Текст книги "Патруль (СИ)"

Автор книги: La_List

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 13.

Пару секунд в помещении царит гробовое молчание, кажущееся оглушающим. И только когда я медленно опускаю оружие, Сержант тихо говорит:

– Ты его убил.

Из аккуратных дырочек на груди Горячева толчками выплескивается кровь. Плечо у меня дергает болью. Наверное, задело вскользь.

– Ты его убил, – уже громче повторяет Сержант. Щелчок предохранителя на его винтовке звучит как выстрел. Я будто бы со стороны вижу, как он поднимает ее, и как мой палец снова соскальзывает на спусковой сенсор.

Еще секунда, и...

– Остановитесь! – выкрикивает Ио, вцепляясь в мое предплечье. – Стойте!

– Тебя кто спрашивал, тварь? – глухо интересуется Сержант.

– Он не мертв! – морлок опускается рядом с неподвижным телом Горячева на колени. – Костюм пока поддерживает его жизнь. У него всего лишь прострелено легкое. Если успеем доставить его в лабораторию – он выживет.

– Тогда чего мы ждем?! – Сержант бросается было к Горячеву, но Ио почти отталкивает его, останавливая:

– Не трогай, – он, не касаясь, ведет ладонью над грудью Горячева. – Его нельзя сейчас двигать.

– Что нам сделать? – спрашиваю морлока. Руки у меня дрожат мелкой нехорошей дрожью.

В ответ Ио поднимается на ноги, подходит к матовой, светящейся пульсирующим алым светом панели, коротким движением руки заставляет ее исчезнуть и вынимает из ячейки две плоские пластины. Возвращается к Горячеву, кладет одну из них у него в ногах, другую за головой. И буквально через пару секунд его тело оказывается парящим в полуметре над полом.

– Так мы не потревожим раны, – объясняет Ио. – Идемте, нам нужно спешить.

***

– Я останусь с ним, – это Сержант говорит уже после того, как Ио запускает работу регенератора, а грудь Горячева облепляет белая студенистая масса. – Долго он проваляется?

– Не могу сказать точно, – Ио качает головой. – Двое-трое планетарных суток. Это самое меньшее.

– Не могу понять, почему он вдруг с катушек слетел, – как-то растерянно говорит Сержант. – Ни с того ни с сего.

– Это не он, – я просто больше не могу молча наблюдать за тем, как люди вокруг меня сходят с ума. Сержант должен знать. И плевать, чем это обернется для меня самого.

Я выкладываю буквально все, что рассказал мне Ио. Вплоть до того, почему на меня самого не действует вся эта чертовщина.

Сержант слушает молча, опустив глаза в пол. Ио тоже не перебивает, стоит, вжав голову в плечи. На левой щеке у него паутина вен.

– И в общем, если ты примешь этот препарат, то воздействие исчезнет, – так я заканчиваю свой монолог.

– Это тебе морлок все рассказал? – интересуется Сержант, и в его голосе я слышу недоверие.

– Я сказал, – вместо меня отвечает Ио. – Да.

– И я должен поверить в эту чушь? – Сержант упорно обращается ко мне, игнорируя Ио. – Мало ли что он там наплел тебе! Особенно учитывая, что перед этим он основательно поковырялся в твоих мозгах.

– Он хочет помочь, – умом понимая, что Сержант не может воспринимать мои слова здраво в полной мере, я все равно продолжаю пытаться что-то доказать. – Он не лжет, ему просто нет смысла делать это!

– Это для твоего блага, – вдруг говорит Ио, как-то очень незаметно оказавшись за его спиной. И коротко касается его шеи небольшим блестящим устройством, напоминающим медицинский инъектор.

Сержант дергается было, но тут же медленно начинает оседать на пол. Успеваю подхватить его и осторожно уложить на спину.

Ио присаживается рядом, прикладывает инъектор снова.

– Препарат теперь будет в его крови, – на меня морлок не смотрит. – Твой друг очнется через пару часов уже свободным от любого воздействия. Я не хотел поступать так, пользоваться слабостью. Но из-за моего бездействия одни беды! – он вдруг заглядывает мне в глаза. – Я должен был! Да ведь?

– Да, малыш, – обнимаю его за худые плечи и, помедлив, прижимаю к себе.

– Хочешь, – шепчет Ио, уткнувшись в мою шею, – тоже можешь сделать себе инъекцию. Чтобы...

– Я тебе верю, – перебиваю его. – Что бы ни произошло. Понял?

– Может, только потому, что я этого хочу... – невнятно выговаривает Ио. А я просто глажу его по спине, думая о том, что, в сущности, это не имеет никакого значения. Потому что я не против.

***

– Теперь все коды у меня, заправлять корабль можно прямо сейчас, – Ио оборачивается ко мне от пульта, стоящего на возвышении посредине огромного помещения мостика. Мягкий голубоватый свет, идущий от экранов, подсвечивает его фигуру со спины, и в окружающей полутьме мне вдруг кажется, что свет исходит непосредственно от самого Ио.

Тяжело сглатываю, поднимаюсь на затекшие от двухчасового сидения в одном положении ноги. Ио молча смотрит на меня, словно уже понимая, что происходит. А может, действительно понимая.

Подхожу к нему вплотную, касаюсь кончиками пальцев его подбородка, глажу щеку. Паутинка вен там теперь едва заметная.

Целую его осторожно, почему-то думая о том, что его губы холоднее, чем тогда, когда я целовал его в последний раз. Ио отстраняется, коротко облизывается, зябко поводит уже обнаженными плечами. На нем остаются только тонкие блестящие браслеты.

– Можно? – Ио касается пальцами моего запястья.

Молча киваю, уже чувствуя, как голую кожу холодит воздух. Ио отворачивается к пульту, вводит какие-то команды. И я сразу же чувствую, как становится теплее.

Космос за огромными смотровыми окнами пульсирует мириадами звезд, пробивающих тьму, как пулевые отверстия.

Ио берет меня за запястье, тянет за собой. Останавливается перед широкой, непонятно когда появившейся низкой белой кушеткой.

– Для отдыха, – объясняет он, наверное, почувствовав мое недоумение.

Глажу его по волосам, пропускаю пряди меж пальцев. И мне кажется, что они стали чуть шелковистее. Не такими ломкими и сухими.

Ио смотрит на меня не моргая, сетка вен с его лица исчезла, только на левой щеке я вижу едва заметную черную паутинку.

Убираю его волосы в одну сторону, сажусь и тяну Ио к себе, заставляя сесть рядом. Он как-то осторожно присаживается на самый край, смотрит вопросительно.

– Ложись, – прошу его. И добавляю зачем-то: – на спину.

Ио молча слушается, слегка вздрагивает, когда я кладу ладонь на его живот. А я просто наклоняюсь и касаюсь губами сначала его лба, потом целую в щеку. Глажу пальцами приподнявшуюся влажную от слизи пленку.

– Почему тебе не неприятно трогать? – отвернув голову, тихо спрашивает Ио.

Неприятно?

Ну, да, учитывая то, что Ио испытывает к самому себе непонятную брезгливость, вопрос, в принципе, закономерен.

– Это твое тело, малыш, – провожу пальцами по приоткрывшемуся «шву» посередине. – Это не должно быть неприятно.

– Значит, тебе тоже нравится со мной? – неуверенно выговаривает Ио. – Я нравлюсь?

И что мне ответить? Что я никогда не встречал никого на него похожего и в прямом, и в переносном смысле? Или что я никогда не испытывал ни к кому ничего даже близко похожего на то, что испытываю к нему?

Ничто из этого все равно в полной мере не передаст царящего внутри меня бардака из чувств и ощущений.

Так что я просто говорю:

– Конечно.

Ио не отвечает, жмурится, когда я растягиваю пленку пальцами. На этот раз она поддается легче, исчезает в пазухах. Из них сразу выделяются крупные капли слизи, стекают по бледной коже морлока.

Касаюсь пальцами его члена, глажу. Ио тихонько всхлипывает, царапает ногтями мягкое покрытие кушетки. А я осторожно целую его сначала в шею, потом рядом с маленьким соском, касаюсь губами сетки вен на его впалом, подрагивающем от моих прикосновений животе. Поднимаюсь, целую его в щеку, в губы. Мне почти больно от непонятно откуда появившейся во мне нежности к этому существу. Потому что я никогда не умел быть нежным, это не требовалось никому из тех, чьей работой было вовремя нажимать на спусковой сенсор за Стеной.

Хотя, наверное, все мои неуклюжие прикосновения выглядят попросту глупо.

– Приятно... – выдыхает вдруг Ио, касаясь пальцами моей ладони. – В этот раз – по-другому. Почему?

– По-другому? – о чем он?

– Ты касаешься по-другому, – Ио сжимает мое запястье. – Не так, как раньше.

Ответить мне нечего. Так что я просто молча собираю с низа его живота смазку и проскальзываю пальцами меж его ягодиц. Проталкиваю средний, сжатые мышцы поддаются неохотно, но Ио быстро расслабляется, чуть приподнимается, словно чтобы мне было удобнее.

Слизь стекает вниз сама, я только распределяю ее пальцами, стараясь действовать осторожно. И в какой-то момент Ио дотрагивается до моего предплечья, словно останавливая.

Я почему-то сразу понимаю, что он имеет в виду. Убираю руку, провожу скользкой от слизи ладонью по члену и толкаюсь.

Медленно, так, чтобы не сделать больно. По крайней мере, чтобы ее было как можно меньше.

Ио редко дышит сквозь приоткрытые губы, не моргая смотрит куда-то вверх.

Я не начинаю двигаться сразу, просто глажу морлока по плечам, по животу. Целую в лоб. А потом Ио подается навстречу сам. Едва заметно, словно пробуя. Тогда я тоже качаю бедрами, Ио всхлипывает от неожиданности, утыкается в мое плечо.

Я не спешу. Мне хорошо и так. Все будто плывет в вязкой тишине, кажется нереальным, далеким и расплывчатым.

Ио не издает больше ни звука, я слышу только его срывающееся дыхание. И когда я чувствую, что уже близко, то проскальзываю ладонью вниз и обхватываю его напряженный, скользкий от слизи член.

Ио кончает даже на несколько десятков секунд раньше меня. Вздрагивает, выгибается подо мной, зажмурив глаза. И в этот момент меня накрывает. Но не так, как обычно. Я буквально теряюсь в пространстве, окружающие предметы исчезают, все заполняется белой пустотой. Остается только Ио, неловко обнимающий меня за шею.

Удовольствие почти болезненное, я не могу издать ни звука, только притискиваю Ио ближе к себе. И мне кажется, что еще немного – и мы станем одним целым.

А потом на расслабленном лице морлока вдруг появляется испуг, он отталкивает меня обеими руками, и я лечу куда-то в белоснежную пустоту...

Когда я прихожу в себя, Ио слизывает с губ мою кровь. Провожу ладонью под носом, на коже остается красное. В висках пульсирует боль.

– Прости, – виновато говорит морлок. – Я не знаю, как это вышло.

– Это та же штука, что и в прошлый раз? – спрашиваю у него.

– Да, – Ио кивает. – Но я не делал специально. Это неконтролируемый импульс.

– Было круто, – признаюсь честно и целую его в прохладный висок.

– Опасно, – не соглашается Ио.

– Все равно, – осторожно отстраняюсь и укладываюсь на бок. – Ничего же не случилось.

Ио не отвечает. Просто придвигается ко мне ближе и берет за запястье, словно проверяя пульс. Хотя, может, так оно и есть.

Мы молчим минут пять. Я просто в ожидании, когда пройдет пульсирующая головная боль, а Ио, наверное, за компанию.

– Ты родился в Переходе? – не знаю, зачем вдруг спрашиваю это. Наверное, чтобы просто что-нибудь сказать.

– Нет, – Ио качает головой. – Не там. Меня нашли.

– Нашли? – переспрашиваю удивленно. – Значит, там, в Переходе, были не твои родные?

– Моя мать погибла от истощения, не дойдя пару километров до Перехода, – Как-то очень спокойно объясняет морлок. – Она бы дошла, если бы не кормила меня своей кровью.

– Зачем? – дурацкий вопрос.

Но Ио отвечает все равно:

– От голода у нее больше не было молока. Я бы умер.

– Прости, – мне становится паршиво. Зря я начал расспрашивать.

– Это я убил ее, – Ио смотрит мне прямо в глаза. – Сожрал.

– Не надо так, – осторожно обнимаю его. – Она сама так решила.

Ио утыкается в мое плечо и затихает, а потом вдруг говорит:

– Я хочу остаться здесь. Не хочу улетать.

– Что? – спрашиваю растерянно.

Но Ио больше не отвечает. Тогда я прижимаю его к себе еще крепче и прикрываю глаза. А потом тишину разрывает неприятный писк коммуникатора. И едва я нажимаю прием, в эфир врывается растерянный голос Сержанта.

Глава 14.

– Какого хера здесь происходит?! – в голосе Сержанта почти паника. – Почему я пристегнут к чертовой койке? Где Игорь? Где вы с Ио?

Где мы с Ио? Учитывая все произошедшее, довольно странно ведь, что он называет морлока по имени?

– А что ты помнишь? – спрашиваю осторожно.

– Помню? – Сержант на секунду замолкает. – Ну, как мы занесли тебя на борт, как взлетели. Где мы сейчас уже, кстати? Я не... помню, как вообще здесь оказался, Ром, – растерянно говорит он. – Как в тумане все. Чушь какая-то в голове. Будто ты стрелял в Игоря.

Кошусь на сидящего рядом Ио, морлок все еще не одет, обнимает руками худые острые плечи. Он тоже смотрит на меня, под глазами тонкая паутинка вен.

В черной глянцевой глубине я не могу прочесть никакого выражения.

– Рома?! – окликает Сержант. – Ты меня слышишь?

Черт.

– Да, слышу, – киваю коммуникатору. – Мы сейчас будем. Я все объясню. Три минуты.

– Хорошо, – и Сержант отключается.

Я еще с секунд пять пялюсь на мигающую зеленую лампочку на коммуникаторе, а потом поворачиваюсь к Ио. Тот молча касается моих запястий, возвращая одежду, а я почему-то думаю о том, что сам он сейчас обнажен.

Провожу ладонью по его груди, наблюдая, как от моего прикосновения на секунду проступают под кожей вены.

Ио не двигается, смотрит прямо мне в глаза. А я чувствую, как под моей ладонью в его груди бьется сердце.

А потом морлок вдруг поднимает руку и зеркальным жестом опускает ее на мою грудь, ровно напротив сердца. Смещает чуть в сторону, задевая цепочку с жетонами. Сжимает в пальцах.

Зачем-то снимаю их с шеи, медлю пару мгновений, а потом отдаю Ио. Он берет. И, глядя мне в глаза, надевает цепочку на шею.

– Пошли, – с трудом разрываю зрительный контакт и поднимаюсь на ноги. – С Сержантом какая-то херня творится. И еще непонятно, что там с Горячевым.

– Побочный эффект, – Ио тоже встает. – Препарат не создан для людей. Может быть, память к нему вернется, раз он говорит, что помнит отрывочные образы из того периода, когда его мозг находился под воздействием. Твой второй друг тоже поправится. Мне поступают данные в режиме реального времени. Его показатели стабильны. Через десять часов он придет в себя.

Учитывая то, что я прострелил ему легкое – это очень неплохой показатель.

Киваю и иду в сторону выхода. Судя по едва слышным шагам – Ио идет за мной. Зачем-то оборачиваюсь. На белом покрытии кушетки – поблескивающие в приглушенном холодном освещении пятна. Кажется, это замечает и Ио. Потому что они вдруг стремительно исчезают, словно их и не было.

Мельком гляжу на него, отмечая, что на щеках появились паутинки вен. Неловко ему, что ли?

Стены коридора, по которому мы идем, словно скрадывают все звуки. Мне вдруг кажется, будто что-то вокруг изменилось. Что появилось в воздухе нечто неуловимое, но тем не менее вполне реальное.

По спине пробегает вдруг волна дрожи, затылок обдает холодом. Инстинктивно оборачиваюсь, но не вижу ровным счетом ничего, кроме стен коридора, освещенного равнодушным синим светом.

Ио коротко смотрит на меня, в его глазах вопрос.

Качаю головой.

Надо полагать, я просто...

...человек...

Шепот словно дуновение ветра. Едва слышный, шипящий. Дергаюсь, оборачиваюсь на звук. Пальцы сами сдергивают с пояса оружие.

...он слышит...

Это доносится из-за спины, совершенно из другого места.

...боится...

Вжимаюсь спиной в стену, выставляя оружие перед собой.

...этот другой... не такой, как те двое...

...мы объясним...

– Рома! – Ио хватает меня за руку, больно стискивает пальцами. – Рома!

– Я что-то... слышал? – интонация получается какой-то вопросительной.

– Они знают, – глухо выговаривает морлок. – Они поняли.

– Они? – это он от тех сущностях, из-за которых свихнулся Горячев?

– Давай уйдем отсюда, – как-то совсем испуганно просит Ио и буквально тащит меня за собой.

Рука у него ледяная.

***

– Наконец-то, – это Сержант говорит, едва я отстегиваю его от койки. – Могу я одеться?

– Конечно, – киваю и поворачиваюсь к Ио.

– Да, – морлок коротко касается браслета на левой руке Сержанта, восстанавливая одежду.

Сержант коротко оглядывает появившийся на его теле комбез, а потом спрашивает:

– Теперь объяснишь, что за чертовщина здесь творится?

Я открываю было рот, но меня прерывает Ио. Он делает шаг к Сержанту и вдруг берет его за запястье. Тот вздрагивает, пытается было отдернуть руку, но Ио держит крепко.

– Ты замерз, что ли? – в голосе Сержанта удивление. – Он ледяной, как покойник, – это он говорит уже мне.

– Посмотри на меня, – просит Ио. – Пожалуйста.

– Ладно... – Сержант поднимает на него взгляд.

– Вот так, – морлок подчеркнуто медленно поднимает вторую руку, оттягивает пальцами сначала правое веко Сержанта, потом левое. Ощупывает кончиками пальцев виски, лоб. Морщится, словно от боли, и отступает. – Все будет хорошо. Постепенно он вспомнит.

– Вспомню? – Сержант растерянно переводит взгляд то на Ио, то на меня.

– Но есть одна проблема, – Ио опускает голову. – Из-за препарата.

– Мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит?! – Сержант вскакивает на ноги, но тут же пошатывается и неловко оседает обратно на кушетку.

– Что с препаратом? – поворачиваюсь к Ио.

– Он не для людей, – морлок опускает глаза. – Активное вещество будет разрушать его тело и разум. Частое применение недопустимо. А я бесполезен.

Сержант было открывает рот, но я его опережаю. Я просто-напросто рассказываю ему все, что произошло после того момента, как космолет номер девяносто вышел в открытый космос.

Ио все это время смотрит в пол, нервно теребя карман. Вся рука у него в сетке черных вен. Как и впалые бледные щеки.

– Значит, я... вроде как с промытыми мозгами был? – неуверенно интересуется Сержант после того, как я заканчиваю. – Ничего из этого не помню. Говоришь, я Ио невзлюбил?

– Что-то вроде того, – снова кошусь на морлока. – У вас с Горячевым какое-то помутнение случилось.

– Пиздец, – коротко комментирует ситуацию Сержант. – А этот препарат?

– Блокатор не создан для людей, – повторяет Ио, все так же глядя в пол. – Если продолжить вводить его, это нанесет непоправимый вред организму.

– Но как тогда быть со всей этой... фигней? – интересуется Сержант. – Как я понял, если его не принимать – опять стану невменяемым?

– У нас еще есть несколько дней, – Ио смотрит в сторону. – Возможно, если уменьшить дозу и вводить препарат с перерывами – он не будет настолько вреден.

– Хотелось бы верить, – криво улыбается Сержант, а потом вдруг просит. – И, кстати, могу я одеться?

Одеться?

– Но ты же... – заминаюсь, почему-то не зная, что сказать дальше.

– Ты одет, – мягко напоминает Ио.

– Ну да... – как-то отсутствующе выговаривает Сержант. – Я чего-то устал, парни.

– Это нормально, – кивает морлок. – Тебе нужно поспать.

Сержант молча укладывается на койку и через пару секунд уже тихо ровно дышит. Нездоровая бледность на его небритых щеках сменяется нормальным оттенком.

***

– Он другой, – Ио говорит это, едва мы выходим за дверь.

– Он растерян, – пожимаю плечами. – Такое не каждый день узнаешь.

– Нет, – морлок качает головой. – Это последствия. Препарат разрушает его мозг до сих пор. Действие пройдет, он восстановится. Но следующая доза будет для него последней, когда бы он ее не принял.

– И что будем делать? – становится паршиво. Как-то несвоевременно. По идее, я должен был понять все раньше?

– Я не знаю, – тихо говорит Ио.

Не знает?

– Но ведь надо что-то решать? – прошу его. – Мы должны как-то...

– Я бесполезен, видишь? – Ио сжимает в кулаке свои безжизненные тусклые волосы. – Я ничего не могу сделать. Только смотреть. И тебе я тоже больше не могу помочь! А они это поняли, – он судорожно оглядывается. – Теперь им только нужно дождаться, пока защита исчезнет из твоего сознания окончательно.

Мать твою. Только этого не хватало. Неужели и я тоже...

– Мы ведь заправились, – перехватываю его за предплечье и дергаю к себе. – Отстыкуемся и рванем к Земле. А там...

– Мы только принесем туда зло, – Ио вскидывает на меня глаза, и я едва не отшатываюсь. – Это не отступит. Будет преследовать. Пока не убьет. Или... – он осекается, косится куда-то влево.

– Что «или»? – встряхиваю его за плечи.

– Отдайте им меня, – он больше на меня не смотрит.

– Ты сейчас серьезно? – заглядываю ему в лицо. – Считаешь, кто-то из нас так поступит?

– А чего, думаешь, от вас добиваются? – Ио говорит совершенно без интонаций. – Моя кровь успокоит их. Я последний. Наш вид должен исчезнуть окончательно.

Так значит, Горячев не просто так хотел пристрелить Ио?

– И когда ты хотел мне это сказать? – интересуюсь.

– Никогда, – Ио упорно пытается отвернуться. – Я не хотел это говорить.

– Зачем теперь сказал? – спрашиваю тихо.

– Мне страшно, – так же тихо спустя паузу отвечает морлок.

– Ничего, – глажу его по голове и целую в висок. – Все нормально будет.

Хочется, по крайней мере, в это верить.

Ио молча кивает и утыкается в мое плечо ледяным лбом. А я просто глажу его по спине и пытаюсь абстрагироваться от чувства, что за спиной кто-то есть.

***

Во второй раз это происходит, когда я иду по коридору к медицинскому отсеку, чтобы проверить Сержанта.

Все мое тело вдруг обдает могильным холодом, дыхание застревает в горле. И я замираю, понимая, что не один. И как только это осознание приходит в мою голову, рядом с ухом раздается шелестящий бесплотный голос, теперь уже без сомнения говорящий со мной:

– Ты должен выслушать нас, человек. Ты единственный, кто понимает, а не подчиняется.

– Что? – выдыхаю хрипло.

И голос отчетливо шепчет, обдавая меня холодом:

– Мы хотим спасти.