Текст книги "Любовник Госпожи (СИ)"
Автор книги: Капитанка Хелен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
*
После сообщения от Иры Паша засиял от радости. За неё, за себя, за то, что всё так удачно складывалось. С легкостью отшил Катю, наврав, что страшно занят, и перебил её наезды четкой фразой, что он ей тоже не мальчик по вызову, чтобы удовлетворять её прихоти. Занялся делами и постоянно поглядывал на часы.
Вечером он зашёл к начальству. Карпов сидел за столом, пил и, казалось, тоже был чем-то доволен. Паша чуть не подумал, что за Ирину, но быстро эту мысль отбросил. Откуда, во-первых, Стасу знать, что она может стать судьёй? Об этом пока знали только двое. А во-вторых, с чего бы ему за неё радоваться? Как свалится после неё весь этот головняк с отделом, не рад будет.
− Всё путём? − спросил Паша на всякий.
− Да, прекрасно, − ответил Стас, убрал рюмку, бутылку. − Слушай, Паш, не в службу, а в дружбу, подбрось до дома, не хочу не трезвым за руль садиться.
Ткачёв хотел сказать «без проблем» или «да легко», но весело представил, как у Савицкого и Антошина, курящих сейчас на крыльце, вытянутся лица, если он кое-что сделает, потому и спросил вместо:
− Стас, а это… а можно тебя подбросить, ну… на твоей тачке?
− Да на здоровье.
Карпов, витающий в своих приятных мыслях, достал из кармана ключи от Инфинити и бросил Паше. Собрался и подхватил пальто.
В дороге Стаса сморило, он задремал, а Паша придавался мыслям. Раз Ира уйдёт из отдела, то им не придётся больше разыгрывать глупых спектаклей, ловить издалека взгляды друг друга, с тяжелым сердцем проходить мимо в столовой, опасаясь сотни посторонних глаз и всяких сплетен. На новом месте и народу, наверное, будет раз и обчёлся, да и она не такая уж и шишка там, чтобы каждый следил за её шагом и знакомыми. Можно будет встречаться открыто, ходить вместе, например, на обед. Тем более это у Серёги работа по большей части кабинетная, а у Паши разъездная, он мог бы между делами и заскакивать к Ире. К тому же Карпов не такой уж и урод, как говорили, делаешь для него хорошо, а он и поощряет, и отгулы с барского плеча дает – можно будет подгадать и позвать Иру куда-нибудь провести интересно время. Одним словом, новое место сулило сплошные возможности, нежели потери. Чего Сергей только взъелся? Впрочем, у них с Пашей очень разные взгляды на жизнь, отдел, Карпова и уж тем более Иру.
На пустынной дороге торчал одиноко светофор, приветливо вспыхнув зелёным, Паша посмотрел на часы. Ещё немного, и он снова вступит за порог квартиры, где обитает неземная женщина, коснётся её божественных губ, мягкой кожи…
Резко хлопнуло в темноте, затем ещё раз и снова. Инфинити отклонилась куда-то влево, отказываясь подчиняться. Смешался визг тормозов, бой стекла, скрежет метала, голос Карпова, хлопок подушки. Паша обо что-то ударился, повесил голову. Дверь с силой распахнулась, в салон ворвался холодный воздух.
− Ну что, поговорим, тварь?! Знакомы тебе такие методы?!
Не дав опомниться, кто-то дернул за плечи и вытащил с места.
−Ты-ы-ы? − удивился. − Какого ещё чёрта?!
Швырнул, утратив интерес. Приземление на холодную землю вышло болезненным, голова снова ударилась. В ушах загудело. К первому голосу прибавился второй. Кажется, Карпова. Паша пробовал открыть глаза, но темные краски неба сливались со светлыми от луны.
− Глухарь, ты не обалдел такую хрень мне предъявлять?! Иди домой и проспись сначала! Нажрался он, герой, может палить без разбора! Я тебе эти выстрелы так припомню, ты у меня быстро границы знать будешь!
− Нет, Стасик, это ты, я смотрю, все границы попутал! Ты что думал, никто не догадается?! Да Ирка каждый год эти экзамены сдавала, и ничего! Бабло требовали, она из принципа не давала! А тут вдруг взяли за просто так, да?! Проплатили, ясное дело! А кому кроме тебя это выгодно, а?! Ты ж, подлая тварь, всегда на её место метил! Что, когда в прошлом она бабло не взяла, не смирился до сих пор, мелкой блошкой себя почувствовал, решил действовать хитрее, да?! Исподтишка сработал, подлая тварь! Но это ни хрена не значит, что ты победил и можешь тут свои порядки устраивать, понял?!
Голоса разразились страшным громом, заполоняя собой всё вокруг. Рука похлопала Пашу по щеке, не позволяя провалиться в бездну.
− Ткачёв! Эй, не отключайся! Слышишь меня? Глухарь, если ты со своей хренью не только тачку, но и парня мне угробил, тебя никакая Зимина не спасёт!
Холодная земля на мгновение отпустила тело, плечи сжали крепкие руки, нос уперся в мягкую ткань. Только голос за спиной опять разразился целой тирадой, ему снова ответил второй.
− Серёг, ты чё, тупой, по-плохому хочешь?! Ствол опусти, тебе говорю!
Паша снова опустился на землю, на этот раз мягко. Никто не вытаскивал его больше из бездны, и прежде чем он вконец без чувств провалился, слух уловил новый хлопок. Так же, как и другие, этот хлопок походил на выстрел.
========== Часть 10 ==========
Ирина радостно мечтала на кухне, как напишет рапорт, выйдет в отпуск, а оттуда уж прямиком и на новое место. Дорезала к закуске хорошей копченой колбасы – уж больно колбасу любит Паша − и поставила тарелку на стол. Достала из запасов хорошую бутылку вина, два бокала. Намыла виноград. Скромный получился столик, но со вкусом, да им с Пашей многого и не надо. Погасив свет, она вернулась в комнату.
От заветного времени прошло полчаса. Стало тревожно. Паша же всегда торопился, приходил раньше, чего бы вдруг сейчас задерживаться? Захотелось ему позвонить, написать, но она удержалась. Всякое бывает, что за вздор, как маленькая переживать.
Прошло ещё долгих полчаса. Она встала, нетерпеливо набрала. Паша не отвечал. Прошло ещё полчаса. Он молчал. Ирина уже стояла у окна, терзаемая мыслями. Неужели его задержала Русакова? Да нет, вряд ли, не так уж эта девчонка Паше нужна. Она отбросила эту мысль. Делом занялся, куда-то понадобилось срочно отъехать? Тогда бы заранее написал. К такому вопросу Паша ответственно подходит.
Прошли ещё проклятых полчаса. Безумно хотелось позвонить в отдел, узнать, кто там остался, не задержался ли случайно кто, но она не стала. Минуты всё так же лениво тянулись.
На телефон позвонили.
− Ирина Сергеевна, это Олег! У нас ЧП! – взволнованно доложил дежурный.
− Что случилось? – испуганно спросила она.
− Карпов! Его только что доставили в третью городскую больницу! Огнестрельное.
− Еду.
Ира на ходу набрала номер. Паша молчал. «Господи, да где же ты? Уже на месте? Чего же тогда молчишь?» − с тревогой думала, выходя, она.
*
Голова, будто налитая свинцом, гудела и желала опуститься. Горло пересохло и горело. Глаза то и дело мешали строчки в кашу, хлопали, но удерживаемые сознанием, не закрывались. Куртка, висевшая на плечах, нисколько не грела, и тело мерзло и трясло.
− П-простите, как вы сказали?.. − взволнованно спросил сотрудник, разом проснувшись и подскочив со стула.
− Капитан… Иванов… ФСБ, − сунув корочку в карман, устало повторил Паша, тяжело дыша и смотря в пол.
− Да-да. Хорошо. Одну минуту. Вот, пожалуйста, − сотрудник протянул диск.
− Копии? Резервный диск?
− Нет, что вы, это же не стратегический объект. Капитан, а что такого важного слу..?
Паша, развернувшись, поплелся к выходу, опустив голову и запахнувшись в куртку. Диск, удерживаемый в руке, дрожал вместе с ней. Сестрёнка Пашиной Хендай Сонаты только цвета морской бездны ожидала в стороне. Он тихо прикрыл дверь.
− Серый… собирает… вещи? − произнес слабо, − или… бухает… опять?
− А те чё за дело? Дорваться до Ирки не терпится? − огрызнулся Денис. − Хочет и бухает, у него горе, понял? Ты вообще принёс?
Паша молча протянул диск из кармана и опустил устало голову.
− А чё затрясся? Труханул? А, погоди, до тебя терь дошло, каково без защитничка будет, да? Ага, теперь-то нечего вякать. Сдох твой любимый Карпов. Не такой уж он и бессмертный.
− Заткнись.
− А чё, правда глаза колет? Скажи лучше спасибо, что Серёга тебя там на дороге рядом с Карповым подыхать не бросил, или не добил вообще. Он-то не знал, какая ты тварь. А я знаю. Ты же не хочешь, чтобы я рассказал об этом другим, да? Как вы там… развлекались классно с Иркой…
− Не смей её..!
Денис легко заглушил слабую попытку дотянуться до него, завел руку за спину и приложил головой об поверхность, вызывая новую вспышку боли.
− Отпусти-и, − простонал Паша, не в силах дать отпор.
− Нет, вот теперь ты слушай. Запись у меня, ствол левый, дорога была пустая, кроме тебя свидетелей никаких, так? Но ты же ничего не скажешь?
Дернул руку сильнее, заставляя изнывать плечо и обессиленное тело. Паша стиснул зубы, чтобы не простонать.
− Ты же не хочешь, чтобы тот левый ствол при желании у тебя нашли с твоими же пальчиками, да? Не хочешь, чтобы Ирка о чём-нибудь узнала и пострадала, да? Или хочешь?
− Она-а… не-е… заслужи…
− Тебя не спросили! − Денис наконец отпустил руку. – Не хочешь ничего, вот катись и помалкивай там. А лучше вообще сам вали из отдела, нужен ты прям тут! И от Ирки вали! Может у Серёги хоть с ней наладится тогда! Да-да, катись!
Паша обнаружил себя спустя время сидящим на холодном асфальте. Кто-то тряс его за плечо, кажется, спрашивая, всё ли у него в порядке. Он не знал, что есть порядок. Не знал, что убивало его сильнее. Погибший ни за что Стас, в смерти которого могут обвинить его или хотя бы привлечь за соучастие. Ира, которая может узнать правду о Сергее, и эта правда её убьёт, или невероятный приказ её бросить. Без неё он ничего, как смысла в жизни, не видел. Без неё где-то внутри кончался кислород.
*
− Когда найду того урода, который Стаса подстрелил и подыхать как собаку бросил, сам его придушу! – грозно заверил в больничном коридоре Воронов, стукнув кулаком по стене.
Ирина хмуро стояла в стороне. После такого происшествия о рапорте, отпуске и чём-то другом сейчас не могло быть и речи. Карпов находился в реанимации, врач надеждами не тешил, да она и не просила. Стас опять доигрался со своими левыми делами, думала. Хотела на него разозлиться, но не смогла.
− Кто на месте происшествия?
− Климов со своими, из наших Юрец и Андрюха, − ответил Дима. − Остальные все здесь.
− По… погодите, − прибежал, запыхавшись, Савицкий, − а как же Ткачик? Он же со Стасом уезжал из отдела! Мы с Дэном их видели.
Мужчины на мгновение отвлеклись – Ира выронила телефон.
− Хм… − Дима призадумался, − не знаю, чел, который скорую вызывал, говорит, только Стас лежал, никого больше рядом не было…
− Ничего не понимаю… − нахмурившись, пробормотал Рома,− он, главное, и не отвечает… − приложил к уху телефон. – Алё, Олег? Слушай, это Савицкий, Ткачик в отдел случаем не возвращался? Нет? Ладно, спасибо, понял.
Ирина не успела задать вопрос. Так же, как и остальные, пронаблюдала призрака в темно-синей форме.
− СКП капитан Васин. О, Ирина Сергеевна, и снова здравствуйте.
Она опустилась на стул, не понимая, что происходит, и о чём она говорит. Смотрела, как следователь разговаривал после с Вороновым. Схватила Савицкого за рукав и потащила за собой.
− Поехали.
− Чт… Куда?
− К Ткачёву, ты же адрес знаешь?
− А как же..?
− Поехали, я сказала.
*
За окном сгущались краски ночи. К двери никто не спешил ни на требовательный звонок, ни на стук. То наводило на сердце большую тревогу. Ирина посмотрела на Романа.
− Открывай давай, что стоишь? Или не умеешь? Инструментов нет?
Рома, что-то смущенно пробормотав, опустился к замку. Вряд ли он ожидал, что когда-то ему придётся вскрывать квартиру друга. Возился минут десять, пока Ирина поглядывала по сторонам и нетерпеливо барабанила пальцами по стене. Дверь, наконец, открылась, и они зажгли свет.
− Ткачик? Паш? – хором спросили.
Куртка с обувью небрежно валялась в коридоре. Пол кухни заняли столовые приборы, разбитая посуда. У спальни остался с треснувшим экраном мобильный и слабо вибрировал. Паша лежал на кровати, завернутый в одеяло, к ним спиной.
− Ткач, ты издеваешься? Чего не отвечаешь? – возмутился Рома. – Мы уж думали, ты пропал! Там в отделе такое творится!
Паша ничего не ответил. Ирина обошла кровать и схватила его за плечо. Потрясла. Заглянула в бледное лицо, опустила ладонь с плеча на шею, коснулась щеки, лба.
− Господи… Рома, вызывай скорую! – закричала. – Да он же весь горит!
На ходу расстегивая пальто, бросилась в ванную за полотенцем, повернула краны. Рома, не веря своим глазам, судорожно набирал номер и говорил неуверенно. Ирина пронеслась мимо, вернулась к кровати и опрокинула Пашу на спину. Что-то соскользнуло и упало к ногам.
− Скоро будут, − доложил Рома.
Ирина молчала, держа в руках мокрое полотенце. Потрясенно смотрела на лежавший на полу пистолет.
========== Часть 11 ==========
Паша получил волшебный укол, понижающий температуру, и вскоре расслабился, перестал что-то бессвязно бормотать. Рома провожал медиков, выслушивал рекомендации. Ира сидела на краю кровати, заботливо накрыв Пашу одеялом и поправив полотенце на его голове. Печально смотрела на него и думала, что же произошло в этот вечер. Винила себя, что увлеклась подготовкой к экзамену, прихотями Серёжи с его камерой, и как результат проворонила, как Паша из-за Стаса пострадал. Наверняка тот втянул его куда-то, а Паша же не из тех, кто жалуется, упрекает или просит. Ей захотелось его поцеловать. В нос, макушку, щеку, губы. Припасть к его груди и обхватить руками. Что угодно, только чтоб доказать, что она здесь, с ним, рядом. Она накрыла своей ладошкой его теплую ладонь и легонько её сжала, но в следующий же момент одернула руку − возвратился Роман.
− Не ожидал от Ткачика… − признался, словно Павел никогда не болел.
Ирина посмотрела на тумбочку, на бумажку на ней, подняла глаза.
− Иди в аптеку.
− Ир, ты…
− Ром… давай не будем сейчас рассуждать, что удобно, а что нет, ладно? Когда мне требовалась помощь, вы с Ткачёвым сильно не задумывались. Сейчас Паша нуждается. Пожалуйста, иди в аптеку, если не хватает денег, я дам.
− Да нет, хватает, я это… Ладно, я не долго. Ты… Спасибо, в общем, Ирин.
Рома подхватил с тумбочки бумажку со списком лекарств и вышел из квартиры. Ирина едва коснулась ладонью Пашиной щеки, опасаясь его потревожить, и после встала. Не нашла себе иного занятия, подобрала разбросанную обувь, одежду, расставила, повесила, заодно проверила карманы. Пустота. Навела порядок на кухне, изучила мобильный. Тоже пусто. Все звонки от своих, из отдела. «Господи, да что же произошло?» − терзала её мысль.
*
Когда Паша проснулся, за окном разливался свет. На голове досыхало полотенце, щёки горели, в горле пересохло, а из-под руки пропал пистолет. Он устало повернул голову. На тумбочке непонятно откуда взялись пузырьки, упаковки таблеток, стакан и банка с водой. Паша протянул руку, желая добраться до стакана и утолить жажду. Пальцы коснулись какого-то пузырька и тот грохнулся на пол. На звук прибежал Рома.
− О, Ткач! Как себя чувствуешь? Ну ты нас и напугал ночью! За тебя аж сама Зимина переживала, сидела с тобой, пока я в аптеку бегал, на сегодня меня отпустила.
Паша ничего не ответил, вернул руку и потерянно уставился в пространство. Зимина… он не представлял, как смотреть ей в глаза и о чём говорить. А ничего, кроме неё, в мыслях и не было. Сейчас она, наверное, в отделе, думал он, переживает смерть Карпова, осознает, как звонко рухнула её мечта и принимает жалкие утешения от Сергея о том, как всё ужасно случилось, о том, какой Стас плохой. О том, что в жизни так бывает.
− Хочешь чего-нибудь? Паш?
Рома подошёл ближе, приложил ладонь ко лбу.
− Какой-то ты тёплый, − сказал озадаченно.
Почесал затылок, достал телефон и вышел из спальни. То ли докладывал, то ли просил помощи, долетел лишь отрывок: «…ну да, кажется. Нет, не мерил, надо было? И что ему дать тогда?» Договорив, вернулся и, нахмурившись, уставился на тумбочку, выбрал упаковку, достал таблетку и взял стакан.
− Короче, Лена сказала, это надо выпить…
Паша не пошевелился, Рома не успел повторить − его отвлёк звонок в дверь.
*
Ирина печально сидела на своём месте и с трудом смотрела в дела. Из больницы не звонили и ничего нового о Стасе не докладывали. Воронов где-то бегал с другими операми, Васин шнырял по отделу, донимал вопросами. А ей самой сильно хотелось позвонить Роме, узнать, как у Паши дела, как он себя чувствует, не поднялась ли температура.
Дежурный ворвался, запоздало постучав.
− Ирина Сергеевна, простите, там это… у нас беда!
− Что ещё такое? – устало спросила Ира.
− Там… там заявители, уже целая очередь собралась. Никого из следствия нет, один Тарасов только, но он не успевает!
− Как один Тарасов? А Глухарёв, Агапов, Черенков?
− Глухарёва с утра не было, Агапов и Черенков куда-то пропали, никто не видел.
− Ладно, я поняла, сейчас разберусь. Рассади всех пока и объясни, как заявление заполнить.
Ирина поднялась с места и вышла из кабинета. На ходу набрала на телефоне Глухарёва. Он трубку не взял. Проверила один кабинет, другой. Набрала Серёжу снова. Он молчал. Двое из ларца нашлись в подсобке, над чем-то смеялись, держали в руках бутылки пива.
− Это что ещё такое?! – загремела Ира. – В разгар рабочего дня?! Выговор захотели?! А ну марш в кабинет! Коля там один за вас отдуваться должен?!
Она выхватила из рук бутылки, отобрала пакет. Агапов с Черенковым пристыженно покинули подсобку. Глухарёв упорно не брал трубку. Ирина позвонила Антошину.
− Денис, где Глухарёв? Почему его с утра на рабочем месте нет?
− Заболее-ел, − ответил Денис нетрезво.
− Прекрасно! Ты, я смотрю, с ним заодно! Вот прямо самое время для..!
− А кто-о, И-ирк, виноват, а? Ты-ы-ы. Ушла-а ради кресла, молоточка. Бро-о-осила Се-рё-гу-у, ещё заливай, что не так.
Денис нагло отключился. Пакет из рук Иры упал, бутылки пива разбились. «Ты всё решила». Вспомнилось и снова ударило. Губы задрожали, в глазах застыли слёзы обиды.
Она ведь решала не раз… Решала, когда впервые наступила на себя и закон, собрала сумку с деньгами и бросила под нос Карпову. Решала, когда договаривалась с Бирюковым о его жизни и свободе, чтобы посадить Журова, отправившего Серёжу в больницу. Решала, когда возник проклятый префект. Кто-то просто должен принимать нелегкие решения, когда рядом никого не остаётся. Но за что все эти упреки? обиды? колкие слова? За то, что сильно любила? Столько дней провела то зимой, то следующим летом у койки. Жалела, гладя по голове, когда умерла Анна. Простила и ни разу не вспомнила. Почему же тогда никто ни разу не произнёс это слово – устала? Почему? Почему она не заслужила покой? Какое-то паршивое кресло и молоточек…
Из пучины чувств, поглотившей разум, вырвал телефонный звонок.
− Да… Зимина, − тихо ответила она, протирая глаза.
− Ир, это беспредел! Они ворвались и меня выкинули! – взволновано сообщил Рома. – Остались там с Пашей и..!
− Кто «они»? Ты о чём?
− Карповские опера! Они..!
Рома не договорил, связь оборвалась. Ирина ни на шутку перепугалась. Карповские опера, оставшиеся без Карпова… Стая кровожадных волков без вожака. Душу из Паши любым способом вынут ради информации, а если он хоть какое-то отношение имеет к ранению Стаса, то просто на куски разорвут.
Ирина выскочила из подсобки, на ходу схватила за локоть идущего навстречу Климова.
− Ты со мной!
Увидела у дежурной части Терещенко и Исаева:
− Вы двое тоже! И ты! – ткнула в ещё одного патрульного у входа.
*
− Ткачёв, то, что ты перед Стасом выслужился за эти месяцы, ещё не делает тебя своим для других. Ответь на вопрос, и мы с Димоном сразу уйдём.
Юра подошёл к окну спальни и принялся равнодушно изучать за ним вид. Паша молчал. Слишком хорошо изучил этих двоих. Самые преданные Стасу. За него хоть в огонь и в воду, любому глотку перегрызут. Стоит им только узнать, и их ничто не остановит. Сергей просто бесследно исчезнет. Этого Ирина ко всему прочему, что уже свалилось на её голову, не переживёт. Она итак в начале лета была чуть живая, Паша тогда ничего не знал, только перевёлся, да и знаком лично с ней не был. Это уж потом сказали, что Сергей попал в какую-то историю и лежал тогда в реанимации.
− Заметь, мы сейчас с тобой по-дружески базарим… − произнес Дима, нависнув над кроватью. – Знаешь что за Стаса? Может видел? Или смекаешь, кто его подыхать бросил?
− Вообще-то он со Стасом уезжал… − напомнил Юра.
− Тем более. Ткачёв, потрудись объяснить, что произошло потом.
Паша молчал. Из коридора доносился голос Ромы, он о чём-то спорил с Виктором и Андреем. Дима всё что-то говорил… говорил… С улицы послышался звук сирены.
− Зиминойд, кажись, пехоту прислал… − Юра отвлёкся от окна. – Ускорь процесс.
− Я этого не хотел, − мрачно проговорил Дима. – Но если ты не хочешь по-хорошему базарить, развяжем язык по-другому…
Выдернул из-под головы Паши подушку и накрыл ею лицо.
========== Часть 12 ==========
Терещенко с Исаевым отстранили Виктора и Андрея от Савицкого и обеспечили свободный проход в квартиру.
− Что здесь ещё происходит?! – загремела Ира, ворвавшись в спальню.
За её спиной остановился серьёзно настроенный Климов и третий патрульный с автоматом.
− Ничего, − невозмутимо пожал плечами Юра, − зашли друга навестить… Да ведь, Дим?
Дима, стоявший у кровати, согласно кивнул. Густо покрасневший, Паша лежал на боку и кашлял, уткнувшись в подушку.
− Навестили?! Ну так пошли вон! И чтобы я вас здесь больше не видела!
− Как прикажете…
Юра дал знак Диме и вместе с ним покинул спальню. Вадим проводил их внимательным взглядом.
− Климов, постой в коридоре со своими.
− Хорошо, Ирина Сергеевна.
Ирина подошла к кровати и опустилась на её край, тревожно ожидая. Паша откашлялся, повернул голову, но на неё так и не взглянул. Зато она отметила цепким взглядом едва скрываемую дрожь, коснулась ладонью красной щеки, горящего лба.
− Ром, ты температуру мерил? Поил его чем-нибудь уже?
− Да когда мне было? – вскинулся Рома. – Не успел толком и сообразить, как эти сразу..!
− Ром, я тебя для чего здесь оставила?! – Ира поднялась с кровати и впилась грозным взглядом. – Чтобы ты мне докладывал: всё плохо, всё очень плохо и всё хуже некуда?! С тем же успехом можно было и бабку у подъезда попросить и то больше пользы!
Отчитанный, Савицкий виновато потупился.
− Так, выйди за дверь к остальным и не зли меня. Мне нужно с Ткачёвым наедине поговорить, сама его напою, раз тебе ничего доверить нельзя.
Паша не проронил ни слова, покорно позволил дернуть от шеи футболку, сунуть градусник и подержать руку прижатой к груди. Вот только его кислый взгляд пугал. Ире хотелось спросить, не сделали ли эти Карповские отморозки ему что-нибудь, но она знала, что он не ответит. Не захочет показать ей слабости и уж тем более просить кого-то приструнить. Ей стало за него больно и вместе с тем стыдно перед ним, потому что он не примет ни её помощи, ни жалости. Он ей не Сергей, чтобы лить перед ней слёзы и показывать боль. Он знает, что он ей просто не столь близок, и к своему стыду она ни разу ни словом, ни делом не доказала ему обратное.
− Паш… что происходит?
Ира коснулась другой рукой его головы, запустила пальцы в шелк волос и ласково провела.
− Всё… путем, − ответил он вяло. − Не бери… в голову.
Она невесело вздохнула, отпустила его руку и вынула градусник. Серой дорожке не хватило нескольких делений до сорока.
− Чёрт… я прибью твоего Рому, − проговорила, потроша упаковку таблеток. – Сейчас, потерпи немного…
После аккуратно приподняла его голову и поднесла к губам стакан с водой, чтобы запил. Как изможденный, он жадно осушил стакан до дна и, тяжело дыша, опустился на подушку, заставляя сердце обливаться кровью от его несчастного вида и тех важных слов, той истины, правды, что повисла между ними. Тех тёмных дел с Карповым, которыми он не хочет с нею делиться. А ведь она могла повлиять, но шанс упустила.
Она укрыла его одеялом до подбородка и не выдержала – опустилась на его грудь и бережно обняла. Вдруг захотелось никуда не уходить, не слушать жалоб, как там в отделе всё плохо, что случилось на этот и другой раз, упрёков и глупых обид, что всё решила и бросила. Устала. Захотелось остаться, не отпускать и внимать биению сердца.
− Тебя… ждут.
− Подождут.
Рядом с ним всё оставалось где-то далеко, позади, находился покой и уходили глупые мысли. Усталые глаза и те закрылись.
− Долго… Не поймут. Ид…
Паша не договорил из-за нового приступа кашля. Ира с тревогой оторвалась от его груди. За дверью заспорили голоса. К ним примешался женский. Отвернувшись на бок, Паша покончил с кашлем и закрыл глаза.
− Мне надо! Я должна! – доносилось из-за двери.
− Отдыхай, − мягко проговорила Ира, поправляя одеяло.
Сделав на собой усилие, поднялась, задержалась на мгновение и, наклонившись, коснулась губами виска. После вышла в коридор. Савицкий удерживал Русакову, тщетно пытаясь ей что-то объяснить. Ирину уже всё это: собственное бессилие, общий хаос − порядком достало.
− Ну и что вы тут устроили, я не пойму?!
− Ирина Сергеевна, − обратилась Катя, − я только узнала, что Паша…
− Молодец, и что теперь?!
− Но…
− Я что-то не помню, Русакова, чтобы я тебя отпускала! Вы что теперь, надо мной всем отделом решили поиздеваться?! Одним не доверишь ничего, − Савицкий потупился, − другие не умеют язык со своими найти, − Климов отвёл глаза, − третьи творят, что хотят, четвертые пьют в рабочее время, – ни Воронова, ни Агапова, ни Черенкова, к счастью, рядом не было, − а остальные у нас уже и просто сбегают!
− Ирина Серге…
− Да никаких Ирин Сергевн! Ткачёв жив, приболел, обычная история, всё – вернись на рабочее место! А будешь своевольничать, вылетишь у меня как пробка! И это всех касается! Я вам начальник, а не девочка, закрывать на ваши проделки глаза!
В коридоре повисла напряжённая тишина. Ирина мысленно сделала себе пометку устроить взбучку старшему инспектору ПДН, чтобы та загрузила Русакову, и у этой заразы не только желания, но и возможности не появилось объявиться здесь к вечеру и потревожить Пашин сон.
− А раз все всё поняли, то не держу – свободны! Климов, останься на минуту.
Русакова развернулась и, что-то бормоча под нос, ушла. Терещенко, Исаев, третий патрульный последовали за ней. Савицкий вернулся в квартиру.
− Значит, Вадим, оставь, пожалуйста, здесь, у подъезда, наряд, если что, пусть мне сообщат.
− А что, Ткачёв всё-таки что-то важное знает?
− Климов, я не пойму, тебя что, нельзя просто попросить?
− Хорошо… Ирина Сергеевна, я распоряжусь.
Ирина постояла недолго у двери, потом вспомнила об ещё одном «больном», посмевшем над ней поиздеваться в такой тяжёлый день. Достала из кармана ключи и сжала в кулаке заветный.
− Ну, Глухарёв, я тебе приду и устрою…
========== Часть 13 ==========
В Пашин сон снизошло божество. Она стояла за порогом, устало смотря в лицо. Ожидала. Он обнял её и втащил в квартиру, посадил в прихожей и опустился рядом. Улыбаясь лукаво, она положила ногу на его колено. Пальцы опустили замок, аккуратно взяли стройную ножку и избавили от сапога, голова склонилась покорно, и губы коснулись её ноги. Затем он сбросил второй сапог, помог ей с пальто и, не спрашивая, подхватил на руки. Понёс в спальню, она только крепче прижалась к нему, обдавая теплом, лаская огненными волосами. Опустившись на кровать, вспомнила о том, кто она и что он в её власти. Схватила за футболку и потянула на себя. Обхватила за шею рукой, желая не отпускать и в следующий же миг уронила на спину, желая над ним властвовать.
Одеяло потихоньку скользило с тела. Взмокшая спина начала мёрзнуть, Паша, не открывая глаз, повернулся с бока на спину, подтянул одеяло и немного погодя снова провалился в царство Морфея. Божество куда-то исчезло, кругом потемнело, вдруг что-то опустилось сверху, стало нечем дышать. «Ну как? Готов рассказать или ещё разок?» − безжалостно вопросил голос. Рука безуспешно взмахнула в пространстве, за ней вторая, она вцепилась в чью-то крепкую руку, но та её живо смахнула и ударила так, что чуть не затрещали рёбра. Подаренного мгновения хватило на один вдох, и кислород снова беспощадно перекрыли. «Ну так как?..»
− Хва-а-атит!..
Паша вскрикнул и оторвался от подушки. Часто дыша, принялся смотреть по сторонам. За окном смеркалось. В спальне, разогнав темноту, вспыхнул свет.
− Ткач, ты чего, призрака увидел?
Рому насторожило лицо друга.
− Чё, сон такой плохой?
Всё прошло: нестерпимые пытки, одна для плоти, другая для души − просто вспомнилось и приснилось. Паша опустился на подушку. Капельки пота побежали по лицу. Футболка прилипла к взмокшей спине.
− Хочешь чего-нибудь?
− Пить… − одними губами попросил.
Рома налил в стакан воды и протянул. Подождал.
− Ткачик, ты же не думаешь, что я буду c тобой как с маленьким?
Паша приподнялся и принял стакан. Жадно припал к нему губами. Рома коснулся ладонью его лба.
− Блин, опять ты какой-то тёплый…
Снова озадаченно уставился на тумбочку, хранящую кладезь лекарств. Остановился на градуснике и полотенце.
− На, держи, меряй.
Паша подчинился и вернул пустой стакан. Рома присел рядом, коснулся полотенцем лица, шеи, пытаясь неумело протереть.
− Ткач, скажи мне уже честно, ты знаешь что-то за Стаса?
Кто его убил, мрачно подумал Паша и покачал головой.
− Ага, конечно, заливай, а то эти с тобой о жизни приходили потрепаться или Зимина о пустяках наедине поболтать.
Паша отвернул голову и печально уставился на тьму за окном. Пропустил последующие слова Ромы. Зимина… как же он сам хотел её обнять, когда она была рядом… коснуться её губ… вдохнуть несравненный запах волос… Вот только сил не хватило даже посмотреть ей в лицо. Такая богиня сидела с ним, таким жалким, ничтожным и недостойным. А он с ней должен как подлец поступить: просто взять и уйти, отступить, бросить… Да как можно такую бросить? на кого-то променять?.. Ради неё хоть вечно вторую роль играть, хоть третью, какую другую, но не так же жестоко, словно вырвать у себя сердце…
− …то есть так, да? С другом ты поделиться уже не хочешь? Ну ладно-ладно, очнётся Карпов, тогда попомнишь мои слова, будешь ещё вспоминать Ромыча, как…
− Оч… Че-го? – Паша оторвался от мыслей. – Ром, ты чё, попутал? Он же мёртв.
− Кто мёртв? Карпов? Ткач, ты чё, бредишь опять? Не знал, что я это скажу, но Карпов, слава Богу, живой. Надеюсь, очнётся и скажет, кто его… Ткач, ты чего завис?.. Слушай, дай градусник, температуру проверим, не нравишься ты мне.
На Пашу нашло оцепенение. Его не так давно рухнувший в одночасье мир посмеялся злорадно. Зачем Денис с ним так подло и жестоко поступил, соврав, что Карпов убит? Хотел подставить перед Стасом? Глупо. Перед другими? Подумал, что от Димы с Юрой Паша не отвертится и те его безжалостно добьют?
− Н-да, Ткачик, − глаза Ромы занялись изучением градусника, − парень ты у нас во всех смыслах горячий…
− Тварь… подлая скотина…
Волна ярости в считаные секунды захлестнула сознание, без того истерзанное тягостными мыслями. Кровь застучала в висках, словно желая вырваться наружу. Какие-то грубые слова слетели с губ.
