355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Korolevna » Небо на двоих (СИ) » Текст книги (страница 1)
Небо на двоих (СИ)
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 03:21

Текст книги "Небо на двоих (СИ)"


Автор книги: Korolevna



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Небо на двоих

Начинать утро с пробежки стало хорошей традицией. После того, как она поспешно уехала из России, жизнь уверенно начала входить в свою колею, не преподносила больше сюрпризов. Утром на пробежку, после – освежающий душ, затем – завтрак с подругой и ее детьми, прогулки по Вене, любование достопримечательностями и попытка найти работу, стать своей в городе вальсов и фонтанов.

Лиза бежала по отсыпанной гравием дорожке, слушала в плеере любимую музыку, пыталась продумать очередной план по завоеванию родины Штрауса. Пока она остановилась у лучшей подруги Виктории, но понимала, что настало время обзаводиться своим жильем, работой, которую предстоит найти без помощи Викиного мужа-австрийца. Пора уже приобретать самостоятельность. Не этим ли ее почти всю жизнь попрекали сначала родители, а потом и парень, считавший Елизавету Корецкую – изнеженной барышней, не умеющей сделать и одного самостоятельного шага, чтобы не влипнуть в историю? Пора доказать – двадцать восемь лет прожиты не зря, у нее есть опыт и она сможет пробиться без помощи со стороны, ни на кого не надеясь, кроме себя самой. Хватит, надоело! Она устала быть хрустальной вазой, с которой все носятся, боясь уронить и сдувая все мыслимые и немыслимые пылинки.

Родители схватились за голову в ужасе, узнав, что Лизка рассталась с Максимом, ушла из фирмы, которую отчим (за неимением наследников мужского пола) планировал передать во владение в не таком уж отдаленном будущем ее парню и будущему мужу – одному из ведущих юристов предприятия. Однако дочь выкинула очередной фортель: уволилась с должности переводчика, порвала все отношения с выгодным мужчиной, с которым прожила вместе почти восемь лет и уехала в другую страну, вроде как в гости к подруге. Оказалось – уехала навсегда. Подальше от России, горестных воспоминаний, за новым витком жизненных перипетий и приключений, которые, казалось, сами находят Лизу без ее прямого участия. Уговоры и угрозы отца, причитания матери не подействовали. Упрямства когда-то послушной дочери было не занимать.

С самого детства Лизка делала то, что от нее ждет дядя Саша, второй мамин муж, давший ей возможность выучиться, заниматься любимым делом, быть надеждой и опорой родителей. Девочкой она росла домашней, правильной, послушной, не умела давать отпор обидчикам, смотрела на мир огромными серыми глазами, верила людям, умела ждать и выполняла обещания. Но однажды поняла, что так вся жизнь пройдет мимо, утратит краски, поблекнет и растворится в небытие, и Лиза Корецкая просто просидит на месте, не пытаясь стать собой, а делая лишь то, что хотят от нее другие. Масла в поздний огонь непокорности подлил Максим, торопящий со свадьбой, но накануне ушедший в загул и изменивший с «заклятой подругой» Евой, сложные отношения с которой у Лизки тянулись шлейфом еще со студенческих времен.

Терпение лопнуло, как перетянутая тетива на луке. Послав к чертям родителей, их планы и надежды относительно ее благополучия, девушка уехала к лучшей подруге школьных лет и институтских загулов в Вену, тем более, та давно ждала и зазывала в гости. И вот теперь, Лиза созрела для принятия решения: она остается здесь. Что будет дальше – время покажет.

Остановившись на несколько минут, чтобы перевести дыхание и переключить трек в плеере, Лиза осмотрелась по сторонам. Внезапно ее вниманием завладел подстриженный газон, окруженный деревьями и кустами. Вернее не сам газон. Подумаешь, невидаль! Лизу поразило действие, происходившее там.

От увиденного она едва не лишилась чувств. В глазах заплясали румбу темные пятна, дыхание в груди сперло, кровь зашумела в ушах. Точно сомнамбула, на немеющих ногах, девушка приблизилась кустарнику, обросшего густой темно-зеленой листвой, уцепилась за торчащую ветку, чтобы не рухнуть на землю. Она не верила своим глазам, но внутри всё оборвалось, а глупая надежда, расправив крылья, упорхнула к небесам голубкой.

Этого не могло быть по всем законам мироздания, бытия и слова Божьего. Мертвецам не дано воскресать. Они не могут свободно разгуливать по паркам славного города Вены, и уж, тем более, не должны играть с собакой. Лиза помотала головой, в надежде, что галлюцинации развеются. Однако всё оставалось прежним: погожее летнее утро, изумрудный ковер травы, деревья, шелестящие листвой от дуновения легкого ветерка, солнце, показавшееся на небосклоне, и мужчина в сером тренировочном костюме, вышедший на пробежку в городской парк.

Казалось бы, что здесь такого удивительного? Уверенный в себе красавец с армейской выправкой, бегает по газону, играет с собакой, отдает ей команды, беззаботно смеется, когда пес приносит в зубах красный мячик. Типичная картина для любой столицы Европы: Вены, Амстердама или матушки-Москвы. Здоровый образ жизни прочно вошел в моду среди метросексуалов или тех, кто хочет быть на гребне волны, пользоваться популярностью у женщин.

Сердце замерло, готовое разорваться на месте от одного взгляда на человека, которого она привыкла считать мертвым вот уже долгие десять лет. Ей показалось, что она сходит с ума. Память подсунула калейдоскоп узоров, возродила горе, в котором она захлебнулась дважды. В первый раз он просто ушел, не пообещав вернуться, во второй – когда она узнала, что не увидит его больше. Никогда.

Пытаясь доказать себе, что выдает желаемое за действительное, Лиза вновь принялась пристально рассматривать мужчину, сумевшего разбередить душевные раны.

Высокий, красивый, хорошо сложен. Каштановые волосы, скорее всего вьющиеся. Невозможно полностью убедиться в этом из-за короткой стрижки. Висок припорошила седина, указывая на возраст – лет сорок или около того. Возле глаза виден небольшой рваный шрам – старая, когда-то плохо залеченная рана. Скорее всего, ожог или след осколочного ранения. Сестра спецназовца давным-давно выучила всевозможные «мужские украшения», поэтому внимание сразу же заострилось на этой детали.

Цвет глаз мужчины Лиза не смогла углядеть с того места, где она находилась, но ей казалось, что они наверняка должны оказаться смешанного оттенка синего, серого и зеленого. Она хорошо помнила то время, когда гадала о цвете глаз Романа, но так и не могла приблизиться к разгадке. Каждый раз глаза сводного брата – сына отчима от первого брака, – оказывались разного цвета, свидетельствовавшего смене его настроения. Медленно, но неотвратимо, на Лизу накатила волна отчаяния, затмевая собой другие чувства.

Ведь никогда не верила до конца в страшную правду, написанную сухим языком в казенном письме. Роман Бессонов, командир спецподразделения в ходе выполнения боевой операции погиб, выполняя свой долг, совершил подвиг, достойный звания героя Российской Федерации. Посмертно.

Лиза вытащила наушники, дрожащими руками выключила плеер, засунула его в карман розовой толстовки. Принялась вновь и вновь жадно пожирать взглядом мужчину и немецкую овчарку, бегающую по траве, весело виляющую хвостом.

– Очень хорошо, Цейс! – слова хлестнули плеткой, заставили Лизу вздрогнуть.

Цейс! Собаку зовут Цейс! Воспоминания ледяной рукой схватили за горло, заставили задрожать всем телом. Ее считали сумасшедшей, когда она пыталась увидеть в каждом парне Ромку, все ждала его возвращения, не отдавая себе отчета в том, как выглядит со стороны, в глазах семьи и знакомых.

Лиза резко развернулась, хотела убежать подальше, дать волю душившим рыданием, но совладала с собой. Остановилась. Подняла глаза к летнему небу, раскинувшемуся прозрачной лазурью без украшений-облаков. Когда-то сводный брат поделился с ней абсурдным правом наблюдать за небесами, разрешил прилечь на лужайке рядом с ним и собакой по имени Цейс. Они любовались белыми барашками и причудливыми узорами тучек, молчали и каждый думал о своем. С тех пор небольшая полянка, поросшая травой-осокой, ромашкой, васильками, и небо разделились на двоих. Маленький мирок принадлежал лишь им – пятнадцатилетнему подростку и пятилетней девочке с двумя косичками цвета пшеницы, волею судеб и их родителей, ставшими братом и сестрой.

Ромка уходил, выполнял опасную работу на грани жизни и смерти, но всегда возвращался. Иногда пускал ее в душу, но рассказывал лишь то, что мог. А однажды он сказал, что не вернется. Так нужно. Не стоит ждать. Нужно жить, забыть его и выйти замуж, позаботится о родителях, раз он не смог и предал чаяния отца. Всякий раз, отправляясь в дорогу, сводный брат говорил строчку из любимой песни: «И когда я обернусь на пороге, то скажу одно лишь слово: „Верь!“».

Когда любимый человек жив, хоть и находится в неизвестности, верить можно, ждать нужно. Но что делать, если его нет в живых? Разум твердит одно, а сердце – совсем другое.

Водоворот прошлого унес в свои глубины, заставляя душу выворачиваться наизнанку и скулить побитой собакой. Совсем как десять лет назад.

Лиза сделала пару вдохов-выдохов, резко направилась в сторону газона. Каждый шаг давался с неимоверным трудом; казалось, что вместо легких кроссовок фирмы «Reebok» на ногах железные кандалы, не пускающие вперед, не позволяющие наделать очередных глупостей.

Влипать в истории – ее хобби. Особенно, после того, как осталась одна, но ждала, верила и надеялась на возвращение самого близкого человека на свете. Тогда ошиблась, приняла за Романа другого. Теперь, после восьми лет тяжелых отношений и не менее тяжелого разрыва, Лиза пыталась начать всё с начала, и вот, пожалуйста – любимые грабли! Воображение играет с ней злую шутку, заставляет гоняться за миражами.

– Zеis, com zu mir! – мужчина позвал пса, запропастившегося в окрестных кустах.

– Рома! – по-русски обратилась к нему Лиза, пытаясь унять волнение.

Мужчина не отреагировал, не обернулся. Девушка обратилась к нему громче, придав голосу твердой уверенности. Ей на мгновение показалось, что он вздрогнул, однако так и не взглянул в ее сторону, принялся подзывать пса мелодичным свистом. Тот не заставил себя ждать, правда, показался с другой, неожиданной стороны, помчался к хозяину, сбив зазевавшуюся Лизу с ног. В одну секунду она оказалась на газоне, растянулась на аккуратно подстриженной траве, а рядом с ней приплясывал коричнево-черный пес, пытающийся облизать лицо.

– Цейс, оставь девушку в покое!

Цейс послушался хозяина, отошел и присел в сторонке, склонив на бок голову, продолжая рассматривать людей любопытствующим взглядом. Мужчина опустился рядом с Лизой на колени, протянул ей руку, а девушка пыталась не вглядываться в знакомое до боли лицо, не показывать смятения. Изменился, но не постарел. Приобрел зрелый лоск. По-прежнему в каждом движении сквозила сила, решительность и неповторимая грациозность. В серо-синих глазах эмоции не читались, словно закрытые на замок в глубинах души.

– Извините нас, – идеальный немецкий без признака русского акцента, вежливый голос. Ни капли удивления во взгляде. Неужели обозналась, вновь погналась за иллюзией, спустила с цепи абсурдное желание увидеть любимого?

– Ничего страшного, – ответила Лиза, следя за реакцией собеседника. – Я в порядке.

Она сжала протянутую руку, поднялась с травы. Мужчина замешкался, по-прежнему сжимая ее ладонь, позволяя почувствовать удивительный комфорт, который Лиза испытывала лишь в объятиях сводного брата, будившего в ней неуместные и недопустимые чувства. Она постаралась унять желание вцепиться в руку, потребовать разговаривать с ней по-русски.

– Алекс, – представился он, понимая, что пауза затянулась, и они слишком пристально и внимательно рассматривают друг друга.

– Лиза, – девушка выдернула руку, развеяв магию, возникшую на мгновение между ней и Ромкой.

В том, что то он, у нее теперь не оставалось ни малейшего сомнения. Шрамы его лишь украсили, подчеркнули мужественную красоту волевого лица с хищным профилем и упрямым подбородком.

– Вы отлично говорите по-немецки, но я слышу славянский акцент. Полька?

– Русская.

– Вот как! Простите мою назойливость, Лиза. Надеюсь, мы с Цейсом прощены? – красивые губы растянулись в знакомой кривоватой усмешке.

Сердце дрогнуло, сладко защемило. Лиза вспомнила поцелуй, отдававший полынной горечью разлуки, дорожки слез, стертые этими губами, судорожно сглотнула комок, образовавшийся в горле.

– Конечно, Алекс. Надеюсь, вы не откажетесь составить мне компанию и выпить кофе? – любезная улыбка, светский тон.

– Что скажешь, Цейс? – игриво поинтересовался мужчина у пса, пританцовывающего на месте. Тот довольно гавкнул, подбежал к Лизе, вильнув хвостом. – А вы ему понравились.

Девушка почесала за ухом собаку, перевела взгляд на его владельца.

«Ромка, ну почему?! Это ведь ты, я вижу, знаю, ты! Зачем нужен дурацкий фарс? Где ты был десять лет? Почему спокойная Австрия, а не, предположим, Восток и лагеря боевиков? Если надо считать тебя мертвым ради работы, то это слишком жестоко. Мог бы сказать мне, я ведь никогда тебя не предавала, верила, ждала, делала лишь то, что ты от меня хотел!» – мысли роились назойливыми мухами, вопросы готовы сорваться лавиной.

Лиза мило улыбалась и пыталась завязать беседу, не отпускать от себя Алекса.

«Алекс. Надо привыкнуть, запомнить, не показывать, что узнала».

– Итак, Лиза, вы очень хорошо говорите по-немецки, – продолжил разговор мужчина, когда они направились в сторону небольшого уличного кафе, расположившегося на выходе из городского парка.

– Спасибо. На самом деле, я его никогда не любила, но в школе и университете пришлось учить. Теперь знания мне пригодились.

– Смелая девушка, готовая признаться, что не любит родной язык истинного австрийца. Русские все такие?

– Простите, не хотела обидеть.

Идя по дорожке, Лиза пыталась смотреть на Алекса, ловила привычные жесты, тихо умирала от желания броситься к нему на шею, прижаться всем телом, ощутить биение сильного сердца в груди, вновь задрожать от прикосновений. Запретные чувства, отправленные на задворки сердца, встрепенулись, запросились на свободу.

Между тем, Алекс следил за Цейсом, семенящим сбоку от хозяина. Складывалось ощущение, что мужчину заботит исключительно его пес, а с новой знакомой он общается из шаблонной вежливости, предписанной правилами хорошего тона.

– Лиза, почему вы так странно на меня смотрите?

– Вы мне напомнили одного человека, – проронила она, пытаясь придать интонации максимальную беспечность.

– Он вам дорог? – мужчина задал вопрос, раскуривая сигарету.

– Да, очень. Я его очень любила.

– Любили? В прошедшем времени? Простите, если я задаю неуместные вопросы.

– Нет, всё хорошо. Тем более, я сама начала эту тему. Глядя на вас… Со спины, решила, что вы – это он.

– Я никогда не был в России. Сожалею. Давно не виделись? – будничным тоном поинтересовался Алекс.

– Десять лет. Уже десять лет. Подумать только. И дело не в том, что вы не были в России. Вы напомнили мне сына моего отчима. Можно сказать, брата, – Лиза остановилась, посмотрела на спутника. Он невозмутимо курил, трепал собаку за холку, ждал продолжения случайного откровения.

Не дождавшись, задал вопрос:

– Как его имя?

– Роман. Роман Бессонов.

– Мне оно ничего не говорит. Насколько мне известно, то в моей родословной были лишь немцы и австрийцы, как у Цейса, – пес одобрительно гавкнул, кивнул ушастой башкой в знак согласия. – Но в теорию двойников я верю. Мы так сильно похожи?

– И да, и нет, – Лиза неопределенно пожала плечами. – Роман был моложе, когда… его не стало. У него не было шрама на виске и над бровью. – Девушка смутилась. – Теперь вы простите мою бестактность.

– Да ничего. Это следы бурной молодости и любви к быстрой езде. Автокатастрофа. Длительное время провел в больнице, не захотел делать пластическую операцию. В конце концов, я ведь не фотомодель.

– А чем вы занимаетесь? Я думала, что вы актер, признаться честно.

Алекс рассмеялся приятным грудным смехом, и Лиза вздрогнула, очередной раз, узнав знакомые ленивые нотки в голосе, звучащем на чужом языке совершено иначе, нежели по-русски, но вновь заставлял испытывать необъяснимое томление.

– Нет, я не актер и никогда им не был. Занимаюсь бизнесом. Некоторое время жил в Будапеште, вернулся в Вену. Ничем не примечательная жизнь. А вы? Какие пути привели вас сюда?

– Попытка начать жизнь с нового листа. И вновь призраки из прошлого стоят на пути…

Лиза, не глядя на собеседника, ушла с дорожки, по которой они неспешно прогуливались, присела на кованую скамейку под раскидистым дубом. К ней подбежал Цейс, уткнулся мордой в колени, тихо заскулил. Девушка запустила руку в шерсть, потрепала собаку за ухо. Нет, никогда этот пес не заменит друга, умершего от старости. Тогда Ромка вернулся из армии, не думая, что его собака еще жива и ждет, чтобы уйти счастливой. Цейс исполнил свой долг, дождался возвращения хозяина. Никогда, – ни в детстве, ни теперь, – Лиза не говорила: «Цейс сдох». Умер. Друзья уходят или умирают.

– А вы ему точно нравитесь, – Алекс опустился на скамейку, ставя два пластиковых стаканчика с кофе на лавочку рядом с девушкой.

– Он мне тоже. Когда-то я уже знала собаку по кличке Цейс, – тихо проронила Лиза.

– Расскажете?

– Да, – она вскинула глаза, полные надежды и отчаянной мольбы на Алекса. Задохнулась от накативших слез, жадно вглядывалась в любимое лицо, глаза, ставшие синими, утратив стальной оттенок. – Я расскажу, всё с самого начала.

Лиза

Часть 1

Скатерть закрывала стол полностью, падала на пол длинными складками, и Лиза могла отсиживаться в своей норке сколько угодно. Она вела себя тихо, словно мышка, перебирала открытки с породами собак, представляла, каким будет ее питомец. Мама собаку не разрешала. Им и самим в маленькой комнатенке развернуться было негде. Когда-то Лиза и ее мама жили в большой квартире, но уже год, как переехали в коммуналку, и то, их милостиво приютила тетя Света – мамина подруга, – сдав в аренду бабушкину комнату, доставшуюся в наследство. Всё эту непонятную для своих пяти лет информацию Лиза узнала, сидя в своем убежище, мечтая о четвероногом любимце, которого всё никак не удавалось приобрести.

Мама и тетя Света расположились за столом, делая вид, что ребенок – не помеха важным разговорам.

– Танька! Ну ты даешь! Шефа охмурила. Он, что не женат?! По нынешним временам – роскошь! – с придыханием произнесла тетя Света, позвякивая ножом и вилкой.

– Свет, ну какой женатый? Мне некогда украшением банкета работать да по саунам шляться. Вон, Лизку надо поднимать. А бывшего, может быть, рэкетиры уже давно в асфальт закатали. Просила, плакала, ребенком заклинала, не ходи, не лезь ты в этот кооператив. Нет! Все деньги из дома вытаскал, квартиру под залог отдал. Хорошо хоть я вовремя развелась с ним. Не дай Бог, и меня бы «на счетчик» поставили, – сказала мама.

– Тань, ну а что теперь-то?

– А что теперь? Переедем к нему жить. От Лизки моей Саша в восторге. Всегда дочь хотел. У него жена умерла два года назад. Поздние роды, а наша медицина, сама понимаешь. Тогда у него денег не было еще заграницу ее отправить. Может быть, спасли бы… В общем, вдовец он. Так что я чужого не беру.

– И детей нет своих?

– Почему же, нет? Есть сын, пятнадцать лет парню. Взрослый уже. Живет с родителями жены покойной. Так что ни маму, ни мачеху изображать не нужно. Виделась с ним пару раз, нормальный парнишка, не проблемный. Подружимся. Но главное, Саша! Хороший мужик, детей любит, обеспеченный, к тому же, сказал, что работать мне не нужно после свадьбы. Официально замуж зовет. Свет, спасибо тебе за комнату. Я тебе полностью отдам деньги.

– Танька, какая ж ты счастливая, – протянула тетя Света.

Дальше разговор пошел про платья, сериал «Рабыня Изаура» и многое другое, не интересное Лизе. Она ждала момента, когда у нее будет свой дом. Возможно, тогда ей разрешат завести собаку.

* * *

Дядя Саша сказал, что летом они всегда будут жить на даче. Находилась она за городом, поэтому Лиза даже успела выспаться всласть, пока белая «Волга» приехала к месту назначения.

Новый дом понравился ей просто донельзя: вокруг простиралось столько всего неизведанного и интересного, а за Лизкой водился грешок отправляться на поиски приключений. Мама следила за каждым ее шагом, не отпускала из виду ни на минуту. Но у хозяйки в большой дачи слишком много дел, и девочке удалось вырваться из-под бдительного родительского контроля. Первое, что привлекло ее внимание – большая лужайка, поросшая всевозможной травой и цветами. Она расположилась аккурат за домом, со стороны, куда не выходили окна спален и кухни.

Лизка прошмыгнула к двери, заметив, что мама занята распаковкой вещей в спальне, направила свои любопытные стопы к неухоженному газону, казавшемуся в то время сказочной поляной. Трава доходила ей до плеч, и девочка легко затерялась в буйной растительности. Подобного приключения она не переживала еще в жизни. Неизведанное манило и звало, трубило в фанфары. И вот, в траве произошло движение, и рядом с Лизой оказалась собака. Не абы какой дворовый пес, а самая настоящая немецкая овчарка, на которую она любовалась бессчетное количество раз, рассматривая набор открыток.

– Ты кто? Хорошая собачка, – Лиза протянула руку к палевой морде, желая потрогать мокрый нос. Овчарка принялась обнюхивать протянутую ладонь, пару раз лизнула детские пальчики. – У тебя язык липкий. – Она хихикнула. Собака чихнула. Начало дружбе положено, оставалось придумать, как же незаметно провести свою находку в дом.

– Цейс! – послышался окрик. Лиза подпрыгнула на месте, овчарка повертела головой, пару раз гавкнула, но осталась сидеть на месте, внимательно разглядывая девочку.

– Эй, мелкая, с ума сошла? Без руки хочешь остаться?

Парень подошел тихо и незаметно, опустился рядом с собакой, потрепал ее за холку. Лиза росла среди своих ровесников, редко видела подростков, и с жадным любопытством принялась разглядывать незнакомца, претендующего на ее нового друга. Длинные вьющиеся волосы, каштановой копной торчащая в разные стороны челка, пробивающиеся усы над верхней губой, удивительные серо-сине-зеленые глаза. Лизка сумела разглядеть в середине зеленые крапинки, по краю – серый ободок, остальная часть радужки представляла собой темно-синее море.

Одежда на парне явно модная. Уже тогда Лиза знала, как отличить «фирму» от обычного «совка». Раз джинсы-варенки и майка с символом «Адидас» – значит, приобретено не в магазине. В старшей группе садика была такая девочка, родители которой следили за детской модой. Она-то и просветила более младшую и наивную подружку насчет одежды.

– Нет, она хорошая, кусаться не будет.

– Это он! – оскорбился в лучших чувствах парень. – Зовут его Цейс. Он бывший пограничник.

– Ага, ври больше, – не стала сдаваться Лизка. – Я ее нашла на полянке, значит, это моя собака.

– Еще чего! Ты кто вообще такая?

– Лиза.

– Лиза-подлиза, – парнишка скривился.

– Еще раз так меня назовешь, то я, то я…, -от несказанной обиды губы дрогнули, и девочка готова была расплакаться.

– Только не реви! Девчонка, – хозяин собаки хмыкнул, показывая свое превосходство.

– А я и не реву! – зло выкрикнула Лизка, вытирая раскрасневшиеся глаза. – А ты сам кто такой?

– Ромка, – представился парень, падая в траву. Цейс последовал примеру хозяина, растянулся рядом.

– Так ты мой старший брат? Мама сказала, что у меня теперь будет старший брат, но видеться мы будем редко.

– Так ты Танина дочка?

– Угу, – Лиза кивнула головой, незаметно пододвигаясь к овчарке. Пес радостно повилял хвостом, лизнул пару раз детское личико.

– Вот что мне с тобой делать? – обратился Ромка к Цейсу. Тот поднял уши, мол, сам не знаю. Лизка продолжила тискать овчарку, беспрекословно подчинившуюся ее притязаниям и нежностям, которых бывший сторожевой пес никогда не знал.

– Предатель. – Констатировал «старший брат».

Время пролетело незаметно. Мама позвала их ужинать, потом они сидели на крыльце, пили чай, а безумно счастливая Лизка обнимала пса, не думавшего вырываться.

* * *

Тем летом Лиза преследовала Рому буквально по пятам. Поначалу, конечно же, ее интересовал исключительно пес, ставший воплощенной мечтой о лучшем четвероногом друге. Но потом девочка поняла, что гораздо интереснее играть с владельцем собаки. Она донимала Ромку и день, и ночь, не позволяла и шагу ступить, постоянно канючила и ныла, просила поиграть с ней и не оставлять одну. Терпение старшего брата быстро заканчивалось, и он сбегал от нее, перепрыгивая через штакетный забор. Мало того, что сам сбегал, так еще и Цейса забирал, оставляя Лизку наедине.

Весь двор и его окрестности девочка быстро изучила, поняла, что ничего нового здесь явно не предвидится, принялась думать, куда же пойти дальше в качестве первооткрывателя.

Дядя Саша уехал в город, не закрыл плотно ворота. Мама оказалась занята приготовлениями на кухне. Ромка отправился к местным ребятам гонять футбол. Предоставленная сама себе, Лиза подошла к воротам, заметила пространство между створками и шмыгнула туда проворной кошкой. Оказавшись посреди улицы, Лиза направилась, куда глаза глядят, даже не стараясь запоминать ориентиры. Просто шла, рассматривала окрестности, удивлялась и делала новые открытия. Миновав длинную улицу, она оказалась на проселочной дороге, а оттуда вышла на поле, ведущему к речке.

Большой мир ласково распахнул свои объятия. Солнце посмеивалось с небес. Порхали бабочки. Лиза замерла, когда одна красавица села на красный бант, гордо украшавший макушку с соломенными волосами.

«И не рыжая, и не блондинка. Повезло девчонке», – так о ней отзывалась тетя Света, наблюдая за мамой, пытающейся привести дочкины волосы в порядок и вычесать колтуны.

Лиза побежала, погналась за бабочкой, не заметила, как подошла к обрывистому берегу речки. Один неосторожный шаг – и она кубарем скатилась с горки, очутилась в некотором подобии ямы, явно искусственного происхождения. Стало страшно. Лизка истошно завизжала, попыталась выбраться, однако края осыпались. Ногти сломались, под них забилась грязь, ленточка на голове развязалась, свисала теперь вдоль плеча, только мешала. Девочка горько заплакала, пытаясь безрезультатно выбраться, но всё было тщетно. Попытки спастись терпели крах, так и не начавшись по-настоящему. Коленки стесала, ногти сломала, а белое платье в крупный синий горох перемазалось глиной. Не зная, что же ей делать, Лиза села на землю, не пытаясь утирать слезы, тихо хныкала.

В чувство привел собачий лай. Встрепенувшись, Лизка закричала, что есть сил: «Цейс! Я здесь!».

Сверху показалась собачья морда, затем обеспокоенное лицо владельца овчарки. Ромка, недолго думая, спрыгнул вниз, подхватил на руки зареванную, растрепанную и перемазанную грязью девочку, высоко поднял над своей головой и посадил на траву, поросшую по кромке обрыва. Выбрался сам, отряхнулся.

– Цейса благодари! Тебя учуял, за собой повел, джинсы даже прогрыз, когда я не понял, что он от меня хочет.

Лизка в ответ шмыгнула носом, прижалась к боку пса, принялась перебирать коричневую шерсть, набычилась и замолчала, понимая, что ругать дома будут.

– Испугалась? – совершенно другим тоном спросил Ромка.

Лиза кивнула в ответ, пряча виноватый взгляд. Ведь предупреждала же мама, что без разрешения взрослых никуда ходить нельзя, а она опять не послушалась, нашла себе приключение.

– Ладно, иди сюда, – Рома подхватил девочку на руки. Та испугалась, но потом осмелела, обхватила старшего брата за шею руками. – Кто из местных увидит – засмеют же. – Буркнул парень себе под нос, и Лизка предпочла не комментировать и не переспрашивать, кто над кем будет смеяться.

Дома, конечно же, ожидался грандиозный скандал. У калитки стояла взволнованная мама, дядя Саша косо посматривал на сына и Лизку. Увидев, в каком виде находится дочь, всплеснула руками.

– Саша, я устала от ее выходок. Здесь только ремень поможет, – произнесла она.

– Тань, ей же всего пять лет, – укоризненно покачал головой дядя Саша. – Не сказала, куда пошла, не подумала.

– Зато я много чего передумала! Утонула, машина сбила, цыгане украли! – Лизка впервые видела мать в подобном состоянии, решила не реветь, дабы не нагнетать обстановку. – Хорошо, раз ты не можешь ее наказать, значит, я это сделаю, в конце концов, я – мать! Лизавета, быстро в дом! Ром, да пусти ты ее. Своими ногами ушла, пусть ими же в комнату шагает. А там ее ремень ждет.

Цейс ощетинился, зарычал. Лизка дернулась, попыталась вжаться в своего спасителя, будто в его объятиях существует другая реальность, где нет разгневанной матери, чувства вины, оттого, что ушла, ни слова не сказав, заставив волноваться взрослых.

– Попробуйте только! – резко произнес Роман. – Не пацан же! Меня отец ремнем один раз перетянул, я на всю жизнь запомнил. Лизку бить не дам. Маленькая она еще для этого.

Мама лишь беспомощно перевела взгляд на нового мужа.

– О, Макаренко! – хохотнул дядя Саша. – Ну, вот что, сын. Раз уж ты так к сестре привязался, так будь добр до конца каникул за ней приглядывать. Из дома пойдешь только тогда, когда мы все в сборе будем, и Лизка на глазах будет. На дискотеки ходить будешь, а вот днем купаться и футбол гонять – нет.

– Ну пап! – стальные нотки в голосе брата пропали, место им уступила странная детскость, которой Лиза совсем не ожидала.

– Разговор окончен. А теперь быстро во двор!

Спорить не пришлось. Вся компания, возглавляемая вездесущим Цейсом, оказалась во дворе. Лизка не смотрела на родителей, вцепилась в Ромку, перебирала вьющиеся волосы брата, накручивала каштановые колечки себе на палец, пока ее не сморил сон.

* * *

Трава пахла медом, летом и непередаваемым ароматом солнца. Лиза подбежала к лужайке, упала рядом с Ромкой, который лежал на спине, задумчиво грыз травинку. Девочка попыталась сделать тоже самое, но тут же скривилась из-за горечи стебелька неизвестного ей растения. Отплевавшись, она вновь улеглась рядом с братом. Подполз Цейс, ткнул холодным носом в бок, прося подвинуться.

– Мелкая, ну чего тебе опять? – с трагизмом в голосе спросил Роман, не поворачивая головы ее сторону.

– А что ты делаешь?

– Тебя стерегу! Вдруг, опять убежишь или тебя волки съедят?

– Не, волков здесь нет. Их давно Цейс разогнал, – пес в подтверждение Лизкиного заявления два раза гавкнул. – Ром, ну, Ром! Что ты делаешь?

– На небо смотрю, – буркнул парень, пытаясь скрыть раздражение от приставаний маленькой липучки.

– А мне можно? – тут же спросила Лизка, умащиваясь удобно среди смятой Цейсом травы.

– Тебе нельзя, – хмыкнул Рома, перемещая травинку в другой уголок рта.

– Вот ты смешной! Небо – оно же общее! Захочу и тоже смотреть буду.

– Только молча, договорились? – Лизка лишь кивнула головой.

Солнце запуталось лучами в кроне большущего дуба, падало пятнами на полянку. По небу бежали облачные лошадки, барашки и даже один слон. Они менялись местами, расползались и становились новыми волшебными фигурками. Облака поражали воображение формами и молочной белизной. Хотелось подняться вверх, чтобы погулять по мягкой перине, поваляться среди удобных подушек, посмотреть вниз, на маленьких людей, которые, должно быть, похожи на муравьев.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю