Текст книги "Любовь длиною в жизнь (СИ)"

Автор книги: Кида Хрюнозай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

========== 1. Пролог. ==========

POV. ГАРРИ ПОТТЕР.

Я, конечно, знал, что мой крестник, Эдвард Люпин, жив, так как мой бывший учитель по предмету ЗОТИ, Ремус и его жена Нимфадора, пригласили меня на крестины мальчика, но они погибли в битве за Хогвартс 2-го мая. Тэдди воспитывался у бабушки, Андромеды Тонкс, урожденной Блэк, но она погибла в автокатастрофе, когда хотела поехать во Францию к Нарциссе Малфой, тоже урожденной Блэк. По пути в аэропорт машину на зимней дороге занесло. В результате чего погиб шофер такси и Андромеда Тонкс. Я узнал о гибели бабушки Тэдди на следующий день из новостей. Я как раз возвращался с ночного рейда, когда узнал о катастрофе. Я знал, что у Малфоев не было магического разрешение на пересечение границ Туманного Альбиона, а значит, Нарцисса не сможет забрать пятилетнего мальчика во Францию, являясь родной сестрой покойной Андромеды. Драко Малфой приходился Нимфадоре Тонкс кузеном, а для Тэдди – дядей, хоть и двоюродным, да. Крёстные родители, как я для Эдварда, по-идее, должны считаться выше всех прочих родственников, но по крови я был почти никем Тэдди. Мерлин! Когда я узнал о катастрофе, то сразу уволился из Аврората и ушел жить в маггловский район Лондона. Так как у меня были сбережения после Второй Магической Войны, то на них я купил домик. Эдвард Люпин пострадал в катастрофе морально, душевно, так как ему исполнилось пять лет и он многое понимал, когда бабушка вместе с шофером живьём сгорели на глазах у малыша, самого же Тэдди отбросило метров на двадцать и его чудом не задел взрыв от загоревшегося такси. Я приехал на место происшествия, но ничего не осталось. Мне, конечно собрали прах Андромеды Тонкс, но где гарантия, что среди него не оказался и прах водителя? Короче говоря, его я развеял над рекой Темзой. Меня, как опекуна ребёнка, оформили только через три месяца, а до этого мальчик жил в приюте. Эдвард Люпин очень замкнулся и из веселого ребёнка превратился в испуганного, плачущего, замкнутого и нелюдимого зверька, который мог менять цвет волос и глаз, так как являлся, как и его мать, метаморфомагом. Магглы не понимали такого и считали волчонком малыша. Я приходил к нему во временный приют каждый день, но он едва шёл ко мне на руки. От стресса мочился в штаны и во время сна на постель, кричал и бился в истерике, когда кто-то брал его на руки или близко подходил. Но, слава Мерлину, эти жуткие три месяца прошли и мне отдали ребёнка. Я стал его лечить и за год у меня закончились все сбережения. Но это была не беда. Радость и доверие полнейшее началось ко мне у Тэдди три дня назад – мальчик впервые пошёл ко мне сам на руки и поел, сидя на моих коленях. Светловолосый ребёнок по природе своей и синими глазами. «Ангел», как я его назвал. Ну, а я, из без того худощавого парня, превратился за год в тень. Так как практически сам все делал по дому, на прислугу денег не осталось. Вот и сейчас я еле накормил Тэдди и уложил в кроватку на после обеденный сон, на часик. Хорошо бы, если на часик. Обычно он минут тридцать спит спокойно. А я, тем временем, решил заняться делами по дому.

– Хорошо, Гарри, – проговорил я сам себе, – синюю таблетку от головы ты выпил, бодрящее зелье надо принять через двадцать минут после таблетки. На вечер в коробочку положил красную и желтую пилюли, а вот зелья сна без сновидений пить нельзя, так как глаз да глаз и ухо востро надо иметь с больным малышом. И, хотя Эдварду пять лет, но сейчас из-за болезни ему не более двух с половиной годиков, так сказал детский психолог. Только полная самоотдача и безмерная любовь может вернуть ребёнку то, каким он был год с небольшим назад.

Мясо уже должно было разморозиться, овощи я помыл ещё утром и они обсохли на столе, куриные ножки в кляре и в кунжуте привезут чуть позже. Постучат, так как я просил это сделать, чтобы мой крестник не проснулся. Дай-то Мерлин, постучат, но не так громко. Надо бы помыть полы и погладить белье, но… да ладно! Завтра, а сегодня ограничусь посудой, её в раковине скопилось на две посудомоечные машины. Вот только у меня она одна.

Я подошел к раковине и взмахнул волшебной палочкой, и посуда начала намыливаться посредством губки. Можно, конечно с Гриммо, 12 позвать Кричера, но слушать его нудиловку о том, что я – никчемный полукровка и грязнуля, а ещё с ребёнком на руках… Ну, уж нет! Лучше я сам все сделаю. Я поставил на электрическую плиту воду в кастрюле для мяса, я его один раз отвариваю, потом воду сливаю, а с ней все токсины и грязную пену, после промываю мясо и только потом готовлю что-то из него. Спасибо Молли Уизли, она многому меня научила. Проходя мимо зеркала в кухню, я взглянул на себя: черные круги под глазами, бледнючая кожа лица, уставшие очи и спутанные, словно воронье гнездо, волосы. КрасавЕц! Но как говорит моя подруга детства, Гермиона Джин Грейнджер: «Принимай все, что уготовила тебе судьба с поднятой головой и с улыбкой на губах…», так что, Гарри Поттер, не раскисай! Бывало и потяжелее, когда мы с друзьями прятались по лесам, оказывались на волосок от смерти, а здесь ребёнок! Больной ребёнок, которому в его месячном возрасте выпало потерять родителей, а в пятилетнем лишится и бабушки. Пока мясо закипало, я перемыл половину посуды, вторую половину загрузил в посудомоечную машину, потом слил первую грязь, промыл мясо, помыл кастрюлю от грязной пены и нарезал его на кубики, почистил картофель, также кубиками его порезал, добавил соль, сушеную приправу, кинул небольшую целую луковицу и закрыл крышку. Через двадцать минут добавлю лапшу и сварю вдобавок молочный кисель, его очень любит Тэдди. Пока я занимался супом и разделкой овощей для салата, у меня заструился пот со лба, но не от усталости, а от систематического переутомления, а сердце, которому никогда не хочется покоя, бухало в груди. Кто-то ходит в фитнес и качает мышцы?

Ха! А ты заведи ребёнка, тут тебе и силовые тренировки, и бег по дорожке, и дыхательные упражнения – все в одном, и это – каждодневные будни матери или опекуна, ну, или хорошего отца, которому сын – не просто карапуз, а любимый сыночек. У меня будут ли дети свои? Бог весть, мне бы Тэдди воспитать, а на ближайшее время никому его не отдам. Леди Нарцисса Малфой написала мне письмо, в котором просила меня привезти мальчика к ним. После смерти Люциуса, он не выдержал в Азкабане и год, куда его заключили на десять лет, Нарцисса с сыном продали мэнор с молотка и покинули Туманный Альбион более пяти лет назад, сразу после смерти Малфоя старшего. Но на юге Франции мать с сыном не плохо устроились: купили домище, развели плантации виноградника и занялись виноделием. На этом, за почти шесть лет, Драко сколотил целое состояние, открыв магазины и салоны по продаже малфоевского вина. Два винодельческих завода во Франции, доход – миллионы в год и титул графа. Итак, графиня Нарцисса Малфой. Граф Драко Люциус Малфой и я – мальчик, который едва выжил. У меня старый дом на Гриммо, 12 со стариком эльфом Кричером, чокнутой Вальбугой Блэк, орущей на весь дом, чтобы я катился на все четыре стороны. Да, это ещё, слава Мерлину и Моргане, Малфои не имеют доступа в Альбион, а так бы я точно потерял Тэдди. У них богатство, титул графьёв и власть, а у меня? Герой магического сообщества Великобритании, пустая ячейка в банке Гринготтс, куча долгов Грейнджер и Невиллу и… разбитое сердце. А распотрошил его и вывернул наизнанку поганый слизень, принц змеиного факультета, двоюродный кузен Нимфадоры Тонкс и дядя Эдварда Люпина, мать его, Драко Малфой! «Нет, Гарри, не вспоминай этого ублюдка, – сказал я сам себе. – Ты как-то подошел к нему на 8 курсе, а он послал тебя Запретным лесом к мордредовой бабушке, сказав, что у него на тебя не стоит». Мерлин, этот богатей Малфой не получит Тэдди никогда! Клянусь! Глаза вмиг заволокло слезами, но я тут же вытер их, громко шмыгнул носом и у меня вдруг прибавилось сил: я вымыл полы на кухне, протер стол, стулья и пыль с подоконника, собрал с вешалки сухое белье, сложил его на гладильную доску. Самое главное – не разрыдаться бы.

Я вошел на кухню и добавил в суп яичную вермишель, а также сварил молочный кисель для малыша с добавлением орехов и фруктов. Я снял фартук и вздохнул. Свежий, теплый, майский ветерок ворвался в окно и я вдохнул аромат цветущей сирени, липы и яблонь. Я поставил кастрюльку с молочным кисселём остывать на подставку. Через полчаса надо будить ребёнка кормить, потом поиграем, погуляем на улице, а пока у меня есть минут двадцать, чтобы просто спокойно посидеть. Я сел в кресло-качалку у окна. Самое главное, мы живы с Эдвардом, и слава Богу, мы здоровы и молоды. Не знаю, помнит ли малыш своих родителей? Да, думаю, что он помнит и будет их помнить, и я не должен этому препятствовать. Тем более, Тэдди – маг и метаморф. Я сделаю все возможное, чтобы сын Ремуса и Тонкс гордился своими родителями. Я повернул голову и увидел кучу бумаг на столике. Мордредовы подштанники! К книзлу все эти идиотские счета, которые я три месяца не оплачивал, письма из опекунского совета, угрожающие мне, что отнимут малыша Тэдди, потому что я, как опекун, не работаю, не имею доход, позволяющий мне воспитывать и содержать ребёнка. Вернее, я его вообще не имею, да. К Мордреду все это! Придётся пойти на хитрость, наколдовать деньги и расплатиться со счетами, пока не отключили воду и электричество. Главное, в этом мире есть мы. Я и Тэдди, вернее, Тэдди и я, и нам больше никто не нужен. А ещё главное то, чтобы мальчик поправился. Светловолосый ребёнок с меняющимися глазками. И он поправится, так обещают врачи. Мне не хватает профессора-зельевара, Северуса Снейпа. Он бы точно сварил зелье, которое помогло бы Тэдди быстро прийти в норму. Но его нет, а значит, надо просто ждать. Собрать волю в кулак и ждать.

========== 2. Встреча. ==========

POV. ДРАКО МАЛФОЙ.

&

Я, граф Драко Люциус Малфой. Я никогда не любил маггловские самолёты. И если во Франции я могу позволить себе трансгрессию в любую часть мира, дабы не садиться в гигантские железные птицы, то, чтобы попасть в запретный для нас с матерью Туманный Альбион, с незапамятных времен, увы, могу сделать это только, воспользовавшись самолетом. Год и три месяца назад я узнал о смерти бабушки моего двоюродного племянника, Андромеды Тонкс, урожденной Блэк, старшей сестры моей матери, Нарциссы Малфой, в девичестве тоже Блэк. Она собиралась к нам лететь на мордредовом самолёте, но не доехала даже до аэропорта. Моя мама еле оклемалась после смерти Андромеды. Нарцисса пришла ко мне как-то ранним утром.

«-Дорогой мой сынок, – сказала она тогда, – сделай все возможное и не возможное, но привези моего двоюродного внука во Францию. Он должен жить с семьёй».

Да, именно тогда я поклялся, что привезу мальчика на юг Франции, в магический Дордонь. Вот только год и три месяца ушло на то, чтобы я смог воплотить мечту в жизнь – привезти маленького мальчика пяти лет во Францию. Нарцисса молилась в церкви святой Вероники день и ночь, а я в некотором роде веру утратил. Министерство Магии и её министр, Кингсли Шеклболт, никак не хотел открывать мне доступ в Англию, мне даже пришлось продать один из виноградников на севере Галлии, оставив только юг, Дордонь, магический Бержерак и его окрестности, целые гектары виноградных лоз, позволяющие изготавливать красные и розовые вина, сладкие, полусладкие и сухие. У меня были почти 1200 человек крестьян, которые трудились на моих плантациях. Так вот вырученные деньги за северные гектары виноградников все ушли на взятку мордредову Кингсли Шеклболту и Министерству Магии всея Британии. На месяц он открыл мне доступ в Альбион. Во-первых, я перевез прах отца за неделю, дав на лапу многим, чтобы мне разрешили эксгумировать тело Люциуса Малфоя. Мама занялась его перезахоронением в Дордони. Во-вторых, я занялся поисками Эдварда Люпина. Я нашёл детский приют в интернете и через свои лондонские связи, где после гибели бабушки, Тэдди содержали. Я ужаснулся, что ребёнка взял к себе его крёстный отец, мать его, Гарри Поттер! Но в магическом Лондоне его не было, а Министр Магии не открыл мне, где сейчас обитает шрамоголовый аврор. Поттер, которого я последние пять лет пытался выкинуть из своего сердца и из памяти, в особенности. Придурок, который за тринадцать лет кроме вражды ничего ко мне не испытывал. А теперь он забрал Тэдди и не весть куда делся, а у меня всего осталось три недели, а потом доступ в Туманный Альбион снова для меня закроется. Навсегда. Я не погнушался и отправился в Нору к Уизли. Меня там, как и ожидалось, встретили не приветливо. Молли с Артуром болели, Уизлетта укатила с командой «Холихедских гарпий » на Всемирный турнир по квиддичу в Болгарию, Рональд трудился главным аврором после Поттера уже больше года, возглавляя Аврорат, и его в данный момент дома не оказалось, так как отправился он в Ирландию в долгосрочный рейд выслеживать какого-то подпольного зельевара-алхимика. Джордж увез подальше из Англии своего едва выжившего брата, а ныне возлюбленного Фреда, куда-то очень далеко к магглам. Туда, где им не помешают жить вместе. Вот оно и правильно. Как не странно, но за эту пару я был рад. И хоть в маггловской Великобритании однополые браки не возбранялись открыто, однако, народными массами они презирались. Гомофобия – мерзость! А в магической Британии все еще высмеивались и порицались однополые отношения. Но, слава Мерлину и Моргане, во Франции такого террора и гомофобии нету.

– Так вы не знаете, где сейчас Гарри Поттер, да? – спросил я у четы Уизли.

– Нет, мистер Малфой, – ответили Артур, – нам жаль. Могу только сказать, что он из Лондона не уезжал. Попробуйте поискать его в маггловском Лондоне.

– Благодарю, – ответил я. – Но не знаете ли вы, с кем он общался в последнее время по-дружески?

– С Невиллом Лонгботтомом и Полумной Лавгуд, думаю, он и сейчас с ними поддерживает связь, Драко, – улыбнулась по-матерински Молли. – Вот только Невилл и Луна преподают в Хогвартсе, и они сейчас там, а Гарри… он вряд-ли появится в ближайшее время в школе.

Я вышел из Норы и первым делом купил сову в Косом переулке. Меня многие за эти годы забыли, поэтому я спокойно ходил по магазинам, зашёл в «Дырявый котел» пообедать и выпить сливочного пива. Я написал письмо Невиллу и просил его о встрече. Так как в магическом Лондоне у меня не было друзей и людей, у кого можно было бы становиться, я зарегистрировался в маггловской гостинице «Авалон» и открыл окно, ожидая сову с ответом от Лонгботтома. И сова не заставила себя ждать долго. Она прилетела и принесла послание.

«Здравствуй, Драко Малфой, – писал Невилл, – ты, наверное ищешь меня по какому-то срочном делу, но у меня сейчас экзамены у старшекурсников, они сдают СОВ. Я состою в экзаменационой комиссии Хогвартса. Я очень тебя прошу, если есть возможность, приезжай в школу, тут и поговорим. Полумна преподает Предсказания и Прорицания, а я Травологию. С уважением, Невилл Л».

Что ж, придётся поехать в Хогвартс, а это значит, надо написать её директору, Минерве МакГонагалл. Я накормил свою сову и пока она хрустела печеньем, я написал записку директриссе и отправил совушку – голубушку в Хогвартс.

Я лег на кровать и задумался. Что если настроить поисковые чары? Но, где гарантия, что шрамоголовый грифф не заблокировал доступ к своему жилищу сильнейшими отводящими чарами? Что если он прознает обо мне и не спрячется ли куда похлеще маглоского Лондона? Но тогда… надо попросить Лонгботтома и Лавгуд не говорить МакГонагалл и Поттеру, что я ищу Гарри! Мерлин, как тяжело! Что же делать?

Письмо от директора пришло не замедлительно через пару часов.

«Дорогой мистер Малфой, я получила Ваше послание и могу Вам предоставить доступ в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Приезжайте завтра и мы поговорим. С уважением, директор Хогвартса, Минерва МакГонагалл».

Мерлин, правильно ли я поступаю? Я аппарировал в Косую аллею и купил Невиллу старинную книгу по травам и гербологии, Луне – Прорицания, а МакГонагалл – «Новейшее руководство по воспитанию юных магов в Школах Чародейства и Волшебства». А ещё я подписал чек на двести тысяч галлеонов в пользу Хогвартса. В конце концов, ведь это благодаря мне школа была разрушена 2 мая. Ведь это я через «Исчезательный шкаф» впустил в школу Пожирателей Смерти!

В 11.00 я сидел на следующий день в Хогвартс – Экспрессе, закутавшись в мантию. В поезде было мало людей и я оказался один в купе.

– Тележка со сладостями, – услышал я все тот-же неизменный голос женщины, которая и почти через четырнадцать лет все также продавала всякие магические сладости в красном поезде, как в первый раз. – Не желаете чего-нибудь, мужчина? – спросила она.

– Шоколадную лягушку, пирожок и конфеты «Берти Боттс», напиток «Живой источник», пожалуйста, – ответил я.

Я расплатился и женщина покатила тележку дальше, а я решил позавтракать. Мне вспомнилась первая встреча с Поттером у Мадам Малкин, потом был облом с рукопожатием в этом же поезде, когда Гарри отверг мою дружбу. А дальше вся наша жизнь прошла перед глазами.

Поезд давно приехал на конечную станцию, а я все думал, пока не увидел эльфа, который отвечал за поезд, он то мне и напомнил, что Хогвартс – Экспресс уже десять минут, как приехал. Минерва МакГонагалл послала за мной карету, и вот сегодня я увидел, кто на самом деле управляет каретами – фестралы. Я раньше не видел их и думал, что они сами едут, посредством магии. Я вспомнил рассказ Полумны Лавгуд, как она как-то сказала, что их видят те, у кого кто-то умер. Да, у меня отец, а в школе я смеялся над девушкой, называя Луну экзальтированной дурочкой.

В воротах Хогвартса меня уже поджидала директор и неизменный декан Гриффиндора, МакГонагалл.

– Мистер Малфой! – улыбнулась она. – Как же я рада видеть Вас, мой дорогой мальчик! Какими судьбами?

– Мне нужен один из Ваших преподавателей, Минерва, – ответил я, – Невилл Лонгботтом.

– Вот как? Что ж, дело идёт к вечеру, Драко, прошу отужинать с нами, а там видно будет, – улыбнулась женщина. – Вы сядете рядом со мной, Малфой.

– Но я – не преподаватель Хогвартса, я… Если меня узнают, то поднимется шум, ведь я – хоть и бывший, но Пожиратель Смерти! Метка все еще чернеет на моем предплечье, директор, и иногда ноет, напоминая мне, кто я есть на самом деле, – возразил я.

– Все в прошлом. Сейчас Вы, мистер Малфой, просто мой гость. Не так часто сюда приезжают те, за кого моё сердце болело и продолжает болеть, – проговорила женщина. – Вот золотое трио ни разу не появлялось, к примеру, в особенности, мистер Поттер. Мисс Грейнджер присылает периодически сову с поздравлениями, но ни Рональд, ни Гарри – ни разу. Ни слуха о них, ни – духа! А вы спустя почти шесть лет сами приехали, и это для меня праздник, – снова грустно улыбнулась МакГонагалл.

– Мисс Грейнджер живёт во Франции, она закончила Магическую королевскую академию, защитила недавно докторскую диссертацию, она теперь член магического сообщества, доктор и профессор по защите и размножению редких магических существ, магозоолог, друг старика Ньютона Артемиса Фидо Саламандера, написавшего энциклопедию по магическим существам во всем мире, а так же «Фантастические твари и где они обитают». Гермиона стала большим человеком и дружит с моей школьной подругой Пэнси Паркинсон. Они живут в Дордони, на юге Франции и у них целый питомник некоторых магических существ. Девушки очень сблизились. Вы же знаете, что Пэнси потеряла отца, его приговорили к Поцелую дементоров, а Грейнджер просто приехала поступать в магическую академию по письменной рекомендации Ньюта Саламандера. Я был вчера в Норе у Уизли, так вот, Рональд работает в Аврорате и сейчас где-то в Ирландии, а Поттер… О нем я не знаю ничего, профессор. Слышал только, что он живёт в маггловском Лондоне.

– Я понимаю, мой мальчик, – на манер Дамблдора проговорила МакГонагалл и пальцем пошкрябала переносицу.– Вы ведь из-за Гарри приехали в Хогвартс, чтобы выспросить у профессора Лонгботтома о местонахождении мистера Поттера? Я права?

– Как всегда, Минерва! – выхохнул я и усмехнулся. – Вас не проведёшь, директор.

– Хорошо, запоминайте, Драко, улица Карнаби Стрит, дом 67/3, квартира 15, – ответила женщина, – только я Вам не говорила ничего, чур. Я узнала случайно из разговора Невилла и мисс Лавгуд. – Я вынул из кармана чек и протянул директору. Она недоуменно посмотрела на меня, а потом как-то разом отпрянула. – Что это, мистер Малфой?

– Я был виноват, когда учился здесь, Минерва, ведь это из-за меня в Хогвартс проникли Пожиратели Смерти через «Исчезательный шкаф», который я починил. Прощу вас, это та малая компенсации за разрушения. Простите меня, ещё раз.

– А я уж подумала, что Вы мне платите за информацию о Поттере… Умеете же Вы, мистер Малфой, пугать старушек. – Она деловито поправила причёску. – Спасибо за чек, деньги нам нужны на бытовые нужды.

Женщина взяла меня под руку и повела в Большой зал, спрятав чек в зелёной мантии. После ужина мы поговорили просто с Невиллом Лонгботтомом, а вот Полумна Лавгуд отвела меня в сторону при прощании и сказала:

– Не слушай мозгошмыгов, Драко, у тебя их в голове полно. Вы будете вместе с Гарри, ведь то, что Небеса соединили, никто разъединить не в силах. Маленький Ангел, он этому поспособствует.

– Полумна, – проговорил я, – только не говори об этом разговоре никому, пожалуйста, ни Невиллу, а Поттеру – в особенности.

– Хорошо, я не скажу никому, Драко, а ты будь мудрее и напористее. Если Гарри скажет, что ты его убиваешь, обними его. Пусть он умрёт в твоих объятиях, Малфой, – ответила Луна. – Это показал хрустальный шар, Драко. Я знаю, вы все скептически относитесь к Прорицаниям и Предсказаниям, но это так работает. Перед тем, как твоя сова прилетела к Невиллу, я увидела тебя и для чего ты хочешь увидеть Лонгботтома. Гарри сейчас не легко, он бьётся о насущные проблемы, как рыба об лёд. Адрес его ты знаешь. МакГонагалл – прекрасный психолог, мудрый педагог и замечательная женщина.

– Спасибо, только… – помахал я руками при прощании.

– Не скажу! – улыбнулась девушка. – Удачи тебе, Драко Малфой!

Выйдя из Хогвартса, я аппарировал в Хогсмид, и решил там заночевать. Мадам Розмерта впустила меня в гостиницу при пабе «Три метлы» и я лег отдыхать. Но сон у меня был тяжёлый. Мне все чудилось, что Поттер проклинает меня из-за Тэдди и желает смерти.

«-Да я уже тринадцать с лишним лет мертв, придурок! – отвечаю я во сне Гарри. – С тех пор, как ты отверг меня!»

Я проснулся весь мокрый от холодного пота. В номер постучали. Это пришла мадам Розмерта. Была ещё ночь, только начала заниматься заря.

– Мистер Малфой, вы в порядке? Вы так кричали… – проговорила женщина.

– Кошмар приснился, – ответил я.

– Хотите горячего молока с мёдом? Хагрид прислал на днях кадку с мёдом, его поющие пчелы потрудились. Майский медочек дивный, Драко, волшебный, натуральный после зимовки … Пойдемте вниз, я вас угощу медком. Мне тоже не спится.

Я накинул на плечи кофту и пошел за мадам Розмертой.

Мёд оказался действительно хорош, я съел целых две столовых ложки и выпил большую кружку горячего молока. Я сразу уснул, как пришёл в свой номер. Наколдовал будильник и поставил его на девять часов утра.

Прощаясь после завтрака, я заплатил мадам Розмерте двойную плату, чему женщина осталась очень довольна. Что интересно, медочек снял напряжение и головную боль, что беспокоила меня три дня. Мои мозгошмыги, они ушли, по словам Лавгуд. Я ехал в Хогвартс – Экспрессе уже со светлой и лёгкой головой.

На следующий день я отправился на поиски, взяв с собой документы на опекуство Эдварда Ремуса Люпина, которые я сделал еще этой зимой через нотариуса, который ездил и ко мне в Дордонь, и в Лондон, в детский приют, директор которого был сквиб, его отец учился с моим, но Пожирателем Смерти не был. Полукровка, Натан Лидделл, стал директором приюта пять лет назад, сменив своего отца, Леона Лидделла. Странным мне показалось то, что они не знали, где живет Поттер. А знал гриффиндорец, что директор приюта – сквиб?

Улицу Карнаби Стрит, дом 67/3, квартиру 15 я нашёл легко. Поднявшись на пятый этаж, я позвонил в дверь. Простая железная дверь с двумя замками.

– Мерлин, помоги! – прошептал я, когда услышал на том конце коридора голос… Поттера. – От напряжения я схватился за галстук и поправил его, хотя он сидел на мне идеально.

– Тише, не звоните, я иду.

&

POV. ГАРРИ ПОТТЕР.

Двадцать пять минут отдыха пролетели быстро и я встал с кресло-качалки. Киселек молочный уже достаточно остыл. Я прошёл в детскую. Не прибрано, игрушки по всему полу разбросаны, как и вещички Тэдди на кровати. Я опустился на колени перед ребёнком и коснулся тёплой щечки малыша. Я осторожно взял в руки тонкие пальчики Эда и поцеловал их, после отвел в сторонку светлые волосики от вспотевшего во сне лба. Будить было жаль, ведь мальчик плохо спал ночью. Ладно, пусть отдохнет ещё с пол часика, а я пока на еду чары наведу, чтобы не остыла. Уходить не хотелось, но и мешать было нельзя. Я тихонько прикрыл за собой дверь, оставив её на треть открытой, чтобы слышать, когда Тэдди проснется и наложил чары оповещения для себя, но не слышные для ребёнка.

Я прошёл на кухню и все сделал – суп и кисель молочный останутся теплыми. Да, это последние месяца три – четыре Эдвард пошёл ко мне на руки без опасения и стал улыбаться, а девять месяцев вообще не подходил сам. Я мыл его с трудом, криками и слезами, он мочился в штаны, когда я пытался его обнять, забивался в угол и звал маму, а я… я рыдал, как побитая собака от ужаса и от осознания, что я не справлюсь. Мои друзья, приятели, знакомые перестали приходить ко мне, так как, увидев их, Эдвард начинал синеть и терять сознание. Волосы становились огненно-красными, а глаза – чёрными. Мерлин, как вспомнишь – так вздрогнешь. А почти четыре месяца назад он сам подошел ко мне и уткнулся в коленку, когда я варил кашу. Простоял я тогда, не шевелясь, двадцать минут. Детский психолог сказал, что если это произойдёт, не шевелиться и ждать, пока детское тельце само не отпустит меня. Да, это все было и, слава Мерлину, прошло. Захотелось поспать в кресле-качалке, но, наверное, надо пока в зале прибраться. А впрочем, как там эта О’Хара сказала: «Я могу подумать об этом не сейчас, а завтра?» Да, кажется, так, ну или около того. Пока у меня есть пол часа, я могу принять душ, а то от меня воняет, наверное, как от книзла. Я подошел к окну и снял рубашку, оставшись в шортах и в узкой, старенькой, ставшей мне малой футболке. И в этот злосчастный момент раздался трижды протяжный звонок в дверь.

– Чёрт! – вырвалось у меня. – Надо было выключить звонок к пиксям!

Я быстро вышел в коридор и прикрыл дверь, крикнув:

– Тише, не звоните, я иду! Кто там?

– ДРАКО МАЛФОЙ! – слышу я в ответ и вытаскиваю из розетки вилку от звонка.

Сил идти вперед не было. Я остановился и ноги стали сначала ватными, а потом свинцовыми, в глазах разом потемнело и дух перехватило.

– Поттер! Открывай, это я! – слышу я снова за общей дверью с соседкой голос Драко, и земля уходит из-под ног.

Я привалился к стене и стал сужорожно дышать как при боязни замкнутого пространства. Этот чёртов Малфой, он – тот, кто перекрыл мне воздух, чтобы дышать. Мерлин, помоги! Эгоист Малфой, которого я спас от Азкабана, от суда, и этот гад даже «спасибо» не сказал. Уехал с «maman» во Францию и даже не написал последнего: «прощай». Предательские слезы подступили к глазам, и одна всё-же потекла по щеке. Раздался стук в дверь. Это был, скорее, удар молота в железную дверь, чем стук рукой. Худющий в школе и прозрачный аристократ, что он себе позволяет? Неужели этот хорёк может ТАК стучать?! Делать нечего. Я пошёл на негнущихся ногах к двери, в которую продолжал ломиться мой палач. Я должен стать сильным, ведь Тэдди без меня погибнет. Я должен спасти сына Ремуса и Нимфадоры от этого тирана Малфоя. Ему точно нельзя доверять ребёнка – ни в коем случае!!! Упаси, Моргана! «Нет, Гарри, ты не должен Драко позволить забрать малыша Эда! Мужайся, соберись, впейся в Малфоя зубами, но не отдавай Тэдди. Ты обещал заботиться о ребенке на могиле Ремуса Люпина и Нимфадоры Тонкс. Крёстные выше всех на свете, и уж точно выше всяких там дядей и бабушек, хоть и двоюродных». Интересно, кто по образованию Малфой? Юрист! Да, я вспомнил – юрист. Он окончил, если слухи были верны, «Магический Университет Права» в Париже. Мерлинова борода! Значит, у меня шансы по закону ничтожно малы, чтобы отвоевать моего Эдварда у поганца Малфоя!

– Поттер! Гарри, открывай! – услышал я снова гневный голос блондина.

Как он меня назвал? Гарри? По имени? Охринеть! Меня, своего ненавистного врага, он назвал по имени? Мир точно перевернулся. Но у меня есть шанс…

– Да иду я, не ори! – ответил я, чтобы этот болван не тарабанил в дверь, но не судьба – Драко продолжал лупить по железу.

Но у меня ведь есть шанс оставить мальчика у себя, он – гражданин Туманного Альбиона, а не страны лягушек! Вот!

– Вперед, Гарри! – прошептал я. Ещё три шага до двери.

Чёрт! Слишком прохладно, даже холодно в коридоре и сыровато. Без рубашки футболка не греет с короткими рукавчиками. Её можно считать майкой. Мала и в обтяжку. От сырости и холода моя кожа покрылась гусиными пупырышками, а соски стали болезненно чувствительными и острыми. Ммм… Их даже ломит. Я их растираю, но не помогает, они ещё больше увеличиваются и болят. Нет, надо подумать, куда Тэдди попадёт, если поедет к лягушатникам? Серый замок, такой же, как глаза Малфоя, угрюмый, как лицо хорька за последние два года учёбы в Хогвартсе? Ребёнку там точно не место, а попробовать мордредовых лягушек он и здесь сможет, чуть подрастет и я куплю ему в супермаркете. Чем во Франции ещё кормят? Луковым противным супом, круасанами, багетами? Лук Тэдди терпеть не может, круасаны и багеты и здесь можно купить.

– Поттер, не вынуждай меня «Бамбарду» применить, или «Бамбарду Максима!» Тебе же хуже будет! Открывай! – слышу я в шаге от двери.

Трясущимися руками я открываю дверь. Мама, роди меня обратно! Передо мной стоит шесть – нет! Почти семь футов Прекрасного, Максимально Безупречного и Абсолютно Желанного для всего рода homo sapiens Идеала всех женщин и, думается мне, мужчин тоже. Серый костюм, который стоит, наверное, пять моих аврорских зарплат, он сидит на Драко идеально. Да и бренд явно всемирный. Я, конечно, мало, вернее, вообще в этом ни хрена не смыслю, но сшит костюмчик не у мадам Малкин. У Драко широкие плечи с бугрящимися мускулами, они так и перекатываются под дорогой тканью. Без излишеств, но весьма аппетитно перекатываются… Глаза Малфоя потемнели, словно грозовые тучи, в них видна молния ярости и бешенства; губы алые, видимо, он их покусывал, пока тарабанил в дверь; крепкие ноги – скорее всего из маггловской качалки не выходит, то есть, из спортзала. Кожа уже далеко не как у бледной моли или поганки, а чуть загорелая. Волосы стали ещё белее, видимо, выгорели на южном солнце. Красивый до одури, по-прежнему желанный и совершенно недоступный фон-барон! Ах, нет! Малфой – ГРАФ!