Текст книги "Стань моей девушкой (СИ)"

Автор книги: Karleona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Хан, для которого семья всегда была чем-то вроде бесплатного приложения. Вспомнил пару раз в месяц, что у него вообще-то жена и сын имеются, и уже хорошо.

Люк, со своей манией тотального контроля и маниакальной идеей сделать из него чертового гения.

Любой промах Бена, во всем, воспринимается как катастрофическая ошибка вселенского масштаба.

Он не имел права на ошибки, иначе, по мнению его семьи, превращался в пропащее существо.

Тот инцидент, когда он загремел в полицию, судя по всему, они собираются мусолить до конца его дней.

Да, привод в полицию это не то, чем можно гордиться, и это явно не сыграет ему на руку в будущем, как не устает напоминать мать. Это он понимал сам.

Но у каждого есть предел, черт возьми!

Ворвавшись в свою комнату, он от души шваркнул дверью об косяк. Ударом ладони включил свет. Швырнул о стену битком набитый рюкзак.

Хотелось кричать.

Будь он помладше, он бы так и сделал. Исколотил бы мебель в комнате. Такое было не один раз.

Однако, он уяснил, что приступы гнева ни к чему хорошему не приводят еще полгода назад, когда он исколотил того мерзкого придурка, что отпускал скабрезные шуточки в сторону Илайн.

Бен и Илайн гуляли в тот летний вечер по набережной, когда не совсем трезвая компания каких-то парней заулюлюкала, увидев Илайн. Бена это быстро вывело из себя.

В тот момент он был безмерно благодарен Хану, который несколько лет назад лично отвел его в секцию по борьбе, когда устал от поломанной в приступах ярости мебели в комнате сына.

То были обыкновенные отморозки, и одному из них очень сильно досталось от Бена. Впрочем, Бен тоже не остался без ущерба, как физического, так и морального.

С тех пор он изо всех сил старался сдерживать свой гнев. Видит Бог, это было трудно, но он старался.

Бен включил компьютер, поднял несчастный рюкзак, выгребая из него учебники. Сколь бы он ни злился, домашку никто не отменял. Хотя, с большим удовольствием он бы просто лег спать, забив на все на свете.

Когда компьютер загрузился, его рука машинально открыла страничку соцсети.

Надо же, у Илайн новые фотографии. С Хаксом, разумеется. Судя по всему, эти двое сегодня посетили чью-то домашнюю вечеринку. Вечеринка среди недели, мда.

Пару раз Илайн таскала его с собой на подобные мероприятия, но вид пьяных или обдолбанных сверстников, дергающихся под отвратительную музыку и блюющих в цветочные горшки, вызывал у него лишь омерзение. Он откровенно не понимал, почему Илайн нравится подобное времяпрепровождение.

Вот Илайн смеется в кадре, а рука Хакса по-хозяйски лежит на ее груди.

Вот они целуются.

Вот Илайн засовывает Хаксу язык в ушную раковину.

Фу!

Бен закрыл вкладку. Он просматривал все ее соцсети со дня их размолвки, и каждый раз его неприятно шокировали такие фото.

Сейчас, глядя на них, счастливых и укуренных, судя по глазам, в Бене не просыпалась привычная ревность, словно кислота затапливающая его внутренности. Либо в нем говорила усталость, и у него просто не осталось сил на столь сильные эмоции, либо ему и правда плевать.

Он бы хотел, чтобы верным оказалось второе.

На очередном примере по математике у него вдруг возник вопрос: выкладывает ли мусорщица фото в соцсети?

Снова открыл свою страницу, без труда нашел Рей Кеноби.

Информации о себе нет, на стене какие-то скучные записи из научных групп, картинки с кадрами из фильмов. На аватаре стоит ее фото, сделанное летом, судя по голубому небу за ее спиной и зеленой кроне деревьев. Наверное, парк. Тот, кто сделал это фото, сделал его украдкой, потому что она явно не замечает, что ее фотографируют. Она стоит вполоборота, глядя на кого-то в стороне и широко улыбаясь. Должно быть, она смеялась в тот момент.

На ней голубая футболка, открывающая костлявые ключицы и тонкие руки, и короткие шорты.

Волосы длиннее, чем сейчас, и собраны в высокий хвост.

Это была красивая фотография, Бен понимал, почему она поставила ее на аватар. Но, кроме нее, больше не было ни одной фото.

Да, находкой для шпиона мусорщица явно не была.

Еще у нее была музыка. Много музыки.

У Бена загорелись глаза, когда он видел песни любимых групп или исполнителей, просматривая ее плейлист.

Бен был меломаном и очень уважал людей с хорошим музыкальным вкусом и готов был прощать им за это любые грехи.

Даже мусорщице. Наверное.

По крайней мере, теперь она поднялась в его глазах до невообразимых высот.

Не дав себе поразмыслить над тем, что, зачем, и с какой целью он делает, Бен нажал на кнопку и отправил запрос в друзья.

***

Рей нервно зачеркивала неправильное решение уравнения, когда ее отвлек звук уведомления. Решив, что это очередной мем от Роуз, она открыла вкладку и обомлела.

«Бен Соло хочет добавить вас в друзья».

Рей показалось, что ее парализовало. По крайней мере, язык точно отнялся. В горле пересохло. Ручка выпала из подрагивающих пальцев.

«Бен Соло хочет добавить вас в друзья».

Рей все смотрела и смотрела на буквы на мерцающем экране, и ей казалось, что ее занемевший ум не способен воспринять их значение.

Что ему нужно?

Однако, заявку Рей приняла.

Так, Роуз сказала, что ей нужно быть милой с ним. Окей.

Рей написала:

Рей: Тебе чего?

Это не мило, Рей! В отчаянии девушка уткнулась в ладони.

Бен: Хотел спросить, что задали по биологии? Я не записал.

Рей: Ничего не задали. Потому и не записал.

Чем дальше в лес!..

Рей, пожалуйста, сделай себе одолжение, иди и выбросись в окно.

Бен: Обязательно быть такой мерзкой?

Конечно, не обязательно! Только у нее не получается.

Рей: Извини. Так чего ты хотел?

Бен: Чем занимаешься?

Рей: Делаю математику.

Бен: О, я тоже. У тебя получился последний номер?

Рей: Решаю сейчас. Не сходятся ответы. А у тебя?

Бен: Тоже. Скинь свое решение, сверим.

Рей: Чтобы ты все скатал?

Бен: Да больно надо.

Рей: Ок. Сейчас скину.

Бен: У тебя когда-нибудь были проблемы с родителями?

Рей: Нет. Не знаю. У меня нет родителей. То есть, они есть где-то, но они не живут со мной. Я живу с дедушкой.

Бен: Прости. Я не знал.

Рей: Да все нормально. У тебя проблемы с родителями?

Бен: Почти такие же, как у тебя. Забей.

Бен: Тебе правда нравятся Black Rebel Motorcycle Club?

Рей: Да, это одна из моих любимых групп. Тебе они тоже нравятся?

Бен: Ага. У тебя отличный музыкальный вкус.

Это комплимент?

Рей: Спасибо)

Бен: Не зазнайся.

Рей возмущенно выдохнула и вернула ему его же слова:

Рей: Обязательно быть таким мерзким?

Бен: Нет, но иначе не выходит)

Рей рассмеялась в одиночестве своей комнаты, чувствуя, как сводит мышцы лица от улыбки, которая не покидала ее лицо с самого начала диалога с Беном.

Ей казалось, что она может взлететь, может распасться на атомы, такую легкость она ощущала в теле. Ее руки все еще дрожали, а ладони были холодными и потными, но ей было хорошо.

Ее сердце в груди сделало кульбит, увидев, что Бен снова набирает сообщение.

========== 7 ==========

Рей стояла возле своего шкафчика и ждала Роуз и Финна, чтобы вместе пойти на английский.

Было утро четверга, и весь предыдущий вечер, пока Соло не ушел спать, они с Беном переписывались.

Естественно, сейчас Рей не могла думать ни о чем другом, кроме этого.

Они вместе сделали домашку, пообсуждали музыку, фильмы, которые смотрели, ругались три раза. Он писал, что у него проблемы с родителями, но развивать эту тему не стал, а Рей не решилась задавать вопросы на эту тему. Хотя, очень хотелось. Он же не зря упомянул об этом. Ей показалось это слишком личным. Она сама бы не хотела, чтобы кто-то лез к ней со своим любопытным носом и пытался узнать то, о чем она не хочет говорить.

Она так и не спросила Бена, почему он общается с ней.

Рей уткнулась в смартфон, почти даже не замечая, на что она смотрит, пытаясь игнорировать шепотки и взгляды компании девчонок, в которой были Илайн Реген и Кайделл Конникс. Они периодически поглядывали на нее, слышались смешки. Когда взгляд Рей невольно все же оказывался на них, она надеялась, они понимали, что сейчас она желает им всем разом сдохнуть в муках.

Поведение этих девиц заставляло Рей нервничать. Она была на сто процентов уверена, что все это не к добру.

– Привет.

Рей вздрогнула от голоса Бена, который остановился возле нее.

– Привет, – сказала она, слегка растягивая губы в улыбке.

– Ты идешь в класс?

– Я жду Роуз и Финна, – сказала Рей.

– М, – промычал парень, неловко переминаясь. – Понятно.

Он словно не находил, что сказать.

– Мне уже бить тебя? – спросила Рей.

– Что? – недоуменно нахмурился Бен. – Зачем?

– Мы же хотели закончить наши отношения, – ехидно сказала Рей.

– А, это, – лицо Бена наконец расслабилось, – я бы не хотел сейчас.

– Как хочешь, – пожала плечами Рей, слегка удивленная. – Только больше не хватай меня за руку.

– Будто мне этого хочется.

Тут к Рей подошли Финн и Роуз.

– Привет, – сказала Роуз весело, переводя взгляд с Рей на Бена.

Бен еще раз взглянул на Рей, а потом ретировался, ничего не сказав.

– Привет, – ответила Рей, провожая взглядом Бена.

– Что Соло хотел от тебя? – подозрительно спросил Финн. – Он снова тебя доставал?

Ясно, Роуз ничего ему не рассказала.

– Долгая история, – махнула рукой Рей. – Роуз потом тебе расскажет.

– О да, это очень веселая история, – хмыкнула Роуз, убирая в свой шкафчик ненужные учебники.

– У вас секреты какие-то? – недовольно спросил Финн.

– Нет никаких секретов, Финн, – сказала Рей, положив ладонь на плечо друга. – Просто ты не все знаешь.

Рей и Роуз весело переглянулись, чем вызвали еще большее недовольство Финна, и все трое направились в класс английского.

Бен, предсказуемо, уже сидел за своей партой.

Рей уселась за свою парту перед ним.

Через мгновение она почувствовала тычок в спину острым концом ручки.

– Перестань так делать, – сказала она гневно, оборачиваясь к парню. Виновато тот не выглядел.

– Ты занята сегодня после уроков? – спросил он.

– Нет, – ответила Рей, а потом настороженно спросила: – Тебе зачем?

– Не хочешь сходить в кино?

Рей перевела испуганный взгляд на Роуз, которая сосредоточенно грела уши за спиной у Бена. Подруга сделала большие глаза, одними губами произнося: «Соглашайся».

– Ладно, – кивнула Рей. – На какой фильм?

– Ты любишь ужасы?

– Не так, чтобы люблю, но смотрю иногда.

– Ну, значит, на ужасы.

– Почему ты меня приглашаешь?

– Я тебя не приглашаю, просто предлагаю пойти со мной.

Рей закатила глаза. Конечно, это же так сложно – признать очевидное.

Она отвернулась прежде, чем предательская улыбка расползлась по ее лицу. В это время прозвенел звонок.

В класс вошла учительница английского, мисс Эмилин Холдо, высокая худощавая женщина с нелепой копной фиолетовых волос, которые как пух обрамляли ее голову. На ней было надето длинное серое платье необычного кроя, подчеркнутое такими же необычными украшениями. Весь гардероб мисс Холдо состоял из подобных одеяний, которые больше подходили для какого-нибудь комик-кона, а не для повседневной жизни.

Однако, ее слегка блаженный внешний вид никак не вязался с жестким характером. Пожалуй, она была одной из самых строгих учителей во всей школе.

Вот и сейчас, половину урока она пытала у доски Дэмерона, который заплетающимся языком изо всех сил пытался решить упражнение. Удивительно, но лишь у доски, с учебником в руках, когда на него глядел весь класс, с По Дэмерона слетала вся бравада.

«На любого отморозка можно найти управу», – подумала Рей.

На дом Холдо задала два гигантских упражнения и сочинение, чем вызвала недовольные стоны во всем классе. Даже Рей не удержалась от тяжкого вздоха, потому что, если откровенно, она ненавидела английский.

Когда прозвенел звонок, Рей распрощалась с Роуз и Финном, которые отправились на урок истории. Сама Рей пошла к своему шкафчику, взять нужные тетради, но уже издалека заметила, что с ее шкафчиком что-то не так.

Дверца была открыта, некоторые вещи валялись на полу. Испорченные вещи. Разорванные тетради и учебники, поломанные карандаши. Ее шкаф конкретно так выпотрошили, а потом набили смятыми, вырванными из учебников страницами.

Ее бы повергло в шок подобное зрелище, если бы это было в первый раз. Придется снова платить из своего кармана за испорченные книги.

И когда только успели, ведь прошел всего лишь один урок.

Рей подошла к раскуроченному шкафчику, бессмысленно глядя на остатки того, что осталось от ее имущества. Даже зеркало разбили, гадины.

– Это девчонки сделали? – раздалось над ее ухом. Она повернулась, наткнувшись на Бена. Тот хмуро разглядывал этот бедлам, стискивая пальцами лямки собственного рюкзака.

– Да, кому еще в здравом уме придет в голову вытворять подобное, – сказала Рей. Голос ее звучал расстроенно, что ей не понравилось. Растянув губы в злой усмешке, она сказала: – Повторяются. Они так уже делали.

Рей повернула раскрытую дверцу, проверяя ту на наличие повреждений. Все равно придется раскошеливаться на замену замка.

На обороте был прикреплен лист бумаги с очень замысловатой надписью: «Помойщица». Креатив так и прет.

Не выдержав, Рей хлопнула дверцей, грязно выругавшись. Как же осточертело это дерьмо! Как же хотелось, наконец, отпустить себя и кинуться с кулаками на уродов, что изводили ее так долго.

Однако, вместо нее это сделал Бен.

Он аккуратно отлепил лист, прикрепленный скотчем.

Подошел к группе одноклассниц, которые, даже не пытаясь скрываться, наблюдали за реакцией Рей на то, что они сделали. Те примолкли на мгновение, недоуменно таращась на парня, который прилепил несчастный листок к одной из дверц. А после ударил по ней кулаком, оставив внушительную вмятину.

Он навис над Кайделл, которая будто стала еще меньше под его угрожающим взглядом.

– И я не буду отвечать за это, – с холодной яростью прорычал он ей в лицо, отчего та вздрогнула. Даже Рей вздрогнула. И умчался по коридору стремительными шагами.

На мгновение во всем коридоре повисла тишина.

– Псих Соло, – вякнула Кайделл. Тут и начался гомон. Рей отвернулась, не желая больше смотреть на гнусных девиц, которые в этот самый момент кидали в ее спину разнообразные оскорбления. Что ж, все эти слова она тоже слышит не впервой. Игнор же всегда был ее главным оружием.

Подтащив к шкафчику мусорную корзину с конца коридора, Рей принялась выгребать непригодные к использованию вещи. А непригодным было абсолютно все. Какой ненавистью нужно обладать и каким ненормальным быть, чтобы вытворять подобное?

Рей с шумом втянула в себя воздух, чувствуя, как щекочут в носу подступающие слезы. Ну уж нет, ни слезинки она не прольет из-за подобной ерунды!

Она безжалостно скидывала хлам в корзину, пытаясь этим самым вылить из себя злость, что бурлила в ее венах. Пока полки не опустели.

Невыносимо хотелось пойти за Беном. Было ли это желание продиктовано тем, что он вступился за нее, или тем, что она просто не хотела оставаться в этой ситуации одной, она не знала. Возможно, все это вместе заставляло ее действовать быстрее и отправиться на поиски парня.

***

Утром домой вернулась Лея.

И первое, что она сделала при виде Бена – отчитала его за давешний поход к директору, о котором сам Бен уже и думать забыл.

Уж как она распалялась, называя его «безответственным», «не беспокоящимся о своем будущем», и что «во всем эта девчонка виновата!» Это она об Илайн.

Бен спокойно жевал свои хлопья, время от времени поддакивая, кивая головой, терпеливо ожидая, когда она, наконец, выдохнется.

Но куда там.

На кухне появился отец, и вместо страстного воссоединения двух супругов, тот получил на свою голову тираду о том, что Хан – самый худший из отцов, которого только можно отыскать и совсем забросил сына, все на ней, и только ей в этом доме есть дело до будущего Бена.

Тут Бен был согласен с Леей. В той части, что Хан – худший из отцов.

Когда она, наконец, высказала все, что хотела, то накинулась на Бена с приступом нежности, расцеловав того в щеки против его воли и потрепав по шевелюре, что так нравилось ей и так не нравилось ему, наказав подстричься.

«Оброс, как пещерный человек», – сказала мать.

Бен решил, что не будет стричься еще три месяца.

Он не знал, как уж она дальше привечала отца, ушел в школу. Парень знал, что она остынет, успокоится, и на короткое время в их доме наступит умиротворение – та самая атмосфера, которая должна быть в доме, в котором обитает семья. Мать приготовит вкусный ужин, отец будет смотреть телевизор, может, сделает что-то по дому или снова будет копаться в своем ржавом ведре.

Их семья снова будет похожа на семью. Ненадолго.

Рано или поздно, они вновь бросят его.

Мать обязательно вызовут на какое-нибудь экстренное совещание, отец отчалит в очередной рейс, и от семьи останется только Бен и дядя Люк, играющий роль его няньки уже долгие годы.

Возможно, именно поэтому Бен так злился на вечное отсутствие родителей – потому что знал, какой может быть их семья, когда родители дома.

Он так привык злиться на них, что иногда ему казалось, что на другие чувства по отношению к отцу и к матери он уже не способен.

По пути в школу он думал о том, что он не хочет возвращаться домой. Не хочет смотреть на их лица и делать вид, что все нормально.

И он позвал Рей в кино, чтобы хотя бы на два часа отсрочить свое возвращение домой.

Бен все еще не мог решить, как он относится к мусорщице. Нет, к Рей. Теперь называть ее этим прозвищем казалось ему подлым.

Ему нравилось общаться с ней, глупо отпираться. Не смотря на всю свою нервозность, она очень занятная личность.

Вчера, отправляя ей заявку в друзья, Бен не знал, что ей написать. Писать «Привет» казалось ему тупым. К счастью, она сама написала первой, спросив, что ему вообще нужно от нее. Это было так в стиле Рей, что потом Бен разом расслабился и просто написал про домашку.

Они обсуждали учебу, как конченые неудачники.

Потом они говорили о музыке и еще много о чем, не затрагивая личных тем. Однако, он почему-то спросил ее о родителях. Ему было необходимо хоть кому-то рассказать о своих, и Рей казалась единственной, с кем он мог поделиться.

Он понимал, что она может послать его в любую минуту. Он ей совсем не нравился. Но она продолжала с ним общаться, и Бен никак не мог понять, почему.

Увидев, что девчонки сделали с ее вещами, ему казалось, что он вот-вот потеряет контроль. Как вчера, после разговора с Люком и Ханом.

Присутствие среди той своры Илайн лишь добавило топлива к разгорающемуся костру его ярости.

Это было гнусно и мерзко.

Это было так далеко от понимания Бена, что ему хотелось зажмуриться и забыть об этих свидетельствах человеческой глупости и бессмысленной жестокости. На какой-то миг ему даже показалось, что он ударит Кайделл.

Костяшки на правой руке покраснели и неприятно ныли, и по-хорошему к ним следовало приложить лед. Но подобное было не в первый раз, так что Бен просто махнул на пульсирующую боль рукой.

Сейчас он отсиживался в библиотеке, в своем любимом закутке, где его никто не мог видеть. Хорошо, что в это время тут было почти пусто, а библиотекарша привычна к его присутствию здесь.

Открылась дверь и в читальный зал вошла Рей. Она огляделась, поздоровалась с библиотекаршей и только тогда заметила Бена. Он следил за тем, как она подходит к нему. Рей не выглядела расстроенной, но бледность и сжатые челюсти выдавали ее.

– Как рука? – спросила она, когда уселась напротив, небрежно кинув рюкзак на соседний стул.

– Нормально, – ответил Бен, с облегчением отмечая, что голос его звучит вполне спокойно.

– Не стоило тебе этого делать. Теперь они и тебя будут доставать.

Бен криво улыбнулся.

– Думаешь, меня это волнует?

Рей вздохнула.

– Меня это тоже не волнует. Я знаю, что все они – просто кучка придурков с мозгами набекрень. Но они приносят неприятности. Это раздражает. Я бы не хотела, чтобы они и к тебе цеплялись.

– Беспокоишься обо мне? – Бен закинул руку на спинку стула, ухмыльнувшись.

– Еще чего! Больно надо!

– Не отрицай очевидных вещей.

– Заткнись, Бен.

– Ты больше не называешь меня «Соло»?

Девушка испустила не-то яростный рык, не-то стон, вставая со стула и закидывая рюкзак за спину.

– Я называю тебя мудаком!

И пошла к выходу из библиотеки. Бен рассмеялся, глядя вслед девушке, а после подхватил собственный рюкзак и последовал за ней.

***

Сегодня они снова обедали вместе.

Да они вообще целый день таскались вместе. Из класса в класс, на урок физкультуры, который так не любила Рей. Бен посмеялся над ее тощими руками, когда она подтягивалась, на что она ответила, что у него волосатые ноги.

Впрочем, они и раньше каждый день практически все время были рядом, ведь предметы у них были одни и те же. Изменилось только то, что теперь они разговаривали.

Стоит ли говорить, что Рей была почти счастлива? Почти, потому что часть ее все еще до чертиков боялась того, что происходит.

Она очень надеялась, что по ее поведению не понятно, что она чувствует к Бену на самом деле.

Периодически она натыкалась на взгляд Роуз, который пылал каким-то ненормальным воодушевлением. Она кивала ей головой и поднимала большие пальцы вверх. Рей так и не поняла, что подруга хотела сказать этим.

Пару раз во время уроков он писал ей записки с тупыми вопросами, вроде «Как думаешь, Винду мажет свою лысину маслом? Слишком блестящая», или «Таркин курит траву. Откуда знаешь? У него глаза красные. И воняет. Принюхайся».

Принюхиваться к Таркину она не хотела. Как и снова идти к директору, поэтому, не стала ничего отвечать Бену.

– Призраки или зомби? – спросил Бен, глядя на экран смартфона и держа картошку у рта.

– Ты фильм выбираешь?

– Ага.

– Тогда зомби.

– Окей.

– Бен, почему ты пригласил меня в кино? – спросила Рей, глядя на его затылок. Он поднял на нее глаза.

– Ты не хочешь идти? – его голос прозвучал слегка испуганно.

– Хочу. Но я же тебе не нравлюсь. Ты называешь меня мусорщицей и считаешь ненормальной.

Рей снова краснела, но не отводила от него своего взгляда. Возможно, зря она затеяла этот разговор.

Но тут Бен улыбнулся, и, видя его глаза так близко, полные какого-то задорного блеска, Рей почти разучилась дышать.

– Ну, я тебе тоже не нравлюсь. Я для тебя придурок и мудила.

– Ты такой и есть, – Рей широко улыбнулась, делая глоток чая.

Бен покачал головой, и Рей показалось, что она увидела розовые пятна на его щеках прежде, чем парень снова уткнулся в телефон, а волосы скрыли его лицо.

Когда прозвенел звонок с последнего урока и Рей и Бен покинули класс биологии, они сразу направились к парковке. Пока они вместе шли по коридору, Рей увидела Илайн, которая глядела на нее так, будто готова была кинуться на нее и тут же задушить.

Бен тоже заметил это.

– Не обращай внимания, – сказал он. – Сама не знает, чего хочет.

– Ты говорил с ней потом?

– Нет. И больше не хочу. Побегал, с меня хватит. Пусть сначала с собой разберется.

– Когда ты поумнеть успел, Соло? – Рей не могла сдержать ехидства, что так и рвалось в ее слова.

– Ой, да заткнись ты.

Однако Рей знала, что его уверенность в собственных словах по большей части напускная. Сейчас он злился на Илайн, но если бы та как следует попросила у него прощения и захотела вернуться к нему, он бы принял ее с распростертыми объятиями, не задавая ни единого вопроса.

Рей это удручало.

В кино Бен сам купил билеты, чему в душе Рей ликовала.

Не приглашал он ее, а просто взял с собой, как же.

Рей купила попкорн и колу.

Их места были в середине, а в зале было не так уж много зрителей. Судя по всему, фильмы о зомби не многих привлекают. Рей они тоже не привлекали, но когда Бен спросил про фильм, она решила, что зомби в любом случае будут более забавными.

Происходящее на экране было мерзким, тупым, и жутко смешным.

Ни Рей, ни Бен не могли сдержаться от комментариев, которые так и рвались наружу, чем заслужили ненависть всех, кто сидел поблизости.

– Что он жрет? – спросила Рей, глядя, как мертвяк на экране с превеликим аппетитом что-то поглощает.

– Он вырвал у того мужика трахею.

– Фу.

– Это его рука или нога?

– Один хрен – гнилая конечность.

– Его мозги уже что, сожрали? Какого фига он идет туда?

– Гнилые сердца не так выглядят.

– Ты знаешь, как выглядят гнилые сердца?

Один раз создателям фильма даже удалось напугать Рей, использовав дешевый прием неожиданности. Она вздрогнула, выругавшись и просыпав попкорн на пол, чем очень повеселила Бена.

Когда Бен и Рей вышли из кинотеатра, уже наступил вечер и над улицами давно сгустились сумерки. Заметно похолодало, с неба падали редкие пушистые снежинки.

Рей чувствовала себя замечательно. Присутствие Бена стерло даже осадок от происшествия с ее школьным шкафчиком, что весь день невидимым пятном оседал в ее груди.

Теперь, когда она видела, каким он может быть, когда не прячется под своим колючим плащом с огромными шипами, ей казалось, что она влюбилась в него во второй раз.

То, как он говорил, его голос, его слова, открывали в ее душе неведомые раньше грани, заставляя ее тянуться к нему не задумываясь о том, что ее сердце может быть разбито. Она была готова сломать собственную стену отчужденности, за которой она обычно пряталась, пытаясь защитить саму себя от возможных угроз, что могли принести ей боль. Ради него она бы отказалась от безопасности одиночества.

– Это определенно был самый глупый фильм, который я смотрел за последнее время, – сказал Бен и облачко пара вырвалось из его рта.

– Согласна, это было глупо, – кивнула Рей, поглубже зарываясь подбородком в широкий шарф, – но смешно.

Бен хмыкнул, соглашаясь.

– Спасибо, что сходила со мной, – сказал он.

– Спасибо, что пригласил. Я давно никуда не выбиралась.

– Как и я.

Они стояли у ступеней кинотеатра, и между ними вновь повисло неловкое молчание, что так ненавидела Рей. В такие моменты она не понимала, куда деть собственные руки, взгляд, тело в целом.

– До завтра, – сказала она, улыбнувшись и отступая на шаг, намереваясь уйти.

– Я отвезу тебя домой, – сказал Бен. – Уже поздно и холодно.

– Хорошо. Спасибо.

Он зашагал в сторону своего автомобиля, Рей последовала за ним.

Рей назвала ему адрес, когда они тронулись с места. Несколько минут поездки по вечернему городу прошли в молчании. Салон постепенно нагревался, и Рей чувствовала, что и она отогревается.

– Где твои родители? – вдруг спросил Бен, глядя на дорогу. На мгновение Рей опешила от внезапности этого вопроса, но все же ответила:

– Я не знаю. Мать оставила меня у дедушки, когда мне было три, и с тех пор я не видела ее. А кем был мой отец, я не имею ни малейшего понятия.

– Она просто ушла? – его брови были нахмурены, когда он повернулся к ней, пока они стояли на светофоре.

– Да, судя по всему. Я ее почти не помню.

– Это странно, – негромко сказал Бен, возвращая свой взгляд обратно на дорогу.

– Странно, – согласилась Рей. – Не знаю, почему она это сделала. А что с твоими родителями?

Бен невесело усмехнулся.

– Все не так печально, как у тебя.

– И все же.

– Ну, большую часть своей жизни они провели на работе, чем рядом со мной.

– И ты живешь один в их отсутствие? – ужаснулась Рей.

– Нет, с дядей.

– Что ж, не все так плохо, – Рей надеялась, что ее улыбка выглядит ободряюще. Но потом добавила: – Хотя, паршиво, когда тебя бросают. Чувствуешь себя ничтожеством, никем, будто ты значишь меньше, чем пустое место. Мать ушла много лет назад, я ее не знаю, но все равно не могу перестать думать о ее поступке, как о предательстве. Она ведь и дедушку бросила, не только меня.

– Ты читаешь мои мысли. Про пустое место. Иногда мне кажется, что я никогда не буду дотягивать до уровня того человека, каким они бы хотели меня видеть. Во мне все не так. Представляешь, мать злилась, когда я начал встречаться с Илайн.

– Почему? – недоуменно спросила Рей.

– Потому что девушки отнимают то время, которое мне следовало потратить на учебу, – хохотнул парень.

– Она правда так сказала?

– Да, так и сказала.

– Какая жуть!

Рей глядела на профиль Бена, который теперь улыбался. Кажется, теперь она понимала, почему Бен позвал ее с собой. Она знала это чувство, когда тебе просто катастрофически необходима хоть какая-то компания, чье-то присутствие рядом. Когда кажется, что собственное одиночество способно рухнуть на тебя каменной плитой и похоронить заживо, а ненужные мысли роятся в голове, кричат тысячами голосов и искажаются. Хочется заткнуть их, всех разом, но язык не слушается. И только что-то извне может тебе помочь.

Родители Бена – явно не та компания, что нужна ему в таком случае.

Его болезненную привязанность к Илайн Рей теперь тоже понимала.

– Ты уже решила те задачи, что задал Йода вчера на факультативе? – спросил Бен, когда остановил свой джип у дома Рей.

– Еще нет. Мне кажется, там что-то с формулами не так.

– Вот и я так подумал. Напишешь мне, если решишь?

– Да, – кивнула Рей, открывая дверцу. – Ты тоже.

– Конечно.

На миг она задержала на нем взгляд, в который раз думая, что у него нелепая шапка. Но ей нравилось.

– Пока, Бен, – сказала она, уже находясь на улице.

– До встречи, Рей

========== 8 ==========

На экране смартфона высвечивались пропущенные от дяди Люка и Леи. Ну, еще бы, он же пропустил подготовительные курсы. Он почти предвкушал взбучку, которая ждет его дома по прибытии.

И еще, похоже, что он и Рей Кеноби теперь друзья.

Немыслимо.

Девочка, с которой он подрался в шестом классе на глазах у полного зала зрителей и конкурсного жюри, девочка, которую он даже в мыслях величал «мусорщицей», а она обращалась к нему не иначе как «Соло», или «придурок», та, кого он действительно считал странной и отмороженной на голову, теперь его друг. И он не так чтобы был против этого.

Докатились.

Может, на почве расставания с Илайн в его голове что-то перемкнуло?

Если и так, то плевать. За эти дни он устал задавать себе вопросы о том, что он думает о Рей. Ему понравилось проводить с ней время. Будучи знакомым с ней с самого детства, он даже не подозревал о том, что существует другая сторона Рей Кеноби – та, где она кажется почти нормальной девчонкой. Почти, потому что Рей явно не обычная девчонка.

Особенная, на самом деле.

Раньше он никогда не думал об этом. Бен почти ничего о ней не знал. Она не была из тех людей, которые легко делятся с людьми личным, как и он сам. Спрашивая ее сегодня о родителях, он опасался, что она велит ему заткнуться и не лезть не в свои дела, но она ответила ему.

Это были странные ощущения, непривычные для Бена. Как если бы он протягивал руку человеку, а в ответ человек тянулся к нему, искренне и без единого подвоха.

Ему нравилось узнавать ее. Пожалуй, Рей была не столь неприятной личностью, какой он считал ее прежде. Прокрутив в голове эту мысль, Бен улыбнулся сам себе. И даже возвращение домой уже не вызывало в нем чувство безнадежности.

Первое, что он услышал, когда вошел в дом, были гневные слова Леи:

– Где ты был?

– В кино, – ответил парень, разматывая шарф, спокойно глядя на мать, которая взирала на него снизу вверх, сжав губы в тонкую линию.