Текст книги "Музыкант и Журналистка (СИ)"
Автор книги: Каррера Мими
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Куда дальше? – спросила я, как только закончился обзор по Сене.
– А дальше, будем встречать закат, он уже близится, – он взял меня рукой за подбородок и снова поцеловал, будто мы давно не виделись и безумно соскучились.
– И где мы будем его встречать? – спросила я, оторвавшись от его губ.
– Скоро узнаешь, – он загадочно улыбнулся и, взяв за руку, повел к такси.
Мы ехали молча, потому что наши языки были заняты друг другом. Не хотелось отрываться друг от друга ни на секунду. Наверно, это еще и город, помимо Джо на меня так действует, что хочется постоянно целоваться, чувствовать его крепкие объятия, сильные и, одновременно нежные руки на себе.
Я и не заметила, как мы прибыли на место сюрприза, а когда поняла, где мы находимся, была приятно удивлена, практически, до щенячьего восторга. Я с детства мечтала увидеть аэростат вживую. И вот в данный момент, я находилась в аэроклубе с моим мужчиной и наблюдала, как многие уже поднялись на воздушном шаре в небо. Это такое красивое, масштабное зрелище, что захватывает дух.
– Идем, – увидев, что я стою с открытым ртом, Джо взял меня на руки как ребенка, и направился, по всей видимости, к инструкторам.
– Ты и воздухоплаванием занимался? – я оглядывалась по сторонам, пытаясь ничего не упустить из виду. Все было так красиво, даже волшебно, я бы сказала.
– Нет, – он усмехнулся. – Но мы с ребятами летали на аэростате. Я подумал, что тебе хотелось бы тоже на нем полетать.
– Ты шутишь? – я не верила своим ушам. – Мы сейчас на нем полетаем? – я посмотрела на него большими глазами, а он тихо рассмеялся.
– Ну, конечно! Иначе, зачем мы сюда пришли? Не любоваться же ими, – опустив меня на землю, он наклонился и сказал мне на ушко: – Любоваться мы будем друг другом в другом месте, – и снова мурашки побежали по телу от его шепота и смысла фразы, что он сказал.
Я не успела ничего ответить, потому что к нам подошел инструктор по воздухоплаванию и Джо начал договариваться о предстоящем полете. Пока они разговаривали, я немного отошла от них, и зачаровано уставилась на один из воздушных шаров, который поднимался ввысь. Он такой огромный и в тоже время легкий. Захотелось прикоснуться к нему и погладить, но до него дотянуться было невозможно. Казалось, что, вот так смотря на него, я и сама отрываюсь от земли и тянусь за ним.
– Сейчас полетаем, – Джо подошел сзади и обнял меня за талию, а я все продолжала смотреть, не моргая на удаляющийся шар.
– Уже все готово? – я повернула голову к нему и посмотрела вверх, ведь моя макушка, едва доставала его подбородка, несмотря на то, что я была на высоких каблуках.
– Нет еще. Шар накачивают горячим воздухом, – он наклонился и поцеловал меня в нос. Говорят, поцелуй в нос – минимум пошлости и максимум нежности. А еще, это проявление заботы и близости. Я закусила губу, стараясь не закричать от того, что мне сейчас не просто хорошо, мне прекрасно…
– Пойдемте, – позвал французский инструктор и повел к нашему аэростату.
Мы подошли к шару, которого удерживали канаты, затем сели в корзину вместе с инструктором и он отвязал страховочный пояс. Это ощущение, когда ты начинаешь подниматься в открытое пространство и вроде еще близко от земли – приятно предвкушает. Мы стояли, обнявшись с Джо, переполненные счастьем и чем-то таким захватывающим и в тоже время воздушным, как и наш шар. Я не могу передать всех тех чувств, что накрывали меня все с новой и новой волной, унося вверх, к звездам, хотя до них совсем далеко и еще пока не началось смеркаться, но я знаю, эти холодные небесные светила сейчас смотрят на нас с Джо. Было такое ощущение, что за нами наблюдает сам космос или небесный мир, не знаю, как выразиться, но мне не было неуютно, мне было комфортно. Я чувствовала, как парю над землей вместе с мужчиной, жар которого я ощущаю всем телом и душой. С мужчиной, с которым хочу быть. Он мой волшебник, потому что воплощает каждое мое безмолвное желание. И я знаю, что если попрошу его исполнить мой любой каприз, он обязательно его исполнит.
– Кэндис, – я запрокинула голову, а он погладил мою щеку тыльной стороной ладони. – Тебе нравится?
– Это самый прекрасный подарок, который мне когда-либо дарили, – я смотрела на него, не отрывая взгляда.
– Это еще не все, закрой глаза, – я послушалась его. – Открывай, – через несколько секунд сказал Джо.
Перед моими глазами в руках Джо была коробочка с изумрудными серьгами. Я даже и не знала, что сказать. Мне никто еще не делал таких подарков, кроме родителей, которые подарили золотое кольцо с жемчугом. Драгоценные камни переливались и сверкали на солнце, уходящим за горизонт.
– Джо, – я даже не знала, что сказать.
– Они под цвет твоих глаз, – и в последующий момент, Джо помог мне застегнуть сережки.
– Я, правда, не знаю что сказать. Спасибо – будет звучать слишком банально, – меня растрогал его подарок, да еще врученный на воздушном шаре. Джо не стал ничего говорить, а просто взял и поцеловал меня. Это был самый настоящий воздушный поцелуй, обдуваемый ветром со всех сторон, и утопающим в закате солнца. Что может быть приятней поцелуя с любимым человеком в небе за городом Парижа? Ответ прост – поцелуй с любимым мужчиной и неважно где. Я сейчас настолько счастлива, что казалось, у меня выросли крылья за спиной, и я лечу без помощи воздушного шара…
***
Как только начали садиться сумерки, наше воздухоплавание подошло к концу. Не желая возвращаться в отель, или поужинать в одном из ресторанов, Джо предложил посмотреть вечерний Париж. До города мы доехали снова на такси, а там Джо заказал белый лимузин, прямо как для новобрачных.
Автомобиль выглядел внутри, как элитный мини-клуб. Здесь было все, что нужно: белые кожаные диваны, зеркальный бар с меняющей цвет подсветкой, декантеры для напитков и бокалы для шампанского, плазменный монитор, эффект освещения и играющая подсветка пола, а также световые вставки в потолке, и перегородка между водителем и пассажирами.
Выехав на главную улицу Парижа, мы окунулись в ночную атмосферу города. Его окрасили многочисленные огни витрин, фар машин и свет фонарей. Париж купался в искусственных лучах «солнца» и манил к себе еще больше.
Ночной Париж очень отличался от дневного. Как только заиграли огни, он приобрел совершенно иной вид. Взять даже Эйфелеву башню и ее горделивый шпиль, который выглядел одиноким на фоне всей этой архитектуры. Днем башня смотрелась просто, именно как достопримечательность, но уже ближе к вечеру, металлический каркас «переодевался» в золотое кружево паутины. А сейчас, когда на город опустилось ночное одеяло, башня и вовсе стала настоящей королевой.
Мы выпили с Джо шампанское, включив не так громко музыку, чтобы могли слышать друг друга. Хотя, мы почти не разговаривали, а целовались, целовались, целовались…
Потом мне пришла идея посмотреть Париж не из окна автомобиля, а из люка. Джо сначала мне не разрешил, сказав, что я могу простудиться, потому что ветер холодный, но я его все-таки уговорила, заверив, что постою всего несколько минут.
Высунувшись в люк, ветер сразу же обдал мое лицо холодом, запутавшись в волосах, начав с ними играть. Город быстро мелькал перед глазами, а внутри опять зарождалось чувство полета и невесомости…
Я уже собиралась залезть обратно в салон, как почувствовала прикосновение рук Джо к моим бедрам, по которым плавно заскользили вверх, задирая мое платье. Медленно потянув капроновый чулок до колена, он закинул мою ножку себе на плечо, и прикоснулся влажными губами к коже, прокладывая дорожку поцелуев к эпицентру моего наслаждения. Я посмотрела на небо, закинув голову назад, полностью отдавшись ощущениям и чувствам, что обуревали меня. Этот нереальный контраст холодного ветра и горячих губ Джо… его нежные руки… сорвавшийся стон с моих губ и – здравствуй, Париж!
Глава 24
Кэндис
Любимые руки обжигали теплом, как только прикасались к моей коже, плавно скользя по моим бедрам вверх, дойдя до ладоней, которыми я упиралась в стену. Я стояла, запрокинув голову на плечо мужчине, повернув лицо к нему, и упоенно целовалась с тем, кто заводит меня с пол-оборота и сводит с ума. Я не знаю, сколько мы целовались, и как вообще очутились возле номера нашего отеля, но после долгого и страстного поцелуя Джо достал из кармана куртки атласную красную ленту и повертел ее на пальце, заговорщицки улыбаясь.
– Зачем тебе лента? – Я ответила ему той же улыбкой, а он приблизился вплотную вновь и жарко прошептал на ушко:
– Для остроты твоих ощущений…
И в последующий момент я уже ничего не видела перед собой, только почувствовала, как он взял меня на руки и, видимо понес в наш номер.
Я слышала, как хлопнула позади дверь, и как щелкнул замок. Потом он поставил меня на ноги, принявшись снова и снова терзать мои губы своими – властными и сладкими.
Молния на платье поползла вниз, постепенно открывая мою спину. А затем и ткань сползла, огибая мои округлости с помощью музыкальных рук. Не прерывая поцелуя, мужчина подтолкнул меня к кровати, на которую бережно уложил и накрыл собой. Я сразу ощутила холод шелковых простыней. Это такой волшебный контраст, когда с одной стороны тебе горячо, с другой – холодно.
Пусть я и не видела обстановки в номере, но я чувствовала аромат свечей, которые наверняка украсили собой комнату, привнеся с собой романтику, тепло и свет. Сразу представился танцующий огонь на распаленных телах и тени – отражение магии и любви на стенах…
Джо продолжал оставлять меня без одежды, и когда он снял с меня второй чулок, я поняла, что предстаю сейчас перед ним, абсолютно обнаженной. Единственный элемент одежды, оставшийся на мне – это красная лента, нежно прикасающаяся к моим глазам. Джо был прав: это поистине острое ощущение, когда твой мужчина любуется тобой, и ты этого не видишь, но ощущаешь.
Хотелось снова почувствовать тепло его тела, провести ладонью по его груди, запустить пальцы в его волосы и слегка сжать их на макушке, прикусить нижнюю губу и сорвать довольный стон, но… вместо него я чувствую, как к моему животу прикасается холодная, тягучая струйка, тянущаяся к груди, обрисовывая ее полушария, и поднимаясь вверх, лаская шею, подбородок, губы… это мед.
Мой искусный соблазнитель дал распробовать его на вкус. Это цветочный душистый мед. Джо и здесь остался оригинальным, как всегда. Зачем баловать свою женщину сливками, когда полно других вкусностей?
Обласкав разливную ложку (как позже стало известно), он провел ею по моим губам, после чего крепко поцеловал. Наши губы стали липкими и еще более сахарными. И тогда Джо «отклеился» от них, принялся проводить языком по медовой струйке, тянущейся от губ и ниже, лаская и нашептывая безумные слова, а потом… Потом наши тела встретились друг с другом в новом, доселе неизведанном нам чувстве телесного контакта, сливаясь воедино, унося далеко, к самым звездам…
Для меня это было нечто непознанное, заниматься любовью с мужчиной, которого пусть я если еще и не люблю, но обязательно полюблю. Я это точно знаю. Никогда я не была так уверена трансформации своих чувств в будущем. И я бы рада и готова прямо сейчас сказать, что люблю его всем сердцем, но… нельзя. Есть закон любви и времени. Они всегда ходят парами, и каждый новый совместный шаг усиливает между ними связь, растягивая на долгие годы, укрепляя любовь, посаженную во времени…
Мне было хорошо… Нет, мне было восхитительно… Хотелось улыбаться, но вместо этого из моих глаз потекли одинокие слезинки, когда Джо развязал ленту. Я прикрыла лицо ладонями, не желая показывать ему своих чувств. Я готова признаться ему во всем прямо сейчас, но… Опять это но! Зачем, зачем, я заключала пари? Зачем влюбилась?
– Кэн, малыш, ты чего? – Джо обеспокоено смотрел в мое лицо, оторвав от него мои ладони, и поцеловал каждый палец.
– Зачем?
– Что зачем? – Он не понимал, что со мной происходит, и навряд ли поймет мой поступок, узнав о пари.
– Зачем я встретилась на твоем пути?
Он молчал. Потом улыбнулся уголками губ и потерся своим носом о мою щеку.
– Затем, что так должно быть.
Так должно быть…
Аромат неспешности ленивой
Растворяет пламя от свечи.
Сонм ванильных снов, кремень огнива
Высекает шёпотом: «Кричи!»
Мёд янтарный сладостной забавой
Капает на кожу, словно яд.
И сжигает ласки жгучей лавой
Дерзких слов горячий водопад.
Спелостью луны в ночном тумане
Светится та страсть, что есть у нас.
Томность тишины зовёт, дурманит,
Впитывает миг, минуту, час…
Ты со мною рядом, слишком близко.
Ты берёшь всё то, что я даю.
И дыханье ночи с лунным диском
Переходит за черту «В Раю»… (8)
Задумывались ли вы о том, что такое утро? Какого оно цвета, невзирая на погоду, и на каком языке оно разговаривает? Оно не говорящее, – ответите вы, и будете неправы. Оно с вами разговаривает вашим настроением и чувствами, что переполняют на момент пробуждения.
Мое «утро» с иссиня черными волосами и карими глазами. «Оно» музыкальное и разговаривает со мной на языке влюбленных, а еще – оно безумно страстное, нежное и сладкое. И сейчас я лежу на этом самом «утре», сложив руки на его груди, подперев ладонями подбородок. Мое персональное счастье посапывает во сне, а ресницы слегка подрагивают. Какое же оно красивое, мое чудо. Я провела указательным пальцем по колючей щеке и улыбнулась.
Хочу просыпаться так, как сегодня, всегда, когда на моей талии горячие ладони любимого мужчины, а я лежу на нем, или он на мне, или мы оба «переплетены», как было сегодня ночью.
Вспомнив ночные пируэты на нашей кровати, я смущенно улыбнулась сама себе. И если тогда, на вечеринке Порше, впервые, как только увидела вживую, подумала, что он немного скромен, то вчера я в очередной раз убедилась, что это далеко не так. То, что вытворял этот неугомонный мужчина в постели, – многие парни этому только учатся на протяжении всей жизни, ибо не всем с первого и последующего раза удается доставить женщине именно такое удовольствие, которое она хочет и ждет.
Жаль, что сегодня мы уезжаем. Взгрустнулось, а неприятное напряжение всколыхнуло меня всю. А что если дома будет иначе? Если вся нежность и любовь, к которой мы шли вплоть до вчерашней ночи – исчезнет? Или наши отношения не выйдут на новый уровень, и даже прежними не останутся?
Я поежилась, как от холода. Джо, словно ощутив на себе смену моего настроения, крепче прижал к себе и почти лег на меня. В его объятиях стало намного уютнее, отчего ненужные мысли отошли на задворки моего разума, а я, снова начала проваливаться в сон…
***
Аманда
Ну вот, кажется, я все вещи собрала. Я оглядела комнату, благодушно предоставленную мне Диланом на время моего пребывания в его доме. Но время отпуска подошло к концу, а значит, мне пора уезжать.
– Останься, – я вздрогнула, услышав его голос у себя над ухом. Медленно повернувшись, посмотрела в глаза Дилану, в которых отражался печальный оттенок.
– Я не могу, ты же знаешь.
– Можешь.
– Нет.
– Да.
– Дилан…
– Я прошу…
– Зачем?
– Я так хочу.
Если бы ты знал, как я хочу. Но жить у тебя вечно я не могу. Невозможно жить с любимым, который тебе не принадлежит, под одной крышей.
– У меня самолет… отвезешь в аэропорт?
Он отвернулся и подошел к окну.
– Нет.
Ну вот и все. До новых встреч с тобой…
Ты мысли мои посещала ещё до знакомства,
В мечтах оживала, в которых так жарко в ночи.
В них кожа твоя – словно бронзой покрытое солнце,
И трепет желанья как пламя неяркой свечи.
Казалось, что в этом безумии жгуче-прекрасном
Я буду гореть, и никто мне не сможет помочь,
Пока лунный свет не пролился с небес синих властно,
Даря на двоих нам безудержно страстную ночь.
Покрытая дымкой желания глаз поволока,
Твой стон, прозвучавший с движеньем моим в унисон.
Я дрожью безумия страсти пропитан до срока,
Поставив своё наслажденье на призрачный кон.
И руки скользили по влажности бархатной кожи,
А ты выгибалась навстречу касанию губ.
Мои ощущения были совсем не похожи, -
Я был с тобой нежен и сразу же сладостно груб.
Я в плен такой тесный движением бёдер ворвался,
Даря тебе терпкую сладость немой полноты,
И мир мой на тысячу звёзд так внезапно взорвался,
Когда мой экстаз разделила со мною и ты.
Тебя отпустить – я боюсь, ты как дымка исчезнешь,
В объятьях моих жарко влажных сегодня усни.
Ты стала моим наважденьем и вечной болезнью,
Позволь нам и дальше смотреть эти дерзкие сны. (9)
Глава 25
Кэндис
Шум воды, словно звуки флейты, доносился из ванной комнаты, когда я сладко потянулась на широкой постели в комнате Джо. Смятые белые шелковые простыни напоминали о минувшей бессонной ночи с музыкантом… моим любимым и единственным мужчиной, от одного взгляда которого замирает сердце.
Взглянув еще раз на постельное белье, я почувствовала, как тело наполняется приятной тяжестью, а настроение становится игривым. Услышав тишину в ванной, я поняла, что скоро из нее выйдет Джо. Вместо того чтобы притвориться спящей и позволить любимому разбудить меня, я начала кататься по постели, будто кошечка, просящая ласки, не забывая при этом мяукать. И когда в комнате показался хозяин квартиры в одном полотенце, мой кошачий дух вместе с мужским «жезлом» поднялся на отметку «выше». Джо с лукавой улыбкой начал медленно ко мне приближаться аки хищник, чтобы через несколько секунд заполучить свою кошку в крепкие объятия.
– Кошечка проснулась? – практически замурчал Джо, потерся носом об мой и слегка прикусил мою нижнюю губу.
– Мяу, – было ему ответом.
Я сильнее прижалась к нему своим телом и перевернула нас, оказавшись сверху.
– Я заметил, что ты любишь восседать на «троне», – этот наглец только усмехнулся, сжав мои ягодицы руками.
– А я заметила, что ты не очень-то любишь быть ведомым, – мне нравилась проводить ноготками по его груди, вызывая в нем мелкую дрожь.
Он лишь улыбнулся, и в одну секунду мы поменялись местами, и я снова оказалась прижата сильным телом к кровати.
– Ты права, потому что я – лидер, – Джо прикусил меня за мочку уха, одновременно проводя ладонью от моей щиколотки до самого бедра.
– Может я тоже люблю быть лидером, – я вырисовывала невидимые узоры кончиком языка по его подбородку и ниже.
– Тебе ночью было мало первенства? – Как же приятные его поцелуи! Даже просто легкие прикосновения с ума сводили.
Услышав напоминание о ночи, я, наверно, покраснела, что и заметил Джо и тихо засмеялся. А еще чуть позже я снова пребывала на пике блаженства…
Когда, наконец, мы соизволили покинуть уютное ложе, приняли совместный душ, я все же вспомнила, что рабочий день никто не отменял. С грустью отметив про себя, что выходные, проведенные в Париже, закончились еще вчера, начала собираться на работу.
Джо заметил промелькнувшую на моем лице грусть, подошел сзади и обнял со спины, прошептав.
– Давай, никуда не пойдешь…
– Не могу, – я погладила рукой по его щеке и поцеловала в нос. – Мне было хорошо ночью…
– Только ночью? – Выгнув бровь, он хитро на меня посмотрел, чем заставил снова покраснеть. Вот что я как школьница прямо!
– Не только, – хихикнув, я обняла его за шею, притягивая для поцелуя, когда он развернул меня к себе.
Джо отвез меня в редакцию, а перед выходом из его квартиры, которая с печалью меня «проводила», как и малышка Каприс, жалобно мяукающая и трущаяся об ноги, мне на мгновение показалось, что я не скоро появлюсь в жилище Джо. От этой мысли стало не по себе.
Перед офисом в машине Голдфинча мы еще долго не могли расстаться, не прекращая целоваться. Хорошо, что стекла затонированные, и папарацци не смогли урвать сенсацию, которую смогли бы дорого продать – фото известного музыканта, целующегося с девушкой, вызвало бы бурную реакцию у поклонников его творчества и прессы.
Дилан
Ненавижу, когда с утра болит голова, а ты вынужден сидеть в офисе и вникать в суть рабочего процесса. Отъезд Аманды до сих пор не давал покоя. Создавалось ощущение, будто я упустил что-то важное, не сказал нужных слов… Каких слов? Что я влюблен в свою подругу детства? Ей это не нужно. У нее есть этот чертов Кенан, который ошивался вокруг нее все это время. А если он приедет к ней? Или она к нему? Эти мысли меня выбивали из колеи и заставляли нервничать еще больше. Особенно раздражало то, что я не имел прав на Аманду и предъявлять претензии по поводу ее поклонника – тоже не мог. Поклонника… конечно, у нее он есть, и я уверен, что ни один. Она видная девушка и заслуживает комплиментов, но почему, черт возьми, меня это выводит из себя?
Откинув журнал в сторону, я прошел к большому окну, вид из которого простирался на деловой центр города. Автомобили сновали туда-сюда, стараясь без опозданий доставить клиента по месту назначения. Кто-то обходился без транспорта, спеша поскорее скрыться за дверьми того или иного здания, лишь бы холодный ветер не подгонял в спину. Конец осени выдался холодным. В воздухе уже чувствовался запах зимы, а вот предпраздничного настроения не ощущалось.
Услышав стук в дверь, я даже не повернулся в сторону вошедшего в мой кабинет без разрешения.
– Любуешься погодой? – в голосе Кенана слышались нотки иронии.
Я повернулся к нему лицом, когда тот вольготно устроился в кресле и положил свои ноги на мой рабочий стол.
– Ноги убрал со стола.
Кенан нагло рассмеялся, но ноги убрал.
– Нет настроения с утра?
– Какой догадливый. Что тебе надо?
– Аманды нет – нет настроения.
Меня слегка передернуло, когда услышал ее имя. Сел напротив и вперил в него взгляд, не выражавший удовольствия от его прихода.
– Ты по делу или просто решил языком почесать?
– Аманде нравится, как я ее целую.
Этот ушлепок решил меня вконец взбесить.
– Я не собираюсь с тобой обсуждать мою подругу.
– К которой ты, по всей видимости, неравнодушен.
– Тебя это не касается.
– Ошибаешься, – мой собеседник посерьезнел. – Она мне нравится, и я не намерен от нее отступать.
– Что ты хочешь от меня? – Меня немного раззадорило его заявление.
– Чтобы ты держался от нее подальше.
– Ты мне будешь указывать?
– Нет, предупреждаю.
– Выбор все равно будет за ней, так что можешь не столбить себе место и убраться из моего кабинета.
– Я тебя предупредил.
– Мне плевать на твои предупреждения, выметайся.
Хотелось встать и хорошенько вмазать по его наглой роже. Отступать он не намерен!
Кэндис
– Ну-ка милая, рассказывай! Как тебя поздравил Джо с днем рождения? Что подарил? Как первая ночь? Не разочаровал тебя своим писсуаром наш красавчик?
Эвелин – что с нее взять? Я усмехнулась речевому потоку своей подруги и прервала ее.
– Красиво поздравил, и нет, не разочаровал меня ни в чем. Даже более… влюбилась в него еще больше.
На том конце повисло молчание и через пару секунд, Эвелин серьезно спросила:
– Ты ему рассказала о пари?
– Нет еще.
– Кэндис! Когда, вот скажи мне, когда ты собираешься это сделать?!
– Сегодня. Просто у меня не было возможности…
– Конечно, не было! Вы же, небось, дорвались друг до друга, как грудной ребенок до сиси!
– Какая ты догадливая, Эви! Сама как? Как Макс? Выходные были плодотворными?
– Еще какими! Мы в эти выходные гостили у твоего красавчика Джо, приглядывая за Каприс. Такая милая кошечка, мы ее искали целый час по всей комнате, а она, оказывается, на верхнюю полку над столом забралась и слезать не хотела, как бы мы ее ни звали. Когда Макс полез за ней, она вместо рук прыгнула ему на голову. Ну и ор стоял! Макс потом ворчал, что ему кошка в башку впилась коготками.
– И как она такая маленькая забралась на полку?
– Запрыгнула на стул, потом на стол, потом на полку. Она такая шустрая. Я предложила Максу завести котенка, так он сказал, что ему и Каприс хватает, а вместо кошки хочет ляльку. Тогда я пошутила и сказала, что беременна.
– Даже не представляю его реакцию, – мне стало забавно, ведь, наверняка, Макс просто так ляпнул про ребенка. Этот парень еще не готов для семьи, по словам Эвелин.
– А что ее представлять, она была налицо – полный ступор и немое молчание, а взгляд, как у мышки, которая тужится в туалете. Я ему, конечно, потом сказала, что пошутила. На что он попросил, так больше не шутить. Короче, Кэн, суть знаешь в чем? В том, что мужики – трепло! Даже не знаю, когда Макс будет готов к созданию семьи, – как-то грустно добавила Эвелин.
– А ты готова к семье? К рождению ребенка?
– Я – да. А ты?
– Не знаю, еще не думала об этом.
– Ну, это логично, ты же только на днях познакомилась с «Джо младшим».
– Эви!
– Да-да-да, я знаю, что меня так зовут.
Мы еще немного поболтали с Эвелин по телефону, а отключившись, я услышала звонок в дверь. Открыв ее, я увидела Джо, который выглядел несколько неспокойно. Видно было, что он чем-то встревожен, и мне на миг показалось, что он все знает о пари. Но, я ошибалась, причина такого хмурого настроения в другом.
– Уезжаешь? Надолго?
Мое настроение, как и у него, упало и больше не грозилось подниматься.
– На три недели.
– Почему ты мне раньше не сказал?
– Я только сегодня узнал. Кэн, поехали со мной. Тем более, ты ни разу не была на моих концертах.
Я удобно устроилась у него на коленях, а он не переставал гладить меня по спине.
Услышав его приглашение поехать с ним, я обрадовалась, но тут же поняла, что зря. Меня никто с работы сейчас не отпустит. И о трехнедельном «отпуске» в компании любимого человека придется забыть.
– Не получится. И лучше бы ты мне не предлагал поехать с тобой. – Невозможность поехать с ним меня еще больше расстроила.
Я не думала, что та ночь перед его отъездом будет предвестием того, что скоро мы не увидимся. Он рано утром уехал от меня, и мне его не хотелось отпускать. Казалось, отпусти я его, и больше не увижу. Или увижу, но он будет не со мной. Такое ощущение, что мое счастье ускользало из моих рук. И несмотря на то, что мы не могли расстаться перед его отъездом и долго прощались, обещая звонить друг другу каждый день, меня томило неприятное предчувствие. Но ничего поделать было нельзя. И я опять не рассказала о пари. Снова неуместный момент. И, как всегда, я испугалась. Тем более, он уезжал, а в дорогу ему мне не хотелось раскрывать своей тайны. Создавалось впечатление, что правда о пари ищет подходящее время, чтобы «показаться» во всей красе.
Глава 26
Кэндис
Прошло практически три недели, за которые я не видела Джо. Первое время мы созванивались каждый день по несколько раз, писали сообщения или просто молчали в трубку и слушали дыхание друг друга. Мне его очень не хватало. Даже передать не могу, насколько сильно я по нему скучала, но сказать ему о том, как меня переполняло чувство тоски, я не осмеливалась. Мне не хотелось доставлять ему дискомфорт или отвлекать его от работы. Вот так однажды он захотел все бросить и приехать ко мне. От этого безрассудного поступка я его отговорила. Тогда она сказал мне:
– Люди часто совершают сумасшедшие поступки, когда влюблены.
Есть своя истина в этих словах, и я точно знала, что он влюблен в меня, как и я в него. Это чувство окрыляло и в тоже время, я его боялась. Ведь если я сейчас без него не могу, когда мы только в самом начале развития отношений, то, что будет потом? А когда он узнает о пари… Я твердо решила рассказать ему обо всем, как только он приедет. Больше тянуть уже некуда. Меня сильно злило то, что, как только я собиралась ему поведать свою тайну, сразу что-то отвлекало, что-то не давало мне этого сделать. А может быть, я сама себе перечила, сама отдергивала и отодвигала момент правды на потом.
Но сейчас меня больше беспокоило другое: наши звонки и переписка стали реже. Джо ссылался на свою занятость и то, что он иногда не слышал звонка телефона. Но в последние дни, первой звоню я, а раньше было наоборот. Вот и сейчас, я слушала длинные гудки в телефоне, не первый раз набирая его номер, а в ответ – тишина.
Такое молчание терзало и навевало нелепые мысли: вдруг он сейчас с другой? Но это неправда. Тогда, почему не берет трубку? Ведь сейчас двенадцать ночи. Сегодня концерта у него не было. Где он? Что делает? И главное – с кем он?
Уткнувшись лбом в холодное стекло, я наблюдала, как за окном кружил снег. Мне так хотелось встретить первый снег с ним. Выйти на улицу, поиграть в снежки, просто прогуляться по белоснежному ковру, что накрыл город. Какое, казалось, простое желание, но уже неосуществимое. Джо далеко, первый снег прошел, а я здесь – одна, слушаю гудки в трубке. С замиранием сердца жду, что он ответит на мой звонок, и я услышу такой родной, и желанный голос. И только я собиралась отключить телефон, как услышала на том конце:
– Алло! Привет, Кэн.
Джо был явно рад меня слышать, хоть ленивые нотки и проскальзывали в его интонации, или, он сейчас действительно занят.
– Привет, как дела? – Я старалась говорить ровно, но почему-то голос начинал дрожать.
– Хорошо, а у тебя?
Что за стандартный диалог? Где слова «любимая»? Почему не говорит, что скучает?
– Тоже. – Ничего не тоже. Мне было плохо. Без него. – Ты сейчас где? – Вместо его ответа я услышала мужской гогот вперемешку с женским. Мое тело покрылось неприятными мурашками. Джо не спешил отвечать, лишь усмехнулся в трубку, видимо своим друзьям.
– Я в клубе с товарищами по группе. Решили немного отдохнуть, хотя, я бы с удовольствием сейчас оказался в номере и завалился спать.
Музыку я слышала отдалено, зато женский смех – отлично.
– Слышу, тебе там очень весело, – получилось несколько ехидно, но я старалась не выдавать себя, как бы неприятно мне не было.
– Не очень. Я устал и хочу домой… к тебе… – От его вкрадчивого голоса, я на секунду перестала дышать.
Я ничего не ответила. Почему-то обида давала о себе знать, а особенно то, что я не могу сейчас находиться рядом с ним.
– Кэн, у меня сейчас телефон сядет, созвонимся завтра.
– Джо, с кем ты там так долго разговариваешь? – отчетливо услышала я женский голос. Джо не успел ответить и связь прервалась. Я еще несколько минут стояла возле окна, прижимая телефон к уху. Дыхание утяжелилось, на глазах навернулись слезы, а резко вспыхнувшая ревность, будто выпорхнула из ниоткуда и заливисто рассмеялась, словно надо мной. Хотелось завыть и сломать телефон. А еще, сию же секунду появиться в этом клубе, где сейчас отдыхает Джо. Терпеть не могу состояние животного загнанного в клетку. Это я сейчас. Нервно меряя шагами гостиную, я пыталась придумать оправдание поведению своего музыканта, но не могла. Желание увидеть его, плавно перетекало в желание не видеть его вообще. Но я ведь не застала его на измене! Почему так переживаю? Отношения строятся на доверии. Возможно, я была бы значительно спокойнее, если бы Джо был более внимательным в последнее время.
– Да чтоб тебя! – Я все же швырнула телефон об стену, но он, как ни странно, остался невредимым.
***
Высокие белые потолки были в тон танц-полу, на котором танцевали парни и девушки, отдаваясь ритму музыки. Неоновые лучи скользили по их телам, так же быстро, как и по всему помещению, отделанному дизайнером, у которого имелся явно хороший вкус. Все здесь кричало о дороговизне, приправленной лоском и каким-то глянцем, как и посетители, которые старались выглядеть один лучше другого. Такой пафос Джо никогда не любил, но как бы он не отнекивался, а сегодняшним вечером пришлось составить компанию своим коллегам по группе, которые, так же как и он, устали после нескольких концертов. Впереди еще один концерт и можно возвращаться домой.
