Текст книги "Варвар (СИ)"

Автор книги: Корсар_2

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Истинно королевская благодарность за исцеление, – иронически согласился Кини, поднимая свой лекарский сундучок. – Было сущим удовольствием вас лечить, Ваше Высочество. Не болейте больше. Но если вдруг – приглашайте. Я тут неподалеку, в поселении, – с этими словами он скрылся за дверью.

Илмари остался в гостиной один, задумчиво глядя на огонь, пляшущий в очаге. Светильники потрескивали на стенах, неровно освещая колышущиеся от сквозняков гобелены. А в душе, как и за пределами дворца, сгущались сумерки.

Ни родственных связей. Ни дружбы. Ни любви.

Только взаимовыгодные временные союзы, сделки и секс под наргари.

Отличные перспективы. И, что самое странное, раньше они ведь его вполне устраивали. Так что же, действительно, его изменило: ссылка или рана? Рана или ссылка?..

И только вечером в спальне, когда пропадавший где-то вторую половину дня муж устроился под боком и Илмари уже привычно обхватил его, прижимая к себе, с удовольствием ощущая исходящий от Филиппа запах свежести, подумалось: а, может быть, все сразу – и ссылка, и рана, и вот он – виновник его нынешнего положения?

Пальцы сами зарылись в темные отросшие волосы, притягивая голову ближе, а губы накрыли внезапно мягкий и отзывчивый рот супруга. Поцелуй вышел долгим, до умопомрачения нежным, словно оба боялись причинить друг другу боль. Языки не боролись – оглаживали друг друга, зубы не кусали, а лишь слегка пощипывали.

– Я соскучился, – шепнул мужу Илмари, когда поцелуй завершился.

– Утром же виделись, – тихо ответил Филипп. – И обедали вместе.

– Я все равно соскучился, – и придвинулся ближе, чтобы унианец ощутил, как сильно он скучал.

– О! – протянул Филипп, которому в ногу уперлось весомое доказательство. – Ты вон в каком смысле.

– И в этом тоже, – согласился Илмари и резко выдохнул, потому что ладонь Филиппа заскользила по его телу вниз, потом вернулась к груди.

– Думаешь, нам стоит попробовать? – Филипп облизнул ставшие вдруг сухими губы.

– Я хочу, – Илмари ткнулся носом ему в шею. – Я ужасно тебя хочу. Но не уверен, что…

– Ладно, – Филипп рывком приподнялся, – ложись на спину, сейчас все решим.

Илмари с готовностью повернулся, Филипп сдернул с него покрывало, отправив его куда-то в ноги, и аккуратно пристроился сверху, начиная покрывать тело поцелуями. Каждый заставлял Илмари вздрагивать, место, которого касались губы мужа, немедленно принималось гореть, а когда унианец осторожно притронулся к свежему шраму – принц не выдержал и вскрикнул.

– Больно? – тут же поднял голову Тьен.

– Нет, – замотал головой Илмари, – нет-нет, продолжай…

К тому моменту, когда унианец наконец-то соизволил добраться до члена, Илмари думал, что рехнется от неудовлетворенности. Он забыл о том, что еще слаб. О том, что у него что-то болит. Все, чего он хотел – это немедленно, немедленно засунуть куда-нибудь (и желательно в Филиппа) свое горящее естество и получить разрядку. Он несколько раз сам пытался ухватиться за член, но каждый раз его руки отталкивали, требуя:

– Не мешай!

И когда, наконец, это случилось – вокруг члена сомкнулись твердые теплые губы, – Илмари закричал и кончил после пары сосательных движений, не успев даже предупредить супруга.

– Прости, – немедленно извинился он и, видя, как тот сморщился, не решаясь проглотить семя, добавил: – Выплюнь. Я не должен был так делать.

Филипп согласно кивнул и свесился с кровати.

– Просто мы так давно не занимались сексом, – попытался оправдаться Илмари.

– Ну, кто-то был несколько занят, умирая, – заметил Филипп, укладываясь рядом и обнимая за пояс. Его член мокро коснулся бедра Илмари.

– Да уж, – согласился Илмари. – А кто-то, судя по всему, учился танцам? – он принялся неторопливо поглаживать шею мужа.

– А? – недоуменно переспросил Филипп.

– Ну, ты же обещал сплясать на моей могиле, – напомнил Илмари, поднимаясь, толкая его на спину и присаживаясь на колени между бедер. – Так что тебе следовало развивать этот навык, – говоря, он ласкал живот и бедра супруга, неотрывно глядя на налитый кровью член. Потом перевел взгляд на самого Филиппа, смотревшего на него в ответ со знакомой смесью тревоги и желания. Грудь унианца тяжело вздымалась, пальцы комкали простыню. – Только скажи мне честно: это наргари? – Илмари указал на напряженный ствол и истекающую соком нежно-розовую головку.

– Нет, – помотал головой Филипп. – Это я.

Улыбнувшись, Илмари наклонился вперед, одним глотком забирая его член в рот до основания.

9.

В день, когда на сусари, росшем под окнами спальни, раскрылся первый розовый бутон, Илмари впервые сел на зарга. Филипп велел оседлать для него Лума, наиболее спокойного из всех, чалого, с огромными рогами в четыре оборота. Сам он привык ездить на Чире – буром тяжеловесе с мохнатыми бабками и коротким, словно обломанным хвостом.

– Никаких скачек, – твердо сказал Тьен недовольно скривившемуся мужу. – Медленно и аккуратно. Дорога еще слишком скользкая после последнего шторма.

Чувствовалось, что Илмари очень хочется возразить, но Филипп не собирался идти на поводу у капризов варгарца. Не хватало еще после полугода борьбы за его жизнь закончить все труды сломанной шеей или помятыми после падения ребрами.

Они спустились по каменистой дороге вниз, на берег, и двинулись неспешным шагом вдоль линии прибоя. Зима оставила на узкой полосе песчаного пляжа гниющие водоросли, обломки деревьев, наносы круглой гальки. Под самой скалой валялась туша тротта, основательно растерзанная птицами и мелким хищным зверьем, нередко спускавшимся из леса к берегу в поисках поживы.

С океана порывами налетал сырой весенний ветер, волны покачивали лодки в бухте, и до Филиппа доносился глухой стук деревянных бортов о причал. Илмари ехал чуть впереди, глубоко вдыхая всей грудью соленый воздух, пропитанный запахами водорослей и рыбы. Потом неожиданно закашлялся, и Филипп, торопливо сняв с пояса баклажку с водой, протянул ее мужу.

– Устал?

– Отвык, – помолчав, ответил Илмари. – Зачем вчера прилетал Дюваль?

– Навестить, – Филипп пожал плечами. – Он как бы отвечает за меня перед отцом. Спрашивал, не нужно ли нам здесь чего-нибудь особенного. Я заказал кое-что – так, по мелочи. Ну, там… пасту для бритья, пасту для зубов, шампуни, лосьоны. Лекарства кое-какие попросил, а то Мэг часто жалуется на сердце. Кини спрашивал, нельзя ли несколько новых скальпелей и антисептика побольше.

– Хозяйничаешь, – Илмари ухмыльнулся. – Да, шампуни и лосьоны – это хорошо.

За время болезни он пристрастился к тем гигиеническим средствам, которые использовал Филипп. Теперь в их умывальне на каменной полке стоял десяток разноцветных флаконов и тюбиков, но запас за полгода истощился, а возвращаться к местному жидкому мылу и примитивной парфюмерии обоим не хотелось категорически.

Илмари остановил зарга, спешился, поднял что-то с мокрого песка.

– Смотри, водяная слеза.

Филипп тоже слез, взял из рук мужа потемневшую треснувшую раковину. Половинки легко раскрылись. В сгнившей мякоти моллюска тускло блеснул на весеннем солнце крупный голубовато-розовый шарик размером с яйцо корха.

– Ого, – не удержался Филипп. – Большая.

Илмари положил свои пальцы поверх пальцев Тьена, сжал.

– На счастье, да?

Притянул к себе, обнял за пояс, заглянул в глаза.

– Я боялся, ты улетишь с Дювалем. Здесь такая тоска, край мира. Если подумать, тебя здесь ничего не держит. Время наргари давно истекло и ты вправе распоряжаться собой по своему желанию.

– М-да? – Филипп задумчиво прикрыл глаза. – А почему мне никто об этом не говорил? Что я обязан быть с тобой только время наргари?

– Я говорил, – Илмари погладил его по спине. – Что мы обязаны с тобой тридцать восходов есть наргари и заниматься любовью. А потом… ну, только если очень захочется.

– Допустим, мне хочется, – Филипп улыбнулся и запустил обе руки под теплую меховую куртку варгарца, погладил крепкий зад, слегка сжал. – Мне хочется заниматься с тобой любовью, потому что наше время наргари уложилось всего в три восхода. Или в четыре? В общем, оно оказалось нетрадиционно коротким, а традиции нарушать нельзя.

Губы Илмари были сухие и обветренные, но от этого целовать их не становилось менее приятно. Даже кровь, просочившаяся из крохотной трещинки, казалась сладкой, как варенье из лабилии. И пьянящей, как голубое вино из нее же.

Они целовались на океанском ветру под пронзительные крики саев, круживших над волнами, под стук лодок о причал, под вздохи заргов, переминавшихся рядом. Порыв ветра сорвал с головы Илмари капюшон, светлые волосы рассыпались, забились, словно живые, и Филипп прижал их ладонью, пропуская сквозь пальцы легкие пряди.

– Поехали в замок, – задыхаясь, предложил он варгарцу, покрывавшему его лицо короткими быстрыми поцелуями. – Здесь слишком холодно, чтобы раздеваться.

Дорога к крепости показалась им бесконечной, хотя нетерпеливо понукаемые зарги перешли в конце концов на тряскую рысь. Бросив их на попечение слуг, Филипп и Илмари торопливо поднялись в покои, по дороге скидывая с себя куртки, теплые шарфы из пуха саев, перчатки, меховые сапоги.

Невероятно много усилий понадобилось, чтобы дотерпеть до постели, а не наброситься друг на друга прямо посередине какого-нибудь коридора. Если бы не королевское достоинство, о котором Илмари как-то еще помнил, Филипп ввалился бы в первый попавшийся зал, наплевав на слуг и отсутствие удобств.

Остатки одежды они сдирали торопливо и в молчании, сталкиваясь руками, губами, коленями, не в силах перестать целоваться и прикасаться друг к другу. Дернув Илмари на себя, Филипп повалился спиной на перину, прижал к себе варгарца, хватая его за возбужденный член, обнимая другой рукой за бедра. Перекатился, подмяв мужа под себя, заглянул в темные, воспаленно блестевшие глаза.

– Ты готов вспомнить, как это было сразу после возраста тау?

– Принцы не бывают… – начал было Илмари, но Филипп прижался к его губам – требовательно и жестко.

– Я знаю. Но я ведь тоже теперь принц, хотя и консорт. А тебя лишили права наследования, так что мы в равном положении.

– Я слишком слаб, чтобы взять свое силой, – Илмари улыбнулся, пропустил отросшие волосы Филиппа между пальцев. – Ты безумно красив, унианец, ты это знаешь? Особенно сейчас.

– Мне говорили, – Тьен усмехнулся, нежно коснулся губами уголка рта мужа. – И я не хочу силой. Давай будем делать это по взаимному согласию?

Встав на колени рядом с Илмари, он положил руку себе на лобок, приподнимая возбужденный член.

– Видишь? Это я. А это ты, – он ласково погладил не менее возбужденный член мужа. – Никакого наргари, никакого насилия. Только то, что мы оба хотим.

Илмари согласно прикрыл глаза.

– В конце концов, любые обычаи созданы, чтобы их нарушать, – пробормотал он.

Филипп смотрел на него еще мгновение, а затем наклонился, целуя грудь. Прошелся языком по соскам, взял один из них в рот, осторожно сжав зубами и вызвав горячую волну желания, от которой Илмари вздрогнул всем телом. Его руки огладили варгарца по ребрам, вернулись и скользнули к плечам, прошлись по предплечьям к запястьям.

Спускаясь все ниже, Филипп добрался до вздрагивающего от возбуждения живота, на мгновение прижался к нему щекой. Затем лизнул головку, пощекотав отверстие на самом конце. Илмари задохнулся, вцепившись пальцами в предплечья Филиппа, а тот уже забрал в рот почти весь член, облизывая, оглаживая горячим влажным языком, сжимая чувствительную плоть губами, заставляя варгарца стонать и выгибаться.

Конечно, у него совсем не было опыта – все, что он знал, Тьен испытал на себе. И поэтому готовил Илмари так долго и осторожно, что тот под конец едва не бесновался от возбуждения. Ухватился за резную спинку кровати, поджал к животу ноги, предлагая себя в такой откровенно-бесстыдной позе, которую, наверное, и представить себе раньше не мог.

– Ну давай же! Филипп!

У Тьена дрожали колени – то ли от страха, то ли от желания. И руки дрожали, и внутри дрожало тоже. А весь мир сосредоточился между бледных гладких ягодиц варгарца, где темнело едва приоткрытое, обильно смазанное ароматическим жиром отверстие ануса.

Головка скользнула в расступившееся кольцо почти без усилия, Илмари застонал – протяжно, на одном выдохе, судорожно сжав пальцы вокруг перекладины. Филипп вцепился в его ноги под коленями, раскрывая еще шире, входя глубже, еле сдерживаясь, чтобы не дергать бедрами. Он едва-едва мог управлять собой, каким-то дальним участком разума понимая, что требуется осторожность – именно сейчас, в самые первые минуты.

Чужая горячо пульсирующая плоть обхватывала его член так плотно, словно Филипп двигался в какой-то густой инертной массе, нехотя раздававшейся под напором.

– Ах-х-х, – низкий задушенный стон Илмари вернул его к действительности.

Филипп положил одну руку ему на член, ласково провел по всей длине, сжал мошонку, коснулся влажной промежности. И начал осторожно двигаться вверх-вниз, с каждой фрикцией выбивая из варгарца восхитительно-страстные стоны, от которых сердце проваливалось куда-то в пах или даже еще ниже.

Илмари оторвал руку от спинки, ухватил Филиппа за шею, притягивая к себе. Смотрел сумасшедшими, мутными от страсти глазами, облизывал пересохшие губы, тянулся поцеловать – и Тьен мог поклясться всеми сверхновыми всех Вселенных, что никогда в жизни не видел ничего более прекрасного и не испытывал ничего более потрясающего.

– Это ты, – прошептал ему Илмари за мгновение до того, как оргазм выгнул его на постели, заставляя хрипеть и вздрагивать всем телом.

– Это ты, – выдохнул Филипп, жмурясь и падая в восхитительно глубокую разноцветную бездну наслаждения.

– Ты обалденный, – благодарно пробормотал Филипп позже, когда они немного пришли в себя.

– Что ж, – самодовольно отозвался Илмари, по-хозяйски обхватывая его за талию, – похоже, я действительно неплох. Для варвара, который живет только благодаря своему дерьму.

Несколько секунд в спальне стояла тишина, а потом Филипп фыркнул, и чуть погодя они смеялись вместе, в голос, столкнувшись лбами и тиская друг друга за задницы.

***

«… Думаю, отец, мое неожиданное вдовство спустя всего несколько лет после свадьбы может вызвать закономерные вопросы у правителей Варгара. Семья Отари отличается завидными здоровьем и долголетием, а в свете открытых свойств солара наши компаньоны неминуемо заподозрят преступление.

Без сомнений, разрыв отношений абсолютно противоречит интересам нашего концерна и мы не вправе идти на такой риск. Поэтому намного разумнее, на мой взгляд, предоставить ситуации развиваться своим чередом. Кроме того, нужно смотреть в будущее – после своего брата Илмари остается единственным законным претендентом на трон Нароби. С нашими знаниями и нашей поддержкой это более чем возможно, тогда как я, в случае вдовства, своих прав заявить не смогу.

В хранилищах Банка Наследников имеется достаточное количество моей спермы, чтобы ты мог оплодотворить ею выбранную тобой женщину, способную выносить, родить и выкормить моего ребенка или – как вариант – моих детей. Я бы хотел, чтобы такой женщиной стала какая-нибудь высокая стройная блондинка с темными глазами. Таким образом наш род будет продолжен, а отношения с Варгаром – сохранены в полном объеме.

Надеюсь, мы с Илмари года через три-четыре посетим Унию. Я бы хотел приобщить его к благам и знаниям нашей цивилизации – он этого достоин.

Я уверен – он тебе понравится, отец, и ты отнесешься к нему со всем уважением.

С любовью, твой сын

Филипп Тьен (Фидали Нароби Илмари),

бэка’т Пятого года Третьего столетия Космической эры,

замок Барнаби»