Текст книги "I'll keep coming (СИ)"

На кухне она освоилась быстро. Конечно, тут все было старым, но вполне рабочим. А, главное, маггловским – в бытовой магии Гермиона была не сильна. Впрочем, особо напрягаться и не пришлось. Снейп прихватил из Хогвартса много готовой еды, как будто всерьез рассчитывал её тут запереть. То есть спрятать, конечно же. Какое-то время она не решалась обследовать дом, но все же пошла на поиски уборной. А по дороге обнаружила ванную, хозяйскую и меньшую спальню, которая, очевидно, была комнатой Северуса. Правда, не считая старой мебели и минимума одежды и белья в одном из шкафов, никаких личных вещей в доме не было. Она не нашла ни фотографий, ни безделушек, ни что-то принадлежащего старшим Снейпам. В какой-то момент ей стало совестно, что она так беззастенчиво роется в его вещах. Но было очевидно, что Северус избавился от всего с тщательностью и вряд ли переживал, что она что-то найдет.

Гермиона разобралась с водонагревателем, не с первой попытки, и даже смогла принять теплый душ. Спать на большой кровати ей было неуютно, поэтому она устроилась в маленькой комнате. К тому же матрас был, по ощущениям, новее, чем все остальное в доме, и было почти удобно. Она освежила заклинанием залежавшееся на полке постельное белье и скользнула под колючее одеяло, надеясь быстро уснуть. Но, хотя было уже довольно поздно, сон не шел. Она уговаривала себя, что все будет хорошо не меньше часа, пока не провалилась в тяжелую мрачную дрему.

Ранним утром её разбудил патронус Рона. Серебряный терьер кружил вокруг неё и, казалось, чуть ли не поскуливал. Но когда она все же разлепила глаза и села, он заговорил голосом Уизли.

– Что происходит? Из школы нет никаких новостей, Орден и газеты молчат.

Когда заклинание развеялось, она упала обратно на подушки, раздумывая, насколько грубо будет проигнорировать вопрос и ещё немного поспать. Немного уколола совесть – мальчики тоже волнуются, а Гарри вообще торчит среди магглов, не имея возможности колдовать. Да и Рон может просто отправить патронус второй раз. Она нащупала на тумбочке палочку и попыталась сосредоточиться.

– Все откладывается на неопределенный срок. Пока просто отдыхайте.

Не самая исчерпывающая информация, но они все равно сейчас бессильны, так зачем зря дергать. Каникулы же! Она понадеялась, что Рон сам свяжется с Гарри, и опять заползла под одеяло, стараясь не думать ни о чем. Её родители в безопасности, а с последствиями своих действий она разберется, когда все закончится. В конце концов, даже если она погибнет, им будет легче не помнить и жить спокойно. И Дамблдор еще жив, возможно, он действительно придумает что-то насчёт чаши.

Но, конечно, все дело было в Северусе. Гермиона ещё немного повалялась, плотно позавтракала и взялась за книжные полки. Вчера его наверняка вызвали. Тут была и маггловская, и магическая литература. Такое предательство не могло не вывести Воландеморта из себя. Она нашла справочник по ингредиентам, который видела впервые, и начала с интересом его листать. Снейп не углядел за крестником, Беллатриса – за сестрой, если поделить на два, то не так и страшно, верно? Когда появился патронус Дамблдора, Гермиона порезала палец о страницу и слизнула выступившую кровь.

– Мисс Грейнджер, к сожалению, я вынужден сообщить, что Северус сейчас находится в больничном крыле и не может связаться с вами напрямую. Но не волнуйтесь, он в стабильном состоянии и под присмотром мадам Помфри. Если хотите его увидеть, предупредите меня. Лучше не афишировать ваш визит в Хогвартс.

Она уронила книгу на пол, цепляясь за подлокотники кресла, и задержала дыхание. Не хватало еще реветь, когда все уже случилось, и от неё никак не зависело. Конечно, навещать его было бы глупой идеей. Она просто создаст проблему Дамблдору и будет мешаться под ногами у колдомедика. Сам Северус хотел бы, чтобы она сидела тут и не высовывалась. Да и чем это поможет? Дежурить у его постели ей никто не позволит, а просто на минутку навестить… Гермиона представила обескровленное лицо, сливающееся белизной с накрахмаленным бельем, и криво усмехнулась. Вряд ли он выглядит так готически красиво, скорее уж все лицо разбито, а нос празднует юбилей – сломан в сотый раз!

– Буду после отбоя.

Призрачная выдра испарилась из гостиной. Гермиона подняла книгу с пола. У неё был почти целый день наедине с собой и своими мыслями, придется найти занятие, иначе она быстро доведет себя до ручки. Слезы и истерики – это одно дело, тут все равно нет зрителей. Но если она не успеет взять себя в руки вовремя, то её может расщепить при трансгрессии. Тогда Снейп точно устроит ей взбучку и закроет на сто замков, как недееспособную. Это не считая того, что она и так подвергнет себя лишней опасности, устраивая ночные прогулки.

В полдесятого вечера она посмотрела на себя в мутное зеркало, висевшее в крошечной ванной комнате. Нервозность быстро сменилась на упрямство – между бровей пролегла складка, челюсти постоянно были напряжены, а губы сомкнуты в тонкую линию. Внезапно она напомнила себе Северуса. Ведь он тоже жил с мрачной решимостью, только гораздо дольше её.

Гермиона протестировала свои дезиллюминационные в последний раз и спустилась вниз. У выхода, на столике, лежал одинокий ключ. Она потрогала его пальцами и подняла с улыбкой. Никто не запретит ей считать это приглашением. Наложив чары, она вышла за дверь и закрыла дом во всех смыслах. Магглы в любом случае проигнорировали бы здание, но перемещаться прямо с порога было рискованно. Она прошла к тому же проулку, куда они прибыли вчера, и проверила окружение на безопасность, как учили. Пришлось потратить пару минут, чтобы сосредоточиться и трансгрессировать. У ворот школы её уже ждал Дамблдор.

– Мисс Грейнджер.

– Директор.

– Мадам Помфри уже ждет вас.

– Сколько у меня времени?

– Мы вас не торопим, но Северусу требуется покой.

– Он в сознании?

– Нет.

– Он что-нибудь сказал, когда вернулся?

– Только то, что его ментальные щиты выдержали.

Гермиона кивнула и не стала спрашивать о его состоянии, это ей все равно бы ничего не дало. К тому же, когда они добрались до больничного крыла, и она заглянула за ширму, все и так стало очевидно. Снейп лежал на койке, накрытый простыней под самый подбородок. Его грудь мерно вздымалась, руки были вытянуты вдоль тела, но поза все равно казалась какой-то неестественной и напряженной. Лицо, как она и представляла, действительно не выделялось на подушке, не только из-за бледности, но и из-за бинтов – глаза были скрыты под повязкой, одну щеку полностью закрывал плотный белый пластырь. Для полноты картины не хватало только капельниц и попискивания аппаратов поддержания жизни, которые она видела у бабушки в маггловской больнице, но, конечно, тут все это заменяли зелья и чары.

Она села на стул рядом с кроватью, не зная, можно ли ей взять его за руку или лучше не беспокоить. Дамблдор тактично ушел, однако, мадам Помфри стояла неподалеку. Гермионе было не совсем ясно, что ей в целом известно о Снейпе, и состояла ли она вообще в Ордене. Но логично предположить, что директор опять грамотно делегировал полномочия. Сейчас это было не важно. Она не выдержала и поправила Северусу волосы, прикасаясь к неповрежденной щеке и замирая. Наконец, она наклонилась и невесомо коснулась своими губами его, как будто проверяя дыхание.

– Мисс Грейнджер, – голос мадам Помфри звучал предупреждающе.

– Мне все равно, что вы подумаете, – она шептала, но в тишине это прозвучало громко.

– Я не осуждаю вас, – медсестра подошла ближе. – Но я действительно вложила много сил, чтобы привести его в порядок, будьте аккуратнее.

Гермиона нехотя отстранилась, понимая, что все же заплакала. Она недовольно вытерла лицо рукавом мантии и сжала зубы, подавляя рыдания.

– Простите за грубость. И спасибо за помощь, мадам Помфри.

– Ох, дорогая, конечно, это несколько неожиданно, но я рада, что его кто-то ждет. Это поможет ему выкарабкаться.

– Он ведь очнется?

Колдомедик не ответила, лишь положила ей руку на плечо и легко сжала. А потом склонилась над Снейпом и стала водить палочкой, что-то шепча. Гермиона поняла намек и вышла в коридор. Дамблдор уже ждал её за дверью.

– Боюсь, пока у меня нет других новостей.

Она послушно кивнула.

– Если что-то изменится, то сообщите мне. В школу возвращаемся, как обычно?

– Да, полагаю, лучше не возбуждать лишние подозрения у Воландеморта.

Они вышли во двор и направились к границе барьера.

– Я рада, что смогла снова встретиться с вами, сэр, – директор грустно улыбнулся.

– Я тоже, Гермиона. И мне приятно, что я могу ещё немного помочь вам в этой войне.

– Переговоры идут успешно?

– С гоблинами тяжело решать вопросы, но, скажем так, нам есть что предложить друг другу.

Она трансгрессировала и даже не пошатнулась, ощутив под ногами разбитую мостовую Паучьего тупика. Гермиона так и не увидела тут не единой живой души и предполагала, что часть домов заброшена. Ничего не было заколочено, но окна были темны и непроглядны под слоем пыли. И нет, её у порога не ждала засада Пожирателей, в гостиной было также пусто и тихо. Она тяжело опустилась на кресло, которое уже считала условно своим, и закрыла глаза. Надо было занять себя, но ничего её не привлекало. Она сощурилась на свет и оглядела комнату еще раз. В углу у кухни вытертый ковер слегка топорщился. Гермиона вспомнила, что уже споткнулась там, когда обследовала дом. Повинуясь неясному мотиву, она подошла и отогнула край паласа. На полу виднелся контур люка, на котором лежало металлическое кольцо. Подвал! Конечно, в таком доме просто обязан быть не менее гнетущий погреб, желательно сырой и с тускло светящей одинокой лампочкой с включателем на шнурке. Она нервно усмехнулась и активировала Люмос, стараясь приподнять крышку, которая поддалась неожиданно легко. Вниз вела крутая лестница, а тумблер от освещения нашелся сразу же у входа. Она щелкнула им и заморгала. Кажется, в мотивах Северуса сохранить этот дом она тоже ошибалась.

========== 19. Судьбы ==========

Стерильно чистая лаборатория освещалась ровным белым светом люминесцентных ламп. Несмотря на обилие котлов и ингредиентов для зелий, она выглядела скорее маггловской, чем волшебной. Мебель и химическая посуда больше подходили какому-нибудь научному центру и разительно отличались от того же класса по зельеварению. Гермиона удивленно обошла помещение, казавшееся слишком большим для обычного подвала. Чары незримого расширения? Она с сомнением посмотрела на аналитические весы. Разве такие приборы могут работать совместно с магией или их можно адаптировать при желании, как фордик Уизли? Впрочем, организовать такой сплав культур было бы в любом случае проще в маггловском районе, а не в насквозь пропитанном магией Хогвартсе. Там, чего доброго, и современные газовые горелки обрели бы зачатки самосознания, как это происходит со многими магическими предметами, и вообразили себя мини-драконами.

На одном из столов обнаружились книги: половина, если не большая часть, была по химии и биологии. Она вспомнила медицинскую литературу в кабинете Снейпа, которую сама же и нашла не так давно, и укорила себя за невнимательность. Очевидно, профессор не игнорировал маггловские науки, а даже совсем наоборот. Гермиона сунула нос в записи в толстых тетрадях с одинаковыми черными обложками, но лишь бегло пролистала, все же стесняясь лезть в чужие дела так откровенно. Впрочем, текст ей и так был не очень понятен из-за специфичных терминов и названий, которые она, как это ни странно, не знала. Она так и не добралась до химии в обычной школе. Ей показались знакомыми некоторые слова, вроде бы обезболивающие и антибиотики, которыми она пользовалась раньше, но и только. Он хотел объединить достижения? Понять, где кончаются предубеждения волшебников и начинается более глубинный конфликт магии и науки? Что она ещё не знала о Северусе?

Вторгаться в такую красоту своими не самыми умелыми и аккуратными руками казалось почти кощунственным. Но Снейп сам притащил её сюда, пусть и не показывал лабораторию. Да и провести несколько дней в одиночестве, постоянно переживая за его самочувствие, может быть потенциально опаснее для неё, чем спокойная работа. А еще у неё банально чесались руки опробовать химическое оборудование в работе над зельем. Или как-то так она собиралась перед ним оправдываться, надеясь услышать его раздраженный тон как можно раньше.

Крововосполняющее зелье Гермиона уже перелила во флаконы и сложила в свою бездонную сумку. Рябиновый отвар тоже выходил отличный. Они с мальчиками несколько раз связывались через патронусов – Гарри сбежал в Нору, когда стало ясно, что им придется вернуться обратно в Хогвартс. Конечно, с такой специфической формой общения было сложно полноценно поделиться переживаниями, но все они были сконфужены внезапными изменениями в планах. На самом деле все складывалось, очевидно, лучше: Дамблдор все ещё обеспечивал безопасность школы, они знали, где находится очередной крестраж, а Малфои были нейтрализованы без вреда всем участникам. Кроме Снейпа, но о нем она пока помалкивала. Сложись все по-другому, и им бы пришлось сейчас прятаться по углам, в страхе перед Пожирателями, и без единой зацепки, что же делать дальше. Но все равно радость от более удачного исхода выходила какая-то напряженная. Было ясно, что они просто оттянули момент и придется опять ждать, когда все снова придет в движение, и не факт, что это произойдет в более удобное время. Ни Северус, ни директор с ней больше не связывались.

Вечером, за день до начала учебы, она трансгрессировала, как и в прошлый раз, на край защитного барьера Хогвартса. На сей раз встречающих не нашлось, но Гермиона опять направилась в больничное крыло. Помфри встретила её не очень радушно, но без удивления.

– Он приходил в себя, но сейчас спит под зельями, мисс Грейнджер, так что простите, но от посещений придется воздержаться.

– Как он? – колдомедик поджала губы.

– Сносно. Но планирует вернуться к преподаванию уже на следующей неделе, так что приходится лечить его ударными темпами, что совсем меня не радует.

– Когда он проснется…

– Я сообщу ему сразу же о вашем визите, а сейчас можете быть свободны.

Гермиона кивнула и вышла, понимая, что медсестра выглядит слишком усталой, чтобы препираться ещё и с ней. Понятно, что Северус, как всегда, себя не жалел, но и Помфри старалась выполнить свой долг во что бы то ни стало. Надо будет поблагодарить её как следует. Она старалась мыслить конструктивно и правильно, но на краю сознания маячила крамольная мысль попросить у Гарри мантию и пробраться к Снейпу в ночи. На самом деле, останавливало её только то, что он, очевидно, сейчас не готов к встрече с любвеобильными гриффиндорками. Гермиона уныло поплелась в свою комнату, на ходу приветствуя знакомых. Мальчики заявились через полчаса, как только она кинула необходимую для школы одежду в шкаф. Основные вещи она решила не доставать из сумки, повинуясь смутной паранойе.

– Так что опять за хрень происходит? – Рон не стал тратить время на приветствия.

– Драко сделал свой выбор, – Гермиона пожала плечами, как будто это было само собой разумеющееся. – В нашу пользу.

– Ага, просто спрятался под мамину юбку, – Уизли не разделял её спокойствия и принятия ситуации. – Видимо, Малфой-старший потерял авторитет в семье.

– Вряд ли это решение далось ему легко, им обоим. Оставить отца и мужа… Единственный шанс на то, что Люциус выживет, зависит от того, как долго он будет оставаться в Азкабане.

– Мы правда будем обсуждать их семейку?

– Давайте лучше поговорим о крестражах, – согласился Гарри. – Дамблдор что-нибудь ещё сообщал тебе?

– Нет, только то, что процесс идет. Будем надеяться, что он хотя бы облегчит нам задачу. Лезть в банк…

– А Снейп как? У него же обет, сколько у нас времени?

Гермиона открыла рот и растерялась. Она не знала, насколько сильно влияние клятвы, и что решил Воландеморт относительно этой ситуации. Может все произойдет уже на днях.

– Мне ничего не известно, – наконец, выдавила она.

– Так заняты были на каникулах, что не нашли время обсудить парочку важных вопросов? – Рон опять скабрезничал. Гарри схватил его за руку, останавливая, и посмотрел на неё с волнением.

– Где профессор?

– В больничном крыле. С Пасхи. Я навещала его один раз, но он был без сознания.

– Стоило догадаться, – парень побледнел. – Прости, Гермиона, я даже не подумал, что он попадет под удар. Опять. Пора бы уже начать держать это в голове.

– Так что с ним? – Рон не миндальничал, но, кажется, посерьезнел.

– Боюсь, Том плохо воспринял новость о предательстве, – она сцепила руки на груди, надеясь, что хоть на этот раз обойдется без рыданий.

– Да уж, характер у него не сахар, а методы решения вопросов…

– Ему лучше? – Гарри видимо искренне волновался.

– Сложно сказать. О нем заботится мадам Помфри, и она не очень настроена болтать. Сказала только то, что поставит его на ноги к понедельнику. Надеюсь, что так и есть, и он не просто упрямится.

Поттер положил ей руку на плечо и легонько сжал.

– Значит опять ждем, – Рон застонал. – Тогда потрачу время на что-то более приятное, чем учеба.

– Например, на Лаванду?

Гермиона не удержалась от подколки, тот в ответ буркнул что-то неопределенное и вышел в гриффиндорскую гостиную. Гарри, видимо, уже наобщался с Джинни в Норе и покидать её спальню не спешил. Они постояли какое-то время в тишине.

– Я тут думал…

– Рада, что ты прислушался к совету Северуса, – она улыбнулась, но поняла, что он слишком серьезен для такого тона.

– В общем, помнишь, мы говорили с Дамблдором про крестражи, и он тогда предположил, что их семь? Мол, Том был помешан на этом числе и даже упоминал это в разговоре со Слизнортом?

– Конечно. Тебя что-то смущает?

– На самом деле, да. Меня в какой-то момент осенило, что мы не умеем считать. Воландеморт не говорил, что он хочет создать семь крестражей, он хотел разделить свою душу на семь частей. Но ведь одна часть должна была оставаться в его собственном теле, иначе получалось бы не семь, а восемь, понимаешь? – Гермиона нахмурилась.

– Гарри…

– Получается, что никакой реликвии Гриффиндора он не осквернял, просто создал вместилище из своей змеи и успокоился. Что думаешь? – он смотрел на неё возбужденно и слегка торжествующе.

– Вероятно, про артефакт ты прав, – она медлила. – Но крестражей все равно больше шести.

Поттер, казалось, растерялся. Его рассуждения действительно были логичны. Только вот в жизни Тома произошло одно неприятное событие…

– Честно говоря, даже сам Воландеморт, наверное, не в курсе, что создал семь крестражей. И Дамблдор долгое время не был уверен, но все указывает на это, – она замялась. – Понимаешь, это была случайность, видимо, просто совпали условия, а его душа уже была крайне нестабильна после предыдущих «ампутаций».

– О чем ты? – он напрягся и отошел от неё на шаг, она посмотрела на него с мукой.

– Понятия не имею, почему он решил переложить это на меня. Наверное, рассчитывал, что пройдет время, прежде чем мы подберемся к последнему рубежу, и ты будешь, я не знаю, больше готов. Хотя как тут можно быть готовым.

– Гермиона, выкладывай, – он сжал кулаки и посмотрел на неё пронзительно.

– Это ты, Гарри. Ты крестраж.

Он приоткрыл рот и попятился. Она почувствовала себя бессильной и непредумышленно жестокой, как врач, сообщающий пациенту плохие новости.

– Нет, – Поттер говорил твердо, но было понятно, что он едва держит себя в руках, – это не правда.

– Директор, мы, в общем нам не известно, что произошло. Почему часть его души осталась в тебе после той злополучной ночи. Просто… подумай, вся эта ваша связь, твое владение парселтангом…

– Вы ошибаетесь, – он зарылся руками в волосы и охнул, прикоснувшись к шраму. – Это не так.

– В это трудно поверить, и мне тоже было тяжело, но Дамблдор был убедителен.

– Тогда ему придется быть убедительным и со мной.

Гарри развернулся к выходу, но она оказалась быстрее.

– Петрификус тоталус.

Он упал навзничь, застигнутый врасплох, и Гермиона перенесла его на кровать, присев рядом. Она знала, что он в бешенстве и скорее всего будет зол на неё ещё долгое время, но не спешила снимать чары. Вместо этого она потерла лоб и сосредоточилась.

– У тебя нет выбора, так что слушай и запоминай. Ты крестраж, это так, просто прими это. Злись, разнеси мою комнату, обижайся на меня и директора, но что есть, то есть. В конце концов, частица души Воландеморта и должна влиять на тебя негативно. Я думаю, что твои вспышки ярости появляются как раз по этой причине, если позволишь мне неуместную психоаналитику, – она усмехнулась. – А когда успокоишься, задумайся вот о чем. На данный момент все крестражи, считая Квиррелла, если его можно так назвать, были уничтожены при попытках избавиться от скверны. И ты должен быть уничтожен, по идее. Но Дамблдор не считает, что этого достаточно. Что можно просто, не знаю, проткнуть тебя клыком василиска и закончить на этом. Он очень верит в пророчество и вообще во всю эту сложную магию, которая, так или иначе, связала вас с Томом. Что именно ты должен его остановить и что только он может избавить тебя от части своей души, как, к примеру, проклявший может снять свою порчу.

Она перевела дух и посмотрела Гарри в глаза, хотя вряд ли он видел её, смотря куда-то вперед, то есть теперь уже вверх.

– Это все довольно запутано. Ты же наверняка помнишь, что Воландеморт взял твою кровь, чтобы возродиться? В общем, вы сейчас с ним вроде как родственники, а значит защита Лили действует, по сути, на вас обоих. Это оберегает и тебя, и его, возможно вы даже не можете нанести вред друг другу, – она задумалась на пару секунд. – Не важно. Главное, что теперь, когда он тебя атакует, ему, вероятно, не удастся убить тебя, но зато получится уничтожить собственную частичку души в тебе. А потом ещё бузинная палочка. Это тоже из области предположений, но имеет смысл. Если она окажется в руках Воландеморта, но будет считать хозяином тебя, а не его, то, когда он начнет бросаться Авадами, то скорее убьет условного себя в тебе, чем, собственно, тебя.

Она мучительно застонала и взъерошила волосы совсем как Гарри.

– У меня у самой от всего этого голова кругом, и я не жду, что ты примешь это на веру и вообще… примешь. Просто знай, что Дамблдор, этот старый интриган, действительно старался дать тебе шанс, – она встала. – Фините инкантатем.

Подвижность к нему вернулась, но он так и остался лежать. Гермиона сделал чай и села в кресло. Они молчали целую вечность.

– Из-за того, что его заботило мое выживание, погиб Седрик, – она вздрогнула от звука его голоса, но быстро взяла себя в руки.

– Не думаю, что он планировал им пожертвовать. Диггори просто не повезло, – какой цинизм. – И нам всем не повезло.

– И как мне жить с этим?

– А ты думаешь, ему легко? Или мне было просто все это осознать? А ещё Северус, конечно же, просто наслаждается своей двойной игрой, – она вздохнула. – Я не умаляю сложности твоего положения, просто мы ведь тоже здесь с тобой, хотя даже…

– Не на главных ролях?

– Что-то вроде. Подразумевается, что все мы… просто расходный материал для великой победы сил добра и света.

Он опять замолчал, но ненадолго.

– Почему он подарил мне снитч?

– А ты не догадываешься?

– Просто скажи уже.

– В нем спрятан воскрешающий камень. Он должен помочь тебе, ну знаешь, принять свою судьбу.

– Когда я буду готов пожертвовать собой ради высшего блага, – она редко слышала такой откровенный сарказм от Гарри.

– В том числе, но не только.

– Все три вещи у меня.

– Да, теперь ты Мастер смерти.

– И что это дает?

– Кто знает. Дамблдор считает, что это поможет тебе понять, что действительно важно. Гриндевальд думал, что это дарует бессмертие. А на деле, как обычно, очередные древние непредсказуемые чары.

– Как-то этих чар многовато в моей жизни.

Гермиона подошла к кровати и протянула ему руку. Он выглядел разбитым и осунувшимся, но предложение принял, поднимаясь и крепко обнимая её.

– Мы справимся, Гарри.

– Все будет хорошо? – парень усмехнулся ей куда-то в волосы.

– У Тома нет и шанса, – она сказала это так уверенно, что сама поверила. – Потому что он всегда был и будет одинок, а у нас есть мы.

– Звучит очень сопливо.

– Пожалуй, я немного перегнула с пафосом.

Он отстранился и сжал её руку.

– А ты хорошо меня приложила.

– Было не сложно. Когда ты бесишься, на тебя как будто пелена падает – ничего не замечаешь.

– Я подумаю и об этом тоже.

Она обняла его ещё раз.

– Только не загоняйся сильно, ладно? Это все вполне в духе твоей жизни. Ничего нового, просто очередная шокирующая новость.

– «Ещё один день с Гарри Поттером». Уже вижу статью в Пророке, – он отошел и улыбнулся немного грустно. – Увидимся на уроках. Не думал, что скажу это ещё раз так скоро.

Она кивнула и какое-то время задумчиво смотрела на закрывшуюся дверь. Как же все было сумбурно и странно. Предположение на предположении. Все эти решения, которые приходится принимать если не в последний момент, то в отсутствии выбора. Впрочем, а как ещё должно быть? В удачный момент, спокойно и с комфортом? Она фыркнула и отправилась в ванную. Все же в Хогвартсе она была куда комфортнее, чем в холодном доме Снейпа. С Гарри будет все в порядке, он разберется.

Сон не шел. Она думала о Дамблдоре, Поттере, Северусе, себе, Воландеморте и так по кругу, пока все это перестало казаться ей хоть сколько-нибудь осмысленным. Нагромождение судеб, где каждая линия жизни пересекала чужую или даже перечеркивала. Кто кого переиграет? Она ведь никогда даже всерьез не задумывалась, что случится, если Том победит. Видимо, так велико было на них влияние директора с его неизменным сумасбродным оптимизмом. Но даже теперь, когда она узнала, что за этим скрывалось, представлять другой вариант мира не хотелось. Да и что она, грязнокровка, успеет от него увидеть? Подвал и пыточную какого-нибудь благородного дома?

Была надежда, что хотя бы Снейп успеет сориентироваться и, как злословил Рон, сменить сторону, но, конечно, он этого не сделает. Она чувствовала ту огромную пропасть боли, что скрывалась за его практически угрозой бросить все, если её не станет. Гарри, как и весь магический мир, вероятно, занимал в его целях весьма неоднозначное место. Он вроде и защищал их, но искренне ли? Теперь она видела и то, что Северус многое делал как будто просто по накатанной, потому что нужно. Его жизнь была разрушена, и он даже не пытался собрать её вновь. Теперь она дала ему новый ориентир и могла только надеяться, что это было не зря, что это не принесет ему только очередной виток страданий.

Раздался тихий стук. А она как будто только этого и ждала всю бессонную ночь. Подскочив к двери, босиком и в одной сорочке, она распахнула её и обняла его сразу же, ещё даже не видя.

– Мисс Грейнджер, – Северус зашипел, – поосторожнее.

Она ослабила хватку и позволила ему зайти в комнату, запереться и снять маскировку, но так и не выпустила из объятий.

– Мои ребра передают вам не самый лестный привет.

– Мадам Помфри тоже, думаю, не в восторге. Хотя, полагаю, просто не в курсе, да, профессор?

Он провел ладонью по её щеке и зарылся в волосы, привлекая к себе и целуя. Его дыхание пахло обезболивающим и какими-то травами, наверняка лечебными, которые она не могла разобрать.

– Опять будешь врать, что все не так уж и плохо? – она не могла оторваться от него, целуя через слово. Повязок на лице не было, но Гермиона могла только надеяться, что с его зрением все было в порядке.

– Нет, все прошло даже хуже, чем я предполагал, – он немного отстранился, держа её лицо в своих руках. – В основном, по моей вине.

– Сам себя запытал почти до смерти? – звучало скорее растеряно, чем строго.

– Если честно, я бы продолжил этот разговор в более горизонтальном положении, и не только потому, что хочу опять оказаться в твоей постели, – он отпустил её и она, нахмурившись, сама потащила его под балдахин.

– Нет, серьезно, Помфри тебя убьет. И меня заодно. Зачем ты пришел?

– Потому что хотел увидеть тебя? – в его голосе чувствовалась почти детская обида. Он откинулся на подушки, выглядя даже как-то моложе в полосатой больничной пижаме. – На самом деле, это было единственное, что заставляло меня держаться в ту ночь.

Она вспомнила слова Помфри про причины жить и собственные сегодняшние рассуждения. Конечно, ей хотелось быть важной для Северуса. Но быть единственной…

– Считаешь, мне надо стараться и ради Дамблдора с его планами, и ради вашего драгоценного Поттера, – он, очевидно, прочитал её поверхностные мысли. Вместо того, чтобы рассердиться, она испытала облегчение – значит видит он хорошо, по крайней мере для легилименции. – Но я не хочу. Если бы ты не была так сильно во все это замешана…

– То мы бы так и остались просто учителем и ученицей, – она клюнула его в щеку, устраиваясь ближе. – Как бы там не было, эта война связала всех нас.

– Видишь во всем хорошее?

– Стремлюсь к этому. У меня сегодня вечер неоправданного оптимизма.

Снейп, очевидно, был тяжело ранен. Она поглаживала его грудь и чувствовала бинты под тканью. Черты его лица заострились, а в движениях не чувствовалось прежней ловкости. Он даже как будто похудел ещё сильнее и обнимал её почти невесомо. Ей хотелось прижать его к себе и зацеловать, но она сдерживалась, чтобы не причинить ему боль.

– Почему он был так жесток с тобой?

– Ты знаешь. Кроме того, клятва вынудила меня защищать мальчишку. Даже там, перед ним, – он втянул носом воздух, и она поняла, что он немного сопит. – А Лорд очень не любит, когда кто-то пытается покрывать отступников.

– Но он чуть тебя не прикончил! Разве это разумно? Ты же ещё пригодишься в школе, можешь устранить Дамблдора…

– Он решил по-другому.

– Что? Почему?

– Знаешь, как говорят, когда другие не справляются? Все приходится делать самому.

Гермиона замерла.

– Он заявится сюда? – она звучала совсем как испуганная девочка, впрочем, повод был серьезный.

– Нет. Я выманю Дамблдора и сообщу Лорду, где и когда. Полагаю, это основная причина, почему я ещё жив, – он усмехнулся, но тут же поморщился. Она уже догадалась, что дышать ему было тяжело.