Текст книги "Чехарда в Торкилстоне (СИ)"

Автор книги: KotePushin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

 – Что ж, Доминик – ответил барон и раскатисто рассмеялся, поднимаясь со своего места и выковыривая из зубов шпинат – Через неделею я привезу тебе двадцать тысяч золотом, а ты, смотри, не угробь моего ростовщика, иначе – я не плательщик!

После, вместе со своими людьми, не смотря на уговоры Фиц-Дотреля погостить еще хотя бы день, Реджинальд отправился в обратный путь. Времени оставалось мало, а такую сумму под силу было собрать лишь королю. Он поспешил обратно в Йорк – каждый день был на счету.

Возвратившись в Йорк с решением Фиц-Дотреля, Реджинальд сидел в доме евреев и задумчиво глядел на огонь и дрова, потрескивающие в камине.

 – Славная прогулка! А губа не дура у твоего Фиц-Дотреля! – буркнул он – Ничего не скажешь, сэр Бриан, ты выставил меня полным идиотом перед этим ничтожеством Фиц-Дотрелем! Где ты собираешься достать двадцать тысяч золотом?! За такие деньги, который этот пройдоха просит за этого полу-дохлого еврея, мы могли купить все графство Кент и еще бы прилично осталось до конца наших дней!

 – Спасибо тебе, Реджинальд, что согласился помочь – тихо ответил Буагильбер, который тоже прекрасно понимал, что такой выкуп осмеливались просить лишь за знатных особе высшей королевской крови, либо за тех, кто принадлежал придворным дворянским семействам.

 – Сколько ты сказал – неделя? Что ж, я найду это проклятое золото, даже, если мне придется попросить его взаймы у самого черта! – Бриан с силой ударил кулаком по столу.

 – Не придется – ответила Ребекка, которая до этого с волнением наблюдала за спорящими рыцарями – В подвале у отца есть тайник – на случай беды или как у вас говорят – на черный день. Я думаю, что время пришло. Пусть твои слуги помогут мне принести сундук.

 – Вот тебе раз! – молвил Реджинальд, рассмеявшись – А когда еврей был у меня в подвале Торкилстона, говорил, что нищий, как церковная мышь! Ха-ха-ха! Хорош, нищий, хотел бы и я хоть немного походить на него! Никогда не верил этому старому плуту! Клеман, помоги остальным!

Через некоторое время, слуги, сопровождаемые Ребеккой, вытащили из тайника в подвале большой сундук.

 – Это все, чем мы владеем – ответила Ребекка, отпирая ключом сундук – Я не знаю точной суммы, которая здесь находиться. Но в каждом мешочке должна быть тысяча фунтов, если, конечно, отце не брал отсюда для торговых нужд. А как же свадьба Уилфреда и Ровены – я обещала быть на венчании!

 – Напишем саксам извинительную записку – вкрадчиво ответил Буагильбер. – Можешь прямо сейчас написать. А когда у саксов намечена славная попойка?

 – Как раз через неделю – ответила Ребекка.

 – Подожди, может мы еще успеем и тогда ты спокойно отправишься к своим друзьям на свадьбу – подмигнул храмовник.

 – Может мы посчитаем, для начала, содержимое, а уж потом обсудим милые саксонские традиции? – ответил Реджинальд, у которого загорелись глаза, гладя на сундук.

 – Мы сами посчитаем, не утруждайся – ответил Бриан, провожая Фрон де Бефа в его комнату, не без доли ехидства – Встретимся за ужином. Прости, но в этом деле я тебе не слишком доверяю.

 – Ладно, делай как знаешь – ответил Реджинальд, продолжая смеяться – А пока, здесь есть кто-нибудь, кто может нас накормить? А то после шпината Фиц-Дотреля зубы и живот сводит!

Пока Фрон де Бефа кормили, Бриан и Ребекка пересчитывали мешочки с деньгами.

 – Здесь пятнадцать тысяч – растерянно сказала Ребекка – Где же мне взять еще пять?

 – Я, сейчас же, пошлю Амета к Филиппу и Болдуэна к Альберту, у меня с собой три тысячи золотом и еще пятьсот фунтов серебра. Возьму в долг еще у де Браси. Все будет хорошо, обещаю – Буагильбер был взволнован, будто был должен выкупать кого-то из своих близких, а не ненавистного еврея.

 – Бриан – тихий грустный голос девушки заставил его немного прийти в себя, а ее рука, которая потянулась к его руке, заставила его застыть на месте – Спасибо.

Храмовник молча обнял ее, он не жалел ни о чем, не сомневался в своем решении и искреннее не хотел от нее ничего в замен. Он смотрел на ее своими темными глазами, в них плясали искры и начинало разгораться пламя, которым Бриан опалял их обоих.

 – Возьми. Пусть мой бог хранит тебя всегда. Также как и твой. – Ребекка сняла с себя очень тонкую золотую цепочку, на которой был маленький кулон с изумрудной вставкой и изображением звезды Давида. Она вложила эту маленькую хрупкую вещицу в его мощную широкую ладонь и быстро вышла из комнаты. Ее трясло – еще одно мгновение и она бы больше никогда не сумела найти покоя, еще мгновение и ее душа окончательно бы погибла, утонув в его темных пылающих очах.

На другой день у дома послышался стук копыт и крики на чистом французском. Это прибыл Морис де Браси. Одному из слуг Буагильбера не составило большого труда отыскать де Браси в Йорке.

 – Морис! – Ребекка была рада видеть де Браси даже не смотря на те обстоятельства при которых им пришлось встретиться.

 – Ребекка! -де Браси развел руки в стороны, все еще продолжая сидеть на коне и таким манером въезжая во двор дома.

 – Ну, все, хватит любезностей – прервал их встречу храмовник, которому никогда не нравилось такое простое обращение с его возлюбленной. Да и де Браси был куда привычней для Ребекки, чем сам Бриан, что тоже раздражало Буагильбера не меньше.

 – Да, да – давайте о главном. Время-деньги! – выпалил де Браси, слезая с лошади – Тысяча фунтов золотом – все, что я смог выжать из своих запасов. Я всего лишь предводитель наемной дружины, чем могу.

 – Спасибо и на этом, сэр Морис – ответил Реджинальд, который также вышел во двор подышать утренним свежим воздухом. – Кстати, ты и твои люди очень пригодятся, когда мы поедем за евреем.

–Мы? – удивился де Браси, никак не ожидая такого приглашения.

 – Ну, да! – настаивал барон, которому не очень-то хотелось рисковать одному своими людьми – Не дороже денег – добавил Реджинальд, предвосхитив будущий вопрос сэра Мориса о том, что его люди просто так никуда не ездят.

 – Отлично! -кивнул де Браси – А ослик? Он еще жив? Могу я его проведать, уж больно он милый.

 – Конечно можешь – рассмеялась Ребекка, осел разгуливал по двору с важным видом.

К обеду количество норманнов выросло в геометрической прогрессии – к дому подъехали братья Мальвуазены вместе со своими слугами.

 – Доброго денечка! – веселым голосом поприветствовал всех Альберт, белый плащ которого составлял разительный контраст с цветными одеждами остальных рыцарей и слуг, кроме Буагильбера. – Кому тут понадобилась цела гора золота? Хорошо бы пропустить по доброму стаканчику вина!

 – Наш Бриан попал в переделку и кто как не мы, его друзья, можем ему помочь! – вторил Филипп.

Оба рыцаря прошли в дом. Сидя за большим обеденным столом Буагильбер рассказал, что произошло на самом деле и кому нужна помощь. Ребекка сидела рядом с ним и не перебивала его.

 – Поэтому я говорю об этом сейчас – заканчивал свою речь храмовник – Чтобы вы сами, добровольно решили, помогать или нет. Всем, кто согласиться помочь Ребекке, это все равно, что мне самому, я верну долг сполна. Даю слово. Прибить этих Фиц-Дотрелей не получиться, только лишь из-за того, что Жак…

С этими словами он встал из-за стола и закрыл уши Ребекке, чтобы та не услышала непристойных слов.

 – Что этот Жак Фиц-Дотрель оказывает неподобающие мужчине услуги самому – при этом Бриан скорчил рожу и повертел пятой точкой, все это являлось намеком на самого французского короля. – Поэтому, по крайней мере, сейчас, нам следует заплатить, а позже, я сам найду на него управу, но теперь нужно спешить.

 – Ну и когда надо ехать? – спросил де Браси, который ловко забрасывал себе в рот нарезанную морковь.

 – Вчера – выдохнул Бриан, с улыбкой поглядев на своих друзей и убрав руки от ушей Ребекки.

Рыцари рассмеялись, Фрон де Беф при этом чуть не упал со стула, а Морис де Браси все-таки подавился морковью.

 – Мы все тебя давно знаем, брат Бриан – ответил Альберт Мальвуазен – Твое слово нерушимо, а мы, под суетились и достали тебе недостающую сумму. Вот. В этих кошельках столько, сколько необходимо тебе и Ребекке.

 – А здесь еще немного – Филипп бросил на стол еще один кошель – На случай, если будут непредвиденные расходы и не благодари.

С этими словами Филипп обнял Бриана, словно тот был ему родным братом.

Через несколько дней норманны направились к замку Фиц-Дотреля, чтобы выкупить Исаака. Через несколько дней они возвратились вместе с измученным и избитым до полу-смерти евреем.

Исаак был в плачевном состоянии и прибывал в отчаянии и страхе, так как за один лишь только день был продан одним норманном другим, среди которых был Реджинальд Фрон де Беф, с которым Исаак успел познакомиться гораздо раньше и тоже при весьма неприятных обстоятельствах.

Только лишь через неделю, силами Ребекки, измученный ростовщик пришел в себя.

Он бы очень удивлен рассказом Ребекки о том, кто помог ей в его освобождении и еще больше Исаак удивился, когда узнал, что всему этому способствовал тот самый гордый заносчивый храмовник Бриан де Буагильбер.

 – Что же ты пообещала ему, этому назаерянину, взамен на мое спасение? Неужели он посмел воспользоваться нашим плачевным положением – сокрушался Исаак.

 – Нет, что ты, отце. Он не требовал от меня ничего. Но ты не обрадуешься, когда услышишь, что за твое спасение мне пришлось отдать все, что хранилось в тайнике в подвале. Прости отец, но ставить на одну чашу весов твою жизнь и золото, я не смогла.

 – О, дочь моя! -взвыл Исаак, будто его поразили в самое сердце – Лучше бы мне умереть и не знать об этом…

“ – Лучше бы мне оставаться в Палестине и никогда не возвращаться» – почему-то подумалось Ребекке.

Пока между Ребеккой и ее отцом происходил этот разговор, Бриан был у себя в комнате, старательно высчитывая и записывая сколько золота, кому и когда он должен вернуть. Его мысли предательски отвлекали его от дела, рисуя в его воображении картины, заставляющих кипеть его кровь.

Ему представлялась его прелестная гурия, с распущенными локонами, ложившимися шелковыми прядями ему на лицо. Ее тонкие руки, обнимающие его за шею, в то время как сама красавица шептала ему нежные признания на ухо.

Эти мечты были грубо прерваны его оруженосцем Болдуэном.

 – Прошу прощения, мой господин, ваш ужин! – объявил он с таким важным и напыщенным видом, будто был при королевском дворе.

 – А?! Что?! – Бриан как-будто проснулся от сказочного сна. Его раздражало присутствие Болдуэна в такой личный момент. – Поставь на стол. Спасибо. И не заходи сюда, пока я сам тебя не позову!

Как только Болдуэн вышел из комнаты, храмовник снова придавался мечтаниям, не заметив, как уже грыз кончик пера, которым писал список с подсчетами. И снова его прекрасная роза Сарона предстала перед ним, но теперь уже в том наряде, который дала ей сама мать-природа. Бриан сидел с широко открытыми глазами, но ничего не видел перед собой. Лишь эфемерный образ Ребекки, в его смелых мечтах, витал перед ним.

И снова отварилась дверь комнаты – на этот раз его сарацинский слуга Амет принес еще пергамент и запасное перо, которое Буагильбер просил еще пол-часа назад.

Прервав смелые мысли своего хозяина, на голову сарацина обрушились проклятия, после чего Амет поспешил удалиться и захлопнул за собой деверь.

 – Просто проходной двор какой-то! – ворчал Бриан – Подумать спокойно не дадут, бездельники!

Спустя немного времени, он решил выйти во двор, так как подумать в доме ему все равно не дадут. Бриан присел на толстое бревно, к которому был привязан осел. Прохладный вечерний воздух освежал. Храмовник вновь задумался и прикрыл глаза.

И опять перед ним явилось видение – перед ним была его лилия долин и прекраснейшая из гурий. На этот раз, на сколько близко, насколько могла разыграться вольная фантазия храмовника. Его прелестница была отдана ему во власть. Бриан уже ощущал ее ласки, ее нежное тело в своих объятиях. Его губы желали впиться в ее красиво очерченный ротик. Страстный поцелуй, который последовал за нежными объятиями, был несравним ни с одним другим наслаждением. Бриан все сильнее и сильнее сжимал возлюбленную в своих объятиях, его губы опять отыскали ее лицо, шею…

 – Прошу, не отталкивай меня – шептал Бриан, щедро раздавая ласки, не отпуская красавицу ни на миг. Он чувствовал ее горячее нежное тело, которое прижималось к нему все смелее.

 – Бриан, будь решительным, я твоя – прошептал нежный голосок.

 – О, мой прекрасный цветок Палестины, твои уста слаще самого лучшего шербета, мое сокровище – с этими словами Бриан потянулся к ее губам.

 – Бриан! – вдруг раздался голос, но храмовник продолжал целоваться.

 – Сэр Бриан! – голос снова повторил его имя, но в этом голосе звучали нотки насмешки.

 – А? Что еще такое?! Кто смеет прерывать мои размышления?! – прорычал рыцарь открывая глаза.

 – Вот уж не знала, что тебе настолько понравиться мой ослик! Ужин остывает! – голос принадлежал Ребекке, которая еле сдерживалась от смеха, наблюдая целующего и обнимающего ее осла, Буагильбера.

 – Проклятье! – прорычал храмовник, вскакивая с бревна – Какого дьявола здесь делает это животное?! Эту скотину следовало бы держать в сарае!!!

Ребекка смеялась, а следом за ней и другие слуги Бриана. Особенно никак не унимался Болдуэн, даже после того, как получил увесистую затрещину от храмовника.

Осел потерся о ноги Бриана и весело глядел на рыцаря, издав при этом довольно противный звук. Все снова засмеялись, а Буагильбер, прибывая не в лучшем расположении духа пошел в дом, вслед за Ребеккой.

Комментарий к Часть третья. Странный спаситель. Музыкальное сопровождение:

1. Фрон де Беф приезжает к Фиц-Дотрелю и давиться шпинатом: https://www.youtube.com/watch?v=ustpQbhRc7A

2. Друзья приходят на помощь (в дом приезжают братья Мальвуазены, и де Браси): https://www.youtube.com/watch?v=6qTghUgMOeY&list=RDPT-OrhPe_qk&index=6

3. Бриан мечтает (а осел помогает, тем временем ужин стынет и все смеются): https://www.youtube.com/watch?v=kBH-dO68ooA&list=RDV17ij5Ap1pA&index=6

====== Глава 8. Неожиданное счастье. ======

Через два дня норманны стали разъезжаться восвояси, но перед тем как вернуться в свои поместья, они отправились на венчание Уилфреда Айвенго и леди Ровены. Исаак еще не пришел в себя окончательно после плена и Ребекка настояла на том, чтобы отец остался дома и поберег силы перед возвращением в Испанию.

 – Мне интересно, почему мы едем не ко мне в замок, не к тебе, сэр Филипп, а на венчание к этим чертовым саксам? – проворчал Фрон де Беф, усаживаясь в седло своего крепкого дорожного жеребца.

 – Мы, как истинные рыцари, не позволим ехать даме одной через лес, поэтому любезно проводим Ребекку до самого Ротервуда – пояснил Мальвуазен старший, помогая девушке забраться на лошадь.

 – Делать-то все равно нечего – бросил Альберт – У нас тишь да гладь в Темплстоу, хоть волком вой.

 – А моем людям выть некогда – хихикнул де Браси – после всех этих приключений нам нужно отбыть в Йорк, принц Джон ждет нас не дождется!

 – Все готовы? – спросил Бриан, который только что закончил подтягивать подпругу своего коня. – Тогда едем! После саксов каждый поедет восвояси.

 – А как же…? – Мальвуазен младший хотел осведомиться, когда же Буагильбер вернется в прецепотрию.

 – Как только обратно отвезу Ребекку, вернусь в Темплестоу, где мне и следовало прибывать все это время.

 – Неужели? Или мне это кажется?! – воскликнул Альберт перекрестился – Бриан де Буагильбер решил соблюдать то, что велит устав нашего ордена?!

 – Поехали – выдохнул храмовник и пришпорил своего коня, совершенно не намереваясь рассказывать о своих настоящих планах своему другу.

Венчание было пышным, но народу собралось не так много, как предполагалось с самого начала. Разукрашенная церковь, словно праздничный пудинг, стояла готовой для торжества.

Гостей и будущих супругов поразила кавалькада из длинной вереницы норманнов во главе которой ехали ненавистные для Седрика соседи – бароны Реджинальд Фрон де Беф и Филипп де Мальвуазен.

Некоторые саксы достали мечи из своих ножен, эту примеру последовал и сам Седрик с сыном. Айвенго вышел чуть перед, загораживая собой Ровену.

 – Чем обязаны такой незавидной честью почтить нас своим присутствием? – Седрик, как старший в роду, вышел вперед.

 – Это я! Не бойтесь! – раздался знакомый голос, а через минуту, пробираясь сквозь толпу оруженосцев и слуг норманнов, показалась Ребекка. – Прошу простить мое, столь необычное появление, но обстоятельства вынудили меня воспользоваться добротой этих храбрых воинов.

 – Угу, либо добротой одного нашего доблестного собрата – прошептал Альберт, кивая. – С самого Рождества мечтал попасть на саксонскую свадьбу.

 – Да не ворчи ты, Альберт – шепнул де Браси – Все равно сидели бы вы сейчас вместе с Буагильбером у Филиппа и пили бы с утра до самого вечера, сочетая столь веселы отдых с охотой. А невеста весьма симпатичная!

 – О, боже, Морис, вот чего бы мне меньше всего хотелось сейчас, так это разглядываться саксов – проворчал Мальвуазен, поправляя на себе белый плащ с крестом.

 – Хватит уже! – громким шепотом рявкнул Фрон де Беф – Я не против промочить горло перед дальней дорогой, даже, если это свадьба саксонских боровов.

 – Ребекка! – Седрик бросился девушке на встречу и обнял будто родную дочь – Я так и знал, что эта странная записка, которую принес какой-то важный и напыщенный слуга одного из этих норманнов, это какое-то недоразумение! Что произошло? Где Исаак?

 – Если вы позволите, я вам все объясню, очень боялась не успеть к вам на венчание – ответила Ребекка. Седрик отдал распоряжение принят незваных гостей и проводить всех в церковь, где с минуты на минуту должно было начаться венчание. Сам он взял Ребекку под руку и шел вслед за Ровеной и Уилфредом. По дороге Ребекка рассказала ему, что на самом деле произошло и почему ее отец не смог приехать вместе с ней.

Спустя небольшое время все, включая норманнов, сидели в церкви и наблюдали за церемонией венчания леди Ровены и единственного сына Седрика Сакса – Уилфреда Айвенго.

Шут Вамба, который был очень рад приезду Ребекки, расположился рядом с ней, прямо на полу, то и дело заглядывая девушке в глаза и улыбаясь.

 – Я сейчас огрею это чудо природы вот этим самым подсвечником – цедил Буагильбер, сидя рядом с Филиппом, чуть поодаль от остальных гостей-саксов, пока священник произносил торжественную речь.

 – Бриан, перестань – вкрадчивым шепотом отвечал Филипп – Мы во храме божьем, а это всего лишь шут. Твои приступы ревности, сейчас, более чем неуместны.

 – Какой славный обычай – шепнул де Браси Альберту, сидевшему позади Седрика, и мирно дремавшему под звуки голоса священника.

 – А? Что? – еле продрав глаза ответил Мальвуазен младший – Эта пьеса еще идет?

 – Да тише, вы оба! – громким шепотом рявкнул на них Фрон де Беф, который внимательно внимал речам священника и наблюдал за брачным обрядом саксов, поедая спелые орехи, кожуру он сыпал прямо на пол церкви. – Дайте послушать умного человека!

 – Хорошо, хорошо, не ругайся – ответил де Браси и с умильным видом тоже принялся глядеть на действо, которое развернулось у алтаря.

Бриан то и дело подглядывал на Ребекку, которая не отрывая своих глаз смотрела на своих друзей, лицо ее было радостным, а шут, который так и продолжал сидеть у ее ног, то и дело отпускал шепотом шутки, от которых народ, собравшийся на свадьбу, еле сдерживался от смеха. Буагильбер осторожно поднялся и вышел из церкви.

Не смотря на то, что когда-то, вступая в орден, он дал обет безбрачия, сейчас для него венчание Уилфреда было словно обухом по голове. Еще никогда Бриан так не жалел о данном обете как сейчас. Ему вдруг представилось, как бы он сам стоял у алтаря с Ребеккой, а она бы глядела на него такими же счастливыми глазами, какими сейчас леди Ровена смотрела на Айвенго.

Но ничего не воротишь, он был рыцарем оредна Храма, а она – всего лишь подкидышем без роду и племени, которую воспитал старый Исаак. Он христианин, она – иудейской веры. Почему жизнь так несправедлива? Почему она не родилась в христианской вере? Или он не принадлежит их проклятому племени?

Бриан вынул меч из ножен и начертил на земле фразу на французском, которая отлично передавала его далеко не радужное настроение. Фраза гласила – «жизнь – д****о».

Расстроившись окончательно, он стер фразу ногой и снова вложил меч в ножны. Начал моросить мелкий дождь, который перемежался с еще более мелким снегом. Он должен был что-то предпринять. Совсем скоро Ребекка уплывет обратно в Испанию и он больше никогда ее не увидет. Храмовнику нужно было принять самое нелегкое решение в своей жизни.

Сразу же после венчания Ребекка должна была отправиться в обратный путь. Дорога занимала два дня, а после они с отцом уезжали в Испанию. Тепло расправившись с Ровеной, Седриком, Айвенго и остальными, Ребекка окинула взглядом окрестности Ротервуда в последний раз и пошла к лошади, у которой ее уже ждал Филипп де Мальвуазен.

Почти всю дорогу до самого Йорка она молчала. На душе было тяжело. Снова покидать столь знакомые, почти родные места, для нее было нелегким испытанием.

 – Ребекка – неожиданно раздался голос храмовника, который подъехал совсем близко к ее лошади. – Если ты позволишь, я хотел бы сам посадить тебя на корабль.

 – Хорошо – кивнула она в ответ, стараясь не смотреть рыцарю в глаза.

Что-то внутри нее сжалось, да так сильно, что ей хотелось не просто плакать, а рыдать навзрыд и просить милосердного Бога унести ее поскорее из этой страны. Куда угодно, хоть обратно в Палестину, лишь бы не видеть его темных пылающих глаз…

На пол-пути в Йорк рыцари распрощались и поехали каждый к себе в замок. Фрон де Беф в Торкилстон, а Филипп к себе в поместье, обняв на прощание младшего брата и Буагильбера. Де Браси и Альберт последовали вместе с Брианом. Если первому также хотелось попрощаться с Ребеккой и после отправиться к принцу Джону, то Альберт стал все больше беспокоиться за самого Бриана. Храмовник был бледен как смерть, задумчив и мрачен, лишь изредка поглядывая на свою прекрасную волшебницу.

Спустя день, в гавани, недалеко от города, Исаака и его дочь Ребекку ждал корабль, отправляющийся в Испанию.

Бриан де Буагильбер вместе со своими оруженосцами и слугами, как и обещал, сам решил проводить Ребекку и посадить на корабль. Здесь были Морис де Браси и Альберт де Мальвуазен.

 – Вот и все – тихо промолвила Ребекка, улыбаясь и обнимая де Браси.

 – Очень надеюсь увидеть тебя снова, если бог даст – отвечал Морис, подавая Ребекке мешочек с карамельными зайцами и петушками, своеобразное напоминание об их веселой встрече на турнире.

 – Карамельные зайцы? – Ребекка улыбнулась, когда открыла мешочек со сладостями и подала одного зайца Морису.

 – С малиновым вкусом – ответил де Браси, с грустью принимая карамель – Если богу будет угодно, приеду даже к маврам, чтобы тебя навестить. Это тебе – Морис протянул сверток, перевязанный шелковой алой летной. – Он твой. Пусть напоминает тебе о наших приключениях в Палестине и… И как можно реже доставай его из ножен.

Ребекка развернула подарок – там лежал обоюдоострый кинжал лучшей работы с рубином на рукоятке.

 – Спасибо тебе, Морис! – они снова обнялись. – Двери нашего дома всегда для тебя открыты.  – Учту! Ты меня знаешь – усмехнулся де Браси – А теперь, – добавил он и поглядел на Бриана, который стоял в стороне и не мешал прощанию – Вам есть о чем поговорить перед отъездом.

Де Браси галантно поклонился, поцеловав Ребекку руку, и отошел в ту сторону, где стоял Альберт Мальвуазен.

 – Пора прощаться – сказала Ребекка, не осмеливаясь поднять глаза и поглядеть на Буагильбера. Словно что-то удерживало ее рядом с ним и одновременно пугало.

 – Да храни тебя бог, сэр рыцарь – Ребекка смогла вымолвить лишь это, она все же нашла силы и посмотрела храмовнику в глаза. – Спасибо тебе за все. Такова наша судьба. Я не могу быть с тобой. Ты принадлежишь христианскому миру, а я – я даже не знаю, кто были мои настоящие родители.

 – Значит нам суждено расстаться? Вот так… Как глупо! Ребекка, неужели же ты не понимаешь, что все это лишь химеры и предрассудки?! Я ведь люблю тебя и все, все, что я делал – было ради тебя одной! – его горячие руки не выпускали ее похолодевшие тонкие пальцы.

 – Прости меня – прошептала Ребекка.

Бриан продолжал смотреть на девушку каким-то грустным и странным взглядом, он не хотел смириться с тем, что больше никогда ее не увидет. Помолчав с минуту, Буагильбер снял свой нательный золотой крестик и вложил Ребекке в руку.

 – Я всегда буду любить лишь тебя… Тебя одну… – прошептал он, его горячее дыхание опалило ее лицо. Руки его дрожали, в глазах стояли бессильные слезы. Он отпустил девушку и отошел от помоста, на котором они только что стояли вместе.

Ребекке стоило невероятных усилий, чтобы развернуться и взойти на корабль, будто неведомая сила своими крепкими руками удерживала ее здесь на этой пристани.

Бриан отходил все дальше, не отрывая от ее фигуры своего горящего взгляда, до тех пор, пока спиной не уперся в плечи своих друзей – Альберта и де Браси.

Оказывается любовь, это еще не все. Желание быть вместе, вот, что главное, но парой пропасть такая, что края уже не видны…

Корабль уплывал к далеким испанским берегам, волны плескались и бились о борт. Ребекка стояла, прижав руку к груди, чувствуя под плотной тканью одежды крестик, тот самый, который отдал ей Бриан. Слезы струились по ее щекам. Они не могли быть вместе. Она все смотрела и смотрела на удаляющийся берег, где уже почти невидимым силуэтом, стояла его фигура. Спустя еще мгновение, она скрылась из виду и лишь волны и потемневшее небо было единственными печальными спутниками.

Прошло пол-года.

 – Ты сошел с ума, Бриан! – голос Альберта Мальвуазена звуча на всю конюшню – Что ты наделал? Нет, ты точно рехнулся!

 – Не мешай, Альберт, я так решил и так будет! – Буагильбер проворно собирал вещи, его верные сарацинские слуги Амет и Абдала укладывали тюки с вещами на вьючных лошадей.

 – Ты оставил орден, отбыл положенное тебе наказание, ты потерял ту последнюю возможность стать нашим гроссмейстером, Бриан! Это не просто должность, ты и сам знаешь. Это не просто положение в ордене! Ты бы мог стать самым могущественным представителем власти во всей Европе! О, Господь! И все это могущество ты хочешь променять на эфемерное счастье?! И ради кого, хоть бы дама была благородных кровей, ведь нет?! Ради этой презренной иудейки?! – Мальвуазен не унимался, расхаживая туда-сюда по конюшне, будто петух, который не досчитался своих кур на насесте.

 – Я люблю ее и ничего не могу с этим поделать – отрезал Буагильбер и продолжал приготовления к отъезду.

 – А если она снова отвергнет тебя? – немного успокоившись спросил Мальвуазен – Что тогда? Что ты будешь делать? Как жить?

 – Тогда… – вздохнул Бриан, затягивая подпругу своего боевого коня – Тогда все остальное будет уже не так важно.

Двое бывших оруженосцев Буагильбера стояли у самого входа в конюшню и в нерешительности смотрели на своего бывшего хозяина. Вся спина Бриана была расписана плетьми, некоторые раны еще кровоточили. Руки были сплошь в следах от кандалов. Бывшего командора оредна Храма продержали под замком в подвалах прецептории. Пол-года почти что ежедневных побоев плетьми в наказание за то, что он решил не просто сложить с себя сан командора, а оставить сам орден Храма. За все эти долгие месяцы Бриан видел дневной свет лишь несколько раз, когда по особому поручению магистра, ему разрешались прогулки во дворе прецептории. Он исхудал и осунулся. Новые шрамы от частых побоев теперь навсегда впечатались в его кожу, но его темные, с пылающими искрами, глаза оставались прежними. Теперь – он был свободен и не был должен ничего и никому.

 – Бриан, Мальвуазены не забывают своих друзей. – снова обратился к нему Альберт – Мой брат, Филипп, всегда будет рад видеть тебя у себя в поместье. Ты всегда сможешь найти приют у нас, друг мой.

 – Спасибо, Альберт – Бриан обнял своего бывшего собрата.

 – Все готово, мой господин – тихо сказал Амет, который взял под уздцы Замора.

 – Отлично, пора ехать – ответил Буагильбер, последний раз окидывая взглядом конюшню прецептории ордена Храма.

 – Позвольте отправиться с вами! – неожиданно для всех выпалил Амори, один из бывших оруженосцев рыцаря.

 – Я тоже готов поехать с вами, мой господин – вторил Болдуэн, который теперь был рыцарем. Бриан сам посвятил его еще до того, как заявил о своем уходе из ордена.

 – Я вам больше не господин – приказывать не могу, вы славно служили мне все это время. Мне бы не хотелось навлекать на вас беду или гнев вашего магистра, но, если вы уже все решили, я с радостью возьму вас с собой. Вы же знаете, куда лежит моя дорога? – Бриан серьезно поглядел на Амори и Болдуэна.

 – Мы готовы, господин – Болдуэн, как старший ответил за них обоих.

 – Что ж, тогда в добрый путь, мои верные друзья – кивнул Бриан и приказал Абдале седлать коней для Амори и Болдуэна.

Спустя месяц, после переезда в Йорк, они доплыли до берегов Испании, а еще через несколько недель прибыли туда, где в стране, под управлением мавров, жила Ребекка со своим отцом.

После того, как Ребекка отдала в качестве выкупа за отца, все нажитое столь тяжким трудом, Исаак еле-еле мог сводить концы с концами, торговля не шла так бойко как раньше. Им было нелегко. Благодаря своим старым связям Исаак постепенно налаживал дела, но стоило это ему огромных усилий, а он был уже не так расторопен и стар.

Прошла неделя и Исаак снова засобирался в путь. На этот раз Ребекка знала куда и зачем едет ее отец. Она оставалась смотреть за домом, вести хозяйство и работать в саду, который был, в добавок ко всему, еще и местом, где его рачительная хозяйка выращивала овощи и фрукты.

Однажды вечером в двери их дома постучали. Был уже вечер и Ребекка насторожилась – обычно, так поздно в их дом никто не приходил. Она поднялась на второй этаж и оттуда осторожно выглянула в окно – на пороге дома стоял незнакомый мужчина высокого роста, с ног до головы закутанный в плащ. Ребекка колебалась, не смотря на то, что незнакомец был один. Неожиданно лунный свет пролился на его лицо – девушка вздрогнула – это было он.

Она мгновенно бросилась вниз и отперла двери – перед ней стоял Бриан де Буагильбер.

Ребекка запустила путника в дом.

Бриан был измотан. Его темные глаза на осунувшимся лице с черными от усталости кругами, казались еще больше. Темные, когда-то густые, ниспадающие чуть вьющимися локонами, волосы, теперь висели густой косматой гривой. Сам он был уставшим, но тело его не потеряло крепости. Руки его местами были в шрамах после недавно затянувшихся ран.