Текст книги "Искупление (СИ)"

Автор книги: Katrina Lantau

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

– Почему твой отец зовет тебя Эльзой? – голос Пола звучал задумчиво. Я и не заметила, как назвала это имя.

– Папа хотел назвать меня Эльзой. А маме больше нравилось имя Лиза. Как ты можешь догадаться, они пошли на компромисс, и я получила имя Элиза.

В комнате повисла тишина, пока Пол молча наблюдал за мной из темноты.

– Это имеет смысл, Эльза, – наконец пробормотал он, словно перекатывая мое имя на своем языке, – как гребаная ожившая сказка. Белокурая принцесса в мире монстров.

По моим щекам разлился румянец. Он произнес это с легким оттенком нежности, и мое сердце защемило от нахлынувших эмоций.

– Думаю, я бы поладил с твоими родителями.

– Не уверена, – поморщилась я, – мама вывернет тебя на изнанку, пока папа молча откроет себе бутылку пива. Я привыкла к ним, но для неподготовленного человека это может оказаться пугающим.

– Меня трудно чем-то испугать, принцесса, так что я бы не был так категоричен. Но твоим родителям срочно стоит пересмотреть свои взгляды на уродов, которые хотят вокруг стены. Беспечности не место в нашем мире. Она может укусить за задницу в самый неподходящий момент.

– О, поверь, я знаю это. Но им сложно что-то объяснить.

– Так ты взбунтовалась и пошла служить, чтобы позлить их?

– Нет, я пошла, потому что мне это нравилось.

– Уже не нравится?

– Я не знаю, – слегка повысила я голос, чувствуя давление с его стороны, – я уже ничего не знаю, понятно? Мне казалось, что это то, для чего я нужна, где могу реально пригодиться. Не у гребаной доски в школе, не в яме, подключая чертовы трубы, а за стеной, убивая одну тварь за другой, чтобы когда-то люди могли спокойно выйти за свои стены, не опасаясь, что их внутренности окажутся у кого-то на обеденном столе. А теперь я боюсь выйти из собственной квартиры, не говоря уже о городе. Потому что не чувствую себя в безопасности. Нигде в этом мире я не чувствую себя в безопасности, и это пугает меня.

Мое сердце лихорадочно колотилось, пока я вытирала вспотевшие ладони о мягкий плед на диване. Возможно, что это темнота позволила мне быть откровенной с человеком, от которого мое дыхание перехватывало в горле просто потому, что я могла смотреть на него, я не знаю.

Пол сел ровнее и слегка наклонился в мою сторону.

– Послушай меня, Элиза. Тебе больше не нужно бояться, что они доберутся до тебя, потому что я убью каждую чертову тварь, которая может приблизиться к нашему городу. Я хочу, чтобы ты снова почувствовала себя защищенной, и я сделаю все, чтобы дать тебе это. Если мне придется залить этот мир кровью – я сделаю это, и тебе даже не нужно просить меня об этом. Потому что я не хороший человек, Элиза, я – монстр, который отнимает чужие жизни, и ради того, чтобы ты почувствовала хоть каплю ебаного спокойствия, я могу стать еще большим злом.

Никто никогда не говорил мне подобного.

Никто не выглядел настолько одержимым мной, чтобы вести себя так, будто готов приложить все усилия, чтобы защитить меня.

Я судорожно сглотнула, уставившись в темное пятно, где должна быть его голова. Мое горло ощущалось чертовски сухим и обезвоженным. В это время сердце продолжало отбивать лихорадочный ритм, который звоном отражался в моих ушах.

Или это звенела тишина, окутавшая комнату своими холодными объятиями? В любом случае, я слышала гул в своих ушах, и даже слегка потрясла головой, прогоняя надоедливый звон.

– Я не уверена, что мне это нужно, – наконец выдавила я из себя. Слова выходили с трудом и буквально царапали мое пересохшее горло, – я видела слишком много насилия в своей жизни. И я точно не хочу, чтобы ты погружался во все это.

– Я уже увяз в этом по самые яйца, так что мне уже поздно двигаться назад.

– Никогда не поздно начать все сначала.

– Но не для меня.

Пол протянул руку и слегка провел пальцами по моей холодной ладони. Жар от его кожи буквально опалял мою ледяную руку. Мои пальцы дрогнули, и слегка заскользили по руке, касаясь его в ответ. Прикосновение ощущалось чужеродным для моей кожи, и внутренний протест уже зарождался в глубине моего тела, пока я упорно цеплялась за теплоту, которая просачивалась мне под кожу, согревая холодные кости. Он не пытался приблизить свое огромное тело, или хоть как-то пошевелиться. Пол просто замер на одном месте, давая мне возможность чувствовать его своей кожей. Темнота вокруг нас отступила на второй план, пока я нерешительно обводила подушечками своих пальцев его мозолистую ладонь, которая не раз держала в своих объятиях холодный металл оружия. Реальность обрушилась на меня с новой силой.

– Я боюсь, что они сломали меня, Пол, – прошептала я едва слышно, – не думаю, что тебе нужно что-то, настолько испорченное.

– Я разрушен до основания, Элиза, – мрачно ответил Пол, – мои кошмары все еще сидят внутри моей головы и мешают мне спать по ночам, поэтому нет ничего удивительного, если два потерянных человека пытаются наладить свою ебаную жизнь.

– Отчего ты стал таким? – решилась спросить я. Но он не успел ответить, потому что яркий свет вспыхнул миллионами бликов от всех тех ламп, которые я успела включить.

– Блять, – пробурчал Пол, прикрывая свое лицо рукой.

Я уткнулась в плед и с силой зажмурилась. Мне казалось, что наш хрупкий мир раскололся пополам. Пока мы сидели в темноте, вокруг нас образовался пузырь, который не пропускал никого и ничего вокруг. А теперь пора вернуться в реальный мир и столкнуться с его жестокостью и агрессией.

– Что за херня? – руки Пола ухватились за мои ладони и потянули от лица. Я испуганно заморгала, когда мое тело внезапно напряглось от слишком агрессивного напора.

Я часто моргала, прогоняя слезы от слишком яркого света. Мои руки оказались заляпаны красной краской, и выглядели действительно пугающими, вызывая непрошенные ассоциации с кровью.

– Это краска, – хрипло ответила я, вытягивая свои руки из его теплых ладоней.

Пол шумно выдохнул и кивнул головой, поднимаясь на ноги. Только сейчас я огляделась вокруг, отметив залитый пол, пятна краски на мебели и опрокинутый мольберт, на котором все еще крепился мой рисунок.

Пол прошел к двери и снял ее с петель, проверяя целостность замка и петель. Я хотела подеяться следом, но вовремя вспомнила, что мои штаны теперь валяются на полу, и, учитывая мою искалеченную ногу, мне меньше всего хотелось демонстрировать Полу свою ущербность. Так что я просто обернула плед вокруг своей талии и шагнула в сторону мольберта, осторожно поднимая его на ножки. Очевидно, что мне предстоит не маленькая уборка, чтобы навести тут хоть какой-то порядок.

– Надо дождаться утра, – произнес Пол, – мне понадобятся инструменты, чтобы починить эту чертову дверь.

– Все настолько плохо?

– Она не будет держаться, даже если я поставлю ее на петли. Надо полностью менять.

Я тяжело вздохнула, мысленно перебирая варианты, где смогу переждать внеплановый ремонт.

– Как много это займет времени?

– Надеюсь, что не много.

Я шагнула в сторону спальни и протащила плед за собой, планируя найти чистые штаны. Быстро схватив одни из небольшой кучи чистых вещей, я закрылась в ванной и только после этого немного выдохнула. Мои волосы торчали в разные стороны, на лице виднелись цветные разводы, как и на моей, некогда белой, футболке. Открыв кран, я тщательно умыла лицо, затем схватила мочалку и потерла высохшую краску на своих руках, смывая кровавые потеки в канализацию. Волосы пришлось хорошенько расчесать, оставив их распущенными, только после этого я натянула обратно чистые штаны и надела майку без рукавов, которая висела в ванной на крючке, отправляя грязную футболку в корзину для белья.

Пол в это время снова прислонил дверь к зияющему проему и с силой толкнул ее, закрывая вход.

– До утра дотянет, – произнес он, обернувшись на звук шагов. Его глаза прошлись по моему телу, двигаясь от самой макушки до кончиков голых пальцев на моих ногах, прочерчивая огненную дорожку по моей коже, которая готова была воспламениться и вспыхнуть от малейшего касания. Он судорожно сглотнул, и его кадык дернулся в сторону.

Никто никогда не смотрел на меня таким нуждающимся взглядом.

– Как ты теперь выйдешь?

– Я не оставлю тебя в квартире с выбитой дверью, – еще раз повторил Пол, отводя свои глаза в сторону. Вена на его лбу стала отчаянно пульсировать.

– Я планирую заняться уборкой, так что ты можешь присоединиться ко мне, – я неопределенно махнула рукой, указывая на беспорядок, который натворила, пока топталась, как слон, в кромешной темноте.

Мне казалось неправильным продолжать разговор, который мы начали в темноте. При ярком свете все представлялось несколько иначе. Я хочу выключить этот чертов свет, чтобы вернуть этот момент близости, который мы разделили.

Пока я оттирала краску, Пол поднял мои рисунки и стал перебирать их, удивленно приподнимая брови.

– Это должно что-то означать? – он поднял в воздух один из ярких рисунков, демонстрируя оттенки зеленого.

– Наверное нет, – пожала я плечами, складывая баночки с краской обратно в коробку.

Пол отложил рисунок и перешел к следующему, и меня вдруг прошиб холодный пот, когда его руки наткнулись на его собственное изображение. Мои руки задрожали, и я крепче перехватила коробку, чтобы не дать й выпасть из ослабевших рук.

– Это я? – Пол с изумлением рассматривал свой рисунок, слегка повернув его к свету.

Я не могла сказать ему, что долгие годы сходила с ума, наблюдая за ним издалека.

Не могла рассказать о том, что один взгляд на его лицо делал мой день немного лучше, чем он мог быть.

Не могла признаться в том, что он давно укоренился в моем подсознании, вынуждая рыдать от отчаяния.

Я буду выглядеть жалко со всеми этими откровениями, так что я просто замерла на одном месте, чувствуя, как на лбу выступила испарина. Моя потребность в нем росла с каждым днем и сейчас, когда он находился от меня на расстоянии гребаной руки, я чувствовала сильную ярость на тех, кто смог разрушить мое тело и мой чертов разум.

На глазах выступили злые слезы.

Я заслужила немного счастья в своей жизни. Мне пришлось буквально отдать кусок своего тела, чтобы Пол оказался здесь, со мной. И они, блять, не смогут полностью контролировать мою голову. Я им не позволю, потому что я сама решаю, что мне делать.

Наконец все, чего пыталась добиться Кэтрин своими сеансами, стало обретать хоть какой-то смысл.

Я выронила чертову коробку и сделала шаг в сторону Пола, вырывая рисунок из его руки.

Постоянная боль, которой я дышу каждый чертов день, немного отступает, когда я ощущаю его запах, чувствую его прикосновения, которые не похожи на касания других, более осторожных. Я могу дышать рядом с ним, не испытывая тошноты или ужаса.

– Поцелуй меня, – тихо прошептала я, уставившись на его губы.

В одно мгновение он преодолел то небольшое расстояние, что отделяло нас и впился своими губами в мой рот, поглощая его, как чертов монстр. Его движения не были нежными или аккуратными. Он брал то, что хочет, вынуждая меня бороться за каждую крупицу воздуха.

Наши зубы сталкивались, в то время, как языки яростно боролись и переплетались внутри моего рта, пока он крепко удерживал мое лицо своими теплыми ладонями. Темнота и страх отошли на второй план, перекрытые его вкусом, его запахом, ощущением его рук на моем лице. Я безоговорочно отдалась этому поцелую, от которого мои внутренности сжимались и дрожали. И мне чертовски нравилось его целовать.

Но больше всего мне нравилось, как он целует меня. Жестко, властно, но в то же время с сумасшедшей страстью.

Его язык облизывал мои губы снова и снова, словно пытаясь что-то стереть, и я ухватилась за него, слегка посасывая и втягивая в свой рот. Рычание вырвалось из его груди, когда он склонил голову, углубляя поцелуй. Но неожиданно его руки опустились ниже, хватая меня за спину, и это стало ебаным катализатором, чтобы мое тело перешло в режим повышенной готовности и страха. Дыхание замерло и мои глаза испуганно распахнулись. Я отшатнулась от него и прижала руку к груди, в которой сердце отбивало лихорадочный ритм.

– Элиза, – хрипло пробормотал Пол. Его лицо выглядело красным, точка пульса на шее бешено пульсировала, и он словно пытался осознать, что сейчас произошло.

– Прости, – выдавила я, слегка отступая в сторону.

– Не убегай от меня, – он покачал головой, делая шаг в мою сторону, но я вскинула ладонь, призывая его остановиться.

– Если ты спросишь, что это было, то я не готова дать тебе ответ, потому что сама еще не разобралась. Я просто хотела что-то для себя. Хотела доказать, что мое тело все еще мое, и я могу это контролировать.

– Ладно, – его лицо выражало полную растерянность. Он шумно выдохнул и провел ладонями по своему лицу, после чего он кивнул головой, снова повторив, – ладно. Я нихуя не понял, но если тебе надо что-то проверить, я хочу, чтобы ты нашла меня, никого другого. Договорились?

– Договорились, – я слегка улыбнулась, прижимая пальцы к распухшим губам и, черт возьми, Пол проследил за этим жестом, как хищник, своими прищуренными глазами. Его язык высунулся и облизал нижнюю губу, подцепив ее зубами. Волнение внутри моей груди достигло своего пика, угрожая перелиться через край. Мне надо было срочно чем-то занять свои руки, пока они снова не вцепились в его тело.

Быстро развернувшись, я подхватила коробку, запихнула ее в дальний угол, вместе с чертовыми рисунками, затем подошла к окну, распахивая его настежь. Алый рассвет медленно просачивался через высокие стены города. Я чувствовала усталость каждой клеточкой своего тела, собственно, как и каждое утро, когда рассвет прогонял тьму, которая поселилась глубоко в моем сознании.

Пол ненадолго ушел, но быстро вернулся с инструментами и новым замком, в рекордные сроки починив выбитую дверь. Я сварила две кружки кофе и теперь наблюдала за тем, как его мышцы перекатываются под футболкой, пока он убирал инструменты обратно в ящик.

– Готово, – весело произнес он, защелкнув замком.

– Кофе? – я подвинула кружку по столешнице, сделав небольшой глоток горячего напитка.

Он подхватил чашку и поморщился:

– В твоем доме закончился сахар?

Я молча подвинула ему сахарницу, наблюдая, как сразу три ложки сахара растворяются в его кружке.

– У тебя будет сахарная кома.

– Я согласен, если она будет сахарной, – Пол подмигнул одним глазом, удовлетворенно вздыхая.

– Разве тебе не надо в центр или за стену?

– Наверное, надо, – он слегка пожал плечами, оставляя пустую кружку на столешнице, – чем планируешь заняться?

– Немного поспать, если получится.

Он сделал шаг вперед, но затем остановился в нескольких сантиметрах от моего стула.

– Ты помнишь, о чем мы с тобой договорились? Ты не ищешь экспериментов на стороне, Элиза. Если у тебя есть желание что-то доказать самой себе, тебе стоит найти меня.

– Я подумаю, – неловко кашлянув, ответила я.

– Не забывай, мы теперь друзья, – он широко улыбнулся и склонил голову на бок, – привилегии дружбы и все такое.

– У меня есть друзья, готовые мне помочь, но спасибо, что предлагаешь свою кандидатуру.

– Я не хочу слышать о ком-то еще, – глаза Пола сделались колючими, а голос – напряженным. – Ты приходишь ко мне по любому поводу, Элиза, и если тебе кажется, что я шучу, советую подумать еще раз.

От его тела волнами исходило напряжение. Челюсть сжалась и желваки ходили ходуном, пока он буравил меня своим темным взглядом. Я чувствовала себя загнанной в ловушку, но из этой западни мне, почему-то, не хотелось выбираться.

– А если я этого не сделаю? – тихо прошептала я.

– Тогда тебе придется столкнуться с последствиями.

Он провел пальцами по моей щеке, заправляя волосы за ухо, затем неохотно направился к двери, махнув мне рукой, перед тем, как закрыть ее за собой. Мне хотелось раствориться в его сильных руках, потому что только рядом с ним я не испытывала тошнотворного страха и отвращения.

Глава 16

Пол

Будет странным сказать, что большую часть ночи я провел с самым сильным стояком за всю свою жизнь? Конечно, я никогда не придерживался целибата, и всегда следовал здоровой логике: любой хреновый день может стать гораздо лучше после хорошего минета, так что да, я просто брал это от жизни, благодарный за передышку в гонке выживания. Но с тех пор, как я вытащил голову из задницы и наконец-то признался в своем нездоровом влечении к одной блондинистой принцессе, я перестал пользоваться своим членом. Это не означает, что у нас не было регулярных встреч с моей чертовой рукой, но это не то, чего он просил, ебаный ублюдок. Он красочно транслировал образы теплого рта, поглощающего его до самого основания, розового языка, слизывающего сперму с моего кончика, и я блять взрывался в своей руке, пачкая собственный живот и простыни. Я не мог перестать фантазировать о ней, представляя ее на коленях перед собой, хотя и понимал, что этого может никогда не произойти. Но все же проблема лежала куда глубже, потому что на других мой член больше не реагировал. Он смирно сидел в моих штанах, оставаясь бездушным наблюдателем чужих сисек. Мне становилось страшно при мысли о том, что я становлюсь гребаным импотентом. Когда такое, блять, было?

Ночь в доме Элизы расставила все по своим чертовым местам. Мой член просто стал слишком избирательным, желая одну конкретную женщину, и не соглашаясь ни на кого другого. Этот факт однозначно затруднит мое существование, потому что я не знал, как Элиза отреагирует на моего стоячего друга, который тыкался в мою ширинку все чертово время, что я провел в ее квартире. И я планировал серьезный разговор с ублюдком, но планы пришлось пересмотреть, когда Кристофер ввалился в дом с белым лицом и пустым взглядом. Я всегда остро воспринимал все, что касается моего брата, так что теперь внутренне напрягся, готовый к масштабной войне. Но все оказалось куда прозаичней, мать твою. Кэтрин возвращается в Главный центр, оставляя моего брата сгорать от любви к ее симпатичной заднице.

Конечно, я не удержался и наговорил ей дерьма, буквально кипя от злости. Ее глаза наполнились слезами, которые она старалась удержать в себе, но я просто развернулся, оставляя ее за своей спиной, как она оставила моего брата.

Кристофер медленно сходил с ума, заваливая себя работой, а это означало, что и я был по уши занят, сопровождая его на каждом шагу. Ему было плохо, и он не скрывал этого, сутками пропадая за стеной. Мне хотелось своими руками задушить Кэтрин хотя бы за то, что она подтолкнула Кристофера к краю.

– Так не пойдет, – произнес я, когда мы ввалились в дом, едва передвигая ноги от усталости. Моя форма была вся в пыли, а чертов песок ощущался в тех местах, в которых я бы не хотел его чувствовать, – никогда бы не признался в таком, но, блять, ты угробишь нас, Кристофер. Это надо решать.

– Я в норме, – буркнул он, скидывая оружие с тяжелым грохотом.

– Я вижу, как ты в норме, мужик, – я захлопнул входную дверь, расстегивая кобуру на своей груди, – и это, блять, не так.

Из-за того, что мой брат сутками гонял команду по пустыне, у меня не было возможности провести время с Элизой, потому что стоило нам вернуться вечером домой, как утром, с первыми лучами солнца, мы снова неслись по пустоши, громя и уничтожая все вокруг. И я чувствовал, что начинаю слетать с чертовых катушек.

– С Кэтрин надо что-то делать. Идем в Центр или я найду тебе другую киску, которая отвлечет твой воспаленный мозг от ее задницы.

– Нахуй Кэтрин, – буркнул Кристофер, – я вычеркнул ее из своей жизни. Все.

И уже через пару дней мы трусили рядом с Гектором, быстро двигаясь в сторону Четвертого Центра.

Потому что там состоится прием в честь мужа Кэтрин.

И, конечно, она там тоже будет.

Что сказать, мой брат железный человек: сказал, как отрезал.

Смешно, сука.

Но это момент вынудил меня задуматься, насколько далеко я готов зайти, чтобы обладать Элизой? Мне мало было стать ее другом, мало было находиться рядом, мне хотелось забраться к ней под кожу, чтобы впитать в себя ее чертово ДНК. И я не видел ее уже некоторое время, так что мое раздражение начинало переходить на новый уровень.

Банкетный зал был украшен цветами и лентами, как ебаное торжество. Мне пришлось напялить костюм, чтобы слиться с толпой, наблюдая, как Кристофер становится полным идиотом, трахая Кэтрин глазами, пока ее муж цеплялся за ее талию. Я не уверен, сколько бы выдержал этот фарс, но Кэтрин внезапно вышла из зала, и конечно, этот идиот, который выглядит, как моя точная копия, ломанулся за ней, снося все на своем пути.

– Ебаный ты ж в рот, – выругался Гектор и торопливо шагнул к ее мужу, для того, чтобы отвлечь, пока Кэтрин будет трахаться с его сыном. Пиздец.

А то, что они будут трахаться, не вызывало ни единого блядского сомнения.

Я выскользнул из зала и шагнул по коридору, чтобы прикрыть его спину, если дойдет до драки.

Длинный коридор выходил на террасу, и я обогнул ее, чтобы выйти на небольшую площадку. Я видел, как Кристофер зажал Кэтрин в углу, чтобы войти в ее киску. Но еще я видел с какой тоской она смотрит на моего брата. Гребаная сука.

Она не признается в том, что так же зависима от Кристофера, как и он зависим от нее. Она готова мучиться сама, и мучить его из-за ебаной гордыни. Может показаться, что я просто ревную своего близнеца к женщине, которая украла его сердце. Похеру. Сейчас он трахал ее на моих глазах, и я видел, каким одержимым он становился, когда ее тело находилось в его руках.

Кэтрин подняла голову и наши взгляды пересеклись.

Шок, удивление и ебаная похоть – вот, что я успел разглядеть в ее глазах, пока она не кончила, запрокинув голову вверх. Я шагнул назад, скрываясь в тени. Что сказать, она удивила меня.

Мы вернулись на границу и уже два дня Кристофер носился по дому, вызывая боль в моей многострадальной голове, пока на нашем пороге не появилась Аврора с весьма грозными обвинениями, которые полностью разорвали мою черепную коробку. Конечно, я был зол на Кэтрин за все это дерьмо, но, блять, слышать, что она пострадала от рук своего ебаного мужа, было очень и очень хреново. Что, блять, не так с этими людьми? Если мой брат не положит конец этой херне, я сам выпотрошу ублюдка. Однако, до этого не дошло. Я уже упоминал, что Кэтрин умеет удивлять? Так вот, она в очередной раз смогла впечатлить мой испорченный мозг, а это, скажу я вам, совсем не так просто.

Я предоставил Кристоферу разбираться со своей девушкой, поскольку мне нужно было обратить внимание на свою, пока она не стала чужой. Каламбур, блять.

События последних недель едва не выбили почву у меня из-под ног. Мне нужен был якорь, за который я мог ухватиться и не дать темноте затащить меня в кровавую бездну. Кошмары в моей голове немного стихли, но я бы не расслаблялся, уже готовый к тому, что они вернутся с новой силой.

Как и каждый чертов раз.

Присутствие Элизы успокаивало меня, делало почти нормальным. Я не уверен, почему так, но подсознательно искал утешение рядом с ее телом, впитывая в себя мягкий нежный голос.

Я знал, что ублюдки изнасиловали ее, хотя никто не произносил это вслух. Знал, блять, что ее психика сломана и уничтожена. Но я готов вытащить ее из пропасти, готов быть рядом столько, сколько она позволит мне. Потому что не видел смысла дальше существовать на этой планете, ежедневно наказывая себя за смерть Китти.

Я больше не мог погружаться в ебаный кошмар моего подсознания, просыпаясь в холодном липком поту.

Часть моего проклятого сердца всегда будет принадлежать им, но Гектор прав, мне стоит попытаться двигаться дальше.

И я чертовски готов на эту сумасшедшую поездку, если рядом будет Элиза.

Шагнув в центр, я пробежался глазами по корпусу, в надежде разглядеть ее фигуру, но она снова пряталась, не готовая столкнуться с сотней взглядов и бесконечных перешептываний.

Мне хотелось впечатать свой кулак в каждую чертову глотку тому, кто заставлял ее нервничать.

Солнце припекало макушку, пока я добирался до своего дома, шагая мимо зданий, надежно укрытых высокой стеной. Квартира Элизы была всего в паре шагов от моего дома, так что я свернул с улицы, направляясь в ее сторону. Можно сказать, что я пришел проверить новую дверь или чертов замок, не знаю.

В любом случае, мне нужно было ее увидеть.

Я чертовски скучал по ее лицу и тихому голосу, успокаивающий монстров в моей голове.

Она была дома, открыв мне дверь в пижамных штанах и майке на тонких бретельках. Блять, ее сиськи практически выпрыгивали через низкий вырез, и мне пришлось подавить тяжелых вздох. Элиза даже не осознавала, насколько сексуальна в простой домашней одежде, вообще не прилагая никаких усилий.

– Привет, – она слегка улыбнулась, придерживая дверь.

– Ты всем открываешь дверь в таком виде?

Я не хотел, чтобы мой голос прозвучал грубо, но очевидно, попытка с треском провалилась, судя по ее хмурому взгляду.

– Не поняла, – брови Элизы вызывающе поползли вверх.

Я уставился в ее вырез, наблюдая, как соски превращаются в тугие горошины, черт меня возьми, и тонкая ткань майки никак этого не скрывала. Она кашлянула и скрестила руки на груди, пряча от меня свои сокровища.

Член в моих штанах напрягся, подталкивая ворваться в эту сокровищницу и опустошить ее до самого основания.

Блять.

– Я говорю, что любой желающий может оценить размер твоих сисек даже не раздевая тебя.

Она хмуро смотрела на мое лицо, после чего покачала головой и тяжело вздохнула.

– Ты что-то хотел?

Тебя, черт возьми.

Я хочу тебя.

Я хочу поглощать тебя, как гребаное животное, купаясь в твоих стонах и криках.

Я хочу видеть, как ты корчишься от удовольствия, пока мой член и мои пальцы будут внутри твоего теплого тела.

Я хочу видеть, как ты разваливаешься на части, кончая на мой гребаный язык. И я хочу, мать твою, слышать, как ты кричишь мое ебаное имя своими пухлыми губами, пока мой член будет глубоко в твоем горле. И я должен чувствовать себя конченным ублюдком за то, что позволяю себе фантазировать об этом, поскольку одному богу известно, что пришлось пережить этой женщине. Однако, мой моральный компас давно дал сбой, так что глупо надеяться на человечность с моей стороны. Элиза остается в моих глазах самой сексуальной и привлекательной богиней, на алтаре которой я готов поклоняться, пока мои чертовы колени не сотрутся в кровь.

Я готов вырвать свое черное сердце, чтобы положить к ее ногам. Конечно, ничего из этого не вышло из моего блядского рта, так что я просто подвинул ее в сторону и шагнул через порог.

– Как мило, что ты пригласила меня войти.

– Вообще-то я не приглашала, – она развернулась ко мне лицом, все еще скрещивая руки на своей груди.

– Да? А мне показалось, что ты проявила гостеприимство.

Элиза покачала головой и захлопнула дверь, направляясь в сторону кухни. Очевидно, она что-то готовила до моего прихода, судя по испачканной посуде и чудесному аромату, который распространялся по всему дому.

– Ты готовишь?

– Почему в твоем голосе столько удивления?

– Это восхищение, – я уселся на высокий стул, и огляделся по сторонам. На плите что-то аппетитно шкварчало, и мой рот наполнился слюной.

– С замком проблем нет?

– Нет, спасибо.

– Ты благодаришь меня за то, что я сначала выбил твою дверь, сломав замок, а затем просто исправил все это?

– Не знаю, – Элиза смущенно улыбнулась, – видимо, да.

Я усмехнулся, откидываясь на спинку стула.

Улыбка на ее лице делала меня зависимым.

И я точно стал чертовым наркоманом, которого тянет за очередной дозой. Было в ней что-то особенное, что-то, что цепляло меня за живое, вызывая чертовы мурашки на коже.

У меня никогда не бывает мурашек.

Хотя бы этот факт уже должен насторожить.

Элиза налила стакан сока и поставила передо мной, слегка склонившись над столом. Вырез ее майки опустился еще ниже, открывая ложбинку между упругими сиськами. Черт возьми. Мне предстояло провести вечер с очередным стояком в своих штанах.

– Что-то мне подсказывает, что ты не уйдешь в ближайшее время, так что, придется тебя накормить, если ты голоден.

– Я голоден, – мой голос звучал хрипло даже для моих ушей, и мне пришлось слегка откашляться. Щеки Элизы покраснели, и она торопливо отошла к плите.

– Конечно, я не идеальный повар, но должно быть съедобно.

Она наполнила две тарелки и поставила их на стол, подвинув одну в мою сторону. Я подхватил вилку и шумно вздохнул, наслаждаясь божественным ароматом. Макароны с грибами, беконом, тертым сыром и сливками – я попал в гребаный рай.

– Это очень вкусно, – пробормотал я с набитым ртом, готовый вылизать тарелку или женщину перед собой. Мне без разницы.

Элиза смущенно отвела глаза, медленно пережевывая.

Я справился со своей порцией в рекордные сроки, и теперь зазывно посматривал на большую сковороду на плите.

– Дай угадаю, ты хочешь добавки?

– Ну, если ты предлагаешь, – хмыкнул я, поднимаясь на ноги. Положив себе еще одну порцию, я вернулся за стол и стал уплетать макароны за обе щеки. Элиза отставила тарелку в сторону, но съела она только половину от того, что положила себе.

– Ты не доела.

– Мне пока хватит.

– Тебе надо есть больше.

– Я не могу больше, мой живот лопнет от переедания.

– Не лопнет, – я кивнул на ее тарелку, – доешь то, что уже положила.

Она недовольно покосилась на меня, но послушно подвинула тарелку и съела еще несколько ложек, запив еду соком.

– Где ты был? Я не видела тебя несколько недель.

– Ты скучала по мне, принцесса? – улыбнулся я, потирая наполненный живот.

– В твоих мечтах, – она забавно фыркнула носом.

– У Кристофера возникли некоторые проблемы, так что мне пришлось немного присматривать за его задницей.

– О, – она удивленно приподняла брови, – надеюсь, с ним все в порядке.

– Я тоже надеюсь, – я тяжело вздохнул, почесав затылок. Но тут одна мысль оформилась в моей голове, и я удивился, что не догадался спросить раньше, – кстати, Кэтрин вернулась в Главный центр, и как теперь быть с твоей терапией? – Хотелось бы мне знать ответ на этот вопрос.

Элиза вышла из-за стола, начиная собирать посуду. Я перехватил тарелки, укоризненно покачав головой.

– Иди отдохни, – я отнес тарелки в раковину, включая воду. Не то, чтобы мне нравилось мыть посуду, или убирать за собой, но я не хотел, чтобы это делала Элиза. Сполоснув тарелки, я разложил их на кухонном полотенце и вытер руки.

– Так что с сеансами? Тебе нужен новый врач?

– Я не хочу нового врача, – отозвалась Элиза, которая устроилась на диване, прикрыв ноги пледом, – но и в Главный центр я тоже не могу ходить. Видимо, мне придется справляться в одиночку.

– Хрена там, – я поморщился, усаживаясь на диван. Элиза подтянула ноги выше и села, подтолкнув за спину толстую подушку, – если надо, я могу сопровождать тебя в Главный.

– Ты готов ходить со мной в Главный центр только для того, чтобы я поговорила с Кэтрин?

– Если тебе это помогает, тогда я буду ходить с тобой.