Текст книги "Королева улья (СИ)"
Автор книги: Кицунэ Миято
Жанры:
Короткие любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
– Джоо-чан, – постучался Шино, прервав накатившую панику от того, что моя жизнь, которая только приобрела какое-то шаткое равновесие, зависит от красавицы-принцессы, наследницы Великого клана Конохи с солнечным именем «Хината».
– Я готова, Шино-кун, – отодвинула я полотно двери. – Осталось только заплести волосы…
Шино тоже переоделся, сменив свою совсем глухую болотно-зелёную куртку на светло-серую без ворота, которая даже не была застёгнута. Волосы прикрывала бандана, а тёмные очки не такие сплошные, скорее похожие на те, что носил Шиби-сама. Видимо, гражданский вариант маскировки Абураме с почти открытым лицом. И почему-то меня порадовало, что он всё равно в такой одежде, даже с друзьями, а я знаю, какие добрые у него глаза.
Шино сунул руку в карман и вытащил женскую заколку-канзаши в виде небольшого жёлто-оранжевого листика клёна, к которому были на леске прикреплены прозрачные бусинки, похожие на капли дождя.
– На миссии мы были в Хитори, подумал я, что красиво это смотрелось бы в волосах Джоо-чан.
Такую заколку обычно закрепляют на затылке, собирая пряди с боков и оставляя остальные волосы распущенными. Подобную причёску делают молодые знатные женщины.
– Спасибо, Шино-кун, – его подарок отчего-то меня смутил. Заколка была очень красивая, и, наверное, дорогая, сделана аккуратно, а бусинки блестели, как настоящая роса на утреннем солнце. – Мне никто не дарил ничего подобного.
Я быстро расчесалась, Шино помог закрепить свой подарок, и я почувствовала себя гораздо уверенней.
*
Когда мы вышли из кланового «квартала», то так получилось, что наши ладони соприкоснулись, Шино взял меня за руку и не отпустил. Мы так и шли по улицам Конохи, и я чувствовала блаженное спокойствие и тепло. Мне словно передалась его сила, и я перестала волноваться, что обо мне подумает или скажет его подруга. В конце концов, если она принцесса, то, значит, не сможет выйти замуж за представителя другого клана, особенно столь специфического, как Абураме.
– Коноха такая яркая и красивая деревня, – сказала я, любуясь окрестностями. – В Ивагакуре почти всё серое, и сейчас уже стало совсем холодно. А где мы должны встретиться с твоими друзьями, Шино-кун?
– Место встречи наше недалеко от Академии шиноби, возле леса Нара. Идти нам недолго осталось… – несколько жучков подлетели и сели на протянутую руку Шино. – Собрались в условленном месте уже все шиноби, коих я друзьями зову.
Меня немного смутило, что двух своих друзей он назвал «все шиноби», но ничего сказать по этому поводу я не успела, потому что заметила вдалеке приличную толпу людей, сгруппировавшихся у раскидистого толстого дерева. Их было не меньше десятка! Гавкнул пёс, и все они замолчали, посмотрев на нас. Так что мы подходили к месту под прицелом стольких глаз. Неужели это всё друзья Шино?! Так много?
– Йо, Шино! – возник перед нами уже знакомый мне Киба, он широко улыбался, и я заметила, что клыки у него выдаются сильней, чем у обычного человека. – Ты всё же пришёл! И привёл Джоо-чан. Привет, Джоо-чан!
– Здравствуйте, Киба-сан, – поздоровалась я. Рядом со мной раздался требовательный лай, тот здоровый белый пёс Кибы тоже приблизился.
– Акамару тоже здоровается, – ухмыльнулся Киба. – Вас уже все заждались. Мне почти никто не поверил!
Я вспомнила о том, что говорила обаа-сама.
Шино крепче сжал мою ладонь, и мы приблизились к группе шиноби. Девушек среди них оказалось трое и все очень красивые: голубоглазая блондинка, брюнетка со светлыми глазами и очень выдающейся грудью и ещё одна с необычно розовым цветом волос. Они поздоровались с нами и представились. Из парней я хорошо запомнила Узумаки Наруто, который оказался загорелым блондином с ярко-синими глазами, и ещё Ли в обтягивающем зелёном костюме и с толстыми бровями. Хинатой оказалась пышногрудая брюнетка. Блондинку звали Ино, а девушку с розовыми волосами – Сакура. Всё оказалось не так страшно, все они вроде бы были приветливыми, но всё равно как-то странно выражали удивление, что у Шино есть невеста. Все вместе мы пошли в какое-то кафе неподалёку. Там жарили мясо на специальном гриле, расположенном прямо в столе.
– Шино, можно тебя на два слова? – отозвал моего жениха Узумаки Наруто.
– Но Джоо-чан…
– Всё в порядке, Шино, мы присмотрим за ней, – сказала Сакура, улыбнувшись, но мне отчего-то стало не по себе.
– Джоо-чан, тебе нравится Шино? Ведь ты выходишь за него замуж по договорённости деревень? – спросила Ино, когда Шино вышел следом за друзьями. Тем более, что я заметила, что рядом нет ещё Хинаты и Кибы. Вдруг они скажут ему, что я им не нравлюсь? Да и подобных вопросов «в лоб» я не ожидала, тем более в присутствии других парней. Один из них, имя которого я забыла, с тёмными волосами, завязанными пучком, пристально меня разглядывал.
– Ино, зачем ты смущаешь Джоо-чан? – вступился за меня полный парень, имя которого я тоже не запомнила. – Нет ничего плохого в договорных браках.
– Спасибо, – я улыбнулась своему защитнику. – Извините, я хочу подышать воздухом…
На самом деле больше всего мне хотелось оказаться рядом с Шино и снова держать его за руку.
– Да, вспомнил, эти Камизуру ещё хотели того жука, который был нужен, чтобы найти Саске? – услышала я голос Узумаки Наруто. – Этот жук потом…
– Верно, верно! – перебил его Киба.
Они стояли на улице и говорили негромко, но у меня всегда был очень тонкий слух. Наруто, Киба и Хината обступили Шино и явно говорили обо мне.
– Я спросил у Сакуры про твою невесту, друг. Она сказала, что Джообачи последняя из своего клана, поэтому её передали из Камня. Но это брехня. Мы с Акамару во время четвёртой мировой войны были в одной из дивизий и там ощущали запах Камизуру. Я даже мельком видел ту девку, которая чуть не убила Хинату.
– Но зачем Джоо-чан обманывать? – спросила Хината. – Она показалась мне… хорошей.
– В любом случае что-то с твоей невестой нечисто, Шино, – Киба осёкся, шумно втянул воздух и обернулся на меня. Остальные тоже заметили, что я их подслушивала.
– Джоо-чан… – смущённо пробормотала Хината. Она оказалась стеснительной и очень скромной, совсем не такой, как я её себе представила.
А я не знала, что сказать и что сделать, чувствуя себя очень глупо. А ещё… словно в сердце воткнули кунай. А если Шино… даже не захочет выслушать меня? Хотя что я могу ему сказать? Разве это не правда? Разве меня не послали в Коноху для мести?
– Эй, что случилось? – я вздрогнула от вопроса за спиной. Оказалось, что за мной вышли Ино, Сакура и несколько парней.
– Э-э… Просто я высказал некоторые сомнения в Дж… – Киба не договорил, потому что внезапно Шино, сорвавшись с места, врезал ему так, что тот отлетел почти до меня.
– Шино! – вскрикнула Хината.
Остальные начали переглядываться, видимо, не ожидая этой вспышки ярости.
Киба с трудом сел, покосившись на меня, и потрогал челюсть. Шино подошёл к нам.
– Джоо-чан – невеста моя, и в семье своей сами разберёмся мы, – отрубил он, прижимая меня ближе к себе. – А теперь извиниться стоит тебе, Киба.
– Чёрт, больно же! – сварливо сказал тот, впрочем, не делая попыток встать. – Извини, что полез не в своё дело.
Я закрыла рот. В носу щипало, в груди было тесно, единственное, что я хотела, это сбежать, чтобы не разреветься при всех. Внезапно Шино подхватил меня на руки, и я почувствовала всплеск чакры.
Мы оказались рядом с прудом и совсем одни. Наверное, он использовал технику перемещения и замены на жуков, которую я видела в исполнении Шиби-сама.
– Прости, Джоо-чан… – он отпустил меня на землю.
– Нет… Я… В чём-то твой друг прав. Я получила приказ Цучикаге выйти за тебя замуж, у меня не было другого выбора. Я не знаю, почему в Конохе сообщили, что у меня не осталось родных. В семье Камизуру после войны выжило трое, но я в военных действиях не участвовала. Мои кузен и кузина однажды встречались с тобой. Сузумебачи сказала, что это ты убил моего отца – Камизуру Куробачи. Пять лет назад в Долине Жуков.
– Боялся я, что близкими родственниками твоими окажутся шиноби те, что напали тогда на нас, – помолчав, ответил Шино. – И простить ты не сможешь меня, если узнаешь о встрече нашей, смертью чьей-то окончившейся. Все они в реку с течением быстрым упали, когда защищались мы. Возможно, чакры не хватило отцу твоему, чтобы выплыть смочь. Из Камня весть была, что все Камизуру погибли тогда в Долине Жуков, лишь ты осталась.
– В реку?.. – переспросила я, оглушённая внезапным признанием. – Но… тогда… не вернулся только мой отец. Остальные погибли позже, на войне. А кузен и кузина, сражавшиеся с вами, до сих пор живы. Я не понимаю…
– Возможно, сказано так было, чтобы доверия не было между мной и Джоо-чан, – подумав, ответил Шино.
– Я… доверяю тебе, Шино-кун, – тихо ответила я. – Нет твоей вины в том, что взрослые воины напали на генинов и не смогли с ними справиться. Возможно, это мои кузен и кузина не помогли моему отцу, спасая в первую очередь себя. Я не думала мстить. Ты слишком… мне… – в горле пересохло от накативших чувств.
Перед глазами промелькнуло, как Шино защищал меня перед друзьями, которые проявили здравую настороженность к чужой куноичи. Даже слабый шиноби может принести неприятности. А особенно допущенный к клановым секретам. Мне так доверяют. Я не могу предать доверие людей, которые отнеслись ко мне гораздо лучше собственной семьи. Абураме я готова назвать своей настоящей семьёй.
Я просто уткнулась лицом в его грудь и замерла, пытаясь успокоиться, а Шино поглаживал меня по спине и невесомо целовал в макушку. Даже дышать стало легче от того, что я всё ему рассказала. Почти всё. Но вспоминать о кузене или о том, что он со мной делал, совсем не хотелось. Оказывается, он тоже переживал, что я могу…
– Идём домой, – пробормотала я, быстро целуя его в щёку.
Шино снова взял меня за руку, и мы последовали в квартал.
– Мне в целом понравились твои друзья, Шино-кун, – сказала я по дороге. – Просто они волновались за тебя… Я надеюсь, что ты не испортил отношения с Кибой-саном из-за меня.
– С юности нашей Киба говорил сначала, а думал потом, – хмыкнул Шино. – Недоверие к Джоо-чан значит и недоверие к способностям моим ложь различать и думать о благе клана своего. Рад я, что Джоо-чан смогла «домом» клан наш назвать и узнали мы больше друг о друге. Тяжело мне было что-то от Джоо-чан скрывать.
– Правда? – я удивилась, потому что ничего подобного не заметила.
– Да. Рад я, что ты друзьям моим понравилась и что друзья мои тебе по нраву пришлись. А всё почему? Потому что хотел я, чтобы и твоими друзьями стали Хината-чан и остальные…
Шино осёкся и остановился, а я увидела, что возле входа в квартал стоят Киба, Наруто и Хината, о которых мы говорили.
– О, вас-то мы и ищем! – даже в полумраке было видно широкую улыбку Узумаки Наруто. – Ну, слушай, простите, ладно? Чего вы сразу сбегаете-то? Киба ясно-понятно, что дурак, но мы переволновались.
– Эй! – воинственно огрызнулся Киба, у которого глаза в темноте слегка светились, но пыл его мгновенно угас. – Да, я был совсем-совсем неправ. Вышло недоразумение. Только не обижайтесь! Я не хотел лезть в вашу семью… ну то есть будущую семью. Шино, друг!
– Прости нашу излишнюю подозрительность, Джоо-чан, – поклонилась мне Хината. – Шино очень хороший, и мы за него немного волновались.
– Ничего… Я не обиделась, – я тоже ей поклонилась.
– Выяснили мы всё давно с невестой моей, Джоо-чан, – сурово припечатал Шино. – Единым кланом были когда-то Камизуру и Абураме, и естественно было о родственниках позаботиться.
– Как клана Камизуру давно нет, – сказала я. – Я сирота. Теперь мой дом там, где Шино-кун.
– Ну вот и хорошо, – снова улыбнулся Узумаки Наруто. – Вы не пропадайте. Выходите в деревню хотя бы иногда из своего жучиного леса. И это… Приятно было познакомиться, Джоо-чан.
– Может быть, мы как-нибудь погуляем или потренируемся, Джоо-чан? – спросила Хината. – Мы могли бы стать подругами…
– Правда? – удивилась и обрадовалась я. – Я с удовольствием!
– Ладно, тогда до встречи! – попрощались ребята и ушли по тропинке, огибая общественные бани.
Неужели у меня тоже будут друзья?
*
Шино держал меня за руку вплоть до дверей моей комнаты, а когда хотел отпустить, то я не позволила и завела его внутрь. А потом, поражаясь собственной смелости, стянула с него очки, чтобы наконец увидеть глаза. Сняла его бандану, заставила сбросить куртку и полевую форму, затем футболку… И гладила по крепким мышцам груди, напряжённым кубикам живота, бицепсам. Шино надсадно дышал, но сдерживался, позволял мне раздевать его и трогать. Я притянула его за шею, и мы яростно поцеловались: перед глазами словно взрывные печати детонировали.
А потом я уже оказалась на футоне, сверху на Шино, а он вжимал меня в себя и жарко выдыхал в шею: «Джоо-чан», «моя сладкая» и «так хочу тебя». Внутренней стороной бёдер я чувствовала его каменное возбуждение, и от этого внизу живота разливалось такое приятное тепло и покалывание.
Наверное, если бы не предупреждение ирьёнина, я бы позволила… но было страшно, что мне будет слишком больно, и, словно почувствовав мои сомнения, Шино сбавил напор и начал размеренно дышать, попеременно целуя меня то в губы, то в щёки. Я ощутила циркуляцию чакры, а его сердцебиение выровнялось.
А потом мы просто лежали на боку и смотрели друг на друга.
– Кажется, я тебя люблю…
========== Глава 8. Решения ==========
– Джоо-чан… Темпура остывает.
– А?.. Простите, обаа-сама, я задумалась… – смутилась я, понимая, что за обедом совсем выпала из реальности.
Шино с утра вызвали в Резиденцию Хокаге, я ушла на тренировку, стараясь сосредоточиться на изучении новых дзюцу. А когда выдалась пара свободных минут, память начала подкидывать события вчерашнего вечера. Я призналась ему, что…
Даже думать об этом было так странно. Неужели я люблю?.. Только посмотрю на него, и в груди становится так тепло.
Шино сказал, что я понравилась ему с первого взгляда.
Вот опять…
Только вспомнила, как жаркая волна прошила всё тело, и, кажется, я покраснела. Эти слова… Такие приятные.
Почти неслышно открылась входная дверь, но там были мои разведчики, и я поняла, что вернулся Шино. Сердце сделало кульбит, и я не смогла сдержать улыбку, когда он вошёл к нам.
– Шино-кун, ты голоден? Я тебе положу темпуру, – подскочила я.
Он кивнул и сел на татами рядом с обаа-сама.
– Отец нашу миссию продолжил, так что меня как наследника Главы вызывали. Хокаге прошение подписал, которое обаа-сама подала. Разрешили клану трёх сирот на воспитание взять. Был я в детском доме Конохи, что в лесу у восточных ворот, на берегу Наканогавы расположен. Права обаа-сама оказалась: много детей после войны сиротами стали. Переполнен детский дом.
– Подходящие девочки есть? – спросила обаа-сама.
– Десять девочек до четырёх лет в приюте находятся, – ответил Шино, благодарно кивнув, когда я поставила пред ним пиалу с темпурой. – Есть и постарше, что в Академию шиноби должны документы подать весной года следующего.
– Значит, выбрать надо трёх? – спросила я, вспомнив о своём предложении.
– Выбор за Джоо-чан я оставляю, – неожиданно сказала обаа-сама и повернулась ко мне: – Понимать должна ты, что тебе с девочками этими заниматься и матерью им приёмной стать. Паразита того можно до четырёх лет внедрять, тогда повреждений мозга минимум. Если уже в более взрослого ребёнка, то последствия могут быть необратимыми. Потеря речи или долговременной памяти. Но бывает, что и дети постарше подходить могут сами по себе, как ты, например. Так что к ним тоже присмотреться стоит. Кроме всего прочего, после внедрения паразита ребёнок в шоковом состоянии находится, он может вспомнить старые эмоциональные привязки, но образовать новые у него получается с трудом через продолжительное время, – она покосилась на Шино. – Лет через десять-двенадцать. Понимаешь? Из-за этого мы никогда не брали сирот, а воспитывали своих детей. Иначе можно получить бездушных монстров, у которых нет понимания семьи, что хорошо, что плохо, что правильно.
– Абураме не способны любить? – прошептала я.
– Способны, – после паузы ответила обаа-сама, – но не совсем так, как другие люди. Мы любим рационально. У нас много правил и ритуалов. Чтобы не сбиться. Мы многое перенимаем от насекомых. У каждого в клане своя функция. Ты поймёшь со временем.
– Я понимаю, – кивнула я.
Насекомые защищают кладку, свои личинки, матку, которая поможет возрождению вида. В роях нет индивидуальностей, есть функции каждого члена сообщества. Рабочие пчёлы будут гибнуть тысячами, защищая матку. Они выгоняют умирать трутней, которые не нужны во время зимы, чтобы сохранить запасы. Проще дать вылупиться новым трутням весной, чтобы те начали оплодотворять яйца и появились новые рабочие пчёлы. Во время сбора нектара число рабочих пчёл увеличивается почти в три раза, но живут они лишь сезон, пока делают работу. Обаа-сама – это пчелиная матка, чей срок походит к концу, а я новая матка, но не отделяющая новый рой, а заменяющая старую в прежнем теле. Я должна «отложить» подходящие яйца, чтобы при формировании они стали тем, что в данный момент больше всего требуется рою. Работая все вместе, пчёлы создают собственную систему, в которой благополучно существуют.
В клане Камизуру, наверное, было нечто подобное, но утерянные знания не позволяли успешно размножаться, потеря слишком большого числа личинок сказывается негативно на всём рое, и тот распадается или погибает.
*
Несколько дней после того, как клану Абураме разрешили взять воспитанниц, мы готовили отдельный дом поближе к горячему источнику. Там должна жить я с девочками, чтобы создать эмоциональные связи. Мы с Шино и вернувшимся с миссии Шиби-сама пару раз сходили до приюта и понаблюдали за детьми. Шино показал ребятам «фокусы» с насекомыми, заставив их превращаться в птичек и зайчиков. Смотрели, кто как реагирует, потому что до внедрения «успокоительного» паразита и своего роя требовалось, чтобы дети сами по себе жили в клане. Я должна буду за ними присматривать и обучать навыкам управления чакрой. Чио-чан тоже хотела подружек и могла взять на себя часть адаптации детей. Её мы тоже один раз брали в приют.
Пока я не определилась, но на примете оказались пять девочек. Четверо трёх и трёх с половиной лет, а одна девочка постарше, почти ровесница Чио. Оказалось, что её дедушка держал пасеку, поэтому пчёл Харуко не боялась, родители девочки – потомственные шиноби, но погибли ещё до войны, а дед умер летом. Обаа-сама, когда я рассказывала о детях, кивала головой, но всё равно сказала, что решение принимать мне.
Мне было немного неловко из-за того, что в тот вечер, когда мы виделись с его друзьями, я сама набросилась на Шино, а потом пошла на попятный. Словно мне нравилось его дразнить и каждый раз убеждаться, что он хороший и не сделает мне ничего плохого. Того, чего я не захочу. Но… он мужчина. Джибачи говорил, что отказывать мужчине, когда он хочет, очень плохо. Даже в свитке Хачимицу было написано нечто подобное и упомянуты некоторые варианты, если желание мужчины настигает его в неподходящий момент, когда кровотечения или после рождения ребёнка. Расстраивать Шино мне не хотелось, но, что делать, я не знала. Поэтому не то чтобы избегала его, но так получалось, что за прошедшие четыре дня мы даже ни разу не поцеловались. Было на самом деле некогда с хлопотами по дому, возле нас постоянно кто-то был, плюс тренировки как у меня, так и у него. Шиноби вообще занятые люди.
Завтра мы должны забрать девочек из приюта, и следовало сказать своё решение по поводу детей. Мне всю ночь снилась мама. Может быть, это потому, что перед сном я вспоминала, как она обучала меня и показывала и рассказывала про пчёл, но сон был хорошим, светлым и радостным. А ещё я проснулась и поняла, кого выбрать.
После завтрака мы вместе с Шино отправились на полигон для тренировки и оказались одни, потому что до этого к нам присоединялись Киши-сан, который управлял муравьями, или ещё некоторые из Абураме.
– Скажи, Джоо-чан, обидел я как-то тебя или что-то сделал не так?.. – внезапно спросил Шино. – Показалось мне, что избегаешь ты встречи со мной и не хочешь…
Я его перебила тем, что прижалась к нему. Он осторожно меня обнял, как будто не решаясь даже погладить по спине, как он до этого делал.
– Нет, Шино-кун… Просто я… Я подумала, что плохо поступаю с тобой, – запинаясь, ответила я, спрятав горящее от смущения лицо в его груди. Так близко смотреть неудобно на мои явно полыхающие, как помидоры, щёки.
– Что имеет в ввиду Джоо-чан?
Говорить о таком было бы очень странно, но и не сказать… Когда мы поговорили тем вечером у пруда, и мне стало легче от того, что он узнал о клане и смерти моего отца. И о том, что я не хотела ему мстить.
– Ну… я просто, чувствую, что тебе приходится сдерживаться, а я…
– Мужчина настоящий и шиноби всегда должен контролировать себя, чтобы не навредить тем, кто ему дорог, – ответил Шино, всё же погладив меня по спине, и от этого стало так хорошо. – Обаа-сама сказала, что до свадьбы нам далеко не стоит заходить, потому что слаба ты и если понесёшь от меня, то ребёнок слабым родится или умрёт вместе с тобой. Глупо на поводу инстинктов идти, если цена может быть столь высока. Я всегда сдержаться смогу, не должна ты бояться меня.
– Я… не боюсь тебя, Шино-кун, – я подняла голову.
Шино осторожно погладил меня по щеке, заглядывая в глаза, а потом нежно поцеловал.
*
Этот неловкий разговор, тем не менее, позволил мне немного расслабиться, потому что, как только я ощущала его… орган, то совершенно иррационально накатывали страх и дурнота. Вроде бы мне было хорошо и я люблю Шино… а воспоминания о Джибачи, помноженные на предупреждение ирьёнина, заставляли меня внутренне сжиматься от ужаса. Мне не хотелось испытывать с Шино то же, что и с кузеном: Шино я любила, а Джибачи ненавидела.
Мне подумалось, что Шино это чувствует, поэтому не проявляет слишком резкую инициативу и ни разу не показывал свою силу. Например, тогда он не навалился на меня сам сверху, а позволил самой контролировать ситуацию.
Но одновременно мне хотелось… сделать Шино приятно, порадовать его как мужчину. Так сладко было, когда он шептал моё имя и говорил, что хочет. Когда он позволял раздевать себя и гладить. Его мышцы так здорово чувствовались, такие крепкие. Он так смотрел на меня.
– Я принёс Джоо-чан тёплое одеяло, – вечером, когда обаа-сама уже ушла спать, зашёл ко мне Шино.
В конце месяца Петуха и в Конохе похолодало. Шиби-сама за ужином сказал, что обычно такая погода длится до Нового года, иногда, очень редко, даже падает снег.
– Спасибо, Шино-кун, – забрала я большое стёганое одеяло, повернулась, чтобы положить его на футон, и почувствовала горячие крепкие руки, обхватившие меня. Шино обнял меня сзади и вдыхал запах волос, целуя шею и ухо.
У меня даже ноги чуть не подкосились: и от неожиданности, и от того, как это было классно. По коже побежали мурашки. Я только склонилась, убрала волосы на одно плечо, чтобы не мешались, и откинула голову ему на плечо, практически расслабившись в его руках. Его ладони скользнули по моему животу, а потом поднялись выше. Словно убедившись, что я не против, он коснулся моей груди, и я явственно услышала тихий стон. Постепенно он осмелел и гладил меня уже не так невесомо. Мне это нравилось. Когда он осторожно обводил соски, прошивало необычными ощущениями, стало очень тепло, почти жарко.
Стоять не было никаких сил, поэтому мы легли на футон лицом друг к другу, и Шино продолжал меня гладить и целовал. Я настолько потерялась в происходящем, что закинула на него ногу и обвила руками шею, подставляя губы, горло, грудь. Ослабив завязки нагадзюбана, в котором я собиралась спать, он опустился чуть ниже и снова тихо застонал, трогая губами и языком мои соски. Меня от такой ласки выгнуло.
– Так приятно… – кажется, от избытка чувств я вцепилась ему в волосы. – Шин-но-к-кун…
Шино хотел сделать мне хорошо и явственно не касался нижней частью тела, наверное, чтобы не пугать, и я не нервничала, как в прошлый раз. Впрочем, футболку я с него сняла, и он остался в одних домашних бриджах.
– Пожалуйста, сядь… – прошептала я в его покрасневшее ухо. Впрочем, щёки тоже зарумянились, а губы припухли. У меня, наверное, точно так же.
Он немного неловко сел, я заставила привалиться спиной к стене и оседлала его. У него стало такое забавное лицо, впрочем, Шино тут же сжал зубы и мои бёдра, притягивая ближе к себе. Я на пробу покачалась, создавая трение и давление, как советовал свиток. Это оказалось очень приятным, внизу живота ощущалось тепло, словно вся кровь хлынула туда. Мы целовались, мои соски касались его груди, он сжимал мои бёдра, я раскачивалась, проезжаясь по его твёрдому органу, чувствуя что-то странное. Как будто натягивалась незримая ниточка сильней и сильней. Внутри разливался необычный жар, и внезапно меня скрутили какие-то судороги, от которых было так невероятно хорошо, что я даже вскрикнула.
– Джоо-чан… Мф… Я сейчас… – сипло прошептал Шино.
*
Потом мы просто лежали рядом. Я всё ещё не могла прийти в себя после того странного спазма, от которого было так приятно. Ощущалось необъяснимое умиротворение. Жуки Шино, как выяснилось, едят не только обычную еду, но и телесные жидкости. Так что быстро помогли ему очиститься. Меня клонило в сон, я странным образом расслабилась.
– Можно полежать с тобой рядом, Джоо-чан? – тихо спросил Шино, успевший укрыть меня тем одеялом, которое принёс.
– Да, – я удобно устроилась у него на плече и окончательно пригрелась. – С тобой тепло…
– Я тоже люблю тебя, Джоо-чан… – услышала я, прежде чем унестись в лёгкий золотой сон, в котором я летала, как пчёлка под лучами солнца.
========== Глава 9. Дети ==========
Новогодние праздники получились очень насыщенным. Мы готовили угощения и сакэ, потому что Шино сказал, что в последний сяккоо года на окраину квартала должны прийти какие-то «намахагэ», от которых потребуется откупиться. Чио пояснила, что это страшные духи и приходят они только к детям, но если не испугаться, то они дают обереги для здоровья и охраны домов. Я намахагэ никогда не видела, поэтому мне было интересно, к тому же в моём «женском доме», который в клане начали называть «Пчелиный улей», жило больше всех детей. Всем им были нужны и защита, и здоровье, и охрана.
Я и сама не заметила, как минуло время. Деревня Скрытого Камня казалась полузабытым сном. Возможно, потому, что там в моей жизни не было столь ярких событий и я просто существовала.
Прошло полтора месяца с тех пор, как к клану Абураме присоединились три сироты: Мико и Наоки, которым примерно через полгода должно исполниться по четыре, и маленькая Юри. День рождения у неё оказался с разницей в один день со мной, весной исполняется три года. Её я выбрала потому, что Юри была младшей сестрёнкой Харуко, уже слишком взрослой для внедрения мозгового паразита. Харуко я тоже пригласила жить в нашем клане, только не как усыновлённую дочь, а как воспитанницу. Так было можно, обаа-сама сказала, что некоторые кланы брали патронат над молодыми шиноби, правда, в основном над уже взрослыми бесклановыми генинами-чуунинами, которых присмотрели в качестве женихов или невест своих детей: помогали с экипировкой и обучением или предоставляли жильё на своих территориях.
В итоге мы получили не трёх девочек, а практически четырёх. Харуко, ровеснице Чио, уже исполнилось шесть лет, весной обе они должны пойти в Академию. И с того момента Харуко бы считалась самостоятельной и не могла жить в приюте. Так что я предложила ей жить с сестрой, помогать нам, взамен не разлучаться с Юри и иметь подобие семьи.
Расчёт был на то, что, став постарше и привыкнув к обществу насекомых и Абураме, Харуко, возможно, согласится стать чьей-то женой. К тому же внедрение роя возможно до восьми лет, поэтому для Харуко ещё не всё было потеряно в плане управления насекомыми. В конце концов, у меня нет паразита и я справилась сама.
Я узнала, что в Конохе маленьким сиротам выдают комнаты в общежитии, помогают небольшим пособием и выдают талоны на питание в нескольких местных заведениях. Мы с Хинатой однажды посетили «Ичираку Рамен», она сказала, что рамен – любимая еда Наруто, он, оказывается, был сиротой. Эти талоны принимали в «Ичираку», и это, в принципе, было самое популярное заведение среди тех, кому их выдавали. Вроде того, что самые большие порции. Впрочем, рамен мне тоже очень понравился. После того, как я удочерила Мико, Наоки и Юри, им дали места в местном детском саду, там малыши находились с утра и почти до самого заката солнца. Так что я успевала со своими тренировками и начала обучение девочек, включая и Харуко. После садика к нам присоединялась и Чио с мальчиками помладше.
Жизнь вошла в определённую колею.
Примерно неделю назад у меня состоялся серьёзный разговор с обаа-сама. Она сказала, что у меня пока не будет времени, чтобы вынашивать своего ребёнка, тем более, что её подруга-ирьёнин рекомендовала подождать минимум год до новой беременности, а я ещё молода, и мне ещё следует многому научиться, чтобы потом обучать девочек. К тому же я узнала, что, оказывается, почти не смогу пользоваться чакрой после четвёртого месяца и, скорее всего, из-за этого моя пчелиная матка погибнет. В восковых таблицах я нашла, что был способ внутреннего запечатывания, но для него требовалась уйма чакры, даже с интенсивными тренировками и хорошим приростом сейчас у меня не было и половины. Ещё вариантом было повторное заселение с помощью великой пчелиной матки, но её под рукой не было и не предвидится. Я помню, что многому меня учила мама, но не могу вспомнить, чтобы у неё были пчёлы. Я поняла, что Сузумебачи в том числе избавила меня от ребёнка Джибачи, чтобы пчелиная матка во мне не умерла от нехватки чакры.
У меня было всего два жизнеспособных варианта: родить и забыть о пчёлах, попробовать внедрить в себя рой жуков. Процент успеха пятьдесят на пятьдесят. Или нарастить объём очага и перед беременностью запечатать пчелиную матку, чтобы остаться с пчёлами.
В принципе, по законам Конохи куноичи, которая вышла замуж, попадает в резерв. Её уже в последнюю очередь будут отправлять на миссии, только в случае войны или нападения на деревню. К тому же о клановых куноичи заботится клан, деньги и еду добывают мужчины. Это бесклановым куноичи или тем, кто из маленьких небогатых кланов, приходиться брать миссии, чтобы прожить. Обычно на клановых куноичи возлагается миссия по воспитанию и обучению детей, потому что мужчины в силу занятости не могут должным образом уделить им время, а для обучения на шиноби требуются систематические занятия. Конечно, в силу спокойствия и повышенной рациональности с маленькими Абураме намного легче справиться, и они были более ответственными, но я замечала, что тот же Ари почти перестал заикаться, а ребята постарше с удовольствием занимались с нами. То есть их «безэмоциональность» тоже не была абсолютной, они всё равно хотели внимания, похвалы, желали, чтобы их замечали, умели радоваться: очень тихо и скромно, но всё равно. Я чувствовала себя нужной. Не только Шино, но и всему клану, всем детям.
