Текст книги "Любовь длиною в жизнь (СИ)"

Автор книги: Кида Хрюнозай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Я часто бывал в парижском клубе «Три лилии», там тусовалась элита богатеньких любителей отдохнуть. Игровые автоматы в одном зале, бильярдная – в другом, зал знакомств – в третьем и обычный зал для танцев и выпивки – в центральном. Я всегда появлялся там в облике какого-то парня, чьи волосы немного отрезал на свидании в слепую, но совершенно не помнил имени, это было пару лет назад. Мы виделись раз, а потом он аппарировал в Чехию. Маг чистокровный: голубые глаза, каштановые волосы, приятная внешность. Не будь я Малфоем, подумал бы, что тот парень весьма приличной наружности. Но я – Малфой, и этим все сказано. Для меня приемлем оставался лишь Поттер, мать его, и всегда лишь он один, ибо я влюблён в него Бог весть сколько лет, все прочие парни пусть катятся к пиксям. Но брюнету с зелёными глазами я не нужен.

– Месье Луи Деваль? – окликнул меня бармен. – Вам как всегда?

– Будь любезен, Девон, – улыбнулся я, – виски двойной со льдом. Принеси в ViP – комнату и позови ко мне Джастина из Америки.

– Будет исполнено, месье Деваль, – ответил бармен.

Через двадцать минут пришёл Джастин – мальчик для утех. Он черноволосый, зеленоглазый и по комлекции похож на Поттера. Очень тёплая улыбка, как у Гарри, неуклюжесть и некоторая непонятливость, как у моего гриффа.

– Вы звали меня, господин? – услышал я голос мальчика.

– Да, Джастин, подойди ко мне, малыш, – подозвал я паренька, – подай мне виски.

Я похлопал рукой по дивану и услужливый юнец подлетел ко мне, устраиваясь рядышком со мной. От него пахло карамелью и ванилью. Слишком сладкий запах, как монпасье, как лукум приторный, но не пахнет Поттером. У Гарри аромат шоколада горького и лайма с тонким запахом корицы. Джастин протянул мне бокал с виски и оседлал мои бедра. После каждого глотка он раздевал меня и попутно покрывал поцелуями моё тело.

Я обнял мальчика, а он опоясал мои чресла своими ногами, и я его понес тайным путем в комнату для утех, закрепленную за ViP – комнатой в зале, в которой я только что сидел.

Джастин был искуссным мальчиком для удовлетворения потребностей. Оставшись один, я принял душ и спустился в комнату. Солнце уже взошло и на часах стрелки показывали семь часов утра. Действие оборотного зелья продлится еще несколько минут, поэтому мне надо уходить из ночного клуба «Три лилии». Я заплатил за виски и за комнату бармену, покинул клуб и аппарировал в Дордонь. Я шёл по улицам города Бержерак и зашёл в магазин разливных напитков, работающий 24 часа. В нем я купил вино в бутылке для Гарри, он как-то просил белое, полусладкое с картинкой знаменитого Сирано де Бержерака. Я расплатился, а потом заказал кофе для себя, посидел на веранде, наслаждаясь напитком. Я обдумывал. Сегодня у меня день рождения и мне исполнилось двадцать семь лет, возраст, вполне приемлемый для замужества и приобретения детей. Я хочу взять в мужья только моего Поттера.

Расплатившись за кофе, я снова пошёл по улицам города, любуясь его красотой. Потом я свернул в магическую часть Бержерака, откуда было рукой подать до дома.

Я встретил Поттера у ворот дома, он сидел на скамейке, закутанный в покрывало. Гарри дремал и покачивался из стороны в сторону. Я сел на корточки перед брюнетом и взял его за руку. Гарри снова покачнулся и стал падать на меня. Я сел на скамейку и посадил моего любимого на свои колени. Мой Поттер дрожал. Неужели, он сидел всю ночь здесь и ждал меня? Парень положил свою голову ко мне на плечо и расслабился, зарываясь своим носиком в ямку под ключицей. Его руки обвили мою шею.

– Драко, где же ты ходишь? Почему не идёшь ко мне, ведь я так жду тебя, Драко… – во сне проговорил брюнет.

Я обнял моего любимого и прижал крепче к себе. Гарри, душа моя, хороший мой львёночек. Поттер потянулся к моим губам во сне, и блаженно вздохнул, когда мои губы накрыли его.

– Драко, я… – прошептал брюнет, но тут он стал просыпаться. Гарри причмокнул и потянулся, а я обнял его, целуя в прохладную щечку ото сна на свежем воздухе. Он открыл глаза, немного посмотрел на меня, а потом отпрянул резко и чуть не упал. – Что ты тут делаешь, Малфой? – удивленно спросил он, но я не дал ему свалиться на землю, прижал к себе.

– Ты всю ночь просидел здесь? Неужели, ждал меня, мой сладкий? – прошептал я.

– Ты о чем? – проговорил он. – Я просто… Мне не спалось, вот я и вышел подышать ночным воздухом. А ты где шлялся всю ночь, Малфой? Небось, побывал в ночном борделе? Ну и как, удовлетворил свою похоть?

– Пойдем в дом, Гарри, малыш Тэдди, должно быть, проснулся. Пойдем, время почти восемь часов утра.

Я поднял на руки Поттера и понес в дом.

– Скажи, Малфой, скажи мне, где ты был этой ночью? Почему ушел из дома около полуночи? И ещё, Драко…

– Как много вопросов, Гарри, – улыбнулся я, прижимая мою ношу, мою любимую ношу к груди.

– Ответь мне, Драко, – попросил парень, взяв моё лицо в свои руки, – где ты был? Развлекался с мальчиком всю ночь?

– Я просто гулял, побывал в Париже, а когда освободился, вернулся и купил тебе вино, которое ты хотел попробовать. Сравнишь после моё вино и вино магглов.

– От тебя пахнет иначе, Малфой. Вчера, когда ты вышел из беседки, от тебя пахло сиренью, жасмином и гвоздикой, а сегодня ты весь пропитан сладким лукумом, ванилью и карамелью. Ты весь пропитан кем-то другим, Драко, а это может быть только одно – ты занимался с ним сексом, иначе от тебя не несло бы сейчас сладостями. Отпусти меня, не хочу, чтобы ты притрагивался ко мне.

Я отпустил парня и он, сверкнув глазами, спрыгнул с рук и побежал в дом. Поттер ревнует? Значит ли это, что я не совсем уж ему безразличен? И что он хотел сказать, когда произнес: «Драко, я…»? Сегодня – праздник, день моего рождения и я обязательно повезу его лес и там скажу, что хочу взять его замуж. Я заставлю поцелуями и ласками поверить в искренность моих чувств.

Дома я застал улыбающегося Эдварда, он сидел на коленях у моей матери и спокойно завтракал. Гарри шутил и о чем-то разговаривал с близнецами Уизли, крёстный Северус, допивал кофе и читал французский «Шёпот ведьм» – желтую газетенку Министерства Магии Франции. Я вошел в трапезную и мальчик поднял на меня свои, сейчас голубые глазки, под цвет глаз Нарциссы, которая кормила его маленькими домашними колбасками.

– Дядя Дра – аа – ко, – проговорил ребёнок.

Все посмотрели на Эдварда Ремуса Люпина. Гарри кинулся ко мне, на пол пути остановился и подскочил к малышу.

– Тэдди, повтори, пожалуйста, что ты только что сказал, – попросил Поттер.

– Крёстный, разве ты не понял? – улыбнулся Тэдди.

– Поттер, – усмехнулся Снейп, – устами младенца глаголет истина, а? Твои мозги, как и в школе, остались желать лучшего. Ахах.

Гарри подбежал ко мне и положил руки ко мне на плечи. Его глаза сияли изумрудами.

– Драко… ты слышал Тэдди? Он назвал тебя дядей, он признал тебя. Понимаешь, это ведь полная победа твоего сиятельства, – улыбнулся он потрясенно.

– Я слышал тебя, милый, – ответил я, – конечно, я рад, Гарри.

– Так что же ты стоишь, Малфой? Подойди к племяннику, это самый подходящий момент, – произнес Гарри.

Я подошел к мальчику очень медленно, но Эдвард внезапно залился слезами, отворачиваясь от меня. Я развернулся и вышел из трапезной. Это было ужасно. Словно насмешка судьбы. Уже дважды так поступает маленький племянник. Почему же он так боится меня и не принимает как дядю? Я отправился в сад, подальше ото всех.

Мерлин, что же в своей жизни я сделал не так? Почему? Где я ошибся? За все мои прошлые грехи я уже сполна заплатил. Разве не так? Смерть отца, департация из страны, лишение всего и всех, кроме моей матери. Министерство Магии, лицемерные сановники, лукавый, прогнивший Визингамот с его судьями продажными. Все они отняли у меня всё. Неужели я ещё что-то задолжал прошлому? Мерлин, помоги. И тут я увидел идущего ко мне Фреда. Он подошел ко мне и вытер слезу с моей щеки.

– Драко, не переживай, друг мой. Когда-то очень давно жил царь Соломон. У него был недуг гнева. И тогда этот царь призвал золотых дел мастера и попросил сделать ему украшение, которое бы смиряло его гнев. Мастер был не простым человеком, а мудрым. Он сделал прекрасное кольцо царю Соломону и выгравировал на нем слова: «Все пройдет». Он принес кольцо и надел на руку царю, сказав, что эти слова всегда помогут ему и будут напоминать о том, что все в жизни проходит. Пролетело несколько лет, и вот как-то Соломон снова вышел из себя, поддавшись недугу страсти гнева и в сердцах снял кольцо с пальца, швырнул его на пол. Когда опомнился, он его поднял и удивился, прочитав надпись с обратной стороны кольца, которую он до этого не замечал: «И это тоже пройдет». Так вот, Драко, недуг Тэдди Люпина тоже пройдет и счастье придет к вам непременно. Прошу тебя только, не мучай Поттера, он страдает.

– От чего страдает Гарри? – спросил я.

– От любви. Он всю ночь просидел на улице, все ждал, когда ты придёшь. Куда же ты делся? – подмигнул Фред. – Спускал пар с каким-нибудь мальчиком? С Джорджем мы заметили у Гарри зеркало магическое. Он увидел тебя в маггловском клубе, как ты целовал какого-то парня. Поттер не выдержал и разбил его, сказал, что оно лжет. Он слишком доверяет тебе, Малфой. Не будь последней сукой и признайся уже, что испытываешь к нему. На Гарри ведь лица нет, он переживает.

– А как у него появилось зеркало то, и чьё оно? – ужаснулся я.

– Он нам не сказал, но мы знаем Гарри, он не эгоист, парень любит тебя и верит одному тебе. Даже увидев очевидное, как ты трахаешься с мальчиком, он не устроил тебе разбор полётов, а разбил в дребезги зеркало. Правда, Поттера трясло два часа, пока Нарцисса и мы отпаивали его чаем с мелисой, с его любимым клубничным вареньем, потом он ушел на улицу и пробыл там до утра, запретив нам всем мешать ему. Гарри собственник и не ровно дышит к тебе со школы. Вот только сам он этого понять не может до сих пор, хотя все мы давно в курсе.

Я схватился за голову и в ужасе смотрел на Фреда.

– Что мне делать? Как посмотреть ему в глаза? – спросил я. – Вчера у нас с ним кое-что произошло в беседке, но Поттер не уступил мне, не ответил на мою просьбу…

– Просьбу уступить ему, стать твоим, Малфой? – усмехнулся Фред. – Гарри не хочет тебя в таком аспекте. Он не желает быть твоей шлюшкой, мальчиком, которого ты трахнешь, а после бросишь.

– Это он вам сказал, что я его брошу?

– Мы знаем, Драко. Ты можешь получить любую девушку или парня и меняешь… менял их постоянно до трагедии, происшедшей с Андромедой Тонкс, пока Тэдди не потерял родную бабушку. Это остановило тебя, а потом ты встретился с Поттером в Лондоне, – ответил Фред. – Мы с Джорджем привезли тебе зелье для зачатия младенца. Это подарок от нас и от профессора Снейпа, его разработка. Сегодня твоя днюха, Малфой. Увези Гарри после приёма гостей и признайся, что любишь его… или не любишь. Только не играй с Поттером, он достоин большего, чем стать твоей шлюшкой на одну ночь. И, кстати, твоя мать искала тебя, она ждёт в зарослях малины. Иди, поговори, пока Гарри занят Тэдди, Снейп – своими зельями, мой муж – Каспианом. Нарцисса была обеспокоенной.

Я нашёл мать действительно в зарослях малины.

– Мама, – сказал я, – ты меня искала?

– Да, милый Драко, я хотела поговорить с тобой.

– Я слушаю тебя, – ответил я.

– Вчера, когда ты аппарировал из имения, я буквально два часа пыталась успокоить Поттера. Что между вами происходит, сынок? От вас летят искры. Он страдает, ты страдаешь… А нельзя ли вам просто поговорить и выяснить уже отношения? Малыш чувствует вашу борьбу друг с другом и подсознательно принимает сторону Гарри. Если ты его любишь, признайся, а не любишь – отпусти, не мучай парня, не издевайся и над собой. Не хочешь сделать его своим мужем, тогда отпусти, пусть уедет в Лондон. Вчера я поговорила с ним, он уверен, что ты влюблён в Паркинсон, но ведь она не по мужчинам, у неё уже есть Грейнджер? Как-нибудь сам ему объясни, у меня язык не повернулся назвать её лесбиянкой. Иди сейчас и приведи себя в порядок, к 16-ти часам придут гости. Поздравим тебя всем миром. Крестьяне хотят повидать тебя и они наслышаны о Тэдди. Люди хотят выразить свою скорбь по поводу гибели бабушки мальчика, и желают увидеть его, а также Гарри Поттера, ведь он для всего магического общества во всем мире является Героем, Победителем Волдеморта и все хотят его увидеть, сфоткаться на память. Мы не можем им отказать. Ты ведь меня понимаешь, Драко?

– Но Тэдди может испугаться незнакомых людей. Ты представляешь, что произойдёт, если… – возразил я.

– Ничего не случится, сынок. Тётя Женевьева напоит его своим зельем и он уснет, ведь это будет ещё время дневного отдыха. Мы не можем отказать нашим крестьянам и соседям ради нашего спокойного будущего. Нам с тобой и с Тэдди здесь ещё жить и жить, не надо наживать проблем. Это наш долг перед людьми. Все в Бержераке, в Бордо, да и во Франции в целом, уважают тебя и меня, тетушку Женевьеву, не смотря на наше прошлое. Все уважают тебя за благородные поступки в отношении детей и стариков, чистой и честной жизни, за большие пожертвования. Это все хорошо.

– Я понял, мама, – ответил я, – все будет хорошо, мы покажем Эдварда людям и примем с радушием всех, кто придётся к нам. В конце концов, мы никому и никогда не отказывали с тобой в помощи. Но я не так честен и чист, мама, как ты думаешь.

– Что такое, Драко? – проговорила женщина.

– Я не ночевал дома этой ночью, а был в маггловском клубе и снял мальчика на ночь. Я не смог вчера уломать на секс Поттера, но мне был необходим кто-то, кто помог снять напряжение.

– Ты неправильно поступил, Драко. Признайся Поттеру и он все для тебя сделает. Он сегодня ночевал на улице, все тебя ждал. Я даже отключила охранную систему сигнализации.

– Поттер почувствовал утром, когда мы встретились, что от меня пахло чужим запахом. Я ума не приложу, как смотреть в глаза Гарри, – сказал я.

– Если Герой магического мира тебя любит, в чем я на 80% уверена, то он простит, когда ты признаешься ему в своих чувствах и в измене. А сейчас иди, мне нужно малины собрать для торта, иначе тётя Женевьева меня саму на начинку пустит и не побрезгует.

Когда я вошел в дом, Тэдди играл с Каспианом, а Поттер умилялся, глядя на них. Увидев меня, он отвернулся к разговаривающим супругам Уизли. Я подошел к нему и положил руку на его плечо и прошептал на ухо Гарри:

– Поттер, можно тебя на пару слов?

Он повел плечом, сбрасывая мою руку и проговорил:

– Парни приглядите за Тэдди, я сейчас вернусь.

А потом он повернулся ко мне лицом. Я обнял его, как только мы вышли из гостиной.

– Прости меня, Гарри, – сказал я и ещё крепче его обнял, – ты прав, я изменил тебе сегодня ночью. Я аппарировал в маггловский Париж и там снял мальчика на ночь. Прости меня, пожалуйста.

Поттер судорожно вздохнул.

– Почему, Малфой? Зачем ты оправдываешься? Мы с тобой чужие люди совершенно, нас связывает ребёнок и не более. Ты вправе делать все, что хочешь. Мы с тобой абсолютно свободные личности. Не казни себя, мне нет дела до того, с кем ты был прошлой ночью, с кем проведёшь эту, чем от тебя будет пахнуть наутро? Мне будет фиолетово, блондинчик, а теперь отпусти меня, Драко. Во Франции меня держит только Тэдди – сын моих погибших друзей. Как только он привыкнет к тебе, к твоей семье, к Франции, я уеду в Альбион и мы растанемся. Да, и не думай сегодня ни о чем. В свой день рождения пей, веселись, танцуй, граф Малфой.

Меня, словно ушатом ледяной воды окатили. Я отпрянул от Поттера и ушел в свою комнату. Гарри не любит меня. Он так убийственно спокоен, буд-то мы совершенно чужие с ним. Пока я обнимал его, не почувствовал ни учащенного сердцебиения, ни мурашек по коже, которые бывают от нервозности и внутреннего озноба, когда переживаешь. Ничего подобного. Это значит, что нас с Гарри отбросило метров на сто друг от друга в наших отношениях.

В 16 часов в имение стали приходить соседи – маги. Они разговаривали с мамой, с Женевьевой, с Уизли и даже с элегантно одетым Северусом сегодня. Гарри и Эдварда не было пока видно. А потом я обернулся и замер – к нам по лестнице спускался принц. Фрак сидел на Гарри идеально, как влитой; уложенные, в кои-то веки, волосы; горящие изумрудные очи; начищенные туфли и красивая улыбка на бледном лице – все это делало его настоящий принцем из сказки. Я кому-то сунул свой бокал с недопитым вином, и подошел к Поттеру. Он ещё раз улыбнулся людям, и вложил свою руку в мою. Все захлопали нам.

– Маленький Эдвар спит, чуть позже граф Малфой принесёт ребёнка, – проговорил брюнет.

Всё вышли на улицу, там уже играла музыка.

– Первый танец ваш, – послышалось со всех сторон.

Я поклонился Гарри и притянул его к себе. Он улыбался, глядя на меня, но я знал этот взгляд вежливости, когда смотрят в даль, думая о своём, глядя в твои глаза. Как говорится, смотрю и не вижу в упор.

– Гарри, посмотри на меня, мой хороший, – прошептал я, склонившись к его уху.

– Ммм… Танцуй, Малфой, и веселись. Этот день – не только твой день рождения, но и показной спектакль. Дадим людям того зрелища, какое они хотят, а поговорим после представления, – ответил с тёплой улыбкой брюнет.

После танца Гарри пошел к фуршетному столу и взял с подноса бокал с огневиски. Он залпом выпил его, потом следующий. После третьего я отобрал у него огневиски и отвел в сторону.

– Поттер, прекрати пить, – проговорил я.

– А что не так, блондинчик? – усмехнулся Гарри. – День рождения на то и дан нам, чтобы пить, веселиться и радоваться. Давай, Малфой, выпей со мной, а потом покажи племянника людям. Я понимаю вашу с леди Нарциссой политику. Вам с ней среди этих людей жить, рядом с вами и с ними в контакте будет расти малыш Тэдди. Хорошие соседи – это подарок Судьбы. Я все понимаю.

Заиграла медленная музыка и я повел Поттера снова танцевать. На этот раз алкоголь хорошо его расслабил и Гарри меня обнял сам. Он вспоминал Хогвартс, говорил о тех, кто погиб во Вторую Магическую Войну, отзывался с болью и любовью о всех, кто отдал свои жизни за мирное небо над головой сейчас. В конце танца он шепнул мне на ухо:

– Драко, принеси Тэдди, время пришло.

Пока я ходил за ребёнком, Поттер ещё вылакал пару бокалов огневиски. Эдак, мне придётся сейчас поставить систему очищения крови от алкоголя в струйном режиме, чтобы Гарри не траванулся. Народ умилялся мирно спящим мальчиком, но очень тихо, разрешено было только шёпотом при нем разговаривать – все знали о проблемах Эдварда. Тётя Женевьева утащила его в дом после обзора, а Гермиона с Пэнси принялись лихо отплясыаать так, что все верещали от восторга.

– Слушай, – пьяно проговорил брюнет, усевшись на пустой фуршетный стол так, что его лицо оказалось на уровне моего, – а чего это ты своей невесте разрешаешь обжиматься с моей подругой детства, с Грейнджер?

– Потому, Поттер, что Паркинсон – не моя невеста. Она мне как сестра и не более того, – ответил я. – Когда погибла Андромеда Тонкс и Эдвард остался один, только она и Грейнджер не дали мне сойти с ума. Кингсли Шеклболт молчал, а соваться в страну, из которой нас депортировали – это самоубийство, Гарри. Да и с чего ты взял, что она и я близки?

– Она любит тебя, твоё сиятельство, – с каким-то благоговением ответил брюнет.

– Любит, да, но как брата и не более того. Я же уже говорил.

– Ты мне врее-шшьь, – пьяно прошептал Гарри и пальцем указательным повел туда-сюда перед моим носом. – Тцц… признайся мне сейчас, Малфой, я честное мерлиновское никому не выдам ваш с ней секрет.

Гарри обнял меня и повис на мне.

– Поттер, я скажу лишь раз, послушай меня, пьянь эдакая! – Брюнет открыл осоловелые глаза и вперился в меня.

– Не кричи, голова кругом идёт от тебя, а от крика раскалывается. Шёпотом, Малфой, я не глухой ещё пока, – ответил он.

– Паркинсон не моя, она не любит мужчин! – прошептал я в самое ухо Поттера и чмокнул его в щеку. – Пойдет, проедемся по городу, надо поговорить.

Поттер кивнул и я поманил его к себе. Он кивнул в обвил меня своими ногами, обняв за шею. Я успел только махнуть рукой Нарциссе и аппарировал нас в гараж за дом, где ожидал белый Ламбаргини.

========== 9. Просто люби меня, мой львёночек. ==========

POV. ГАРРИ ПОТТЕР.

Как же я был зол всю ночь на Малфоя. Мало того, что он пропал, шляясь не весть где, так ещё и обнимает меня по-свойски, словно я – его полная и нераздельная собственность. Ну уж, нет, так не пойдёт! Освобождаюсь из его цепких, но таких ласковых объятий и убегаю домой. Что только я не перенес за сегодняшнюю ночь. Мы так неважнецки с Драко расстались, он хотел меня, а я не позволил воспользоваться собой, это его рассердило, и он аппарировал. После ухода блондина, я поспешил в свою комнату к магическому зеркалу Нарциссы Малфой. Я увидел в нем саму хозяйку имения, малыша Тэдди, старушку Женевьеву, Жан Жака, других слуг, но где же сам блондинчик?

– Зеркало, покажи мне Драко Малфоя, – проговорил я, всматриваясь в артефакт. – Где же он? Куда это его засмурфило?

Это я вспомнил фильм-мультик маггловский «Смурфики», который мы смотрели с крестником Тэдди. Там было выражение такое. Так вот, куда это Драко Малфоя засмурфило? Через пару минут появился источник моего поиска. Блондин шёл по набережной реки Сены. Он выпил что-то из пузырька, и я понял, что это было Оборотное зелье, от него уже через пару секунд Драко превратился в какого-то очень симпатичного парня. Ммм, красавчик, конечно, однако, мне он нравится исключительно, как Драко. Но… Но куда же он так спешит?

А направил он свои блондинистые стопы в ночной маггловский клуб. Малфой вошел внутрь и заказал двойной виски со льдом, а потом… Потом к нему пришёл парень. И в этот момент ко мне в комнату вошли братья – близнецы.

– Привет, Гарри! – проговорили они. – Чем занят? А где Малфой? Странно, мы приехали к вам обоим, а он вдруг смотался куда-то? О, – и тут они увидели, как Драко под обороткой понес мальчика наверх, лаская тело брюнета по пути, – а кто из них твоя зазноба?

– Тот, что постарше – это Малфой. Он аппарировал в Париж и решил развлечься, – ответил я.

Фред обнял меня и проговорил:

– Не вешай нос, Гарри… Хорёк не настолько плох, он ведь любит тебя. Просто у него сейчас срыв. Малфой хочет тебя, а ты никак ему не уступаешь, вот это его и сводит с ума.

– Фред, думаешь, что я не хочу его? Думаешь, он один страдает? Думаешь, что все так легко? – возмутился я. – Хотя, ты, наверное, и прав! Я не хочу его на одну ночь, понимаешь меня? Я хочу его на постоянно.

– Мы всё понимаем, Гарри, – ответил Джордж, – и мы поможем.

– А вот этого не надо! Я не хочу, чтобы он из жалости пришёл ко мне и сказал те слова, что я от него жду. Я этого вам не прощу никогда, если вы его подговорите, – глухо сказал я и слезы навернулись на глаза.

Близнецы переглянулись и обняли меня с обоих сторон. Тем временем, Малфой уже во всю трахал мальчишку, а тот отклячил свой зад и подмахивал. Драко, как поршень двигался в нем, закатив свои бестыжие глазища. Один оргазм за другим. Проклятье… Я со всего размаха долбанул зеркало об пол и разломал его на мелкие осколки, после чего испепелил к пиксям собачьим.

– Все это неправда! Драко, он хоть и сукин сын, не в обиду о Нарциссе будет сказано, но тварь та ещё. Однако, он не может пасть так низко – снимать на ночь шлюх. Это все из-за меня. Хорошо, перед самым отъездом в Лондон я уступлю ему, а потом он забудет меня, получив моё тело, а вот моё сердце и моя душа разобьются в дребезги. Я отвернулся к окну, и слезы полились из глаз. Парни взяли меня под руки и повели в транезную, где они и Нарцисса принялись отпаивать чаем с мелисой, успокаивающей нервы, и клубничным вареньем. Парни хотели поговорить, но я запретил им следовать за мной. Прождал я Малфоя всю ночь, но он заявился в семь утра, когда солнце было уже высоко, летнее солнце – оно такое.

А потом… Тэдди назвал Малфоя: «дядя Драко». Вот оно, свершилось. Самая правильная вещь в мире произошла – мальчик признал своего дядю. Вот и наступил тот самый день Икс. Дело осталось за малым. А после Драко попытался ближе подойти к Тэдди, но тот завихжал не хуже мандрагоры. Ребёнок. Что же его так напугало?

Сегодня я уступлю – день рождения Драко Малфоя и буду улыбаться, шутить, пусть мои внутренние кошки скребут душу. Я оделся в свой лучший фрак и спустился вниз. Драко зачарованно, с открытым ртом смотрел на меня. Знаю, любовь моя, сегодня я красивый и это исключительно для тебя, мой родной, в честь твоих именин. Надо напиться, чтобы не думать о запретном плоде, который так сладок, вожделенен и не досягаем.

Не знаю, как я успел напиться, но Драко понес меня к своей машине. Я обнял его, не желая отпускать. Ты мой, Малфой, только мой и я когда-нибудь заставлю тебя любить меня и только меня и ты дашь мне Непреложный обет, что не прикоснешься кроме меня ни к кому более!

Блондин посадил меня рядом с собой на переднее сиденье и я притянул его к себе, целуя, в сладкие от вина губы.

– Драко, пожалуйста… – прошептал я, снова обнимая.

– Гарри, львёночек мой, – прошептал он в ответ, – подожди. Ммм… Как же ты прекрасен, как горяч, как же я хочу тебя, Поттер.

– Драко, ты будешь моим? – пьяно спросил я. – Только моим, Малфой, только моим? Навсегда…

Блондин обошёл Ламбаргини и сел на свое водительское место, потом обнял меня, целуя мое лицо, шею, мои руки, каждый пальчик, посасывая. Его блядские серебристые глаза нежно и похотливо смотрели на меня, пока он облизывал мои пальцы, ладони и запястья.

– Драко… – простонал я, пожирая его глазами. Я перебрался к нему на колени и пьяно ластился о его пах своих. – Драко, я хочу тебя. Ты такой …

– Какой, мой родной? Скажи мне, Гарри, скажи, прошу тебя, – прошептал мне в висок блондин, целуя все лицо.

– Ты… – промямлил я, уже не связно отвечая. – У тебя эта… ну, как её… хрема… храм… храмиз… харизма! Вот.

Малфой рассмеялся и крепче обнял меня, целуя, покусывая мои губы, засасывая, лаская языком. Я уже в голос стонал. Я положил свою голову на его грудь и прошептал:

– Драко, не могу больше, хочу тебя. Ты меня измучил совсем. Я только тобой одним живу, одним тобой дышу и Тэдди. Вы двое – всё для меня.

– Милый, я не хочу тебя в пьяном виде, Поттер. Давай-ка, выпей Зелье Отрезвления, хочу тебя, когда ты будешь трезво мыслить, когда станешь умолять меня любить тебя не заплетающимся языком.

– Ты, сука, не хочешь меня, Малфой? – удивился я и тут блондинчик в глазах раздвоился, и оба гаденыша улыбались мне сейчас. – Оу, а вы оба, сукины дети, не хотите меня?

– Еще раз скажешь про мою матушку гадость, оттрахаю так, что свое имя забудешь, Поттер! – И уже ласково продолжил дальше: – Вот видишь, львёночек мой, я уже стал в твоём восприятии двоиться, да? Давай, пей, а как протрезвеешь, поговорим, мой хороший.

Я кивнул и выпил все содержимое пузырька с Отрезвляющим зельем. Мозги моментально просветлели, Малфой остался один, второй пропал, слава Мерлину, и я вдруг осознал, что как шлюха сижу на бедрах Драко, полураздетый и выгибаюсь в руках блондина, а он ласкает моё тело своими руками, избавляя от одежды. Я, как рыба, попавшая из воды в сети, открывал и закрывал рот, то краснея, то бледнея от своего распутного поведения. Вот что делает с девственником близость запретного плода – полный крышеснос.

– Оу… – проговорил я. – Прости, я… Ох…

– Вот так я и знал, что после отрезвления ты не захочешь меня, но трахать твою тушку в состоянии невменяемости – это не по мне. Поехали, хочу показать тебе красивый водопад и горы. Тебе понравится, мой хороший.

Я оделся, привёл себя в относительный порядок и мы выехали из поместья. Моя голова жутко кружилась и знобило.

– Я хочу соленые помидоры в сладко-соленом рассольчике. Давай, заедем в супермаркет. Умираю, как хочу, – проговорил я.

– Магглы называют это похмелье. Ты прав, малыш, помидоры маринованные и огурцы весьма помогают от этого недуга. А ещё беременные любят их, когда вынашивают дитя. Когда-нибудь, я надеюсь, в скором времени ты тоже будешь носить нашего с тобой малыша.

Я покраснел и отвернулся. О чем это он? Я сподоблюсь носить в себе ребёнка Драко? Да он же не любит меня? Но могу ли я отказаться от столь заманчивой перспективы? Малфой, любовь моя. Я втихаря наблюдал за блондином. Он спокойно и уверенно вел свой Ламбаргини, ни тени малфоевской ухмылки на лице, ни превозношения, ни бахвальства – лишь тёплый ответный взгляд.

Мы остановились у супермаркета и купили литровую банку помидоров в собственном соку. Как только я оказался в машине, открыл крышку заклинанием и накинулся на помидоры. Блондин сел ко мне на заднее сиденье и наблюдал, пока я уплетал помидоры, запивая их томатным соком. Надо же, умиляется засранец. Через час мы приехали к водопаду и он действительно оказался прекрасным. Малфой привёл меня к вершине, где распологалась смотровая площадка. Он обнял меня со спины, закрывая собой от крупных ледяных капель, что летели на нас, и я начал немного дрожать.

– Красиво, правда, милый? – спросил он. – Мы немного пробудем здесь. Вечерняя прохлада и холодные капли могут навредить тебе.

Я развернулся в его руках и меня снова обняли.

– Гарри, как ты прекрасен, как же ты дорог мне. Скажи, скажи мне, Поттер, как ты ко мне относишься, что чувствуешь, когда находишься в моих объятиях, когда целуешься со мной, когда я ласкаю тебя? Скажи мне, родной, – горячо и прерывисто шептал Малфой.

– Ты нравишься мне, – ответил я, – и порой я слетаю с катушек, когда ты рядом. Меня тянет к тебе, но уступить тебе я не могу, разве что в алкогольном опьянении. Мне холодно, Драко, пойдем отсюда. Здесь шаткий мост, под нами бездна воды, напоминающая в сумерках страшный котлован. Поехали, надо посмотреть, как там Тэдди.

– А я, Поттер, мечтаю полетать над водопадом на метле, в погоне за золотым снитчем. С тобой полетать, как в школе, помнишь? – улыбнулся Драко и поднял меня на руки, а я обнял его, прижимаясь ближе, чтобы согреться.

Посмотреть на горы и на виноградники мы решили завтра поехать все вместе, устроить пикник на свежем воздухе. Тэдди побегает вместе с Каспианом, да и Нарцисса отдохнет от своих теплиц, кустарников, деревьев и цветов. Во избежание искушения я сел на заднее сиденье белого Ламбаргини, и Драко поехал домой. Солнце почти зашло, где-то ещё краснели верхушки деревьев, но роса не опустилась на траву.

– Ты и Эдвард, вы понравились людям и моим крестьянам. Меня поздравили с хорошим выбором жениха, – вдруг проговорил блондин, а я поперхнулся томатным оставшимся соком от помидоров, который решил допить.

Я поставил пустую банку на пол, подальше от себя и посмотрел на Малфоя в зеркало.

– Я не понимаю тебя, Драко, – сказал я, когда перестал кашлять, – с чего они взяли, что ты и я – пара?