сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)
- Ну, я не все отдал, - улыбнулся Лешка, достав из потайного кармана рубашки пару тысяч. – Чтобы с голоду не умереть тебе хватит.
Я забрал свои деньги. Понимал, что Леха спас меня сегодня, вовремя появившись. Знаю, что завожусь на пустом месте с пол-оборота, но, черт, какого хрена они на меня набросились сегодня, когда я даже ничего не делал, просто в тубзик шел?
- Спасибо, - неохотно и тихо выдохнул я, шагая рядом с Лехой.
- Что? Не слышу, - издевался надо мной друг.
- Спасибо, - чуть громче процедил я сквозь зубы.
- Что-что?
- Ну, все, бля, ты достал уже!
Леха рванул от меня, смеясь. Я побежал за ним, уже не чувствуя никакого раздражения от события в кафе. Мы снова дурачились до самого стадиона, хохоча на всю улицу и пугая местных жителей...
Чертова «бэха» и те жалкие десять тысяч, с которых все и началось. Все оказалось до банальности просто. Помеченные купюры. Шмон. И Лешку повязали за то, чего он не делал. Меня даже слушать не стали, когда я до хрипоты орал, что это не он, а я машину угнал. Просто вышвырнули меня из участка, как котенка бесхозного, и все. Даже с Лехой потом поговорить не дали. А затем еще хуже только стало. Мне деньги нужны, чтобы вытащить его, пока его в настоящую тюрьму не перевели. А я, как гнида последняя, обжимаюсь с братом и кайфую от его поцелуев.
Чтобы отвлечься, я достал из своего рюкзака тетрадь, карандаш и начал чертить. Это всегда меня успокаивало. Я просто водил карандашом по бумаге, безо всяких раздумий, в голове держал какой-то образ и чертил. Не знаю, почему, но получаются у меня только здания и интерьеры. Картинки будто сами собой появляются на бумаге. Я даже не замечаю, как уходит время. Так и в этот раз. Я уже изрисовал большую часть тетради, и только тогда заметил, что за окном стемнело. На ужин меня не позвали, или звали, но я не слышал. Но тем лучше. Я был не в настроении встречаться сейчас с семейством, поэтому даже рад, что мне выпал такой шанс поужинать в одиночестве. Я ел не в общей столовой, а на кухне, где готовили.
- Снова опоздал, - пожурила меня кухарка, когда я вошел на кухню. – Олег Семенович был недоволен, что оба его сына не присутствовали.
- А второй куда делся-то? – полюбопытствовал я, присаживаясь за небольшой стол.
- Никто не знает, - вздохнула кухарка, словно это беда какая-то была. – Ох, как бы снова он не начал гулять. Ты бы поговорил с ним.
Я лишь криво улыбнулся.
- Не морщись. Я живу в этом доме уже двадцать лет и мальчика с пеленок знаю. Вижу, как он к тебе относится. Вячеслав никогда никого к себе не подпускал, особенно после той истории, но с тобой он даже завтракает.
- Велика честь, - хмыкнул я.
- Вы как день и ночь, милые. Нужные друг другу. Я вижу в тебе чертовской огонек, ты принесешь в этот дом тепло и поможешь брату.
- Вы перечитали своих книжек, - отмахнулся я от слов кухарки.
- Не спорь со знахаркой, дружок. Я вижу больше, чем ты. Брат твой пуст изнутри. Не его вина в этом, карма такая. И спит он плохо. Энергия уходит. А в тебе много огня, это поможет.
Я слушал ее и понимал, что баба точно с головой не дружит.
С коридора донесся тяжелый топот, шум, который двинулся в сторону лестницы.
- Ох, не к добру это. Не к добру, - смотря в сторону двери, поцокала кухарка.
- Это духи дома вам сказали? – хохотнул я.
- Молчи, дурень, - беззлобно отвесила она мне подзатыльник.
Я лишь посмеялся. Кухарке я мог простить все. За прошедший месяц я с ней больше всех общался в этом доме. И из всех ненормальных обитателей особняка она была самая нормальная.
Я доел свой ужин, поблагодарил кухарку и направился обратно в спальню. На лестнице встретил спускающегося со второго этажа Стаса.
- Здорово.
- Привет.
- Что это ты еще на работе?
- Вячеслава привез, - устало вздохнул мужик. – Решил он за старое взяться. Олег Семенович узнает, устроит зачистку, - покачал он головой.
– Спокойной ночи.
- Ага. И тебе.
Стас ушел, а я поднялся на второй этаж. Моя комната находилась недалеко от Славкиной, поэтому мне пришлось пройти мимо его спальни. Дверь оказалась приоткрытой. Я краем глаза заметил, что Славка свернулся калачиком на краю кровати. Вот вроде бы я тут ни при чем, а все равно последней мразью себя чувствую.
- Идите-ка вы в свой уголок, Морозов, - тихо буркнул я себе под нос. Правильно, его проблемы меня не касаются. Абсолютно. Я уже почти дошел до своей двери, но какого-то хрена взял и вернулся к спальне Славки. Просто посмотреть, в порядке ли он. Все-таки Олег ему нехилый ультиматум поставил.
Я тихо приоткрыл дверь и вошел внутрь. Славка тихо-тихо стонал во сне и вздрагивал. В пальто свое шикарное кутается, словно замерзает. Колени к груди поджимает.
У меня в голове словно замкнуло что-то. Я не мог уйти.
Подошел ближе, накрыл его одеялом и присел на корточки перед кроватью. Славка спал, но ему было плохо даже во сне. Спящая красавица, блин. Я осторожно протянул ладонь и накрыл его кулак. Славка даже не отреагировал. Тогда я второй рукой провел по его волосам. Мягкие такие. Еще бы, Лева говорил, что Славка хорошо ухаживает за собой. Как девчонка.
Славка разжал кулак и обхватил мою руку, крепко так сжал, что никаких больше мыслей о его схожести с девчонкой не возникало.
- Воробей ты мелкий, а не орел, - тихо произнес я. Морщинки на лице у него разглаживались, и постепенно дыхание стало совсем ровным, тихим, спокойным. Снова поймал себя на том, что улыбаюсь. Заставил убрать эту дурость со своего лица и аккуратно высвободил руку. Поднявшись, включил настольную лампу, чтобы светлее было, и вышел, тихо закрыв за собой дверь.
И только в коридоре понял, что нихуя у меня не получается быть равнодушным.
========== Глава 16 ==========
РОV Вячеслава
Надо держаться от него подальше. Я все утро твердил себе это без остановки. Так, что даже мысли о том, что сегодня мне предстоит войти в свою школу под настоящей фамилией, на время отошли на второй план. Голова болит после вчерашней вечеринки, но это такие пустяки, что даже смешно становится. Мне снился Антон. Он сидел у моей кровати и держал за руку. По сравнению с тем, что во снах я чаще вижу его голым и развратным, меня почему-то смущает именно последнее видение.
Я ненавижу Антона неправильной, сумасшедшей ненавистью, которая сводит меня с ума. Антон сводит меня с ума. Ненавижу его за то, что он появился в этом доме, за то, что разрушает мою жизнь. Ненавижу. Я нервно застегиваю манжеты на кремовой рубашке от Армани и смотрю на себя в зеркало. Как всегда, идеальная укладка, корректирующие средства скрывают следы усталости и придают лицу свежесть и бодрость. Плевать, что в глазах этого нет. Никто теперь не будет смотреть в глаза. Стоит всем узнать мою фамилию, и глаза перестанут иметь значения. Стервятники слетятся в поисках добычи, заискивающе и подобострастно заглядывая в кошелек. Будут доставать и крутиться возле меня.
Ненавижу отца.
Я со злостью застегиваю вторую манжету и накидываю пиджак. Достаю белое пальто, дипломат и спускаюсь вниз. Дворецкий что-то произносит, но я не обращаю на это внимание, игнорирую и прохожу мимо. Быстрее, пока не спустился Антон.
У ворот меня уже ждет Руслан. Ему весело, но мне – нет. Я избавился от Корецкого, но все равно приходится раскрыться. Я десять лет учился так, как хотел. А теперь все так меняется.
- У тебя такой вид серьезный, - заметил Руслан, когда мы отъехали от дома. – Расслабься, будет весело. Мы теперь сможем твоего братца изжить. Мы с Тимом уже кое-что придумали. Как тебе идея закидать его яйцами перед всей школой?
Я ненавижу Антона. Ненавижу и хочу до звона в ушах. Знаю, что так не должно быть. Что неправильно все, что нельзя. А все равно, как вижу его, весь здравый смысл теряю. Он не замечает этого, играет со мной, как с мышонком несмышленым. Сначала целует так, что мозги вытекают, а потом делает вид, что ничего не было, и забирает акции. Все было для того, чтобы в компанию войти? Отвлекающий маневр? А я ведь повелся на это. На заботу эту его чертову!
- Что ты об этом думаешь? – спросил Руслан.
- О чем?
- Я тебе уже столько времени распинаюсь, а ты даже не слышал? Я про брата твоего.
- Я хочу его наказать.
- Как? – заинтересовался друг.
- Трахну его.
Поимею его, и наваждение уйдет.
- Что? – Пакровский выглядит настолько удивленным и ошарашенным, что мне становится весело. – Ты шутишь?
- Нет. И вы мне в этом поможете, - повернулся я к нему.
- Он твой брат, - осторожно напомнил Руслан.
- Он решил забрать у меня компанию.
Пакровский впал в размышление до самой школы. Я уже сам не понимал, что мне нужно от Антона. Чтобы он исчез или чтобы он подчинился мне?
И от этих противоречий у меня голова шла кругом.
К школе мы подъехали, когда на парковке уже толпился народ. Вчера меня видели в клубе, и помнится, я кому-то сказал, что в школе объявлюсь. Теперь чуть ли не все стояли у входа и ждали меня.
Мы с Русланом вышли из машины.
Толпа разинула рты. Нет ничего глупее и тупее явления, чем толпа. Они еще не решаются подойти, просто смотрят со стороны, будто я мировая звезда. Хотя я и есть звезда. Обо мне в этой школе слышали все, от трехлеток, что занимаются в подготовительных аудиториях, до выпускников и учителей.
Мне противно смотреть на них, я лишь бегло огляделся и тут же взглядом выделил Антона. Он уже давно чувствует себя королем школы, разговаривает с Лопахиным, будто со старым другом.
У меня внутри все на части рвет, когда я вижу, как Элька подходит к Антону и кладет ладонь ему на плечо. Мозги кипят и бурлят. Я жажду мести, пообломать бы этой шлюхе руки.
- Слав, лицо попроще сделай, - хохотнул Руслан.
- На большой перемене приведите Антона в спортзал, - бросил я на ходу и прошел к главному входу, не взглянув больше в сторону Антона и Игоря.
Передо мной люди расступались, как перед коронованной особой, а меня это все больше и больше начинало злить. Я прошел в учительскую, где решил все вопросы с переименованием меня в Рогова. Преподаватели в шоке. Ученики в шоке. Я произвожу фурор сегодня, я - главная новость года. Об этом будут говорить в школе еще несколько лет. Уладив все формальности, я отправился на урок литературы. Звонок уже прозвенел, но я никуда не спешил. Мне теперь никуда спешить не надо.
Я прошел к нужной аудитории и без стука вошел внутрь. Галина Сергеевна, наш преподаватель, замолкла на полуслове и уставилась на меня. Я, проигнорировав ее недружелюбный взгляд, прошел вперед под пристальным вниманием одноклассников. Подошел к среднему ряду и остановился возле парты, которая находилась перед Игорем и Антоном.
- Пересядь, - приказал я парню. Зонов быстро собрал свои вещи и без расспросов пересел на другой ряд.
Я занял его место. И все так тихо, спокойно.
- Я могу продолжать? – сухо спросила Галина Сергеевна.
- Да, - бросил я, развалившись на стуле.
Антон фыркнул за спиной. Желание свернуть ему шею только возрастало. Мой первоначальный план держаться от него подальше начал распадаться, стоило мне его только увидеть.
- Сегодня мы обсудим тему дружбы в произведениях Ремарка, - вернулась к уроку преподавательница. – Как вы думаете, что такое дружба?
Я вскинул руку и начал говорить, до такого как мне разрешили:
- Дружба - это взаимовыгодное сотрудничество, приобретение, как дорогие часы или хорошее вино. Ими принято хвалиться и выставлять на всеобщее обозрение, как вещь. Но у каждой вещи есть такое свойство – изнашиваться, морально стареть. Мода меняется, меняется и дружба, - я говорил, смотря только на женщину за учительским столом, но Лопахин должен был услышать мою речь и понять, о чем я говорю. - Вещи изживают себя и их выбрасывают. Так и с дружбой.
Я замолчал. В классе тишина.
Я знаю, что все согласны со мной. Каждый человек в этой аудитории привык к деловому подходу. Воспитание или горький опыт, но мы научились владеть дружбой, как владеть «блекбэри».
- Все так думают? – разочарованно произнесла Галина Сергеевна.
- Нет, - произнес Антон, – дружба – это не вещь. Нельзя отказаться от друга, если он становится «не модным», как ты сказал.
- О, я и забыл, что ты у нас великий ценитель дружбы, - хмыкнул я, вспомнив про его рассказы о каком-то Алексее.
- Зато ты не знаком с таким понятием, - бросил он мне в спину.
- Если ты такой верный друг, что же ты своего Лешу бросил? - не оборачиваясь, спросил я. – Сам из грязи в князи, а друга оставил. Нехорошо.
- Заткнись лучше, - раздраженно ответил Антон.
Я не хотел замолчать. Мне хотелось вывести его из себя, чтобы у него также сильно клокотало внутри, чтобы у него также мозги отключались. Сволочь. Ненавижу его!
- Я рассуждаю о теме товарищества. Твой подход к определению лицемерен. Ты бросил его, а сам развлекаешься дальше и находишь «модных» друзей, - добавил я.
Антон предсказуемо не сдержался, пнул ногой мой стул так, что я чуть не упал. Не выдержал и я. Развернулся и заехал ему кулаком в лицо. Мне хотелось бить его, сорвать всю злость на нем, покалечить и превратить его лицо в кровавую маску. Я ударил еще раз. Антон пошел в ответ – отшвырнул меня на соседний ряд. Девчонки завизжали, преподаватель орала, чтобы мы прекратили, а парни – свистели и делали ставки. Но это все было на периферии сознания, во мне бурлил адреналин и злость. Я набросился на него, повалив на пол. Удары, как прикосновения, приносили странное облегчение и возбуждение.
- Что? Решил на мое место сесть? – замахнувшись, я снова ударил его. Антон вывернулся, оттолкнул, заехал кулаком в живот.
- Прекрати, придурок, ни на чье место я не претендовал, - проорал он, отпихивая меня от себя.
- Невинной овечкой прикидываешься? – стерев кровь из разбитой губы, я ногой ударил Антона, загоняя его в угол.
- Прекратите! Немедленно!
Антон упал на колени, но быстро поднялся. Разозленный, в глазах - огонь. Я не мог дышать и задыхался от своего желания и ненависти к нему. Мне хотелось притянуть его к себе, сжать, но вместо этого я отталкивал и бил. Антон же несколькими движениями взял меня в захват, сволочь. Между нами не было и сантиметра свободного пространства, и это добавляло еще больше напряжения.
- Я ничего не забирал у тебя, ничего, - запыхавшись, тяжело произнес Антон на ухо.
Я оттолкнул его и снова ударил. Мы вывалились из аудитории в коридор, продолжая пытаться нанести друг другу серьезные повреждения. Вокруг столпился народ, а мне плевать. Хочу вцепиться в брата зубами, за все, что он делает со мной.
Мы ввалились в пустой кабинет, случайно получилось. Но я воспользовался этим, защелкнул дверь, отрезая нас с Антоном от других. Мы оба выглядели не лучшим образом, но сдаваться не собирался никто из нас.
- Хватит, - устало произнес Антон. – Не я выдвинул тебе этот ультиматум.
- Из-за тебя моя жизнь рушится! – сорвался я. – На мое место хочешь? Компанию?
- Мне она не нужна, - Антон отступил к окну, отвел взгляд.
- Тогда верни акции, - потребовал я.
Антон замолчал. Я не думал, что он откажется от акций, но его молчание было слишком гнетущим.
- Не могу, - повернулся он ко мне.
Черт возьми, ну почему он такой невыносимый?!
У меня сдавали нервы. Я ощущал, как сильно колотится сердце. Мне казалось, что я подхожу к опасной черте, за которой меня накроет истерикой. Не знаю, когда и как это началось. Но после того случая у машины, когда он сам поцеловал меня, когда кончил со мной, я... не могу оставаться спокойным, не могу больше делать вид, что ничего не происходит!
Появление Корецкого, стычки с Антоном, разговоры с отцом, передача акций, разрушение легенды, все эти ненормальные поцелуи с братом и неправильные желания... они сводят с ума, сжимают, словно в тиски.
- Ты специально это делаешь? – все еще не восстановив дыхание, спросил я.
- О чем ты? – нахмурился Антон.
- Все эти разговоры «я – твой брат и бла-бла-бла», а потом позволяешь мне дрочить себе, - я смотрел ему в лицо и видел, как неловко Антон отвел глаза. Наверное, я совсем дошел до черты, раз заговорил об этом, показывая свою слабость. Но мне плевать! Я устал от всего, от последнего месяца, от давления со всех сторон.
- Ты знал, что я гей, так какого черта полез ко мне?! – проорал я ему в лицо, ударив кулаком по ближайшей парте. – Хотел отвлечь меня, пока подбирался к компании?
- Не неси чепухи, - отмахнулся Антон. – Я ничего такого не планировал. Слушай, мне жаль. За тот случай у машины. Не знаю, что на меня нашло. Выпил, наверное, много, - он говорил отрывисто, с сожалением, словно чувствовал за собой вину.
Во мне кипела злость. Я подошел к Антону и схватил его за ворот свитера.
- Жаль? – процедил я сквозь зубы, сдерживая ярость.
- Ты мой брат, - отчеканил Антон. Он даже не пытался высвободиться.
- Сволочь. А подумать об этом раньше ты не мог?
Во мне словно сжималась пружина, все плотнее и плотнее, еще немного и она разлетится вместе со мной на части.
- Слав, ты же знаешь, что это неправильно, - тихо произнес Антон, на его красивом лице появилась мука.
