Текст книги "После жизни (СИ)"

Автор книги: Кумихо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Он замолкает. Что с ним?

Я поднимаю на него свой взгляд. Он выглядит удивленным?! Он не ожидал этого?

Тебе положить? – стараюсь говорить я спокойно, не сбиваясь.

Да. Я тоже поем. Все это вымотало меня. Ты тяжелая, – добавляет он, когда уже сидит за столом, а я стою к нему спиной и выкладываю на тарелку треть омлета.

Что? – не понимаю я. Он шутит или серьезен?

То. Давай быстрее, я голоден.

Ставлю тарелку на стол и замираю, решая сесть ли мне с ним рядом или нет. Он решает это за меня:

Садись и доешь, раз уже начала. Не люблю, когда дело не доводят до конца.

Я помню об этом его пунктике. Не нужно мне его забывать.

Я сижу рядом с ним. Мы молча едим.

Почему только омлет?

В холодильнике были лишь яйца с молоком.

Там было яблоко! – вскидывает он брови.

Серьезно? И что же я могла бы приготовить из всего этого? Утку в яблоках?!

Я округляю свои глаза. У сестры глаза не меньше. Мой норов опять пробует вырваться наружу.

Хм, – лишь так реагирует парень на мое выступление. – возьми пакеты.

Сейчас?

Именно. Бери! – уже становится жестче голос Графа. Он не терпит возражений.

Я поднимаюсь. Несс тоже начинает сползать со своего стула.

Сиди. Она сама справится. На твоей тарелки еще есть омлет. – останавливает ее Граф, положив руку на ее. Она вздрагивает.

Несс, ешь. Я сама.

Сестра остается на месте.

Первый пакет доверху заполнен различной одеждой. Женской одеждой и разных размеров.

Я достаю первую попавшуюся. Это белая женская майка. Вытягивая ее, я не замечаю, что за край майки зацепилось что-то еще. Когда я вижу, что это, то и Несс успевает заметить.

Там бюстье с кружевами и шелковыми подвязками.

Мои щеки становятся красными. Я быстро засовываю все назад, еще и утрамбовывая.

Думаю, ты сообразила для кого это. Там еще и для малявки.

Несс с любопытством поднимает голову, вытягивая свою маленькую шейку. Ей интересно, что принесли.

Сообразила.

Следующий! – следует приказ. Я уже боюсь открывать пакет. Не знаю, что еще могло придти на ум такому парню, как Граф.

Я открываю следующий пакет. Там куча продуктов. Всяких. От фруктов и орехов до отменной телячьей вырезки. Продукты.

Спасибо.

Это просто, чтобы ты не заболела. Мне ты нужна здоровой.

Про Несс он не упоминает. Ладно. Надеюсь, он понимает, что ей достанутся если и не лучшие куски, то сытные и сколько она захочет.

Мои руки уже тянутся к третьему, как рука Графа останавливает меня, беря за запястье:

Не тот. Сначала, этот. – указывает он мне на самый маленький из всех. Я киваю и беру его в руки. Там аптечка и ванные принадлежности.

Здесь все: зубная паста и щетки, вата, тампоны, салфетки, шампунь и кондиционер. Все, что может понадобится. На дне даже обнаруживаю щипчики для бровей.

Он хочет, чтобы я была привлекательной? Или это для него?

Я хихикаю.

Что? – интересует его мой смех.

Ничего! – тут же затыкаюсь я. – Мне взять следующий?

Нет. Подожди, – говорит он мне. Я застываю.

Граф встает из-за стола. Меня протряхивает. Страх снова бродит по мне.

Иди сюда, – манит он меня указательным пальцем к себе. Я на ватных ногах делаю пару шагов.

Он берет из пакета тюбик. Это мазь от ушибов и порезов. Мы видели такой в рекламе по телевизору. Лишь видели.

Мы не могли себе его позволить. Он слишком дорогой и действенный.

Ближе! – требует Граф, выдавливая себе на палец каплю мази. Она бледно-желтая.

Я придвигаюсь еще на сантиметр. Рядом с ним.

Он поворачивает мое лицо так, чтобы перед ним была щека с порезом и синяком. Его палец начинает аккуратно втирать эту чудодейственную мазь, пользоваться которой могли лишь те, кто жил у нас в центре гетто. Она холодит мою щеку.

Потом, не предупредив меня, он опускается и на мои губы. Там небольшая ссадина, но она есть. Он проводит пальцем по моей кромке губ, вдавив на место, где ссадина. Мои глаза сами собой закрываются. Я тянусь к этому нежному прикосновению.

Теперь следующий пакет, – хмыкает Граф и заставляет меня распахнуть веки. Он ухмыляясь, смотрит пристально на меня.

Я быстро отстраняюсь и тяну руки к последнему пакету.

В нем пусто. Но это на первый взгляд. Я вижу, что Граф ждет, когда я достану то, что лежит в нем.

Я залезаю рукой по локоть внутрь. Шарю там. Нащупываю коробочку. Она одна.

Вопросительный взгляд. Мне следует кивок со стороны хладного.

Я беру в руки эту коробку.

На свет из недр пакета появляется... тест на беременность!

У меня отваливается челюсть.

Теперь, все. Я устал и пойду наверх. Когда, справишься с шоком, то придешь ко мне.

Граф встает и проходит мимо меня. Поравнявшись, он на секунду останавливается и шепчет мне:

Если удумаешь ночевать здесь, то я за волосы протащу тебя вверх по лестнице. Не вздумай играться со мной! Уяснила? – рычит он.

Он запугивает меня. Хотя дальше некуда. Я и так боюсь его.

Я буду там. Успокойся. Тебе не о чем волноваться.

Кивок. Граф оставляет нас с Несс вдвоем. Мы обе, как по приказу, выдыхаем, расслабляясь. Несс кидается ко мне, хватаясь за талию руками.

Мне страшно!

Я знаю, красавица. Знаю. Мне тоже. Я тоже боюсь...

Я целую ее в макушку и крепче прижимаю к себе.

Неторопливо вытираю капли воды с тарелок, чтобы поставить их обратно в шкафчик. Полотенце в руках... Практически, как дома. Несс тут же. Со мной. Я боюсь ее отпускать куда-то от себя хоть на метр.

Я хочу посмотреть телек! – канючит мне Несс. Я вздыхаю.

Несс отогнала свой шок и страх назад, оставив место лишь энтузиазму и детской непосредственности.

Я оглядываюсь на сестру. Она не смотрит на меня. Ее взгляд устремлен на диван, за которым прячется маленький компактный телевизор. Последней модели, но без вычурности. Вообще, все в доме обставлено по последнему слову техники, но без излишеств. По-мужски. Сухо и лишь для функций. Без романтики, фантазии и полета мысли. Без милых безделушек.

Я никогда не была любительницей маленьких пони, розовых облаков, на которых летают во снах, но даже мне здесь неуютно. Я чувствую скованность. Что уж говорить о маленькой десятилетней девочке, вроде Несс.

Понимаю, почему она хочет посмотреть телевизор.

Виви, ну можно? – смотрит она уже на меня, а не в коридор. – Я тихо. Там мультики.

Я киваю. Она победно вскидывает руки вверх. Я вовремя подношу указательный палец к своим губам: «тише»! Она копирует мой жест и ее руки опускаются. Она улыбается заговорщической улыбкой. Я отвечаю ей.

Несс сносит со стула. Она несется в гостиную.

Я выключаю кран с водой. Она тут чистая и без перебоев. Всегда сильный напор. У нас дома вода частенько бывает с ржавчиной. А то ее и вовсе нет.

Вытираю руки о бумажное полотенце, что рулоном свисает над раковиной.

Ноги еле передвигаются, когда я иду к Несс, чтобы постелить ей постель. Время бежит с вселенской скоростью. Я оттягиваю его как могу. Но оно приближает меня к неизбежному. К хладному, что ждет меня наверху. Сексуальному идеальному богу, но бесчувственному и жестокому. К Графу.

Я знаю – он не спит. Ему долго можно не спать. Все его потребности замедленны и заторможены. Я спинным мозгом ощущаю как он следит за лестницей, по которой я должна подняться к нему. И если я этого не сделаю, то он спустится за мной.

Правда, Сусля классная?! – весело болтает ногами Несс, упершись руками в свои колени и положив на них голову. Я бросаю взгляд на мигающий экран. Там любимая анимационная героиня Несс – Сусля. Крольчиха, что воспитывает своих семерых крольчат, разрешая тем все и страдая из-за их проделок.

Правда, – соглашаюсь я с сестрой.

Думаю, я знаю, почему эта крольчиха – любимица моей сестры. Наша мать держит нас в ежовых рукавицах. Несс хочется той же легкости, как и в семье Сусли. Я тоже хочу так.

Беру плед, что лежит на подлокотнике дивана и разворачиваю его, собираясь расстелить. Подушка находится на окне, которая стоит на подоконнике, изображая цветок. Никак иначе.

Я бью по ней пару раз, чтобы выбить всю пыль. Ее не много. Кладу на подлокотник.

Несс, ложись спать.

Еще немного.

Несс!

Ну Виви!!! – умоляюще смотрит на меня она. Я не знаю, что мне делать.

Десять минут и все.

Договорились! – опять зависает она глазами в экран. Все, она потеряна на десять минут для этого мира. Я улыбаюсь и наклоняюсь, чтобы чмокнуть ее в лоб.

Виви, отстань! – я мешаю ей смотреть.

Мне больше нечего здесь делать. Мой путь – наверх.

Я мнусь перед первой ступенькой, боясь сделать первый шаг.

Но я делаю его. Моя нога ступает на ступеньку. Следующие шаги даются относительно легко.

***

Ты долго, – информирует меня полуголый Граф, что лежит на кровати, закинув руки за голову.

На нем лишь штаны. Но они не те, в которых он был днем. Они пижамные. Значит, им не чужда гигиена. Его тело загорелое, кубики пресса играют под вдох и выдох своих легких. Он завораживает меня и пугает. Но сейчас он выглядит как холеный котяра, который только и ждет, чтобы хозяйка почесала его за ушком.

Руки его сильные и длинные. Пальцы скрываются за головой.

Мне полностью раздеться? – издевается он надо мной, заметив мой пристальный интерес к его телу. Глаз, что окутан татуированными линиями, прищуривается и внимательно смотрит на меня.

Что?! Нет! – торопливо отвечаю я ему. Слишком быстро. Я смущена. Он это видит, чувствует.

Тогда, сама переоденься.

Во что?

В то, что я тебе принес, – пожимает он спокойно плечами и меняет свое положение. Теперь, Граф лежит на боку, подперев голову рукой. Он открыто пялится на меня.

В то самое?! – представляю я то бюстье. У меня голова идет кругом. Он же мне обещал. Не сегодня.

Если тебе, конечно, хочется. Но я не про то. Там были футболки и свободные штаны с шортами.

Но пакеты внизу. Я сейчас, – разворачиваюсь я, чтобы спуститься.

Нет. Ты должна была подумать об этом раньше. Дело уже сделано. Теперь, ты спустишься туда лишь утром. Но я не люблю тех, кто валится на кровать в том, в чем собирает всю пыль и грязь целый день.

Я не знаю, что мне делать. Как теперь?

И что мне делать? – спрашиваю я его.

Граф ухмыляется, мол, делай, что хочешь.

Я стою перед ним, переминаясь с ноги на ногу.

Делать нечего. Неизбежное слишком быстро приближается ко мне.

Я беру руками за край свитера и тяну его вверх, чтобы снять. Будь, что будет. Свитер падает к моим ногам. Я остаюсь лишь в джинсах, которые уже давно бы стоило выбросить. Но я до сих пор щеголяю в них. Лифчик кремового цвета надежно пока защищает мою грудь от горящих глаз хладного.

Граф даже привстает, когда я начинаю расстегивать пуговицу на своих джинсах. Его руки с силой сжимают простынь на кровати. Я вижу это. Мне хочется сбежать и забиться в угол.

Но как только я берусь за ширинку, чтобы расстегнуть, он поднимается с кровати и несется к задней стенке, что находится рядом со мной. Там небольшое углубление. Я даже не сразу его замечаю. Он проносится мимо меня. Я в страхе отпрыгиваю от него. Он даже не смотрит на меня.

Там оказывается встроенный в стенку шкаф. Дверца отъезжает и Граф роется в нем. Что-то ищет. Через его спину на меня летит футболка огромного размера. Я быстро натягиваю ее. Она мне закрывает ягодицы и стремится к коленкам. Как мини-платье.

Я умею держать свое слово. Месяц мы будем делить кровать с тобой, просто засыпая друг с другом рядом.

Так долго?

А ты куда-то торопишься? Или планируешь задержаться здесь на меньшее количество дней?! – злобно щурится на меня парень.

Нет.

Привыкай. Теперь, ты будешь жить здесь. Если повезет, и я пойму в чем были предыдущие ошибки, то ты будешь жить долго, воспитывая детей. А если...

Я выбираю второе.

Знаю, – выпрямляется во весь рост Граф. Он подходит ко мне. Я отвожу свой взгляд от него. Мое тело выдает меня – меня бросает в дрожь. – Но также я знаю, что ты ни за что не оставишь свою сестру без опеки.

Несс!

Он знает на что давить. Моя слабая точка.

Джинсы! – протягивает он мне свою руку.

Зачем?

Они старые и грязные. Их лишь в утиль. В пакетах есть одежда.

Я быстрыми движениями стаскиваю с себя требуемый предмет одежды. Колеблясь, все-таки отдаю их в руки Графу. Он тут же швыряет их к лестнице.

Не прикасайся больше к ним. Завтра выбросишь в мусорку, что стоит рядом у дома.

Мне можно выйти из дома?

Выходи. Убежать все равно не удастся, а жить без солнца – смерть. Для любого.

На моих губах появляется слабая улыбка.

А Несс? – решаюсь спросить я у него.

Ей и подавно. Она покладистее тебя.

Граф не ждет меня. Он вновь ложиться на кровать. Я тяну края футболки вниз, желая, чтобы она была до самых пят.

Подхожу к кровати. Задерживаюсь лишь на секунду и меня уже тянет рука Графа. Я рушусь на матрац и он прогибается еще сильнее под нашим общим весом.

Наши глаза оказываются друг напротив друга. Они у него красивые. Черный агат, что скрывает в себе яркое пламя.

Не смотри, – отстраняется он от меня, ложась на свою сторону. – если не хочешь спровоцировать меня нарушить свое обещание. Я откидываюсь на подушку.

Я вытянута как струна. Мои руки по швам. Я боюсь шевельнуться, хотя надо бы накрыть себя покрывалом. Мне прохладно и пальцы ног то и дело поджимаются.

Ты мерзнешь, почему не укроешься? – спрашивает меня Граф. Но я знаю, что он не смотрит на меня. Он лежит рядом со мной на спине и смотрит в потолок.

Мне не холодно, – вру я ему.

Он ничего не говорит. Вообще, этот парень не слишком разговорчив.

Граф просто берет край покрывала и натягивает его на нас, укрывая. Теперь мне тепло. Но проблема в том, что я чувствую и его тепло. Слишком хорошо.

Спи, – без лишних слов говорит мне Граф. Глаз его уже закрыты.

Я боюсь сказать что-то лишнее, поэтому побыстрее стараюсь уснуть. На улице уже вовсю светит луна. Она освещает нас, пробиваясь сквозь стекло окна.

Глава 3

Я всегда спала одна и поэтому не знаю как веду себя во сне. Лишь знаю, что сплю я крепко, пока не высплюсь.

Просыпаюсь. И первое, что я понимаю, так это то, что моя нога и рука закинуты на хладного. Моя голень уперлась как раз в причинное место парня, а рука нежится на голом торсе парня. И ей, видимо, это нравится. Футболка задралась по пояс. Покрывало сползло к ногам.

Боясь даже шевельнуться, я зажмуриваюсь так сильно как могу и поднимаю голову, чтобы взглянуть на Графа. Не знаю, чего ожидать. Поэтому, решаю подготовиться к этому.

Можешь смотреть, бивать я тебя не собираюсь. Хотя твои «забеги» во сне причинили мне немало страданий, – слышу я его.

Я открываю глаза. Он смотрит на меня, изучая.

Ты интересная. По крайней мере, мне не будет скучно.

Я хочу откатиться от него. Он останавливает меня, хватаясь за мою ногу под коленом. Я инстинктивно хватаюсь за его руку, когда он прижимает меня к себе.

Тебе не следует так больше делать.

Отпусти меня, – прошу я его.

Ладно, отпущу. Только, перед этим, сделай мне массаж.

Я не рабыня! – вспыхиваю я. Мне противно.

Он меняется за секунду в лице. Тут же его тело нависает надо мной, прижимая меня к матрацу. Я не успеваю и пикнуть. Его пальцы впиваются мне в плечи. Они горят огнем от них. Я морщусь.

Нет, ты не рабыня. Хуже! Намного хуже! Инкубатор для рождения детей. И все! Все!!! – выразительно повторяет он мне. От страха я не знаю куда деть свои глаза.

Я быстро киваю, соглашаясь с ним, лишь бы меня отпустили.

Он отпускает, решая, что с меня достаточно.

Вали отсюда. Приготовь завтрак. Раз ты теперь живешь у меня, отрабатывай.

Граф откатывается от меня и встает с кровати. Он подходит к шкафу, чтобы переодеться. Я еще помню вчерашнее представление и не хочу его повторения. Бегом я мчусь вниз, чтобы переодеться в то, что лежит в пакетах. Волосы рваными лохмами развеваются по сторонам.

В спину я слышу смех.

Несс все еще спокойно посапывает на диване, уткнувшись в спинку носом. Она как ангелок. Я глажу ее по волосам и натягиваю на нее сползший плед. Она куксится во сне и переворачивается на другой бок.

Я больше не задерживаюсь. Иду на кухню.

Там пакеты со вчера. Я вытягиваю из пакета белую майку и узкие джинсы. Они прилипают ко мне как вторая кожа. Майка прямо на меня.

Волосы я свои стягиваю в узел и заправляю выпавшие из него пряди за уши.

Открываю дверцу холодильника, чтобы достать масло, сыр и молоко. Из хлебнице выуживаю тосты. Пачка кофе уже на столе.

Делаю бутерброды. Завариваю кофе, лью себе молока.

Несс! – кричу я сестре. Та уже чует запах кофе. У ее тарелки лежит еще и яблоко к тостам.

Она прибегает на кухню за секунду до Графа. Он выглядит опрятным. Его лицо посвежело. Видимо, он зашел еще и ванную. Мне бы тоже туда надо.

Он садится рядом со мной.

Я пью с сахаром, но без молока.

Я поняла.

Кладу перед ним сахарницу.

Несс уплетает свои тосты и вгрызается в яблоко.

Вкусно? – обращается к ней Граф. Я замираю. Сестра тоже аккуратно отставляет недоеденное яблоко на тарелку.

Да. Спасибо, Граф...

Пожалуйста, – треплет он ее ласково за волосы. На его губах играет улыбка. Несс улыбается ему в ответ. Она вновь принимается за свой завтрак.

Ты сказала ей? – поворачивается он ко мне.

Что? – не понимаю о чем он.

О улице.

Нет.

Ванесса, – уже спрашивает он сестру. Она кивает, но еду не отставляет. Ее страх ушел. Мой нет. Но все равно. Пусть так. – ты можешь играть на улице и гулять около него.

Тут приходит черед Несс удивляться. Ее глаза округляются.

Правда?! – подпрыгивает она на месте, забыв о завтраке. – Виви, правда?!

Ага, – киваю я ей.

Несс уносится из дома. Дверь едва не слетает с петель, когда она ее открывает, чтобы выйти погулять. В нашей семье мы редко выбираемся из дома. Даже днем. Это опасно. Но сейчас мы в эпицентре этой опасности. Дальше некуда.

Я поднимаюсь из-за стола, чтобы поставить тарелки в раковину и вымыть.

Я буду поздно.

Когда? – вырывается у меня.

Не знаю.

У меня есть пара вопросов. Я хотела бы задать тебе их.

Не обещаю, что буду отвечать на них. Но задашь их, когда я вернусь. Тебе что-то нужно?

Я вспоминаю. Вроде бы того, что он вчера принес – мне за глаза.

Нет, – торопливо мотаю я головой.

Хорошо. Я пошел.

Слышится топот сапог по полу и через несколько секунд скрип входной двери. Я кидаюсь к окну, что выходить туда же.

Граф спускается по лестнице и идет в сторону ворот, что охраняют весь этот городок. Поселение. Или базу. Я не знаю, как назвать это место. Для меня и Несс – это тюрьма.

Не знаю, чувствует ли он меня или нет. Только, Граф останавливается на секунду и оборачивается назад. Его взгляд устремлен прямо в окно, где стою я. Я дергаюсь и отлетаю к стене, стараясь выровнять свое дыхание. Он видел меня. Точно. И от этого мне становится... стыдно? Хотя должно быть страшно. Видимо, страх вымотал меня и ему на место пришла апатия, что теперь сменяется интересом ко всему новому.

Я привожу свое сердцебиение в норму. Теперь порядок.

Граф разрешил нам выходить из дома. Он считает, что нам с сестрой никогда не выбраться отсюда. Но я могу смотреть, наблюдать и делать выводы. Мой мозг пока еще жив. А значит, я буду думать.

Одеваю свои бутсы на ноги и выхожу из дома.

На улице светит солнце и оно бьет мне по глазам. Я прикрываюсь от него рукой.

Несс тут же. Она бродит около дома. В ее руке что-то есть.

Что это? – подхожу я к ней.

А, это. Вот, нашла сзади дома, – протягивает она мне из-за своей спины старенькую лейку. – Там и шланг есть. А еще есть мягкая земля.

И что? – не могу уловить то, о чем мне хочет сказать Несс.

Можно разбить здесь клумбу?

Разрешить или нет? Я не знаю, что будет верным ответом. Но так, возясь с клумбой, она не будет сидеть дома и бояться.

Можно, красавица.

Я разрешаю на свой страх и риск. Если что, то возьму всю ответственность на себя.

Спасибо, Виви! – хлопает руками сестренка. Радость на ее лице неподдельная. – Ты куда? – замечает она то, что я делаю шаг от дома, а не к нему.

Прогуляюсь немного. Не отходи от дома. Если кто-то попытается к тебе подойти, то немедленно зайди в дом! Поняла?

Несс внимательно смотрит на меня. Она знает меня и чувствует.

Отвечай мне, Ванесса!

Поняла.

Сестра вздыхает и уходит за дом. Надеюсь, с ней все будет хорошо, пока я осматриваюсь. С ней это сделать будет очень проблематично.

***

Я иду вдоль домов. Ни один из них, как и тот, в котором живет Граф, ничем не выдает себя. Никак не скажешь, что в них кто-нибудь живет. Я решаю проверить эту догадку.

Выбираю дом, что стоит первым по улице.

Осторожно пробираюсь к окну, что есть сбоку. Берусь руками за карниз и подтягиваюсь, желая увидеть то, что творится внутри. Мне страшно.

Я медленно и осторожно начинаю вглядываться в окно. Там кухня. Как и наша. Эти дома идентичны. Как с конвейера. Как и сами хладные. Они роботы, что выпущены партиями. И то, что у них есть живые организмы – ничего не значит для меня. И для остальных людей тоже.

Никого нет. Я выдыхаю. Оказывается, я задержала дыхание.

Вдруг, по стенам кухни мелькает тень. Я резко пригибаюсь, едва не ударив коленку о разбитый кирпич, что валяется здесь под окном.

Не знаю, что мне делать. Может, показалось или мне уже надо делать ноги?

Звук поднимающийся рамы заставил меня поднять глаза наверх.

На меня смотрит миловидная блондинка лет тридцати с мелко вьющимися кудряшками, что едва касаются ее плеч. На ней нет макияжа, но он ей и не нужен. Маленький, чуть подернутый нос, пухлые губы-бантик, чьи кончики подняты вверх. Брови у нее густые, но идеально очерчены. Они крашенные. Черный смоляной цвет у блондинки не может быть. Глаза ее цвета неба – голубые, слегка подернутые поволокой.

Она улыбается мне. Я смущена.

Привет. – она протягивает мне руку, перегибаясь через подоконник. – Зайдешь? Я – Лайла.

Привет, – пожимаю я ее теплую сухую ладонь. Ручка маленькая, а запястье тонкое. – Вивиан.

Классно. Заходи, дверь открыта.

Я киваю и блондинка исчезает из моего вида. Слышатся ее шаги. Она явно идет к двери и ждет, что туда же направлюсь и я.

Встаю с колен и отряхиваю свои новые джинсы. На них остаются слабые пятна пыли. Ничего. Мне неважно. Но я ошибаюсь.

Как только я вхожу внутрь дома, то чувствую себя хрюшкой, которую пустили во дворец.

Здесь все прибрано и веет уютом.

Над окнами прибиты красивые резные карнизы. С них свисают милые шторы в мелкий синий горох. На столе покрыта огромная кружевная салфетка, а на ее середине стоит ваза с фруктами.

Рядом с телевизором стоит игровая приставка. На ней лежат коробки от игр.

Я разительно отличаюсь от Лайлы, как и ее дом, от моего.

На ней ситцевое легкое платье до колена. Юбка развевается воланом и, кажется, что его хозяйка летит. На запястье у нее болтаются два тонких браслета, связанных между собой. На волосах у Лайлы маленький симпатичный ободок с бантиком на боку.

Проходи, не стесняйся! – торопит меня она, затаскивая на свою гордость – кухню. – Ты здесь со вчерашнего дня?

Да. Я и сестра. А ты?

Уже десять лет.

Что?! – не верю я своим ушам. Она цветет и пахнет и совсем не выглядит измученной и подавленной. Она выглядит гораздо лучше моей матери, меня и Несс вместе взятых. Что тут творится?

А почему ты удивляешься? Да. Десять лет. Лак очень хорошо относится ко мне.

Лай?! Так вот, кто живет здесь вместе с Лайлой! Я киваю себе самой под размышления. Лайла уже ставит в это время чайник на плиту и достает из шкафчика миндальное печенье. Я заливаюсь слюной.

Я ела миндальное печенье лишь раз в моей жизни – оно дорогое – на похоронах отца. Тогда, мать разрешила нам с братом сходить и купить его и то, только триста грамм.

Я помню, как мы с Оливером сидели и долго рассматривали эти неровные коржики светлокоричневого теста, вдыхая его божественный аромат. А уже, когда мой рот ощутил вкус печенья, то я забыла все на свете.

И вот теперь, они лежат передо мной в плетеной корзинке, наполненной ими доверху. И я могу есть их сколько в меня влезет. Я потираю руки в предвкушении.

Мы усаживаемся за круглый стол и я складываю на него свои руки.

А тебе... здесь нравится? – осторожно завожу я с ней разговор. Она оборачивается и одаривает улыбкой:

Конечно, Вивиан. Здесь здорово. Только, надо... привыкнуть к здешним правилам. И не перечить своему... кхм, мужчине.

Мужчине? Ты называешь так роботов, что не имеют чувств?! – не понимаю я ее. Она ставит кружки на стол и заливает их кипятком, сыпля от души отменной заварки.

Лайла садится рядом со мной и вздыхает:

Думаю, тебе будет сложно. Но не бойся, вначале со мной было также. Когда меня привел сюда Лак, то я всего боялась. У меня даже два дня лихорадка была. Металась в жару, как при смерти. Лак думал, что уже не спасет меня. Но тут медицина на порядок выше и качественнее. Тут, вообще, все лучше.

Да. Только, тут мы – не люди, а инкубаторы. – вспоминаю я слова Графа.

С чего ты так решила?

Не решала. Мне так сказали. А скажи, – перевожу в нужное мне русло тему разговора. Лайла внимательно меня слушает. – много еще здесь девушек?

Не считаю нас с тобой и твоей сестры, то одна – Саная. У нее индийские корни. Но он ничейная.

Всмысле? – не понимаю я вновь. Чем больше я разузнаю об этом странном мирке, тем легче мне будет выработать план.

Ее никто не взял к себе из парней. Она живет в одном из бараков. Тебе повезло с сестрой, как и мне. Нас сразу забрали. И еще те, кто работает в главном штабе.

Штаб?

Да. Это что-то похожее на наше правительство. Ты не видела же окрестности?

Нет.

Как-нибудь прогуляемся вместе, я все покажу. Нравится? – замечает мой интерес к печеньям Лайла. Я же дожевываю уже восьмое. Мой живот набит тестом и урчит от удовольствия.

Да. Очень вкусные.

Разве, Граф не приносит вам сладости? Он же первый в списке, кто имеет ко всему доступ.

Я понимаю, что мне будет многое узнать от Графа. И я намереваюсь это сегодня сделать.

Он принес какие-то продукты.

Ясно. Знай, ты можешь требовать все, что захочешь из продуктов и много чего еще. Граф – смотрящий за домом.

За домом? Что это?

Это место, где ты находишься. Дом – это место. Граф – смотрящий. В нашем мире – это мэр.

Значит, это татуированный здесь главный.

А откуда ты знаешь?

Лайла смеется, убирая чашки в раковину.

Лак у Графа первый помощник.

Ааа... А Пес? – вспоминаю я про противного напарника Графа, что похитил меня и Несс.

Заведует оружием.

Это серьезно. Будет сложно. Но ничего, я справлюсь.

Лайла, а скажи...

Что? – вытирает она свои руки о полотенце.

А... Лак, он... он хотел от тебя... ну, ребенка...?

Да. Он и сейчас хочет.

И что?

Два выкидыша. – на глаза у девушки навернулись слезы. Лайла быстро смахнула их. – Но ничего, мы справимся. Они с Графом разбираются с этой проблемой.

Я не знаю, что нужно говорить в таких случаях.

Не бойся и не спорь. Граф серьезный, но и не дикарь. Здесь, вообще, все по иному...

В смысле?

Не так, как стараются преподнести нам за громадой.

Я мотаю головой. Трудно верить в другое, когда столько лет верил в одно.

Я слышу звук открывающейся двери. Кто-то заходит в дом. Лайла улыбается, вытирая руки полотенцем от воды. В кухне появляется Лак. Тот длинноволосый парень, что носит косу. Я отодвигаю стул, готовясь к побегу. Не знаю, что ожидать от них. Нужно быть готовой ко всему. И я как могу готовлюсь.

Но он удивлен, кажется, ни меньше, чем я сама.

У нас гости? – интересуется у Лайлы он, отодвигая стул и поворачивая спинкой ко мне. Затем он садится, расставляя ноги. Я чувствую себя как на допросе.

Лак, она гуляла мимо, а я пригасила ее к нам.

Лайла становится рядом с Лаком, застывая. Он усмехается и изучает меня. Как, впрочем, и я.

Твой взгляд прожигает, – делает он свое резюме по поводу меня.

Твой тоже, – хмурюсь я.

Хм, – он смеется над моим ответом. Для него я словно кукла: интересная, но кукла. – Граф знает, где ты?

Не успела доложить!

Твоя наглость граничит с тупостью всегда или это только для меня выступление? Советую тебе быть более скромной! – бесит его моя нескромность по отношению к нему. Лайла часто дышит. Я вижу как ее охватывает страх, сковывая каждый сантиметр ее тела.

Только Граф может мне советовать! – наглею я на глазах. Будь, что будет. Мне нужно занять здесь свое место. И медлить нельзя.

Девочка, ты умная, но глупая. Долго не проживешь.

Не вам решать.

Я встаю из-за стола. На моей руке оказывается рука Лака. Он удерживает меня.

Стой!

Я ухожу.

Я не разрешил тебе уйти!

С кое-чем я разобралась. Граф взял меня с сестрой под свою опеку и ты не пойдешь против него. Так что, я ухожу!

Я с силой дергаю руку на себя. Но Лак лишь смеется. Лайла бледнеет от нашего разговора. Он сильнее меня, сильнее дюжины солдат, что стоят на стене. Мое запястье пронзает боль.

Хочешь сломать себе руку? – зевает Лак.

Отпусти!

Верно сказал Пес, что ты – сука! Граф еще пострадает от тебя!

Он отталкивает меня от себя. Я теряя равновесие, ударяю свое плечо о угол столешницы. Синяк обеспечен, царапина, из которой наливается кровь, уже есть сейчас.

Будем считать, что это твоя расплата за длинный язык, – сообщает мне Лак, видя мою рану. Что ж, аптечка сегодня вновь понадобится.

Я поднимаюсь с пола. Плечо саднит и ноет. Хочется убаюкать его рукой. Я не делаю этого при Лаке, чтобы не доставлять тому удовольствие. Поганец!

Лайла делает шаг ко мне, но тут же озирается на хладного и замирает на месте.

Иди наверх, – приказывает он ей. Она немедленно подчиняется ему и проскальзывает мимо меня, скрываясь за углом. – А ты, – вновь обращается он ко мне. – уходи и больше не разговаривай с ней. Я поговорю о тебе с Графом. Считаю, что ты – заноза в его заднице!

Так значит, твоя работа считать то, что у Графа в заднице? Ясно!

Я спешу убраться отсюда. Здесь все враждебно. И даже Лайла.

***

Зубы стучат. Я обнимаю себя руками, чтобы успокоиться. На сегодня моей прогулки хватит. Я спешу обратно, чтобы не наткнуться на кого-нибудь еще.

Внезапно я слышу звук, который похож на сирену. Отдаленно, но такая же звучит у нас в гетто, оповещая нас о том, что комендантский час настал и пора уносить свои задницы в укромные места. Не думаю, что здесь этот звук означает приглашение на кусок торта и чай.

Мне бы нужно бежать от звука в противоположную сторону, только ноги мои – предатели – несут меня прямо туда. К огромным воротам, через которые мы приехали и где перед ними огромная песчаное поле. Я помню как наглоталась там пыли.

Я иду на звук. Вновь через дом Лака и Лайлы.

Он выходит и замечает меня как раз тогда, когда я хочу замедлить шаг и остаться позади него.

Куда ты? – грубо следует его вопрос мне.

Что там происходит? – киваю я в сторону ворот.

Тебе не обязательно знать. Возвращайся в дом и жди там Графа.

Он протягивает ко мне свою руку, чтобы повернуть меня в обратную сторону. Черт с два! Я отпрыгиваю в сторону и тихо предупреждаю его:

Только дотронься и, видит Бог, я вопьюсь зубами в твою руку! Не приближайся ко мне! – ставлю я между нами как заградительную сеть свой указательный палец. Его брови молниеносно ползут вверх. Он, кажется, обескуражен. – Не пытайся меня остановить. Я должна понять, что там творится. Я здесь и хочу знать, если на нас собираются обрушить бомбы или еще чего похуже!