Текст книги "У любви нет срока годности (СИ)"

Автор книги: Кохэйри-неко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Хитро улыбаясь, Усаги с удовольствием отметила, как расширились его зрачки, как Мамору облизнул пересохшие губы и, кажется, перестал дышать, выразительно уставившись на неё. Значит, она всё сделала правильно, когда по приходе к нему домой, переодеваясь, решила снять бюстгальтер.

– Ты, маленькая чертовка, – прохрипел он.

Усаги негромко рассмеялась и прикусила губу, чувствуя, что начинала краснеть от столь пристального взора.

Ладони на её талии напряглись; Мамору, опустив их ниже, подхватил Усаги под ягодицы и резко встал, заставив её вскрикнуть. Он опустил её на диван, нависая сверху. В тёмно-синих глазах бушевал океан эмоций, и Усаги была жутко рада, что смогла, наконец, достучаться до возлюбленного, который, казалось, совсем потерялся в работе.

– Ты специально это делаешь? – буквально прорычал Мамору.

Он не дал ей толком ответить: горячие губы прижались к соску на правой груди в жарком поцелуе. Усаги успела захлопнуть рот ладонью, чтобы подавить очередной вскрик, когда Мамору прикусил нежную кожу, оттягивая её.

Довольно грубо он сжал левую грудь, вырвав из её горла протяжный стон.

– Д-да, – наконец, выдавила она, выгнувшись навстречу к нему. – Ты совсем уже потерялся в этом компьютере…

Проложив дорожку влажных поцелуев от груди до нежной шеи, он прикусил кожу рядом с бешено бьющейся жилкой, а потом жарко поцеловал в губы, крадя дыхание. Мамору надавил пальцем на подбородок, вынуждая Усаги открыть рот, и коснулся языком её языка, заставив девушку протяжно застонать.

Усаги неумело отвечала на французский поцелуй, но делала это со всей накопившейся страстью, надеясь, что ураган эмоций внутри Мамору бушевал так же сильно, как и в ней.

Когда они ненадолго отстранились, глотая воздух, Мамору вдруг хитро усмехнулся:

– Оно того стоило, разве нет?

А затем без предупреждения коснулся ладонью сосредоточения её нервов между бёдрами.

Усаги ахнула и широко распахнула глаза.

Он… Он что, специально игнорировал её?

– Т-ты, – выдохнула она, прикусив губу, чувствуя, как искусные пальцы сквозь ткань домашних брюк начали дразнить её. – Б-бака Мамору…

– Какой уж есть, – довольно промурлыкал он, кусая Усаги за подбородок. – А теперь, мисс Цукино, позвольте-ка мне… Как ты там сказала? Хорошенечко поработать над вами?

– Да-а, боже, да!.. – воскликнула Усаги, подаваясь бёдрами навстречу его пальцам.

– Ты очень нетерпеливая зайка, не так ли? – горячий шёпот, казалось, сводил с ума.

– Очень!

Она запустила пальцы в чёрные волосы и, сжав в кулак на затылке, притянула голову Мамору к себе, увлекая в головокружительный поцелуй. В этот раз Мамору сориентировался ещё быстрее, и мигом перехватил инициативу.

Яркие ощущения лавинообразно накатывали, с головой погружая в огромный водоворот чувств и эмоций. Мир сузился до пределов этой комнаты – или лучше сказать дивана? Не оставалось ничего и никого кроме Мамору, его жадных рук и заставляющих трепетать поцелуев. Усаги сгорала в огне страсти, плавилась в его объятьях подобно лаве, и умоляла вселенную продлить этот миг ещё немного…

========== D – Dissent ==========

Комментарий к D – Dissent

Dissent – разногласия (англ.)

***

…они с грохотом ввалились через нарочно оставленную открытой балконную дверь в гостиную квартиры Мамору.

Они сбросили оковы древней магии, детрансформировавшись, и устало упали на диван; тот жалобно скрипнул, напоминая, что его пора давно заменить.

Было уже за полночь, когда злые силы решили атаковать город, а сейчас часы и подавно показывали пятый час утра. Ложиться спать, пожалуй, уже просто бессмысленно, по крайней мере, для Мамору точно. Он часто вставал в половину шестого, чтобы отправиться сначала на пробежку, потом принять душ и успеть сделать перед учёбой некоторые другие дела, которые с вечера приходилось откладывать.

А вот Усаги – вечная соня – любила поспать до обеда. И Мамору уже начал обдумывать, что говорить её матери: Усаги уже в который раз оставалась у него ночевать, и объяснять миссис Цукино отсутствие дочери очередным «я ночую у Мако» от Оданго не очень-то хотелось. Наверное, Икуко уже давным-давно заподозрила что-то неладное, однако до сих пор молчала. Но рано или поздно они всё равно должны были поговорить, чтобы Усаги позволяли оставаться у него официально. Они ведь уже как год были обручены.

Мамору повернулся у Усаги, чтобы предложить ей днём поговорить с её родителями на эту тему, но осёкся, увидев недовольное выражение лица на нежном личике любимой.

– Усако? – он осторожно накрыл её ладонь своей. – Всё хорошо?

– Всё не хорошо, ты об этом прекрасно знаешь, – буркнула она и нахмурилась ещё сильнее, вжав голову в плечи. – Ты голову когда-нибудь будешь включать, бака Мамору?

На пару мгновений он замер, пытаясь понять, о чём говорила Усаги, а потом негромко рассмеялся. В ответ на это она недовольно фыркнула и предприняла попытку встать с дивана, но Мамору мягко удержал её. Он привлёк любимую к груди и тихо выдохнул. Ругаться совершенно не хотелось, не сейчас, когда они так вымотались после битвы.

Однако у Усаги было своё мнение на этот счёт.

Она вырвалась из объятий и пристально посмотрела на Мамору, который устало откинулся на спинку дивана и смотрел на неё из-под ресниц.

– Смешно с того, что тебя сегодня опять чуть не проткнули когтями, да? – зло выпалила Усаги, скрестив руки на груди. – Мне до сих пор в кошмарах снятся те разы, когда Зойсайт и Фиоре…

Она не договорила и отвернулась. Плечи её дрожали.

Нахмурившись, Мамору выпрямился и снова притянул Усаги к себе, обняв со спины, правда, в этот раз она уже не сопротивлялась. Прижав ладонь ко рту, она тихонько всхлипывала, видимо, в который раз вспоминая давно случившееся. Но ведь это было давно и далеко позади, не так ли?

– Лучше уж я пострадаю, чем ты, – рвано выдохнул Мамору ей в макушку. – Я никогда себе не прощу, если не смогу тебя защитить. Ты – самое дорогое, что есть у меня.

Он зажмурился, сжимая хрупкое тело любимой в крепких объятьях.

Помедлив, Усаги положила свои холодные ладошки поверх его, больших и тёплых.

– Ты тоже – самое дорогое, что есть у меня, – она обернулась и печально посмотрела на Мамору. – Поэтому пообещай, что будешь стараться не подставляться под удары.

– Я не могу этого обещать, – он серьёзно посмотрел на неё. – Никто не знает, что будет дальше, и как силён будет наш враг. Не проси меня не защищать тебя.

– Я…

Усаги нахмурилась и помотала головой.

– Ты путаешь меня! – она обвинительно тыкнула пальцем ему в грудь и недовольно поводила носом. – Просто… Я не смогу без тебя, если ты оставишь меня.

Бесконечная грусть читалась на её слегка бледном замученном после тяжёлой битве лице. Мамору улыбнулась кончиками губ и ласково вытер дорожки слёз с нежных девичьих щёк.

– Мы каждый раз ссоримся из-за этого, и каждый раз остаёмся при своём мнении.

– Потому что ты бака, вот ты кто, – Усаги надула щёки и уткнулась лбом ему в плечо. – Тогда… Пообещай мне, что не оставишь меня одну. Я не смогу без тебя.

Мамору поцеловал её в макушку и облегчённо выдохнул: с плеч как будто слетел огромный камень, а в комнате как будто бы стало светлее. Их ссоры всегда так выматывали его, хотя ругались сейчас они лишь обычно из-за очень непростых вещей. Как сегодня, например.

– Что ж, думаю, это я выполнить сумею. Только если ты будешь рядом.

Усаги подняла на него голову и улыбнулась – для Мамору это было сродни солнышку, осветившему окончательно всю комнату и его душу.

– Уж я-то постараюсь.

Комментарий к D – Dissent

Хорошо, давайте сделаем вид, что это написано на 1 День Недели МамоУсы 2021, окей? :D

Темы можно глянуть здесь: https://vk.com/mamousa?w=wall-153977226_16570%2Fall

========== E – English ==========

Комментарий к E – English

English – английский (англ.)

***

– И что это?

Усаги недовольно сощурилась, глядя на возлюбленного.

Вздохнув, Мамору покачал головой и снова взял её телефон в руки. Он быстро снял блокировку (на пароле стояла его дата рождения, и это его неимоверно льстило его самолюбию), нажал на зелёную иконку забавного приложения и снова повернул дисплей к Усаги.

– Это приложение для изучения английского. И тут уровни, как в игре, разные сложности и даже «плюшки», как ты говоришь, за успешное прохождение.

Усаги насупилась и отвернулась от него, глядя в окно. Подошедший официант принёс им заказ, и Цукино, схватив свой молочный коктейль, демонстративно игнорировала Мамору.

– Ты просила меня помочь подтянуть твой уровень английского, – Чиба развёл руками. – Я помогаю. Завтра я улетаю в командировку на пару недель и не смогу с тобой каждый день заниматься. Мы будем в разных часовых поясах.

– Это кощунственно – совмещать учёбу и игру, – буркнула Усаги, помешивая трубочкой прохладную жидкость. – Нет уж, уроки отдельно, отдых – отдельно.

Больше эту тему в ближайшее время они не затрагивали: не хотелось ругаться накануне расставания, хоть оно и продлится от силы полтора месяца, и при этом они, конечно же, будут переписываться и созваниваться.

После командировки, когда Мамору только-только вернулся, Усаги вечером пришла к нему в гости с лимонным пирогом, и они допоздна смотрели фильмы, где-то в половину первого ночи на телефон Усаги пришло уведомление. Мамору, лежащий головой у неё на коленях, глухо заворчал, приподнимаясь, когда Усаги полезла в карман домашних брюк, что вытащить гаджет. Он с любопытством взглянул на экран и удивлённо отметил, что Усаги запустила то самое приложение для изучения английского.

Мамору положил голову ей на плечо и следил, как Усаги быстро открывала сундук с алмазами и проверяла, сколько ей осталось пройти до нового уровня.

– Ты же говорила, что не будешь использовать его? – скрывая улыбку, проговорил Мамору.

Усаги зарделась и поспешно заблокировала телефон.

– Ну, после того, как ты улетел, я подумала, почему бы не попробовать. К тому же, тебя так часто вызывают в Америку, и я вдруг подумала, что вдруг нам придётся туда окончательно переехать, – смущённо ответила она, пряча глаза. – И, стоит признать, это оказалось довольно увлекательно. Не смейся только, – пробубнила Усаги, кинув на него короткий взгляд.

– Даже не думал, – улыбнувшись, Мамору обнял её, поцеловал в плечо. – Ты у меня умница. А я готов помочь попрактиковаться в разговорном, если хочешь.

– Хочу!

Усаги довольно зажмурилась и обвила его руками и ногами.

– Я не такая уж и дурочка-Оданго, honey{?}[милый (англ.)]?

– Ты никогда не была дурочкой, милая, – рассмеялся Мамору. – Просто чуточку ленивой врединкой.

– Бака ты, – беззлобно фыркнула Усаги и нежно поцеловала его в подбородок.

Комментарий к E – English

PS: голосовой помощник неплохо так помогает мне сейчас, хоть и приходится исправлять некоторые забавные фразы.

========== F – Flirting ==========

Комментарий к F – Flirting

Flirting – флирт (англ.)

PS: вроде бы особо подробных описаний не было, и в рейтинг R я вписалась неплохо (人 •͈ᴗ•͈)

***

Усаги, прикрыв глаза, наблюдала за Мамору.

Он сидел, склонившись над столом, и что-то писал в истории болезни очередного пациента. Усаги не смела отвлекать жениха, когда он был так сильно занят, но она уже устала смотреть, как этот бака лишает себя законного отдыха.

Она устало фыркнула и вытянулась на диване.

Сейчас они сидели в ординаторской, все коллеги Мамору уже разошлись по домам. Дежуривший врач ушёл с плановым осмотром по отделению, а Усаги, которую Мамору пропустил к себе полчаса назад, изнывала от скуки. Они так давно не ходили на свидание даже в банальное кино из-за навалившейся на Мамору работы, поэтому сегодняшний вечер, когда у него, наконец, появилось окно, было решено посвятить чему-то романтическому. Однако больница ни в какую не желала отпускать его.

Усаги тяжело вздохнула.

Нет, Мамору определённо нужно спасать. У него есть коллега – вот пусть и допишет все эти… истории. А их ждут дела поважнее.

Усаги решительно встала и медленно приблизилась к Мамору. Он еле слышно что-то шептал, читая все эти непонятные для Усаги диагнозы – она сама училась на филологическом и ни черта не смыслила в медицинских терминах. Но ей этого было и не нужно.

Мамору вздрогнул, когда нежная девичья ладошка коснулась его шеи за воротником халата.

– Усако? – чуть хриплым голосом позвал он.

– Не хочешь уйти пораньше домой, Мамо-чан? – вкрадчивым шёпотом поинтересовалась Усаги и шаловливо щекотнула ноготками кожу за ухом. – У нас же вроде как свидание сегодня намечалось.

– Мне ещё немножко осталось, милая, – выдохнул он.

Как бы ни хотел Мамору уйти, работа продолжала крепко держать его. Он не мог со спокойной совестью спать на своих законных выходных, в то время как не сделал заключение насчёт того или иного пациента.

– Ты всегда так говоришь, – надулась Усаги, но руку не убрала.

Он слегка повернул голову, перехватил свободную ладонь и ласково поцеловал нежную кожу запястья. Усаги шумно выдохнула, и это отозвалось приятным томлением в телах у обоих.

– Дай мне двадцать минут, – попросил Мамору, поднимая на неё глаза.

Усаги долю секунды смотрела на него сверху вниз. А потом на её лице появилась хитрая улыбка: ей в голову пришёл идеальный план, как поскорее утащить с работы своего упрямого до ужаса жениха.

– Ладно, – смилостивилась, наконец, она. – Но с условием, что я могу делать, что хочу.

В подтверждение своих слов Усаги скользнула пальчиками теперь уже обеих рук по широким плечам Мамору, скрытым сейчас под тканью белого халата. Прижалась грудью к спине и поцеловала в ухо, спустилась короткими поцелуями по шее.

– Идёт, – выдохнул Мамору.

Он мог бы осадить её, попросить остановиться. Но не стал делать этого: Усаги редко осмеливалась брать на себя инициативу, а потому он не смел препятствовать, когда ей этого хотелось. К тому же напарник пошёл проверять всем пациентам давление, а это точно надолго.

– Хорошо, – Усаги довольно улыбнулась; щёки её заалели. – Тогда не отвлекайся.

Мамору взялся за ручку и попытался сконцентрироваться на написанном. Однако получилось это не сразу: Усаги продолжила оставлять лёгкие поцелуи на его шее, зарываясь пальцами в тёмные волосы.

Он судорожно сглотнул.

Кажется, на сегодня работа окончена.

– Я так обожаю твой шампунь, – пропела Усаги, утыкаясь носом в пряди волос Мамору. – Как будто я в лесу после дождя и грозы. Так свежо-о…

И она снова скользнула руками по его плечам.

Мамору выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как неудобно натягивалась ткань штанов. Похоже, работа на сегодня действительно закончена. Однако он почему-то продолжал держать в руках историю болезни очередного пациента, безмолвно разрешая Усаги всё, что ей заблагорассудится.

Она оставила нежные влажные поцелуи на его шее, потом перешла на ухо и слегка прикусила. Из горла Мамору вырвался непроизвольный стон. Он одним движением отбросил историю в сторону и, резко крутанувшись на кресле, поймал Усаги в объятия, устраивая её у себя на коленях.

Усаги вскрикнула от неожиданности, но довольно быстро свыклась с новым положением вещей.

– Что же вы творите, мистер Чиба, – проворковала она, краснея. – Я думала, вам нужно поработать.

– Ко мне недавно заглянул милый зайчик, – ладони Мамору с талии скользнули ниже, сжались на округлых ягодицах. – Как же я могу оставить его в одиночестве?

Усаги усмехнулась. Отстранившись, она выпрямилась, перекинула ногу через бедро Мамору, оказываясь таким образом сидящей лицом к лицу к нему. Ладони Мамору тут же привычно легли на женские бёдра, сминая и задирая ткань юбки.

– О, в одиночестве ты точно не останешься.

И она наклонилась, чтобы поцеловать его. Они одновременно застонали, когда их губы коснулись друг друга, с жаром бросились терзать нежную плоть.

Они целовались и целовались, потеряв счёт времени. Усаги, поёрзав для приличия, с удовольствием отметила, как сильно Мамору реагировал на неё, на её присутствие. Ей это безумно льстило. Поэтому Усаги скользнула ладонью вниз и осторожно сжала его член.

Мамору сипло выдохнул ей в шею и прижал Усаги к себе ближе. Он хотел было встать, чтобы повалить её на диван, но Усаги вдруг остановила его, перехватывая руку.

– Нет, здесь, – прошептала она, плавной волной двигаясь вверх-вниз по его телу. – Знаешь, ты очень серьёзный в этом халате.

– Могу снять, если тебе не нравится.

– О, нет, нет, не стоит, – Усаги поцеловала его в подбородок и улыбнулась. – Он тебе очень идёт.

Мамору усмехнулся и, потянувшись, вовлёк в очередной сумасшедший поцелуй. Горячее дыхание, судорожные вздохи и тихие стоны неимоверно возбуждали; хотелось оказаться в своей квартире, в их спальне, и не выходить оттуда до следующего дня. Он и впрямь заслужил немного отдыха. Вместе с Усаги.

– Сколько у нас времени? – выдохнула Усаги, чувствуя, как пальцы Мамору пробрались под юбку и ласково дразнили средоточие нервов. – До того, как… Ах!.. Вернётся твой напарник?

– Около часа как минимум, – пробормотал он ей в шею. – Но обычно это всё затягивается часа на три.

– Отлично!

Усаги со стоном поцеловала его. Она чувствовала, как алели щёки, но останавливаться ни в коем случае не хотела. Нежные пальчики скользнули ниже, расстегнули ремень на мужских джинсах. Мамору сдавленно охнул, когда Усаги коснулась чувствительной головки, провела ладонью до основания и обратно, слегка сжимая.

– Усако, – простонал он, притягивая её к себе.

Она шаловливо улыбнулась. Подтянувшись на коленях Мамору, Усаги с осторожностью стала опускаться на него. Мамору, пытаясь отвлечься от крышесносящих ощущений, помогал ей, поддерживая девушку за ягодицы и оттягивая в сторону ненужную сейчас полосочку ткани.

– Люблю тебя, – выдохнула она ему в губы, а потом вдруг резко села, принимая его целиком.

Поцелуй заглушил стоны обоих – не хотелось уведомлять всю больницу о том, что то, что происходило в ординаторской кардиологического отделения, было важно. Очень важно для них обоих.

Закусив губу, Усаги начала медленно двигаться. Она опиралась о его плечи, сжимала белый врачебный халат, и тихонько постанывала. Мамору оставлял лихорадочные поцелуи на её шее, кусая нежную кожу, оставляя красные пятна.

Они двигались в одном темпе. Любовь и страсть охватили их с головой; они не были вместе несколько дней из-за напряжённой работы Мамору, поэтому возбуждение охватывало их с головой, а эмоции и чувства обострились.

Достигнув пика одновременно, разорвавшись на тысячи звёзд, они судорожно хватали ртом воздух. Оба дрожали, крепко обнимая друг друга, не отпуская ни на секунду.

– Думаешь, нас слышали? – шёпотом спросила Усаги, распластавшись на его груди.

– Я разберусь с этим потом, – Мамору поцеловал её в висок. – А теперь давай-ка поскорее вернёмся домой. Мне было мало.

Усаги хихикнула.

Её план сработал как нельзя лучше.

Комментарий к F – Flirting

Да, я сделала это :D

Мамору в халате ни в какую не желал выходить у меня из головы, поэтому…

Поэтому вот ( ˘ ³˘)♥

========== G – Gentleness ==========

Комментарий к G – Gentleness

Gentleness – нежность, мягкость (англ.)

Написано в рамках #MamoruChibaWeek2021, День 2.

С Днём Рождения, дорогой Мамо-чан 💜

***

Праздновать свой день рождения Мамору не то что бы не любил: просто не видел какого-то особого смысла во всём этом гомоне, когда все вокруг пытаются задобрить тебя сладеньким, тянут за уши, чтоб ты вырос поскорее, да веселятся в кафешках на твои кровно заработанные для ремонта деньги. Сколько бы Мотоки не предлагал «скромно» отметить этот праздник, Мамору всегда оказывался. Со школы он не праздновал этого дня, не уделял внимания и в университете. День как день, чего в нём особенного? Ну, стал на год старше, дальше что? Повод дарить ему всякую ерунду и говорить хорошие слова, напутствия да пожелания на будущую жизнь? Так а разве нельзя сделать это в любой другой день, просто так, без повода? Люди такие странные…

Как отмечали родители его первые шесть день рождений, Мамору, разумеется, не помнил. Лишь изредка вечерами листал альбомы с выцветшими фотографиями, проводил пальцами по лицам матери и отца, но ничего не чувствовал. Память после аварии так и не вернулась к нему.

Однако в последние годы, когда он начал встречаться с Усаги, этот день для Мамору приобрёл несколько иные краски. Особенно после того, когда она переехала к нему после свадьбы. Это было практически сразу после её выпуска из школы: родители Усаги даже не возражали, зная, что могут доверять своему зятю. Заслужил.

Усаги и без того каждое утро встречала его ласковыми поцелуями, но в день рождения это было как-то по-особенному приятно. А ещё – она «заставляла» брать в этот день выходной. Нет, Усаги вовсе не настаивала: просто так получалось. В первый год она невзначай поинтересовалась, какие у него планы на этот день, и обмолвилась, что хотела бы с ним сходить в одно милое тихое место. Мамору был заинтригован и взял отгул. На второй год за пару дней до Усаги предложила сходить в океанариум, причём, даже не упоминала, что в честь дня рождения: просто так, ну, а если попадём третьего августа, значит, звёзды так сошлись. На третий год Мамору ещё за неделю написал отгул – так, по укоренившейся уже привычке.

Ему нравилось просыпаться в этот день и понимать, что никуда не надо торопиться. Можно хоть до полудня валяться в кровати, наслаждаться объятьями любимой девушки; целовать нежные розовые губы, гладить длинные шёлковые волосы, неспеша заниматься любовью, влюбляясь ещё сильнее. После – принимать вместе душ, покрывая податливое тело трепетными поцелуями. Далее: завтрак, перетекающий плавно в обед, когда пытаешься приготовить его в четыре руки, а соблазнительно завязанный халат так и манит дёрнуть за пояс и выкинуть его прочь.

Каждый раз на улицу они выбирались только к ужину, чтобы прогуляться по вечернему Токио, слушая доносящуюся с набережной мелодию с очередного фестиваля, ежегодно проходящего в начале августа. Вкусные ароматы манили их обоих к разбитым палаткам, и около часа они дегустировали всё, что только подвернётся под руку.

Вечер заканчивался всегда по-разному: в кино, в обсерватории, в ресторане или даже в небольшом загородном доме, снятом на несколько дней, если Мамору не нужно было ещё некоторое время на работу. Ночью же гуляли по пляжу, смотрели на звёзды или целовались под Луной.

За весь день Усаги говорила лишь один раз «С Днём Рождения». Всякий раз это происходило как бы невзначай, в любое время суток. Мягко касалась губами щеки, проводила пальчиками по тёмным спутанным волосам, а её смех проникал под кожу, растворяясь в сердце, когда он притворно ворчал что-то в ответ. Мамору не мог сердиться на неё по-настоящему, и Усаги это знала.

Её подарки были простыми, но наполненными безграничной любовью, трепетной нежностью, миллионами улыбок и собственным сердцем, которое она дарила ему каждый день, каждый год – всегда. Он с благодарностью принимал каждый её дар. А в ответ – любил ещё больше. До сбитого дыхания, до боли в груди, когда, казалось бы, некуда больше и дальше любить. Но они доказывали друг другу и всему миру, что – можно.

А на тридцатый его день рождения Усаги подарила ему гораздо больше, чем саму себя, больше, чем он мог однажды предположить.

Он как раз-таки готовил завтрак, когда Усаги на цыпочках, стараясь не шуметь, подошла к нему сзади и обняла. Крепко-крепко, как умела только она.

Мамору не успел обернуться к ней. На стол легла маленькая продолговатая полосочка, на которой отчётливо виднелись две красных линии – символ их нового будущего.

Сердце Мамору дрогнуло, возродившись заново, собираясь из осколков измученной души, некогда оставшейся без родных.

Ласковый поцелуй в шею вывел его из прострации, а потом раздался шёпот, пробирающий до мурашек, разрывающий рёбра и проникающий в самое сердце:

– С Днём Рождения, Мамо-чан. Я тебя очень-очень сильно люблю.

Комментарий к G – Gentleness

И-и-и небольшой скетч к драбблику: https://vk.com/photo-56540359_457241020

========== H – House ==========

Комментарий к H – House

House – дом (англ.)

***

Их первое жильё – небольшая двухкомнатная квартира на последнем этаже небоскрёба, доставшаяся Мамору от родителей. Светлая – солнце всегда заглядывает сначала в окна их гостиной, а потом уже омывает лучам город. Усаги нравится ловить первые лучи, но такое случается очень и очень редко: сон всегда был для неё приоритетнее.

В квартире очень уютно – Усаги ещё будучи только девушкой Мамору таскала сюда всякие милые мелочи, которые превращали место, где можно переночевать между второй и третьей работой, в настоящий дом.

Немного тесно, это разумеется. У Мамору очень много книг – и, как следствие, шкафов. Когда Мамору задерживается на смене, а Усаги наскучивает делать уборку или другие домашние дела, она как завороженная ходит по коридору и кончиками пальцев гладит корешки книг. Покрытые лаком тёмно-коричневые шкафы напоминают Усаги далёкое прошлое. Но не лунные воздушные библиотеки – а старые длинные ряды стеллажей во дворце на Древней Терре. Как бегали юные наследники древних династий меж ними, как целовались, до сбитого дыхания, до головокружения… Улыбка трогает губы Усаги. Но эти воспоминания меркнут перед настоящим, когда вернувшийся с работы Мамору жадно целует любимую жену, которая, хитро стреляя глазками, невинно спрашивает, что же он хочет: «Ужин, ванну или, может, меня?».

В спальне тихо и мягко. Чуть слышно журчит небольшой водопад на комоде. В один из выходных они с Мамору прогуливались в торговом центре, подыскивая подарок на свадьбу Ами, и Усаги просто не могла пройти мимо такой миниатюрной прелести. А Мамору счастлив только тогда, когда улыбается Усаги. Поэтому мини-водопад уже этим вечером ласково журчал в их спальне.

В гостиной стоит новый диван – старый пришлось выкинуть после одного боя на подушках, когда они не слишком удачно попрыгали на нём. Правда, этот диван уже третий. Второй пришлось отослать обратно, когда он не прошёл в двери квартиры – а потом миссис Цукино подкинула им разворот журнала с тем самым, тёмно-синим, на ощупь бархатным, который теперь стоит и радует их своим удобством.

Кухня – целый полигон для испытаний. Маленькая лаборатория, в которой Усаги проводит свои эксперименты в приготовлении блюд. С каждым разом у неё получается всё лучше и лучше, и активированный уголь из домашней аптечки вскоре приходится выкинуть из-за вышедшего строка годности.

Даже когда они переехали в новую квартиру, Усаги с любовью вспоминала их первое жильё. То, где прошло столько замечательных дней, наполненных бесконечной любовью, нежностью, страстью. Без ссор, разумеется, никак не обошлось, но они быстро остывали и мирились до поздней ночи.

Когда они только-только съехались, им пришлось словно заново привыкать друг к другу. Одно дело проводить несколько часов вместе, но совсем другое – быть рядом чуть ли не двадцать четыре на семь. Когда понимаешь, что твои привычки могут не вписываться в будни другого человека, и надо как-то договариваться, приходить к какому-то компромиссу. Чтобы комфортно было всем на общей территории.

Однако проблем в этом ни Усаги, ни Мамору не видели.

Абсолютно.

Им нравилось узнавать привычки друг друга. Видеть по-новому любимого человека. Смотреть, как он раскрывался даже в незначительных мелочах. Когда ты думаешь, что вроде бы знаешь его как облупленного, но потом подмечаешь ещё одну деталь – и всё. Образ вспыхивает новыми красками, раскрываясь ещё больше, и ты, окрылённый и опьянённый неожиданным открытием, влюбляешься ещё сильнее. Всё равно что открывать неизведанные земли, привлекающие к себе, зовущие.

Усаги уже давно знает, что Мамору не любит брокколи – поэтому каждый раз игнорирует присылаемые Мако рецепты, если в них упоминается этот зловредный овощ.

Мамору прекрасно осведомлён, что после совместного душа, когда Усаги отправится сушить волосы, лучше почистить водосток сразу, пока он окончательно не засорился. Но он бесконечно обожает длинные золотистые пряди, поэтому готов очищать ванну хоть каждый день. А вечером – утыкаться в это облако наслаждения и с удовольствием вдыхать запах земляники.

Несмотря на то, что любят они разную музыку, на флешке она всё равно идёт вперемешку. Друзья, которые иногда заглядывают в гости вечером, удивляются тому, как нежные мелодии из аниме сменяются порой чуть ли не тяжёлым роком. Но Усаги на это лишь заливисто смеётся и прижимается щекой к груди мужа. Им так нравится даже ещё больше. Видеть контраст и понимать, что они – как Ин и Янь. Такие разные, но идеально подходящие друг другу половинки одного целого.

Однако дом – это не какое-то конкретное место. Дом – это в сердце, когда тебя ждут, несмотря на то, где вы. Двухкомнатная квартирка наверху многоэтажки или же просторные четырёхкомнатные апартаменты с видом на парк.

Дом – это семья.

Для Мамору это слово значит гораздо больше, чем для сотен других людей. Усаги исцелила его от бесконечной боли, показала, что можно любить даже ему, обделённому родительским теплом. Она укутала его в объятья своей любви и показала, что ему всегда есть куда возвращаться.

К ней.

Домой.

К его единственной и неповторимой Усако, под сердцем которой с недавних пор бьётся ещё одно, маленькое, но такое долгожданное.

========== I – Ice cream ==========

Комментарий к I – Ice cream

Ice cream – мороженое (англ.)

Вдохновилась новой главой “Истории настоящей любви” ;)

Прочесть эту красоту можно здесь: https://ficbook.net/readfic/10912785, просто отдых для моей души :)

Тысяча благодарностей за помощь в ПБ

(*˘︶˘*).｡.:*♡

***

Когда гейм-кафе «Корона» закрылось на реставрацию, Мамору сначала огорчился. Это было одно из немногих мест, где они с Усаги могли встретиться в промежутках между его рабочими часами и написанием диплома и её подготовкой к выпускным экзаменам в школе. Однако вскоре Усаги – видимо, по совету Минако – нашла одно небольшое, но интересное кафе неподалёку, где оба имели возможность увидеться не в ущерб их загруженному расписанию.

Оно называлось «Сладкий-сладкий». Если честно, Мамору никогда даже не заглянул бы туда, если бы не Усаги. Впрочем, вопреки названию внутри обстановка была даже приятной, не «приторно сладкой», как можно подумать изначально. Это было двухэтажное здание, на крыше которого под навесом стояли столики с мягкими диванчиками, отгороженные друг от друга цветочными стенами. Усаги нравилось бывать именно в этой части кафе. Уютно, тихо и комфортно – самое то для уединённых романтических встреч.

Сегодняшнего дня Мамору ждал с большим нетерпением: они не виделись почти целую неделю, только переписывались да перезванивались. Но разве заменит это наслаждение от беседы вживую? Когда невозможно увидеть её улыбку, робкий румянец и оставить на мягких губах след от поцелуев.