Текст книги "Право на Выбор (СИ)"

Автор книги: La Monita

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

========== Пролог ==========

Много лет назад, когда началась Великая Война, человечество оказалось на грани вымирания. Прекрасная, плодородная и цветущая Земля за несколько месяцев превратилась в пепелище. Борьба за мировое господство между ведущими Державами стала фатальной, а новое мощнейшее оружие, изобретенное людьми якобы для защиты, в один момент оказалось обращено друг против друга. Миру, длящемуся многие годы, пришел конец. Города, целые страны и континенты были разрушены теми, кто стремился к власти. Миллионы людей погибли. Порядок и гармонию сменил хаос. На месте морей и океанов остались лишь вязкие болота, а там, где еще совсем недавно высились города-мегаполисы, простиралась безжизненная, утыканная обгоревшими остовами зданий пустыня.

Бежать было некуда. Бороться против человеческой алчности и эгоизма становилось невозможным. И тогда небольшая горстка людей, именуемая Сопротивлением, создала Место, которое общими силами удалось оградить от внешнего влияния. Вокруг бывшего города Питтса была возведена неприступная Стена, которая и стала защитой для небольшого количества выживших, а внутри периметра образовалось Общество. Совершенно новое, отличное от того, которое разрушило само себя. Более совершенное, с четким разграничением прав и обязанностей, с непоколебимыми порядками.

Те, кто укрылся за Стеной, в конечном итоге оказались единственными, кто уцелел в Великой Войне. За пределами Стены была лишь пустота. Огромная. Пугающая. Непреодолимая. Она простиралась слишком далеко, и никто до сих пор не решился узнать, насколько. Даже если и были те, кто сомневался в гибели всей Земли; но в конечном итоге страх, владевший остатками человечества, оказался сильнее надежды, и люди смирились с тем, что они последние, кому удалось спастись, и все, что у них осталось – это возможность начать все заново. Здесь и сейчас.

Так в периметре разрушенного практически до основания города зародилась новая жизнь. Новая культура. Новое общество. То, которое было призвано защищать своих членов в первую очередь от них же самих. И, чтобы достичь этого, Создатели Стены решили разделить человечество на Ковены – своеобразные общины, где каждый мог заниматься наиболее близким ему, не мешая другим, а, наоборот, работая вместе с товарищами на благо общего дела. Всего было создано пять Ковенов.

Первый – Гармония, в нем были собраны люди, которые не таили в себе ни зла, ни зависти, ни порицания. Они считали именно агрессию и зло виновными в разрушении мира и всеми силами старались исключить их влияние на человечество. В основном члены этого Ковена занимались тем, что возделывали землю и обеспечивали обществу пропитание. Гармония стала тем местом, внутри которого всегда царили мир, покой и процветание. Ее члены были призваны дарить другим любовь и надежду. Те самые чувства, на которые должно было опираться общее существование.

Второй Ковен – Истина. Люди, составляющие его, всегда говорили только правду и ничего кроме. После Великой Войны, которая погрузила мир в хаос и страх, народ слишком привык к лицемерию, а члены Истины были призваны доказать, что только на основе правды можно создать по-настоящему цельное общество. Они свято верили в то, что только истина освободит людей, и поэтому настаивали на ней всегда и во всем. Это были мрачные, немного жесткие люди, но именно они стали беспристрастными судьями для нового общества, и только на них была возложена ответственность за сохранение порядка.

Третий Ковен – Интеллект. Здесь жили те, кто в Великой Войне винил в первую очередь необразованность и неумение правильно распорядиться полученной информацией. В Интеллекте считали наивысшим благом знания. Именно его представители должны были стать опорой, светочем для вновь созданного хрупкого мира. Полагаться во всем на ум стало их девизом. Именно этот Ковен отвечал за интеллектуальный рост человечества. Именно им впоследствии принадлежали все изобретения и достижения. Часто в народе их называли Умниками, но именно они и были настоящими проводниками знаний.

Четвертый Ковен – Смирение. Их девиз – альтруизм и самопожертвование. Члены этого Ковена верили в Бога и в его Заветы, поэтому были призваны забыть о себе и посвятить жизнь служению другим. Они стали теми, кто всегда готов прийти на помощь, теми, кто нес людям высокие учения и мораль. Они ухаживали за стариками, помогали обездоленным, работали волонтерами в больницах и раздавали еду тем, кто в ней нуждался. Зачастую это была еда, выделенная им самим, но члены Смирения верили в то, что их нужды менее важны, чем нужды других. Причиной Великой Войны они считали эгоизм и тщеславие, поэтому всеми силами боролись с их проявлениями. Они несли обществу свет и доброту, были неподкупными и готовыми на все, чтобы сохранить веру в хорошее. Поэтому именно члены Смирения стали во главе нового сообщества и носили звание так называемого Правящего Ковена.

Пятый Ковен – Отвага. Это были воины. Защитники. Негласная полиция. Те, кто защищал мир и безопасность для каждого человека внутри периметра. Они верили в то, что причиной гибели старого общества являлись трусость, слабость, неверная стратегия и беззащитность перед другими, поэтому именно этому Ковену была доверена сохранность новой жизни, и его представители справлялись со своими обязанностями превосходно. Это были сильные, смелые и несгибаемые люди. Только у представителей этого Ковена имелось право носить оружие. Члены Отваги никогда не подняли бы руку на невиновного, не обидели слабого. Они охраняли Стену, патрулировали улицы города, и их присутствие означало для нового общества стабильность, защиту и безопасность. Отважные были символами нового мира.

Пять Ковенов. Пять образов жизни. Пять традиций и пять вер. Каждый из них вносил неоценимый вклад в общее развитие. Все работало, как часы, и исключительно на всеобщее благо. Благодаря этому после многих лет строительства Великой Стены обитатели Города жили в мире и гармонии, во всем полагаясь друг на друга и незыблемо веря в ценности, установленные Создателями.

Первые проблемы начались примерно пятьдесят лет назад, когда Интеллектуалы создали сыворотку, в основу которой легла человеческая ДНК. Она была разработана с высокой целью – для определения склонностей человека, а именно, соответствует ли Ковен его рождения его внутренним способностям. Ранее родиться в Ковене означало быть с его членами до самого конца, но Интеллектуалы долгое время бились над тем, чтобы доказать, что рождение в одной среде совершенно не означает, что невозможно ее сменить. Каждый человек – индивидуальность, и вполне возможно, что при должном исследовании и подготовке он станет приносить намного больше пользы, существуя в другой ячейке общества.

И эта теория полностью оправдала себя. После создания сыворотки, которая при вводе в человеческий организм могла обнаружить и вывести на поверхность потаенные способности той или иной личности, начались массовые переходы из Ковена в Ковен. Довольно часто обнаруживалось, что представитель Смирения имеет склонности к выполнению обязанностей Ковена Истины, а Интеллектуалы вполне в состоянии делать работу Отважных. Но сыворотка оказалась несовершенной. Она не давала полной гарантии от ошибок, и в рядах Ковенов стали возникать волнения. По задумке Интеллектуалов то, что показывал тест, являлось единственно правильным, и у людей не было выбора, кроме как следовать ему. Но с этим не все справлялись. Правящий Ковен – Смирение – обратился к народу с призывом прекратить нарушать устои, определенные Создателями, и вернуться к старым привычкам; но тщетно. Нестабильность и дезорганизация росли.

Спустя несколько лет лидеры всех пяти Ковенов, почувствовав приближение новой смуты в своих рядах, вынуждены были вновь обратиться друг к другу за помощью. Была проведена реформа, итогом которой стал Совет – союз всех пяти Ковенов. В него вошли по три представителя от каждого Ковена, которые после многих месяцев дебатов вынесли решение: дать право любому члену общества самому выбрать себе Ковен. Ритуал Выбора разрешалось провести всего один раз для каждого члена общества. Без повторной попытки. После наступления восемнадцатилетия каждый юноша или девушка, вступающие в новую жизнь, делали выбор, который впоследствии никто не имел права изменить. День инициации единогласно был признан днем совершеннолетия. Днем, когда первый самостоятельный шаг делает человека полноправным членом сообщества. Ребенок становился взрослым и принимал первое взвешенное решение. Он мог либо покинуть свою семью и обрести новую, либо остаться и продолжить традиции.

Новая реформа не принесла окончательного решения проблемы. Случалось, что те, кто выбрал новый Ковен, в конечном итоге меняли свое решение, но вернуться в старый уже не имели права, равно как и перейти в другой. Такие люди, не сумевшие присоединиться к определенной ячейке общества, в конечном итоге образовали группу, которую прозвали Отверженными. Не имевшие семьи, оставшиеся без Ковена, за пределами Законов, действующих в Городе, они жили в анархии, без права на пищу и защиту. Их поддерживал только Ковен Смирения, который делился с ними едой и одеждой, к неудовольствию остального общества. И самой страшной судьбой для каждого, стоящего на пороге выбора, стала судьба Отверженных.

Несколько лет после новой реформы обряды перехода из Ковена в Ковен не проводились. Люди боялись потерять все. И только спустя время Интеллектуалы предложили новое решение – очередную сыворотку. Модифицированную, более совершенную. Сыворотку, которая при помощи компьютерных технологий могла практически со стопроцентной вероятностью определить предрасположенность человека к образу жизни того или иного Ковена. Была разработана новая программа тестов, и уже спустя год общество вернулось к выбору. На этот раз он, казалось, был идеален. Рекрут проходил тестирование, и специальная программа с помощью нейростимуляции определяла его истинную предрасположенность, а затем, на следующий день, происходил сам Выбор.

Для общества день Выбора превратился в праздник, в традицию, в прекрасный обряд, который чтил каждый человек. Рекрут, зная свою предрасположенность, имел право самостоятельно принять решение: последовать совету программы или пойти собственной дорогой. Но правило одноразового выбора оставалось в силе. Самое первое, самое важное решение для юного рекрута состояло в том, чтобы сделать верный выбор и не пожалеть о нем.

Вся жизнь нового сообщества стала опираться на компьютерные разработки. Новые программы упростили жизнь людей, но во многом заменили им привычку к самостоятельному мышлению. Это было в корне неверно, но привыкшие полагаться на искусственный интеллект не видели поводов для волнений. В Городе снова воцарилась гармония, только в этот раз она была поверхностной и искусственной. Но не все замечали это.

Убедившиеся в своей силе, Интеллектуалы все чаще стали заявлять о своем единоличном праве принимать ведущие решения в Совете, потому что именно им принадлежало все то, что составило основу нового общества: разработки, компьютерные технологии, вся система оценки и тестирования. Но Ковен Смирение, не признающий самолюбования и эгоизма, не допускал смены власти, попиравшей устои Создателей. Единоличное правление исключалось.

Противостояние членов Совета в очередной раз породило всплески недовольства. Ковены все больше отдалялись друг от друга, переставая верить в единство. С каждым годом отношения между ними усложнялись. Пока не выяснилось, что в процессе инженерной эволюции возникла новая группа людей, которая в корне отличалась от других. Их мышление было более гибким, они не подчинялись приказам, их нельзя было контролировать. Они верили в свои ценности, и не один тест не мог показать их принадлежность к какому-либо из Ковенов. Они могли принадлежать к любому из них. Результаты их отборов были неоднозначными. Эти люди обладали всеми возможными качествами, присущими человеку.

По мнению Интеллектуалов, они представляли опасность для отлаженной системы общества. Невозможность контролировать их решения и их выбор, направлять их разум по нужной для сообщества стезе привели к тому, что подобные рекруты стали признаваться вне закона. Слишком большой риск. Слишком маленькая выгода. Общим решением Совета такие люди подлежали полной изоляции и последующему изучению.

Брак. Слабое звено эволюции. Каждая программа отбора отныне была настроена на выявление подобных людей.

Людей, которых прозвали Дивергентами.

========== Глава 1 ==========

Весна в Новом Мире всегда наступает неожиданно. Воздух теплеет, словно по мановению волшебной палочки, а холодное дыхание ветров из-за Стены сменяется полным штилем. Все замирает, словно перед глубоким вдохом, а затем вдруг раздаются первые крики птиц. Сейчас их мало. Ничтожно мало, если сравнивать со временем до Великой Войны, но Джастин Тейлор с самого раннего детства верил, что именно птицы несут надежду на то, что где-то существует место, откуда они прилетают. И каждый год в одно и то же время он ждал их, забравшись почти на самый верх проржавевшего каркаса Чертового колеса. Оно высокое. Слишком высокое, а значит, Джастин мог еще издалека увидеть, как черные точки стремительно летят к Городу. Приближающиеся птицы все до одной были воронами.

В немногочисленных книгах, которые еще сохранились со времен Старого Мира, было написано, что раньше существовало огромное количество самых разных птиц, но после Войны они все исчезли. Умерли вместе с цивилизацией, остались за темной чертой, из-за которой не возвращаются. Но к огромному удивлению и радости людей около десяти лет назад в Городе снова появились вороны. Их было всего несколько, небольшие, с черными глазами-бусинами, они с любопытством разглядывали все вокруг, выискивая скромное пропитание среди царившего разрушения. Никто не знал, откуда они взялись, зачем прилетели к Городу, но исчезали и появлялись они каждый год, постоянно увеличивая свое количество. Джастин читал, что когда-то вороны не кочевали. Они всегда жили на одном месте, но после Великой Войны все изменилось.

Сегодня они снова возвращались. В десятый раз по новому календарю. Джастин всегда с нетерпением ждал их появления. Еще в раннем детстве, сбегая из своего Ковена, чтобы наблюдать, как первые черные точки в очередной раз появляются из-за горизонта, он представлял себе, что летит вместе с ними, свободный, готовый покорять неизведанное. Он поднимался над Городом, взлетал над несовершенством нового мира, словно вестник надежды. Он видел то, что не было видно больше никому, понимал нечто, недоступное остальным. Он мог просто раскинуть руки, как крылья, оставить позади все сомнения и страхи, и пусть за горизонтом Великая Пустота, но здесь и сейчас, прямо над полуразрушенным Городом Джастин принадлежал сам себе. Не своему Ковену, не обществу, а только самому себе.

Было приятно думать так. Джастин получал удовольствие, мечтая о жизни, которая никогда с ним не случится. Ему выпало родиться в Ковене Смирения, но вопреки учениям, которые там проповедовались, Джастин слишком много думал о себе, о своих возможностях и мечтах. Он никогда не мог заставить себя полностью смириться с положением вещей и отказаться от всех своих нужд во имя нужд окружающих. Нет, Джастин никогда не проходил мимо чужой беды, но, по большему счету, делал это не потому, что испытывал душевную боль от страданий других, а потому, что так нужно и правильно, так гласил закон его Ковена. Родители много раз с укором смотрели на сына, тихо напоминая о должном смирении и сочувствии, и Джастин понимал и уважал их веру. Но для себя почему-то всегда хотел большего. Он любил свою семью, служил Ковену, но полностью отречься от личных потребностей был не в силах. Да, это эгоизм, тот самый, с которым яростно боролся Ковен Смирения, и Джастин научился скрывать эту свою черту от окружающих, хотя в душе чувствовал себя неуверенно. Может, ему не место в Смирении? Все его сверстники давно знали, кто они. Все. Только не Джастин.

Его сестра-близнец, Молли, была именно такой, какой ее хотели видеть родители. Доброй, сострадающей, самоотверженной, тогда как сам Джастин едва ли тянул на просто послушного. Молли ни разу не сбегала из Ковена, не оставляла труд на благо ближнего, чтобы встретить прилет птиц. Она ни разу не забиралась на Чертово колесо, чтобы долго-долго смотреть вдаль и мечтать о неосуществимом. Молли не читала украдкой книги, всегда помогала родителям, думала и поступала в соответствии с учениями Ковена. Она была идеальным членом Смирения. А Джастин просто не хотел об этом думать.

Несколько недель назад им с Молли исполнилось восемнадцать, а значит, пришло время Ритуала Выбора. И самое ужасное состояло в том, что Джастин понятия не имел, кем собирается стать для общества. Город уже вовсю готовился к празднику, с голографических экранов раздавались призывы к грядущей инициации, но сам Джастин ужасно боялся момента, когда ему придется встать напротив представителей всех Ковенов и перед лицом Совета определить свое будущее. Гармония, Истина, Смирение, Интеллект или Отвага? Кто он?

Джастин моргнул и поднял голову, когда стая птиц, громко хлопая крыльями, пронеслась прямо над его головой. Широкая улыбка, совсем несвойственная членам Смирения, появилась на его губах в тот момент, когда последняя ворона исчезла за западной башней. Вот и новое начало. Добро пожаловать.

Джастин покрепче вцепился в перекладину, прежде чем взглянуть вниз. Земля была достаточно далеко, но Джастин не боялся. Высота всегда наполняла его силой. Покидать Чертово колесо не хотелось, но совсем скоро завтрак, а мать с отцом садятся за стол только тогда, когда все члены семьи в сборе.

Пора было возвращаться.

Осторожно ступая, Джастин начал спускаться, следя за тем, чтобы правильно ставить ноги, давая одинаковую нагрузку массой своего тела на почти до основания проржавевший металл лестницы. Все сохранившееся в Городе конструкции были до невозможности хрупки. Слишком много лет прошло со времени их постройки. Джастин знал, что на окраине жилого сектора Смирения, где в основном сейчас были болота, раньше, во времена Старого Мира, был парк на реке. Джастин смутно представлял себе, что такое парк, но в книгах читал, что это было весело и красиво. Огромное количество воды, много зеленых деревьев, яркая, изумрудная трава и запах солнца и свежести. Там люди отдыхали, проводили время и веселились. Ковен Смирения никогда не отдыхал. У них было слишком много забот, для того чтобы подумать о себе. Но Джастину хотелось бы побывать в таком парке. Почувствовать на своих щеках солнце, увидеть голубое небо. Джастин никогда не видел голубого неба. Над Городом оно было желтовато-серым, низким. И только во время редкой грозы можно было почувствовать в воздухе аромат свежести. Все остальное время затхлый запах сырости чередовался с запахом простого мыла и вонью нечистот на окраине сектора Отверженных.

Внизу ветер был слабее, но со стороны болот все равно тянуло гнилью. Джастин поморщился: все-таки на высоте нескольких футов дышалось легче, но Город давно не знал другой жизни. И пусть за последние несколько лет в самом центре, на нейтральной территории, вне секторов, принадлежащих Ковенам, выросли новые здания, была расчищена небольшая площадь, а вокруг нее развешаны голографические экраны (очередное гениальное изобретение Интеллектуалов) – общая картина запустения не стала выглядеть привлекательнее.

От Старого Мира новому досталось обширное научное наследие. Чертежи, схемы, законы и множество знаний, которые бережно хранил Ковен Умников. На их основании они не только воссоздали достаточное количество техники из прошлого, но еще и спроектировали много нового, но так и не создали ничего, что помогло бы вернуть Городу эстетичность. Все так же полуразрушенные, обгоревшие здания скелетами возвышались над землей. Десятки этажей, обугленные каркасы, остатки стекла и покорёженная сталь. И лишь в самом низу было некое подобие порядка. Центр Города, именуемый Куполом, выглядел не так плохо, и он не принадлежал никому. Именно здесь осуществлялись общественные мероприятия, заседал Совет, и каждый год проводились обряды Выбора. Именно туда завтра, на рассвете, направятся все, кто достиг возраста рекрутов. Завтра, в первый день второго месяца весны, ряды Ковенов пополнятся новыми членами, а сегодня в полдень состоится обязательное тестирование, которое поможет определиться каждому, кто этого еще не сделал.

В отличие от Молли, Джастин не представлял, куда определит его программа. Сам он склонялся к Смирению, но совсем не потому, что ему был близок знакомый с детства образ жизни. Он просто боялся не подойти ни одному Ковену. И его руки начинали дрожать, когда он представлял, что придется покинуть дом, родителей, сестру и начать новую жизнь среди незнакомцев. Но еще больше его страшила возможность остаться. Остаться в привычной среде и до конца своих дней жить чужими бедами и заботами. Он был слишком эгоистичным для этого. И осознание своего несовершенства раз за разом наполняло его жгучим стыдом. Стыдом перед родителями, перед Ковеном и перед самим собой.

У Джастина было слишком много пороков, чтобы остаться в Смирении. Ложь, даже самому себе, исключала Истину. А доброжелательность и открытость совершенно не являлись чертами его характера, поэтому среди членов Гармонии ему было не место. Самовлюбленность Интеллектуалов вызывала отвращение, а для Отважных Джастин испытывал слишком много страхов.

Так где же ему место? Что покажет тест, и сможет ли Джастин сделать правильный выбор завтра? Ответа не существовало. По крайней мере, сейчас.

Бредя к своему дому по разрушенной временем дороге, Джастин краем уха прислушивался к просыпающемуся Городу. Еще совсем немного, и улицы сектора Смирения заполняться людьми. Тихими, неприметными, в серой простой одежде. Женщины их Ковена обязательно носили длинные волосы, но они были скручены узлами на затылке и спрятаны под косынками, а короткие стрижки мужчин были одинаковыми и в толпе практически ничем не отличались друг от друга.

Джастин же всегда выделялся среди общей массы. Хоть он обычно и носил кепку, но было заметно, что его медовые волосы были чуть длиннее положенного. Джастин никогда не оценивал собственную внешность. Он не был девчонкой, да и среди них в Ковене не существовало тех, кто обладал бы хоть толикой тщеславия. Зеркала в Смирении – редкость, но и без них Джастин знал, что выглядит обычно. Невысокий рост, худощавость и бледный цвет кожи, на фоне которого голубые глаза смотрелись неестественно ярко. Мягкие черты лица, слегка квадратный подбородок и две ямочки на щеках. Такой же, как и все. Безликий на фоне остальных членов Смирения. Но только внешне. Внутренне все было совсем наоборот.

Уже подходя к дому, Джастин вдруг услышал звук. Знакомый, но всегда вызывающий странный трепет во всем теле. Он не знал, с чем это связано, но каждый раз, когда уши улавливали его, губы сами собой раздвигались в улыбке.

Металлический тяжелый лязг нарастал, и Джастин остановился, подняв голову. Прямо над ним, на высоте в несколько десятков метров, вдоль эстакады проходили железнодорожные рельсы. Они были построены еще во времена Старого Мира и лишь чудом сохранились до сегодняшнего дня. Поезда были единственным транспортом, доступным нынешнему обществу, если не считать двух десятков электромобилей, спроектированных Умниками. Но все они были приспособлены для нужд Ковенов и служили для перевозки тяжелых грузов и продовольствия. Люди же в большинстве своем передвигались пешком, так как расстояния в Городе не были большими.

Единственные, кто ездил на поездах, были Отважные. Они, с присущим им безрассудством и лихостью, не просто садились в них на остановках, а, демонстрируя собственную исключительность и бесстрашие, запрыгивали в поезда на ходу. Джастин любил наблюдать, как они долго бежали рядом с движущимися вагонами, а потом с громким криком заскакивали внутрь. Молодые, энергичные, яркие. Было ли подобное поведение развлечением, демонстрацией превосходства или просто позерством – Джастин не знал. Он знал только то, что наблюдать за легкостью, с которой Отважные покоряли тонны железа, было здорово. Это воодушевляло. Они были полны жизни, азарта и драйва. Их веселый смех и постоянные шутки казались глотком свежего воздуха. Отважные – единственные, кто выбивался из общего строя. Хоть они и выполняли свою работу, но, казалось, всегда бросали вызов всем и каждому. Они одевались исключительно в черное, а их тела, как женщин, так и мужчин были покрыты пирсингом и татуировками. У кого-то больше, у кого-то меньше, но всех их роднило полное отсутствие комплексов. Джастин не знал, хотел ли бы он быть похожим на них. Смог бы и он так же вести себя, каждый раз рисковать и быть тем, кто стоит на страже мира? Но думать, что он достаточно силен для этого, было приятно.

И вот сейчас Джастин видел, как длинный, темно-серый поезд пронесся над головой, а до слуха донеслись звонкие голоса Отважных. Их темные силуэты виднелись в открытых дверях вагонов, и Джастин снова улыбнулся. Интересно, куда они направлялись в такую рань? Совсем скоро им всем придется явиться на тестирование. Много ли Отважных перейдет в другие Ковены?

Когда грохот поезда затих где-то вдали, Джастин повернулся, чтобы оказаться перед входом в свой дом. Это было небольшое серое здание, минимум обстановки и удобств. Три комнаты – одна для матери с отцом, одна для Молли и еще одна для Джастина. Маленькая кухонька с единственным окном и уборная. Смиренные жили просто и незатейливо, питались растительной пищей и одевались практично и удобно. Иногда Джастин завидовал строгим, но роскошным костюмам Интеллектуалов и ярким одеждам представителей Гармонии. У него самого было всего два комплекта вещей – на зиму и на лето. Все они были мышиного цвета: мешковатые брюки, широкие рубашки и куртка, подбитая ватином. Он знал, что грешно было стремиться к личному комфорту, но ничего не мог с собой поделать.

– Джастин? – ворвался в его размышления тихий голос матери. – Это ты, сынок?

– Да, мама, – покорно ответил он, заходя в кухню и молча становясь у стола, чтобы помочь готовить завтрак.

– Где ты был?

– Решил прогуляться, – пожал плечами Джастин, берясь за нож, чтобы порезать терпко пахнущий корень сельдерея. – Люблю утро…

Дженифер Тейлор промолчала, но Джастин кожей почувствовал ее неодобрение. Они с отцом были помощниками Старосты Ковена и больше других радели за соблюдение порядков. Наверное, им было сложно с таким сыном, как Джастин, но родители никогда ни в чем его не упрекали. Хотя иногда их молчание действовало лучше самого громкого крика. Вот и сейчас Дженифер привычно жарила постные лепешки, но напряженная спина и наклон головы явно указывали на недовольство.

– А где папа? – спросил Джастин, всеми силами стараясь сгладить неловкость. Мать прекрасно знала о его привычке лазить на Чертово колесо и была уверена, что Джастин был именно там, но не собиралась заострять на этом внимание. Он был ей благодарен, но чувство вины неприятно кололо грудь.

– Они с Молли отправились к Джеку помочь с подготовкой к тесту, – ровно проговорила Дженифер. – Окончательные списки рекрутов от нашего Ковена должны отнести в Купол не позднее десяти утра.

Крейг Тейлор считался правой рукой Старосты Смирения – Джека Кинни, и это налагало определенные обязательства. Сейчас на часах было шесть утра, а значит, папа и Молли встали не позже пяти. С минуты на минуту они должны вернуться, чтобы позавтракать, а потом Джастин вместе с Молли и родителями направятся на раздачу пищи Отверженным в общественную столовую и только потом смогут начать готовиться к тестированию.

Но вопреки ожиданиям Джастина, Дженифер сказала:

– Сегодня мы с отцом сами займемся едой для нуждающихся. А вы с Молли должны собраться с силами перед тестом.

– Все в порядке, мам, – поднял голову Джастин. – Я…

– Не надо, сынок. Это очень важный для вас день. Оставьте свой разум чистым. И да пребудет с вами Смирение.

Джастин кивнул, еще ниже опуская голову. Он знал, что не оправдает ожиданий родителей. Но ему так хотелось, чтобы они им гордились.

Папа и Молли вернулись через полчаса, когда завтрак был уже готов. Сестра несмело улыбнулась ему, и внутренности Джастина скрутило жгутом. Знала ли Молли о том, что мучает брата? Хотела знать? Они были близнецами, а значит, должны были быть связаны друг с другом на ментальном уровне. Но Джастин никогда не чувствовал особой связи с сестрой. Он любил ее, но не стремился часто общаться. Она большую часть времени проводила с отцом, тогда как сам Джастин был ближе к матери.

Крейг жил принципами и верой. Он не допускал инакомыслия и четко следил за тем, чтобы все члены семьи соответствовали учениям Ковена, тогда как Дженифер была более мягкой. Она чаще улыбалась и проявляла свою любовь к детям. Ее теплые синие глаза излучали свет даже тогда, когда она была недовольна. Джастин любил мать, и если он все же решится покинуть Ковен, расставание с ней будет самым болезненным.

Завтрак прошел в молчании. Короткая молитва, которую произнес Крейг перед приемом пищи, была такой привычной, что Джастин почти не обратил на нее внимания. Еда казалась безвкусной, а пальцы неконтролируемо подрагивали, когда он встал, чтобы отнести пустую тарелку на кухню.

– Все нормально, сынок, – тихо произнесла Дженифер, мягко улыбаясь. – Отставь. Сегодня я сделаю все сама.

Молли тоже встала и, собрав со стола приборы отца, подошла к брату.

– Я все вымою, мама, – тихо проговорила она. – Все равно мне нужно сосредоточиться, для того чтобы собраться с мыслями.

Джастин не стал спорить и, несмело улыбнувшись своей семье, скрылся в комнате. Ему слишком сильно хотелось остаться одному.

***

К Куполу Джастин прибыл вместе с Молли. Родителям не нужно было присутствовать на тестировании. Его правила подразумевали полную анонимность, рядом с рекрутом был только инструктор, который считывал показания и фиксировал результат.

Джастин примерно знал, что ему предстоит. После ввода нейродатчика в кровь к его телу подключат приборы, стимулирующие мозговую активность. Умная программа дополненной реальности запустит в мозгу искусственно созданную проекцию ситуации с полным эффектом присутствия, а Джастин должен будет найти из нее выход. Никто не знал, что именно там будет, об этом не говорили, но на основе виртуальных поступков рекрута тест и должен был определить, к какому именно Ковену у него есть предрасположенность.