Текст книги "Трагедия Литвы: 1941-1944 годы"

Автор книги: Коллектив авторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Трагедия Литвы: 1941–1944 годы
Сборник архивных документов о преступлениях литовских коллаборационистов в годы Второй мировой войны

ПРЕДИСЛОВИЕ

«В октябре 1943 г. меня отвезли на железнодорожную станцию Понары и поместили в бункер. Здесь немцы нас использовали для приготовления дров и сжигания трупов. В декабре 1943 г. мы были окованы в цепи и стали сжигать трупы. Вначале клали дрова, а потом трупы людей до 100 человек, обливали керосином и бензином, а затем опять накладывали трупы. Таким образом сложили около 3000 трупов, обложили кругом дровами, залили нефтью, с четырех сторон положили зажигательные бомбы и подожгли. Этот костер горел 7–8 дней…Среди этих трех тысяч сжигаемых большинство было евреи. На другом костре было сложено около 2000 трупов, по большей части красноармейцев и офицеров, а также 500 трупов монахов и ксендзов. Всего было сложено 19 костров. На этих кострах сжигали мужчин, женщин и детей…» – так описывают понарский кошмар очевидцы и участники тех трагических событий. В этом, известном всему миру местечке Литвы, в годы Второй мировой войны было уничтожено и сожжено около 100 тысяч человек. И таких литовских «местечек» было множество.

Впервые публикуемые в сборнике материалы российских архивов наводят ужас даже по прошествии 60 лет. Смерть выглядит благим избавлением на фоне тех мучений и истязаний, которым подвергались ни в чем не повинные граждане Литвы в годы нацистской оккупации. Читая показания очевидцев, перестаешь удивляться тому, что люди просили о смерти, лишь бы прекратить зверские пытки и надругательства, которым они подвергались. Многие просто сходили с ума.

Что же такого успела «натворить» советская власть в Литве всего за один год, с 1940 по 1941 г., чтобы заслужить такую ненависть литовцев, начавших кровавую бойню с приходом первых немецких солдат? Репрессии, аресты и депортации, национализация земли и собственности, конфискация имущества у зажиточных фермеров. Желание у «обиженных» поквитаться отчасти можно понять. Но разве таким образом? Ответ очевиден.

То, что происходило в Литве, не поддается никакой логике. Поголовно истреблялись не только ненавистные советские и партийные работники и военнослужащие – «виноватые» в установлении советской власти в Литве, не только евреи, которые «виноваты» всегда и во всем, хотя бы потому, что они евреи, но и поляки, представители духовенства, душевнобольные, старики, грудные дети. Литва превратилась в «фабрику смерти». И разбираться в причинах этого, похоже, должны не историки, а психиатры и психоаналитики.

Период немецко-фашистской оккупации Литвы и преступления местных коллаборационистов требуют ответственных политических оценок. Что представляли собой «борцы за независимость Литвы» из числа «шаулистов», членов «Литовского национального фронта», «Национальной трудовой гвардии» и «Литовской самообороны», ставших кадровой основой полицейских батальонов? Какую гражданскую позицию занимала национальная интеллигенция? Исследования на этот счет проводились, но, видимо, недостаточно. Изучение данного периода литовской истории в последние годы несколько продвинулось вперед, однако в основном применительно к Холокосту.

Вот что пишет специалист по тематике нацистской оккупации Линас Яшинаускас в Atgiminas: «Дискуссии – ехать или не ехать [президенту Литвы Валдасу Адамкусу] в Москву праздновать День Победы [9 мая 2005 года] – обнаружили, что наши знания о нацистской оккупации в лучшем случае ограничиваются Холокостом. Даже имеется склонность думать, что немецкая оккупация для литовцев была более благоприятной, чем советская, [так как]… физически были уничтожаемы евреи, но не литовцы». Чем окупалась «мягкость» нацистов, и так ли уж мало литовских фамилий в списках их жертв? Судя по утверждению редакции Atgiminas о том, что «литовцы плохо знают и понимают, что их ждало бы, если бы немцы победили во Второй мировой войне», необходимо непредвзятое изучение всех сохранившихся пластов документального материала о трагедии Литвы в 1941–1944 гг.

Стремление партийных идеологов в советский период лишний раз не затрагивать тему масштабного соучастия приспешников нацизма в кровавых преступлениях против мирных жителей разных национальностей на территории Литвы, Белоруссии, Латвии, России и Польши привело к тому, что с начала 1990-х годов всплеск литовского национального самосознания включал в себя отчетливые нотки русофобии и антисемитизма. Порой казалось, что все может повториться вновь. Как пишет в своей книге «Корабль дураков» Витаутас Петкявичюс – один из основателей литовского «Саюдиса», «…на третьем съезде „Саюдиса“ он [первый провозглашенный движением документ – политическая декларация перестройки] уместился в одну подлейшую фразу: „В Литве нужно поставить к стенке 200 000 коммунистов… и будет порядок“. В 1941–1944 гг. Литва уже восстанавливала таким образом свою независимость, вот только цена ей – нацизм.

Составители сборника не претендуют на полноту представленных материалов о преступлениях нацизма. Вошедшие в него документы – лишь малая толика того, что хранится в архивах России, Литвы, Германии и других стран. Очевидно, что эта работа должна быть продолжена. Хотя бы для того, чтобы напомнить людям о страданиях и боли, через которые прошло предшествующее поколение из-за фанатичного желания национально озабоченных лидеров любой ценой создать расово и национально «чистое» государство.

Подготовка сборника стала возможной благодаря поддержке некоммерческой организации – Фонда содействия «Свободная Европа».

Составители сборника выражают особую признательность руководству и сотрудникам Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного военного архива, Центрального архива ФСБ России, Росархива, Российского государственного архива социально-политической истории, Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации, предоставившим уникальные архивные материалы.

№ 1
Собственноручные показания майора литовской армии ПАШКОВА

Не ранее лета 1942 г.

Близкий фашистскому режиму режим в Литве установился в 1926 году, когда после переворота у власти стали СМЕТОНА и профессор ВОЛЬДЕМАРАС. Сначала между ними не было заметно никаких трений. Но со временем как во внутренней, так и во внешней политике взгляды диаметрально разошлись.

СМЕТОНА был сторонником умеренной фашистской диктатуры и во внутренней политике хотел работать вместе с христианскими демократами и народниками, а во внешней политике ориентировался на англосаксов.

ВОЛЬДЕМАРАС же стоял на платформе чисто фашистской диктатуры и с другими партиями общего языка не находил, а внешнюю политику ориентировал на Германию. (По договору между Литвой и Германией немцы могли покупать землю в Литве.)

СМЕТОНА имел больше сторонников, потому что его частично поддерживал литовский епископ и более пожилая часть населения, а ВОЛЬДЕМАРАС опирался большей частью на молодежь. ВОЛЬДЕМАРАС участвовал во всех торжествах, имел дар речи и становился популярнее СМЕТОНЫ, чего не могли перенести сторонники СМЕТОНЫ, в особенности его жена София и ее сестра Ядвига ТУБЕЛЕНЕ.

(Поговаривают, что жена СМЕТОНЫ имела большое влияние на управление страной, без ее ведома даже не составлялся ни один министерский кабинет. Она была властолюбива и честолюбива. Любила поиграть в карты, вино и провести один-другой часок с мужчинами. Постоянными ее друзьями были два ксендза ТАМОШАЙТИС и МИРОНАС, оба тоже любители карт, вина и женщин.)

ВОЛЬДЕМАРАС должен был из кабинета министров уйти. СМЕТОНА утвердил новый кабинет министров, а в партии «Таутинников» произошел раскол. Сторонники ВОЛЬДЕМАРАСА отделились и ушли работать в подполье. Во главе «вольдемарников» стал некий Ольгерд СЛЕСОРАЙТИС, молодой человек, мало кому известная личность, а во главе «Таутинников» стал премьер-министр ТУВЕЛИС.

СМЕТОНА менял министров, но ни внешняя, ни внутренняя политика не менялись, а между тем назревали два больших дела. С одной стороны, подпольная «вольдемаровская» организация подготовливала переворот в Литве (центр этой организации был […]).

Каунасская комендатура, иначе штаб формирований «Сависавга», сформировала три или пять батальонов по 400–500 человек в каждом. При формировании батальонов думали, что они останутся в Литве и будут нести охранную службу, но немцы все сформированные батальоны выслали на фронт. Та же самая участь постигла и сформированные батальоны городов Вильно, Паневежис, Шавли, Мариамполь.

Всего таких батальонов было сформировано около 20. Но с течением времени число этих батальонов сократилось наполовину. Многие солдаты и офицеры удрали домой, а часть солдат и офицеров пошла к советским партизанам. Другая часть – раненые и убитые. Сначала во главе формирования батальонов стоял полковник БОБЕЛИС, человек довольно серьезный. Его сместил капитан КВИСЦИНСКАС, человек горячий, вспыльчивый и в высшей степени симпатизирующий немцам. Впоследствии этот самый КВИСЦИНСКАС был личным адъютантом КУБИЛЮНАСА.

В конце штаб формирований возглавлял подполковник ШПАКЕВИЧУС, человек слабой воли, трус, исполняющий все немецкие приказания беспрекословно. Впоследствии, т. е. в 1944 г, перед приходом советских войск, этот самый подполковник ШПАКЕВИЧУС командовал полком, состоящим из 4 батальонов.

Немцам этих формирований было мало. Они хотели забрать побольше литовской молодежи, и потому вербовали на всякие работы.

P. S. Говоря о формированиях «Сависавга», нельзя не упомянуть о первом, потом переименованном в тринадцатый, батальоне. Этот батальон отличался при массовых расстрелах евреев. Он был собран большей частью из городских жителей, любящих легкую наживу, проходимцев и людей вообще с темным прошлым.

После расстрела партии евреев, уже напоенные немцами, складывали одежду расстрелянных на извозчиков, привозили в казарму, продавали и на полученные деньги устраивали пьянство, драки. Расстрелами евреев командовали немцы. К месту расстрела привозили водку и давали расстреливающим для храбрости. Потом, видимо, и сами немцы побоялись держать этот батальон в гор. Каунасе и послали на советско-германский фронт, где он почти целиком погиб. Этим батальоном сначала командовал майор ШИМКУС, потом капитан ГАСЕНАС, а кто им командовал впоследствии – не знаю.

Одним из таких формирований были т. н. подсобники «талкининкай». Сюда вербовали молодых мужчин. Они должны были ехать на фронт и там исполнять обязанности при германском военном транспорте. Но «добровольцев», т. е. тех, которые шли по приказу германских властей, мало нашлось. Тогда ловили на улицах, ходили по домам и деревням. Немцы собрали якобы литовских представителей и решили формировать литовские легионы, но немцы не нашли ни командного состава…

Существовали ли во время немецкой оккупации какие-либо подпольные партии, не знаю, ибо я к никакой ни легальной, ни нелегальной партии во всю свою жизнь не принадлежал.

Правда, в 1942 г., летом, ко мне пришли два литовских солдата, из которых одного фамилия ЮРГЕЛЕВИЧ, а другого не знаю, и просили, чтобы я пришел в 2 часа дня в дубовник поговорить о литовских делах, там меня будет ждать один человек. Но я туда не пошел и не знаю, что за человек меня просил прийти и о каких делах говорить.

ПАШКОВ

ЦА ФСБ России. Ф. 100. Оп. 11. Д. 6. Л. 255–257.

Машинопись. Заверенная копия.

№ 2
Телеграмма шефа полиции безопасности и СД Гейдриха о политике Германии в отношении «отрядов самообороны» в Прибалтике

Секретно

29 июня 1941 г.

гор. Берлин

Командиру оперативной группы полиции безопасности и СД бригадефюреру СС НЕБЕ

Командиру оперативной группы полиции безопасности и СД штандартенфюреру СС ОЛЕНДОРФУ

Командиру оперативной группы полиции безопасности и СД бригадефюреру СС доктору РАШУ

Командиру оперативной группы полиции безопасности и СД бригадефюреру ШТАЛЬЭКЕРУ

В связи со сделанными мною 17 июля в Берлине устными заявлениями я напоминаю:

Не следует чинить препятствий самостоятельным стремлениям антикоммунистических и антиеврейских кругов к чисткам во вновь занятых областях. Напротив, их [чистки] надо интенсифицировать и там, где это требуется, направить в нужное русло, но не оставляя никаких следов, чтобы эти местные «круги самообороны» не могли позже сослаться на какое-либо распоряжение или данное им политическое обещание.

Так как такие действия, по очевидным причинам, возможны только в первое время после военной оккупации, оперативные группы и команды полиции безопасности и СД, по согласованию с военными органами, должны стремиться по возможности хотя бы во вновь занимаемых областях создавать предварительные команды, которые могли бы делать все, что требуется.

Командирами таких предварительных команд должны быть отобраны только те силы полиции безопасности и СД, которые располагают необходимой политической интуицией.

Создание постоянных отрядов самообороны с централизованным управлением пока что нужно избегать, пока что целесообразнее наблюдать погромы, проводимые местным населением, как было сказано выше.

Шеф полиции безопасности и СД ГЕЙДРИХ

РГВА. Ф. 500-к. Оп. 1. Д. 2.5 Л. 391–392. Копия. Машинопись.

Перевод с немецкого.

№ 3
Отчеты оперативной группы «А» в РСХА

Июль 1941 г.

Настроение литовского населения хорошее и пронемецкое. Литовское население не согласно с самопровозглашенным литовским правительством во главе с полковником СКИРПОЙ. Правительство называют неким сообществом по интересам которое в первую очередь хочет получить материальную выгоду в нынешней неясной обстановке. Бывшие литовские партии предпринимают попытки установить контакты. Римско-католический епископ БРИСГИС, который пользуется авторитетом в литовском клире, готов к сотрудничеству. Он находится в тесном контакте с генералом РАСТИКИСОМ. […]

Форт VII в Ковно [Каунас] используется как концентрационный лагерь для евреев, он разделен на 2 отделения: 1) мужское; 2) женское и детское.

В настоящее время в форте находятся 1500 евреев. Караульную службу несут литовские охранные отряды.

В центральной тюрьме сейчас содержатся 1869 евреев, 214 литовцев, 134 русских, 1 латвиец и 16 поляков.

Запланировано создание еще одного концентрационного лагеря для евреев в форте IX крепости Ковно [Каунас]. […]

Литовскому полицейскому аппарату, находящемуся в подчинении у оперативной команды, было поручено составить именные списки вильнюсских евреев, в первую очередь интеллигенции, политических активистов и состоятельных евреев. На его основании были проведены обыски и аресты. 4 июля было ликвидировано 54 еврея, 5 июля – 93 еврея, еврейское имущество было конфисковано. С помощью литовских полицейских чиновников проводится поимка коммунистов и агентов НКВД, которые, однако, в основной своей массе, видимо, скрылись. В то же время проводится поиск складов оружия, принадлежащего тайным военным польским организациям, о чем от литовской полиции поступают еще не проверенные сведения. Подготовлено создание еврейского квартала. По предложению оперативной команды, еврейский квартал должен быть объявлен полевой комендатурой запретной зоной для солдат вермахта.

…Положение в Ковно спокойное. Литовское население […] в основном настроено прогермански и помогает всеми средствами немецким солдатам, полицейским органам и действующим в этом районе иными организациями. Их помощь в основном состоит в определении местонахождения и поимке литовских коммунистов, разрозненных красноармейцев и евреев. После отступления Красной Армии население Ковно спонтанно уничтожило более 2500 евреев. Еще одна большая часть была расстреляна службой вспомогательной полиции (партизанами).

Оперативная группа «А»

Местоположение гор. Рига

1. В Ковно в общей сложности было уничтожено 7800 евреев, часть во время погромов, часть была расстреляна литовскими командами. Все трупы были ликвидированы. Дальнейшие массовые расстрелы невозможны, ко мне был вызван еврейский комитет, и ему было заявлено, что мы до сих пор не имели повода вмешиваться в отношения между литовцами и евреями. Предпосылка для нововведения: создание еврейского гетто, обозначение всех евреев желтой звездой Давида размером 8 на 10 см на левой стороне груди и размещение еврейским вспомогательным комитетом освобожденных, по нашему возможному приказанию, литовцами женщин и детей в новое гетто. Гетто будет располагаться в городе Вилиампоб (Viliampob) […].

Примерно 205 литовских партизан были оставлены нами в качестве зондеркоманды и подготовлены к проведению возможных расстрелов, в том числе и в других районах […].

В Вильнюсе тамошняя оперативная команда к 8 июля ликвидировала 321 еврея. Литовская служба порядка, которая после прекращения деятельности литовской политической полиции была отдана в подчинение оперативной команды, получила приказание принять участие в ликвидации евреев. Для этого были откомандированы 150 литовских чиновников, которые захватывали евреев и отправляли их в концлагерь, где они в тот же день были подвергнуты особой обработке. Эта работа сейчас начата, и ежедневно ликвидируется около 500 евреев, в том числе и саботажники. Примерно 460 000 рублей наличных денег, а также большое количество ценных вещей, которые принадлежали евреям, подвергнутым особой обработке, были конфискованы как вражеское имущество. […]

Литовской стороной оперативной команде были сообщены сведения о том, что во время большевистского господства примерно 12 000 поляков создали военную организацию и организовали лагерь с оружием. Начат поиск этого лагеря.

Был достигнут прогресс в вопросе литовского стремления к самостоятельности в Вильнюсском районе, который курирует оперативная команда и военные власти. […] В любом случае нельзя допустить создания литовской армии или военных формирований. Литовские службы предполагается разделить на 3 отдела:

а) отдел самообороны;

б) отдел охраны порядка;

в) рабочий отдел.

Эти отделы находятся под немецким надзором и руководством, время от времени им можно будет выдавать оружие. Название «полиция» для обозначения отдела обеспечения порядка не было разрешено оперативной командой, т. к. определение «полиция» может использоваться только для германских частей. Роспуск литовской политической полиции прошел в Вильнюсе без осложнений, некоторые подходящие силы работают по поручениям оперативной команды […].

Будут продолжены попытки создания из беларусов противовеса излишне активному литовскому населению. […]

РГВА. Ф. 500-к. Оп. 2. Д. 229. Л. 3, 4, 27–28, 32, 52–53. Копия. Машинопись.

Перевод с немецкого.

№ 4
Приказ рейхсфюрера СС и шефа немецкой полиции в министерстве внутренних дел о задачах полиции в оккупированных территориях

Секретно

25 июля 1941 г.

гор. Берлин

Главное командование сухопутных сил № 24/41. (g)

Адресовано:

A) Главному начальнику полиции и СС 101 группенфюреру СС ПРЮТЦМАНУ (для командования военной полиции в Кенигсберге)

Б) Главному начальнику полиции и СС 103 обергруппенфюреру СС ЕКЕЛЬНУ (для командования военной полиции в Кракове)

B) Главному начальнику полиции и СС 102 группенфюреру СС ФОН ДЕМ БАХУ (для командования военной полиции в Кракове)

Г) Высшему начальнику полиции и СС по особому распоряжению оберфюреру СС КОРЗЕМАНУ

Д) начальнику полиции и СС бригадефюреру СС ГЛОБОЦНИКУ (в Люблин)

Задачи, стоящие перед полицией в оккупированных восточных областях, не могут быть выполнены только введенными и теми, которые будут еще введены в действие, подразделениями полиции и СС. Отсюда необходимо создать дополнительные охранные формирования из подходящей для нас части населения оккупированных областей, как это уже частично произошло с оперативными группами полиции безопасности. Эти охранные формирования в первую очередь должны быть созданы из украинцев, жителей прибалтийских стран и белорусов. Они должны быть отобраны из еще имеющихся в наличии на местах мужчин и военнопленных-некоммунистов. При выборе имеют силу существующие между шефом полиции безопасности и командованием вермахта соглашения об освобождении от военной службы пленных, которые к ним прибыли. Дальнейшие подробности о вооружении, обмундировании, материальном и денежном обеспечении охранных формирований поступят от шефа военной полиции или шефа полиции безопасности. Следует докладывать об организации и о действиях охранных отрядов. О создании рабочей команды для строительства казарм и т. д. на востоке вам напрямую сообщит бригаденфюрер СС ГЛОБОЦНИК.

ГИММЛЕР

РГВА. Ф. 1323-к, Оп. 1. Д. 50. Л.10. Копия. Машинопись.

Перевод с немецкого.