Текст книги "Легенды леса 2. Целитель леса (СИ)"

Автор книги: Кицуне-тайчо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

***

И ведь накаркал.

Была середина дня, и вся семья занималась своими делами, кто в полях, кто по домам. Кайтен, отдыхая после тренировочного боя со стражем, прогуливался вдоль ряда разномастных построек селения, когда вдруг заметил в закутке Каву и Коту. Следящий что-то втолковывал девушке, а у той вид был совершенно расстроенный, казалось даже, что она плачет. Кайтен остановился в растерянности. Он еще не видел в этом безмятежном месте слез, если не считать детских. Как следовало поступить? Подойти, узнать, в чем дело, предложить помощь? Но Кота уже явно утешал девушку, а здесь, в семье, как-то не принято было излишне приставать друг к другу, пусть и с утешениями. Если бы он, Кайтен, мог что-то сделать, они наверняка сами обратились бы к нему: отказывать в помощи здесь тоже было не принято.

На что-то решиться он так и не успел. Из-за поворота стремительным шагом вылетел Таар. Не обращая внимания на ученика и даже на Каву, он бросился прямиком к следящему.

– Ты это чувствуешь?

Кота вздрогнул, Кава вжалась в стену. Вид у стража был настолько озабоченный, что Кайтен на всякий случай заранее испугался. Следящий сощурился, уставился куда-то в пространство поверх деревьев, и вдруг глаза его расширились.

– Проклятье! – выругался он. – В самом деле! Как я это упустил? Совсем рядом.

– У ручья, да? – Таар, казалось, тоже прислушивается к чему-то очень далекому.

– Нет, – Кота снова принял сосредоточенный вид. – Не у ручья. Левее, где поляна. Но такое сильное ощущение… Может, и не одна.

– Идем! – Этот приказ уже относился к Кайтену. Страж бегом бросился в сторону конюшен, и ученик устремился за ним.

– А ты тоже так можешь? – с удивлением спросил Кайтен, пока они бежали.

– Не совсем, – Таар мотнул головой. – На близком расстоянии я чую тварей, иначе было бы сложно охотиться. Но на дальнем ошибаюсь. Даже направление не могу точно определить.

Кайтен не стал спрашивать ни как у стража могут быть способности следящего, ни почему он сам ничего такого не чувствует, ни отчего Таар никогда не пытался научить его подобному, хотя эти вопросы вились в его голове роем. Он задал другой вопрос, более насущный:

– Кто-то из наших мог пойти туда?

– На поляну? Запросто. Там копают коренья¸ и ящеры тоже ходят туда кормиться.

Стражи влетели в стойло, где дожидались верные Гаонок и Кидиан. Таар забросил на спину Гаонока походную аптечку, Кайтен поспешно приладил на спину Кидиан ременную петлю, в которую сунул топор. Все эти действия были отработаны до мелочей и потому заняли лишь несколько секунд. Еще через пару секунд ящеры уже скакали вниз по склону холма.

На поляне действительно нашлась тварь. Она бесцельно рыскала туда-сюда, иногда рыла задними лапами землю, как собака, но, надо полагать, до сих пор не нашла, за кем погнаться, потому и осталась на месте до прибытия стражей. Ящеры перешли со своей тряской побежки на шаг и остановились, фыркая и отдуваясь. Таар слегка прищурился на тварь и…

И вот тут что-то пошло не так. Когда тварь сделала первый шаг и даже второй, Кайтен еще не встревожился, на это обычно и другим хватало времени. Но вот третий шаг не делала еще ни одна из них прежде: на третьем они просто разлетались в мелкие клочья, разорванные стальной волей стража. А эта на третьем шаге не только не взорвалась, но и, присев, прянула с места. Она взлетела на спину Гаонока, и Таар едва успел выбросить вперед руку, чтобы защитить горло. Огромные зубы вонзились в его предплечье, острые когти разорвали рубаху на груди, а тяжеленная туша сбросила со спины ящера. Гаонок, взвизгнув от испуга, метнулся в сторону. Несмотря на чудовищные размеры и довольно крутой нрав, он не являлся боевым зверем, он даже не был в полном смысле хищником, и он растерялся, встретившись с опасностью. Кидиан тоже испуганно присела.

Таар молча боролся с насевшей на него тварью. Коленом он старался защитить пах и живот он страшных когтей задних лап, правой рукой пытался разжать челюсти, а кулак левой запихнул в самую глотку чудовища. Обычный зверь закашлялся бы, попытался выплюнуть посторонний предмет, но твари было хоть бы что, она только крепче сжала челюсти. Передняя лапа наступила на стража, небрежно мазнув когтями по щеке, а потом прочно вцепившись в плечо.

Кайтен тихонько взвыл от ужаса и внезапности подобного развития событий. Еще совсем недавно он даже не предполагал, что время действовать для него наступит так скоро. Но действовал он быстро и решительно, не размышляя, полностью подчинившись рефлексам. Ведь он много раз отрабатывал эту последовательность действий: спрыгнуть на землю, выхватить из ременной петли топор, сделать выпад. В два прыжка Кайтен преодолел расстояние, отделявшее его от врага, занес оружие над головой… и в последний момент у него хватило здравого смысла сообразить, что таким ударом – сверху вниз – он разрубит вместе с тварью и стража. Он изменил направление взмаха, и топор довольно неуклюже ткнулся лезвием в бок твари.

Этот удар оказался удачным в том смысле, что монстр выпустил свою добычу и отвлекся на второго противника. Действительно, неудобно было бы рубить ему голову, когда у него в пасти рука Таара. Но теперь, когда к нему обернулась окровавленная клыкастая морда, Кайтен испытал мгновенный приступ паники. Он не знал, как бить, не вполне представлял, насколько податливой окажется «резиновая» плоть чудовища, не был уверен, что попадет в цель, если она сейчас метнется навстречу. Но об этом некогда было думать, и деваться тоже было некуда, и единственное, что оставалось делать, это ударить прямо в середину широкого лба. Так Кайтен и поступил. Голова твари расселась надвое, и каждая половинка завернулась и повисла, словно шмат сырого мяса, и глаза, оставшиеся на этих половинках, потеряли из вида ученика стража. Тварь растерянно присела на задние лапы, замешкалась. Кайтен снова тихонько взвыл, на сей раз от отвращения, и обрубил твари переднюю лапу. Потом вторую. А потом он рубил и рубил, и никак не мог остановиться. Он рубил, вкладывая в каждый удар всю свою ярость, отвращение, ужас, словно пытался таким образом избавиться от всех этих эмоций. И в конце концов это удалось. На смену злости пришла усталость и какая-то даже апатия.

Кайтен бросил топор на траву. Перед ним валялись ровно нарезанные бурые ошметки, не похожие ни на что. Но они уже не вызывали никакого смятения, поскольку были привычны: Кайтен много раз видел их и прежде. По всему выходило, что он справился. И теперь может с полным правом считать настоящим стражем.

Но пора было вспомнить и об учителе. Таар лежал на спине, чуть повернув голову, и явно наблюдал за боем своего ученика. Только заметно учащенное, тяжелое дыхание убеждало в том, что он там не просто так отдыхает. Кайтен присел рядом с ним на корточки, оглядел. Выглядел страж скверно. Левая рука совершенно изодрана от плеча до кисти, несколько глубоких ран на груди, да и царапина на лице неприятная.

– Ты чего это? – вырвалось у Кайтена само собой. Не самый подходящий был момент выражать свое возмущение, но слова выскочили прежде, чем он успел их обдумать. – Почему ты ее не убил?

– Не знаю, – бесцветным голосом ответил Таар. – Не смог. Не получилось. Наверное, я просто устал в последнее время, – добавил он, чуть подумав.

А Кайтен подумал о том, что гаденыш Ноэн оказался прав. То ли предвидел, то ли, как знать, сам и спровоцировал эту ситуацию своими словами.

Прибрел с виноватым видом Гаонок, склонил морду к хозяину. Кайтен, опомнившись, стянул со спины ящера сумку с аптечкой. Что делать в случае ранений тварями, его тоже учили.

– Ты как хочешь, – пробормотал он, – а я это перевяжу. Знаю, что положено немного выпустить кровь, но такая кровопотеря, на мой взгляд, опаснее яда.

– Тебе виднее, – не стал спорить Таар.

Кайтен и сам считал, что ему – с его места – действительно виднее. Несколькими резкими движениями он разорвал остатки рубашки стража, чтобы обнажить грудь и поврежденную руку. Старательно полил раны водой из фляжки. Потом спохватился, нашел обезболивающую таблетку, сунул Таару в зубы. Тот наблюдал за манипуляциями ученика довольно безучастно, ничего не подсказывал, но и не критиковал. Молча затолкал за щеку таблетку и уставился в небо. А Кайтен приложил сложенные в несколько слоев тряпки к самым глубоким и кровоточащим ранам и принялся накладывать сверху повязки. Но подобное безразличие пациента начинало его немного пугать.

– А ты чего, вообще-то, не встаешь даже? – с опаской спросил он.

– А смысл? – флегматично отозвался страж.

Да уж, в этом весь Таар! Тварь уничтожена, опасность миновала, помощь оказывается, а значит, можно уже не трепыхаться понапрасну, а спокойно полежать. Кайтен хмыкнул и перестал о нем беспокоиться.

К тому моменту, как Кайтен с горем пополам покончил с перевязкой, Таар уже начал задремывать: подействовало лекарство. Кайтен сполоснул руки водой из фляжки, уложил аптечку обратно в сумку, пристроил на спину Гаонока. Пора было двигаться домой. Кайтен только подумал еще, что было бы лучше подождать, пока Таар окончательно отключится: больно ведь, наверное, когда тебя с такими ранами пытаются взгромоздить на огромного ящера. Это небольшое промедление и привело к последующим событиям.

Раздался за спиной глухой рык, и Кайтен, холодея, развернулся на пятках. Там, сзади, все оказалось даже хуже, чем он думал: не одна, а сразу две твари приближались к нему с разных концов поляны. Пока они только неторопливо трусили, переваливаясь, но можно было не сомневаться, что уже через несколько шагов они бросятся вскачь.

Кайтен не сразу сообразил, где его топор. Ну конечно, он же бросил его там, где разделался с первой тварью. Он совершил гигантский прыжок, приземляясь на четвереньки, его ладонь легла на рукоять оружия. Уже лучше, но как он справится с двумя сразу? Испуганно зарычали ящеры.

– Вы только не суйтесь, – сердито бросил Кайтен, выпрямляясь. – Если еще вас покусают, вовсе отсюда не выберемся.

Монстров разделяло довольно приличное расстояние. А надо просто сделать так, чтобы они приблизились не одновременно, сообразил Кайтен и бросился навстречу одной из тварей. Та пошла в атаку, но Кайтен продумал свой маневр. В последний момент он метнулся в сторону, а его топор прочертил в воздухе сверкающую дугу и начисто снес голову чудовища. Пролетев мимо стража, тварь растерянно остановилась, а Кайтен стремительно развернулся. Успел заметить, что ящеры встали перед раненым и набычились. Верно, готовятся защищать. Это здорово, что у Таара есть такая защита, но проблемы Кайтена еще не были решены: вторая тварь оказалась уже буквально в двух шагах.

Следующий удар оказался столь красив, что потом, вспоминая, Кайтен сам себе поражался. И думал, что ему просто повезло, что все так совпало. Крутнувшись еще раз, он создал чудовищный по силе замах, топор в его вытянутой руке описал полный круг и угодил точно по шее твари. Ее голова пролетела несколько метров, прежде чем упала на траву и ускакала в кусты.

Обезглавленных тварей Кайтен добивал уже куда более расчетливо, чем первую. Ничего не видящие и не слышащие, они стали легкой добычей. Они бестолково топтались, наугад взмахивая лапами, и Кайтен отсек эти лапы одну за одной. Мельче кромсать не стал: это не имело смысла.

Казалось страшным повернуться к лесу спиной. Надо выбираться отсюда, думал Кайтен, пятясь задом по направлению к ящерам. Если тут есть еще твари, нужно убираться, пока они не появились. Но тут пришла другая мысль, новая: ведь если здесь есть еще твари, то он, как страж, обязан остаться и разобраться с ними. Кайтен обдумал ее и отбросил. Что ему действительно следовало сделать как можно быстрее, так это отвезти раненого к Ан-Мару. Если он поторопится, старая ведьма залечит раны так, что и следов не останется. А вот если промешкает, как знать, не останется ли Таар калекой, все же ему здорово разодрали руку. Это последнее соображение окончательно разрешило все сомнения. В конце концов, Кота просто скажет ему, нужно сюда вернуться или нет.

Таар уже крепко спал. Кайтен приказал Гаоноку подойти ближе и лечь на землю. Ящер отлично слушался слов и жестов, хотя в других ситуациях пытался притворяться, будто не понимает ничего, кроме мысленных приказов. Умные все же животные, думал Кайтен. Даже слишком умные. Он осторожно подхватил под мышки стража и втащил его на спину ящера, следом кое-как взгромоздился сам. Усадил раненого перед собой, крепко обхватил руками. Буркнул Гаоноку:

– Только попробуй нас уронить.

Впрочем, однажды ему уже доводилось транспортировать спящего стража таким способом, и можно было надеяться, что Гаонок будет осторожен. Ящер действительно поднялся и зашагал так, будто у него на спине стояла чашка воды, которую он боялся разлить. Со мной он так не поступал, рассеянно думал Кайтен, мягко покачиваясь на спине зверя. Он вспомнил, какой тряской была походка Гаонока, когда все было наоборот, и Таар вез на нем раненого Кайтена.

В поле Кайтен приметил мальчишку и обрадовался: не было никакой уверенности, что старая ведьма находится в поселении, а не блуждает по окрестностям в поисках трав. Следовало предупредить ее заранее. Он крикнул:

– Эй! Срочно найди Мару! Скажи, Таар ранен. Пусть бежит в свой домик.

Мальчишка вытаращил глаза, увидев окровавленного, обмякшего стража, и, не задавая лишних вопросов, припустил со всех ног. Так что, когда ящеры взобрались вверх по склону холма, прибывших уже встречала толпа. Гаонок, не дожидаясь команды, сам улегся на брюхо, позволяя людям снять с его спины раненого. Кайтен нашел глазами Ан-Мару.

– Я дал ему таблетку, и он уснул, – поспешно объяснил он.

– Ты молодец, – коротко кивнула ведьма.

Несколько мужчин бережно подхватили стража на руки и поволокли к лечебному домику Ан-Мару. Старуха заспешила за ними. А Кайтена ухватил за рукав Тэ-Кота, оттаскивая в сторону от остальных.

– Как это произошло? Что с тварью?

– Тварь я порубил, – сообщил Кайтен. Интонация его была совершенно обыденной, словно речь шла о колке дров, но не оттого, что он считал, будто ему нечем хвастаться. Просто за заботами о страже он как-то забыл о своих недавних эмоциях. – Что там произошло, я не знаю, но Таар почему-то не сумел этого сделать. Это надо будет его самого спросить, что случилось.

– Ладно, спросим, – Кота озабоченно покивал. – Тварь была только одна? Мне казалось, что…

– Нет, потом вылезли еще две, – сообщил Кайтен. – Кстати, ты бы проверил, вдруг я еще кого-то не добил.

Тут Кота, словно очнувшись, уставился на него круглыми глазами.

– Ты разобрался в одиночку с тремя тварями?

– А куда мне было деваться? – проворчал Кайтен. – Пришлось драться.

– А Таар все твердил, что ты не готов, – Кота недоверчиво и восхищенно качал головой. – Выходит, ошибался.

– Не то, чтобы я готов, но когда прижмет, справляюсь, – небрежно сказал Кайтен, уже начиная раздуваться от гордости. До него постепенно доходило, что он сделал. – Ты вот лучше скажи, ехать мне обратно или нет.

– Не надо, – успокоил его следящий. – Тварей больше нет. Поблизости, я имею в виду. Я скажу тебе, когда кто-то появится.

Кайтен кивнул. Теперь, пока Ан-Таар не поправится, ему придется быть полноценным стражем, единственным хранителем спокойствия семьи. Это было одновременно и лестно, и налагало жутковатую ответственность. Теперь все эти люди, среди которых он привык жить, могут надеяться только на него одного. И если он не справится, они умрут. От этой мысли у Кайтена начали подкашиваться колени.

– Тебе надо отдохнуть, – сочувственно сказал Кота. – Не бойся, все будет в порядке. Таар не привык подолгу валяться в постели.

Наверное, переживания Кайтена были для следящего такой же открытой книгой, как и душа леса.

***

Солнце уже клонилось к закату, когда Кайтен выбрался из своего маленького домика на улицу. Спать он не спал, просто повалялся немного, хорошенько поел, да еще выпил какие-то настои, принесенные Кавой. Помощница ведьмы хорошо знала, что нужно делать для восстановления сил и растрепанных нервов. Но ее собственные нервы, похоже, тоже нуждались в восстановлении: глаза девушки были красными и припухшими от слез, и она старалась не встречаться со стражем взглядом. Кайтен пытался сказать какие-то слова утешения, уверял, что Таар скоро будет в полном порядке, но она, казалось, не слышала.

Вечерняя улица опустела. Было время ужина, семья собиралась в общем доме, расположенном на противоположном от дома Кайтена конце селения. Конечно, ему, стражу, не было необходимости идти в общий дом, – без ужина бы не остался, – но Кайтен не любил причинять лишние хлопоты. И он отправился вокруг поселения, вдоль длинного ряда строений, прилепившихся к древним руинам замка.

Вдруг послышался пронзительный женский визг. В этом звуке было столько ужаса, что ноги Кайтена среагировали прежде разума. Он едва подумал, что дело неладно, а сам уже бежал во всю прыть вдоль улицы. Обогнув выпирающее вперед сооружение, он сумел увидеть, что происходит. Закрывая лицо руками, к стене жалась Кава. Перед ней на земле валялась корзинка, и разноцветные фрукты раскатились во все стороны. А снизу, вдоль пологого склона холма, взбиралась огромная тварь. Ее чудовищные изогнутые клыки не помещались в пасти. И она была уже совсем рядом с девушкой.

Размышлять было некогда. Кайтен сделал то единственное, что подсказывал ему инстинкт: разогнался посильнее и прыгнул вперед, ударив в бок твари обеими ногами. Громадная туша не удержалась, кувыркнулась, а следом и Кайтен полетел в траву. Многочисленные упражнения, которыми мучил его страж, не прошли даром: с необыкновенной ловкостью он перекатился через плечо, вскочил на ноги, почти не потеряв скорости, и во весь дух понесся к могучему дереву, растущему неподалеку. Тварь, как он и рассчитывал, кинулась за ним. Но пока это неповоротливое чудовище поднималось на ноги, пока набирало скорость, Кайтен испуганной кошкой уже взлетел по стволу до нижней ветки.

Тяжелая туша ударилась о дерево, и оно содрогнулось до самой макушки. Но Кайтена было уже не достать. Он утвердился на ветке и поспешно нашел глазами Каву. Она стояла на прежнем месте, все так же закрыв лицо руками, разве что больше не кричала. Кайтен хотел крикнуть ей, чтобы пряталась, но не успел. Откуда-то беззвучно и стремительно вынырнул Кота. Он промчался мимо твари, прежде чем она среагировала на него, в несколько длинных прыжков оказался рядом с Кавой, ухватил ее поперек туловища и буквально зашвырнул в ближайший дверной проем. Сам заскочил следом и с треском захлопнул дверь.

Тварь, бросившаяся было вдогонку, снова вернулась под дерево. Она ходила кругами, задирала морду кверху, глухо рычала. Время от времени принималась драть кору когтями, но забраться наверх, очевидно, не могла. Кайтен поудобнее устроился на ветке и стал размышлять, как быть дальше.

По всему выходило, что он дурак. Страж недоделанный, горе-защитник. Знал ведь, что помощи ждать неоткуда. Так чего же шлялся без оружия? Топор не следовало выпускать из рук. Или недостаточно было примера Таара? Но отчего вообще так вышло? Почему Кота не предупредил? Прошляпил, прозевал? Маловероятно. Если бы следящие постоянно допускали такие ошибки, многовато было бы жертв. Впрочем, ведь когда-то какой-то следящий пропустил ту тварь, которая напала на Каву. Значит, иногда случается. И снова на Каву, что за судьба несчастная такая! Теперь-то Кота учуял, иначе не примчался бы. Но что толку? Он ничего не сможет сделать с тварью. А кто сможет? По всему выходит, что никто.

Краем глаза Кайтен заметил движение в той стороне, откуда пришел сам. Кто-то еще шел сюда, прямо в пасть ненасытной твари. Кайтен поднял голову, собирался крикнуть этому человеку, чтобы не приближался, чтобы прятался, но крик застрял в горле. Это был Ан-Таар. Босой, голый по пояс, если, конечно, это можно так назвать: чуть ли не все его тело покрывали повязки. Он шел нетвердо, здоровой рукой придерживался за стену. И снова без оружия. Кайтен похолодел. Ну куда он опять лезет без меча?! Мало было одного раза? Впрочем, какой тут меч, он им, наверное, и замахнуться толком не сможет.

Тварь тоже заметила новую добычу, глухо урча, повернулась и побежала. И на третьем шаге лопнула.

– Тебе очень нравится лазить по деревьям? – осведомился Таар.

Кайтен с облегчением рассмеялся. Ситуация и в самом деле очень походила на ту, в которой он впервые встретился со стражем. Теперь, конечно, положение его было не столь бедственное, но от этого не менее глупое. Кое-как справившись со смехом, Кайтен спрыгнул на землю.

– Вовремя ты появился, – виновато сказал он. Ему было стыдно.

Приоткрылась дверь, и наружу высунулся нос Коты. Следящий оглядел по очереди обоих стражей, нашел глазами остатки твари и только после этого распахнул дверь настежь. Изнутри доносились приглушенные рыдания.

– Что происходит? – спросил у него Таар. Кота одними глазами указал за спину, внутрь помещения. Вид у стража тут же сделался крайне мрачный. Он смотрел недоверчиво, и в ответ на немой вопрос в его глазах Кота кивнул.

Кажется, они отлично поняли друг друга, подумал Кайтен. Тут что-то происходит, что-то очень скверное, и они уже это обсудили, один я, как дурак, ничего не понимаю. Вслед за Тааром и Котой он вошел в дом. Кава сидела в углу, сжавшись в комок, закрыв руками голову, рыдания сотрясали ее тело. Мужчины озабоченно переглянулись. Кота присел рядом с девушкой, неловко погладил по волосам.

– Ну ладно, все уже. Все прошло.

Та, казалось, не слышала. Кайтен подумал, что если бы Таар взял ее за руку, она наверняка успокоилась бы гораздо быстрее. Но Таар и не пытался ничего предпринять. Он прислонился к стене и уставился в пол невидящим взглядом.

В домик стремительно влетела Ан-Мару. Локтем отпихнула с дороги Кайтена, решительно отодвинула Коту, сама склонилась над Кавой.

– Мару, – начал было Кота, – она…

– А вот ты помолчи-ка, – вдруг напустилась на него ведьма. – Ты свое дело сделал, а это мое дело.

Следящий опасливо попятился. А Мару что-то зашептала на ухо девушке, слегка поглаживая по голове, и та вдруг перестала всхлипывать, обмякла, и ведьма подхватила ее за плечи, подняла и повела с собой. Кава не сопротивлялась, но ни на кого не подняла глаз. Бабушка тоже что-то знает, – подумал Кайтен провожая их взглядом. Все тут что-то знают, и он один как…

– Да что такое?! – не выдержал он.

– Это Кава вызвала тварь, – бесцветным голосом сообщил Кота.

– Что? – Кайтен поперхнулся.

– Ты ведь знаешь, откуда они берутся?

– Ну… от всяких плохих эмоций, – неуверенно ответил Кайтен. – Но при чем тут?..

– Таар, ты разрешишь называть вещи своими именами? В конце концов, Кайтен тоже должен понимать.

Таар молча кивнул, по-прежнему не поднимая глаз.

– Видишь ли, тут сыграла роль ревность, – с некоторым смущением заговорил Кота. – Ты, наверное, заметил, что Таар, скажем так, неравнодушен к нашей гостье.

– Тоже мне, тайна, – пробурчал Кайтен. – Только она с зимы тут гостит.

– Все верно. И напряжение нарастало постепенно. Кава постоянно думала об этом. Крутила это у себя в голове, понимаешь? Лес реагирует не на сами эмоции, а на напряжение. Когда слишком много в одну точку.

– Что-то вы меня все запутали, – ворчливо признался Кайтен.

– Эмоции сами по себе не слишком важны, – пытался объяснить Кота. – Представь себе страх и ярость матери, чей ребенок провалился в колодец. Но когда ребенок вытащен, страх исчезает, появляется радость, и поэтому ничего не происходит. Такие моментальные вспышки ничего не значат. Только агрессия почему-то стоит особняком, – Кота неуверенно пожал плечами. – Не знаю, почему так, но когда кто-то на кого-то нападает, лес реагирует мгновенно. А в остальном – нет. Он начинает реагировать, только когда человек постоянно нагнетает, накручивает, понимаешь?

– Наверное, – протянул Кайтен. – Но почему сейчас?

– Думаю, из-за ранения Таара. Она испугалась за него.

– Но это было днем!

– Я же говорю, что сам по себе испуг ничего не значит. Но потом она продолжила думать об этом. Ее нервы совершенно расстроились. Она понимала, что ей нельзя так сильно беспокоиться, но не могла перестать, чувствовала себя виноватой, и от этого ей становилось только хуже. Я говорил ей об этом несколько раз. Я давно заметил, что лес начинает реагировать на нее. Но она не сумела справиться с собой.

Кайтен вспомнил ту сцену, которой был свидетелем как раз перед тем, как они с Тааром помчались на охоту. Вид у Кавы уже тогда был совершенно убитый. Она была почти на пределе еще утром.

– Мы должны что-то предпринять, – сказал Кота уже Таару. – Кава опасна. Она опасна для себя самой и для всех нас. Мы должны как-то защитить ее от себя, а нас от нее. Сама она не справится.

Таар промолчал. Он знал, что нужно что-то делать, но ничего не мог предложить.

– Похоже, точка напряжения создается из-за меня, – сказала Ретофа.

Кайтен вздрогнул. Он не заметил, как она появилась, но теперь она стояла в дверях, опираясь плечом о косяк.

– Не могу этого отрицать, – осторожно сказал Кота, ежась от неловкости. В этой ситуации всем было все ясно, и лгать было бы глупо.

– Не следовало мне доводить до такого, – повинилась разведчица. – Похоже, мне лучше уехать.

Кайтен вздрогнул. Этого ему хотелось бы меньше всего. Он предпочел бы сражаться ежедневно с тварями, вызываемыми Кавой.

– Это уже ничего не решит, – мрачно отозвался Таар.

– Действительно, – согласилась Ретофа. – Я опоздала. Но все же я уеду. И предложу Каве совершить путешествие вместе со мной.

– Думаешь, это поможет? – с надеждой спросил Кота.

– Это отлично прочищает мозги – уехать из дома с целью никогда не вернуться.

– Как это, не вернуться? – не выдержал Кайтен.

– Это, на самом деле, не обязательно, – успокаивающе сказала Ретофа. – Но лучше держать в голове такую мысль.

– Полагаешь, Кава согласится? – уточил Кота.

– Ей придется согласиться. Она и сама понимает, что зашла в тупик. То, что я ей предложу, ее единственный шанс на новую жизнь. Ну, если нас по дороге никто не съест, конечно, – Ретофа ухмыльнулась.

– Вот именно! – Кайтен ухватился за эту мысль. – Как же вы одни поедете куда-то? Да тут же вокруг полно тварей!

– Ерунда! – Ретофа пренебрежительно отмахнулась от его опасений. – Твари на севере. Они не успели далеко разбрестись. А мы поедем на запад, к горам. Потом проедем вдоль хребта, придется немного выбраться на территорию «цивилизованных» народов. Обогнем горы, и мы уже почти дома. С той стороны мне все знакомо. Таар, нам понадобятся ящеры и кое-какие припасы. Я думаю, что будет лучше нам выступить прямо завтра, на рассвете.

Ан-Таар с трудом сглотнул комок в горле и сипло проговорил:

– Мару распорядится.

Ретофа ушла, за ней ушел и Кота, чтобы помочь со сборами, а стражи так и стояли столбом. Кайтен хотел многое сказать. Он хотел сказать, что это подло со стороны Таара, перекладывать решение проблемы на плечи девушки, да еще и посторонней. Что их никак нельзя отпускать одних. Что он решительно не согласен, и вообще, нечего принимать такие серьезные решения впопыхах, в панике, сгоряча. Что утром надо все еще раз хорошенько обдумать, и другой выход наверняка найдется. Потому что (чего уж тут врать!) они оба любят одну женщину, и пусть Кайтена тут никто не станет слушать, но ведь слово стража хоть что-то да весит!

– Ты что же, позволишь ей вот так уехать? – не выдержал Кайтен. – Ведь ты же…

Любишь ее. Но этого он не хотел говорить вслух. Таар поднял на него взгляд, слишком спокойный для такого момента.

– Это было слишком просто, – философски проговорил он. – Сильная и смелая, красивая и умная. Невозможно не влюбиться. Но ты уверен, что это настоящее?

Какая разница, хотел сказать Кайтен. Да, она прекрасна, и это достаточный повод. Настоящее или нет, это пусть Таар разбирается, раз он такой мыслитель, а для него, Кайтена, это совершенно все равно. Он хотел сказать, что знает только одно: он ее любит, и все остальное неважно. Но не сказал.

– Легко полюбить такую женщину, – задумчиво продолжил Ан-Таар. – А ты попробуй полюбить другую. Некрасивую, неумелую, перепуганную. Сможешь? Я не смог.

Кайтен хотел сказать, что все это не имеет никакого отношения к делу. И Кава тут совершенно ни при чем. И все это его никак не касается, потому что значение имеет только одно: Ретофа не должна уехать. Но он опять ничего не сказал и молча вышел за дверь.

***

В ту ночь Кайтен так и не ложился. Он слонялся по полям и берегу реки, совершенно позабыв о возможной опасности. Он напряженно размышлял, пытаясь изобрести способ выбраться из сложившейся ситуации. Если бы он придумал что-то, Ретофе не пришлось бы уезжать. Но потом он понял, что ничего не придумает. Он слишком мало знает обо всем этом. И тогда он решил, что должен ехать вместе с ней. Таар, этот философ, и без него здесь обойдется. И пусть только попробует помешать!

Кайтен вернулся в поселение, когда услышал начало кутерьмы. Семья уже готовилась провожать путешественниц. Он не знал, что было сказано всем остальным, знали ли они истинную причину, по которой Кава покидала дом, но ему это было не интересно. Он нашел в этой суете Ретофу, без церемоний схватил за рукав и потащил за собой за угол ближайшего дома.

– Не уезжай, – заявил он. – Все обойдется. Только не уезжай.

– Мне все равно нужно ехать, – примирительно проговорила она. – Я и так загостилась. Мне давно пора было вернуться домой.

– Тогда я поеду с тобой.

– Ты нужен здесь.

– Чушь! – зашипел Кайтен. – Он сам справится. И если он не хочет ничего предпринимать, то хотя бы я…

– Не говори глупостей, – строго перебила его Ретофа. – Ты нужен здесь, и ты сам это знаешь. И потом, я против того, чтобы ты ехал с нами. Ты будешь нам мешать.

– Я не буду мешать! – с жаром воскликнул Кайтен. – Я буду делать все, что ты скажешь!

– Я же сказала: нет!

– Но, послушай! Я не могу тебя вот так отпустить! Я люблю тебя!

Реакция Ретофы оказалась ужасна: она рассмеялась. И погладила его по голове.

– Бедный мальчик! Прости меня, пожалуйста. Я не нарочно, честное слово. Я знаю, что я так действую на мужчин.

– О чем это ты? – обиженно буркнул Кайтен. Ему совсем не понравилась снисходительность в ее голосе.

– Когда я готовилась стать разведчицей, одна женщина обучила меня этому. Как себя вести, какой быть, чтобы мужчины сами к ногам укладывались. Это было важно для хрупкой девушки, отправлявшейся в чужой мир. Я так прочно этому научилась, что теперь просто не могу разучиться. Я ничего нарочно не делаю, но хватает и того, что я сама по себе такая. Вот и ты не устоял.

– Да какая разница! – взорвался Кайтен. – Нарочно или нет, если ты просто такая, какая есть, какая мне разница, кто тебя этому учил? Я просто хочу остаться рядом с тобой и защищать тебя, что в этом плохого?!