наедине, пусть он и сказал, что в его планы больше не входят убийства людей.

Выхожу из душа, накидывая на себя полотенце. Понимаю, что спать не хочу, да и вряд ли сейчас вообще усну.

В комнате выключен свет, хотя я вроде включал его, когда заходил в душ.

Медленно подхожу к кровати, всматриваясь в темноту.

Здесь никого нет, и я один.

И меня это вроде как радует.

Не вижу смысла надевать мокрую одежду, поэтому просто скидываю полотенце и укладываюсь в кровать, укрываясь теплым и мягким одеялом.

Сна ни в одном глазу, однако когда я опускаю веки, стараяюсь не думать о событиях сегодняшнего дня, хотя меня больше всего волнует то, что будет завтра.

Он ведь протрезвеет. А я слишком много знаю.

Поднимаюсь с постели и достаю пистолет, кладу его под кровать на всякий случай. Так намного спокойнее.

А спустя примерно полчаса слышу легкие шаги и скрип двери, ведущей в мою комнату.

Так и не открываю глаз, чтобы не видеть его.

Чувствую, что он подходит ближе.

Я не двигаюсь и притворяюсь спящим в надежде, что он сейчас уйдет.

Но нет.

Он присаживается рядом со мной, и я словно ощущаю пронзительный взгляд на своем лице.

И я глупец, если думаю, что у меня есть от него защита после нашего разговора. Потому что он-то меня не боится. Зато я уверен, что он сейчас знает, как сильно я боюсь открыть глаза.

Его пальцы дотрагиваются до моих губ.

Почти вздрагиваю, но не подаю вида.

Он гладит их, затем очерчивает линию подбородка, спускается к ключице.

Если он дотронется до груди, то, наверное, охренеет от того, как стучит мое сердце.

Он останавливается на какой-то миг, и мне хочется узнать, что он делает, а потом мне внезапно становится холодно, потому что он скидывает с меня одеяло и бросает его на пол.

Если бы в комнате не было темно, то скорее всего, я бы уже мечтал прикрыться, потому что знаю, что он сейчас рассматривает меня, а я полностью обнажен и будто под прицелом, но глупо спать в полотенце.

Его рука все-таки ложится на мою грудь. Медленно двигается вниз и останавливается на животе, не спускаясь ниже.

Знаю, что если открою глаза, то дам ему разрешение. Но сколько можно притворяться?

И вот он легонько касается моего члена, и я понимаю, что сейчас он начнет предательски твердеть, поэтому все-таки открываю глаза, перехватывая его руку.

Сразу же встречаюсь с ним взглядом.

Он все это время смотрел на мое лицо и, очевидно, ждал, когда я проснусь, либо знал, что я не сплю.

Мне не вовремя вспоминается, как несколько недель назад, когда я впервые проснулся в поместье Бена, пристегнутым к кровати, Брайан точно так же сидел возле меня. Тогда он пообещал, что разорвет меня на части, но так и не выполнил своего обещания. Скорее всего, просто не успел, либо заменил меня на того блондина, который теперь мертв.

Тогда мне было страшно оттого, что я не знал, что мне предстоит. Сейчас я знаю, что будет, но страха перед ним нет.

Он тут же скрещивает наши пальцы вместе и, несмотря на мой протест, садится еще ближе.

Не двигаюсь, когда его губы ласкают мою грудь.

Молчу, когда он спускается поцелуями ниже, вылизывая пупок и не отводя от меня глаз.

И все-таки зарываюсь в его волосы свободной рукой, когда он берет в рот практически сразу на всю длину.

Я так резко вдыхаю от накативших ощущений, что чуть не давлюсь воздухом. Чего не скажешь о Брайане: он совсем не давится, когда я толкаюсь вперед, утыкаясь членом прямо ему в гланды.

Он на мгновение выпускает его изо рта, проводит языком по головке, а потом снова смотрит мне в глаза.

Блядь.

Я устал размышлять во время секса о правильности и неправильности своих поступков, и мне не нравится, что я испытываю столько противоречивых эмоций.

Легонько направляю его обратно к члену. Он снова глубоко заглатывает, втянув щеки, и по-прежнему не отрывается от моего лица, когда его губы практически касаются моего лобка.

Если он не прекратит так смотреть, то я кончу ровно через пятнадцать секунд.

Интересно, что вообще у него на уме? Интересует ли его только секс или…

В любом случае, не я один должен испытывать противоречивые эмоции.

Наши пальцы до сих пор сцеплены, и я резко хватаю его за руку и подтягиваю на себя.

Он укладывается сверху, тут же впиваясь в мои губы, и я отвечаю ему, прижимая к себе, только сейчас осознавая, что он все еще в одежде.

«Прямо как в первый раз», – мелькает у меня в голове.

Он целует меня мягко. С языком. Без всяких зубов. Не стараясь причинить боли.

И меня это раздражает. Потому что я знаю, что целуется он не со мной.

Сквозь ткань чувствую его стояк. Уже сам не в силах терпеть, поэтому закидываю одну ногу на его бедро, чтобы притянуть к себе еще ближе.

И вот он отрывается от моих губ, по-прежнему не открывая глаз, и принимается целовать мои скулы, спускаясь ниже к шее.

Он целует мочку моего уха и что-то бессвязно шепчет.

И я злюсь, когда все-таки слышу это слово. Еле слышное и в самое ухо:

– Прости… прости.

Вообще после такого нужно бежать.

В каких-нибудь мелодрамах, где муж преступник, а жена шлюха, но, конечно же, его любит, после того, как тот застает ее за изменой, говорит ей всего лишь одно слово: прости. А потом эта сука тут же получает пулю в лоб.