Текст книги "Любовь длиною в жизнь (СИ)"

Автор книги: Кида Хрюнозай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Конечно, а разве нет? Люди меня любят, они были очарованы ребёнком, и ты им очень понравился. Соседские парни даже заинтересовались тобой, хотели подкатить, но я не дал им и приблизиться к тебе, сказал им, что мы помолвлены.

– Ты им солгал, Малфой! Мы. Не помолвлены. Я не позволю, – возмутился я. – Лжец!

Я отвернулся к окну. Вдруг Драко резко остановил свой Ламбаргини и вышел на улицу. Я опустил стекло и высунулся наружу.

– Малфой, в чем дело? – крикнул я, а блондин пошел по зелёной траве.

Он молчал и просто шёл, опустив глаза долу, а потом сжал ладонями виски и застонал. Я выскочил из машины и побежал за своей любовью, положил руку на его плечо.

– Драко, что случилось? – обеспокоено спросил я, но он молчал секунд пятнадцать, а потом я оказался лежащим на шелковистой траве и задохнулся опьяняющим ароматом цветов, вереска, душицы и тут же выгнулся в руках Малфоя, в его ласковых и желанных руках.

Он с рычанием приник к моим губам и прижал всем своим телом к траве.

– Я не могу больше, зеленоглазый мой лев! Ничего не могу с собой поделать. Когда ты рядом, хочу любить тебя, хочу до удури, до нервного тика, до дрожи, до коликов. Я схожу по тебе с ума, родной мой… хороший мой Поттер.

В мгновение ока я оказался почти голым и меня ласкал руками и губами блондин.

– Ты не можешь, Драко… – прошептал я. – Прошу тебя, Драко…

– Могу, душа моя, ещё как могу, радость моя! Но ты пока не готов принять ни меня, ни моих чувств. Мою любовь…

– Твою похоть? Ты это хотел сказать? – прохрипел я под тяжесть тело Драко. Тяжёлое, самое любимое и желанное тело в мире.

Новый, жадный, бешенный, бесстыдный и раславляющий мозги поцелуй, обрушился на меня, терзая мои губы и раздирая душу надвое.

– Малфой… Прошу тебя, отпусти меня, Драко! Пожалуйста…

– Гарри, если бы я только мог отпустить тебя! – ответил Драко. – Я. Не. Могу. С тобой. Расстаться. Я весь в тебе погряз, увяз в тебе одном до последнего атома. Скажи, милый, неужели ты не чувствуешь меня? Мою душу, мой зов к тебе?

– Мы не должны, Малфой…

– Зеленоглазый мой грифф! Да забудь ты уже все на свете! Полюби меня одного. Гарри, меня и только меня одного люби! Разве я многого прошу? Люби меня, как я тебя! Прошу тебя…

– Я…

– Просто люби меня, мой красивый львёночек! Просто не выпускай из своего плена, Гарри! Мой Поттер…

Руки Малфоя были всюду и страстно ласкали моё тело. Бесстыдные и нежные руки, губы жадные и горячие покрывали меня. То мягко, то яростно целовали, а моё тело плавилось в его руках и огнём горело. Я извивался, стонал и слезы лились из моих глаз, а блондин сцеловывал их и собирал губами, слизывал языком, от чего они лились сильнее. И я не вполне понимал, то-ли вырываюсь из объятий Малфоя, то-ли прижимаюсь ближе, стараясь слиться с любимым, расствориться в нем.

– Драко, прошу тебя… Пока ты не скажешь мне… Не надо…

Малфой застонал, нет, вернее сказать, завыл куда-то в небеса, а потом посмотрел на меня и обжег бешенным, безумным и смеющимся взглядом.

– Гарри, позволь доставить тебе одно лишь удовольствие? Никакой боли и страданий – только нежность и блаженство. Позволь, милый?

– Драко…

Губы блондина сомкнулись на моей плоти и мир перевернулся. Пропали над нами зажегшиеся в небе луна и звезды, трава, кустарники и лес по обоих сторонам дороги. Кругом стало светло как днем, даже светлее и солночнее. Даже не осталось ни Драко, ни меня – одно лишь незамутненное блаженство. Меня накрыл цунами страсти и океан любви. Я как вихрь взлетел к небесам и увидел в нём тысячи шетокрылых Херувимов с лицом Драко Малфоя. Я лежал на ковре из травы и цветов полностью голый, разлетевшись на тысячи искр своей душой. Когда я пришёл в себя, блондин сидел рядом и сыто облизывался, обхватив голову руками. Он сделал мне минет? Малфой был крайне измучен и обессилен. Минуты, секунды назад он довел меня до самого прекрасного и крышесносного оргазма, а сам сейчас страдал от неудовлетворенности.

– Драко… Спасибо, – проговорил я и подполз к любимому.

– Всегда – пожалуйста, – ответил он и положил свою голову ко мне на плечо. – Поехали домой, одевайся, Гарри.

Малфой устал, он был вымотан: черные круги под глазами, бледный и уставший. Мы ехали в машине молча, а когда въехали в имение графа, блондин влетел в дом и сразу поднялся к себе, едва кивнув всем, кто сидел в зале. Гости уже разошлись и сейчас осталась лишь семья и близкие друзья: Северус Снейп, Гермиона с Пэнси Паркинсон и близнецы, Тэдди с Каспианом уже отдыхали. Так как тетушки Женевьевы не было, значит, она их укладывала спать. Нарцисса проводила взглядом сына и переглянулась с зельеваром.

POV. ДРАКО МАЛФОЙ.

#

Это было сущим адом – любить Поттера, быть рядом и не иметь возможности заняться настоящей любовью. Мой гордый и недоступный лев сводил меня с ума постоянно. Вот сейчас мы вернулись с водопада, а по пути я не выдержал – заласкал его до оргазма, сделал минет. Вкусный, терпкий, чистый и действенный, он весь горел в моих объятиях, пока я пил его страсть, выстреливающую мне в рот. Такой Гарри чувственный, горячий и отзывчивый. Я хотел одного – попасть скорее в свою комнату и встать под ледяные струи душа.

Когда мы вернулись домой я почти бегом пошел к себе. Скорее в душ, а после можно и отдохнуть.

Я покорно подставил свою буйную головушку под холодные струи воды, и подумал, что скоро душ станет моей неотъемлемой частью жизни.

– Да, Драко… Эдак, ты скоро помрешь от частого (постоянного) использования ледяного душа. Погибнешь от переохлаждения, а на могильной плите будут красоваться слова: «Здесь покоится Драко Люциус Малфой, потомок древнего рода чистокровных магов, граф и аристократ, умерший в расцвете молодых лет от хронической эрекции и последующего спермотоксикоза». Но ты же понимаешь, что и этот душ помогает тебе все реже и все меньше.

Я вылез из душевой кабинки посиневшим, но по-прежнему сгорающим изнутри.

– Поттер, как же ты не понимаешь, что я люблю тебя. Сегодня я сказал тебе все, о чем думаю и что чувствую. Я узнал, что тоже нравлюсь тебе, мой Гарри. Ты во время оргазма кричал моё имя, а это означает одно – ты любишь меня, иначе назвал бы другое имя, если бы у тебя кто-то был в Англии, – произнес я.

Аппетита не было. Я выпил стакан минеральной воды вместо ужина и лег в постель. Так, теперь надо посчитать овец, или единорогов мысленно. Дойдя до трехсот, я услышал как скрипнула дверь моей спальни, и в комнату вошел Поттер. Длинный халат скрывал его, скорее всего, обнаженное тело. Он сел на мою кровать и посмотрел на меня. В лунном свете глаза брюнета горели изумрудами в обрамлении бриллиантов. Мерлин, как же тяжело видеть его, но ведь он опять меня обманет, как пить дать!

– Гарри, ты чего? – спросил я. – Ты в порядке?

– Нет, Малфой, я совершенно не в порядке. Ты нужен мне сейчас. Я не понимаю, что со мной происходит. Весь мой организм трясет, бросает то в жар, то в холод, тело знобит и я не могу уснуть. Может, ты мне сможешь помочь, разъяснить, что со мной не так? Ты ведь такой умный и опытный. Пойдем, Малфой, посидим в беседке, подышим свежим воздухом.

Он взял меня за руку и повел за собой. Я ринулся вперед и только успел вырубить сигнализацию, а брюнет уже несся вперед, обнимая меня за талию, ласково провел рукой по моей щеке, заглядывая в глаза. Мерлин. Он хочет свести меня с ума? Он остановился на лужайке возле беседки и потянул меня за собой на траву. Поттер уложил меня на природный зеленый ковёр и лег рядом. Он обнял и прижался ко мне, как теплый, пушистый черный котёночек с изумрудными глазками.

Тихо, Драко, тихо, не дыши так часто. Успокойся, не думай о нем, как об объекте своей любви.

– Ну, полегчало тебе, Поттер? – осторожно спросил я.

– Не совсем. Все еще трясет, все ещё лихорадит, – ответил Гарри, – возможно станет лучше, когда я лягу ещё ближе?

– В каком смысле? Что ты хочешь сказать, котёночек? – прошептал я.

Но брюнет перевернулся и лег на меня сверху. Он положил свою голову на мою грудь и глубоко вздохнул. Но Гарри был такой непоседа, он ерзал на мне, аки уж, возбуждая. Я обнял парня и прижал к себе, останавливая его телодвижения.

– Малфой? Ты чего это?.. – проговорил он.

– Перестань ерзать на мне, Поттер, – прошептал я. И тут он лег так, что мой член уткнулся в его бедро, и я застонал. – Гарри, прекрати.

– Что это мне упирается в бедро? – спросил он и улыбнулся.

Я перевернул его вниз и навис над любимым, приближаясь губами к его губам. Брюнет загнанно дышал, не отводя своих глаз от меня.

– Как ты думаешь, засранец гриффиндорский, что это может быть? Я ведь не каменный, Поттер, и моё желание очевидно – я хочу тебя, безумно хочу, Гарри. Я думаю о тебе день, а по ночам ты мне снишься. В моих грезах ты хочешь меня, мы занимаемся любовью и ты стонешь, зовешь меня, просишь о любви, умоляешь брать тебя глубже. Я просыпаюсь со слезами на глазах, понимая, что это всего лишь мираж ночной и ты в реале не со мной. Тебе тоже плохо именно от этого. Ты насилуешь себя, не даёшь организму того, чего он хочет – меня.

Я снова перевернулся и теперь уже Гарри лежал на мне. Он поцеловал меня очень нежно и трепетно, положил снова свою голову на мою грудь и прошептал:

– Я подумаю об этом и на днях, Драко, обещаю, я дам тебе ответ, а сейчас просто полежим так, мне уже легче, намного легче.

Поттер уснул на мне, и уже перед рассветом я поднял его на руки и понес в дом. Перед его комнатой я остановился. Оставить его одного, чтобы он через час – полтора снова пришёл ко мне сводить меня с ума? Ведь он сам не понимает, что своим отрицанием только мучает себя, Поттера тянет ко мне неодолимо. Может, пусть просто поспит в моей постеле? Его магия, его внутреннее магическое ядро хочет соединиться с моим, и это – не голое желание физической близости, это – зов магии, зов наших душ, нашей общей на двоих любви. Эх, утром Гарри будет злиться на меня, когда проснется в моей кровати. Что ж, пусть злится – пусть это будет небольшой местью за те страдания, что он мне приносит, не отвечая на мой голодный зов. Я уверенно прошёл дальше, и внес любимого в свои покои. Осторожно положил его на кровать и лег рядом, обнимая мое родное чудо. Поттер потянулся ко мне, зачмокал во сне и обнял. Я накрыл нас тонким одеялом и прошептал, что люблю Гарри. Брюнет улыбался во сне, доверчиво прижался и ещё крепче уснул. Я какое-то время ловил дыхание Поттера, гладил его по спине, перебирал пальцами его непослушные волосы, а потом тоже уснул, не выпуская мою любовь из своих объятий.

========== 10. Пикник, или полное признания дядей Драко Малфоя. ==========

POV. ДРАКО МАЛФОЙ.

&

Пробуждение мистера Поттера было весьма интересным. Я уже проснулся, принял душ, почистил зубы, надел джинсы, рубашку, галстук, и вдруг Гарри начал просыпаться. Он сладко потянулся на кровати, выгнулся, как котёночек и уткнулся в подушку своим носом. И вдруг брюнет сел резко на кровати. Он посмотрел на меня и его глаза округлились, как два огромных изумруда.

– Малфой, а ты что у меня в комнате делаешь? – спросил Гарри. – Я не позволял тебе…

И тут он заозирался по сторонам, все ещё сонно протирая глаза, и вдруг закашлялся. Поттер осмотрел себя и облегчённо выдохнул.

– Как я оказался здесь? Почему я не в своей комнате? И ты ничего не сделал со мной? – посыпались на меня вопросы Гарри.

– Я принес тебя к себе. Под утро ты уснул на мне, на лужайке, помнишь? Когда я нес тебя на руках, ты вцепился в меня и совершенно не хотел отпускать. Вот я и принес тебя к себе и мы спали, – ответил я.

– Мы спали вместе, на одной кровати? – прошептал брюнет и его щеки стали розовыми.

– Конечно, радость моя, – улыбнулся я и сел на кровать, глядя на моего тёплого, все ещё полудремлещего котёнка, судя по глазкам, которые хлопали ресничками. – Я же не мог спать на полу или вне своей спальни. И да, Поттер, мы спали вместе, просто спали, Гарри. Как ты можешь почувствовать, что твоё тело все ещё девственно и твоя аппетитная попа не пострадала. Я хотел разбудить тебя утренним поцелуем, но не рискнул. Ты позволишь мне поцеловать тебя сейчас, Гарри?

Поттер подполз ко мне сам и притянул меня за галстук к себе, нежно поцеловал. А потом наш поцелуй стал глубже, раскрепощеннее. Я обнял его, приподнимая, и прижал к себе. Потом ещё раз шесть мелко целовал в губы и опустил на кровать.

– С добрым утром, мой хороший, – сказал я и снова чмокнул в его теплую, розовую щечку, – скажи мне, хорошо ли ты спал?

Гарри блаженно улыбнулся и ответил:

– Да, впервые за то время, что мы встретились в Лондоне и сейчас, мне хорошо. Нет того нервозного состояния и непонятной неудовлетворенности. Я выспался.

– И я, Поттер. Мне хорошо спалось рядом с тобой. Обнимать тебя во сне и шептать слова нежности и любви – это блаженство. Похоже на сказку в летнюю ночь. Видишь, мой родной, мне можно доверять. Мы можем спать так каждую ночь после помолвки и после свадьбы. Что на это скажешь?

Парень поднялся с кровати и подошел к окну, глянув мельком на напольные часы, которые показывали восемь утра. Я подошел к брюнету сзади и обнял, целуя в макушку.

– Гарри, что тебя так беспокоит, мой вредный гриффиндорец? Ты не хочешь стать моим мужем? Тебя это пугает? Хорошо, можем просто жить вместе, так сейчас многие живут. Поживем, приглядимся друг к другу и поймем, стоит ли сочетаться браком.

– Нет, Малфой, никогда! Я не хочу быть использованным, а потом выброшенным в утиль, как перегоревшая лампочка! – возразил Поттер. – Если тебе насрать на мои чувства и мою гордость, то мне – нет.

– Ну и выражения у тебя, Гарри! – усмехнулся я.

– Ах, простите, ваше графское, я выразился слишком грубо для вашего утонченного слуха, ваши ушки привыкли к благовоспитанным речам и изысканным выражениям. Sorry, любовь моя, и пока. Мне надо к Тэдди. На пикнике увидимся и там я дам тебе ответ.

Брюнет вывернулся из моих объятий и выбежал в коридор. Ну, что с ним поделаешь? Гордый, вредный, противный как Нюхлик Ньюта Саламандера, но милый и славный, одновременно. Так и хотелось крикнуть вслед: «Акцио, Гарри Поттер!». С пол оборота заводится, рвёт и мечет. И что я такого сказал? Мерлин, сделай что-нибудь с этим гриффиндорским засранцем, прошу тебя.

Весь завтрак Поттер общался со всеми, кроме меня, а если наши взгляды и пересеклись, то в них я читал спокойную решимость. Пока в машину загружались продукты, мангал для барбекю, овощи для гриля и фрукты с хлебом, а также вода и напитки, я смог поймать в коридоре моего вреднючего Гарри.

– Поттер, в чем дело, что это за игнор такой меня? Гарри, что с тобой? Не рви мне сердце, не посыпай его солью, – проговорил я и обнял моего котёнка.

Брюнет обнял меня и ответил, что все хорошо, это он так думает, обмозговывает ответ. Мне ничего не оставалось, как выпустить его из своих объятий.

На пикнике дети вовсю резвились, а мы, молодёжь, сели играть в карты. Северус, Нарцисса и тётя Женевьева присматривали за Тэдди и Каспианом, о чем-то тихо разговаривая. А у нас шла горячая игра со опорами, смехом и криками возмущения, когда кто-то проигрывал или мухлевал.

Посреди игры к нам подбежали мальчики, и Тэдди Люпин с разбега запрыгнул на меня и заплакал. Я бросил карты и обнял осторожно моего племянника. К нам подошли и взрослые, все разом замолчали.

– Дядя, Драко, – произнес малыш сквозь рыдания, – скажи Каспиану, что ты любишь его гораздо меньше, чем меня! Я твой племянник, а он просто мальчик! Скажи ему, что ты МЕНЯ любишь!

Плакали все, начиная с моей матери, Паркинсон с Грейнджер, заканчивая крёстным, который украдкой смахивал слезы с ресниц.

– Конечно, мой любимый Тэдди, я люблю тебя больше жизни, ты мой родной, мой хороший! – ответил я. – Каспиан тоже золотой мальчик, но ты – не в счёт.

Но тут Каспиан Уизли тоже зарыдал и бросился ко мне. Я их обоих обнял и прижал к себе, целуя попеременно то макушку Эдварда, то – Каспиана.

– Дядя Драко, ты мой! Покатай меня на метле сегодня? – проговорил Эдвард, когда успокоился. Я рассказал Каспиану, что ты и Гарри были в Хогвартсе лучшими ловцами.

Я снова обнял племянника, и посмотрел на Поттера. Он плакал, сняв свои очёчки.

– Мы с Гарри поочередно тебя с Каспианом покатаем, если родители твоего друга разрешат? – ответил я.

– Мы можем все покататься, – отозвался Джордж.

– Вот только не это! – воскликнул Фред. – Милый, ты забыл, как Каспиан в прошлом году, на своей четвёртый день рождения свалился с метлы, когда ты посадил сына покататься. Я думал, что у меня сердце разорвется от страха и я поседею раньше времени. Увольте! Пусть Гарри с Драко катают Тэдди, но не нашего сына. Я категорически против.

– Любимый, – произнес Джордж и обнял мужа, – может, тогда ты с ним полетаешь? Всего один круг, а?

Северус хотел вмешаться, но тётушка Женевьева его остановила, сказав, что в дела супругов никому лезть не стоит. Нарцисса промолчала, её переживания выдавали сжатые кулаки.

– Мне нельзя летать! – насупился Фред. – Я не говорил, но у меня будут близнецы. Третий месяц уже. На днях профессор Снейп меня обследовал. Я хотел дома тебе сказать, но вышло сейчас.

Джордж обнял мужа и поднял на руки, закружил его и поцеловал. Все стали Фреда поздравлять и обнимать.

– Мы, наверное, выпьем на дорогу чаю и поедем домой, нам надо побыть вместе, – улыбнулся счастливый Джордж Уизли, – а с вас, Гарри и Драко, приглашение на свадьбу и подарки нашим близнецам.

– Непременно! – ответил я и снова посмотрел на Поттера.

&

После обеда, когда мы проводили близнецов с Каспианом, я вынул из багажника уменьшенную Молнию Гарри, и он её разколдовал, а также один из своих выигранных снитчей в Хогвартсе, а я после достал свою Молниию.

– Тэдди, – произнес я и сел на корточки перед ребёнком, – мы покажем тебе, как надо летать на нашем с Гарри примере, а ты пока с бабушками посиди и посмотри, поговори с дядей Северусом. Правда, крёстный? – улыбнулся я теперь уже Снейпу.

Эдвард кивнул в ответ, а я подошел к Поттеру.

– Тряхнем стариной, Гарри? Как в школе? – спросил я и брюнет кивнул, щурясь от июньского солнца. – Летать можно везде, но не в лесу, там есть болото.

– Малфой, ты это снитчу скажи, чтобы он туда не летел, – усмехнулся брюнет.

Я улыбнулся в ответ – кончено же, снитчу не прикажешь. Гарри выпустил золотой мячик, и он мгновенно взмыл в небо. Мы сели на метлы и наши Молнии взлетели вверх за золотым снитчем. Вот это адреналин. Класс. Ветер в ушах свистит, простор, свобода и Гарри рядом. Мы мчимся на перегонки, стараясь поймать снитч. Часа два летали, пока я умышленно и не заметно не поддался Поттеру. Он выиграл. Когда мы спустились на землю, я обнял брюнета и поздравил с победой.

После игры Паркинсон и Гермиона тоже аппарировали к себе, сославшись на дела в питомнике.

– Я тоже хочу летать! – запищал Эдвард, но мы с Гарри уговорили его, что он полетает на метле, но не на Молнии, а на детской и на обычной с нами обоими. Однако, это произойдёт часа в четыре дня, когда солнце не так будет палить с небес, и когда Тэдди поспит.

Тётя Женевьева взяла его на руки и принялась петь, мальчик уснул моментально. Я подошел к Гарри и протянул руку, предлагая ему пройтись со мной к виноградникам. Там хорошо и красиво, спокойно и нет никого, особенно сегодня, в воскресенье. Поттер принял мою руку и мы пошли по склону вниз.

– Я и не предполагал, что Франция окажется настолько красивой страной. Такие луга, фруктовые деревья, озера, горы – это все настолько волшебно и солнце такое горячее, попитывающее витамином D, – проговорил брюнет.

– Да, Франция – замечательная страна, а особенно юг настолько волшебный, что порой дух захватывает, – ответил я. – Хочешь, покажу тебе питомник магических существ?

Гарри кивнул и я повел его в питомник, который содержали Пэнси с Грейнджер. Набрав сложную комбинацию цифр, и капнув каплю крови на специальный датчик, мы вошли в питомник. Поттер ахнул, когда попал в сказочный лес. Да, пока ты снаружи, видишь просто ограду, за которой находится простая лужайка, цветочки и фантан, как и у нас гуляют белые павлины – забава Паркинсон, но вот внутри применено заклятье расширения пространства, как и отводящих, масктровочных чар, в случае, если рядом с домом девушек вдруг окажутся магглы. Пока этого не происходило, но на всякий пожарный, как говорится, осторожность не повредит. Мне, как другу девушек, позволено входить в дом и в питомник четы Пэнси – Гермионы, как мы его назвали: «Паджер».

– Вот, посмотри, милый, как здесь хорошо, как в райском саду. Лес, где летают Муховёртки (Вертивжики); сидит в дупле дерева Нюхлер и перебирает свои украшения и золото; по земле ползают змейки Оккамии, которые могут менять свой размер в зависимости от обстоятельств. Сейчас они небольшие, – проговорил я и взял в руки одного из малышей – Оккамий, – и такие классные. Вот подержи, только палец ему не суй – укусит. А их тонкие скорлупки яиц драгоценные, из чистого серебра. – Гарри любовался змеенышами. – Ага, красавчик, правда? Пойдем, покажу тебе Птицу-грома, или иначе Громовест.

Я потянул любимого за собой на открытую поляну, на которую сверху лился дождь и гремел настоящий гром. Из облака появилась шестокрылая птица с бело-золотистыми крыльями и мощным клювом, с золотисто-черными глазами. Он опустился на большой камень и я поклонился Громовесту. Он мне кивнул и я погладил по клюву и золотистой макушке.

– Любимый, подойди ближе и поприветствуй Птицу-грома, – проговорил я.

Гарри поклонился Громовесту и тот принял его. Кто бы сомневался, ведь мой Герой и Гиппогрифа, Клювокрыла так приручил, что тот стал его другом, который его и катал на себе на третьем курсе. Да, тогда я так завидовал Поттеру. Я встал позади брюнета и обнял его одной рукой, а другой положил свою руку на руку Гарри, когда он гладил Громовеста.

– Его зовут Франсуа, так девчонки его нарекли, когда Громовест был птенцом. Красавчик, верно? Шесть крыльев, изящный и доверчивый. Как-то, Грейнджер и Пэнси путешествовали по Северной Америке, там и нашли в маггловской части яйцо Птицы-грома. Самки рядом не было, должно быть, она либо погибла, либо её украли браконьеры-маги. Когда девушки нашли яйцо, птенец начал вылупляться. Паркинсон и твоя Гермиона стали его мамашами.

Когда Франсуа освободился, он взмыл вверх и дождь полился сильнее. Мы помахали Громовесту и ушли с поляны. Я высушил нас с Поттером и обнял парня. Он не сопротивлялся и обнял меня в ответ.

– Нравится тебе в этом сказочном месте? – спросил я у него.

– Очень! – улыбнулся Поттер.

И тут мы увидели Грейнджер с Паркинсон. Они держали на руках маленького единорога, видимо только родился. Они увидели нас и улыбнулись, помахали руками, призывая к себе.

Это действительно оказался новорожденный единорог, его родители тоже находились рядом, пока мы тискали малыша. Я приобнял Гарри и поцеловал невзначай в висок, шепнул моему любимому:

– Когда родится наш с тобой малыш и чуть подрастет, мы приведем его сюда, и он покатается на подросшем единороге. Что скажешь, мой родной?

– Не только вы станете родителями, – улыбнулась Пэнси, – мы скоро тоже станем мамами.

– Правда? – в один голос воскликнули мы с Поттером.

– И кто же выносит ребёнка из вас? – это уже я поинтересовался.

– А как ты думаешь, Драко? – улыбнулась Пэнси.

– Гермиона! – ответил за девушек Поттер и те кивнули. – Я прав?

– Но кто донор спермы? – снова спросил я.

– Зелье, идентиченое зачатью детей мужчинами, но такое же для женщин от нашего профессора Снейпа. Наша с Пэнси кровь и зелье твоего крёстного – вот и вся магия, – ответила Грейнджер.

– Ты прав, Герой! – кивнула моя подруга детства. – Моя невеста Гермиона – она станет мамой нашего ребёнка. Мы решили потихому пожениться через неделю. Свадьбу справим во втором нашем доме, чтобы сюда не входили посторонние. Он напротив этого дома, мы его купили месяц назад, когда решили пожениться и обзавестись ребеночком. Уже завтра начнём рассылать приглашения. Ребят пригласим – Рона с Блейзом, близнецов Уизли, Невилла, Луну, Симуса и Гойла, Теодора, Миллисенту и других ребят. У всех уже свои детки и семьи.

Гермиона засмущалась, когда на наших глазах Паркинсон поцеловала невесту и погладила её, пока ещё плоский животик.

– Ладно, мальчики, вы пока наслаждайтесь нашим питомником, а мы пойдем в дом, Гермионе надо отдохнуть и выпить травяной чай от дурноты, – проговорила Пэнси и, приобняв невесту увела её к дому, опустив на траву новорожденного единорога, которого тут же окружили родители-единороги.

Я повел моего Поттера по тропинке к озеру. Хотелось показать брюнету Гиппокампа. Я впервые увидел полулошадь – полурыбу год назад на день рождения Грейнджер, когда девы пригласили меня, Нарциссу и тетю Женевьеву, а также близнецов Уизли и профессора Снейпа. Гермиона всегда питала к зельевару теплые чувства, которые были взаимными, кстати. Я до последнего думал, что крёстный Северус и Гермиона будут вместе, но Паркинсон победила.

– Леон! – крикнул я, когда мы подошли к озеру. Гиппокамп появился через секунд десять и Гарри ахнул, зачарованно глядя на полулошадь – полурыбу. – Привет, малыш!

Гиппокамп высунулся из воды, а я вынул из кармана припасенный сахар. Положил его на руку Гарри и кивнул Поттеру, чтобы он покормил Леона. Полулошадь – полурыба слизал языком лакомство, и мы погладили Гиппокампа по гриве.

– Красавчик, правда? – проговорил я. – Почти последний в своём роде. Завтра привезут самку Гиппокампа из Греции. Надо этот вид спасти.

Гарри кивнул и мы пошли дальше любоваться земным раем фантастических существ. Вернулись мы к машине через три часа. Тэдди спал на свежем воздухе. Крёстный аппарировал в свой домик в Бордо, мама нарвала букет полевых цветов, а тетя Женевьева все ещё пела над спящим Эдвардом.

– Где вы были? – спросила нас Нарцисса. – Драко, ты бы мистера Поттера сводил к девочкам в их заповедник.

– Мы только оттуда, Нарцисса, – ответил с улыбкой Гарри. – Это фантастическое место. А есть ли во Франции «Сладкое королевство?» Я забыл спросить у близнецов, не имеют ли они здесь магазин Уизли, какой был у них в Косом переулке, в Лондоне?

– Во Франции есть все, Герой! – ответила тётя Женевьева. – В Бордо они содержат магазин «Волшебные сладости братьев У°». Драко свозит вас с Эдвардом как-нибудь туда, а сейчас надо подготовиться – наш малыш просыпается.

Гарри склонился над Тэдди, и тот протянул свои руки к своему крёстному. На полдник он захотел мороженое с вафлями и шоколадом, запил все это горячим молоком и принялся рассматривать книжку с картинками. Поттер занес его в машину, потом мы все загрузились и поехали домой.

– Мама, в следующее воскресенье Пэнси с Грейнджер женятся, представляешь? – сказал я, повернувшись в пол оборота, когда мы подъехали к развилке между магическим Бержераком и маггловским. – Они нас всех пригласили. А ещё девчонки купили новый дом, напротив их, там они и собираются справлять свадьбу.

– Ну, а когда вы с Гарри Поттером сочетаетесь браком? – спросила тётя Женевьева, глядя на последнего. Он смутился и потупил взгляд.

– Я думаю, – ответил он через несколько минут, – что моя миссия окончена. Тэдди в порядке. Не прошло и месяца, как он вспомнил всех вас, а особенно графа Драко Малфоя. Все хорошо. Мне, наверное, стоит вернуться в Лондон.

Тетя Женевьева внимательно посмотрела на Поттера, а мама положила свою руку на плечо брюнета. Он взглянул на Нарциссу и кивнул ей, как бы говоря, что это его воля и право. Тише, Драко, ты ведешь машину, после поговоришь с вредным гриффом. Нет, милый, я тебя никуда не отпущу.

Тэдди устал сидеть на одном месте, и попросился сесть ко мне вперед. Пришлось остановиться и тётя Женевьева с Эдвардом поменялись местами.

Когда мы приехали домой, Нарцисса повела ребёнка попить чай у фантана с дороги, а я пошёл за Поттером на второй этаж. Я поймал его в коридоре и остановил за руку.

– Гарри, давай поговорим, – попросил я, – прошу тебя.

– Все после, Малфой, – ответил он, – а сейчас надо приготовиться к полетам с Тэдди. У тебя есть обычная метла для полётов, а не гоночная и не спортивная?

– Есть, конечно, Гарри, – сказал я и попытался обнять парня. С третьей попытки у меня это получилось. – Давай, обсудим с тобой все после ужина. Пожалуйста, Гарри, прошу тебя.

– Хорошо, – грустно улыбнулся брюнет, – после ужина.

– Милый, – проговорил я, – дай мне шанс стать для тебя больше, чем просто дядя Тэдди, позволь стать тебе…

– Кем, Драко, кем стать? – надтреснутым голосом спросил Поттер. – Моим любовником? Другом? Знакомым? Утехой для плоти? А, может, ты желаешь, чтобы я стал твоей шлюхой, как тот мальчик из ночного клуба? Уволь, твоё графское!

– Моим мужем, Гарри! – прошептал я, целуя любимого в висок. – Ты дорог мне, я не смогу отпустить тебя.

– Драко… Я прошу тебя… Сейчас Тэдди начнёт нас искать. Пойдем, все потом, после ужина, когда малыш уснет. Я обещаю, что мы с тобой поговорим по-душам.

========== 11. Свадьба Гарри и Драко. ==========

POV. ГАРРИ ПОТТЕР.

&

Мерлин. Как же тяжело. И чего Малфой от меня хочет? Он сказал, что я рву ему душу и посыпаю её солью? А он? Я не могу без него. Запах блондина, аромат его дорогого парфюма – все это впиталось в мои поры, а через них в кровь. Я им полностью отравлен и мне нет уже никакого спасения.

Я отвлёкся от нерадостных мыслей только, когда летал на обычной метле перед особняком Малфоя, вокруг фонтана с Тэдди в обнимку, а Драко с любовью и нежностью смотрел на нас. Такой красивый, любимый и… не мой. Вернее, мой, но в моем сердце, в моей душе… в моих мыслях. А после блондин катал племянника и уже я смотрел с земли на моих самых любимых мужчин в мире, парящих в воздухе.

Поговорить с Драко после ужина не удалось – Тэдди так возбудился после катания на метле, что не мог уснуть, не хотел отпускать меня со своим дядей, и мы читали ему часа два сказки, пока он не уснул. Я тоже вымотался до пиксей и едва выполз из детской, пообещав, что завтра обязательно уделю время Малфою. Я дал себя обнять на сон грядущий, когда прощался с блондином, и уполз в свою комнату никакущий. Я едва смог раздеться, ополоснуться под душем и упал на кровать. Потом встал и открыл окно, чтобы дышать свежим воздухом. На нем была сетка от мух и комаров, чему я несказанно оказался рад.

Я проснулся посреди ночи, потому что на меня кто-то пристально смотрел. На небе зарождалась новая луна, отчего в комнате было темно и жутковато от того, что определено кто-то пялился на меня из этой темноты. Я вынул из-под подушки свою палочку волшебную и произнес заклинание «Люмос». Я вскрикнул. На меня смотрели уставшие очи Малфоя с чёрными кругами вокруг глаз. Блондин сидел в кресле возле моей кровати. Одетый в парадный костюм, в руках он держал три алых розы с плантаций леди Нарциссы. Писец полный.