Текст книги "Лунный дракон и Речная волчица (ЛП)"

Автор книги: KnightsRook

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Глава 1. Нет ничего тяжелее короны ==========

Темный Принц

Карета подпрыгнула на очередной выбоине посреди дороги, отчего книга выпала из рук принца и он тихо выругался, когда она упала на пол и захлопнулась. Естественно, он не запомнил номер страницы и теперь опять придется искать, на чем он там остановился.

– Следи за языком, – бросила сестра, раскинувшаяся на спальной полке рядом. Ну как раскинувшаяся… Скорее скрючившаяся в наименее неудобной позе. Большую часть пути она сидела, поджав под себя ноги, и сосредоточенно тыкала иголкой в свое шитье. Как ей удавалось ни разу не воткнуть иглу в собственные пальцы – этого он, наверное, никогда не узнает.

– Алли, да брось… – отмахнулся он. Спорить не хотелось. Слишком уж это было привычно. Сестра всегда была безупречно вежливой и не ругалась даже шепотом, тогда как он прослыл редкостным сквернословом, у которого хуже его языка был только его характер.

«Наверное, это я в маму пошел…» – подумал принц. А сестра, очевидно, в отца.

Эта мысль заставила его оглянуться наверх, туда, где спала мама. Ночная Королева лежала на верхней полке – и почти наверняка не спала. Сейчас ей точно не до сна… И он знал, почему. И почувствовал легкое сожаление. Первый визит в родной Винтерфелл за восемнадцать лет… Король разрешал своей жене путешествовать и в Хайгарден, и в Старомест, и на Утес Кастерли, и даже в Солнечное Копье – хотя, казалось бы, уж там-то ей точно не будут рады. Но только не на Север.

Он понимал, почему отец не разрешал этого. Король прекрасно знал, что назад она уже не вернется.

Здесь, как и в Дорне, ее вряд ли примут с распростертыми объятиями. «Драконья подстилка», «Брандоново проклятье» – это, пожалуй, были самыми мягкими из тех прозвищ, что дали ей северяне. Она принимала их с поистине королевской стойкостью и невозмутимостью, но уж он-то знал, как больно ей такого слышать. Но она понимала, что заслужила все это. Она была всего лишь глупой девчонкой, поверившей в то, что в нее влюбился без памяти прекрасный принц. Который, правда, уже был женат, но женился он не по любви, а по воле отца, и сам мечтал покинуть нелюбимую жену… Как и она мечтала избежать нежеланной помолвки…

Все это выглядело словно в сказке. Но сказка закончилась, когда она оказалась запертой в башне, а ее родственники и друзья погибали один за другим, пытаясь ее вызволить. А прекрасный принц сбросил маску любви сразу, как только у нее прекратилась лунная кровь.

Карета в очередной раз подпрыгнула с такой силой, что принц с трудом удержался на своем месте. А его мать нет.

Она упала на пол с верхней полки – и выдала длинную фразу, в которой приличным было всего одно слово: «дорога».

– Мама… – с укоризной сказала Алли.

– Нет, я не понимаю, почему на этом… Севере такие… ужасные дороги? – свирепо спросила Ночная Королева, поднимаясь на ноги. – Только Харроуэйтаун проехали – и все, дальше никуда!

Принц в ответ понимающе фыркнул. В окрестностях столицы и замков самых богатых лордов дороги были гладкими, ухоженными и крепкими. Но стоило заехать в места, которые корона на считала важными… И все. Выбоины, заросли и развалины. Лучшая иллюстрация к правлению короля Рейгара из дома Таргариенов, именуемого Первым.

– Знаете, лучше всего о правлении кого-либо можно судить по тому, какие дороги в его владениях, – заявил он, переворачивая страницы и ища ту, на которой остановился.

– Да? – посмотрела на него мать. – И кто тебе это сказал?

Он почувствовал, в буквальном смысле, кожей ее пристальный взгляд. И не удержался от многозначительной усмешки.

– Я это сказал. Прямо сейчас. И мне нравится это мысль. Надо ее записать и тогда кто-нибудь еще это скажет.

– Мой сын – мейстер в теле воина, – иронично заявила королева, откидываясь на спинку сиденья. – Никогда не считай себя мудрецом, Криг. И тогда со временем станешь им.

Криган Таргариен слегка поежился, услышав свое имя, и почувствовал, как горят его уши.

– Я немного пройдусь, – сказал он и открыл одну из дверей прямо на ходу. Он знал, что снаружи проходит огражденный балкон, на котором можно было стоять и ходить. И он по нему забрался на козлы, где сидели кучеры.

– Здравствуйте, сиры, – поздоровался он, оглядываясь в поисках своего пажа.

– Приветствую вас, принц Крэйгон, – коротко поклонился ему кучер, не выпуская поводьев из рук.

Крэйгон. О, да. По бумагам, подписанным отцом-королем, его звали именно так. Когда отец приехал, чтобы забрать маму из Башни Радости в Красный Замок, она уже успела дать имя новорожденному сыну. И сообщить всем присутствующим, включая трех рыцарей Королевской гвардии, что его сына зовут Криганом Таргариеном. Принц, вернее, теперь уже король, мечтавший назвать сына Вейгаром, пришел в неописуемую ярость. Тогда они впервые крепко поссорились. Но… Должно быть, Рейгар и в самом деле любил Лианну, несмотря ни на что. Их свели вместе сами боги, чтобы исполнить Пророчество Льда и Пламени… И тогда он все-таки уступил ей.

Но не полностью. Он заставил мейстеров записать его имя в своих книгах на валирийский манер, а не на северянский. Отныне всем и каждому было известно, что второго сына короля Рейгара зовут Крэйгон. И пусть королева Лианна, выросшая среди северных варваров иногда по глупости называет его Криганом, но что с ней поделаешь… Другим такого не позволялось. Точка.

Ему было лет семь или восемь, когда он впервые поинтересовался, почему мама зовет его так, а другие люди не так. И она ему объяснила.

И он до сих пор не мог успокоиться. Всего несколько букв в его имени были, по сути, линией соприкосновения в борьбе за власть между его родителями. Он давно бросил свои попытки их помирить, но сам неизменно подписывался «Криганом». Именем, данным ему матерью, наследницей сильных северных предков. Именем, данным в честь того, кто прошел маршем на юг и навел в стране порядок, сделав за один день больше, чем добились остальные после многих лет заговоров, ссор и предательств.

Ладно, хватит о плохом.

Он уселся на козлах рядом с кучером и углубился в свою книгу – третий том «Незримой длани», хроники правления короля Визериса II. Автор – это Криган понял сразу – был довольно предвзят к королю, но он давно научился читать между строк и делать собственные выводы из изложенных на бумаге фактов и выводов.

Он слишком хорошо знал, как редко написанные слова говорят правду.

Когда они проехали Перешеек, к королевской процессии примкнули лорд Хоуленд Рид и Жойен, его сын и наследник. В этот раз они были одеты куда менее убого, чем в прошлый, когда Криган впервые их встретил. Видимо, годы незаметного и тщательного покровительства, оказываемое Ночной Королевой, все-таки сказалось на благосостоянии земель Перешейка. Самого Кригана это не слишком заботило, но он был рад тому, что Королевский тракт содержался здесь в хорошем состоянии, а разбросанные вдоль него торговые фактории и посты делали путешествие гораздо более приятным.

Сам лорд Рид был человеком весьма странным, впрочем, то же можно было сказать обо всех жителях Перешейка. И его появление заставило маму впервые с самого отъезда из Королевской Гавани покинуть их карету. Прежде она оставалась внутри даже тогда, когда они с Алисанной выходили размять ноги. Столько лет прошло – а она все равно старалась лишний раз не показываться на глаза людям. И ведь не скажешь, что она так уж сильно не права.

Так что все они быстро вернулись в экипаж и сидели там, пока процессия не двинулась дальше. Лианна говорила с Хоулендом о состоянии дел на Перешейке – и, как всегда, ни о чем другом даже не заикалась. Алли спокойно расчесывала свои длинные серебристые волосы – в сочетании с серыми глазами Старков, такими же, как у него, внешность принцессы явно заинтересовала юного Жойена Рида.

Встретившись взглядом с Криганом, Рид-младший даже вздрогнул от его холодных и почти враждебных глаз. Сотни лет прошло с тех пор, когда Риды и Таргариены сочетались браком. И сотни лет еще не сочетались бы, не скажи король Рейгар свое слово. И если бы Кригану дали волю. Впрочем, если дать волю Кригану, он бы ни одного мужчину в Семи Королевствах вообще не подпустил бы к своей младшей сестренке. Алисанна была слишком милой, слишком хрупкой – и он очень не хотел, чтобы брак с недостойным мужчиной сделал бы ее судьбу столь же безрадостной, как у ее матери. Или королевы Элии.

– Ну что? – повторил свой вопрос лорд Рид и Криган, наконец, перестал сверлить взглядом болотного принца.

– Прошу прощения, лорд Рид, но я не расслышал вашего вопроса.

Хоуленд легко улыбнулся.

– Я спросил, волнуешься ли ты, юный принц, перед встречей со своей невестой.

Ему пришлось собрать весь запас силы воли, чтобы сдержать усмешку. Его сейчас волновал совсем другая встреча… Так уж получилось, что ее дом прибывал на Север на тот же турнир и ту же свадьбу. Великий Брачный турнир – вот как его уже успели прозвать. Турнир на южном берегу Божьего Ока. Великая честь дома Редфлетчей, величайшая их слава с того дня, как Робб Риверс, их основатель, убил Кристона Коля, прозванного Делателем Королей.

Но подлинная причина выбора места для турнира была куда более прозаичной. Он был ближе всех к Харренхоллу, но в то же время не настолько близкий, чтобы совпадение было слишком, скажем так, неудобным.

Однако на вопрос лорда Хоуленда нужно было что-то ответить. И Криган не нашел ничего лучше, чем…

– Я не знаю.

Он и в самом деле не знал. Мама часто рассказывала ему истории о Севере, да и отец тоже говорил, что ему суждено стать связующим звеном между домом Таргариенов и Севером. Лианна Старк проложила настоящую пропасть между их семьями, но ее сын, в котором кровь Севера смешалась с драконьей, мог стать мостом через эту пропасть. Тем более, что никого другого в качестве будущего родственника Старки и видеть не желали. Ему предстояло жениться на дочери Севера, после чего остаться на Севере и жить вместе с северянами.

Показать им, так сказать, дракона с человеческим лицом.

Отчасти он был этому даже рад. Рад увидеть землю, где родилась его мать, и, возможно, полюбить ее. Рад тому, что его будущие дети вырастут северянами. Пусть выбор и был сделан не им. Рейгар Таргариен, как всегда, все решал за свою семью единолично. Ему было абсолютно все равно, кого любит его сын. Его волновало лишь последствия их брачного союза.

Он часто об этом думал, теребя свои черные волосы и лежа рядом с девушкой, которую любил сильнее всего на свете.

Все это уже не было важно. У него новая невеста. Судя по тому, что о ней говорили, очень даже симпатичная.

Санса Старк.

Выдать сына Лианны за дочь дома Старков – самый простой способ возместить то, что украл сам и восстановить честь его матери.

И все же он не мог отделаться от волнения. Ведь всю работу по восстановлению репутации дома Дракона придется делать именно ему. Это он должен будет завоевывать их сердца, убеждать, что время не стоит на месте.

Главная угроза, насколько он знал – мать его невесты из дома Талли, из-за которой, по словам некоторых, дом Старков слишком уж пропитался южным духом. И это обещало сделать его работу еще сложнее. Ведь он принесет еще больше юга в Винтерфелл.

Хоуленд многозначительно усмехнулся.

– Не волнуйся, парень. Всем не по себе перед свадьбой.

– Раз уж дядя Визерис это пережил, значит, ты тем более сможешь, – пошутила Алли и Лианна тут же одернула ее.

– Женщины Мартеллов – особая порода, Алли. Теперь дядя Виз, наверное, даже не может себе одежду выбрать, – равнодушно произнес Криган и подумал про себя: «Ленивый хлыщ наверняка сам рад этому…»

На самом деле Визерис поначалу был очень зол на то, что брат-король договорился о браке через его голову. Он хотел выбрать себе жену сам, а уж когда оказалось, что он в браке с дочерью Дорана станет даже не полноправным лордом, а консортом… Весь его гнев улетучился моментально, как только он впервые увидел Арианну во плоти. Теперь он во всем подчинялся своей жене, но держался так, словно был королем целого мира.

– Скоро ты поймешь, что женщины Старков – тоже особая порода, мой волчонок, – усмехнулась Лианна. – Но тебе, в отличие от Визериса, придется не только греть постель своей супруги. Север не терпит тех, кто не в состоянии выжить самостоятельно.

– Слушай маму, слушай, – добавил Хоуленд и Жойен задумчиво улыбнулся. Криган еще раз обжег его взглядом и мальчишка тут же принялся тщательно разглядывать носки своих сапог. Темному Принцу просто нравилось запугивать его.

– Лорд Рид, – обратился Криган к его отцу. – Позвольте спросить, в каком состоянии сейчас Север? Что происходит в этих землях? Если мне предстоит стать лицом дома Таргариенов при лорде Винтерфелле, я не хочу выглядеть в его глазах полным невеждой. Все, что мне известно, это, по большей части, истории о былых временах, цифры из книг счетоводов и короткие записи на вороньих свитках.

Хоуленд осторожно переглянулся с Лианной. Ему показалось, или в его глазах промелькнула жалость?

– В каком состоянии Север… Бывало и лучше. Они думают, что мы, жители Перешейка, не видим дальше своих болот. Но мы слушаем внимательно и многое слышим. А я последние десять лет посещал Винтерфелл не реже раза в год. И знаю о том, что несколько великих домов недовльны правлением Старков. И кто-то уже поговаривает о том, что Хранителями Севера должны стать другие.

– Что? – привстала от изумления Лианна. – Старки правили Севером восемь тысяч лет!

– Я помню, Лиа, – кивнул Хоуленд. – Но многие так и не простили лорду Эддарду того, как много их сыновей не вернулись с юга, сложив свои головы на Войне Сердец и на Западной.

– Как они могут обвинять в этом нас? – Алли начала заплетать волосы в косу. – В Западной войне виновны Ланнистеры и Грейджои, но никак не мы.

– Для них все это – южные дела, Алли, – сказал Криган, поглаживая подбородок. – И этого определения достаточно. Под ним они понимают все плохое, что у нас происходит. Междоусобные войны. Фрейлин, которые травят старых лордов и беременных королев. Фальшивых пиратов, совершающих набеги на септы. Турниры, переходящие в резню.

– Но Старки и Таргариены не развязали все это! Они это остановили! Вместе, – возразила она. Ее серьезность так причудливо сочеталась с ее идеализмом… И он молился, чтобы она навсегда осталась такой же чистой.

– На Севере много людей… которые с этим не согласны, принцесса., – ответил Рид. – Они задаются вопросом, действительно ли Таргариены не причастны к смерти Джона Аррена.

– Ланнистеров поймали с поличным! А королева Элия…

– Несогласные считают, что Ланнистеров просто назначили виновными, а Элия умерла не от яда… а в результате осложнений при родах.

Алисанна нахмурилась. Криган тоже.

– И эти люди… Их много?

– Не так много, – покачал головой лорд Перешейка. – Но к ним прислушиваются. Мне и самому трудно понять, насколько они опасны. Но некоторые зачинщики уже известны.

– Кто?

– Громче всех звучат голоса Дастинов и Рисвеллов. И у них есть союзники среди Амберов, их вассалов, а также представителей горных кланов.

– Горных кланов? – недоверчиво переспросила Лианна. – Они всю жизнь были вернейшими союзниками Старков! На протяжении поколений…

– Время не стоит на месте, Лиа. А ты давно здесь не была.

Н-да. Не самое лучшее начало. Тем более для лорда-южанина, пусть и с северной кровью, решившего влиться в это общество.

– А какие дома можно назвать верными?

– Этого я, боюсь, не могу сказать, – вздохнул Рид. – Слова о врагах и враждебности доносятся гораздо легче, чем о дружбе и верности.

Криган снова почесал подбородок.

– Что ж, я полагаю, Старки об этом знают. И я тоже узнаю. По крайне мере, после свадьбы.

– Может, тебе не придется иметь с ними дело, Крэгг, – подала голос Алли. – Может, Санса Старк окажется противной, гадкой и холодной, как речная рыба… И ты скажешь, что не собираешься на ней жениться.

Лианна нерешительно улыбнулась.

– Я очень сомневаюсь, что У Кейтилин Талли могло родиться что-то такое… Я скорее поверю в то, что это вежливая, немногословная, но очень гордая девушка. По крайней мере, такой я видела ее в последний раз. Хотя… Я не удивлюсь, если Север изменил и ее.

Винтерфелл просто потрясал. Конечно, с Красным Замком он не мог сравниться, но Королевская Гавань была сама по себе чудом величия, но Винтерфелл, стоящий в гордом одиночестве посреди леса, превзошел все ожидания. В том числе и размерами. Когда они проехали внешние ворота, он двигался верхом на коне и уже видел стоящих в строю воинов лорда Старка, которые вышли поприветствовать их в центральный двор. А перед ними стояли сами Старки, которых он пока с трудом различал.

– А я-то думал, что на Севере живут одни бородатые дикари в мехах, которые строят хижины из снега и веток, – прошептал Эйгон. Брат, как всегда, пытался его раздразнить… И ему это, как всегда, удалось.

– Точно. Как и я думал, что в Дорне живут одни голые шлюхи, питающиеся песком.

Эйгон рассмеялся, принимая ответ, пока они ехали перед двумя большими каретами, в которых находились остальные члены их семейства.

– Нет, Крэгг. Голыми на песке мы только любви предаемся. Но спим мы в роскошных дворцах и питаемся лучшими деликатесами.

– Это не отменяет вашей похоти, Эгг. Как и этот замок не делает мой народ менее диким. И это замечательно. Потому что иначе на Железном Троне сидел бы Тайвин Ланнистер.

Криган привык называть своего единокровного брата Эггом, в честь прозвища его царственного тезки Эйгона V. Некоторые, незнакомые с ним, были уверены, что Эйгон, сын Рейгара, тоже бреет себе голову. Но это было не совсем так. Эйгон просто был очарован рассказами о сире Дункане Высоком, что сам придумал себе такое прозвище еще в детстве. И Криган стал первым, кто стал так его именовать.

До бритья головы, впрочем, так и не дошло. Элия и Рейгар настрого запретили сыну это делать. И когда ему исполнилось десять, он решил-таки нарушить этот запрет.

Первый взмах бритвой – и на его голове остался жуткий изогнутый шрам, из-за которого в его волосах до сих пор оставалась заметная проплешина. Но какое-то время он действительно ходил с бритой головой. И Крэгг видел, что ему это даже шло.

У каждого из принцев был свой маленький бунт против отцовской власти. Бритая голова Эйгона, написание имени Крэйгона-Кригана и поведение Рейнис, которая неизменно отсылала от себя каждого, кто пытался просить ее руки. А потом Эйгон решил, что раз он Эгг, то его брат должен быть Крэггом. Действительно, почему бы и нет?

Сейчас отец ехал впереди всех, во главе процессии. Кто еще мог удостоиться такой чести?

Рейгар, облаченный в королевскую мантию с рукавами из темного бархата, вышитого серебряной нитью, ехал на угольно-черном жеребце. Он носил облегченный вариант своего легендарного нагрудника из черной стали с трехглавым драконом, инкрустированном рубинами. Его голову увенчивала корона Эйниса I.

Возле короля двигались два гвардейца – лорд-командующий сир Барристан и сир Освелл, держащий в руках королевское знамя. Он немного отличился от фамильного штандарта Таргариенов, которые в большом количестве несли сопровождавшие процессию всадники. Знамя самого короля отличалось тем, что из трех драконьих пастей вырывалось пламя, древко было выковано из черного железа, покрытого красной эмалью.

Рядом с Эйгоном ехал сир Лорас Тирелл, самый молодой рыцарь Королевской гвардии, который был очень близок к принцу (насколько именно близок – об этом ходили самые разные слухи). Сир Лорас нес личное знамя Эйгона и всех детей королевы Элии: щит, на котором пронзенное копьем солнце сочеталось с драконами Таргариенов. Древко было золотистым и его увенчивал солнечный круг с вырезанным драконом в центре.

Криган ехал рядом с сиром Эртуром Дейном, который также нес его знамя, а также его матери и сестры. Здесь с драконом соседствовал бегущий лютоволк на серебряном древке, увенчанном драконом в полумесяце. Эта символика появилась после того, как Лианну стали за глаза называть Ночной Королевой, делившей ложе короля вместе с Дневной Королевой Элией, которая переждала штурм столице на Драконьем Камне, куда уехала вместе с детьми, королевой Рейлой и принцем Визерисом.

Прозвища возникли сами собой. У одной на гербе было солнце, у другой – волк, что воет на луну. Элия оказалась Солнцем Рейгара, сияющем над головами людей, Лианна – Луной, затворницей, которая появляется нечасто, но ярко.

По мере того, как они подъезжали к Старкам, Криган старался не вглядываться в каждого из них. Так было хоть немного спокойнее. Вместо этого он оглядывал Винтерфелл во всем его великолепии.

Они с Эйгоном спешились, а затем каждый направился к своей карете, чтобы помочь женщинам выйти.

Рейнис выпрыгнула сразу, как только Эйгон открыл дверь. Злая и напряженная, как всегда. Когда она оглядывала Винтерфелл, Кригану показалось, что таким взглядом ищет добычу готовый к прыжку хищник. Если с Эйгоном они сблизились настолько, насколько это возможно, его сестра по-прежнему держалась с ним, в лучшем случае, нейтрально. Он до сих пор оставался для нее бастардом, чье появление на свет запустило цепочку событий, которая привела к смерти ее матери.

Никто так и не мог дать однозначный ответ, что же убило королеву Элию: яд, подброшенный ее доверенной фрейлиной, или очень сложные роды несколько месяцев спустя. Но Рейнис с тех пор много лет вымещала свой гнев именно на нем. В ее понимании, именно рождение Алисанны толкнуло Элию попытаться родить королю еще одного ребенка, чтобы догнать и перегнать эту северянку, не выглядеть в своих собственных глазах брошенной и ненужной… Советов королевских мейстеров она не слушала. И поплатилась за это жизнью. Постепенно гнев ее дочери немного поостыл, но… Криган не думал, что они с Рейнис хоть когда-нибудь станут близки, как члены одной семьи.

Когда Криган открыл дверь другой кареты, Алли вытекла наружу, как просыпающаяся кошка, а не как хищная львица Рейнис. Выйдя из экипажа, она потянулась, глубоко вздохнула и восхищенно огляделась по сторонам. Как бы женственно она ни держалась, в свои двенадцать ей еще предстояло выработать какую-то сдержанность…

Следом вышла мама. Она, перед тем, как шагнуть наружу, замерла и заколебалась и только когда он предложил ей руку, королева крепко сжала ее, собралась с духом – и шагнула на солнечный свет. Криган увидел, как помокрели ее глаза при виде дома, в котором она выросла. В который она так долго стремилась вернуться. Криган осторожно вел ее под руку, пока она осматривалась, сам он краем глаза видел, как Эйгон и Рейнис тихо о чем-то препирались, пока Эйгон, наконец, не закрыл дверь кареты, оставив младших сестренок внутри. Сам он пока старался не обращать на это внимание. Как-нибудь потом…

Остальные собрались перед встречающими. Сир Эртур с одной стороны процессии держал знамя Ночной Королевы, под котором собрались Криган, Алисанна и Лианна. С другой сир Лорас держал знамя Дневной Королевы над Эйгоном и Рейнис. Рейгар и его гвардейцы стояли в центре, между ними.

Лорд Старк шагнул вперед, не отрывая взгляда от Лианны, которая смотрела в землю перед собой. Затем Тихий Волк и его семья встали на колени отрепетированным движением. Только младшего мальчика усадил и удерживал на месте один из его братьев. Крэгг обратил внимание на то, что только у одного из детей лорда Старка такие же темные волосы, как у него. Остальные унаследовали каштановые волосы его жены. Только одна девушка выделялась на общем фоне светло-зелеными волосами.

– Мой король, – почтительно склонил голову Старк. Рейгар выдержал долгую паузу, позволив им постоять на коленях подольше. Он словно упивался этим зрелищам… Или просто хотел напомнить северянам, кто они такие рядом с ним.

– Встаньте, – наконец, разрешил король, тепло улыбнувшись хозяину замка. – Рад вас видеть, лорд Старк. Вы хорошо выглядите. В последний раз вы чувствовали себя не очень после того ранения в живот…

– Да, ваша милость, – с несколько натянутой улыбкой кивнул Старк. – Мои раны зажили. Но если бы не лорд-командующий, я бы не выжил.

– Я выполнил свой долг, милорд, – ответил Барристан Селми. – Вы ничем не обязаны мне.

Очень многозначительные слова – с учетом того, что именно сир Барристан в битве при Каменной Септе нанес смертельный удар Роберту Баратеону, а потом ранил и пленил самого Эддарда, после чего восстание, потеряв двух лидеров из трех, рассыпалось в считанные дни. А потом этот же Барристан спас Эддарду Старку жизнь в битве под Утесом. И каждый раз говорил одно и то же: «Я выполнил свой долг». Всего лишь долг – что убить одного человека, что спасти другого.

«Интересно, что думает об этом сам лорд Старк?» – подумал Криган.

Потом лорд Старк и король обменялись еще несколькими стандартными приветственными любезностями и историями об их путешествии, а Криган тем временем рассмотрел каждого из Старков как следует. Или хотя бы попытался.

Леди Старк заметно нервничала, но старалась держаться, высоко подняв подбородок. Рядом с ней стоял старший сын лорда с ухоженными темно-рыжими волосами и тонкой бородкой вокруг подбородка и губ. Криган почувствовал на себе цепкий взгляд его голубых глаз. Он тоже к нему присматривал. И оценивал.

Он перевел взгляд на следующего Старка… И забыл обо всем на свете.

Девушка стояла рядом с матерью, как и ее старший брат. Ее волосы были живыми и яркими, но не красными, как огонь, а… их цвет скорее напоминал тень пламени на теплом дереве пола перед очагом. Такой успокаивающий, согревающий оттенок. А глаза – такие голубые, такие глубокие, словно два бездонных озера. Как раз такие, какие ему нравятся… И дальше он не смотрел, того, что он увидел, хватило, чтобы заставить сердце болеть. Она была очень красива в своем бледно-сером платье с норковыми манжетами и открытым воротом. Лиф был украшен вышитыми изображениями волков, а юбка – белыми деревьями с красными листьями. Чардрева. Он никогда не видел их живьем, только однажды – мертвое и лишенное листьев дерево в Рейвентри.

Лорд Эддард не сразу представил ему свою леди-жену, но Криган уже понял, что перед ним Кейтилин Талли, ныне Кейтилин Старк. Спокойный голос лорда Эддарда доносился до него словно из глубокого колодца, пока он представлял своего первенца и наследника Джона и его жену, леди Виллу из дома Мандерли. Джон поклонился, зеленоволосая девушка сделала реверанс.

Затем он перешел к младшим детям, которые тоже пытались приветствовать гостей в меру учтивости.

– Это Рикон, мой младший сын. Брандон, второй сын. Арья, моя младшая дочь, – в этот момент лорд Старк улыбнулся. – И, конечно, Санса, моя старшая дочь.

Санса, как и ожидалось, шагнула вперед и сделала глубокий реверанс.

– Для нас большая честь, ваша милость, что вы с вашей семьей согласились посетить Винтерфелл. Мы предлагаем вам хлеб и соль и приглашаем насладиться нашим гостеприимством.

Слуги выступили вперед, предлагая каждому из гостей свежий каравай и солонку.

Криган не мог оторвать взгляда от девушки, пока пережевывал хлеб. Но он заметил, что Санса смотрит только на короля, старательно избегая его детей. Он не знал, радоваться ему или нет… Но догадывался, что она, похоже, не в восторге от будущего брака. Как и он.

Однако, настала их очередь представляться – как лица более высокого статуса, они делали это последними.

– Благодарю вас за теплый прием, – сказал Рейгар. – У вас прекрасная семья, лорд Старк. Позвольте же представить вам мою собственную.

Он поднял руку и Солнечные дети выступили вперед.

– Мой сын и наследник, Эйгон, принц Драконьего Камня. Моя дочь, принцесса Рейнис, мой первенец и второй наследник в очереди на престол, – объявил он. Назначение Рейнис было жестом скорее символическим, но дорнийцев удалось успокоить, когда король постановил, что дети от Элии, вне зависимости от пола, будут иметь безусловное первенство в праве наследования над детьми Лианны.

– Моя младшая дочь Дейнис сейчас отдыхает, – продолжил Рейгар. – К сожалению, она плохо себя чувствует после поездки и мы просим прощения, что она не может поприветствовать уважаемых хозяев.

Какая изящная ложь… Он прекрасно понимал, о чем Эгг спорил с Рейнис. Рейгар никогда не показывал младших дочерей на публике. Но свадьба… Все надеялись, что хоть сегодня он сделает исключение.

Рейгар поднял левую руку – и вперед выступили Лунные дети. И Криган среди них.

– Моя королева, леди Лианна Старк, – заявил он и Криган заметил краем глаза, как мама присела в реверансе, словно впервые видела хозяев замка. – Принцесса Алисанна, моя вторая дочь, – Алли тоже сделал реверанс с непринужденной грацией. – И принц Крэйгон, мой второй сын.

Он шагнул вперед, шагнул прямо к Сансе – и поклонился, старательно не выдавая своих чувств при звуке нелюбимой версии своего имени.

– Лорд Старк, – сказал он. – Для дома Таргариенов огромная честь впервые посетить Винтерфелл за время правления моего отца-короля. Мы благодарим вас за ваше любезное согласие на помолвку между леди Сансой и мной, – его слова звучали, возможно, излишне жестко, он ненавидел дворцовые политесы, но мама с детства вдалбливала им с Алли, что они должны на публике соблюдать все мельчайшие детали. Один неверный шаг мог привести к самым жутким последствиям, малейшая ошибка могла все испортить. Могла показаться слабостью. А Таргариены не могли позволить себе выглядеть слабыми.

Лорд Старк почтительно кивнул, но Криган не мог разобрать, о чем думал лорд Винтерфелла. Серые глаза – так похожие на его собственные, но жесткие и туманные, как стены замка. Старк осторожно шагнул вперед, словно приближался к ощетинившемуся волку, а потом, обойдя Кригана, подошел к его матери. Тихий Волк был известен всем Семи Королевствам, как образец стойкости и невозмутимости…

Но сейчас он обнял ее.

Мама вздрогнула – и в следующее мгновение расслабилась, словно лед, тающий на ярком солнце. Она обняла брата в ответ и Криган услышал, как лорд Эддард едва слышно прошептал: «Лиа, как же я соскучился…»

Водопады в глазах его матери, наконец, прорвались, когда она обняла лорда Старка еще крепче. Она ничего не сказала, а Кригану показалось, что они двое внезапно оказались где-то далеко, в своем собственном мире. Лишь потом они вспомнили, где находятся – и лорд Старк заставил себя отпустить ее.

Криган посмотрел на отца, который мило улыбался, глядя на воссоединение брата с сестрой, но Темный Принц заметил в его глазах хищный блеск. Точно такой же, когда король думал, что все идет по его плану.

– Ваша милость, – лорд Старк прочистил горло. – Я уверен, ваша семья нуждается в отдыхе после долгого путешествия. Мы выделим вам и вашей свите лучшие комнаты.

– Спасибо, лорд Эддард, – имя лорда Старка Рейгар произнес с деланной небрежностью, словно он был его близким родственником. – Но я был бы очень рад провести совместный ужин… В узком кругу. Только вы, ваша леди-жена, Лианна и я. Уверен, что вам есть, что сказать друг другу.