Текст книги "Пробелы в памяти (СИ)"

Автор книги: Кристальная звезда 17

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 43 страниц)

– О чем ты, Сириус? – нахмурился Дамблдор, посмотрев на него поверх очков.

Сириус отстранился от косяка и медленно двинулся к директору, угрожающе и раскатисто рыча. Было заметно, что Дамблдор несколько растерялся, но не отступал, внимательно следя за мужчиной, словно за диким зверем, который способен напасть в любую секунду, от одного его лишнего движения, неверного слова.

– Скажите, директор, зачем вы посещали в Азкабане Морфина Мракса? – прищурился Сириус. – Что вы искали в его голове?

– Почему ты решил, что я что-то искал в голове Морфина Мракса? – еще больше нахмурился Дамблдор, настороженно сверкнув голубыми глазами.

– То есть, вы не отрицаете того, что посещали Морфина за несколько недель до его смерти? – уточнил Сириус, замерев в пяти шагах от директора. – А ко мне даже не заглянули. Даже не извинились, хоть и знали, что я невиновен. Обидно! – хмыкнул он, глядя прямо в глаза старика. – Но я удовлетворю вас ответом. Просто так вы не стали бы навещать никому не нужного человека. О нем ведь никто не знает, кроме вас и Волан-де-Морта.

– И откуда же о нем знаешь ты? – терпеливо спросил Дамблдор, приглаживая бороду длинными пальцами.

– Увидел его имя в конце родословной Слизерина, – пожал плечами Сириус. – Знаете, в чем плюс книг, хранящихся в нашей библиотеке? Они заколдованы таким образом, чтобы не отставать от современности. Все записи дополняются. И благодаря этому я узнал, что Морфин умер в Азкабане. Я всегда мог узнать то, что мне необходимо.

Дамблдор снова внимательно посмотрел на него, словно решая, стоит ли пытаться выяснить все сразу, или продолжать ждать, пока Лорд Блэк сам все расскажет. Сириус усмехнулся, отступил на один шаг и посмотрел в сторону брата.

– Знаешь, Рег, ты просчитался, – хмыкнул Сириус. – Крестраж был не один. Их было шесть. По крайней мере, я насчитал их именно шесть.

– Вы знали о крестражах? – воскликнул Дамблдор, напрочь позабыв об осторожности. – Сириус, ты их уничтожил? – Он сделал несколько шагов к мужчине.

– Все шесть уничтожены, – повернулся к директору Сириус. – Пока вы занимались не пойми чем, я спасал Британию, – криво усмехнулся он.

– Что именно он заколдовал? – нетерпеливо спросил Дамблдор, сжав плечо мужчины. – Прошу, Сириус, ответь. Это очень важно.

– Вещи, принадлежащие Основателям, – чуть поморщившись, ответил Сириус. – Чашу Пенелопы Пуффендуй, диадему Кандиды Когтевран, медальон Салазара Слизерина. А так же кольцо Марволо Мракса, свой дневник, который уничтожил Гарри. И осколок души в самом Гарри.

Сириус не двигался, наблюдая за директором, который задумчиво перебегал взглядом с одной стены на другую. Регулус вопросительно смотрел на брата, видимо не совсем понимая, как он сумел все их найти. Кажется, ему еще не раз придется все объяснять.

– Есть еще один, – вдруг произнес Дамблдор, переведя взгляд на Сириуса.

– Так все же семь, – прикрыв глаза, выдохнул Сириус. – Что еще, директор? Скажите, и я его уничтожу.

– Змея! Нагайна, – ответил Дамблдор. – Послушай…

– Знаете, Феликс Фелицис очень полезное зелье, – улыбнулся Сириус, перебивая его. – Я уже сжег Нагайну!

Несколько секунд в комнате царила тишина. Дамблдор внимательно всматривался в него, словно впервые в жизни смог как следует его разглядеть. Регулус что-то тихо бубнил себе под нос, качая головой. Сириус неожиданно для себя весело рассмеялся. Так легко ему не было уже очень давно. Теперь все встало на свои места. У него есть семья, друзья. Он снова такой, каким был, возможно, чуть взрослее. И директор вновь в нем уверен, вновь видит в нем того заводилу из компании Мародеров, который первым рвался в бой.

– Мой мальчик, как же я рад, что ты такой упрямый и своевольный, – улыбнулся Дамблдор. – Понимаю, что просить прощения за то, что ничем тебе не помог, бесполезно. Но все же прости меня. Прости за то, что усомнился в тебе, зная о том, какой именно ты человек. – Он еще сильнее сжал его плечо, а в его глазах блестели слезы.

Сириус улыбнулся, покачал головой, сказав:

– Я уже давно никого ни в чем не виню. Прошлого не исправить, а потому нужно просто идти вперед. – Он аккуратно отцепил пальцы директора от своего плеча. – Если хотите помочь, то было бы неплохо, если бы вы уговорили прийти Августу Долгопупс сегодня в Министерство и дать показания о той ночи, когда пытали ее сына.

– Постараюсь помочь, Сириус, – кивнул Дамблдор, сделав несколько шагов назад. – Что ж, я загляну после обеда. Нужно обсудить кое-что еще.

Сириус и Регулус проводили директора взглядами и посмотрели друг на друга.

– Нет, пожалуй, я не хочу об этом знать, – усмехнулся Регулус, встретив внимательный взгляд брата.

– Я бы тоже хотел не знать об этом, – хмыкнул Сириус. – Ладно, мне надо идти. Надеюсь, удача еще на моей стороне.

– Как будто она тебе когда-нибудь была нужна, – тихо фыркнул Регулус.

***

Кто-то спорил, кто-то делал вид, что его здесь нет, кто-то вскочив на ноги громко кричал, возмущался. Фадж безрезультатно призывал всех к тишине. Перси Уизли, весь забрызганный чернилами, растерянно наблюдал за членами Визенгамота. Сириус нетерпеливо постукивал носком ботинка по полу, стоя позади кресла, в котором сидела Беллатриса.

Женщина вела себя спокойно и сдержанно. Сидела с идеально прямой спиной, пристально разглядывая всех из-под тяжелых век. Сириус просто не мог не восхищаться ее способностью достойно держать себя в любых обстоятельствах. Ее длинное синие платье, которое он ей передал, было намного чище ее самой. Черные волосы были спутанными и неухоженными, лицо бледным и исхудавшим. Но она по-королевски восседала в кресле, закованная цепями.

В стороне от всех сидела Августа Долгопупс в своей излюбленной шляпе с грифоном. Женщина мяла в руках ручки большой красной сумки. Августа не мигая рассматривала Беллатрису, словно до этого никогда ее не встречала. Сириус видел, как сильно была шокирована эта женщина, узнав, что Беллатриса спасла ее внука и не принимала участия в пытках. Впрочем, в шоке были абсолютно все. А применение Сыворотки правды исключало возможность ложных показаний. Да и слова целителя, которого нашла Нарцисса, вынуждали отправить ее на лечение, как пострадавшую от Темных сил жертву.

– Ее нельзя отправлять в Мунго к остальным пациентам, – довольно громко кричала какая-то рослая волшебница, с растрепанными золотистыми кудрями. – Всем известно, кто она такая…

– Мы не можем с точностью утверждать, что миссис Лестрейндж действительно является такой садисткой, – возражала мадам Боунс.

– Позвольте мне кое-что предложить, – сделав шаг вперед, тихо попросил Сириус, обведя всех ледяным взглядом взглядом.

– Мы вас слушаем, Лорд Блэк, – кивнула мадам Боунс, как только все притихли. – Что вы предлагаете?

– Я не думаю, что больница Святого Мунго хороший вариант, – негромко сказал Сириус. – Думаю, будет намного лучше, если я заберу Беллу домой. Там за ней будет кому присмотреть.

– Миссис Лестрейндж нуждается в целительском присмотре, – нетерпеливо возразил целитель по имени Джейсон Смайлс. – Вы не сможете…

– Во-первых, она мисс Блэк, – перебил Сириус. – Во-вторых, я не доверяю целителям в Мунго ровно как и пациентам. Вы готовы гарантировать моей кузине безопасность? – Смайлс отвел взгляд в сторону, немного покраснев. – Что ж, думаю, ответ ясен, – удовлетворенно хмыкнул Сириус.

Фадж о чем-то шепотом совещался с Амелией. Затем он выпрямился, бросил быстрый взгляд в сторону Блэка. Сириус ухмыльнулся, коснувшись пальцами запястья правой руки, отчего Фадж вздрогнул.

– Суд принял решение, – прокашлявшись произнес Фадж. – С сегодняшнего дня и до дня своего полного выздоровления Беллатриса Лестрейндж, ныне Блэк, будет находится на полном содержании и под присмотром Лорда Сириуса Ориона Блэка. Раз в месяц мисс Блэк должна посещать целителя мистера Джейсона Смайлса, который будет обязан докладывать о самочувствие мисс Блэк Министерству.

Фадж взмахнул палочкой, и цепи, сковывающие Беллатрису, исчезли. Женщина медленно поднялась на ноги, обвела всех присутствующих пристальным взглядом, задержав его на Августе, которая поджав губы смотрела на нее. Сириус протянул кузине руку, чуть приподняв уголки губ в улыбке. Беллатриса тут же шагнула к нему, обнимая его за шею и пряча лицо у него на груди, прерывисто выдыхая.

– Я же обещал, что вытащу тебя. Все закончилось, Белла, – прошептал Сириус, приобняв ее за плечи. – Теперь все будет хорошо, сестренка!

Беллатриса ничего ему не ответила, лишь отстранилась, снова бросив взгляд на Августу, которая медленно шаркала к дверям. Сириус повел кузину к тем же дверям, поддерживая ее за плечи. И ему совершенно плевать на те взгляды, которыми провожали их члены Визенгамота. Сириус мог бы с уверенностью сказать, что слышал, как кто-то кому-то сказал: «Ты хоть понимаешь, что нас ждет за то, что двое Блэков были безвинно отправлены в Азкабан? Они же над нами всеми теперь будут издеваться!» И он просто не смог не усмехнуться.

– Куда мы идем? – тихо спросила Беллатриса, посмотрев на него.

– Домой, – просто ответил Сириус, взглянув на нее.

Женщина как-то странно на него посмотрела, но ничего не сказала, лишь крепче сжала пальцами юбку платья. А Сириус ободряюще ей улыбнулся.

За дверью их поджидали журналисты. Беллатриса отшатнулась от них и зажмурилась, при вспышке колдокамеры. Сириус чуть прижал ее к себе, прокладывая себе путь сквозь всю эту толпу, заметив Августу, которая мрачно отвечала на вопросы одного из репортеров.

– Лорд Блэк, буквально два вопроса, – появилась перед ним Рита Скитер, с пером наизготовку.

– Не даю интервью, – оттолкнул ее в сторону Сириус. – Не забывай, у меня на тебя есть не один компромат. Только попробуй что-нибудь написать, – тихо прибавил он, сверкнув глазами.

– А твоя жена об этом знает? – выставив на показ все свои зубы, улыбнулась Скитер.

Сириус окинул женщину презрительным взглядом и повел кузину дальше.

– Ты с ней встречался? – недоверчиво спросила Беллатриса, быстро посмотрев на него.

– Я был очень пьян, – пробормотал Сириус, не глядя на нее. – И моя жена все знает, – фыркнув, прибавил он.

– А кто…

– А ну, расступились все, – прокричал звонкий женский голос. – Эй, ты, с камерой! Еще один снимок, и я тебя отправлю за решетку на целые сутки. Разошлись, я сказала!

С боем к ним прорвалась Тонкс. Она широко улыбнулась дяде и помогла добраться до пустого лифта, распугивая журналистов. Как только двери кабинки с лязгом закрылись, Беллатриса облегченно выдохнула, чуть расслабив напряженные плечи. Тонкс встряхнула огненно-красными волосами, которые тут же приняли яркий фиолетовый оттенок.

– Там наверху Кингсли всех разгоняет, – хмыкнула Тонкс. – Не помню, чтобы они еще когда-то были такими оживленными.

– Блэки всегда нарасхват, – усмехнулся Сириус. – Расскажи об этом Лунатику, может, он перестанет медлить, – весело прибавил он.

– Кто ты? – внимательно глядя на девушку, спросила Беллатриса.

– Я Тонкс, – улыбнулась девушка. – А ты моя тетя, я знаю! Рада познакомиться, – протянув руку, прибавила она.

Беллатриса несколько неуверенно пожала ее руку, продолжая рассматривать ее.

– Ты дочка Меды? – уточнила она.

– Угу, – кивнула Тонкс, окинув тетю быстрым взглядом. – Знаешь, дядя, ты выглядел намного хуже, – рассмеялась она.

Сириус недовольно фыркнул, заметив насмешку и во взгляде кузины.

– Знаешь, Белла, тебе предстоит узнать несколько удивительных новостей, – тихо произнес он, но больше ничего не прибавил. Тонкс только понимающе хмыкнула.

***

Сириус внимательным взглядом проводил Тонкс и Беллу и поспешил на кухню. Он не знал, где именно сейчас Мелоди, но не думал, что она сидит в его комнате. Было бы очень странно, если бы она столько времени просидела без дела, дожидаясь его появления. И она действительно нашлась на кухне. Женщина сидела за столом и мрачно наблюдала за Кикимером, который мыл посуду. Кажется, Мелоди явно против того, чтобы сидеть без дела.

– Кикимер, ты прибрался в комнате Беллатрисы? – спросил Сириус, прислонившись к дверному косяку.

– Да, Кикимер выполнил приказ хозяина, – скрипуче отозвался домовик, повернувшись к нему.

– А одежду чистую приготовил? – поднял бровь Сириус.

Эльф что-то пробормотал. Видимо, извинения и исчез с негромким хлопком, оставив посуду домываться без присмотра. Сириус перевел взгляд на Мелоди, которая неотрывно смотрела на него. Она выглядела не такой уставшей и измотанной, какой была, когда ее привел сюда Снейп. До невероятности синие, бездонные глаза вновь были живыми, с теми смешинками, но уже без того детского восторга. Длинные белоснежные волосы были сплетены в неаккуратную косу. Такую же растрепанную, какой она была шестнадцать лет назад. Косы плести она так и не научилась.

– Видимо, все прошло успешно, – поднявшись на ноги, произнесла Мелоди. – Она сейчас здесь, да? – несколько напряженно спросила женщина.

– Тонкс отправилась вместе с Беллой в ванную, – отозвался Сириус, подойдя к ней. – Ты знаешь, я ведь никогда не доверял целителям в Мунго, – тихо произнес он, остановившись в шаге от нее.

– Ты говорил, что очень полезно иметь личного целителя, – усмехнулась Мелоди, легко коснувшись пальцами шрама у него на шее. – Целителя без образования, – вздохнула она, опустив руку.

– Я больше доверяю тебе, чем тем, у кого это образование есть, – перехватив ее ладонь, буркнул Сириус.

– Хочешь, чтобы я ее осмотрела? – подняла на него взгляд Мелоди. – Ты думаешь, она мне доверится? Я же…

– Мой жена! – не дал ей закончить Сириус. – Ты моя жена и чистота твоей крови уже не имеет никакого значения. – Он провел пальцем по кольцу на ее пальце. – Или может, ты жалеешь…

– Ты думаешь, что я ждала тебя все это время для того, чтобы сказать тебе, что ты мне не нужен? – вскинулась Мелоди, вырвав свою руку. – Почему ты все еще во мне сомневаешься? – Глядя ему в глаза, требовательно спросила она.

– Меня никто никогда не ждал, – уткнувшись лбом в ее лоб, прошептал Сириус. – Никто так обо мне не беспокоился и не заботился. Очень сложно поверить в то, что все происходящее реальность, а не какой-нибудь бред, выдумка моего больного воображения. Я так привык к тому, что все меня боятся. – Он осторожно провел пальцами по ее щеке и сам не заметил, как произнес вслух все свои мысли: – Знаешь, я прожил две жизни. Одну с тобой! Это были самые счастливые месяцы в моей жизни, не смотря на то, что была война. Это были улыбки, какие-то бредовые, бессмысленные разговоры, это было желание вернуться живым из сражения, чтобы только прикоснуться к тебе. Это была жизнь, наполненная смыслом, светом и чистым, совсем не пугающим меня безумием пополам с безрассудством. Вторая жизнь была без тебя. Это Азкабан, это два года скитаний по стране, это ежедневные головные боли и попытки понять, что же я забыл. Попытки понять, что за запах мне не дает покоя, и с каких пор я так люблю первый снег. Это злость и бессилие, это новое заключение, это совершенно дикое желание нападать и кусать каждого, кто посмеет меня тронуть. Это то безумие, которого я так боялся, снежинка. Темное, прожигающее насквозь, поглощающее все самое лучшее, что еще во мне могло остаться. И эта вторая жизнь кажется мне более реальной, чем та первая, полная счастья.

Он заметил в ее взгляде слезы и притянул ее ближе к себе, обнимая ее за талию. Она все равно кажется ему до неприличия худой, но до невозможности прекрасной. Все такой же чистой и невинной, стойко перенесшей все те испытания, которые выпали на ее долю, но изменившейся. Должно быть, она просто стала сильнее, увереннее в себе.

– Я тебе говорил, что готов стоять перед тобой на коленях? – тихо пробормотал Сириус куда-то ей в волосы.

– Говорил, – слабо улыбнулась Мелоди, сжимая в пальцах ворот его рубашки.

– И я не врал! – выдохнул Сириус. – Я готов на все ради тебя, только бы ты была рядом, только бы иметь возможность видеть твою улыбку. Без тебя в моей жизни один мрак, одна боль, одни неприятности. А ты помогаешь мне жить, видеть смысл в этой жизни. Мне хватило просто вспомнить тебя, чтобы вновь стать самим собой, а не слабой, сломанной тенью Сириуса Блэка. Хватило знакомства с Лайоном, чтобы понять, что я еще кому-то нужен, что еще не все потеряно. Хватило увидеть его синие глаза, чтобы почувствовать, что у меня отобрали что-то очень важное. Мне хватило одного воспоминания о нашем знакомстве, чтобы вновь в тебя влюбиться. – Он немного наклонился, касаясь носом ее носа. – Не оставляй меня! Прошу! Без тебя я просто никто и ничто в этом мире. Я был прав, ты действительно ангел. Ты чистая, светлая, и мне так необходим твой свет, чтобы не захлебнуться этой тьмой.

– Я рядом, Сириус! И больше никогда тебя не оставлю, – прошептала Мелоди. – Я могу говорить тебе каждый день, что люблю тебя. Люблю с четырнадцати лет. Только с тобой мне так тепло и уютно, только с тобой я чувствую себя в безопасности. Мне нужен только ты, и я больше никому и ничему не позволю отнять тебя у меня. – Она запустила пальцы в его волосы, распуская слабый хвост. – Слышишь, Сириус? Ты только мой пес. Неважно, звездный или просто бродячий! Я люблю тебя таким, какой ты есть. Будь ты хоть миллион раз безумцем, будь ты жестоким и диким. Мне все равно, потому что ты только мой.

– Твой, – улыбнулся Сириус, проведя костяшками пальцев по ее щеке. – А ты моя!

Мелоди кивнула и чуть приподнялась на носочках. Сириус шумно выдохнул, когда ее губы прижались к его губам. Его неотступно преследует такое чувство, словно все это уже было. Было, когда она только начала позволять прикасаться к себе, целовать себя. И эти поцелуи все так же сводят с ума, заставляя забыть, кто он, где он и что вообще происходит. Никаких мыслей, только ее губы. Такие мягкие, нежные и манящие. Все портит лишь одно: необходимость дышать. Она отстранилась первой, пока он глубоко вдыхал ее запах, безуспешно пытаясь найти в голове хоть какие-нибудь связные мысли.

– Ты завтракал? – чуть отстранившись, спросила Мелоди.

Сириус покачал головой, продолжая тонуть в этих синих глазах. Мелоди что-то недовольно фыркнула и отстранилась от него, направившись к плите. Сириус медленно опустился на ближайший стул, неотрывно наблюдая за женщиной.

– Где Рег? – тихо спросил он лишь для того, чтобы услышать ее голос.

– В гостиной или у себя, – отозвалась Мелоди. – Разговаривает с Эммелиной, – усмехнулась она, поставив перед ним тарелку с яйцами и беконом. Бекона было намного больше, чем обычно кладет ему Молли.

– Ты думаешь, они вместе? – удивленно поднял брови Сириус.

– А Регулус по-твоему не имеет права на личную жизнь? – опустилась на стул рядом с ним Мелоди. – Мне кажется, что она ему нравилась еще в школе. А теперь ему нужно как-то объяснить ей все, если он до этого ничего не рассказал.

Сириус невольно вспомнил, как беззастенчиво его рассматривала Вэнс во время тренировок. Но в отличии от Гестии, она даже заговорить с ним не пыталась. Кажется, он совершенно не понимает, что происходит в его жизни. Точнее, он не понимает, что творится в этом ненормальном мире. И вряд ли когда-нибудь сможет понять.

– Так, что насчет Беллы? – спустя несколько минут молчания, спросил Сириус.

– Если она дастся… – нервно усмехнулась Мелоди. – Ты же понимаешь, что очень сложно вот так вот просто взять и изменить свое отношение к человеку, который причинил людям столько… вреда.

– Я понимаю, – отозвался Сириус, подняв на нее взгляд. – И я не прошу тебя относится к ней, например, как к Регулусу. Ей просто нужна помощь.

Мелоди чуть подалась вперед и произнесла, глядя ему прямо в глаза:

– Я ей помогу только потому, что об этом просишь ты. Сириус, только ради тебя я согласна забыть о ее дурной славе и попытаться увидеть в ней человека.

– Спасибо! – на выдохе произнес Сириус. – Как же мне нравится, что ты никогда не споришь, – улыбнулся он.

– Ты этим просто пользуешься, – недовольно фыркнула Мелоди, откинувшись на спинку стула. Но Сириус успел заметить улыбку, промелькнувшую в ее взгляде.

– К нам обещал заглянуть Дамблдор, – словно невзначай обронил Сириус. – Он был тут утром. Попросил прощения за то, что ничего для меня не сделал.

Мелоди внимательно на него посмотрела, но промолчала, переведя взгляд на стену за ним. Сириус чуть наклонил голову, наблюдая за ней. Кажется, ему снова семнадцать. До безумия хочется прикоснуться к ней, но страшно и тошно от собственного желания. Вот только успокоительное уже совершенно ничем не поможет, да и раньше мало чем помогало.

– Что теперь, Сириус? – вдруг спросила Мелоди, вновь глядя ему в глаза. – Ты оправдан, стал героем, стал мужем и отцом, помогаешь своему роду подняться на ноги и выпрямиться во весь рост. А что ты теперь будешь делать? Меня всегда волновал вопрос, чем ты будешь занимать, когда попробуешь все, что только можно?

– Ну, в этом мире для человека слишком много возможностей, – хмыкнул Сириус. – У меня есть кое-какие планы на ближайшие пару лет. А что будет дальше, решим потом. Будущее так изменчиво! – Он широко улыбнулся и тихо, чтобы слышала только она, добавил: – Чтобы ни ждало меня впереди, главное, чтобы ты была рядом. А остальное мы как-нибудь переживем!

Комментарий к 47. Сириус Блэк. 1995 год

Я помню, что должна была выложить новую главу еще два дня назад. Но увы, непредвиденные обстоятельства. Все выходные провела в ветеринарной больнице… А вчера отходила от всего…

В общем, сегодня только получилось дописать эту главу и выложить ее.

Берегите своих питомцев. Хорошего настроения!

========== 48. Лайон Уайт. 1995 год ==========

Огонь весело трещал в камине, рассыпая вокруг себя всполохи огненно-красных искр, которые затухали, не успев упасть. В гостиной было тихо и темно, только огонь освещал небольшую часть гостиной, которая находилась рядом с камином. Лайон уже несколько минут бессмысленно смотрел на страницу книги, бегая взглядом по печатным строчкам и не понимая ни слова. Да и свет на конце палочки уже давно погас, так что буквы было сложно рассмотреть во мраке, царившем в гостиной. Юноша перевел взгляд на огонь, отложив книгу в сторону.

– Пой же, пой. На проклятой гитаре

Пальцы пляшут твои вполукруг.

Захлебнуться бы в этом угаре,

Мой последний, единственный друг.

Не гляди на ее запястья

И с плечей ее льющийся шелк.

Я искал в этой женщине счастья,

А нечаянно гибель нашел.

Я не знал, что любовь – зараза,

Я не знал, что любовь – чума.

Подошла и прищуренным глазом

Хулигана свела с ума.

Пой, мой друг. Навевай мне снова

Нашу прежнюю буйную рань.

Пусть целует она…* – Лайон резко замолчал, когда почувствовал на себе чей-то взгляд.

Ему, конечно, все равно, кто решил нарушить его одиночество. Но как-то не особо хотелось, чтобы кто-то знал, что он вслух читает стихи. Особенно, если этот кто-то из мужской половины факультета. Этой привычкой он заразился от мамы. Она помнит все стихи этого поэта и часто бормочет их себе под нос, когда что-нибудь делает. И как-то само так получилось, что и он запомнил эти стихотворения. Вот только ему это казалась чем-то ненормальным. Мама – женщина, ей такое вполне допустимо, к тому же она музыкант. А он…

Лайон продолжал смотреть в камин, все так же чувствуя на себе чей-то знакомый взгляд. Но желания анализировать свои ощущения у него совсем не было. Он устал, но выспаться не получалось уже давно. С того момента, как он столкнулся в гостиной с самой необычной девушкой во всем Хогвартсе, перестал нормально спать. Стоит только закрыть глаза на секунду, как он видит ее.

Рядом с ним на пол бесшумно опустилась девушка. Лайон нервно сглотнул, почувствовав знакомый запах, знакомое тепло. Скосив взгляд, он убедился в том, что рядом с ним сидит его личное искушение. Светлые, чуть вьющиеся волосы были распущенны, сережек-редисок не было, только бусы из бутылочных пробок. А сама девушка была в коротких шортах и майке. Скользнув взглядом по ее стройным ножкам, Лайон снова нервно сглотнул, вновь устремив взгляд в огонь, но чувствуя на себе ее пристальный взгляд.

– Почему ты не спишь? – тихо спросила Полумна.

– Разучился спать, – так же тихо ответил Лайон. – А ты? – Он чуть повернул голову, стараясь смотреть только на ее лицо.

– Мой сон украли, – пожала плечами Полумна. – Наверное, твой тоже украли.

– Вполне возможно, – невесело усмехнулся Лайон, подумав, что его сон украла именно она. – Тебе не холодно?

Девушка опустила взгляд, посмотрев на себя. Лайон снова повернулся к огню, боясь сделать хоть одно лишнее движение. Ему слишком сильно хотелось прижать ее к себе, избавить от оставшейся одежды. Замерзнуть точно не получилось бы… Юноша потряс головой, пытаясь усмирить разыгравшееся воображение, чувствуя себя каким-то извращенцем. Ей ведь всего четырнадцать, а потому он не должен допускать подобных мыслей. Но это очень сложно. Практически невыполнимо!

Вдруг он почувствовал, как Полумна легко придвинулась ближе к нему. Чуть отведя в сторону его руку, она прижалась к его боку, и его рука оказалась на ее плечах.

– Теперь не холодно, – невозмутимо произнесла Полумна. – Ты очень горячий, знаешь?

– Зимой не мерзну, – с трудом выдавил усмешку Лайон, стараясь дышать как можно ровнее.

– А ты знаешь еще какие-нибудь стихи? – обняв его за пояс и прижавшись к нему еще плотнее, спросила Полумна.

Лайон медленно кивнул, пытаясь понять, как же ей удается оставаться отстранено-мечтательной. Даже голос все такой же ровный, абсолютно спокойный. Если он так просидит еще пару минут, то точно сорвется. Вот интересно, приходилось ли его отцу попадать в такую ситуацию. Лайону почему-то кажется, что приходилось и не раз.

– Прочитай еще что-нибудь, – попросила девушка, подняв на него взгляд.

Глубоко вдохнув, Лайон попытался вспомнить хоть что-нибудь. Но в голове не было ничего, кроме этих чуть затуманенных, широко раскрытых глаз. Ничего, кроме того, что ему казалось совершенно недопустимым и желанным одновременно. К сожалению, ненужный мусор выкинуть из головы крайне сложно. Особенно когда рядом находится эта странная девушка. Но с огромным трудом ему все же удалось воскресить в памяти строчки какого-то стихотворения. Только он сам плохо понимал, что именно читает.

– Заметался пожар голубой,

Позабылись родимые дали.

В первый раз я запел про любовь,

В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь – как запущенный сад,

Был на женщин и зелие падкий.

Разонравилось пить и плясать

И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,

Видеть глаз злато-карий… – Лайон на мгновение замялся, бросив взгляд на слушающую его девушку, и продолжил:

– Видеть глаз серебристый омут,

И чтоб, прошлое не любя,

Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,

Если б знала ты сердцем упорным,

Как умеет любить хулиган,

Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки

И стихи бы писать забросил.

Только б тонко касаться руки

И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой

Хоть в свои, хоть в чужие дали…

В первый раз я запел про любовь,

В первый раз отрекаюсь скандалить.**

Он сам не заметил, как начал перебирать пальцами ее локоны, как уткнулся носом в ее макушку, шепча слова, не понимая их смысла. Полумна не пыталась отстраниться, не пыталась помешать ему, продолжая все так же прижиматься к его боку, обнимая его за пояс.

– У тебя красивый голос, – прошептала Полумна, чуть пошевелив головой, видимо, слушая его бешеное сердцебиение.

Лайон ей ничего не ответил, прикрыв глаза и снова втянув носом ее запах. Ее волосы были довольно необычного, какого-то пепельного цвета, который отливал соломенным оттенком в неровном свете огня. От нее пахло травами. Не такими, какими насквозь пропитан кабинет Снейпа и сам Снейп. Какими-то совершенно незнакомыми травами, деревьями и цветами. Узнавались лишь отдельные ароматы, вроде яблони или розмарина. Сквозь дрему он почувствовал, как она аккуратно забрала у него волшебную палочку и что-то прошептала.

– Ложись! – Полумна несильно толкнула его в грудь.

Лайон послушно лег на спину, потянув ее за собой. Его голова оказался на мягкой подушке, но откуда она взялась, ему было все равно. Он просто снова зарылся носом в ее волосы и сам не заметил, как уснул, прижав девушку к себе.

***

Сквозь постепенно ослабляющий свои путы сон, чувствовались тяжесть и тепло чужого тела. На самом деле он не понимал, кто именно может лежать рядом с ним. Последние пару недель он ни с кем не встречался, даже не заигрывал. Да и не любит он оставаться с девушкой на ночь. И вчера он сидел в гостиной…

Лайон резко открыл глаза, несколько раз моргнул, увидев над собой потолок гостиной своего факультета. Он опустил взгляд и тяжело выдохнул. Его опасения подтвердились. Рядом спала Полумна, положив голову ему на грудь, обняв руками за пояс. Девушка чему-то довольно улыбалась во сне, а волосы теперь были какого-то льняного оттенка в лучах зимнего солнца, пробивающихся сквозь окна башни.

Лайон зажмурился и глубоко вдохнул, проведя рукой по лицу, словно пытаясь избавиться от какого-то дурного наваждения. Наверное, ему стоило бы порадоваться, что у них с Полумной такие доверительные отношения. Что она не считает, будто он преследует лишь одну цель, общаясь с противоположным полом. Но вот были некоторые осложнения. Всего лишь небольшое затруднение в виде его ненормальной влюбленности, пополам с желанием. Точнее, затруднение очень даже большое. Особенно рядом с ней, когда она в одних майке и шортах. Особенно рано утром.

– Мне крайне необходимо поговорить с папой, – выдохнул Лайон, устремив взгляд в потолок.

Должно быть, его мама была такой же хрупкой, как и Полумна. Во всяком случае на колдографиях она была худее, чем сейчас. Все кости было видно. По мнению Лайона, сейчас она выглядит намного лучше, только блеска в глазах не хватает. И на солнце ей бывать тоже не помешает. А Полумна слишком похожа на маленькую девочку. Своими глазами, из-за которых кажется, что она всегда чему-то удивлена. Своей непосредственностью, смелостью суждений, кардинально отличающихся от суждений окружающих. И тело у нее девичье, не такое, как у старшекурсниц, как у ее однокурсниц.

Лайон попытался осторожно отстранить от себя девушку и подняться. Но стоило ему пошевелиться, как Полумна открыла глаза. Несколько раз моргнув, она подняла на него еще сонный взгляд. Лайон сглотнул до крови прикусив губу с внутренней стороны, пытаясь хоть как-то отрезвить затуманенный разум.

– Доброе утро, Луна! – непослушным языком выговорил он, заставив себя беззаботно улыбнуться.

Дядя что-то говорил о масках. Вот сейчас немного притворства не помешает.

– Доброе утро! Что-то не так? – чуть наклонив голову, спросила Полумна, глядя ему прямо в глаза.