Текст книги "Варвар (СИ)"

Автор книги: Корсар_2

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

В приемной топтался Исмари. Увидев выползшего из дверей брата, он победно улыбнулся, но сказать ничего не успел – мажордом пригласил его в королевские покои, и Исмари стремительно проскочил мимо вышедшего из милости родственника.

Что ж, все верно. Наследников у отца всего двое. И если раньше Отари упорно избегал явных проявлений благосклонности к любому из сыновей, имевших несчастье родиться в один день, то теперь фаворит обозначился сам собой.

Потеряв самообладание, Илмари стукнул кулаком по стене и бросился в свои комнаты, надеясь укрыться там от чужих глаз и погрузиться в страдания.

Но даже этого ему не позволили. В смысле, остаться одному. Страдать-то ему вряд ли кто-то мог помешать.

Откровенно говоря, угроза самоубийства была всего лишь угрозой – в действительности Илмари никогда бы не наложил на себя руки. Однако Отари, судя по всему, решил предвосхитить любую попытку позорного дезертирства, и как Илмари ни пытался выставить Ва, Ли и Ту за порог собственной спальни, они ни в какую не уходили. Он даже ударил их несколько раз, чего сроду себе не позволял. Но слуги только закрывали головы руками, мычали и упорно оставались в комнате, отказываясь ее покидать. Это было совершенно невыносимо, ужасно, отвратительно, унизительно, в конце концов!!! И во всем виноват был этот проклятый инопланетный выскочка…

Когда-то, задолго до рождения Илмари, для варгарцев оказалось открытием, что в действительности мир гораздо больше, чем они привыкли считать, и свалившиеся на голову унианцы их потрясли. Это даже повлияло на религию: если раньше на Варгаре поклонялись всевозможным богам, то в дальнейшем потихоньку вера в высшие силы отмерла как таковая. Не нужны они оказались при таких союзниках. А возвести на небесный трон унианцев не получилось: те быстро объяснили, что такие же люди, только живут на другой планете. И даже поделились некоторыми знаниями. Но главным подарком, конечно, стало удивительное, убивающее на расстоянии оружие.

Теперь, много времени спустя, жители иных миров уже не казались чудом. А варгарцы и унианцы норовили выхватить у союзника кусок побольше и повыгоднее. Что, собственно, только что и продемонстрировал Илмари отец, напрямую заявивший, что ради политических интересов пожертвует сыном.

Правда, и сам Илмари был не без греха. Если оставаться честным перед собой, он недолюбливал лезущих всюду инопланетников. И если бы они убрались с Варгара – стал бы гораздо счастливее. По крайней мере, ему так казалось. Поэтому и предложение Бодари, мужа тетки по отцу, принял с большим энтузиазмом. Поскольку оно показалось ему вполне здравым.

– Вскоре к нам прибывает новый корабль, – поделился Бодари за совместным завтраком. – А на нем – очередной унианский мальчишка.

Они любили иногда посидеть вдвоем на открытом балконе, попивая мормор и глядя в дворцовый сад. Кроме того, отсюда открывался отличный вид на город внизу и горы вдалеке. Сколько разных вещей они здесь обсудили, не боясь чужих ушей, – с некоторых пор Илмари предпочитал окружать себя только глухонемыми слугами.

– Неужели в Миссии еще недостаточно бездельников? – лениво протянул Илмари, рассеянно кивнув проходящей по дорожкам сада стайке придворных красоток.

Одна из них, самая молоденькая, почему-то покраснела и хихикнула, и Илмари, подмигнув прелестному созданию, мысленно взял ее на заметку.

– Видимо, нет, – пожал плечами Бодари. – Они устраивают из Варгара сад развлечений для самых богатых из них.

– А ничего, что мы тут живем? – стремительно вспыхнул Илмари. – Что за бесцеремонность, в конце концов! Как же они меня раздражают!

– Меня тоже, – кивнул Бодари. – Тебе не кажется, имеет смысл как-то поставить их на место?

– Давно кажется, – мрачно проговорил Илмари. – Только как, если отец вцепился в их подарки, как восьминогий мерзауг, и вряд ли согласится выпустить из лап, пусть даже небо рухнет на землю?

– Ну зачем же такие крайности? – тонко улыбнулся Бодари. – Хватит и меньшего. К примеру, нарушения какого-нибудь табу…

– С ума сошел? – поинтересовался Илмари. – Кто станет нарушать табу? Я? Ты? Не знаю, как там дела у тебя, а мне еще жить не надоело.

– Ты слишком прямолинеен, мой мальчик, – снисходительно взглянул на него Бодари. Наедине они позволяли себе вольности в обращении друг к другу. – И недогадлив. Не мы – унианцы должны нарушить табу. Желательно, по незнанию. И желательно такое, в результате которого будут опозорены навсегда, а все соглашения с ними расторгнуты. Только тогда мы сможем зажить так, как веками жили до них.

Илмари хмыкнул.

– И как ты планируешь этого добиться? Представители Миссии никогда не сядут на лавку, предварительно не протерев ее десять раз платком. И дуют даже на холодную воду, прежде чем ее пригубить.

– Представители Миссии – да. Они научены и осторожны. Но вспомни, с чего я начал наш разговор: к нам прибывает очередной унианский бездельник…

– Ты хочешь подставить его? – сообразил Илмари.

– Если ты мне поможешь, – согласился Бодари. – Я пытался уже с предыдущими, но вышло не слишком удачно: все их небольшие промахи быстро ликвидировались членами Миссии, и до Отари так ничего и не дошло. Значит, надо, чтобы унианец покрыл себя позором прямо на глазах твоего отца.

– У тебя уже есть план? – Илмари заерзал от предвкушения.

– Пока нет, – с сожалением признался Бодари. – Но я обязательно что-нибудь придумаю.

– Ну а что должен делать я? Какова моя роль?

– Думаю, для начала тебе было бы неплохо наладить с унианцем дружеские отношения. Так мы быстрее узнаем его слабые места.

– Почему я? – на всякий случай спросил Илмари, хотя в действительности уже был согласен. Причастность к тайне и интриге приятно будоражила кровь.

– Молодость с молодостью всегда найдет общий язык, – пояснил Бодари. – А вот если зрелый человек будет добиваться расположения инопланетного молодчика – не кажется ли тебе, что это вызовет подозрения?..

Вот и нашел общий язык! – злился Илмари, пока вокруг него крутились портные, что-то отрезая, подкалывая, прихватывая на живую нитку. Разумеется, его брачное платье было давно готово – с наступления возраста тау, – но непосредственно перед церемонией следовало все привести в порядок, подогнать по фигуре – а вдруг принц за несколько сезонов поправился или похудел? Впрочем, на радость слугам, особых поправок в костюм вносить не пришлось. Зато капризный нрав жениха они испытали на себе в полной мере – Илмари постарался сорвать злость и на них.

Увидеться с Бодари до начала церемонии ему так и не пришлось, хотя очень хотелось. Но тот после вчерашнего инцидента, торопливо бросив: «Не волнуйся, Илмари, думаю, все разрешится наилучшим образом», как сквозь землю провалился. Вечером Илмари даже не погнушался дойти до его покоев во дворце, но они оказались пусты – слуги сообщили, что Бодари отправился в свой замок, чтобы вернуться к свадебному обряду вместе с женой. Илмари еще подумал, что это прекрасная отговорка, чтобы смотаться по своим делам, поскольку, разумеется, никакой брачной церемонии в действительности завтра не состоится. Правда, грядущему появлению тетки во дворце не обрадовался. Вот насколько он легко и быстро сошелся с Бодари после его появления в семье – настолько же тяжело выдерживал тетку. Та была глупа, как лоза лабилии, при этом весьма приставуча и болтлива. Каждый ее визит становился для Илмари пыткой.

Тогда он еще не догадывался, что настоящей пыткой станет не тетка, а вся его дальнейшая жизнь, поскольку был твердо уверен: ни отец, ни Готлиб из Миссии не дадут хода глупости, совершенной инопланетником, пусть он и сделал ее на глазах всего двора…

Официальную одежду Илмари не любил никогда. Она казалась неудобной и абсолютно ему не идущей. Вся эта жесткая золотая ткань еще и кололась, вызывая раздражение на коже, а синие камни мерзостно покачивались при каждом шаге. И колпак, колпак на голове! Больше всего он ненавидел этот колпак!!!

Но увидев в таком же точно облачении своего новоиспеченного супруга, Илмари весело хмыкнул. Тому церемониальное облачение не просто не шло, он еще и не умел его носить – путался в полах, спотыкался, колпак съезжал ему на глаза, и унианец его то и дело судорожно поправлял. Надо сказать, выглядел новобрачный неважно, точно не спал целую ночь – глаза покраснели, пальцы беспокойно дрожали.

– Возьмите супруга за руку, – скомандовал церемониймейстер, прежде чем открыть дверь в общий зал.

– Не буду! – яростно прошипел Филипп. – С чего бы мне брать его за руку?!

Илмари не стал слушать, молча крепко ухватил теплую ладонь и развернул строптивца ко входу. Без всякого сострадания. Просто неизбежное следовало встречать как полагается.

– Принц Илмари с супругом, – провозгласил церемониймейстер, распахивая перед ними створки.

И под музыку, дернув балбеса за собой, Илмари вступил в светлый, полный гостей зал, презрительно вскинув подбородок. Никто не дождется от него другого. Плевать он хотел, что идет сейчас по проходу не с красавицей-женой, а с чужаком из другого мира. Плевать хотел, что отец в одночасье вычеркнул его из списка претендентов на трон. Плевать хотел на то, как на него смотрят и о чем шепчутся. Это все равно он, и он не изменился. А то, что сбоку плетется недоразумение в мужском, а не женском костюме… Илмари искоса бросил взгляд на бледного супруга, продолжая сжимать его ладонь. Да тот и сам уже, кажется, за него цеплялся, как за единственную опору в недружелюбном мире.

Ну что ж, это действительно недоразумение, но, в конце концов, и из него можно сделать человека. Со временем.

– Когда будем танцевать свадебный танец, просто держись за меня, понял? – склонившись к уху Филиппа, шепнул Илмари.

Тот в ответ слабо кивнул, хотя Илмари отнюдь не был уверен, что унианец вообще его понял.

Принц поднял голову и обвел взглядом всех присутствующих. Да уж, не так он представлял собственную свадьбу. Эта жалкая горстка людей – исключительно члены семьи, приближенные, двор и высокопоставленные гости из Миссии – ни в какое сравнение не шла с толпой, заполонившей округу во время свадебной церемонии Пелари и Бодари. Илмари отлично ее помнил, потому что второй раз тетка выходила замуж на его памяти, через несколько сезонов после того, как овдовела. Но плевать было даже и на это.

Стыднее всего почему-то было за отца, ожидающе улыбающегося им с противоположного конца зала. Они с матерью, восседая на возвышении, наблюдали за приближением молодых, готовые заключить в нежные родительские объятья и прилюдно признать их союз.

Не покоробило ведь Отари женить сына на мужчине. Позор, который он сейчас здесь, в этом зале, публично удостоверял, да еще и лучился при этом не то удовольствием, не то радостью. А вот мать улыбалась весьма натянуто. Кажется, ей ситуация совсем не пришлась по душе.

Зато Исмари не скрывал ликования – так и светился от счастья. Мерзкий маленький задохлик, даром что старший брат.

И все то время, что отец с матерью говорили положенные слова, по очереди облобызав обоих, Илмари не сводил тяжелого взгляда с брата. Тот аж задергался в конце концов. И когда подошел поздравить – явно нервничал, торопливо стиснул даже не ладонь, а рукав одежды Илмари, постаравшись свести контакт к минимуму, и так же невнятно прикоснулся к Филиппу, отмечая его причастность к королевской семье.

А потом пошли остальные. И Бодари с Пелари в том числе. Тетка даже расплакалась, изо всех сил обнимая Илмари:

– Вот ты и вырос, мой мальчик. Женился-а-аа.

Кажется, иногда недалекий ум – это польза, а не вред, – мелькнуло в голове у Илмари. По крайней мере, тетка, похоже, одна из всех искренне поверила в то, что этот союз заключен по взаимной симпатии, ну а странности выбора пары не придала особого значения.

– Но, мальчик мой, – вытирая глаза, внезапно продолжила она, – я почему-то думала, ты выберешь в супруги Соли. Она ведь без ума от тебя… Впрочем, твой избранник тоже хорош, – спохватилась она и потрепала Филиппа по щеке. – В самом соку, как говорится.

– Уберите от меня… – покраснев, собирался возмутиться Филипп, но Илмари больно стиснул его руку, и тот захлебнулся словами.

– Они все должны к нам прикоснуться, – прошипел Илмари, когда тетка отошла. – Особенно к тебе. Это ритуал принятия в семью, понял?

– Они все будут меня лапать? – ужаснулся Филипп, вертя головой в попытке охватить взглядом зал.

– Не все. Только члены семьи, – сквозь зубы процедил Илмари, в упор глядя на безумно чем-то довольного Бодари.

– Поздравляю, – сказал тот, приблизившись. – Отличный выбор, Ваше Высочество. Пусть он кому-то и покажется странным, но не им судить, не правда ли? Любовь – такая непредсказуемая вещь…

– Издеваешься? – еле шевеля губами, зло сощурился Илмари.

– Ни в коей мере. Очень рад за вас, – Бодари притронулся к плечу Филиппа и отступил.

Илмари исподтишка наблюдал за ним, пока их поздравляли остальные. Что-то тут было не так. Совсем не так.

Когда все наконец-то расселись за столы, Илмари снова склонился к уху супруга:

– Не вздумай ничего есть.

– Но они же едят, – кивнул Филипп на остальных, уже активно приступивших к трапезе.

– Да, они едят. А мы не можем.

– Тогда зачем перед нами стоят все эти блюда? – судя по жалобному тону, унианец сильно проголодался. Наверное, от волнения с утра в себя ничего запихнуть не мог, а теперь умирал от голода.

– Желаешь провести новый эксперимент? – насмешливо вопросил Илмари. – Ну попробуй. И через пару минут мы будем знать, кого тебе предстоит родить – наследника или наследницу варгарского трона.

Филипп отчетливо вздрогнул и спрятал вторую руку под стол – видимо, избегая искушения. Левая так и лежала в ладони Илмари.

– А пить хотя бы можно? – вдруг хрипло спросил Тьен и облизал губы.

Илмари посмотрел на него и неожиданно для себя погладил большим пальцем его кисть. Из-под колпака по вискам Филиппа сползали капли пота, несколько темных кудрей прилипло ко лбу, взгляд был растерянный и несчастный.

– Пить можно, – кивнул Илмари и сам налил в два кубка – себе и мужу. – Только постарайся не набраться. Не забывай, что ты в этой лодке теперь не один.

Напиться они бы, конечно, не успели при всем желании. Но приятное тепло, прокатившееся по телу, позволило хотя бы слегка расслабиться. Взгляд у Филиппа перестал быть таким затравленным. А когда гости потянулись в соседнюю залу, где стоящие вдоль стен столы ломились от десертов, Тьен уже выглядел менее потерянным. Он даже решился отпустить руку Илмари и слегка развалился на стуле, принимая менее скованную позу.

– Этот халат уже скоро можно будет снять? – спросил он, видимо, памятуя, что на вчерашнем приеме официальная одежда понадобилась только на подписании договора.

– Нет, – разочаровал его Илмари. – Придется терпеть до конца.

– Спина чешется, – Филипп передернул плечами.

Илмари усмехнулся и аккуратно, чтобы не было заметно со стороны, принялся почесывать его между лопаток сквозь золотистую ткань. Филипп вздохнул, украдкой кинув на него взгляд, и уткнулся в свой кубок.

– Сейчас придется танцевать. Много, – предупредил Илмари спутника. – Ты умеешь?

– Смотря что у вас тут так называется, – опять напрягся Филипп.

– Сейчас поймешь, – Илмари поднялся из-за стола и потянул за собой супруга, поскольку различил первые ноты свадебного танца, начатого оркестром. – Просто держись.

– За что? – слабо спросил Филипп.

– Для начала – за меня. И старайся не наступать на ноги.

В соседнем зале гости уже начинали исподволь выражать нетерпение, и появление молодоженов встретили аплодисментами. Правда, довольно жидкими. Илмари, не обращая ни на кого внимания, притянул к себе Филиппа и крепко обнял за талию, пресекая любые трепыхания. А затем, твердо подхватив под спину, точно Филипп был женщиной, повел его, стараясь держаться середины зала, где гости не успели набросать на пол косточек или шкурок.

– Что за варварские обычаи! – пыхтел Филипп, еле успевая перебирать ногами. – Что за варварская музыка! Что за…

– …варварский мир? – подхватил Илмари, роняя его назад и тут же опять притягивая к себе. – Это теперь твой мир, инородец. И твоя семья. Так что поосторожнее со словами. Тем более что остаток вечера будешь танцевать не со мной, – и прицельно прищурился, в упор глядя на него.

– А с кем? – испугался Филипп.

– Трудно сказать, – пожал плечами Илмари, делая резкий разворот и заставляя супруга откинуться на своей руке. – Во время традиционной свадьбы жених танцует по очереди со всеми дамами семьи, невеста – с мужчинами. Однако в нашем случае…

– Я не буду танцевать с мужиками! – немедленно отказался Филипп.

– Если ты не заметил, именно это ты сейчас и делаешь, – улыбнулся Илмари, успевая увернуться от появившейся рядом пары – гости начали присоединяться к молодоженам.

– Да в конце-то концов! – рассердился Филипп. – Я не малолетняя сопливая девчонка, чтобы мной тут все командовали! Я Филипп Тьен, и я…

– …совершил самую большую глупость в своей жизни, за что мы теперь оба и расплачиваемся. Поэтому делай, как тебе говорят, чтобы не стало еще хуже, – прошипел Илмари, очень удачно нависая над ним в движении танца. – Будешь танцевать со всяким, кто пригласит. Женщина, мужчина – неважно. Осталось продержаться не так уж долго. Потом будет перерыв – на еду и развлечения, актеры уже ждут. Потом снова танцы. И я тебя прошу – держи рот на замке, а? Кто бы что ни говорил – улыбайся и… не забывай перебирать ногами, мерзауг тебя загрызи! – закончил он возмущенно, поскольку Филипп со всей силы наступил ему на сапог.

Когда они снова встретились и Илмари повел Филиппа на их места за столом, тот выглядел измученным. Молча плюхнулся на лавку и голодным взглядом уставился на блюда перед ними.

– Теперь можно, – разрешил Илмари, отрывая ножку лежащей поблизости птицы. – Ритуальную еду уже убрали. Ешь, – он с удовольствием вцепился в мясо зубами, и Филипп немедленно последовал его примеру.

Голубое вино из плодов лабилии прекрасно смачивало горло и придавало сил. Впрочем, Илмари сейчас размышлял не об этом и не о предстоящем еще времени празднества. И даже не о том, что ждет его впереди – после того, как молодоженов отпустят в покои.

Он размышлял, как ему, не вызывая подозрений, еще несколько раз потанцевать с теткой, поскольку Бодари по-прежнему на разговор не шел, а болтливый язык Пелари на сей раз стал для Илмари благом, а не проклятьем.

3.

– Сделайте хоть что-нибудь!

Устав метаться по комнате, Филипп рухнул в кресло и обхватил голову, запустив пальцы в волосы.

– Не могу, – с не меньшим отчаянием ответил Дюваль. – Отари уцепился за вашу промашку зубами. Сами посудите, Филипп: заполучить такого заложника – это же подарок судьбы.

– Заложника? – Тьен прекратил терзать волосы и в ужасе уставился на советника. – Меня посадят в подземелье?

– Если бы, – Патрик вздохнул. – В этом случае мы имели бы моральное право надавить на местную власть. Нет, Филипп. Отари собирается сыграть пышную свадьбу, всячески одарить вас землями, замками и рабами, то есть фактически принять в семью на правах принца-консорта. К сожалению, должен вам сообщить, что вашего отца ситуация тоже устраивает. Разумеется, он не собирается оставлять вас на Варгаре пожизненно, думаю, через два-три года вы овдовеете, но на данный момент мистер Тьен считает, что брак со вторым принцем не просто укрепит связи корпорации с Варгаром, а сделает их нерушимыми на десятилетия вперед.

– О не-е-ет! – простонал Филипп и снова вцепился себе в волосы. – Вы что, успели связаться с отцом?

– У меня была для этого целая ночь, – сухо отозвался Дюваль. – И я не имел права оставить его в неведении. Филипп, если вы откажетесь, на работе с соларом придется поставить крест. Варгарцы просто выкинут нас вон. А если мы попытаемся уничтожить правящую семью, то никогда не сможем договориться с теми, кто тут же начнет воевать за власть над Варгаром. Потерпите пару лет, это не такая большая цена за двухвековую жизнь без старения и болезней. Я уж не говорю о сверхдоходах.

Филипп промычал что-то невнятное и затих, раскачиваясь на мягкой банкетке.

Он провел бессонную ночь, еще не представляя последствий своей оплошности, но подсознательно предчувствуя надвигающуюся катастрофу. Вдоль и поперек изучил проклятую методичку. Выпил целый графин какого-то местного вина, пытаясь забыться. И все равно оказался не готов к тому, что ближайшим вечером окажется женатым человеком. Или замужним?

Формально он стал им уже накануне, вручив Илмари проклятые фрукты. Но требовалась еще и официальная церемония. Единственное, что Филипп успел узнать – прецедентов на Варгаре не имелось. Поэтому в нем до последней секунды теплилась надежда, что все спишут на недоразумение, разницу культур и цивилизаций, на неосведомленность, в конце концов.

Но, как оказалось, правитель Варгара просто жаждал заполучить его в зятья. И не собирался отказываться от выпавшего шанса. Поэтому уже с утра в Миссию явились несколько преисполненных усердия местных портных, и не успел Филипп опомниться, как был измерен с ног до головы. Разумеется, он раскричался, прогнал всех прочь, а затем кинулся к Дювалю. Как оказалось – только для того, чтобы узнать о неизбежности идиотского традиционного брака.

– Не переживайте, Филипп, – Патрик с состраданием похлопал Тьена по сгорбленной спине. – Смотрите на все проще. Представьте, что вы отправились в двухлетнее путешествие на экзотическую планету. У вас есть прекрасная возможность познакомиться с местной жизнью, от души поразвлекаться, а затем вы вернетесь домой. Ну не убивайтесь так, Варгар же не отдаленная колония в заброшенном рукаве Галактики. Конечно, до планет Унии ей далеко, но и в естественной жизни можно найти определенные прелести.

– Какие? – простонал Филипп. – Эти их ужасные ванны? Эта грязь вокруг? Эти варварские обычаи? А если я опять что-нибудь нарушу? Если меня приговорят к казни? Или вы считаете, что этот Илмари спал и видел брак с мужчиной? Да он смотрел на меня так, словно собирался немедленно убить!

– Прекратите истерику! – рявкнул потерявший терпение советник, и Тьен от неожиданности затих. – Ничего с вами не случится за пару лет. Варгарцы кровно заинтересованы в контактах с Унией, как и концерн вашего отца заинтересован в сотрудничестве с Варгаром. Разумеется, Илмари не в восторге. Он был свободен и пользовался всеми привилегиями неженатого принца, а тут вы ему свалились на голову со своим необдуманным угощением. Теперь ему придется соблюдать приличия и отказаться от милых холостяцких развлечений, до которых Илмари большой охотник. Очевидно, что пылкой любовью он к вам после этого не загорится. Но если вы будете умны и осторожны, то сможете наладить с ним дружеский контакт и вести вполне независимый образ жизни в рамках определенных приличий.

Свадьба завершилась глубоко за полночь. Во всяком случае, местная луна успела подняться над горами почти в зенит. Филиппу казалось, что внутри все замерзло насмерть – он настолько перепсиховал перед церемонией, что само торжество и последующий праздничный обед, без паузы превратившийся в праздничный ужин, практически не отложились в его памяти. Еле державшегося на ногах от шока и усталости Тьена под руки отвели в какие-то роскошные апартаменты, раздели донага, обтерли тело влажными губками, затем измазали каким-то ароматным пряным маслом, видимо, выполняющим роль духов или лосьона, и оставили в одиночестве.

Если бы Филипп мог радоваться – он радовался бы тому, что Илмари нет. Но сил не осталось ни на что, только заползти под одеяло и закрыть глаза, лишь бы не видеть ни чадящих на стенах факелов, ни золотисто-синих кистей тяжелого балдахина над головой, ни проклятого наргари, аккуратной пирамидкой уложенного на блюде, поставленном на треножник возле кровати.

Проснулся Филипп от холода и, не открывая глаз, зашарил рукой, нащупывая одеяло. Но оно куда-то исчезло, и Тьен с трудом разлепил тяжелые веки, плохо понимая, где находится.

Илмари стоял у кровати – нагой, прекрасный, как языческий бог и, без сомнения, донельзя злой. В руке тускло блестел длинный кинжал. Филипп открыл рот, пытаясь вымолить себе жизнь, но голос отказал и из горла вырвалось только невнятное сипение вперемешку с кашлем.

– Ты хотел попробовать наргари, – с непонятной усмешкой сказал Илмари и двумя взмахами кинжала рассек самый верхний фрукт в пирамиде на четыре части. Подхватил кусок, одним движением вырезал ярко-рыжую сердцевину, склонился над Филиппом. – На! Жри, пока не лопнешь.

Филипп хотел отстраниться, но Илмари бросил кинжал, ухватил Тьена за волосы и с силой пихнул наргари в губы.

– Ешь, ну! Открывай рот!

Он был страшен в своем гневе, этот второй сын правителя Варгара, в мгновение ока превратившийся из приятного милого собеседника в грубое чудовище. Никто и никогда так с Филиппом не обходился, и от неожиданности он совсем растерялся. Тем более что Илмари как-то очень ловко умудрился запихнуть ему в рот весь кусок, истекавший липким кисловатым соком, и прижал губы жесткой ладонью. Ничего не оставалось, как прожевать и проглотить. А потом Филлип все же вырвался, сел в кровати и гневно толкнул Илмари в твердое плечо.

– С какой стати ты сюда явился? У нас фиктивный брак, ты что, сам не понимаешь? Дань вашей глупой традиции. Убирайся к себе и дай мне отдохнуть, я устал!

– Фиктивный? – Илмари прищурился. – Нет, мой дорогой муж, у нас никаких фиктивных браков не существует, все настоящее. Так что ты сейчас доешь этот наргари, а затем приступишь к выполнению супружеского долга. Все как полагается. И учти – утром я должен предъявить отцу доказательства твоей невинности.

– Что? – горло снова перехватило, и Филипп закашлялся, хватая ртом воздух. – Что? Какие обязанности? Какая невинность? Да у меня баб было больше, чем звезд на вашем небе. Или ты думаешь, я для тебя девственность хранил?

– А мужчин? – Тьен неожиданно оказался прижат к перине, Илмари наклонился так близко, что можно было пересчитать все реснички на его веках. Очень пушистые, между прочим, были ресницы и очень густые – как у девушки. – Мужчины у тебя были?

– Кто? – голова у Филиппа вдруг закружилась, комната, балдахин, ненавистный «муж» – все поплыло куда-то влево. – Кто?

– Будут, – хищно оскалился Илмари. – Но сначала ты доешь наргари.

Совершенно дезориентированный головокружением и новостями Филипп даже не сопротивлялся, когда ловкие пальцы протолкнули ему между зубов очередной кусочек кисловато-сладкой мякоти. И еще один. И еще.

Когда головокружение прекратилось, Филипп обнаружил, что все предметы в комнате выглядят резче и отчетливее. Из открытого окна волнами налетали запахи – удивительно яркие, насыщенные, невероятно приятные. Кожа горела, сердце выстукивало какой-то лихорадочно-неровный ритм, во рту пересохло, и больше всего на свете хотелось секса – любого.

– Что это было? – прохрипел Филипп, пытаясь прикрыть ладонью пах. – Наргари – что это?

– Плод любви, – Илмари снова ухмыльнулся, взял с подноса фрукт, крестообразно надрезал, запрокинул голову и, сжав наргари в ладонях, высосал сок. Затем кинул остатки на пол. – Даже если новобрачные ненавидят друг друга, они будут заниматься любовью, потому что иначе свихнутся от неудовлетворенного желания.

– Мама, – прошептал Филипп, больше всего на свете желая умереть. – А служанок позвать никак нельзя?

– Никак, – ожесточенно ответил Илмари. – Как только я сюда зашел, у дверей встала стража. Теперь ты понимаешь, глупец, в какую историю мы вляпались? Ты вляпался! По собственной тупости!

– Это ты во всем виноват! – Филипп наконец-то обрел голос и вопил в единственной надежде, что возбуждение, волнами разливающееся по телу, отступит перед злостью. – Ты мне рассказал про эту гадость, но ничего не объяснил толком! Откуда мне было знать, что их нельзя брать? Они же на столе лежали!

– Для украшения, болван! – заорал в ответ Илмари. – Это традиционное украшение праздничного стола! Если, к примеру, семьи враждуют, а их дети влюблены и хотят пожениться! Они могут преподнести друг другу наргари, и тогда их брак признается законным вне зависимости от желания родителей! И никто не хватает целую ветку – это признание в неуправляемой страсти, это неприлично!

– А мужской брак – прилично? – от крика Филипп уже охрип, но возбуждение не только не спадало, а становилось все сильнее. – У нас тоже полно уродов, которые трахаются со своим полом, но никому в голову не придет обмениваться кольцами! Это все равно что расхаживать голым по улице в час пик!

– Да хоть без кожи расхаживай – кому какое дело!? – Илмари толкнул Филиппа, опрокидывая спиной в подушки. – Но если тебе так уж захотелось что-то сожрать, то хотя бы поинтересуйся, почему это нельзя жрать! И даже трогать нельзя!

Он схватил Тьена за горло, сжал, перекрывая доступ воздуха. Филипп обеими руками вцепился в запястье Илмари, забил пятками по перине, пытаясь сбросить с себя неожиданно тяжелое тело. Сознание мутилось, упорно стоявший вопреки всему член мокро хлопал по животу. Но что самое ужасное – даже сквозь всю муть неестественного возбуждения, задыхаясь от нехватки кислорода и слепящего бешенства – Филипп ощущал горячий и твердый орган варгарца, упиравшийся в бедро. И от этого места по всему телу щекотными волнами расходилось желание.

– Значит, мужчин не было, – прошипел Илмари прямо в приоткрытые губы Филиппа. – Очень плохо, инопланетник! Я не люблю девственников, от них одни проблемы и никакого удовольствия.

Он наклонился еще ниже, больно укусил Тьена за губу и тут же прижался к его рту, лаская языком десны, небо, изнанку щеки. Отпустив горло, просунул руку вниз, грубо хватая за мошонку, сжимая ее в горсти. Филипп заскулил, цепляясь за его плечи, казалось, отлитые из стали. Он совершенно не хотел, чтобы его имели в зад, словно какого-нибудь дирне из трущоб марсианского космопорта. Но проклятое наргари превратило кровь в ядовитый газ, отравлявший сознание, заставлявший вскидывать бедра и тереться членом о член, раздвигать ноги, втягивать глубже в рот чужой язык.

– Так, да, – прошептал Илмари, приподнимаясь и глядя на Филиппа безумным взглядом. – Никто не может сопротивляться силе наргари. Даже ты, глупый унианец. И раз уж так сложились звезды…

Он скатился с Тьена, неуловимо быстрым движением очутился у того между ног, мягко развел ладонями бедра и качнулся вниз. Его волосы рассыпались по животу Филиппа, добавляя мучительно-острых ощущений. Тьен застонал хрипло, на выдохе, и вцепился двумя руками в мягкие пряди, дергая Илмари вниз, к своему пылавшему и требовавшему немедленной разрядки естеству. Впрочем, варгарец не был против. Он обхватил теплыми мягкими губами головку, сжал, усиливая давление и добавляя невероятных ощущений, мягко провел языком по самому кончику, толкаясь в отверстие на головке.