Текст книги "О демонах и людях (СИ)"

Автор книги: Le Baiser Du Dragon и ankh976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Прекрасно, какая страсть, – раздался рык сзади.

И Асгейр отшатнулся от визжащего Исси и обернулся. Около них стоял Рэнси и скалился. Серебряные его волосы и белый камзол были залиты кровью, а в руке он сжимал кусок мяса.

– Это сердце твоего бывшего хозяина, мой князь, – хохотнул Рэнси и бросил мясо Асгейру на живот.

– Проклятого смерда следовало бы скормить свиньям, – сказал Асгейр, не сводя глаз с сердца.

– Полагаешь? – Рэнси схватил его за ногу и притянул к себе, улыбаясь. – Ты хотел убить моего раба. А ведь я был милостив к твоему жалкому менестрелишке в последний раз.

Исси проворно соскользнул с постели и на четвереньках убежал в соседнюю комнату. А Асгейр поднял голову, вглядываясь в багровые глаза своего демона. Снова своего, пусть теперь уже как хозяина. Может быть, не так уж и страшно будет – рабом подохнуть в лапах возлюбленного. Менестрели могли бы сложить об этом печальную балладу.

– Рэнси, проклятый предатель, – хрипло выдохнул Асгейр и задрожал, когда когтистая лапа демона погладила его по животу и паху.

Его тело трясло от вбитого страха, а душа мучительно рвалась навстречу горячему жару возлюбленного, и казалось, что потяни демон со своими ласками еще немного – и Асгейра разорвет на части, как когда-то разорвало его дух между мирами.

– Я не предавал тебя, мой князь, – ухмыльнулся Рэнси, задирая его ноги к плечам, – я разрушил портал и пошел против семьи ради тебя, а ты предал мою верность.

Он подобрал сердце и сжал его, выдавливая кровь и соки на задницу Асгейра, и тот почувствовал, как болезненно поджимаются его яйца, и судорожно сводит дырку в ожидании насилия.

– Ты врешь, демон…

– Зачем мне врать рабу? – ухмыльнулся Рэнси, медленно вставляя ему. – Ты предал меня и теперь несешь заслуженное наказание.

– Неправда, – прошептал Асгейр, тяжело дыша.

Жар и тьма наполняли его изнутри, и он почти не почувствовал боли, когда Рэнси задвигался в нем.

– Твое злонравие и жестоковыйность не знают границ, – зарычал Рэнси, и его глаза заполыхали багровым пламенем, а надменное лицо исказилось.

– Разорвать… разорвать бы тебя на части, демон, – взвыл Асгейр, выгибаясь от скручивающего его чувства, которое было одновременно болью и наслаждением.

Рэнси положил когтистую руку ему на горло и принялся вколачиваться изо всех сил, а Асгейр кричал и ругался, извиваясь под ним. Ему казалось, что мир снова звенит и сияет от переполняющей его магии, словно Рэнси позволил ему чувствовать ее. Как будто подсоединил к ней своим членом.

Он кончил несколько раз, а Рэнси все драл и драл его, пока не затрахал до такой степени, что Асгейру казалось, будто он растворился в потоке лавы и медленно плывет в адские глубины.

– Мой демон, – прошептал Асгейр беззвучно, когда они наконец разлепились, и Рэнси упал на кровать рядом, широко раскинув руки.

И Асгейр невесомо погладил пушистый кончик его хвоста.

========== Глава 9 ==========

– Отдай мне Искариона, – сказал Асгейр три дня спустя, когда его выпустили из постели.

– Какого Искариона? – не понял Рэнси. А потом вспомнил о своем гомункуле – Исси. Тот предусмотрительно не показывался на глаза все это время.

– Которого ты пытал все эти годы, тварь.

– Я только вначале слегка, да и то не специально, – хмыкнул Рэнси. Может, Исси нажаловался Асгейру про откушенную руку, почуяв защитника в князе людей? Вот же скудоумный раб.

– Зачем он вообще тебе понадобился? – задохнулся гневом Асгейр.

Рэнси не мог ответить на этот вопрос. Не рассказывать же о своей глупой тоске. И о том, что скоро тоска эта опять начнет мучить его – в этот раз навсегда. Ведь Асгейра не возьмешь с собой в Черную крепость, слишком плотоядны и невоздержанны тамошние демоны, и не привезешь домой, к родичам – те не примут человека иначе как рабом. Значит, придется вернуть ему свободу, как только у Рэнси закончится отпуск.

Но сейчас они вместе, и так продлится еще целых пять ночей и четыре дня. А потом…

– Разве рабам дозволено иметь рабов, мой князь? – он рассмеялся, несильно кусая Асгейра в плечо.

– Проклятый предатель! – тот скатился с кровати и припал к кувшину с вином. Рабство источило его, истончив красоту, и Рэнси с новым каким-то восторгом смотрел на выпирающие позвонки и выступающие под кожей лопатки. В этом, несомненно, была своя прелесть.

“Не надо было кормить Исси столь обильно. Сытый раб – это совсем не то”, – подумал вдруг Рэнси с досадой. Он смотрел, как Асгейр поворачивается к нему и жадно пьет вино, по его подбородку и животу катятся алые капли и падают на ковер.

– Если тебе так нужен Исси – забирай.

– Искарион, – Асгейр отшвырнул кувшин. – Его имя – Искарион.

– Твой теперь раб – называй, как хочешь.

Рэнси не мог понять эти странные чувства, возникшие у Асгейра к гомункулу. Ведь это всего лишь кукла, хоть и похожая на него как две капли воды. Сперва он решил, что Асгейр по своему обыкновению будет издеваться над рабом, пока окончательно не замучает. Вон, чуть голову ему не оторвал в прошлый раз.

Но Рэнси ошибся. Асгейр, напротив, проявил вдруг несвойственную ему ранее добросердечность и мягкость. Заставил Исси сменить свои прозрачные тряпки и стал сажать за стол вместе с собой и Рэнси. И не кормил с рук, а заставлял пользоваться приборами. В новом камзоле и за столом Исси вполне мог сойти за человеческого дворянчика, если молчал, конечно.

Должно быть, пристрастия Асгейра изменились в плену, решил Рэнси. И эта нездоровая привязанность к своему двойнику – последствие пережитого насилия. Асгейр не соглашался делить ложе втроем и сам ни разу не взял Исси. То есть Искариона, так теперь звали гомункула.

А еще Асгейр так явно сердился на Рэнси за создание этого двойника, что даже к любви его приходилось склонять чуть ли не силой. И Рэнси держал ему руки и вылизывал член и задницу до тех пор, пока Асгейр не начинал сам подставляться, ругаясь сильнее.

– Рэнси, как ты посмел, подлая тварь…

И в конце концов Рэнси не выдержал – решил наказать его за бесконечные дерзости. После привычных уже ласк языком он надел Асгейру на член и мошонку специальную ленту, не позволяющую кончить. А потом задрал его ноги и вставил во влажную от слюны дырку, чувствуя, как нежная плоть сжимается вокруг его члена.

Асгейр тут же потянулся к ленте, но Рэнси перехватил его руки:

– Только попроси, и я сниму ее, мой князь.

– Никогда.

– Жаль, что ты не желаешь развлечься с Искарионом, – шептал ему на ухо Рэнси, входя размашисто и глубоко. – Он так хорошо умеет сосать, приласкал бы тебя сейчас ртом.

– Закрой свою поганую пасть, – взвыл Асгейр, подмахивая и извиваясь на его члене.

Обе его руки Рэнси удерживал одной своей.

– Замри. Сейчас будут шипы – дернешься, и они разорвут тебе все внутренности.

И Асгейр вдруг послушался и замер, часто и шумно дыша, и эта внезапная покорность сводила с ума.

– Зови своего раба, может, получится кончить от его рта, – Рэнси начал массировать его налитый кровью член, чувствительно прижимая уздечку, и тогда стоны Асгейра перешли в крики. А потом тот обессилено прошептал:

– Сдохни, проклятая богами тварь, или двигайся уже.

И тогда Рэнси развязал на нем ленту, не в силах сдерживаться сам, вытащил член и перевернул Асгейра, ставя раком и снова засаживая.

– Именно так, – сказал он ему, – именно так эльфийские стражники дерут непокорных рабов, закованных в колодки.

– Нет, – Асгейр забился под ним особенно сильно и излился ему в кулак.

– Да, мой князь, – прорычал Рэнси, кончая следом, буквально через несколько толчков.

Он навалился сверху и придавил Асгейра к кровати, словно желая сплавиться с ним в одно существо. Тогда он станет единственным демоном с человеческой душой… боги, что только не придет в голову после любовных утех.

А целую вечность спустя Асгейр завозился под ним:

– Вылечи меня после шипов. Хотя ничего не болит, странно.

– Я пошутил про шипы, – ухмыльнулся Рэнси. – Но в следующий раз они непременно будут, если ты не оставишь свое злонравие.

***

– Спина прямая и подбородок вверх! – Асгейр треснул Искариона по спине.

– Ой, прости, – Искарион выпрямился, как подобает сыну благородного дома, и заискивающе улыбнулся.

– И не улыбайся никому, кроме меня! – рявкнул Асгейр.

Искарион уронил кусок мяса на пол и испуганно вытаращился:

– А ежели благородный принц Ренсиар?

– Ему можно, – вздохнул Асгейр и подумал, что зря он дрессирует безмозглого братика. Все равно Рэнси никогда их не отпустит, так и будет держать спальными рабами. И даже если удастся Асгейру совладать с ошейником и бежать, то обузу в виде слабоумного брата он взять не сможет.

Самое же ужасное было то, что демон затрахал его так, что и бежать никуда не хотелось. Наверное, это пост-травматический синдром так проявляется, размышлял Асгейр, хищно кружа вокруг Искариона. Все, чего хотел ныне сиятельный князь Лэрнский – это валяться в постели с демоном и дрессировать Искариона.

Вот и сейчас – совсем недавно демон смотался по каким-то темным делишкам, а Асгейр уже чувствовал томное нетерпение в заднице и жар в паху. Проклятие, так за пару лет он окончательно превратится в безмозглую шлюху, как Искарион.

Он взял кубок с вином и завалился на диванчик, наблюдая за Искарионом и лениво подрачивая.

– Ты же не будешь меня в попу… этим? – спросил Искарион опасливо.

– Нет, сколько раз тебе говорить, я не желаю жопы брата своего, – процедил Асгейр и нервно кончил.

– Это хорошо, что у меня есть брат, – Искарион подобрался к нему и осторожно устроился рядом, укладывая голову на живот Асгейра. – Я думал, у меня только хозяин есть, а теперь и брат еще. А хозяин теперь в попу не дерет, это хорошо… – Искарион зевнул и сладостно прикрыл глаза.

– Что, – усмехнулся Асгейр, – неужто совсем не нравится?

– Что, братик? – снова зевнул Искарион.

– Когда уд в срамную дыру пихают.

– В какую? – вытаращился на него Искарион.

– Тупица ты, – засмеялся Асгейр, отвесив ему затрещину. – Шлюха безмозглый.

Искарион потер затылок и снова устроился у него на животе.

Асгейр заснул и увидел короткий сон – будто бы демон трахает его своим пушистым хвостом, и Асгейр умирает от щекотки.

– Прекрати, демон, прекрати, – засмеялся он, извиваясь, и проснулся.

Искарин щекотал его под ребрами.

– Братик, я понял, ты про попу говорил! Почему мне не нравится в попу.

– И почему же?

– Противно, – вздохнул Искарион грустно. – Словно обгадился. И больно иногда… чуть-чуть больно, если не смазать там.

– Вот как, – фыркнул Асгейр, не найдя, что сказать на это. Бедный замученный Искарион.

– Зато я сосать люблю, – оживился Искарион. – Хочешь, тебе пососу?

– Сосать тоже нельзя братьям, – наставительно заметил Асгейр и вспомнил вдруг сестру.

Чертова сука оставила его гнить в рабстве у демонов, а ведь он был так милостив к ней – и саму не убил и муженька пощадил… Если удастся вернуться, надо муженька будет вздернуть.

Между тем Искарион уткнулся лицом ему в расстегнутую ширинку и щекотно задышал.

– Что ты там вынюхиваешь, – засмеялся Асгейр, которому после вина лениво и томно было его отпихивать.

Искарион тоже захихикал и открыл было рот для очередной глупости, но вдруг подскочил и убежал – услышал шум у дверей гостиного покоя и помчался встречать.

Если бы у демонов были тапочки, то Искариона можно было бы научить таскать их в зубах, подумал Асгейр и снова накрыл член рукой. Близость Рэнси вызвала новый приступ желания.

И конечно же Рэнси, стремительный и прекрасный, сразу вставил Асгейру, едва войдя в столовую.

– Должно быть, ты принимал адский парад, Рэнси, – Асгейр шевельнул задницей, освобождая ее от опавшего члена, и провел кончиками пальцев по парадному камзолу и драгоценной перевязи, опоясывающей его демона.

– Торжества в честь тезоименитства местного архонта, – хмыкнул Рэнси, засовывая пальцы в его несомкнувшуюся еще дырку. – Пришлось оторваться от твоей божественной задницы ради него.

– Невелика потеря, еще неоднократно насладишься ею, демон.

– Увы, нам пора расставаться.

Асгейр приподнялся, не сводя глаз с демона – неужели тот решил его продать? Или сожрать. Живот свело от дурного предчувствия.

– Мне пора возвращаться на службу, а тебе – в свое княжество, – усмехнулся Рэнси со странным выражением.

– Ты меня отпускаешь? Даже не верится, – прошептал Асгейр.

– Не сомневайся. Ведь ты бы поступил на моем месте так же, мой князь.

Асгейр подумал.

– Конечно. Я отпустил тебя, даже когда был уверен в твоей измене.

– Сегодня порталами пройдем к границам княжества Лэрнского, – сказал Рэнси.

Асгейр поймал его за хвост и погладил кисточку. Его всегда успокаивало это.

– Рэнси… ты же можешь снять ошейник сейчас? – тихо спросил он и увидел, как глаза демона полыхнули багровым:

– Если ты обещаешь оставить свое злонравие.

– Обещаю, что буду сдерживать злонравие на землях демонов.

Рэнси смотрел на него, чуть усмехаясь, и Асгейр уверился уже, что сейчас тот скажет глумливо: “Что значат клятвы раба”.

Но ошибся, Рэнси провел когтем по его ошейнику, рыча заклятья, и с последним его словом невидимые оковы спали.

И Асгейр задохнулся от хлынувшей в него силы, от яркости и полноты мира, от ослепительной тьмы, сияющей сквозь контуры тела Рэнси.

Асгейру показалось, будто мгновенно расправились его искореженные в кровоточащие комки крылья. Будто вознесли они его ввысь, и задохнулся он от божественных эмпиреев.

– Пресветлые боги, – выдохнул он, падая на колени, отвыкшее тело не вынесло льющегося на него потока магии.

– Эй, поосторожнее с выражениями, – сказал демон.

Асгейр посмотрел на него, счастливо улыбаясь.

А потом взгляд его упал на Искариона, с довольным видом прибирающего посуду.

В первый момент он подумал, что его брат умирает – так слабо светилась его душа.

– Искарион! – позвал его Асгейр и встал, пошатнувшись с непривычки.

Искарион радостно обернулся, и Асгейр увидел, как его маленькая душа вспыхнула и потянулась к нему, подобно щенку.

Искарион не был его братом, он даже человеком не был. Гомункулус, живой робот с человеческим телом. Телом, до краев переполненным жизненными силами, с необычайной щедростью вложенными в него создателем. Неудивительно, что когда-то Асгейр не смог свернуть ему шею голыми руками. Гомункулус был гораздо крепче обычного человека или эльфа. Только душа его была слаба. Это было сложно назвать даже душой. Какие-то малые ошметки недовоплотившихся светлых сущностей, притянутых призывающим контуром.

– Какое искусство, – прошептал Асгейр.

– Я знал, что ты оценишь, – гордо ответил Рэнси.

Асгейр слабо улыбнулся, оборачиваясь к нему. Наверное, он должен был чувствовать себя оскорбленным – демон глумливо слепил жалкую пародию, вытер свои лапы об достоинство его княжеского рода… Но в груди Асгейра разливалось признательное тепло. Демон Рэнси на самом деле любил его, он спас его от рабства и вылечил. Даже этот несчастный гомункулус, которого Рэнси таскал за собой, был подобен медальону с портретом, что носят у сердца влюбленные.

И тогда Асгейр опустился на одно колено, чего никогда не делал по собственной воле ни в рабстве, ни перед королем людей. Ведь его роду была дана привилегия сидеть в присутствии короля и встречать его, не склоняя головы.

– Благодарю тебя, принц Ренсиар, я обязан тебе жизнью.

– Не думал, что доживу до твоей благодарности, мой князь, – улыбнулся Рэнси.

– Прости за то, что не поверил тогда и предал твою верность, – сказал Асгейр, поднимаясь.

– Я прощаю тебя и принимаю твою благодарность, князь людей Лэрна, – сказал Рэнси, и Асгейр взял его за руку и прижал к своей щеке.

Мимо них осторожно прокрался Искарион.

– Вот… масличко принес, – пролепетал он, увидев, что на него смотрят, и продемонстрировал прозрачный фиал.

И Асгейр засмеялся, решив про себя, что если удастся вернуть княжество, то надо обязательно будет объявить гомункулуса своим потерянным и вновь обретенным братом. Забавно будет заставлять придворных кланяться ему как княжичу.

– Ты пойдешь со мной в Лэрн, Рэнси? – спросил он. – Ведь сейчас перемирие, и службу можно отложить. А в Лэрне будет весело, я обещаю тебе это.

И конечно же демон согласился, как тогда, восемь лет назад, когда он впервые пришел к Асгейру в темное капище.

***Эпилог

Через два года одно из лесных эльфийских княжеств, не вынеся непрерывных разбойных набегов, прислало князю Лэрнскому “комплименты от владычицы”, состоящие из:

– живого серебристого песца в золоченой клетке

– бесталанного менестреля, в котором, после того, как он бросился лобызать ноги князя Лэрнского, все узнали любимого княжеского наложника, только снова исхудавшего и замученного

– еще одного менестреля, в котором лишь немногие узнали среброволосого эльфийского владыку Тирилиона, ибо прекрасные волосы его были обрезаны под корень, а на щеке была выжжена руна “трус и предатель”

– Что ж, – глумливо усмехнулся барон Манс, бессменный фаворит князя Лэрнского. – Хоть один наш менестрель будет уметь петь, и то хлеб с поганой остроухой нелюди.

– Разве ж это не прекрасно, – улыбнулся князь Асгейр и погладил прижавшегося к его ноге эльфа-наложника.

– Эльфолюбие есть грех, – сообщил барон Манс со значением, и Асгейру показалось, что его глаза полыхнули адским пламенем.

– Вы тоже так полагаете, моя любезная сестра и мой дорогой брат? – обратился Асгейр к стоящим неподалеку родичам.

– В устах демонов все грех, – сверкнула глазами его любезная сестра и стиснула плечо своего мужа, барона Эйнара, дарованного ей после того, как граф Снорте Безносый, ее прошлый муж, неожиданно потерял и голову.

– Опять ты о демонах, дорогая, нет их тут, – страдальчески вздохнул барон Эйнар.

– У демонов даже бабы – с шипами в срамном месте, – сказал вдруг Асгейр.

Барон Манс заржал, заставив эльфов-менестрелей задрожать.

– Искарион, что же ты молчишь, дорогой брат, – вздернул бровь Асгейр.

– Как скажешь, братик, – ласково улыбнулся княжич Искарион.

В народе князя Асгейра Лэрнского боялись до дрожи и прозвали Безумным – в том числе и за его любовь к гомункулусу, которого тот всех заставлял чествовать как своего брата Искариона.

“Демоны съели княжескую душу”, шепталась чернь трусливо, и настоящий демон смеялся, слыша это.

КОНЕЦ