Текст книги "Любовь длиною в жизнь (СИ)"

Автор книги: Кида Хрюнозай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Конечно, я слышал о великой Жаннет из Арка, – ответил я.

А небо, тем временем, сияло всеми цветами радуги, природа ликовала последнему месяцу весны – конец мая. Дорога пошла под уклон, потом снова в гору. Лимузин мягко ехал, словно плыл, ныряя, как корабль то вверх, то вниз. Тэдди доедал печенье, a я смотрел по сторонам, мой рот расплывался в улыбке.

– Красиво, правда, мой хороший? – улыбнулся Драко.

– Не то слово, Малфой, – ответил я. – В воздухе пахнет вином, мёдом, сладкой сиренью, цветами и ягодами.

– Здесь чудесно, Гарри, – проговорил блондин, – тебе понравится, здесь очень тихо и спо…

– Малфой, ответь мне, пожалуйста… – попросил я.

– Мерлин, Поттер, не тяни уже, спрашивай все, что хочешь, – улыбнулся блондин.

– Ты ведь не заберешь моего Тэдди, как только мы приедем к тебе, Малфой?

– Тэдди – не только твой крестник, но он и мой племянник тоже, Поттер, – серьёзно ответил Драко, – мальчик мне не меньше твоего дорог, любимый…

– Не называй меня так! – воскликнул я.

– Если бы я не хотел, чтобы ты был рядом с малышом Эдвардом и со мной, Гарри, я тебя изначально с собой во Францию бы не взял. Любимый… – произнес Малфой и продолжил, не обращая внимания на мой хмурый вид: – Я буду называть тебя так, Поттер, как хочу, «любимым», «родным» и «желанным» – не важно. Ты не можешь запретить мне это, также как и я не могу запретить тебе ненавидеть меня, мой хороший. Я не могу вложить в тебя любовь и чувства ко мне.

«Я все понимаю, Малфой, – подумал я, – ты заполучил меня только для своих целей: для Тэдди, для своего пари, чтобы затащить меня в постель, а потом с такой же лёгкостью выкинешь меня из своей жизни. Кто ты, Драко, а кто я? Граф и нищий. Вот почему я не могу позволить себе ответить тебе. Ты… – из глаз полились слезы. – Ты именно разобьешь мне сердце… Нет, не так, Малфой, ты уже его разбил, когда ласкал меня в лондонской квартире, когда приручил меня к своим нежным рукам».

– Гарри? – блондин остановился на обочине дороги и, обогнув машину, открыл дверцу лимузина и опустился на корточки передо мной. – Гарри, хороший мой, что с тобой? Почему ты плачешь?

Я смахнул слезы с глаз и протянул Тэдди клетку с ящеркой, пытаясь отвлечь его от блондина.

– Поехали уже, Драко, – тихо ответил я, – мадам Нарцисса ждёт своего внука и сына домой.

– Мама в не меньшей степени ждёт домой и тебя, Гарри Поттер. Что с тобой? – Он обнял меня. – Милый, ты пугаешь меня, львёночек мой! Скажи мне, Гарри.

– Пожалуйста, Драко, – ответил я, – давай уже поедем.

– Я хочу, Гарри, чтобы тебе во Франции было хорошо, – грустно улыбнулся блондин. – Я не хочу видеть, что ты страдаешь. Неужели, тебе со мной так плохо? Милый, дай мне время, чтобы показать тебе и доказать, что я достоин тебя, Поттер. Прошу тебя, Герой. Я ведь не многого прошу, Гарри, три месяца на то, сможешь ли ты полюбить меня.

Я положил свою голову на плечо Драко. Мерлин, как же я люблю тебя, Малфой, как же не хочу уезжать от тебя, любимый, ни через три месяца, ни через год, ни через сто лет, но ты – птица не моего полёта. Ты богат, знатен, имеешь титул графа, а я так себе – серый мышонок.

– Гарри, может ты устал, – прошептал блондин мне на ухо, – хочешь пройтись?

Он хотел отстраниться, но я обнял Драко и прижал к себе.

– Малфой, посиди так одну минуточку, а потом поедем. Прошу тебя, Драко.

С каким удовольствием, как наркотик, я вдыхал аромат парфюма и запах моего любимого. Малфой – мой личный наркотик, и чем больше я вдыхаю его, чем больше я прикасаюсь к блондину, тем сильнее пропитываюсь им. Драко – мой яд, которым я весь пропитан. Я всхлипнул и прижался губами к бледной шее парня.

– Гарри, хороший мой, что с тобой? – Блондин обнял меня крепче и стал целовать моё лицо, мои руки и шею. – Мы скоро приедем, Поттер, потерпи, немного осталось.

Я кивнул и проговорил в ответ:

– Все хорошо, Драко, я в норме, поехали.

Драко заправил мои волосы за уши и прижался своими губами к моему лбу. Он вернулся на водительское место и мы поехали дальше. Тэдди оставил клетку с ящеркой и взобрался ко мне на колени.

– Я люблю тебя, Гарри, – прошептал малыш и обнял своими тоненькими ручками меня за шею.

– И я тебя люблю, мой дорогой, – прошептал я и обнял моего крестника.

Три с половиной часа в дороге пролетели быстро и вот, завернув за угол, лимузин вырулил к большому, очень красивому особняку. Трёхэтажный дом, построенный из белого шлифованного камня в П – образном виде, возвышался над прочими соседскими домами. Ворота стояли на распашку и чёрная, кованная двухметровая ограда красиво сочеталась с белым особняком. Лимузин поехал по гравиевой дорожке и остановился перед фонтаном, посреди площадки перед домом и я судорожно вздохнул. Малфой обернулся и встревоженно спросил:

– Ты в порядке, Поттер? – Я кивнул и открыл дверцу лимузина.

Я вылез из машины и ребёнка взял на руки, но Тэдди резво спрыгнул с моих рук и шустро, без всяких опасений и страха, сам резво пошёл по гравиевой дорожке к фонтану. Живо забрался на него и мы с Драко побежали к ребёнку. А мальчик визжал от радости, глядя на плавающих золотых и разноцветных рыбок в фонтане. Драко встал рядом со мной и обнял меня одной рукой.

Таким образом Тэдди осмотрел весь двор. Прыгал возле клетки с двумя белками, которые нас не боялись, а лакомились грецкими орехами. Мальчик выпустил ящерку в клетку с белками, а потом увидел белых павлинов, и принялся также визжать от восторга. А после мы вошли в дом.

– Соседи у нас прекрасные: чистокровные волшебники, есть и полукровки, а чуть подальше живут магглорожденные, и все мы прекрасно уживаемся. У соседей есть дети: девушки и юноши, они все младше нас, а некоторые и нашего возраста, – проговорил блондин, – ты еще с ними подружишься, Гарри.

– А ты с ними подружился? – спросил я. Вдруг стало больно в груди, ревность, словно кинжал распорол мне сердце, оно сжалось. – Всех уже обошёл, всех пересчитал?

– В смысле? Они все прекрасные люди, – улыбнулся Драко, – замечательные. – Вот, к примеру, Лемаршали, у них сын учится в Парижской консерватории. Очень талантливый юноша, ему девятнадцать. А Арман Дюфоссе работает в отделе забытых, вышедших из употребления зелий, при Министерстве Магии Франции, советуется часто со мной по поводу состава и компонентов.

– Прекрати, Малфой! – прошипел я, пока Тэдди пошёл осматривать холл. – Мне нет дела до твоих похождений.

– Гарри, прекрати ревновать меня. Все наши соседи – всего лишь друзья, приятели, знакомые, но я не спал ни с кем из них. Поттер, я рад, что ты ревнуешь, но я предан был всегда только одному любимому человеку. Всегда его хотел и им одним дышал. Я – однолюб, милый, и собственник. Сам чужое не трогаю, но и свое не отдам, за свое любого порву. Тут ты не переживай.

– Покажи мне нашу с Тэдди комнату, – попросил я и сжал кулаки покрепче. Знаю я, какой ты ловелас, Малфой! В Хогвартсе только все и говорили о твоих любовных похождениях. А-то я не знаю тебя!

Хотелось уйти, убежать, не слышать, как этот сердцеед безжалостно рвёт мне душу своими речами, какой он верный, как сильно любит того, кто в его сердце, в душе и в мыслях. Мучайся, Гарри, корчись от боли, от осознания, что ты в сердце, в душе и в мыслях Драко никогда не будешь. Просто там нет места для тебя, Поттер. Не мечтай. Пройдет три месяца, Тэдди Люпин привыкнет к новой семье, а тебя граф Малфой отошлет в Лондон, в Туманный и сырой Альбион. Гарри, ты должен не думать о блондине, не мечтать о его любви и внимании. Наверное, уже завтра он побежит к своему возлюбленному.

Внезапно у Малфоя зазвонил телефон и он ответил:

– О, привет дорогой! Да, я вернулся… Конечно же, я привез племянника домой. Спасибо, радость моя… Да, до завтра.

Мерлин! С какой же нежностью, любовью он разговаривал со своим парнем. Вот это любовь! А я и не знал, что Драко может быть таким чутким, заботливым и влюблённым. Голова закружилась и меня качнуло в сторону. Блондин тут же оказался рядом.

– Гарри, что такое? – участливо спросил он, склоняясь ко мне.

– Ничего, всё … уже всё хорошо, – ответил я и отстранился. Мои мозгошмыги меня донимали сейчас. Полумны Лавгуд мне не хватает. Она бы как крикнула: «Послушай меня сейчас же, Гарри Поттер!» От Луны мне всегда становилось хорошо, её вразумления были целительные. Если Гермиона резала и выжигала как скальпель маггловский, то Лавгуд всегда по-особенному вразумляла меня.

Я взял за руку Тэдди и Драко повел нас на второй этаж в правое крыло особняка.

– Где сейчас твоя мама? – спросил я. – Почему в особняке никого нет?

– Мама отдыхает, а, скорей всего, подглядывает сейчас в волшебное зеркало, – ответил блондин, – а прочие не показываются нам на глаза, чтобы не напугать Эдварда.

– В зеркало Еиналеж смотрит Нарцисса? – удивился я. – Ты, может, и «Исчезательный шкаф» перетащил во Францию?

– Нет, что ты, солнце моё, – усмехнулся парень, – обычное зеркало, круглое, настроенное на подглядывание.

– Мадам Нарцисса стала извращенкой? За мной не подглядывать, ясно? – возмутился я. – Я сегодня же потребую от вас Непреложный обет.

А тем временем, в большую детскую вбежал Тэдди и стал рассматривать игрушки: машинки, луноход, железную дорогу с Хогвартс – Экспрессом по всей комнате, книги, карандаши, конструктор и прочую детскую красоту.

Драко вдруг обнял меня и прошептал у самых моих губ:

– Гарри, что с тобой происходит? Тебя что-то беспокоит? Скажи мне, Поттер, прошу тебя. Ребёнок почувствует твоё настроение, Эдвард тоже начнёт нервничать и капризничать. Ты сам не свой с отеля в Тюль. Гарри, пожалуйста, скажи мне, что тебя так тревожит? Я хочу, чтобы все было хорошо, хочу, чтобы ты беззаботно улыбался и радовался. Скажи мне, вредный львёнок, что происходит?

– Покажи мне мою комнату, Малфой, – попросил я, высвобождаясь из объятий блондина.

– Хорошо… – упавшим голосом ответил Драко. – Твоя комната напротив детской, моя – чуть дальше по коридору.

– Это не важно, где твоя комната, – поспешно сказал я и отвернулся. – Спасибо, Малфой, ты можешь идти.

– Обед поздний через час внизу, тётя Женевьева придет за вами, раз я тебе так противен.

– А кто это? – спросил я.

– Тётя Женевьева приходится Нарциссе двоюродной внучатой теткой, кажется, а мне? Хрен поймёт, но она тоже Малфой и она – особа весьма любопытная, однако, очень добродушная – чистокровная и титул у неё – баронесса. Женевьева ещё мою мать няньчила, со мной тоже ей досталось.

– Мерлин! – произнес я. – Сколько же ей лет?

– Она ещё многих молодых за пояс заткнет. Ладно, увидишь её. Благодаря Женевьеве и матери, мы сейчас все здесь и радость вернулась в этот дом. Благодаря тебе, Гарри.

Мне стало стыдно. Драко столько для нас сделал, и так тепло относится ко мне, души в Тэдди не чает, а я веду себя, как последний эгоист. Я нагнал блондина в дверях и обнял со спины.

– Спасибо, Малфой, ты хороший, – произнес я. – Просто я… Просто мне…

– Все хорошо, Гарри, отдохни. Все будет в порядке, не переживай, – ответил Драко и вышел, не обернувшись.

Когда блондин ушел, Тэдди и вовсе осмелел, он стал прыгать, бегать по десткой. Я подошел к мальчику, а он показал мне на стену, на ней висело большое колдофото Ремуса Люпина и Нимфадоры Тонкс, они улыбались нам.

– Мама и папа… – произнес ребёнок.

– Да, Тэдди, твои родители такие замечательные! – ответил я. – Тебе нравится твоя комната и игрушки? – Мальчик кивнул и улыбнулся.

Мы с ребёнком умылись с дороги, переоделись и спустились вниз через час, а Женевьева не пришла, чему я был рад.

– Что будешь кушать, малыш Тэдди? – спросил я, ребёнок стал прыгать, просясь на стул, а Драко подскочил со своего места при виде нас.

– Сиди тихо, граф, – проговорил я, – Тэдди голоден и ему сейчас не до твоей светлости.

На столе стояла тарелка с творожной запеканкой с фруктами и джемом сверху, блинчики с мясом, горшочек с тушеной картошкой, овощами и мясом, салат с морепродуктами, в вазе фрукты, в кувшине клюквенный морс и много всяких прочих вкусностей. Я глянул на Драко, что же он ел? Итак, Малфой съел яблоко, порцию запеканки и выпил зелёный чай с лимоном. Эдвард захотел запеканку и принялся есть её. Я взял блинчик с мясом и налил нам с Тэдди в кружки морс. Драко смотрел на мальчика с такой искренной любовью, что я подумал о том, что Тэдди на своем месте, ему здесь будет хорошо. Драко с Нарциссой остались единственными родственниками мальчика. Да это правильно, блондин так старался и вернул племянника домой, и право первой ночи со мной он уже получил. А как удовлетворит свою похоть, отправит меня в мою добрую Англию. Но как я стану жить без Тэдди и без Малфоя в Альбионе? Я снова глянул на Драко, но он со слезами на глазах смотрел на ребёнка. Сейчас он не думает обо мне. Может блондин забудет о нашем с ним споре, о мордредовом пари? Ха, наивный ты Гарри! Глупый, безнадёжно влюбленный, придурок Гарри Поттер, который настолько обезумел, что кинулся в омут с головой.

– Гарри? – услышал я голос блондина над ухом. И когда он успел перебраться ко мне близко? – Я так счастлив, что вы оба со мной здесь. А ты счастлив?

– Тэдди здесь определённо нравится. Ты правильно сделал, что привез ребёнка сюда. Франция – красивейшая в мире страна.

Мы с Драко посмотрели друг на друга. Его горящие, глубокие глаза смотрели на меня, в них горел огонь любви, но не похоти, а именно огонь любви. Хотелось в этой его любви раствориться, потеряться и не возвращаться.

– Малыш Драко, – услышали мы с Малфоем за спиной тихий голос, – вот видишь, это произошло!

– Тётя, ни звука! – прошептал блондин, а я обернулся.

Худющая, не высокого росточка женщина, сухонькая и сморщенная, как прекрасно запеченое яблоко, улыбнулась мне. И уже ко мне обратилась:

– Женевьева Малфой все увидела, но сейчас речь не о тебе, красавчик с колдовскими глазами. Я пойду, а вечером мы поговорим, Гарри. – Она посмотрела на Драко и улыбнулась печально: – Балбес ты наш, вот видишь, как все хорошо, а ты так страдал. Посмотри, Драко, внучек Тэдди дома, а вот моя Цисси отдыхает! Не порядок, надо её разбудить.

Женевьева пошла к двери, а я глянул на Тэдди, он улыбался, глядя на удаляющуюся старушку. Чудеса: ни слез тебе, ни – криков! Удивительно.

– Малфой, сколько же лет Женевьеве, если она нянчилась с Нарциссой, а значит, и с Андромедой и с Беллатрисой Лестрейндж? – спросил я.

– Да, и Женевьева ещё нам с тобой даст прикурить, если что. Она прекрасная старушка, – улыбнулся Малфой.

– А то… – это уже в дверях от старушки Женевьевы. – Я ещё вашего общего сына дождусь и буду ему крёстной матерью.

Я вспыхнул от смущения, а Драко взял мою руку в свою и поцеловал ладонь.

– Тётя Женевьева слывёт в магическом Бержераке в некотором роде жрицей, и её пророчества всегда сбываются, Поттер, а это значит, любимый, что у нас с тобой будет общий сын.

– А если дочь? – спросил я и ахнул. Выходит, что я не против нашего союза с Драко?

– Тоже хорошо, милый, – ответил блондин, – я буду любить наше дитя, Гарри, а Эдвард станет нашему ребёнку братом, а нам с тобой старшим сыном. Как тебе такой расклад, зеленоглазый грифф?

– Верно говоришь, малыш Драко! – послышался снова голос Женевьевы.

Малфой громко рассмеялся, но тут же закрыл рот и тихо проговорил:

– Видишь, Гарри, мой дом – не замок, здесь не водятся драконы, нет холодных карцеров и прочих кошмаров. Юг Франции – это рай. Наслаждайся им со мной вместе, любовь моя! Тётя Женевьева, она ведьма и у неё тоже зелёные глаза, как и у тебя. Когда я приезжал сюда на лето погостить, всегда смотрел в её глаза и видел в них тебя, Поттер. Зелёный цвет – это моя слабость.

– Потому, Малфой, что он – цвет змеиного факультета? – усмехнулся я.

– Идиот ты, Поттер! – усмехнулся в ответ Драко. – Это цвет твоих глаз.

Пора было укладывать ребёнка спать. Тэдди сам спрыгнул со стульчика и сам пошёл осматривать зал. На полке обнаружилось колдофото в рамке, где были запечатлены Нарцисса и маленький Эдвард у неё на руках. Значит, Андромеда Тонкс уже привозили Тэдди во Францию? Вот почему ребёнок не шарахался в доме и вел себя так, словно знал здесь все.Теперь ясно.

– Бабушка Нарси, – проговорил мальчик, а мы, с рядом стоящим Драко, удивленно переглянулись.

– Тётя Андромеда всегда так называла мою мать, – сказал мне Малфой. – Как думаешь, Эдвард узнает сразу Нарциссу, когда увидит вечером? Стоит ли ребёнка приводить на общий ужин сегодня?

– Если Тэдди узнал мадам Нарциссу на колдофото, то, скорее всего, он её узнает и в живую. Без риска ничего не бывает, Драко. – ответил я.

Вместо того, чтобы идти спать после обеда – полдника, Тэдди вышел на улицу и сразу завернул за дом. Там он нашёл два бассейна: один огромный для взрослых, а другой поменьше, предназначенный для детей.

– Хочешь поплавать? – спросил я ребёнка и он кивнул. Я его раздел и сам тоже разделся, попросив Малфоя не пялится, а куда-нибудь уйти.

Тэдди плавал на моих руках, я его поддерживал, потом просто лежал на надувном матрасе и под горячими солнечными лучами уснул. Я взял на руки мальчика, но тут подошел Драко, он перенял у меня с рук на руки ребёнка, а я спокойно оделся, благодарно кивнув. Блондин положил Эдварда в гамак под деревом, а мы сели на скамейку рядом. Потом я лег на скамейку, а голову положил на колени Малфоя. Так было хорошо и я почувствовал, как пальцы Драко стали массировать мою голову, от этих манипуляций я вздремнул.

========== 6. Вот какая она, леди Нарцисса. ==========

POV. ГАРРИ ПОТТЕР.

&

Меня разбудил смех девушек. Я проснулся и оказался лежащим на скамейке, под головой у меня была думочка. Я сел на скамейку и увидел Пэнси Паркинсон и Гермиону Грейнджер. Боже, у меня челюсть упала ниже плинтуса. Что сделалось с этими девушками? Паркинсон стала красоткой: зелёные глаза, высокая грудь, ноги растут, казалось, из шеи – длинные, стройные, красивые; шелковистые волосы и длинные, музыкальные пальцы, как у Драко. Вырез её декольте такой глубокий, что грудь, казалось, вот – вот выпрыгнет. Гермиона тоже изменилась, у неё такая же высокая грудь, не менее длинные ноги, и загорелая кожа. Пэнси, танцующей походкой подошла к Малфою, покачивая округлыми бедрами, и повисла на блондине, поцеловала парня в щеку.

– Такое счастье, Дракуся, что ты ребёнка привез домой, Эдварду будет хорошо у нас во Франции.

Я сглотнул и закашлялся, а блондин засиял от радости, глаза заискрились теплом и любовью.

– О, Гарри, здравствуй! – воскликнула Гермиона и обняла меня, быстро отстраняясь, а Паркинсон улыбнулась мне и кивнула головой. – Как ты? Я рада, что ты приехал. Ты в порядке, Гарри?

– Все хорошо, Гермиона, – ответил я. – Ладно, не буду вам мешать тепло общаться. Вы такие милые с Пэнси.

– Пэнси, Гермиона, девочки мои! – прошептал Малфой.

Я удивился. Драко и Гермиона? Они же ненавидели друг друга, а тут вдруг обнимаются так, словно все восемь лет были закадычными друзьями, а Малфой обнимал Грейнджер так, буд-то они были любовниками. А потом этот мордредов блондин ушел с ними в обнимку и даже не вспомнил, что племянник спит за спиной, и что я рядом. Я остался сидеть с открытым ртом. Перед глазами стали, как калейдоскоп, проноситься кадры моего собственного ужастика. Вот этот блудливый граф заводит в свою спальню девушек и кидает их на кровать—траходром, а те выгибаются, как кошки, приглашая парня присоединиться к ним. Он срывает с них одежду и все трое погружаются в горячий секс.

– Чёрт! Не думай об этом, Гарри. Плевать на то, с кем этот блудливый хрен сейчас кувыркается в постели. Но… почему же так больно? Нет, я не ревную – ни в коем случае!

Все стало ясно. Я снова сел на скамейку и меня захлестнули помыслы-мозгошмыги. Тэдди, значит, этот гад вытащил из Англии, провел меня как идиота, а я поддался, дал свое согласие поехать с ним во Францию… А теперь этот блондинистый хорь, добившись своего, пойдёт по всем окрестным деФкам.

– Так тебе и надо, Поттер! Ты нафантазировал себе чувства, которых у Малфоя к тебе нет и никогда не было. Алая пелена заполонила мой мозг, и до меня донесся смех блондина где-то на террасе и визги девчонок. Ненавижу этого хорька. Нет, Малфой – не хорь, а василиск, змей проклятый, отравивший моё сердце и мою душу собой. Лжец и обманщик, бабник. А что я теперь могу? Ничего. Я купился на слова Драко: «Ты нужен Тэдди и мне!».

На улице стало вечереть и я взял на руки ребёнка, пошел в дом, поднялся в детскую комнату. Я уложил Тэдди в кроватку и вышел, решив пройтись по коридору. Напротив детской была моя комната, дальше – апартаменты графа Малфоя, а за ними комната Пэнси Паркинсон – на двери я увидел табличку. Сегодня я не пойду на ужин – решено. Тэдди не пойдёт и я с ним, да и аппетита нет совершенно.

Я вернулся в комнату ребёнка и склонился над мальчиком. Вдруг открылась дверь и заглянул противный блондин.

– Милый, пойдем, посидим с нами, выпьем кофе перед ужином? – произнес Драко. – Ты тут сидишь один, скучаешь… – Вот же гад такой!

– Давай, потише, Малфой! – прошипел я. – Во-первых, с чего ты взял, что я один? Я не один! Во-вторых, я с ребёнком, а он – весь мой мир и тебя в нем нет, а ты иди, наслаждайся с другими. Поспеши, девушки заждались.

Блондин прошёл в комнату, встал рядом со мной и положил свою руку на моё плечо. Я брезгливо отстранился и одарил Малфоя взглядом, которому точно позавидовал бы василиск из «Тайной комнаты». Вот бы мой взгляд превратил блондина в камень, в изваяние, или во что-то ещё! Я снова склонился над ребёнком, поправил одеяльце и снова посмотрел на Драко. Он откровенно любовался мной и улыбался.

– Сердитый Поттер – это нечто! Прямо как в школьные годы? Ммм, давай, попсихуй ещё, мой хороший, ты такой сейчас сексуальный…

– Демонстрируй свою сексуальность на девушках, их у тебя сейчас две. Давай, проваливай, Малфой!

Драко подошел ко мне ещё ближе, развернул меня к себе лицом и положил свои руки на мои плечи. Я хотел отстраниться, но блондин не дал, он обнял меня и прижал к себе. А я… я не мог отстраниться от него, сил не было.

– Послушай, гриффиндорец мой… – хрипло проговорил он.

– Нет, и не проси, хорёк, не дождешься! – возмутился я.

– Я заставлю тебя меня выслушать. Я хотел сказать…

– Солгать мне снова? – прошипел я. Хотелось крикнуть, но Тэдди спит, пришлось ругаться шёпотом.

– Гарри, Пэнси Паркинсон никогда не была моей любовницей. Ни, тем более, твоя подружка детства, Гермиона. До них обоих мне нет никакого дела, – ответил блондин.

Потемневшие, грозовые очи Драко, словно лазером прожигали меня насквозь. Моя душа стала плавиться и гореть, а тело жило само по себе, откликаясь горячо на близость Малфоя. Как-бы я не злится на блондина и ругался, но на самом деле я сходил с ума по нему. Эти его руки, горячие пальцы и губы, я перетекал в него и не хотел отстраняться от Драко. Я прижался к нему ближе и положил свои руки на его плечи.

– Ты им не рассказал о нас, о нашем соглашении, о том идиотском пари, которое мы заключили в Лондоне? – спросил я.

– Я же не идиот, Поттер! Ты вообще за кого меня принимаешь? – усмехнулся блондин. – Но если ты хочешь, чтобы я это сделал, мы легко можем вместе им сказать. Представь их реакцию о новости, что через три месяца ты сам придёшь ко мне и мы займемся любовью с тобой.

– Да ты – невозможный… Держи карман шире.

И вдруг Малфой стал холоден. Он отстранился и сухо проговорил:

– Поттер, ужин через десять минут, спускайся вниз, мы все ждём тебя.

Драко вышел из детской и даже не обернулся. Я прошёл к зеркалу и взглянул на себя: лохматый парень, красные от смущения щеки, горящие от желания глаза, дрожащие руки. Я сел на стул и прижал ладони к щекам. Я лег головой на стол и задумался. Но тут передо мной предстала старушка Женевьева. И когда только успела войти?

– Ну, и чего ты хандришь? Все уже внизу и ждут только тебя. Вставай и пошли, – произнесла она.

– О, бла… благодарю, – ответил я.

– После поблагодаришь, красавчик, когда покушаешь. В мою молодость «спасибо» говорили после еды. Пойдем, малыш будет спать, пока ты поужинаешь с нами. Я включила радио няню, мы узнаем наверняка, если ребёнок вдруг проснется.

Когда я вошел в трапезную, мне навстречу поднялся Драко, Пэнси и Гермиона помахали мне руками, леди Нарцисса тоже поднялась и обняла меня, сказав:

– Добро пожаловать, дорогой мистер Поттер!

Я поцеловал её руку и обнял в ответ. На ней было элегантное чёрное платье, изумрудный кулон на шее и золотой браслет с изумрудами на руке. Нарцисса Малфой, как и тетушка Женевьева, как Драко и Пэнси с Грейнджер, тоже была загорелой, а не такой бледной и прозрачной, какой я её помнил по Англии.

– Я очень рада, что вы приехали, Гарри. Я боялась, что если вы не согласитесь, то мой внук тоже не приедет, а это разобьет в конец сердце моего сына, – проговорила женщина.

– Мама!

– Все, Драко, молчу я, молчу. Знаете, Гарри, я ведь могу к вам обращаться не официально? Так вот, раньше я боялась мужа, а также Того – Кого – Нельзя – Назвать, Пожирателей, а теперь…

– Мама! Не надо!

– А теперь я боюсь только моего сына Драко, а ещё тетю Женевьеву. Драко очень строг ко мне, не даёт мне плакать, совсем не даёт. Но я на него не в обиде, сын это делает по любви ко мне. Ну, да ладно. Простим ему его строгость. Я сегодня наблюдала за вами, Гарри и за моим внуком. Вы такой хороший, вот бы стали моим затем, ведь мой Драко…

– Мама! Прекрати, пожалуйста!

Я открыл рот от удивления. Леди Малфой никогда так много не говорила в мэноре, на сколько я помню. Она очень изменилась: этот её загар, натруженные в мозолях руки, коротко подстриженые ногти, вместо причёски простая дуля на голове. Удивительный контраст. А она, тем временем, продолжала говорить:

– Драко всегда был к вам не равнодушен, а вы к нему, это было сразу видно. А ещё вы любите цветы, это я поняла, когда увидела через окно сегодня днем. Мои любимые цветы розы, а ваши? А вам нравятся хризантемы? У меня их полно и самых разных сортов, а ещё сирень и жасмин. Вам по-душе сирень и жасмин?

– МАМА! – воскликнул блондин. – Дай Гарри ответить хоть на один из твоих вопросов! Por favor, madre! – Вдруг на испанском заговорил Малфой.

– Да перестань ты мне рот закрывать, Драко! Дай мне с мальчиком пообщаться! Тиран! Ты такой-же, как Люциус… Пусть земля ему пухом будет. – На глаза Нарциссы навернулись слезы. – Ох, сейчас ещё и тётя Женевьева ругаться начнёт. Они на меня, Гарри, ругаются, когда я плачу. А как не плакать? Ох, простите меня, мой мальчик. Увидела вас, Гарри, и все прошлое всплыло наружу.

– Кто-то очень древний сказал: «Оставьте мёртвым погребать своих мертвецов», – ответил я, цитируя Евангелие, – то есть прошлое должно быть погребено в прошлом, а живым надо жить и стремиться вперед, леди Нарцисса.

– Просто Нарцисса, можно и Цисси, как называл меня мой Люциус, как зовёт сейчас тетушка Женевьева.

– Хорошо, Нарцисса, – улыбнулся я пожал её руку своими руками.

Мне все больше нравилась эта женщина. В обычной обстановке, когда нет ни Волдеморта, ни Пожирателей, ни придурочной сестрицы Беллатрисы Лестрейндж, Нарцисса Малфой выглядит иначе, совсем по-иному и очень по-домашнему, тепло и открыто. Я с удовольствием поцеловал матери Драко руки, обе руки в знак уважения и искренной симпатии.

– Нарцисса, у меня тоже есть к вам вопросы, – проговорил я.

– Непременно, Гарри, завалите меня ими, все, что угодно спрашивайте, я все расскажу, на все вопросы отвечу, мой мальчик! – воскликнула женщина.

– Цисси, дорогая! – проговорила старушка Женевьева. – В моё время дамы вели себя спокойно за столом, иначе несварение желудка произойдёт! Милая, угомонись. Поттер не завтра уедет от нас, к чему спешить? Надо наслаждаться размеренно жизнью, а не гнать лошадей!

– Тётя! Мама! – ответил глава семьи Малфой. – Может, мы уже начнём ужинать?

– Ох, конечно, милый! – улыбнулась Нарцисса. – Кушайте, мои дорогие. Гарри такой бледненький и худенький! Как же он станет…

– Мама!

– Ох, Драко, прости! – виновато ответила Нарцисса. – Как жаль, что об этом нельзя говорить, да и с набитым ртом тоже говорить не гоже… Ну, да ладно. Женевьева и Драко всегда надо мной смеются, а тебе, Пэнси вообще совестно смеяться. Ты ведь отказалась от замужества с моим сыном, у тебя есть мисс Грей…

– МАМА!

– Ох, конечно, милые, это дело не моё, а ваше, молодое. Знаете, Гарри, Пэнси у нас умничка, помогает не только своей мисс Грейнджер, но и моему сыну. Она ведь правда красавица стала! Вы согласны. Гарри? Мы с мужем их даже поженить хотели, но на третьем курсе Хогвартса оказалось, что Паркинсон увлечена не нашим сыном, а Драко – не Пэнси. Короче говоря, десять лет пролетело с тех пор… А после школы приехала мисс Грейнджер и наша Паркинсон…

– Мама!

– Да не об этом я, Драко! Просто Гермиона и Пэнси – они такие разные, абсолютно ничего общего, казалось бы, но… Короче, – вновь заговорила неугомонная Нарцисса, – бах, трах! Он – налево, она – на право, любви нет, зато теперь Драко и Пэнси почти брат с сестрой. И отныне Паркинсон будет помогать Драко в его бизнесе, параллельно работать с магическими животными вместе с Гермионой, а мой сын больше сможет бывать со своим племянником Тэдди, а также с детками.

– Ох, мама! – воскликнул блондин.

– Нарцисса, – ухватился я за мысль, – а какими детьми ещё занимается ваш сын?

– Поттер, захлопнись! – возмутился Драко.

– Сиротскими детьми, у него целый приют под опекой в Бордо. Это рядом. Он там директор и дети его очень любят, – ответила женщина. – Драко сказал, а он в этом прав! Он сказал, что когда много денег, надо делиться, иначе небеса отнимут то, что есть. А ещё у него дом престарелых и начальная школа для обедневших семей детей – магов.

– Мама!

– Да отстань ты от меня, тиран эдакий! Не даёшь с Гарри поговорить по-душам. Всё, я всё рассказала. У вас такие красивые глаза, мой дорогой! Не зря же мой сын бредил вами со школы.

– Мама!

Я внимательно посмотрел на Малфоя, так ли оно? Могу ли я надеяться, что тоже любим, как и сам люблю и умираю от любви к Драко? Блондин хмуро смотрел то на мать, то на меня.

– Все, Гарри, теперь вы говорите. Не могу же я одна говорить весь вечер! – произнесла Нарцисса.

– Девчонка! – усмехнулась мадам Женевьева. – Ты себя, видимо, вообще не дооцениваешь! Ты одна весь вечер трещишь, не умолкая, как сорока. Ей, Мерлин!

Я смотрел на эту семью и мне стало весело и легко. Это же так здорово, когда вот так за ужином ведутся не в серьез баталии между матерью, сыном и бабушкой. Кто бы мог подумать, что Драко окажется таким чутким и добрым, что будет опекать детский приют, дом престарелых и школу для детей – магов! А вот насчёт того, что Драко и Пэнси связывают исключительно дружеские чувства, здесь Нарцисса не права, Малфой – лжец и втихаря кувыркается с ней и Гермионой.