Текст книги "Сталь в твоих руках (СИ)"

Автор книги: Killed your thoughts

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– По карьерной лестнице только вверх, – скалится Дэн.

– Жаль, что по жизненой только вниз, – провоцирует его Джеймс.

– Так что по итогу? Дашь мне умереть спокойно? – Александр не сводит взгляда с Джеймса. – Мне не долго осталось, не переживай.

– Вопросов ноль, Эл, – Джеймс хлопает его по плечу. – Только обещай сдохнуть.

– Почему всё вышло так, Джей? – вопрос, на который Коршун уже не ждёт ответа.

– Потому что, птичка моя, так было задумано, – признаться честно, Джеймс Магнуссон сам не знал ответа на этот вопрос.

– Херовая у тебя задумка, – развернувшись на пятках, Коршунов двинулся к автомобилю, вслед за ним – Хьюго.

Раздалось два выстрела, хриплый возглас «сука», а вслед ещё восемь выстрелов, визг шин и глухой стук об асфальт.

Коршунов медленно оборачивается, стоя две секунды в ступоре и глядя на расстрелянное тело охранника Джеймса. Тёмный больной взгляд скользит по асфальту, он срывается к Дэну.

– Две пули, – улыбается он. – Одна на вылет. Отдай её Ви, – хрипит, пальцами скрежет по асфальту от боли.

– Молчи, полудурок! – рычит он на парня. – Подгоните машину и в больницу! – орёт он в сторону авто.

– Я три пули всадил в этого Магнус…сука, в тварь эту, – не выговорив фамилию, выкрутился Хьюго.

– Молчи, я тебе сказал! Я его закопаю. Да хер там, ты сам поправишься и сам положишь его в могилу, – отчаянно шепчет Алекс.

– Отдай Ронс, – всё об одном просит Хьюго. У парня начинается бред.

– Сам отдашь, сукин сын! Слышишь меня? Сегодня не тот день, чтобы умирать, – размеренно говорит мужчина, пока парня аккуратно кладут в машину.

========== kulen. ==========

– Видела, что Вильям подарил? – смотря на зевающую девушку, спрашивает Кристофер.

На её серебристых волосах играют солнечные лучики, заставляя серебро отдавать ярким свечением. Кожа, бледная и бархатистая, пахнет розами. Кристофер проводит большим пальцем по предплечью девушки. Ей кажется, что всё так же, как раньше, когда она только приехала в Осло. Душевное спокойствие.

– Билеты на Мальдивы…– девушка загадочно хмурится, – стой-ка, а почему день рождения был у меня, но свою долю кайфа поймал и ты?

– Ну, может, потому что я – главная часть твоей жизни, – улыбается как Чеширский кот, своей той самой улыбкой, сводящей с ума.

– Ты – моя головная боль, Шист, – взъерошивает его волосы.

– Да что ты, – сверкает глазами Кристофер, слегка прикусывая плечо своей девушки. Губы скользнули на шею. – Не бери, – шепчет Кристофер, как только слышит телефонный звонок.

– Это Коршун, – говорит девушка, нажимая на зелёную трубку.

Кристоферу хватает двух секунд, чтобы понять по выражению лица Стод, что именно произошло. Оба подрываются с кровати, молча, как по команде. Веронике хватает 15 секунд, чтобы разогнать новую машину до 160 км/ч.

Никто ничего друг другу не говорит. В салоне слышен только шум от шин и мотора. Скулы обоих напряжены настолько, что кости весьма спокойно могут прорезать плоть. Дай волю Стод, она давно бы уже позволила взлететь этому авто.

Стальной Bugatti Chiron летит по ночному прибрежному городу. Дубай покоряет своей красотой и богатством. За рулём сидит обворожительный молодой человек с зелёными глазами, на каждом повороте он орёт во весь голос, словно ненормальный, перекрикивая громкую музыку. Серебристоволосая на соседнем сидении делает очередной глоток рома из бутылки.

– Мне кажется, я начал любить тебя, алкота! – перекрикивает музыку Дэнниел, смотря за дорогой. Ему на какой-то момент становится жалко это машину. Машина же не виновата, что обладатель её – козёл.

– Да что ты! – смеётся Стод в ответ ему. – А заключим пакт? – её пьяные глаза с хитростью смотрят на напарника.

– Какой же это? – дёргает бровями молодой человек.

– Если мы никогда не влюбимся, то ты на мне женишься. У нас будет трое детей, собака и охренительный Koenigsegg, – девушка прижимает бутылку к виску.

– Ты пьяна что… А, ну да, – усмехается Хьюго. – Да, Мышка. Твоё слово для меня закон, – улыбается он той нежной улыбкой, которую дарил только один раз в своей жизни той, кто его предала.

Он знает, что с их работой – его судьба – быть одному. И её тоже. Но мысль о том, что кто-то когда-то будет прикасаться к ней, обнимать, целовать – делает ему больнее, нежели мысль о пуле, которая может убить её. Чёртов эгоист.

Четыре выстрела. Колёса начинает спускать. Звук битого стекла. Девушка запрыгивает на крышу машины и начинает неистово скакать, иногда оставляя пули в крыше.

– Хватит, наверное, – подводит итог молодой человек, обливая машину бензином.

– Определённо, – улыбается девушка, чиркая спичкой о коробок. – Гори, моя юность, – пьяно и невпопад говорит она, кидая спичку.

Молодой человек аккуратно берёт в свои пальцы ром. Глоток, второй, третий, пока девушка не забирает из его рук бутылку, случайно касаясь его руки своими ледяными пальцами. На какой-то момент ему кажется, что в этих холодных пальцах течёт электричество. Она делает очередной глоток, пока кровавый рассвет сменяет чёрную ночь. Они так и стоят, смотря на полыхающий огонь. В её глазах – пьяный восторг. В его – один единственный вопрос: «Как вывернуть эту ненужную любовь к девочке в братскую любовь?»

«Ей всего шестнадцать, а она уже сломала свою жизнь так, что она не подлежит восстановлению», – где-то внутри него говорит ещё здравый отголосок.

«Да ты свою вообще закопал с рождения!», – откликается вся его натура.

– Чё присосался? Погнали, – улыбается она, собирая волосы в небрежный хвост.

– Ну, погнали, – усмехается Дэн, поправляя часы и накидывая капюшон на голову.

– Пуля пробила лобную кость, прошла через мозг и застряла где-то в задней части черепа. Где именно – сейчас ищем. Вторая прошла навылет через бедро, не задев кость. Скажу сразу, с такими ранениями, не выживают. Мы знаем только один случай, когда человек выжил с таким ранением. Я не обещаю абсолютно ничего…

– Нет, ты не понял меня, белый халатик, этот дырявый мне нужен живым, – Вероника готова в любую секунду напасть на врача.

– Мы стараемся…

– Значит старайся лучше! – выплёвывает девушка, отпуская врача.

– Может, вы успокоите свою девушку, сэр? – обращается к Шистаду мужчина.

– Может, вы пойдёте делать свою работу? – выгибает бровь Кристофер. Мужчина кивает головой, удаляясь вдаль по коридору.

– Коршунов! – вопит девушка на всю больницу. – У меня только два вопроса. Какого хера вы поперлись вдвоем? Почему ты отвез его не в SGI?!

– Он бы не доехал до SGI, – сдержанно говорит Александр, ловя себя на мысли, что она всё-таки ещё не готова к управленческой деятельности.

– Что ж, – будто прочитав мысли мужчины, успокаивается она, – ты так и не ответил на первый вопрос. – Или всё-таки готова.

– Были переговоры с Магнуссоном, на счёт перемирия. Хотя бы на два года. Я больше не продержусь, – садится на стул возле палаты Александр.

– Прекрати, – тихо проговаривает Стод.

– Рони, я не проживу больше двух лет – это факт, – дергает правым уголком губы. – И я хотел, чтобы эти два года – были тихой счастливой старостью. Но, видимо, это останется просто желанием.

Она сидит «увлеченно» рассматривая белый кафель. Так странно получается, она сейчас рядом с живым трупом. Его мозг медленно умирает, каждый день, секунда за секундой.

Два года. Много ли это? Ей всегда казалось, что этого времени больше, чем достаточно. Но как только жизнь прижимает тебя к стене – два года оказывается словно две секунды.

Заламывает пальцы, глядя на кулон в виде галочки. Чувствует парфюм Кристофера рядом.

Спустя четыре часа придёт врач и скажет, что пулю удалось найти и извлечь, что состояние Дэнниела Хьюго на данный момент более менее стабилизировалось, но дать надежду на положительный исход они не могут.

Девушка медленно заходит в палату. Вечно улыбающийся Дэн лежит с закрытыми глазами в куче проводов. Цвет бинтов на его голове сливается с цветом кожи парня, под глазами будто провели кистью с фиолетовой краской, пигмент которой въелся прочно на прочно. Она замирает в дверях, не в силах сдвинуться с места. Время застывает вместе с её дыханием. Они убивали, много их коллег умирало, но она никогда не сталкивалась с тем, чтобы близкий человек, сильный человек, так беспомощно лежал на кушетке. Ей кажется, что все эти разноцветные провода только душат ослабшее тело. А в реальности – какой-то комок внутри груди душит её.

– Я знаю, – еле двигает губами Хьюго, – ужасно выгляжу.

– Молчи, пожалуйста, – шёпот девушки кажется ясным отчётливым голосом.

Она садится на край кровати, прижимая левую руку ко рту. Хлопает несколько раз ресницами, смахивая непрошеные слёзы.

– Магнуссон сделал? – тихо, без злости, спрашивает она. Уже нет сил ни на что. Дэн слегка кивает головой.

– Его шавка, – выдыхает судорожно, – но она мертва. И в обмудке три пули, – его левая рука дрожит в попытке взять девушку за руку. Она сама накрывает своими ледяными ладошками его тёплые руки. – Я надеюсь, что он сдох.

Девушка молчит, сжимая в ладошках его руки.

– Ронс, там, – показывает Дэн взглядом на прикроватную тумбочку, на которой стоит пуля. – Это не из маковки, эта навылет прошла. Забери её, – с трудом выговаривает длинное предложение Дэнниел.

Вероника еле сдерживает всхлип. Она снова моргает несколько раз и смотрит на пулю уже сухим взглядом. Прокручивает её в пальцах. На шее Хьюго висит пуля, вытащенная из левого плеча девушки, которая когда-то прошла навылет. Теперь её очередь делать из пули своеобразный амулет. Это небольшая традиция Стаи. Если пуля напарника проходит навылет, то в знак уважения, ты делаешь из неё кулон и вешаешь на шею.

Хьюго с гордостью носил этот кулон Вероники. Он вообще гордился своей Мышкой, которая уже давно стала ему больше чем напарница, сестра или подруга.

– Давай, ты не будешь мне под рукой мешаться? – задиристо усмехается Дэн, смотря на девчонку. Он вряд ли когда примет её, уж слишком она раздражает его.

– Давай, ты захлопнешься? – спрашивает девочка, перезаряжая пистолет.

Они стоят рядом, когда к ним подъезжает чёрный джип. В России зимой холодно, но эти двое стоят одетые больше по-весеннему. Холод забирается под кожу каждому из них.

Кристально-серые глаза внимательно наблюдают за обстановкой, пока Дэнниел разговаривает с грузным мужчиной. Девушка улавливает как щёлкает сначала один затвор пистолета, а затем с разницей в несколько секунд – второй. Пульс чётко отбивает одно слово «подстава».

– Что пожелаешь перед смертью? – усмехается Хьюго, приставив дуло пистолета ко лбу мужчины.

– Забрать вас с собой, ребятки, – хитро улыбается мужчина.

– Ну это вряд ли, – оголяет ровные зубы Дэнниел.

– Как знать, – спокойно пожимает плечами собеседник.

Стод медленно поворачивает голову за спину напарника. В пятидесяти метрах от них стоит человек с пистолетом. Три выстрела происходят одновременно. Хьюго слышит, как пуля бьётся об асфальт. Он отворачивается от трупа мужчины, замечая сначала валяющегося недалеко ещё одного человека, а затем его глаза замечают руку девушки в крови. Она молча смотрит на него.

– Кажется, я спасла твой зад, – задумчиво хмыкает она. Парень молча поднимает пулю с асфальта, убирая её в карман рубашки, понимая, что это девочка трансформируется из надоедливой малолетки в бесстрашную девушку, которая прикрывает его невнимательный зад.

– Ви, прошу тебя, лети сегодня с Крисом. Мы так старались с Вилом, – улыбается уголком губы Дэн.

– Я не могу, – еле шевелит губами она.

– Можешь. Ради меня, слышишь? Я обещаю, что как только ты прилетишь – я встречу тебя в аэропорту, – пытается убедить зеленоглазый девушку.

– Честно? – по-детски спрашивает Рони.

– Максимально, – он, по правде, не понимает, кого из них двоих больше заставляет поверить в это.

Она оставляет горячий поцелуй на его щеке, а он смотрит как её тонкий силуэт скрывается за дверью палаты. Хьюго прикрывает глаза, чувствуя, что сегодня их уже больше не откроет. Разговоры с ней всегда эмоционально выматывали его, особенно сейчас, когда она жалела его.

Он слегка улыбается, окончательно проваливаясь в сон.

– Как себя чувствует Дэн? – спрашивает белокурая Нура у своего молодого человека.

Машина Вильяма выезжает из аэропорта, скрываясь в ночных огнях Осло.

– Я думаю, что хуже, чем он пытается это показать нам, – губы Вильяма сжимаются в тонкую полосу.

– Он обещал Веронике встретить её в аэропорту, когда она прилетит, – грустно говорит девушка, чувствуя, как горячая ладонь ложится на её бедро.

– Это же Дэнниел, если он обещал, то он встретит, – успокаивающе улыбается Вильям. – Сейчас и Крису, и Рони нужен отдых. Они наберутся сил, Хьюго встанет на ноги, и они устроят тут настоящие гангстерские стрельбище, как в сериалах, – усмехается он, видя, как его любимая слегка улыбается.

– Вы не находите, что этот ваш выбор – он опасен? – спрашивает Нура, заранее зная, что скажет её Вильям.

– Мы не выбирали. Оно всю жизнь крутилось вокруг нас, – глаза Вильяма становятся серьёзными.

– А твои бабушки с дедушками знают об этом? Ну обо всём этом «бизнесе»?

– По линии отца – нет. Да, им это никогда не нужно было. Они сидят там на своих миллиардах и нефти, не сказать, что тоже честно, но всё-таки. Со стороны матери всё вообще сложно. Бабушка Кэтрин давно развелась со своим мужем, дедушкой Арне. Деда приезжал к нам часто, а после матери – сам умер через несколько месяцев. Деда вроде брокером был, ну по рассказам бабушки Кэтрин. А сама она – модельер. В последний раз она прилетала из Франции на похороны Нико. У нас не очень с ней отношения, она после смерти нашей матери с ума сошла. Думала, что это Вероника довела мать до самоубийства…

– Почему? – тихо спросила девушка. Вильям никогда не был настолько откровенен с ней. Теперь она точно является частью его семьи.

– Да там у неё сдвиг по фазе просто, у стариков это часто, – пожимает плечами Вильям. – Ладно, хватит об этом. Может в кино?

– Да, я только за. Нам тоже надо расслабиться в конце концов, – слегка улыбается мраморный ангел, утопая в глазах цвета коньяка хорошей выдержки.

Вильям вжимает педаль газа, набирая ещё большую скорость, увозя свою девочку от проблем этого гнилого мира, в котором она теперь живёт.

========== villdyr. ==========

Кажется, он вечность может просидеть так: в солнцезащитных очках, поглаживая серебристую голову на своих коленях и листая ленты в социальных сетях. Здесь нет никаких знакомых лиц, работы, людей, которые стремятся перерезать тебе глотку.

Неподалёку музыка отдаёт лёгкими «летними» басами. Ничего, кроме покоя, не забирается ей под кожу, чтобы разодрать на тысячи мелких частей. Здесь ей ни к чему быть сильной/опасной/грозной. Тёплый воздух ласкает её тело не хуже, чем Кристофер Шистад. Только пуля, висящая на её шее, клеймит. Слегка жжётся иногда на ключице. С пятым днём на Мальдивах, ей перестало казаться, что иногда по её телу текут капли крови с «амулета». Загар прочно осел на светлой коже, на лице проступило несколько веснушек. Солнце любит её. Но не так сильно, как Кристофер Шистад.

Она прищуривает глаза и смотрит на него. Улыбается своей фирменной улыбкой, надевая очки на голову. Мурашки забираются глубоко под кожу, когда карие глаза смотрят на неё. Он что-то говорит всё с той же ослепительной улыбкой, но звук будто выключили. Гладит её нежную кожу своими грубыми пальцами.

– Я вообще-то спросил тебя, – ухмыляется Кристофер, смотря как Вероника садится, поправляя купальник.

– Волны слишком шумные, – хмыкает она, не хочет разбивать эту прекрасную тишину.

Он больше не задаёт вопросов, будто читая мысли девушки. Переводит взгляд на океан.

Океанический воздух достаточно хорошо влияет на рассудок. Другая страна – тем более. Все прежние чувства покидают тебя, и вот, сидите вдвоём, в чужой стране, с одинаковыми мыслями: «а может страна не такая уж и чужая, раз чувствуешь себя здесь максимально комфортно?». И оба понимают, что останься они здесь чуть больше, когда мозг отойдёт из режима «отдых» – все проблемы с новой лавиной накинутся на них. А пока вокруг только до одури влажный воздух и шум поднявшихся волн.

Здесь жизнь бьёт ключом. Жизнь. Тёмные брови хмурятся, снова посмотрев на парня.

Жить и существовать. Грань между этими дефинициями настолько тонка, почти невидима. Порой, переступив её, теряешь себя: будь то депрессия, мысли или что-то ещё. Так как понять в какой именно момент ты переступил грань? Разве это так же как «с восемнадцатилетием приходит ответственность и наказуемость»? Или это тот самый перелом, когда тебя покидает кто-то из близких? Когда узнаёшь то, чего знать не должен был? Когда рука дрожит перед первым выстрелом? Или просто на просто сама Жизнь с рождения установила, что ты существуешь? У всех по-разному. Но все мы, в конечном итоге, движемся к одному – к существованию.

Как часто ты чувствуешь, что надвигающаяся буря в этот раз точно не обойдёт тебя стороной? Как часто ты убеждаешь себя, что жизнь прекрасна, но, в самом деле, ты существуешь? Ты не можешь ответить на это быстро и чётко. Никто не может.

Шоколадный взгляд Кристофера внимательно наблюдает за девушкой, которая танцует в центре зала. Светомузыка падает на её оголённое тело, блики устраивают игру в догонялки по её коже. Он в несколько шагов сокращает расстояние между ними, показывая всем своим видом, что это только его девочка. А она не сопротивляется, растягивает губы, накрашенные матовой бежевой помадой, в довольно-дьявольской улыбке. Дёргает правой бровью, когда его руки по-хозяйски стискивают бёдра. Её взгляд затуманен и пьян, она резко разворачивается к нему, увлекая в горячий поцелуй. Кусает его губы так, что тепло разливается по телам обоих.

– Уйдём отсюда? – хрипловато спрашивает брюнет.

– Давай ещё немного побудем, утром самолёт, хочу насладиться, – несвязно мурлычет она.

– Как скажешь, принцесса, – он, с ловкостью, разворачивает её спиной к себе и начинает танцевать.

– Мы ещё ни разу не танцевали вместе, Кристофер Шистад, – доносится пьяный голос девушки.

– Когда-то же надо начинать, миссис Шистад, – он закусывает губу, думая о том, что именно так желает называть этого сероволосого пьяного демона.

– Оу, не торопитесь так, мистер Шистад.

– Ни в коем разе, миссис, Шистад.

Она шутливо пихает его в бок, в то время как он удовлетворённо подмигивает какой-то, засмотревшейся на него, девушке.

Янтарная жидкость смело капает в хрустальный стакан. Здоровой рукой мужчина поправляет пиджак и аккуратно пытается сесть на кресло, под внимательными взглядами приближённых коллег. Магнуссон ухмыляется. Когда все их встречи начали начинаться с алкоголя?

– Как долго нам ждать обещанных денег от руин SGI? – Трэвис Лайнэ задумчиво смотрит на вышку здания Shistad Global Industries.

– Весьма скоро, – Джеймс делает глоток. – Первая приятная новость – англичане приняли наше соглашение, теперь фирма Klaus and El под нашим покровительством.

– Только не говори мне, что трахнул Алишу Трэйнс, – смеётся Льюис Клайм, но, видя абсолютно серьёзное лицо начальника-друга, тут же смолкает.

– Этот союз с семьёй Трейнсов выбивался годами, – омерзительно улыбается Магнуссон.

Алиша и Клаус Трейнс – основатели ведущей брокерской компании Англии. Некоторые поговаривают, что денег у них больше, чем у самой Королевы. Фирму покойный Клаус Трейнс завещал своему единственному сыну – Дилану Трейнсу.

– Союз-то выбился, а Дилан по-прежнему не собирается ни вступать в свои обязанности, ни к нам. Да его даже Далеон подвинул, – закуривает Клайм.

– Да, но Коршунов знает о нём что-то, чего не знаем мы, раз предлагает стать частью Стаи, – закусывает губу Джеймс. – И потом, если я смогу втереться в доверие к нему, то он подпишет договор, а значит шесть миллиардов долларов перейдёт в нашу компанию.

– Это всё прекрасно, если ты не умрёшь раньше, – усмехается Льюис, поправляя уголки рубашки.

– Твой охранник, кажется, подвёл. Либо люди в Стае настолько сильны, что не дохнут от двух пуль, – задумчиво протягивает Трэвис.

– Хьюго… – задумчиво протягивает Магнуссон.

– Стало жалко его? – едко подмечает Лайн.

– Он живуч и в государственной больнице, а я могущественен, – как бы «между делом» бросает Магнуссон, показывая мужчинам, что шутки более неуместны. – Разрубишь тело пополам – человек околеет. А душу разорвёшь – станет послушней, и только, – пепел падает в пепельницу.

Норвегия встречает холодом и еле складывающим мысли в слова, измученно улыбающимся, Дэнниелом Хьюго на видеосвязи. Он обещал, что встретит напарницу. Он встретил. Пусть и через телефон, который держала медсестра.

– Как Мальдивы? – спрашивает Вильям, как только видео звонок завершается.

– Прекрасно, – улыбается ему сестра. – Прожила бы там всю оставшуюся жизнь.

Она выглядит новой, посвежевшей. На фоне загара её глаза блестят, увлекая в этот волшебный блеск волосы и серебристое колечко в носу. Губы чаще обычного растягиваются в улыбке, а взгляд с большей нежностью смотрит на Кристофера Шистада. Сам Кристофер больше не похож на мафиози, который держит в своих руках огромную компанию с прилагающимся к ней проблемами. Этот тот самый обаятельный Пенетратор Крис, которому подмигивают девушки в аэропорту, а стюардессы стараются увеличить своё декольте, расстегнув ещё две пуговички. Тотальная перезагрузка душ и мыслей. И Вильям Магнуссон видит это, чутко подмечает каждое изменение и довольно улыбается, смотря на сестру.

К вечеру, как только все дела, связанные с прилётом, были сделаны, в пентхаусе Вильяма сидело четверо молодых людей. Нура аккуратно водила пальчиком по хрустальному бокалу с белым вином и воодушевленно слушала рассказы Стод. Сатре в такие моменты всегда вспоминала тот первый завтрак в Осло, в этой же самой квартире. Когда всё только началось. Столько пережитого с семьей Магнуссон сделало её неотъемлемой частью этой семьи.

Вильям Магнуссон уже даже не думает о том, что Нуры Амалие Сатре может не быть в его доме. Что по вечерам не будет её заливистого смеха, а утром он не будет чувствовать запах еды с кухни. Вильям подкусывает нижнюю губу, заворожённо смотря на девушек.

Телефонный звонок прерывает тёплый субботний вечер.

– Это из больницы, – сообщает Вильям, в то время как все остальные напрягаются. – У Дэна ухудшение состояния.

– Надо ехать, – поднимается из-за стола Кристофер. Движут ли им дружеские чувства? Скорее, он начальник Хьюго.

Карие глаза Кристофера смотрят на невесту. Она так же безмолвно сидит, сжимая в руке бокал. Чёрт сломит голову в её мыслях – это единственное, что знает Крис.

– Да, поехали, – она аккуратно ставит бокал, спокойно пожимая плечами. Нура хмурится. Реакции были разные, но, чтобы настолько спокойной.

– Ви, с тобой всё нормально? – аккуратно интересуется она.

– Конечно, – улыбается девушка. – Это же Хьюго, он выкарабкается, – она приподнимает руку, показывая пулю.

Стод сделала из грубой верёвки с пулей, тупо висевшей на шее, аккуратный браслет на руку. Тем самым оставляя галочку из белого золота висеть величественно и дорого.

– Давайте, я сама к нему сгоняю, я даже каплю алкоголя не успела в себя влить, – предлагает Стод. – А через час-два я вернусь. Крис пока фотки покажет с видосиками, а потом напьемся!

– Точно сама справишься? – хмурится Кристофер.

– Конечно, – она целует его в щёку и обнимает Нуру и Вильяма. – Я скоро, – щебечет она, срываясь в дверях.

Белые больничные стены – девятый круг ада. Сероволосая сидит около палаты не двигаясь вообще. Мысли здесь снова начинают загружать очищенный мозг. Она так старалась настроить себя на то, что он выкарабкается, но пуля на запястье только обжигала кожу. Будто подсказывала, что всё кончено, а Дэн назло всем продолжал бороться.

– Вы можете войти, – врач словно за руку вытягивает Веронику из тёмного океана. – Состояние стабилизировалось, он пока в сознании. Если у вас есть какие-то плохие новости для него, то лучше не говорите.

– Он выживет? – тихий голос громко ударяется о стены больницы.

– Я верю, что да, – врач опускает взгляд.

– Верите? – безэмоционально, как заведённая несколько минут назад кукла. – Он лежит здесь около недели, перевести в мою клинику вы его не даёте, ссылаясь на «нестабильное состояние», и вы верите?

– Здесь уже ничего не зависит от нас, либо организм сильный и борется, либо нет. Мы властны над многим, но не над пулей, – мужчина опускает руки в карманы.

– Так говорите, будто пуля – это рак.

– Это и есть рак, если попадает в мозг или сердце. Мы могли оставить его овощем на всю жизнь, если бы не извлекли всё максимально аккуратно. Поймите, дальше мы не властны, – выдыхает он.

– Я понимаю, – натягивает едва заметную улыбку.

– Какая ты красивая, – тихо говорит Хьюго.

– Просто загорелая, – улыбается девушка. – Ну как ты?

– Пока живой, – выдыхает он. – И хотел бы погулять на твоей свадьбе.

Стод подмечает, что больница состарила его. Он больше не выглядит на свои двадцать четыре года. Скорее на тридцать. Ей кажется, что даже в его волосах проскакивают несколько седых прядей.

– Не говори глупостей, – строго говорит Рони. – Ты обязан быть там, слышишь? Смотри, что я тебе привезла, – широко улыбаясь и переводя тему, достаёт из кармана браслет с подвеской в виде галочки. – Теперь у тебя тоже будет!

– Да, отметины на спине-то мне мало, – пытается состроить недовольную моську. – Поможешь надеть?

– Нет, сам ковыряйся. Ты здоровый!

– Сучка, – кривовато улыбается Дэнниел, пытаясь застегнуть застёжку. – Всё могу, даже при смерти!

– Только бред перестать нести не можешь.

– Знаешь, Мышка, иногда люди чувствуют свою смерть. И я чувствую, что она здесь. Она постоянно рядом, держит меня за руку, – он выдыхает, моргая несколько раз. К горлу Стод подступает ком. – И мне некуда от неё уйти. Я знал, что закончу свою жизнь смертью, мы сами это выбрали, правда?

– Дэн…

– Нет, не прерывай, – осекает её Хьюго. – Я всегда хотел умереть на месте, ну знаешь, чтобы больно тебе не делать. Чтобы ты не сидела так и не тешила себя надеждой, мол вдруг он выкарабкается. Это конец, и я медленно разлагаюсь. А Импер… И я ничего не могу сделать с этим, – парень решает не говорить то, что хотел изначально. Она не выдержит, если сейчас он скажет, что Империя придёт за ним. – Но я ни о чём не жалею, если ты об этом. Я рад, что со мной была ты.

– Дэнниел Хьюго, прекрати нести эту чушь немедленно! Слышишь меня? Всё хорошо, ты скоро пойдёшь на поправку, мы будем стрелять по мишеням, ну хочешь, поедем на охоту, которую ты так любишь?

– Конечно, – ямочки играют на его щеках. – Конечно, поедем, Мышка.

– Вот! – эмоционально говорит девушка. – Так-то лучше! У тебя просто депрессия после травмы, всё хорошо, Дэн, всё хорошо. – Если бы, моя милая Мышка. – А теперь тебе надо поспать, уже поздно. А завтра я приду, Крис, Алекс, Вильям, мы все придём. – Девушка оставляет горячий поцелуй на тёплой щеке.

– Ронс, – окликает он её у выхода. Девушка разворачивается. – Я люблю тебя, – говорит он.

– И я тебя, Красавчик, – ослепительно улыбается сероволосая и скрывается за дверью.

Парень поворачивает голову к потолку. Желваки заходят за скулы, а потолок, кажется, обрушивается на него. Снова боль в области затылка, висков, руки и ноги заламывает. В ушах шумит «И я тебя, Красавчик». Это никогда не перерастёт в тот смысл, с которым он признавался ей сейчас. Да и на что надеялся, глупый?

Привык быть один. Поэтому всегда сбегал после заданий в тёплые страны. И, конечно, чтобы не видеть того, как привязывается к ней. Ему казалось, что машины, девушки, алкоголь – всё это отталкивает его от навязчивых мыслей. Но возвращаясь, и сталкиваясь с дерзостью и силой в обличие девушки, он снова начинал играть в какую-то, понятную только ему, игру.

– Ну как он? – спрашивает уже довольно охмелевший Кристофер.

– Получше чем ты, пьянь норвежская, – ухмыляется Стод. – Я думаю, что скоро в норму придёт. У него всё ещё шок от случившегося.

– И это хо-ро-шо! – взвизгивает Нура.

– Мда-а, – растягивает Рони.

Как только стрелка приближается к двум часам ночи – Вероника Магнуссон-Стод так же теряет своё трезвое «Я». В какой-то момент их чудесный квартет расширяется до прибывших Пенетраторов, подруг Нуры и Рони, а также ещё доброй пол сотни непонятных и незнакомых людей. Пентхаус Магнуссона превращается чуть ли не в элитный ночной клуб Норвегии.

Любимая ваза Сатре разбивается самой же неуклюжей Нурой, которая утром обязательно спихнёт это на кого-нибудь. Сана Бакуш наблюдает за тем, как Стод обучает «опрокидывать шоты с локтя» Эву Мун и Вильде Хеллэруд.

– Всегда мечтал бухать с учителем среди его учеников, – перекрикивает музыку Шистад.

– Шист, тебе мозги отбило? Мы уже год так бухаем, – кажется, что смех Магнуссона слышится сквозь долбящую музыку.

– Значит, всегда мечтал это сказать, – смеётся Шистад. – О-о-о, Трейнс, привёл своих Якудз? – добродушно подкалывает его парень.

– Да, уже хотим надрать вам зад, – смеётся Дилан, здороваясь сначала с Шистадом, а затем с коллегой.

– Ну как? Вклинился? Никто не обижает? – с долей издевательства интересуется Вильям.

– Не дождётесь, – отмахивается Трейнс. У него такое чувство, будто его место действительно здесь. На какой-то момент ему даже не хочется смещать Далеона и возвращать главенство над Якудзами. Взросление? Возможно. Желание большего? Вполне вероятно.

– Мальчик, а ты кто? – хрипло спрашивает Вероника Стод, смотря на шатена.

– Такой же вопрос к тебе, крошка, – обольстительно улыбается Кристофер. – Я не трахаюсь больше одного раза с девками, вали, киса. Толстовка в шкафу.

– Если что, звони, красавчик, – Стод проводит языком по верхней губе, дерзко поднимаясь с кровати.

Шистад хватает её за запястье, возвращая обратно.

– Пренебрегаешь своими правилами? С каких пор? – насмешливо протягивает Рони.

– С тех самых, как ты появилась на пороге этой квартиры и оккупировала эту комнату, которая любезно была предоставлена для меня Вильямом.

– Звонок в дверь, – подрывается девушка, натягивая футболку Кристофера.

– Детка, хозяин тут Вильям, – спускается вслед за своей невестой Крис. – Кого принесло в такую рань?

– Понятия не имею, – осторожно говорит Вероника, пробираясь по завалам мусора. – Может кто что забыл?

– Стой, – Кристофер берёт из кармана пальто пистолет.

– Шист, ты с ума сошёл? – вскидывает брови девушка.

– Что? На всякий случай.

– Да ты ствол в пальто хранишь! Ненормальный, – смеётся девушка.Загорелая рука дотрагивается до двери. – Это курьер, Крис.

– Здравствуйте? Вероника Стод? – спрашивает мужчина, держа в руках подарочную коробку, увенчанную сверху огромным кроваво-красным бантом.

– Да, это я, – Стод бросает кроткий взгляд на Кристофера, дёргая указательным пальцем два раза. Кристофер напрягает все группы мышц, крепко сжимая ствол за спиной.