Текст книги "О демонах и людях (СИ)"

Автор книги: Le Baiser Du Dragon и ankh976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Ты такое чудовище, любимый, – прошептал Рэнси, задыхаясь от чистого восхищения. – Как будто ты – моя потерянная черная душа.

В древних легендах говорилось, что у демонов изначально были души, но столь мерзкие, что солнцеликий отделил их и отправил в вечные скитания. Конечно, никто из демонов не верил в это.

Менестрель под креслом застонал и задергался, будто в припадке. Совсем как княжна когда-то при виде своего безносого жениха.

– Рэнси, заткни его, – Асгейр зевнул и оттолкнул его руку, не давая проникнуть пальцами в задницу.

Рэнси метнулся к креслу и в два счета оторвал менестрелю голову:

– Готово, мой князь, – он потряс оторванной головой, пачкая белый ковер красными брызгами. – Тебе непременно стоит отвертеться от королевского визита.

– С каких это пор ты решаешь, что мне стоит делать, а что нет, – рассердился Асгейр, швырнув в него холодом. Кровь в разделенном теле менестреля замерзла и перестала хлестать. – И ты убил моего раба.

– Ну да. Рабы ведь для этого и существуют, – Рэнси бросил в него головой и промазал – та скользнула по ледяному щиту с мерзким звуком. – Хочешь, притащу тебе парочку чистокровных эльфов?

Асгейр смерил его гневным взглядом, и в этой злобе Рэнси любил его больше всего, сильнее даже, чем в пылу битвы.

– Убей Астайру и объяви траур на год. Король не станет нарушать твое уединение, а я точно узнаю, что ему от тебя понадобилось. Если хочешь, я сам расправлюсь с Астайрой.

– Не смей, – процедил Асгейр. – Не смей даже думать об этом, проклятый демон.

– Успокойся, мой князь. Я не трону ее без твоего разрешения, – Рэнси хотел приблизиться, но его неожиданно выбросило в окно каким-то особенно подлым заклинанием.

До чего же возлюбленный его суров был и бесстрашен в гневе, настоящий дар темных богов.

========== Глава 3 ==========

Андрей, потягиваясь, поднялся с постели и чуть не наступил на голову своего раба, о которой умудрился забыть во время свары с демоном. Голова валялась у самой кровати, а белый ковер стал наполовину красным. Хорошо, хоть эта голова ничего не говорила, как те, которые демон ему подсунул в прошлый раз. Вчера, когда Андрей принимал ванну в спальне, проклятые некромантские головы вдруг зарыдали и принялись умолять его о смерти. Совсем как менестрель сегодня ночью… Тогда Андрей чуть не обделался от неожиданности, во всяком случае, вода в бадье мгновенно превратилась в лед. Оледеневшие головы треснули на тысячи осколков, а прислуга вообще сбежала от ужаса. Проклятые демонские шуточки. Впрочем, это и правда забавно.

Но сейчас ничего забавного не было. Менестрель ему нравился, а сестра… Он вновь почувствовал удушающую ярость, едва вспомнив о предложении демона ее убить. Вот ведь проклятая тварь, как нарочно изводит его.

Андрей подошел к зеркалу, залечивая повреждения после бурной ночи. Слава богам, они были невелики, и он мог с этим справиться собственными умениями – демон всего лишь раз увлекся, цапнув его когтями за жопу. Похотливое создание… Андрей усмехнулся воспоминаниям.

А потом позвонил прислуге и задумчиво поднял голову. Бедный Йоран, кажется, так звали менестреля… И все это случилось как раз тогда, когда он собирался облагодетельствовать несчастного, даровав ему вольную. Он даже планировал назначить ему пенсию в три серебряных в месяц. А теперь двор останется без певца, проклятие. Что там демон говорил о чистокровных эльфах? Они должны тоже хорошо петь. Но сколько месяцев придется их мучить, чтобы их песни приобрели пронзительную жалостность, столь милую сердцу князя Асгейра.

Он замер, поймав себя на последней мысли. Боги, неужели он и вправду собирался пытать неизвестных эльфов ради жалобных песен? Опять князь вылез? Он попытался загнать выскочившую без спроса личность князя обратно вглубь души, но не смог. Нет, князь Асгейр не сопротивлялся. Его просто не было, не существовало отдельно, словно он растворился, неразрывно слившись с самим Андреем.

– Боги, – прошептал Андрей и сжал виски.

Голова больше не терзала его болью, как два дня до этого. Он вообще чувствовал себя прекрасно и отлично помнил всю свою жизнь в обоих мирах – с рождения и до самой смерти. И ни в одной из своих двух жизней он не ощущал ранее такой ясности и полноты, как сейчас.

В спальню прибежали слуги, принялись омывать Андрея и одевать.

– Отнесите в часовню, пусть похоронят как должно, – велел Андрей, кивнув на труп.

На лицах слуг отобразился шок и привычный страх от новой блажи господина – надо же, раба отпевать в часовне.

Андрей отошел к окну и посмотрел во двор. Там лениво звенели мечами стражники и носилась чернь. Демона нигде видно не было.

…Десять лет назад совсем юный Асгейр, и без того более одаренный силой, чем его старшие братья, попытался достигнуть еще большего могущества с помощью древнего ритуала. “Копье духа”, так назывался этот ритуал, и считалось, что его может успешно пройти лишь один из сотни. И Асгейр не прошел. Но не умер, как большинство неудачников, просто копье его духа, отправленное за силой в другой мир, не вернулось. Самые легкие, чистые и подвижные части души покинули его тогда, оставив жить с обрывком, сжираемым тяжелыми страстями – жаждой власти, похотью… И магией, которую беспрестанно подпитывала растянутая между мирами душа. Так что в каком-то смысле цель ритуала была достигнута – силы Асгейра увеличились. Причем настолько, что лет через пять после того ритуала он смог решиться на новую аферу: построить под одним из холмов храм темным богам. И поставить там “манок демонов” – маленький артефакт, наполненный магией, который достаточно сильный демон может почуять издалека и прийти к его хозяину.

Демоны воинственны, любопытны и похотливы, и им вовсе не нужны человеческие души, как в то верит чернь. Единственное, что им может предложить человек – это свое тело, кровь врагов и развлечения. И все это было у Асгейра, младшего княжича Лэрнского.

В одну из темных ночей, когда Асгейр сидел в своем капище и смотрел на медленно умирающего на алтаре раба, к нему явился скитающийся демон Рэнси, прекрасный, как предсмертное видение, а с ним – дружина из шести младших демонов. Рэнси взял его тогда прямо на алтаре, рядом с истекающими последней кровью жертвами.

– Останешься со мной? – спросил его Асгейр, все еще вздрагивая после демонской любви, и притянул к себе за хвост.

– Это будет забавно, мой князь, – ответил тот любезно.

– Я лишь младший княжич.

– Это легко исправить, мой князь.

– О, да, исправь, мой демон, – засмеялся Асгейр, – нам будет весело, я обещаю тебе.

Им и вправду было весело вдвоем, так весело, что вскоре Асгейра, князя Лэрнского, в народе стали называть не иначе, как “шлюхой дьявола” и “Лэрнским палачом”.

…Андрей приподнял руки, позволяя нацепить на себя перевязь, и невидящим взором уставился на гобелен, изображающий адские муки грешников (несомненно, дивный выбор для спальни). Он думал о том, что всю жизнь мечтал о неведомом. Что никогда и ни с кем не завязывал близких отношений, нередко предпочитая книги и компьютер веселой компании, а путешествовал часто и всегда один. Что менял работу и место жительства с необыкновенной легкостью. Что всех людей в своей жизни любил одинаково, и что близкий друг у него был только в детстве, когда у всех бывают друзья. Что все двадцать пять лет своей земной жизни был не человеком, а лишь половинкой души, вспоминающей о своей целостности во сне.

Зато стало ясно, почему ему так легко оказалось взять контроль над телом и властолюбивой душой князя Асгейра – ведь именно Андрей был главной частью, острием духа.

Останется ли демон верен ему после всех изменений? Ведь он кажется столь искренне увлеченным тем изувеченным чудовищем, которым был Асгейр. Почему-то верность этого демона была важна Андрею так, как никогда не был важен ни один человек.

Наверняка с нормальным человеком демону будет так же скучно, как и с запуганным рабом. Кажется, демоны держали милосердие за слабость.

***

– Невольничий рынок? – удивился Рэнси. – Зачем тебе на невольничий рынок, твоя светлость?

– За новым менестрелем, – Асгейр пустил коня в галоп, заставив свиту отстать.

Улица Роз была абсолютно пуста – наверняка весь город уже облетела весть, что князь изъявил желание развлечься прогулкой.

Рэнси успел хорошенько пропотеть в несовершенном человеческом теле. А ведь в столице, например, пришлось бы все время ходить так – полностью воплощенным, чтобы служители солнцеликого не учуяли демона.

А еще он чувствовал себя как конь во всей этой сбруе – лента с орденами и парадная перевязь, “герой должен сиять”, как сказал Асгейр. “Сиять больше пристало твоему божественному заду”, – ответил комплиментом Рэнси. На вчерашнем пиру Асгейр пожаловал ему ленту с орденами, в честь победы над некромантами. Рэнси даже в постели ее не снял, и награды столь дивно звенели, пока он любил своего князя изо всех сил.

Асгейр первым влетел на площадь, следом Рэнси и остальные. К счастью, на площади Трех сердец было почти людно, на помостах выставлены рабы, прикованные к столбам, все как положено. И ни одного эльфа среди них.

– Рабы, купленные на рынке, не имеют никакой ценности, – Рэнси подпустил в голос почтительности, как всегда, когда они были не наедине.

Асгейр вопросительно поднял бровь, и Рэнси тогда пояснил:

– Ценны только свободные, захваченные в плен, и то лишь для первого хозяина. Далее это всего лишь бесполезные гомункулусы. Сломанные куклы.

– Существуют целые школы для воспитания покорных рабов, – заметил барон Эйнар, придворный из княжеской свиты. Этот неуклюжий долбоеб иногда принимал участие в их забавах: князь любил накачивать его воздухом с помощью специальных мехов, и Эйнар искусно выпукивал модные мелодии. Просто незаменимо на пиру.

– В этих так называемых школах рабов лишают главного – острия духа. Без него человек неинтересен и походит на размякшую глину. А из глины, как известно, получаются только гомункулусы. Даже ожившие мертвецы – и те краше.

– Вы ошибаетесь, барон, – холодно сказал Асгейр, и Рэнси тут же с ухмылкой согласился:

– Да, мой князь, конечно же, я ошибаюсь. Только хорошего менестреля здесь не купить.

Но Асгейр все равно приобрел какого-то замухрышку. И тот оказался эльфом ко всеобщему удивлению, но настолько грязным и замученным, что даже светлая когда-то печать его души стала абсолютно серой – вот почему Рэнси не заметил остроухого сразу. А глаза его были как будто затянуты паутиной, так отпечаталось в нем заклинание слепоты.

– Хорошо над ним поработали, – хмыкнул Асгейр. – Сколько?

– Ваша светлость, – засуетился верткий торговец. – Этот эльф – чистокровный, из самого Великолесья.

– В нем ничего не осталось от эльфа, – влез Рэнси. – Кроме ушей, да и в те не выебешь, слишком там грязно.

– Сколько? – голос Асгейра заледенел, а изо рта торговца вырвалось облачко пара.

– Нисколько, это дар великому князю, – торговец начал судорожно кланяться, и тогда Асгейр бросил несколько золотых в пыль и кивнул Рэнси:

– Забирай его.

– Этот раб наверняка стоит дороже, – издевательски сказал Рэнси. – Я не могу это вот так забрать, мой князь.

Торговец упал на колени и замотал головой, мол, не надо ему никаких денег, а потом бросился расстегивать замок на цепи, которой эльф был прикован к столбу.

– Рэнси, – процедил Асгейр, что-то он в последние дни вообще сам не свой был, впадал в гнев вдвое быстрее обычного.

Раба пришлось забрать, конечно же. Рэнси проверил ему зубы, на удивление целые, и прощупал кости – несросшихся переломов не было, а потом недовольно перекинул эльфа через седло. Неужели Асгейр не видит, что раб так или иначе скоро умрет – жизненной силы у него почти не осталось.

В замке Рэнси передал его князевым слугам:

– Отмыть и одеть красиво. И изнутри тоже вымойте. Подать вечером его светлости в опочивальню.

Те перестали кланяться и подхватили еле стоящего на ногах эльфа.

– Если сдохнет – вместо него князю будете, – заржал Рэнси. – Не бить и не наказывать, он и так еле жив.

– Да, господин барон, будет исполнено, господин барон, – зашелестели слуги и как-то незаметно испарились вместе с эльфом. Вышколенные они у князя были и понятливые, другие тут не задерживались.

А потом Рэнси отправился в тот самый подземный храм, что Асгейр выстроил для него. Смутное беспокойство терзало Рэнси с самого утра, и он не сразу понял, что это все из-за посланника. Тот, конечно же, не имел достаточно сил, чтобы проникнуть в княжеский замок, но смог отыскать темный храм. И теперь пытался как-то дать о себе знать.

Рэнси без труда отыскал тот самый холм – под которым он впервые среди крови и смерти познал Асгейра, младшего княжича Лэрнского.

Вход в храм наполовину засыпало осевшей землей и завалило ветвями, но тьма этого места ничуть не рассеялась. Еще бы, после всех злодейств, творившихся в Лэрнском княжестве. Рэнси отбросил сухие ветки и скользнул внутрь, пригнувшись. И с удивлением заметил, что даже воздух внутри сделался иным – густым и пропитанным мраком. Из-за этого мрака Рэнси не сразу заметил мелкого бесенка, сидящего посреди алтаря.

– Рэнсиар! – рявкнул бесенок, то есть, никакой не бесенок, конечно, а кто-то из старших родичей. Рэнси никак не мог определить – кто, заклятие изменчивости не позволяло. Поэтому он поклонился на всякий случай.

– Приветствую, великий.

Пространство вокруг них засветилось алым.

– Хорошо устроился, даже храм забабахал, – хихикнул бесенок и завертелся вдруг, пытаясь ухватить красный с треугольной кисточкой хвост.

Это всего лишь посланник, а не воплощение, с облегчением понял Рэнси. Значит, максимум, что его ждет – словесный понос старого черта.

– А храм-то заброшен, приманили тебя письками-сиськами и бросили храм-то, – запыхтел бесенок басом, не переставая вертеться.

“Любовью вообще-то”, – чуть не брякнул Рэнси.

– Что же понадобилось великому от его недостойного отпрыска?

– Служба твоя понадобилась! – взвился бесенок. – Или ты не в курсе, голова овечья, что битва грядет. Побоище, равного которому доселе не было.

– С кем же война, – растерялся Рэнси. Он, как и все молодые демоны, не очень смыслил в политике.

– С остроухими тварями и прочими прихвостнями света, – пискнул бесенок и свалился с алтаря.

Опять стало темно, как в не знавшей разврата жопе.

Рэнси поднял бесенка – тот был абсолютно дохлый уже. Не выдержал, бедняга, такого тесного слияния с могущественным демоном. Кто же это все-таки был? Отец, наверное… А может, и сама бабка.

Надо предупредить Асгейра, чтобы уничтожил храм, неожиданно подумал Рэнси, вылезая из-под холма и отряхиваясь – камзол его был щедро присыпан мертвой землей. Неизвестно, какое еще зло может притянуть это место, ведь недаром окрестные деревни почти опустели, и на тракте редко кого встретишь – путники предпочитали обходить Серые холмы стороной. Рэнси усмехнулся от таких мыслей – как будто он перестал быть демоном, а стал одним из вассалов князя.

========== Глава 4 ==========

Андрей заметил, что ему стало трудно владеть чувствами, точнее, он просто не умел этого делать. Князю Асгейру не было нужды держать свой бешеный нрав в узде, а сам Андрей никогда не испытывал таких ярких и страстных желаний, которые обрушились на него в этом мире.

Он хотел демона. Хотел совокупляться с ним без счета, днем и ночью ощущать, как дьявольски огромный член до сладких судорог растягивает его задницу. Он желал сам засадить демону под хвост, но вот уже несколько ночей подряд забывал об этом, растворяясь в жажде отдаваться.

Он хотел повесить на крюках всех работорговцев, украсить площадь их насаженными на кол корчащимися телами. Хотелось немедленно отпустить всех рабов и запретить рабство в своем княжестве прямо на месте, и он сам не понял, как доводы разума смогли остудить это желание. Память об истории человечества подсказала ему, что издай он такой указ – работорговля из легальной просто станет нелегальной.

Он хотел раздавить проклятого демона в лепешку, а затем разорвать ее на тысячу ледяных осколков, когда тот самодовольно рассуждал о рабах, лишенных острия духа. “Да что ты понимаешь в духе и его остриях”, – хотелось рявкнуть ему и прибить проклятую тварь, но он опять сдержался. После некоторого раздумья он даже решил, что демон говорил это не из вероломного желания поглумиться над влюбленным в него князем. Возможно, демон всегда воспринимал его как целого человека. Ведь между половинками его души никогда не прерывалась магическая связь, иначе бы князь Асгейр превратился в буйно помешанного, а Андрей, наверное, воплотился в полного аутиста…

Каких только оправданий не подыщешь для того, кем одержим.

А еще Андрей испытывал мучительный стыд и раскаяние при взгляде на свою сестру. Как мог князь Асгейр держать практически в рабстве единственного своего родного человека. Ведь когда-то же он ее по-настоящему любил, и Андрей ясно помнил те времена.

И все эти разрывающие его страсти следовало не только распознавать, но и пытаться с ними совладать. Как смешно было теперь вспомнить его искреннее недоумение всякими духовными подвижниками – подумаешь, достигли ясности разума и тишины души! Там, на Земле, Андрей всегда пребывал в подобном состоянии, и единственное чувство, двигающее им, было любопытство.

После обеда Андрей разобрал дела немногих просителей – надо же, в землях Лэрна оставались еще люди, ищущие последней справедливости на княжьем суде. Потом почитал донесения осведомителей из соседних княжеств и даже принял одного лично. После показательного карательного рейда против некромантов никто из соседей пока не злоумышлял против него.

Тревожное поведение Адских Доминионов, засуха на юге и разбойные нападения драконов на западе – все эти заботы были так далеки от жизни его земель. Вызывало подозрение лишь странное затишье эльфийских княжеств Великолесья: что-то остроухие соседи давно не грызлись меж собой, уж не объединяются ли проклятые нелюди против рода человеческого? К сожалению, среди эльфов осведомителей у него не было. Так же как и в далекой столице солнцеподобного короля людей. Оттуда приходилось довольствоваться лишь письмами знатных знакомых, которые делились сплетнями неохотно. С какими же целями солнцеподобный совершает свой вояж по княжествам? Ничего приятного его скорый приезд не принесет, это Андрей нутром чуял.

Он вспомнил, что демон обещал разузнать о планах короля. Очевидно, у адского племени были осведомители при дворе. А его демон, оказывается, достаточно знатен, чтобы иметь доступ к их донесениям. Жаль, что князю Асгейру так и не удалось выяснить его род.

Может, Андрею удастся? Он велел разыскать демона, но тот исчез из замка вместе со своей дружиной, как это часто бывало. Андрей в раздражении выкинул слугу в коридор, а потом считал до тысячи у себя в кабинете, пытаясь успокоиться. Как отвратительно – держаться целый день и сорваться на беззащитном слуге.

На ужине демон также не появился. И Андрей со злобной улыбкой любовался на выступления карликов-уродцев, размышляя о демонском вероломстве и похотливости. Благородные гости крайне веселились, швыряя в уродцев костьми. Иногда те забавно падали от этого.

– Где проклятый богами эльф? Я желаю вкушать под дивные мелодии, – рявкнул Андрей на мажордома.

– Сейчас доставим, ваша светлость, его уже приготовили, но он вдруг злонравно подыхать вознамерился.

– У столба на площади не подох, а у меня в доме вознамерился? – разгневался Андрей и щелкнул мажордома морозной плетью. – Вон пошел.

Мажордом жалобно взвизгнул и сбежал под гогот придворных.

– Новый менестрель, ваша светлость? У вас всегда был дивный вкус! – обратился к нему виконт Гревс.

Андрей пригубил терпкого вина. На Земле он никогда не пьянел, и новые ощущения необыкновенно нравились ему. Только в руках себя держать было сложновато, хорошо хоть опыт князя Асгейра помогал.

– А доводилось ли вам познать циркового уродца, виконт? – хмыкнул он.

– Увольте, ваша светлость, весьма унылое занятие, – горячо открестился тот.

– Почему же виконт, по моему мнению весьма изящно.

– Да у меня же уд не восстанет! – занервничал виконт.

– А вот мы сейчас и прове… – Андрей не закончил гениальную мысль, отвлекшись на драку уродцев: те визжали и срывали друг с друга одежды, обнажая гнусные тела.

– Барон Манс, – объявил слуга, и Андрей перевел взгляд на двери.

– Задерживаешься, барон, – бросил он подошедшему демону.

– Все о твоем благе радею, мой князь, – улыбнулся тот, склоняясь к его руке.

И Андрей еле заметно вздрогнул, как наяву почуяв горячий демонский хвост, обвивающий его за талию.

Слуги привели пошатывающегося менестреля, посадили его на подушечку и вручили золотистую арфу, украшенную пухломясыми ангелами. Андрей поморщился от брезгливой жалости – полудохлый эльф, отмытый и разодетый в полупрозрачные одежды, выглядел все так же ничтожно и уныло. И голос у него был слабый и прерывистый, почти неслышный за шумом пира. Только звуки арфы, нежные и печальные, пробивались сквозь гул и возносились ввысь, еще долго звеня под сводами зала.

Андрей задумчиво задрал голову, ловя тонкое наслаждение музыкой.

– Такое музыкальное дарование только в спальне пригодится, на кожаной флейте наигрывать, – заржал демон.

– Действительно, – сказал Андрей, вставая (все тоже с грохотом поднялись), – доставить мне это в спальню.

Он удалился, и за его спиной снова загоготали, зазвенели ножами и зачавкали.

Демон нагнал его в коридоре.

– Оставь меня, а то и этого раба прибьешь ненароком, – сказал ему Андрей.

– Предпочитаешь мне раба, светлейший? – прорычал демон, приближаясь, и Андрей отшвырнул его волной холода.

– Судишь мои предпочтения, демон? Знай свое место.

– Как скажешь, мой князь, – демон с видимым равнодушием пожал плечами и вернулся на пир.

А Андрей почувствовал острое сожаление.

Эльф ждал Андрея в спальне. Он сидел у кровати и осторожно перебирал арфу. А услышав шаги Андрея, уткнулся лбом в пол и прошептал:

– Господин…

Андрей опустился на кровать и поднял эльфа за волосы, заглянул в заросшие белой паутиной глазницы.

– Как отвратительно выглядят твои глаза, – он провел по впалой щеке эльфа. Кожа была сухой и горячей. – Я сниму это.

– Пожалуйста, господин, пожалуйста, не выкалывайте мне их, – задрожал эльф.

– Не буду, – прошептал Андрей, кривясь от сострадания к жалкому существу. – Не бойся, я не причиню тебе боли.

Он сосредоточился, пытаясь увидеть плетение старого заклятья. Выпитое недавно вино совсем не помогало в этом, и Андрей пожалел, что прогнал демона – у того был истинный дар в исцелении.

Паутина в глазах эльфа покрылась изморозью, и он заскулил, очевидно, от боли.

– Терпи, раб, – напряженно сказал Андрей и потянул за самый кончик заклятия.

Паутина осыпалась осколками, а глаза у эльфа оказались бледно-зелеными. Наверное, когда-то они были ярче первой зелени.

– Споешь мне теперь, – улыбнулся ему Андрей. – Ту песню, что ты в зале играл.

– Да, господин.

Андрей рассеянно гладил играющего эльфа по плечам, обводил пальцем его позвонки и ребра, снимая тунику. Обнаженный эльф был похож на узника Бухенвальда с военных фотографий, но почему-то его хотелось трогать и гладить, и Андрей не мог сопротивляться своему желанию.

– Ты так дивно играешь, – сказал он так же, как князь Асгейр говорил когда-то прошлому менестрелю, перед тем, как взять его.

Князь Асгейр обожал эльфийскую музыку.

Эльф тихо всхлипнул и зажмурился, когда Андрей опрокинул его на кровать и принялся покрывать поцелуями обнаженное тело.

Он совсем не шевелился, очевидно боясь, а мошонка его так жалко поджалась и подрагивала, когда Андрей вбивался в него. Зато дивно растянутый вход его принял Андрея мягко и податливо, без малейшего сопротивления.

– Уходи, – сказал Андрей, кончив.

Собственная недавняя похоть показалась ему вдруг отвратительной, а на эльфа смотреть стало почти противно. Как это было не похоже на страсть с демоном.

Эльф собрал одежды и кинулся к двери. А Андрей, выпив полкувшина вина, позвал лакея и велел передать, чтоб об эльфе всячески заботились и “если хоть единая жалоба…”

***

Рэнси растолкал просителей и жалобщиков, столпившихся у дверей приемного зала, и прошел внутрь, стража не посмела его задерживать.

Асгейр сидел на возвышении в кресле, закинув ногу на ногу, прекрасный и холодный, как снежный король. Рэнси представил, как разложит его вечером и неожиданно выпустит шипы. О да, в тот самый момент, когда Асгейр будет кричать под ним, кончая.

– Ваша светлость, – Рэнси подошел и приложился к княжеской руке.

Перед князем мялся какой-то вольный бродяга, больше похожий на разбойника, нежели на охотника.

– Барон, – Асгейр чуть заметно улыбнулся, и Рэнси сразу простил ему вчерашнюю выходку с рабом. Пожалуй, он спросит разрешения, прежде чем выпускать шипы. В конце концов, этот своенравный человек никогда не принадлежал ему полностью.

– В Серых холмах появился Зверь, – продолжил меж тем Асгейр и сделал знак охотнику: – Расскажи.

– Огромный, как медведь, только с рогами, и черный, как сам мрак, – дрогнувшим голосом пробормотал охотник. Кончик его носа побледнел. – Убил пятерых и сожрал тут же.

Кто-то из нашего племени, понял Рэнси. Не слишком сильный, раз упустил добычу, не выше седьмого чина.

– Как же тебе удалось спастись, – он недоверчиво поднял бровь. – Бросил товарищей на погибель, а сам сбежал?

– Нет-нет, господин барон, прошу, верьте мне, – взгляд охотника заметался между ним и князем, и Асгейр никак не отреагировал на эту дерзость. Как будто подобные мелочи не занимали его больше.

– Я уничтожу Зверя и принесу вашей светлости его голову, – Рэнси снова поклонился.

– Разберись с этим до приезда его величества, – рассеянно сказал князь и махнул рукой, отпуская его.

Рэнси без промедления отправился к храму под холмами, собрав шестерых своих демонов-прислужников. Те вполне освоились в мире людей и предавались разврату и пьянству под видом гвардейцев барона Манса, но по-прежнему являлись по первому зову, чтобы послужить ему.

– Это кто-то из наших, – крикнул Рэнси, когда они миновали городские ворота. Ветер свистел в ушах, при такой скачке можно достичь холмов за пару часов. – Придется поймать и изгнать, а не получится – убить.

Младшие демоны засвистели и заулюлюкали.

А когда их кавалькада достигла заброшенного тракта, Рэнси раньше других учуял запах смерти и протухшей крови. И еще еле заметный след, петляющий и ведущий к храму. Цепь тьмы.

– Назад, – скомандовал Рэнси. – Это страж портала, тупая, но достаточно сильная тварь.

– Мы не можем сражаться со стражем, – загомонили младшие. – Вдруг его хозяин явится, почуяв возмущение магии, мы не выстоим против него.

Лошади тревожно ржали – Зверь где-то близко.

– Хорошо, – процедил Рэнси. – Возвращайтесь.

Он не мог требовать от своей малочисленной свиты идти против самого архонта. Ведь вывести портал в темном храме под силу только высшим демонам, искушенным в магии пространства, значит, это сделал кто-то из родичей – отец или бабка. Или они оба, скорее всего, папочка с бабкой действовали сообща с тех пор, как матушка и дед Рэнси сбежали вдвоем и сгинули в Запределье. У самого Рэнси этот маленький семейный конфуз всегда вызывал приступы хохота.

Проклятье, все оказалось гораздо серьезнее, чем он думал. Асгейр так рисковал, когда построил на своих землях храм темным богам. Ведь на его призыв мог явиться какой-нибудь демон, несущий с собой чуму и мор. Или про храм могли прознать в одном из Адских Доминионов и возвести портал – как, собственно, и вышло. Наверное, родичи искали Рэнси и случайно наткнулись на это место.

Рэнси оставил лошадь за мертвым кругом, а сам шагнул внутрь. И почти сразу нашел цепь, удерживающую стража. Нельзя убивать его сейчас, вдруг на той стороне портала находятся еще стражи, и тогда они все бросятся сюда и разбегутся по окрестностям. Надо сначала разобраться с храмом, разрушить его и закрыть портал. Не хватало еще, чтобы в Лэрнское княжество хлынули полчища демонов.

Сперва ведут переговоры и объявляют войну, а потом нападают, сердито подумал Рэнси и вдруг заржал, почему-то вспомнив деда и матушку. Они-то никому ничего не объявляли, проказники. Пожалуй, Рэнси и сам так бы смог ради своего возлюбленного Асгейра, если бы тот попросил, конечно.

Он беспрепятственно проник в храм – страж чуял в нем одного из рода и не смел препятствовать. И там с трудом раздробил алтарь на четыре части и раскидал их по сторонам света. Следовало провести еще обряд очищения, но Рэнси, естественно, был не силен в этом, поэтому он просто установил ловушки силы на выходе из храма и шагнул в портал. Ведь заклинания пространства надежнее всего закрывать, уничтожив источник.

Его втянуло и закружило в каких-то бешеных спиралях внутри портала. Рэнси никогда не любил все эти сквозьпространственные путешествия, когда тебя сжимает и разжимает, как пружину. Такое только демоницам и нравилось, “ни один демон так не сможет”, ржали они.

Через некоторое время Рэнси выкинуло из этого бешеного водоворота, и ему удалось отдышаться и оглядеться вокруг. Он был в родовой часовне, среди темных ликов и статуй, и сразу заметил круглый артефакт, сияющий чистейшей тьмой. Источник, удерживающий портал.

Рэнси приблизился и решительно сжал артефакт лапой (путешествие через портал всегда возвращает демонам боевой облик). Вокруг метнулись тени, непроницаемые, как сама тьма. Рэнси сдавил еще немного, и артефакт вдруг погас и брызнул осколками. Магия пространства – одна из самых хрупких.

– Предатель, – древние лики исказились в гневе.

Рэнси вытряхнул осколки из лапы.

– Предатель, – громыхнули статуи и придвинулись ближе.

– Я дома, – завопил Рэнси, бросаясь к выходу из часовни. – Почему меня никто не встречает!

========== Глава 5 ==========

Демон, отправившись на охоту за Зверем, так и не вернулся к ночи. И Андрей, подгоняемый каким-то нетерпением души, устроил со своими приближенными оргию. Те как раз снова поналовили шлюх и притащили “пред ясные очи его светлости”. Очи его, к тому времени изрядно залитые вином, уже совсем не были ясными, а потому оргия образовалась как бы сама по себе, естественном образом развившись из вечерней трапезы.

– Меня окружают одни животные, похотливые и безмозглые твари, – сказал Андрей уже за полночь, отталкивая от себя совсем юного мальчишку, подобно пиявке прососавшегося к его члену.

Граф Нортем, один из советников еще его отца, угодливо улыбнулся ему:

– Их всех барон Манс понатащил, ваша светлость, превратил княжеский двор в вертеп, проклятый развратник.

Андрей обернулся и тяжело уставился на него.

– Но я чувствую, что вы все больше походите на вашего отца, достойного и мудрого правителя, – разливался соловьем граф Нортем, окончательно потерявший страх спьяну. – Заклинаю вас…