Текст книги "Pain (СИ)"
Автор книги: кефирка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Я послушно беру его, извиваясь в судорогах, всхлипывая на каждом вдохе и выдохе. Делаю вдох и выпиваю немного. Мне не становится легче, а только начинает сосать под ложечкой. В глубине души с меня свалился огромный груз, я смогла поделиться своей тайной.
− Очень мало времени, − повторяю я.
Эрик вздыхает, а потом говорит:
− Извини, не надо было тебя спрашивать об этом.
− Нет, ничего, мне стало даже лучше, спасибо, − утирая слезы руками, бормочу я, − Когда меня выпишут?
Эрик немного заминается, а потом говорит:
− Сегодня вечером. За тобой придет Дэвид, он сам напросился, − ухмыляется Эрик, − Я пойду, ладно?
− Ага, − улыбаюсь я, потирая глаза.
Он поднимается и уходит. Боже, лучше бы я не говорила с ним об этом. Теперь я уж точно не смогу пройти инициацию. Он просто возьмет и не допустит меня до второго этапа. Что же я наделала?
Я ложусь на бок. Лучше посплю. Все равно никто обо мне не беспокоится. Кроме Дэвида. Мне кажется, что мы с ним подружимся. Он очень терпеливый и чуткий. Он хороший друг, думаю. Я ворочаюсь, но не могу заснуть. Смотрю на часы над белой деревянной дверью. Сейчас четыре часа. Я не знаю, когда придет мой друг. Думаю, я могу его называть другом.
Едкий запах лекарств щекочет мне нос. Я не выдерживаю и чихаю. Без Эрика здесь становится слишком пусто. Боже, я только что призналась, что мне его не хватает. Мне кажется, что я привязана к нему. От одного его взгляда у меня мурашки по всему телу. Его улыбка вызывает у меня дрожь, а его присутствие делает меня спокойнее. Но он ненавидит меня, и этот разговор – не исключение.
И я думаю, не надо торопить события…
Комментарий к Глава 4
Нежданчик?
Отзывов мне!
========== Глава 4.1 ==========
Прошло недели две-три, но мне казалось, что прошла целая вечность. Спина меня больше не беспокоит, но врачи говорят, что мне осталось жить полгода. Может меньше. Точно никто не знает. Но то, что я умру, очевидно. Знаете, что такое боль? Я не про физическую, я про моральную.
От меня все отвернулись. Все, кроме Дэвида. Почему я заслужила такое обращение к себе? Чем я хуже их? Ах, да. Тем, что я – полумертвая соплячка, которая хочет быть Бесстрашной – умру? Знаете, мне так плохо. Мне очень плохо. Мои глаза всегда красные. От слез… Я умираю. Черт возьми, да эта болезнь съедает меня изнутри! Почему нельзя в последние полгода моей жизни просто быть рядом?
Да, я никчемна. Да, я не могу драться, я не такая, как они, я не умею стрелять, но я же человек. И я заслуживаю сострадания. Хотя, я не заслуживаю ничего. Я могла бы прямо сейчас броситься в пропасть, не делая никаких проблем. Но… Я хочу жить. Хочу доказать, что все люди равны, что каждый заслуживает любви.
Черт. Слезы льются по моим щекам. Я сижу на холодных перилах у пропасти. Рядом никого. Завтра ко мне придет мама. Может быть, ведь я не заслуживаю ее. Она была примером для подражания: мягкосердечная, кроткая, живая. Я сползаю вниз на пол. Обхватываю руками колени и прижимаю к груди.
Как же я хочу ее увидеть. Ее прекрасные голубые глаза, наверное, полны слез. Как хочется потрогать ее мягкие каштановые волосы, поцеловать в впалую щечку.
Я подползаю к краю и свешиваю ноги. Давай, сделай это. Ты никому не нужна…Сейчас или никогда. Я хватаюсь одной рукой за край и пытаюсь оттолкнуться. Я не могу. Я не могу. Не могу…
За все это время я поняла, что люди – паршивцы. А еще я понимаю то, почему сейчас не прыгнула. Стыдно признаваться самой себе, но я влюбилась. В Эрика. Идиотка, скажете вы. Он не ответит взаимностью. Он пошлет куда подальше, я понимаю это. И то, что я умру, он знает. Он просто ответит “нет”, а я совершу суицид. Я уже все продумала. Только не знаю, что выбрать – таблетки или пропасть? Я не могу так. Я боюсь.
Как же хочется просто подбежать сзади к нему и обнять сильно-сильно, крепко-крепко, так, чтобы его ледяное сердце растопилось. Он не позволит даже дотронуться. А я… А что я?
Я ложусь спиной на холодный пол. Думаю, что это скорее приведет меня к смерти. Ошибаюсь… Я медленно поворачиваюсь на бок. Сейчас поздняя ночь. Никого нет. Я прикрываю глаза.
Какая-то пустота внутри. Никого нет. Опять ошибаюсь. Он стоит, облокотившись спиной о стену. Но я помню, что никого не было! Курит. Медленно вытаскивает сигарету и выдыхает клубы серого дыма. Я аккуратно сначала сажусь, а потом встаю и подхожу к парню. От него пахнет перегаром. Мерзкий запах. Не люблю пьяниц, но он исключение. Он, как всегда, красив. Безумно красив. Вдыхаю этот запах и морщусь. Но протягиваю руку к его руке. Хочется прикоснуться.
– Дай сигарету, – говорю я слишком мягко, и он смеется.
– Тебе нельзя, – произносит слишком загадочно.
Он осматривает меня, а я, в свою очередь, покрываюсь мурашками. Потом все-таки достает черную пачку. Протягивает мне. Я беру и незаметно касаюсь его, засовываю в рот сигарету и наклоняю лицо, придерживая растрепанные волосы, чтобы он зажег. Чиркает спичкой, и я прикуриваю. От неожиданности кашляю и сплевываю. Мерзко, но я делаю затяжку. Снова и снова, пока сигарета не заканчивается. Прошу еще одну, и парень дает. Я проделываю то же самое.
Жизнь – дерьмо, я в этом убедилась. Если бы я могла поцеловать Эрика, то… Размечталась, дура. Он никогда не позволит поцеловать себя. Он настолько… Эгоист. Сейчас или никогда. Я открываю рот, но все слова иссякли. Попытка номер два.
– Эрик… – пробормотала я и подвинулась ближе.
– Что? – резко рявкает он.
Я залилась румянцем.
– Я тебе хотела сказать, – я запинаюсь, но четко говорю, – Я… Я… Эрик, я теб-бя люб-б-блю, – последнее слово я проговорила быстро, но с запинками.
Он немного опешил и сжал кулаки.
– Эллен… Какая ты глупая, – он подходит ко мне вплотную и прижимает к стенке.
– Эр-рик, что ты делаешь? – пропищала я.
Мне никогда не было так страшно. Он прижимает меня к себе, держит меня за талию. Что я еще могла подумать?
– Эллен… Ну, давай же, скажи, что хочешь меня, – шепчет мне на ухо парень, отчего я становлюсь красной.
– Нет, Эрик… Пожалуйста, не трогай меня, – говорю я, пытаясь выбраться, но он так крепко держит.
Мне страшно.
– Давай, скажи, – он впивается мне в губы.
Я опешила. Еще недавно он говорит, что ненавидит меня, а сейчас целует, кусает губы. Мне не хватает воздуха, я судорожно пытаюсь вдохнуть частичку жизни. Но он – моя жизнь. Я хватаюсь за край его футболки.
Черт. Что-то здесь не то. Что-то не то. Не верю. Не ве-рю. Я отталкиваю его от себя, но парень лишь обнажает ряд зубов. Нет. Нет, это просто сон. Ущипни себя, Эллен. Черт. Не выходит.
Эрик снимает с меня футболку. Я пытаюсь отпихнуть его, но что-то мешает. Я не знаю что. Не вижу, по крайней мере. Он резко задирает и свою футболку.
Я в панике бью по его плечам, но он лишь усмехается.
– Эллен! – чей-то до боли знакомый голос взялся из неоткуда. Он встревоженный, с ноткой напряжения.
Я все еще пытаюсь выбраться, но Эрик держит меня крепко, покрывая засосами мою шею. Мне неприятно, но я, по сравнению с ним, мелкая муха. Мне хочется плакать, но что-то останавливает меня. Это сон. Да, да. Сон. Эрик не станет делать так… Вот в чем-чем, а в этом я не уверена. Все может быть.
Все-таки очень реалистичный сон. Даже слишком, скажу я. От его запаха перегара меня подташнивает, я задерживаю дыхание. Выдыхаю из-за того, что не хватает воздуха. Голова кружится, и я думаю, что лучшим в этой ситуации будет просто заснуть.
– Эллен! Эллен, черт тебя подери, проснись наконец! – чей-то отчаянный крик снова впился в мой мозг.
Я закрываю глаза, меня всю колотит. Пытаюсь расслабиться, но я слышу звук брошенного ремня. Боже. Когда он уже вовсю прислонился ко мне и дышит в ухо. Как только он подался вперед, я упала на свое мягкое местечко. Глаза открыть я не смогла, но запаха перегара в воздухе больше не было.
Открываю глаза и вижу перед собой Дэвида. Его волосы взъерошены, а лицо в недоумении. Он смотрит на меня, а я на него. Долгое молчание повисло в воздухе. Я лежу на холодном полу у пропасти, в считанных сантиметрах от обрыва.
– Эллен, – выдохнул парень и приподнял меня, одновременно обнимая, от чего я покраснела. – Боже, я думал, ты умираешь. Ты вся колотилась, бледная такая. Ох, не пугай меня так, – парень пробормотал все это и отпустил меня.
– Дэвид… – прошептала я.
Что еще можно сказать человеку, который беспокоится обо мне больше, чем о самом себе? Он – настоящий друг.
– Ладно, все. Поднимайся, – парень аккуратно потянул меня за собой. – Скоро нас выведут к родителям. Круто, да? Мои не придут, потому что они из Бесстрашия, и я могу их видеть хоть каждый день! – оптимистично рассказал парень. – Хочешь, я составлю тебе там компанию?
Я немного удивилась, но поднялась и пробормотала:
– Было бы неплохо. Я не уверена, что мама придет. Она думает, что я – предатель, – говорю я, и слезы наворачиваются на глаза, но я быстро смахиваю их.
Хорошо, что Дэвид ничего не заметил. Он ведет меня по узкому коридору, в котором есть секретный – если верить Дэвиду – поворот. Он отодвигает один кирпич, и мы вместе проходим в Яму. Точнее, за угол. А потом мы, как ни в чем не бывало, подходим к Четыре. Эрика нет, и я облегченно вздыхаю.
– Так. Все в сборе. Идем за мной, – фыркает мужчина – нет, скорее, парень – и проходит по порожкам, ведущим на второй ярус.
Там все так же, не считая огороженные балкончики. Где-то стояли красные цветы, где-то каменные небольшие барельефы в стенах. Это смотрелось классно, но я не успела ничего толком посмотреть, ведь Четыре чуть ли не бежал.
Мы шли недолго. Пришли в огромную светлую комнату. Даже не скажешь, что это собственность Бесстрашных, а не Искренних. Или Эрудитов… Ну ладно, главное то, что я увижу маму.
Я пробежалась глазами по лицам людей. Если бы я даже и не увидела маму, я бы не вздрогнула, как сейчас.
Потому что я вижу в считанных метрах от меня… Джоанну Рейс. Да, именно она – представитель Дружелюбия. Вы спросите, как я догадалась, что она ко мне? Она улыбнулась мне и поманила меня рукой. Сказать, что я испугалась – ничего не сказать. Я медленно подхожу к ней, она не отходит, а лишь поправляет прядь своих волос.
– Приветствую тебя, юная Бесстрашная, – произнесла она и приобняла за плечи.
– Здрасте. А… – хотела сказать я, но женщина меня перебила:
– Я знаю, что ты хочешь спросить. Но давай не сейчас, – пробормотала она, а внутри моего тела все сжалось.
Я ничего не сказала в ответ.
– Как тебе здесь? – мягко спросила она.
– Все хорошо, я привыкла. Только я здесь кто-то типа изгоя, – Дэвид при этом слове сморщил нос и подошел чуть ближе.
– Не говори ерунды, – рассмеялся тот, подошел ко мне и подал руку Джоанне. – Дэвид Уайт. Можно просто Дэвид.
Джоанна улыбнулась и пожала руку.
– Это мой д-друг, – поспешила сказать я. – Единственный.
Джоанна еще больше улыбнулась и заговорчески посмотрела на парня.
– Ты, наверное, хочешь узнать, почему пришла я, а не мама? – дрожащим голосом произнесла женщина.
Это конец.
Смутные догадки выбивают меня из колеи. Джоанна молчит, а я тереблю край футболки. Ну не томи…
Она оглянулась, чтобы убедиться в том, что их никто не слышит, а потом невнятно бормочет.
– Прими мои соболезнования, но твоя мать… – пауза. – Она умерла.
И мое сердце падает в пятки, а земля уходит из-под ног. Воздуха не хватает. Кто-то кричит, кто-то подхватил меня, но я ничего не слышу. Все как в тумане…
Твоя мать умерла…
Одна фраза, а столько боли.
Бывают такие моменты, когда не хочется жить, а хочется кричать и бить кулаками в стенку…
========== Глава 5 ==========
…А еще и самой умереть.
В последнее время я часто плачу. Слишком часто. И это меня расстраивает еще больше. Я становлюсь замкнутой и слишком сентиментальной. Мои мысли частенько носят суицидальный характер. Ну и что? Не проще ли просто покончить с этим, спрыгнув вниз? Покончить с этой неразберихой, с этими унижениями.
Как заманчиво звучит…
И я никому не нужна здесь, на этом свете. Да и на том тоже, в принципе. Я как изгой. Хочется просто забыться, перестать существовать. Но какая-то немыслимая сила держит меня здесь, не дает уйти. Цепями привязала меня к этому миру.
А я и не хочу уходить…
Меня вынуждают.
Последнее, что я помню – озабоченные взгляды людей, Джоанну, взволнованно трясущую меня за плечи, крепкие руки Дэвида, хватающие меня, когда я, видимо, упала. И пустоту в сердце.
Помню, что бежала долго. Подальше от всех, даже от самой себя. Мне было очень больно и плохо. Она умерла вместе с моей душой.
Не знаю, как оказалась здесь. Я в тренажерном зале. Здесь пусто, но скоро будет тренировка. Не у нас. У нас просто завтра последний день первой части инициации. И вы не представляете, как я нервничаю. Я даже думать боюсь и сразу же настраиваю себя на худшее. А другого−то быть и не может…
Как она могла вот так просто взять и умереть? Почему? Ну почему? За что?! Я хватаюсь за голову. Ненавижу жить в этом мире. В мире беспощадном и уничтоженном самими людьми. Как же хочется на мгновение забыть обо всем этом и просто жить. Жить радостно и безмятежно. Чтобы люди не умирали.
Я хнычу около часа. Пора уже и успокоиться. Надо жить. Точнее, выживать.
Да как тут жить? Как можно жить, зная, что ты один на всем свете? Твои проблемы никому не нужны, ты – пустое место. Точка на огромной карте. Ха. Нет, преувеличила. Одна миллионная от этой точки, не больше.
Так. Все. Хватит.
Я встаю и иду в… Назову так − столовую. Там сейчас должен быть обед. Но я не обедала и вообще не ела около четырех суток. Спросите: почему? А я и не отвечу – не обязана. Я просто не хочу. Болезнь берет надо мною верх.
Быстро передвигаю ногами, по пути утирая слезы. Около прохода к «столовой» перевожу дыхание и стараюсь вести себя непринужденно. Захожу внутрь, но никто не оборачивается и не смотрит на меня. Ну и хорошо. Разносится смех, гул, гам и все в этом роде. Подхожу к большому коричневому столику. Там сидят Тори, Макс, Четыре, Дэвид и остальные. Но мне нужен именно Четыре.
Я аккуратно хлопаю его по плечу, и он оборачивается. Смотрит с презрением, но не с ненавистью. Остальные тоже смотрят на меня, и от этого мне не по себе. Особенно меня прожигает взглядом Макс. Он – лидер Бесстрашия. Один из них.
Ой. Я это уже говорила. Кажется, я схожу с ума.
Взмахом зову Четыре поговорить, он встает нехотя, будто его заставляют. Странно, но за столом я не вижу Эрика. Мы отходим в один из туннелей, и он останавливается, прислоняется спиной к стене. Он прожигает меня взглядом, а его лицо в этом свете становится более устрашающим.
– Что тебе надо? Еще внимания ко своей персоне хочешь? – грубо рявкает он.
– Что? – я не понимаю, что он несет. – О чем ты?
Он глубоко вздыхает.
– Не прикидывайся белой овечкой. Как только ты здесь появилась, самой интересной темой для обсуждения стала ты и твоя болезнь, – Четыре сказал это так холодно, будто ему это чуждо.
– Но… − я вылупляю глаза. – Я не…
– Что, слов не находишь? – прерывает он меня. – Не волнуйся, остался всего один день. Завтра же свалишь.
Я смотрю в его глаза, но ничего не нахожу.
– Почему… – мой голос хрипит. – Почему вы все так со мной общаетесь? Чем я хуже вас всех? – я срываюсь на крик, и он эхом разносится по тоннелю.
– Не смей так со мной разговаривать! – рычит он, и мне становится по−настоящему страшно. – Ты – обуза для всех нас, понимаешь? Ты не способная ко многим вещам, и это чудо, что ты всего лишь на шестом месте в списке. Не хватает одного балла. Обидно, не так ли?
Я отвожу взгляд в пол, и глаза наполняются слезами.
– Ясно, – бормочу я, хлюпая носом, и уже разворачиваюсь.
Но Четыре хватает меня за плечо.
– Эллен… – говорит он, но я вырываюсь из его рук.
– Где Эрик? – также холодно говорю я.
Парень вскидывает брови и говорит:
– Я не могу тебе сказать, – говорит он, а меня пробирает злоба.
– Где Эрик? – более громко говорю я.
Он вздыхает и ухмыляется.
– Второй тренажерный зал.
Я резко ухожу в направлении этих залов, а парень уходит за стол. Вот идиот.
***
Минут через пятнадцать нахожу эти чертовы залы. Значит, я была в первом, а он во втором. Совпадение?
Я захожу в помещение и тут же в стену рядом вонзается острый нож. Буквально в сантиметре от моей головы. В сантиметре! Мое сердце замирает в предвкушении смерти.
А вдалеке я вижу Эрика. Мои глаза округляются, а Эрик подходит и ухмыляется. Его «стальные» глаза не по−доброму смотрят на меня. Он очень красивый. Вот глупышка, Эллен. Влюбилась в лидера Бесстрашия. Дура.
– Зачем пришла? – говорит он насмешливым тоном.
– Можно тебя попросить? – бормочу я и только сейчас замечаю, что он… Он без футболки, только джинсы. Его торс… Мм… Но от сладостных мыслей меня оторвала его реплика.
– Попытайся, – ухмыляется он.
– Мне нужно в город, – уверенно говорю я.
Он стоит и пару минут просто смотрит мне в глаза. Не решаюсь отвести взгляд, наверное, именно поэтому он и заговорил:
– Иди, если нужно, – бурчит он, а я удивляюсь.
– А как же «Ты никчемная обуза, иди нафиг» и тому подобное? Я−то думала, вы все сговорились, – говорю я обычным голосом. – Или ты чем−то отличаешься от них? – это я сказала надменно, а вот почему – не знаю.
В его глазах я видела только одно – презрение. Холодный отблеск стального взгляда вызывает у меня тысячи мурашек по коже. Его губы кривятся, и я знаю одно – мне сейчас влетит.
Он медленно подходит почти вплотную ко мне. Руку с ножом заносит над моей головой таким образом, что нож впивается в стену в двух сантиметрах от макушки. Я непроизвольно сжимаюсь, а он улыбается.
Все происходит слишком быстро. Я не успеваю ничего предпринять, как он резко впивается мне в губы. Язык проникает мне в рот, а я стою, как последняя дурочка, и не шевелюсь. У его жестких губ приятный вкус яблок. А я обожаю яблоки. Мама любила мне их срывать прямо с дерева, что росло на заднем дворе моего участка. Они были сладкие и такие… манящие. Как и Эрик. Одной рукой он зарывается мне в волосы, а я обеими своими руками цепляюсь ему за шею, чтобы не упасть.
Презрение растворяется с каждой секундой. Он начинает нежно покрывать мои губы поцелуями. А после впивается мне в шею. Ах. Наверное, засосы останутся. Я прикрываю глаза.
– Эрик… − невнятно бормочу я, а он смеется мне в шею.
Он не торопится продолжать, будто у нас в распоряжении вечность. Но у всего есть конец. Парень дышит мне в шею, отчего мне становится спокойнее. Я стараюсь двигаться по минимуму.
– Ладно… Пошли в город, – он отстранился от меня и потянул за собой.
И в этот момент я чувствую себя счастливой…
Комментарий к Глава 5
Ну где вы, мои 118 читателей? Мне бы было приятно, если бы каждый чиркнул мне пару строк. Приятно было бы, даже если бы вы написали “Мне нравится. Жду проду” или что-то в этом роде. У вас это не займет больше минуты, а мне приятно.
Я, может бы, даже стала быстрее писать проду.
========== Глава 6 ==========
Мы стоим посреди пустынной дороги. Нет, мы не в пустыне. Это такое «искромётное» выражение. На самом деле мы стоим просто посреди пустой дороги. Здания все старые, и кажется, что через мгновение они развалятся, и пыль заполонит весь Чикаго. Интересно было бы на это посмотреть. Мир приобретает новый смысл, когда есть зачем жить. Мне незачем. Тонкая грань между жизнью и смертью… Кажется, что она невидима.
Эрик… Боже. Когда−нибудь он сведет меня с ума. То он грубый и жестокий, а иногда он нормальный. Как и все остальные. Хамелеоны этакие.
Я шагаю по мокрому асфальту, и в воздухе разносятся мерные постукивания твердой подошвы с набойками. Эрик плетется следом. Сказать, что я удивлена – ничего не сказать. Мне кажется, я сейчас сплю. А когда проснусь, все продолжат также меня ненавидеть.
Эрик в этом свете превосходен. Хм… Впрочем, как и всегда. Его скулы резко выпирают, а на губах играет ехидная улыбка.
Я резко разворачиваю голову потому, что ветер резко обдувает меня.
А он смотрит на меня. Смотрит ненасытно, словно жаждет впиться в губы.
Я их облизываю. Дразню, так сказать.
Спустя некоторое время мы приходим, куда и шли изначально. На кладбище. Старое кладбище Чикаго. Солнце сильно печет голову. Мне становится жарко. Сейчас полдень. Духота…
Некрасивые белые могилы. Все до одной схожи.
Я медленно иду в сторону новых могил и замираю у той, которую и ищу. Мама…
Меня переполняют эмоции, и я просто сажусь на сырую землю и плачу. Эрик нервно курит в стороне. От этого запаха мне становится тошно, но я справлюсь. Я сильная. Я подползаю к цветам. Они еще не завяли, значит либо все произошло несколько дней назад, либо кто−то приносит новые.
Мама… Зачем ты меня покинула? Я не хочу жить без тебя, понимаешь? Не хочу. Ты для меня – вселенная, которая бесконечна. Ты для меня – все. Так зачем?
Меня медленно пробирает дрожь. Эрик стоит у меня за спиной.
– Эрик, − говорю я, всхлипывая.
– Ну же, не плачь, − он садится на корточки и прижимает меня к себе.
Прижимает всем телом, да так, что я могу слышать биение его сердца.
Я отталкиваю его от себя и резко поднимаюсь. Собираюсь уходить. Бесполезно рыдать вечность.
Парень резко отпрянул и пошел за мной. Он, видимо, немного расстроился, когда я отошла, но показывать этого не хотел. Он просто шел рядом, изредка болтая со мной о погоде.
А погода была отличной. Даже очень. Жаль только то, что мое настроение уже не сможет быть таким отличным. Даже если хорошо постараться.
Я немного замедляю шаг и хватаю за руку Эрика. Хочется прикасаться к нему в каждый подходящий и неподходящий момент. Я не знаю, почему он меня тогда поцеловал. Он же понимает, что я умру. Зачем? Почему все такие странные?
Почему нельзя вести себя нормально? На эти вопросы нет ответа. Захожу за угол. Перевожу дыхание. Он останавливается в метре от меня.
– Эллен, все в порядке? – говорит запыхавшийся парень.
– Да, не беспокойся, − говорю я, но он подходит вплотную ко мне и выдыхает.
От него опять несет яблоками. Обожаю этот аромат.
– Не ври, − шепчет он и целует меня в лоб.
Я на мгновение задумываюсь.
– Они меня ненавидят… − говорю я. Эрик хотел было что−то сказать, но я перебила его. – Вот скажи, Эрик, почему все так со мной?
Я не выдерживаю его упрямого взгляда и прижимаюсь к его широкой груди, одновременно обнимая его. Он – мое утешение и моя гордыня.
Но не все так просто.
Эрик даже не двинулся с места.
– Они боятся, − прошептал он, − Боятся привязаться к тебе.
Я ничего не ответила, а лишь подняла взгляд на Эрика. Он такой милый… И родной. Все, что держит меня здесь – он. Наверное, так думают все влюбленные девочки. И я тоже. Парень взглянул на часы на своем запястье.
– Пора возвращаться, − говорит он, − Хотя нет. Пошли за мной.
Я ничего не отвечаю, мне просто приятно, что он заботится обо мне.
Через полчаса ходьбы мы подходим к огромному зданию. Он тащит меня внутрь него. С первого взгляда можно подумать, что оно заброшенное. Хотя, это так и есть, чему свидетельствует то, что Эрик начал ломать доски, которыми был заколочен вход.
Вскоре путь был расчищен, и мы вошли в него. Первое, что бросилось в глаза – ничего. Кромешная тьма. Эрик крепко взял меня за руку и потащил внутрь. Я пару раз споткнулась о какой−то предмет, но Эрик подхватывал меня. Хорошо, что тут темно. Он хотя бы не видит краску смущения у меня на лице.
Идем недолго и вскоре видим свет. Эрик ведет меня мимо этой злосчастной лампочки. Поднимаемся по лестнице. Если обычно, чтобы подняться на этаж, нужно две лестницы, то сейчас мы где−то на десятом−одиннадцатом этаже. Мы преодолеваем, как я уже потом поняла, последнюю лестницу.
И в глаза ударяет неяркий солнечный свет. Я жмурюсь, и закрываю глаза кулачками. Тру глаза, а потом смотрю вдаль. Так высоко… Стоп. Высоко? Мы что, на крыше?
Подхожу к краю и смотрю вниз. Боже. Мы на крыше. Аккуратно, без резких движений сажусь на край. Эрик садится рядом.
– Красиво, правда? – говорит Эрик.
Судорожно вдыхаю и бормочу:
– Даже очень…
Здания вдалеке отбрасывают огромную тень. Солнце скоро сядет за горизонт, отбрасывает свои последние лучи прямо на нас. Все в рыжеватых и розоватых тонах. Мило.
– Нравится? – он с ухмылкой смотрит на меня, а я отползаю немного назад и ложусь на спину.
– Очень, − шепчу, а Эрик делает тоже, что и я.
Он пододвигается ко мне, подкладывает свою руку под мою голову и притягивает к себе. Наши губы соприкасаются, а я улыбаюсь. Впервые за столько времени мне хорошо. Он греет мне и тело, и душу. Хочется прикасаться к нему каждую секунду, смотреть ему в глаза, покрывать его жесткие губы поцелуями. Он так близко, но в то же время так далеко…
Солнце село, а мы продолжаем лежать. Смотрим в глаза друг другу. Не отводим взгляд ни на секунду. А потом я прикрываю глаза. Просто прикрываю, а они, как нарочно, слипаются, и я засыпаю.
Комментарий к Глава 6
Я держу обещания
========== Глава 7 ==========
Проснулась я от резкого света. В воздухе витал яблочный аромат. Такой обычно был раньше у меня дома, когда мама готовила красивый яблочный пирог. Она делала это всегда с душой, отдавая этому занятию всю себя без остатка. Я никогда раньше не задумывалась, но она была красивой. Мама любила готовить также, как и любила меня, а в этом я уверена. Я поверила впервые за шестнадцать лет.
Раньше – наверное, это было у всех – я пыталась быть самостоятельной, независимой от мамы. Слишком мы все рано отделяемся от семьи. Но не понимаем, что дороже ее у тебя нет и ничего не будет в этой гребаной жизни. Я поняла это слишком поздно. Слишком…
Мне тоже хотелось быть такой же, как и она.
Приподнимаюсь на локтях и обнаруживаю для себя, что нахожусь в большой светлой комнате. Я лежу на большом диване, вся закутанная в серое одеяло. Мне жарко. Я убираю одеяло и вижу, что одета в черную огромную футболку. Нащупываю волосы и уже сразу думаю о том, что на голове у меня такой бардак, который никому и не снился. Целые пряди волос прилипли к шее, доставляя такое неприятное ощущение духоты.
Где я? Как я тут оказалась? Единственное, что помню, – как лежала на крыше старого заброшенного дома. Рядом был Эрик. Никогда прежде я не видела его таким. Таким беззаботным и безмятежным. Он будто всю жизнь любил забираться на крыши, а в этот раз всего лишь предложил и мне испытать адреналин, чувство свободы.
Встаю с дивана и натыкаюсь на что-то. Или на кого-то… В моих ногах лежал Эрик. Он мило сопит, развалившись так, что одна рука откнинута вправо, а другая на груди. Одна нога согнута, а другая прямая, как палка. Рассматривая его позу, я даже не заметила, что Эрик одет только в темные трико. Мне открылся превосходный вид на торс парня. В меру накачанный, что кажется мне идеальным.
Это все, конечно же, превосходно… Но где я? В полном замешательстве, если честно. Я аккуратно иду от дивана, стараясь не наступить на Эрика. Он спит, как убитый, и мне хочется наклониться к нему и пощупать пульс. Но я не делаю этого, ведь подумала, что это будет немного нелепо. Мы почти не знакомы, но мне кажется, что знаем мы друг друга довольно-таки продолжительный период жизни. Он такой родной… Но и чужой. Но ему можно доверять, я уверена.
Перешагиваю его руку и бреду к столику, который очень сложно не заметить. Длинные металлические ножки, покрытые каким-то странным узором, отлично дополняют стеклянную поверхность стола, по краям которой тянулись бесконечные завитушки в виде волн, но только разве что с острыми и резкими краями. На самом столе стоит пепельница, наполненная доверху пеплом и окурками. С моей-то тягой к идеальной чистоте я все-таки не решаюсь выкинуть мусор. Я стою, как вкопанная, оглядывая помещение, но вскоре иду дальше.
Стены были простыми. То есть никаких обоев. Пустые неровные серые стены с повешенными на них всякими плакатами. Иногда с записками. Если не присматриваться, то эта комната сойдет за вполне обычную комнату подростка. Повсюду разбросана одежда. Если бы еще добавить сюда немного побольше мебели, то можно было подумать, что это такой своеобразный дизайн.
Я натыкаюсь на стул. Обычный металлический стул. Отодвигаю его, но на полпути к столу резко останавливаюсь. Я разворачиваюсь обратно. Иду к дивану и беру одеяло, под которым спала. Неловко стягиваю его с дивана, из-за этого один край его падает на ноги парню. Другим концом я кладу одеяло к лицу парня. Аккуратно поправляю его, подталкиваю кусочек материи к его шее.
Он не вздрагивает и дышит как-то подозрительно тихо. Мне кажется, что он не спит, но я отворачиваюсь и иду к столу. Арка, из которой тот был виден, вела в еще одну комнату. На полу разбросаны кипы бумаг, старых писем и безделушек. Я задеваю ногой очередную кипу и уже собираюсь отодвинуть ее ногой, как замечаю знакомое имя на одной из газет, лежащих небольшой охапкой поверх общей кучи.
Беру в руки один из экземпляров газеты и читаю заголовок.
Трагическая смерть после Церемонии Выбора этого года.
Хм. Надо почитать. Откидываю газету на столик, а сама иду к тумбочке. Там стоит большая корзина с фруктами. Выбрать было особенно не из чего – красные и зеленые яблоки, но я взяла зеленое, так как люблю покислее.
Окна завешены серым тюлем в пол. В некоторых местах тюль подвязан куском ткани. Лампочка тускло мигает.
Сажусь в черное кресло и хватаю газету. Открываю на первой странице, но меня перебивает грубый женский голос, взявшийся из неоткуда.
– Что ты здесь делаешь? – особь особенно выделяет “ты”.
Я удивляюсь и поднимаю свой взгляд. Передо мной стоит высокая – намного выше меня, но ниже Эрика – девушка. Я достаю Эрику до плеча. Ее рыжеватые волосы струятся по плечам небольшими кудрями и достают до достаточно объемной груди. Цвет глаз издалека было сложно различить, но они были светлыми. Она одета в черную футболку с разноцветными вставками на плечах и в черные кожаные шорты, которые отлично подчеркивают ее широкие бедра и толстые (для таких бедер), но высокие ноги, обутые в серые высокие кеды.
Она стоит, засунув руки в карманы своих шорт, выражая явную неприязнь. Одновременно она что-то жует. Я особо не рассматриваю ее лицо, но даже издалека было видно, что с косметикой она явно переборщила. Боже, пусть это не будет то, о чем я думаю. Пусть она будет… Не знаю, пусть она просто проходила мимо.
Я молчу минут с пять.
– Что ты делаешь у Эрика? Да еще и в таком виде! – ее слишком басистый голос для обычной девушки разражается по всему помещению.
У Эрика…? В таком виде? А, да. Я вчера была одета только в черную кожаную куртку, под которой был красный топ, и в джинсы. А сейчас я сижу в какой-то огромной футболке. Стоп. Он что, переодевал меня? Я, наверное, сейчас красная, как помидор. Я собираю силы в кулак и выплевываю фразу:
– Кто ты? – я чувствую, как злость кипит во мне.
– Кто ты? – она сжимает кулаки, – Я девушка Эрика, Кара.
