Текст книги ""Царица Кобра" (СИ)"

Автор книги: Калейдоскоп Событий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Глава 1 ==========

1

Гермиона Джин Грейнджер. Магглорождённая. Слизеринка.

Они не представляют, какого это ожидать удар от своих же и пытаться увернутся от чужих. Они не представляют, какого это знать, что твои соседки по комнате могут убить тебя из-за твоей крови и им за это ничего не будет. Они не представляют, какого это быть изгоем среди своих и будто прокажённой среди других. Они не представляют. Не знают этого. Да им и всё равно. А она, Гермиона Грейнджер, пережила всё это. Пережила все издевательства, все недружелюбные выпады в её сторону. Она научилась этому. Научилась выживать.

2

Маленькая девочка с карими глазами и спутанными непослушными волосами цвета каштана восхищённо взирает на зеркальный потолок в Большом Зале, отображающем звёздное небо, а затем переводит свой слегка испуганный взгляд на могущественный древний артефакт, созданный самими Основателями Хогвартса – Распределяющую Шляпу. Сегодня она решит её Судьбу. Сегодня её отправят на один из факультетов, где она обретёт друзей. Всего в Хогвартсе четыре факультета: Слизерин и Гриффиндор, Когтевран и Пуффендуй, но Гермиона может попасть лишь на три из них, ведь на Слизерине нет места таким как она. Грязнокровка. Грязная Кровь… В Мире Магглов люди делятся по классам, а здесь по Статусу Крови. Но ведь это глупо. Дети не выбирают у кого им родится. Впрочем, в Мире Магии другие законы и правила.

– Гермиона Грейнджер. – профессор Макгонагалл называет её фамилию.

Кто-то толкает её сзади, потому, что она сама не могла сдвинутся с места от страха и волнения. Несколько больших шагов на негнущихся ногах, и девочка уже садится на ветхий стул, а на её голову надевают Шляпу.

«Грейнджер, значит. Ну-ну. Знания, амбиции, уверенность в себе и желание показать свои силы. Есть идеальный факультет для вас. Возможно, сейчас вы не поймёте. Но позже, когда истинна раскроется, вы будете благодарны. Удачи.»

– Слизерин!

Ни оваций, ни слов поздравлений. Ничего. Только режущая слух тишина. Грязнокровка. Грязнокровка на Слизерине. Учителя смотрят с жалостью, дети с недоумением. Только что нарушились устои, введённые самим Салазаром Слизерином.

Девочка сглатывает комок слёз и, стараясь не показать своей слабости, садится за стол Змеек. Все, кто сидел рядом, отсаживаются подальше от неё. Изгой. Теперь для всего Хогвартса она Изгой. Чужая среди своих и презираемая другими. Учёба началась.

Девочка с непослушными каштановыми волосами и карими глазами настороженно смотрит по сторонам. Лишь бы ни на кого не наткнутся. Ей уже хватило нескольких проклятий от сокурсников и приколов близнецов Уизли. Как же ей всё это надоело. Нервы натянуты по струнке, готовые лопнуть и вылиться в нервный срыв. Ненависть хлещет через край, но она сдерживает эмоции, скрывая их за маской. Нельзя показать им свою слабость. Они, как шакалы, нападут, почуяв её слабость.

Шальное заклинание летит в Гермиону, но она уклоняется. Привыкла. Привыкла выживать, привыкла к постоянной бдительности, привыкла к вечным нападкам. А как тут не привыкнуть за три курса? Девочка резко оборачивается. Поттер. Местная знаменитость, как любит говорить их декан. Мальчишка, чья дальнейшая жизнь была получена ценой Жизни его родителей, Жертвы его матери. Лили Эванс – вот настоящая Героиня, а не её избалованный сынок. Лёгкое заклятье и его лицо обрастает наростами. Теперь он всю праздничную неделю проведёт в Больничном Крыле, будет знать, как нападать со спины.

Девочка четырнадцати лет строго смотрела на двух рыжих близнецов, которые сейчас, держась за животы, рвали в вёдра для мытья пола, после своих же «Бливотных Батончиков».

– Я говорила, чтобы вы не проверяли на мне ваши изобретения? Говорила. Вы меня послушали? Нет. Теперь мучайтесь. – сказав всё это кареглазая вышла из кладовой.

Гермиона пытается поднять упавший ей на ногу шкаф, но ничего не выходит. Мордред, почему этот Гриффиндорец вечно портит ей жизнь?! Девушка застонала от боли, скорее всего упавший шкаф сломал ей кости.

– Тебе помочь?

– Паркинсон… – Грейнджер хочет сказать, что нет, не нужна, но вовремя прикусывает язык и кивает.

Слизеринка произносит нужное заклинание, характерное движение волшебной палочкой, и шкаф отрывается от пола, давая возможность Гермионе встать, хотя из-за больной ноги это действие обреченно на провал, и поэтому она лишь отползает подальше. Панси помогает ей встать.

– Как ты умудрилась только.

– Поттер. – одно слово, одна фамилия, а сколько проблем.

Паркинсон понимающе кивает и помогает девушке добраться до Больничного Крыла.

3

Гермиона недоверчиво смотрела на Слизеринку – Панси Паркинсон. Та же смотрела на Грейнджер кристально честными глазами, но девушка уже научилась не доверять Змейкам. За шесть лет и не такому научишься.

– Это не смешно, Паркинсон.

– Я и не смеюсь над тобой. Когда тебя в последний раз кто-то трогал из наших? На втором курсе или на третьем? Ты также часть нашего факультета, хватит вести себя, как будто тебе это не касается.

– Меня это и не касается.

– Грейнджер…

– Паркинсон…

– Слушай, я могу понять тебя, правда. Тебя ненавидели, тебя презирали, в лучшем случае не замечали. Но сейчас не веди себя так, ты живой человек, тебе тоже нужно общение. Пожалуйста, приди. К тому же, это маскарад, тебя никто не узнает.

– Ладно. Но ты поможешь мне с костюмом. – сказала Гермиона. – Если я подпустила тебя тогда, это не значит, что я буду тебе беспрекословно доверять.

– Я на это и не рассчитывала, Гермиона. Помни, ты обещала.

– Я помню.

Слизеринка довольно кивает и выходит из личной комнаты Гермионы. Всё-таки и в Слизерине есть свои преимущества.

4

Из ослабевших пальцев выпало письмо.

Мертвы. Убиты. Их нет.

Мамы и папы больше нет.

Нет. Нет, нет, нет, нет.

Всхлип вырвался из груди, а слёзы потекли по щекам девушки, и она выбежала из Большого Зала, оставив письмо на столе.

5

Девушка мягко провела пальцами по стене, на которой раньше были наклеены мамины любимые обои.

Всхлип вырвался вновь.

Сгорело. Всё. Полностью.

Сгорела память, все предметы, при этом отставляя нетронутыми каркас дома.

По всюду витает Магия. Прогнившая, злая, чужая. Убийца – Маг. Это ясно, как день. Но чем Магу могли помешать магглы? Верно: ничем. Пожирателей ведь больше нет.

Минерва Макгонагалл сочувственно смотрит на свою любимую ученицу, и плевать, что та – Слизеринка, слишком много выпало на долю этой девушки.

– Мы можем восстановит дом, профессор? – глухо спрашивает она.

– Конечно. – грустно улыбнувшись, ответила Минерва и начала произносить заклинание. Им ещё многое предстоит восстановить.

6

Девушка съехала вниз по стене, её уже начало трясти. Слишком много новостей за столь короткий промежуток времени. А вот эта новость была лишняя.

Приёмыш.

Не родная.

Не Грейнджер. А кто тогда?

Они восстанавливали чердак дома, и так получилось, что восстановили какой-то документ.

Документ… об удочерении Грейнджерами Гермионы.

Это уже было слишком для взволнованного сознания, и Слизеринка потеряла сознание.

Макгонагалл лишь покачала головой и с жалостью посмотрела на свою ученицу.

Мерлин, за что этой светлой душе такие переживания?!

Комментарий к Глава 1

Группа про мои Фанфики – https://vk.com/club89977622

========== Глава 2 ==========

1

Комнату, в которой находятся двое девушек, наполнил слегка истерический крик одной из них:

– Паркинсон, ты с ума сошла! Я не собираюсь идти на этот глупый Бал-маскарад!

– Ты обещала! – возразил другой голосок.

– Это было до того, как… – Гермиона всхлипнула.

– Хватит разводить сырость. В субботу Бал, на котором, напомню тебе, ты обещала быть. И сними это траурное одеяние. Они тебе даже не родные, приёмные.

– Эти «не родные», как ты выразилась, люди для меня были самыми дорогими. Я любила их, люблю и буду любить. И мне плевать, биологические они мне или нет. Они мои родители, любимые и самые родные, и этого ничто не изменит.

– Пожалуйста, приди туда. – попросила Панси. – Думаю, твои родители были бы только рады. Навряд ли им понравилось, что ты тут нюни распускаешь.

– Хорошо… – выдохнула Грейнджер. – Я приду туда. Но! Во-первых, костюм на тебя, во-вторых, я буду там не полностью весь праздник.

– Отлично.

2

Гермиона не могла отделаться от ощущения, что Слизеринка что-то задумала. Возможно, это просто паранойя, привычка быть начеку среди своих однофакультетников, а возможно, она правильно мыслит, но, так или иначе, до Бала-маскарада Грейнджер точно ничего не сможет узнать.

Девушка привычным движением заправила выбившийся локон из причёски и продолжила читать книгу, не замечая, как медальон в виде головы кобры, весящий на её шее, светится.

3

Подготовка к Балу-маскараду шла полным ходом: учителя украшали Большой Зал, девушки-студентки радостно выбирали костюмы себе и своим кавалерам, а мужская часть Хогвартса искала партнёра для танцев, хотя большинство из них решили, встретить прекрасную незнакомку уже на Балу.

Все, так или иначе, суетились, и только одной студентке с Факультета Змей не было до Бала не какого дела.

Но Гермионе Грейнджер всё равно придётся идти туда. Она должна. Она обещала. Она выполнит своё обещание. Ведь она привыкла всегда выполнять свои обещания.

4

Наступила долгожданная суббота. С утра по раньше Паркинсон бесцеремонно завалилась в комнату Гермионы с двумя платьями на перевес. Не успела Грейнджер окончательно проснутся, как её затолкали в ванную комнату, мотивируя свои действия тем, что времени до Бала осталось слишком мало.

Завершив утренние процедуры и быстро позавтракав в комнате вместе с Панси, девушка тут же подверглась истязаниям.

Видимо, Слизеринка была настроена серьёзно, так как через два часа пытки непослушные ранее волосы Гермионы были уложены в красивую замысловатую причёску.

Гермиона опасливо посмотрела на два платья: ярко-красное и бело-фиолетовое, которые лежали на кровати, дожидаясь своего часа, затем перевела испуганный взгляд на косметику, лежащую неподалёку, и мученически вздохнула.

Когда Грейнджер соглашалась пойти на праздник, она даже и не предполагала, что Паркинсон отнесётся к этому Балу-маскараду так… ответственно, что ли?..

5

Бал…

Как много эмоций и ожиданий в этом кротком слове.

Подготовка к нему у многих начинается ещё за долго до назначенного времени: девушки бегают по лавкам, ищут платья, туфли, украшения и многое-многое другое, мечтают о том, кто их пригласит, фантазируют, как это будет, а юноши обсуждают с друзьями поведение той или иной девушки, рассуждают, выбирают.

Медленно, но уверенно наступает день, на который назначили это по истине грандиозное событие.

Для девушек этот день был поводом покрасоваться в новых элегантных и красивых нарядах, вызывая зависть, либо прийти в смешных, не совсем подходящих к данному случаю, платьях, вызывающих лишь смех и недоумение.

Юноши же могли высказать свою симпатию понравившейся им девушке.

Большой Зал пестрил своими разнообразными украшениями, было видно, что преподавательский состав Хогвартса действительно старался устроить студентом праздник. Со стен и потолка свисали гирлянды и ленточки; Зеркальный Потолок отображал даже не звёздное небо, а целую вселенную; магические светильники кружились в своём замысловатом танце, заменяя привычные здесь летающие свечи; повсюду блуждали огоньки, будто солнечные зайчики, переливающиеся всеми цветами радуги; красивая музыка звучала во всём зале, отражаясь от стен; на столах стояли чаши с пуншем, бокалы с тыквенным соком и сливочным пивом, а также разнообразные сладости. Всё это создавало чудесную атмосферу праздника.

По залу кружились пары в медленном танце, девушки пытались привлечь внимание парней, но в общем сумасшествие выделялись две девушки, стоящие чуть дальше от шумной толпы, которые мирно беседовали с друг другом.

Юноши бросали на них заинтересованные взгляды и приглашали на танец, но девушки, мило улыбнувшись, отказывались, кокетливо поправляя маски и платья.

У обоих девушек были высокие элегантные причёски, практически идентичные, разница была лишь в цвете волос и в закреплении этого чуда-шедевра искусства парикмахеров.

Их платья вызывали зависть со стороны девушке и восхищение со стороны юношей: у леди с каштановыми волосами было фиолетовое платье с белыми вставками и таким же корсетом, дополняла образ искусно выполненная белоснежная маска с таким же белым цветком с боку; брюнетка была одета в ярко-красное платье, даже из далека можно было понять, что их платье явно не из дешёвых, оно сидело просто идеально на девушке, подчёркивая все достоинства её фигуры, а аккуратная ажурная красная маска в тон платью только добавляла загадочности этому образу.

И если некоторые Слизеринцы смогли узнать в брюнетке их однофакультетницу – Панси Паркинсон, то каштановолосая леди была неизвестна всем.

Действительно, кто мог вообще предположить, что за этой прекрасной незнакомкой скрывается Серая Мышка Гермиона Грейнджер?!

Девушки вели неспешную беседу медленно попивая что-то из бокалов, не обращая внимания на докучливых ухажёров и завистливых девиц.

К ним вновь подошёл какой-то юноша. Одет он был также, как и леди, на манер 19 века, а на лице красовалась позолоченная маска.

Он подошёл к Гермионе и, галантно поклонившись, вежливо спросил:

– Не окажите ли вы мне честь, прекрасная Леди, потанцевав со мной?

Грейнджер хотела было отказать, как посмотрела на Панси, и та, довольно кивнув, сказала:

– Ты обещала.

Миона закатила глаза, как бы говоря: «Я обещала прийти на Бал, а не танцевать с кем-либо.», но из-за маски этого жеста особо видно не было.

Она развернулась к юноше и, слегка кивнув, аккуратно вложила свою ручку в его руку.

Джентльмен повёл её в центр зала, где танцуют все пары, и закружил в вальсе.

Надо отдать должное, танцует он весьма и весьма неплохо, явно учился этому намного раньше, скорее всего, с самого детства. Ведёт себя вежливо и галантно, уверенно, но не высокомерно. Действует так, как велит Этикет, блистает манерами.

Аристократ…

А стал ли он танцевать с ней, зная, что под маской скрывается Заучка-Грейнджер?

Скорее всего, нет.

Но, в любом случае, стопроцентной уверенности в этом нет.

А значит и нечего портить себе настроение этими размышлениями.

Танец подходил к концу, и девушка уже готовилась, по окончанию музыки, вернуться туда, где она разговаривала с Паркинсон, когда юноша наклонился чуть ближе и прошептал на самое ухо:

– А тебе идут платья, Грейнджер.

Гермиона слегка испуганно посмотрела на своего партнёра по танцу, понимая, что её личность раскрыли. За этим пришло и другое осознание, а вернее, понимание того, с кем именно она танцует.

Драко Малфой…

Музыка заканчивается, и Гермиона, развернувшись, выбегает из Большого Зала, идя туда, где её точно не найдут – на Астрономическую Башню, да и вряд ли её кто-то вообще будет искать, разве что Паркинсон, да и то не факт.

Да, возможно, её поведение глупое и слегка детское, но сейчас, после смерти, вернее, убийства её приёмных родителей, Гермиона была не готова выслушивать оскорбления в её сторону, в сторону её Крови и, тем более, в сторону её родителей.

6

Побыть одной ей не дали.

На площадку Астрономической Башни явился собственной персоной Драко Люциус Малфой.

Как ни странно, он, не произнеся не единого слова, а главное, ни единого оскорбления, просто молча подошёл к Грейнджер и, накинув на её спину быстро трансфигурированное из чего-то одеяло, встал рядом, смотря на звёзды на небосводе.

– Мне часто кажется, что тогда, в свои одиннадцать, я совершила ужаснейшую ошибку… – неожиданно сказала девушка.

– Какую? – спросил блондин.

– Не стала оспаривать решение Распределяющей Шляпы. – Гермиона пожала плечами. – Была бы сейчас какой-нибудь Когтевранкой или Гриффиндоркой, ну, или, на худой конец, Пуффендуйкой. Мне не место здесь.

– Ты давно доказала, что твоё место на Слизерине.

– Когда? – искренне удивилась девушка. – Тогда, когда я защищалась от ваших нападок, мстила, пыталась не влезать в межфакультетские конфликты, но автоматом попадала в них? – лицо Гермионы исказила ироничная усмешка. – Вот только, в отличии от вас, меня мучает совесть. Смотри на вещи здраво, Малфой. На Слизерине учится совестливая Грязнокровка.

– Не называй себя так. – хмуро сказал Драко. – С чего ты вообще взяла, что ты магглорождённая?

– Ну… – Грейнджер сделала задумчивый вид. – Не знаю… Я жила с магглами. Я жила в Маггловском Мире. Ах, да, чуть не забыла, мои родители Магглы!

– Но твой магический потенциал…

– Мерлиновы Кальсоны, Малфой! Хватит! Меня столько лет считали грязнокровкой с огромным багажом знаний, но без рода. Зачем нести этот бред, про мой потенциал? Я понимаю, вам, чистокровным снобам, сложно поверить, что магглорождённые тоже на что-то способны, но, увы и ах, так оно и есть.

– Ладно. – тихо, почти шёпотом, произнёс платиноволосый. – Просто знай, Слизерин смирился с тем, что ты одна из нас. А вот ты, как я посмотрю, сама не смирилась ни с этим, ни со своей Кровью, ни со своей принадлежностью к Миру Магии.

Юноша замолчал, и всё погрузилось в вязкую тишину.

Каждый думал о своём, но одно Гермиона поняла точно, хоть ей и не сильно хотелось это признавать…

Малфой действительно прав…

Комментарий к Глава 2

Группа про мои Фанфики – https://vk.com/club89977622

С описанием самого Бала мне помогала пользователь Weilina

========== Глава 3 ==========

1

Гермиона как раз направляется в библиотеку, когда кто-то хватает её за плечо, почти грубо заставляя обернуться. Инстинктивные движения, вбитые казалось бы в подкорку мозга за предыдущие года, не дают сбоя и сейчас, и в невольного противника тут же оказывается направлена волшебная палочка.– Тшш, тише, Грейнджер. – карманный герой всея Хогвартса примирительно приподнимает руки в сдающимся жесте, мол, я не задумал ничего дурного, да и вообще я – не я. – Я пришёл с миром. – Да что ты? – девушка картинно выгибает бровь – не иначе, как у декана своего уроки брала – и всем видом показывает, что не верит ему ни на грамм. Поттер только усмехается – так даже интереснее, однако, усмешка вызывает закономерную реакцию – Слизеринка настораживается. – Говори уже, что хотел, и проваливай.

– Как невежливо. – тянет парень, сверкая изумрудом глаз, спрятанных за очками-велосипедами. Девушка тяжко вздыхает, показывая, как ей скучно в его обществе и вообще всю тщетность мира. Поттера это бесит, Поттера вообще многое в ней бесит: начиная от того, что она будучи магглорождённой попала на Слизерин, и заканчивая тем, что имеет наглость ещё что-то говорить в ответ на все его выпады. Его бесит всё в ней: непослушные волосы, упрямое выражение лица, решительный взгляд, гордая осанка, и, особенно, страсть к знаниям. Он не понимает, почему эта девчонка не сломалась, не понимает, почему она не боится, это привлекает, это отталкивает, это вызывает любопытство, это заставляет её ненавидеть. Было б проще иметь дело со скучной, серой и никому не нужной мышкой. Проще, но не столь интересно. Однако, сейчас он бы предпочёл ей прошлую версию, как жаль, что он опоздал на пару лет. – Хотел сказать, что тебе идут платья, мисс-отвалите-от-меня-все. – парень улыбается почти дружелюбно, с неким удовлетворением подмечая искорку страха, что мелькнула в глазах девушки и тут же пропала. Чего же она так боится? Быть симпатичной? Привлекать внимание? На последнем можно было бы сыграть. Он подходит ближе, аккуратным движением касаясь кончиков её волос. – Не пугайся ты так, Джинни просто видела, как ты спускалась с Астрономической башни в платье, но без маски.

– Я всё ещё не понимаю, что ты хочешь от разговора, Поттер. – она постепенно начинает терять терпение. В конце концов, от этого, как называет его Малфой, шрамоголового ожидать хорошего не приходится. Уж точно не ей. – Время нашего разговора утекает.

– Да ладно тебе, Грейнджер. Не уж-то куда-то спешишь? Ей тут пытаются предложить мир-дружбу-жвачку, а она вечно затыкает.

– Мир-дружбу-жвачку? Серьёзно, Поттер? Нет, ты действительно серьёзно? – улыбка исчезает с её лица. Что не так с этой школой в этом году? Четыре с половинной года она считалась чуть ли не прокажённой, а тут все разом прям решили это упущение исправить. – Милая маггловская фразочка, – с абсолютно безэмоциональным выражением лица говорит она, лишь бы чем-то заполнить уже почти неприлично затянувшуюся тишину.

– Рад, что тебе понравилось, я старался. – хмыкает зеленоглазый, поправляя свою чёлку. – Ну так что?

– Я всё ещё не вижу никакого резона. – он выглядит серьёзным, и это пугает. Зачем ему это?

– Для тебя или для меня? – он улыбается лукаво.

– Для обоих. – не вдаётся в подробности девушка.

– Для меня никакой, я просто подумал, насколько плохо себя вёл и вообще… – взгляд Гермионы прям говорит, что она не верит ни единому его слову. – Ладно, считай это моей прихотью, я просто устал доставать тебя, учитывая, что отклика никакого, но я слишком привык переговариваться с тобой, так что решил закопать топор войны и попробовать стать друзьями. Ну так что?

– Я тебе не верю, да и для меня смысла никакого нет. – она качает головой.

– Неужели ты не хочешь расширить круг своего общения? Кто у тебя есть сейчас? Паркинсон, – он говорит почти, как выплёвывает имя. Девушка кривится от острой неприязни к парню, тот замечает это и извиняюще улыбается. – Малфой, который якобы внезапно решил, что ты не грязь под его ногами? Шут Забини? Что ты теряешь, если попробуешь?– Прекрати сейчас же. – то ли приказ, то ли просьба. – Ладно, я рискну, ты ведь не отстанешь, не так ли, Поттер?

– Гарри, а не “Поттер”, Гермиона, – парень даже не пытается скрыть ликующую улыбку.

– Учти, Пот… Гарольд, – девушка серьёзно посмотрела на него, в этот момент похожая скорее на хищника, чем на пойманную в ловушку лань. – Если ты попытаешься хоть как-то навредить мне, даже протекция директора не остановит меня от мести.

2

Общение с Гриффиндорцами не столь напрягает, как она ожидала. Да, Рональд туповат, и её действительно коробит его отношение к учёбе, но в принципе, он вполне терпим, когда не нудит про квиддич, и с ним вполне можно сыграть в шахматы. Пытаться объяснить ему смысл того или иного задания бессмысленно, он как мокрица, которая каким-то чудом выучила два фокуса – как играть в квиддич и как играть в шахматы, и больше ни на что не способна. Отстранённо Гермиона думает, что это довольно злые мысли, но это всё равно лучше, чем то, что она могла ощущать, в конце концов – младший Уизли на пару с Поттером отравляли ей жизнь с первого курса похлеще многих Слизеринцев. В конце концов, всепрощением она не болеет, по крайней мере, моментальным, и всеобщую любовь, как директор Дамблдор не пропагандирует. Через время, осознав бессмысленность попыток втолкнуть в его рыжую голову хоть крупицу бесценных знаний, она даёт ему списывать. Иногда. Чтобы он не скатился совсем в тролль и его не отстранили от квиддича. Нет, она не сошла с ума и не решила, что глупая игра в летающие мячи важнее учёбы, но в конце концов – ей куда проще, когда это недоразумение большую часть своего времени летает на метле, пропадая на тренировках. С Поттером всё проще. Гарольд – та ещё самодовольная задница, но он не совсем тупой, скорее упрямый баран с невероятным самодовольством, шилом в мягком месте и необъятной ленью. Нет, серьёзно, как воспитывали этого ребёнка? Такое ощущение, что тот считает, что все вокруг должны чуть ли подол его мантии целовать, покланяться и лелеять.Глупость несусветная, но большинство из его окружения так и делает. Понятно же, почему тот продолжает быть такой самодовольной заразой. Однако, объяснения – пусть и не с первого раза – тот понимает, и в отличии от своего вечно списывающего рыжеволосого и конопатого оруженосца, его оценки поднимают гордые головы не на уровне “тролля” и лишь частично “удовлетворительно”, а в основном на уровне “удовлетворительно” и моментами на “выше ожидаемого”. Впрочем, учитывая, что “выше ожидаемого” у него по трансфигурации, которую ведёт декан Гриффиндора, и по УЗМС, который преподаёт Хагрид… лучше не обольщаться особо. Но он хотя бы не был на грани отчисления, как Рональд до того, как она взялась им помогать, хотя тоже рисковал вылететь из команды по квиддичу, и это при том, что он является капитаном команды.

Джинни, мелкая сестрица Рона, кажется её ненавидит. И похоже, ревнует к Поттеру. Другого объяснения её яростно злым взглядам в её сторону и мелким пакостям, Гермиона не находит. Она не делает ровным счётом ничего, пока ей пергаменты пачкаются в чернила – в конце концов эта бестия может портить их сколько угодно, она приносила их только для учёбы этих двух пустоголовых, и это всё оканчивалось тем, что парни сами выделяли ей, пусть и помятые, но вполне годные, чтобы написать им объяснения, пергаменты. Когда рыжая портит домашку, с которой должен был скатать Рональд, та всё-таки получает отповедь, только не от Грейнджер, а от братца. После чего ходила молчаливая, и больше не пакостила, лишь иногда смотрела на неё так высокомерно и злорадно, что ей становилось не по себе.

Ещё она начала общаться с Невилом и Полумной. С первым можно было поболтать о травологии, редких растениях, да и в общем обсудить школьную жизнь. С второй поговорить о диковинных животных – и, серьёзно, Грейнджер сомневалась, что они существуют, но чем Мерлин не шутит? В конце концов, даже у магглов существуют живые существа, в существования которых сложно было бы поверить. Не говоря о мутациях и искусственно выведенных видах. – забыть о серьёзности, послушать чудаковатые истории, да и вообще поболтать обо всём. С ними обоими можно погулять по Хогвартсу, посидеть у Чёрного Озера, устроить подобие пикника. И, если честно, именно этого ей не хватало всё время учёбы в Хогвартсе. Именно это то, что ей нужно сейчас, когда привычный уклад её маленького, но такого стройного мира начинает ломаться.

3

Её общение с Гриффами на её факультете замечают не сразу. Где-то спустя неделю, Панси спрашивает, куда она вечно пропадает. Гермиона пытается отовраться фразами про библиотеку, на что Слизеринка скептически улыбается и говорит, что как бы искала её там. На резонный вопрос зачем, та ехидно сообщила Гермионе, что друзья в общем-то проводят иногда время вместе. Грейнджер пытается скрыть смущение и неловко извиняется, пока Паркинсон, судя по всему, действительно неприятно.

– Да ладно, чего уж там. – фыркает брюнетка под конец. – Ты не привыкла к тому, что здесь кто-то может интересоваться твоей судьбой.

Гермионе стыдно. Она понимает, что не должна это чувствовать, не после годов травли, но она, кажется, умудряется привязаться к этой девушке, непозволительно быстро привыкнуть. Она кривит губы в извиняющейся улыбке, но почему-то всё – от слов “прости” до этой самой улыбки выглядит настолько искренними, что Гермионе хочется удавиться.

Она уже верит ей.

И ей ужасно страшно, что это может оказаться обманом.

4

Панси приходится всё рассказать. Благо, Гермиона успела раньше, чем она сама заметила. Девушка посмотрела на неё своим ты-что-рехнулась взглядом и разве что не покрутила пальцем вокруг виска.

– У тебя температура? – холодная ладошка ложится на лоб Грейнджер раньше, чем она успевает что-либо сказать. – А, нет, знаю, в тебя бланжер попал, не так ли? Со всей скорости, что вытрусил куда-то наружу твои мозги.

– Панси… – имя произнесённое на выдохе, получается как-то жалостливо и слабо. Отвратительно. С каких пор она столь зависима от чужого мнения? Особенно, от её.

– Ладно мозги, но паранойя-то куда делась-то? – Слизеринка скорбно качает головой. – Я думала из тебя её не выбить ничем, разве что Авадой – но какой тогда прок от твоей бездыханной тушки? – девушка вздыхает. – Ты рискуешь, Грейнджер. Очень и очень сильно. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Хотя, в конце концов, она смиряется. Не одобряет, но и не порицает. Гермионе этого достаточно. Она бы не хотела терять её дружбу.

5

Остальные тоже не слепые. Малфой презрительно кривит губы, когда она бежит к своим новым друзьям – и девушке действительно кажется, что они вернулись в прошлое, когда блондин относился к ней, как существу, что ниже по статусу, чем горный тролль. Он не говорит не слова, лишь несколько раз якобы случайно задевает её плечо и толкает при передвижениях, как бы говоря – факультету не нравятся твои игры в дружбу с врагом. Будь то кто-то менее раздражающий, чем Поттер и Уизли, возможно, ей бы и слова никто не сказал, но что есть, то есть.

Нотт, общение с которым появилось лишь недавно и ограничивалось в основном краткими разговорами ни о чём и спорами об учёбе, неожиданно заботливо попросил быть её осторожнее. Да, конечно, это звучало не столь мягко, но фразу: “Будь настороже, Грейнджер, не хотелось, чтобы кто-то из наших попал на больничную койку”, можно распознать так. По крайней мере, она надеялась, что это не угроза.

Блейз, с которым она в общем-то периодически общалась и до того, как Паркинсон демонстративно втянула её во взаимоотношения студентов их факультета, только отпустил пару своих фирменных шуток и сказал, что знает, где в Запретном Лесу можно спрятать трупы, если что.

Не понятно, было ли это попыткой поддержать или быть может угрозой, что мало вероятно, но это было жутковато.

– Я абсолютно серьёзно, – говорит он с прежней улыбкой, но абсолютно серьёзным выражением лица. Отчего-то Гермиона думает, что с таким же лицом он мог бы убивать. – Их не найдут, если что.

Девушка улыбается. Забини опасен, она знает это, это знают все по правде. Но он хороший друг, вероятно. По крайней мере, лучший из всех, какой только мог бы быть у Грейнджер.

Она только радуется, что никогда не была его мишенью.

6

Её внезапное почти счастье длиться около трёх недель, за это время она почти привыкает к новым людям в своей жизни, вернее, к их новым ролям в ней. Разрушается всё тоже быстро и стремительно.

Она гуляет по замку, когда слышит разговор двух членов команды Гриффиндора по квиддичу. В их разговоре ничего такого, по крайней мере, до того момента, как один из них не говорит кое-что, что заставляет её сомневаться.

– Хорошо, что Поттер подсуетился с этой заучкой. Не хотелось бы терять такого хорошего игрока перед школьным чемпионатом из-за дурацкой учёбы.

– Ну, тогда бы он не смог быть капитаном. – фыркает второй.

– А кто бы стал? Ты, что ли? Поттер быть может жесток, но в игре разбирается по лучше нашего. Как думаешь, чем он её шантажирует?

– А мало ли по твоему грязных секретиков у Слизеринки? Тем более, она магглорождённая. Как по твоему она ещё жива?

– Спорю на галеон, что без тёмной магии с её стороны не обошлось.