Текст книги "Спрячь его в карман (СИ)"

Автор книги: kakas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Откуда… такая тяга к моему обществу?

– Да ты просто мастер спорта по траханью в глаза, Рик. Разве не очевидно, что я всегда был к тебе чуточку неравнодушен? И после всего дерьма уложить нас в одну постель могло лишь гребанное чудо. Ну так вот, Рик, чудо произошло. Так что огласите прайс, сэр.

– Хмм… Что насчет 800 баллов?

– Черт возьми, какая удача. Мне как раз по карману, – Ниган вкрадчиво рассмеялся, отираясь макушкой об уголок губ. Он ластился подобно какому-то раздобревшему дикому зверю, довольно скалясь и собственнически сжимая пальцы на жесткой щетине. Из его груди даже послышалось хриплое мурлыканье, стоило Граймсу осторожно огладить его пальцем по затылку. А когда подушечка едва ощутимо заскользила по спине, Ниган и вовсе принялся царапать его подбородок, потягиваясь всем телом от удовольствия. – Что я говорил про чаевые за «хэппи энд»?

– Даже не вздумай повторить свой грязный трюк снова.

– А если я расплачусь за него твоими трахнутыми бонусами?

– Твой баланс на нуле, – Рик незаметно улыбнулся, легонько толкая Нигана под зад, отчего тот кубарем скатился под одеяло. Затаившись, но не встретив никакого протеста по поводу своего нового места обитания, он стянул свитерок и тут же пробрался под чужую футболку. Маленькое горячее тело прижалось к груди. – Можешь спать там сегодня.

– Бесплатно?

– Бесплатно.

_____________________

1. «Дорогая, я уменьшил детей» (1989 г.) – комедия про профессора Залински, дети которого случайно уменьшились в ходе тестирования изобретения отца. Уменьшились так сильно, что их сложно было разглядеть невооруженным глазом.

2. Walmart – огромная сеть розничных магазинов с широким ассортиментом: от продуктов до одежды и электроники. Располагают дисконтными картами, как и все знакомые вам супермаркеты. Например, накупив товара на определенную сумму, покупатель получает бонусы или скидки, которые может использовать для расчета в Walmart.

========== Глава 4. Ночь перед Рождеством ==========

Пробуждение далось Рику нелегко: голова и шея ныли от неудобного положения, в котором он бессознательно проспал всю ночь из-за страха раздавить маленького диктатора, пригревшегося на груди. Сам Ниган беззаботно сопел, скрутившись в комок прямо вокруг соска. Его крошечные руки вцепились в легкий пух волос, а колючая щека прижалась к опухшей от такого обращения горошине. Граймсу ничего не оставалось, кроме как предельно осторожно потянуть мини-Нигана за шорты: существо не протестовало от смены положения и послушно скатывалось по груди на живот. Оттуда Рик переместил его на нагретую подушку, после чего наконец-то смог встать.

События прошедшей ночи и сказанные Ниганом слова вызывали смятение. Граймсу нередко пеняли на его невосприимчивость к флирту, однако в его голову даже не приходила мысль о том, что маленькое чудовище, в прошлом разделавшееся с его друзьями, оказывало ему какие-то знаки внимания. То, что Рик принимал за открытую издевку, оказалось грубыми заигрываниями. Причем настолько откровенными и грязными, что не заметить их мог только слепой или тупой.

Или я.

Оглядываясь на минувшую войну, Рик внутренне соглашался с тем, что и его группа, и Спасители действовали не в пример жестоко. Он уже и не мог вспомнить, с чего все началось: то ли с требования казнить Грегори, то ли с разгромленного блокпоста, то ли с чего-то еще. Сейчас все это казалось страшным сном, неправдоподобно гротескным даже на фоне пост-апокалипсиса. И раз оружие уже сложено, а люди худо-бедно пытаются сосуществовать друг с другом, то нет смысла лелеять планы мести. Да и кому мстить? Микроскопическому Нигану? Спасителям? Зомби?

А то, что миниатюрный диктатор неожиданно воспылал к нему какой-то извращенной любовью… Что же, это хотя бы объясняло то, с каким неподдельным удивлением Ниган сжимал свое перерезанное горло. Наверняка, со стороны они выглядели как Ромео и Джульетта, с той только разницей, что от романа их сдерживали не строгие родители, а череда бессмысленных смертей. Не то чтобы Рик решил бы бросить Мишонн или согласиться на ночные свидания с Ниганом под хрипы мертвецов…

Какие к черту свидания…?

Похлопав себя по щекам, Граймс сердито нахмурился в сторону мирно посапывающего деспота. Злиться на питомца не получалось, а потому мужчина лишь прикрыл его одеялом. Крошечная фигурка отвлекала от важных мыслей: на сегодня Рик запланировал свой отъезд в Хиллтоп, чтобы повидаться с Джудит. Рождество уже совсем скоро, и по негласной традиции вся малышня стекалась в общину Мэгги: там было много детей, куча нянек, да и припасов хватало, чтобы побаловать с десяток маленьких голодных ртов. Граймс собирался привезти подарки, поделиться александрийским урожаем и просто побыть со своей дочкой.

И хоть долгая разлука с Джудит угнетала, глядя на сопящего Нигана, Рик ощущал вину. Он нервничал и переживал, будто оставляет без присмотра сумасшедшего кота, который при первой возможности разгромит дом или покалечится. В голове вертелся целый миллион сценариев, и каждый из них заканчивался то пожаром, то наводнением, то сложившейся пополам Александрией.

Однако ничего не поделать – его роль отца никто не отменял, даже маленькое чудо в виде скукожившегося на подушке сатрапа. Одевшись и собрав вещи, Рик оставил Нигану записку, а после неслышно ускользнул из дома. Отчего-то он был уверен, что мини-злодей не выбежит на улицу. Конечно же, на всякий случай Рик запер ведущие наружу двери и проверил защелки на окнах. О кошачьей дверце он вспомнил уже посреди леса, когда тащился по побитой инеем дороге.

***

Утром Ниган проснулся от холода. Недовольно нахмурившись, он перевернулся на другой бок, поворочался, и с тихими проклятиями принялся окапываться в теплом после Граймса одеяле. Неудовольствие просыпаться от холодрыги прибавилось к неудовольствию просыпаться в одиночестве. Для дерьмового утра не хватало только материализовавшегося во всей красе Педро, подмигивающего с подножия кровати.

Наволочка пахла Риком. Этот запах действовал на Нигана, как запах свежих сливок на кота. Ему хотелось отереться о подушку щекой, сжать в пальцах плотную ткань и покрепче вдавиться бедрами в то место, где остались складки после курчавой головы. Плотное одеяло прижимало его к этой перине, заставляя сладко задыхаться от множества ароматов. В такие моменты Нигану казалось, что вместе с чудесным уменьшением его обоняние стало острее.

Куда делся Рик-ебать-его-Граймс?

Одержимость Риком захлестывала его постепенно. В ночь их встречи он готов был просто выбить из жалкого куска дерьма все его жалкое дерьмо. А после, когда этот некогда скукоживающийся от его прикосновения человек неожиданно расправил плечи, когда он начал вскидывать подбородок и рычать слова вынужденного согласия, вот тогда все стало по-настоящему серьезно.

С момента бесславной кончины своей жены Ниган уже давно ничего не чувствовал. Смерть слишком быстро начала его утомлять, а люди – разочаровывать своей слабостью. Хрупкие, тупые и ведомые, они были прекрасным ресурсом, самым настоящим стадом, которое только и понимает, что команды пастуха. Мелкие удовольствия, вроде секса с женами или благоговения перед своей персоной, были не более чем мелкими удовольствиями. Он ничего не хотел и никого не желал – ему просто нравилось, когда дерьмо работало как надо. Рабочие добывали необходимое на фабрике, спасители отнимали у слабаков все остальное. Он заставлял необъятную махину под названием «Святилище» работать подобно отлаженному механизму, и будь он проклят, если его община не была самой большой и опасной общиной на сотни миль вокруг.

Но Рик… О, этот мистер-твистер был, определенно, особенным. Из-за него все нутро Нигана начинало шевелиться и зудеть, как будто он пытался справиться с запихнутым в задницу пучком крапивы. Поначалу он даже думал, будто его член сошел с ума и дергается в сторону Рика как стрелка компаса в сторону севера. И, черт возьми, Рик Граймс недалеко ушел от самого недружелюбного магнитного полюса этой треклятой планеты. Казалось, бесстрашный шериф не замечал ни томных взглядов, ни наглых рук. И вместо того, чтобы ответить своему новому секс-божеству любовью, он кричал о кровавых расправах и штрыкал его стеклом по горлу.

Все равно моё.

Он хотел Рика так или иначе, и не было никаких причин, почему Ниган должен был от него отказываться. Нет, сэр, он пройдет этот путь от начала и до конца. Тем более, Рик был единственным, с кем он мог контактировать без каких-либо последствий, если не брать в учет глупые наказания и дерьмовую систему бонусов.

Навязчивые мысли о своем горе-надсмотрщике заставили Нигана нехотя открыть глаза. Осмотревшись и прислушавшись, он понял, что оказался в доме совсем один. Обычно Рик будил его перед своим уходом, чтобы покормить. Сегодня в доме было неестественно тихо, даже как-то уныло. Взгляд натыкается на записку, аккуратно сложенную на прикроватной тумбе – Ниган тут же выбирается из-под одеяла и любопытно вытягивает шею в сторону клочка бумаги. Спустя минуту он уже глухо посмеивается над корявыми каракулям, которые оказались почерком Граймса.

«Уехал в Хиллтоп, чтобы повидаться с дочкой. Вернусь в сочельник.

Не могу рисковать и брать тебя с собой из-за Мэгги (вдова). Плюс, если в дороге со мной что-нибудь случиться, ты, вероятно, умрешь в лесу от голода или от холода. Поэтому не сходи с ума и веди себя хорошо. Еда и вода на кухне. У тебя каникулы. Работать необязательно.

p.s. За примерное поведение получишь еще одну тысячу баллов. Считай это проверкой на доверие.

p.p.s. Не включай газ и не выходи наружу.

p.p.p.s. Даже если я не вернусь, все равно не включай газ и не выходи наружу.

Рик»

После прочтения послания настроение Нигана резко ухудшилось. Если Граймс вернется только в сочельник, его ожидает без малого неделя вынужденного одиночества. А хромая нога и явные проблемы с кукушкой не делали путешествие Рика менее опасным. Откровенно говоря, Ниган сильно нервничал, что его владелец уехал так далеко и так надолго. Он ведь действительно мог не вернуться. В конце концов, толпы зомби никто не отменял. И как бы старательно Александрия не изображала из себя летний лагерь для аутистов на выпасе, всевозможные опасности от этого никуда не исчезали.

К тому же, Нигану было сложно придумать, на что потратить столько уединенных дней. Поначалу он бесцельно слонялся туда-сюда, потом придавался безудержному рукоблудию. Мокрые вечеринки исчерпали себя на третий день. Нигану казалось, что после столь тщательной полировки его член должен сверкать как эбонитовая палочка; он даже слегка побаливал, хоть по утрам все еще стоял по стойке смирно.

Когда мир простых удовольствий наскучил, малыш принялся изучать дом. Он никогда не рыскал здесь с особой тщательностью, и хоть Рик ничего от него не скрывал, было очевидно, что здесь хранятся любопытные секреты. Не грязные маленькие секретики – у Рика их попросту не было, хоть Ниган и усердно работал над этим упущением. Нет, здесь должно быть что-нибудь поинтересней засаленных порно-журналов и наручников с выцветшим фиолетовым пушком.

Старательные поисковые операции завершились холодным январским вечером, когда в одном из сервантов Ниган обнаружил стопку писем. Пролистав парочку, он сразу понял, что это были именно те загробные послания, о которых рассказывал Рик. Честно говоря, Ниган был уверен, что если Граймс и покажет ему письма от Карла, то это будут либо чистые страницы, либо пустота. Но все оказалось иначе: ровные строки слегка неряшливого почерка, несколько помарок, даже пара рисунков на полях. Увлекшись своей игрой в Шерлока, он сверил почерк Рика и почерк Карла – они были кардинально разными, никакого сходства ни в форме, ни в наклоне букв.

– Что за чертовщина…

И хоть с Ниганом уже произошло нерукотворное чудо, поверить в «письма счастья» он не торопился. А мысль о том, что кто-то просто-напросто разыгрывает Граймса, вызывала у маленького завоевателя знакомый приступ бесконтрольной ярости. Никакие миниатюрные габариты не мешали ему отыскать этого ублюдочного пранкера, чтобы в один прекрасный день столкнуть с какой-нибудь лестницы или спустить утюг прямо на тупую голову.

Расследование быстро превратилось в развлечение совсем иного толка – слежку.

Будучи человеком изобретательным и смекалистым, Ниган сразу понял, что основные ловушки необходимо расставить вокруг почтового ящика. Чтобы уличить присутствие нарушителя, мини-шпион обмазал ящик просроченным вонючим джемом, который отыскал на кухне. К сожалению, плотная крышка не поддавалась его крохотным рукам, так что он разбил банку прямо об пол. Но ничего, осколки и липкое пятно станут еще одной ловушкой, если враг проберется в дом.

Дополнительной преградой для некого преступника стала натянутая перед почтовым ящиком леска. Она невидимой паутиной протянулась прямо к окну спальни, где на раме Ниган закрепил колокольчик из жестянки, чтобы услышать приближение неприятеля. Теперь любой, кто решит крутиться у порога дома Граймса или хоть дернется в сторону почты, не пройдет незамеченным.

Ну а если сукин сын все-таки обойдет ловушки, то внутри ящика его будет ждать премерзкая медведка. Ее Ниган отыскал случайно, когда ранним утром полез в теплицу Рика за жгучим перцем. Чудовище вылезло из кадки с землей так внезапно, что Ниган на чистом рефлексе стукнул по хитиновой башке своей палочкой для Педро. Медведка шлепнулась на пол и в инфернальном ужасе засучила лапками, наблюдая, как на нее, подобно Тарзану, сверху пикирует Ниган. Вряд ли хтоническая тварь ожидала, что палочка окажется у нее в противоположном голове месте. Ее бой был проигран, а честь – запятнана на веки вечные.

Конечно же, подобные старания Нигана должны были быть вознаграждены. Ночью сочельника колокольчик оглушительно зазвенел, к ящику метнулась неясная тень, а чей-то вскрик ознаменовал торжественный выход медведки на поле битвы.

***

Граймс не рассчитывал, что его поездка пройдет без сучка, без задоринки. Однако на что он точно не рассчитывал, так это получить ржавым тесаком по лицу. Он и сам не понял, как очутился в центре очередных разбирательств Хиллтопа, где непримиримыми сторонами оказались приверженцы и оппозиционеры режима Мэгги. Обычная перепалка переросла в какое-то сельское восстание, где жители Хиллтопа с тяпками и виллами отстаивали то честь Мэгги, то честь Грегори. Последний наверняка бы оценил столь теплое отношение к своей персоне, если бы в свое время не оказался вздернут на суку.

И хоть восстание быстро рассосалось, теперь на щеке Граймса красовалась косо-криво наложенная повязка, держащаяся лишь на старом медицинском скотче. Сиддика на месте не обнаружилось, и Рика зашивала Энид. У девушки страшно дрожали руки, а иголка плясала в пальцах как Джин Келли[1] в свои лучшие годы. Помимо этого импровизированный уикенд с Джудит омрачили бесконечные разговоры по поводу исчезновения Нигана.

О своем подопечном Рик думал всю дорогу домой. Он бы и хотел добраться до Александрии быстрее, но из-за ходячих ему приходилось делать много остановок. Нога по-прежнему давала о себе знать, да и к лошадям Граймс стал относиться с большим подозрением. Медленный темп езды позволил добраться до ворот родной общины лишь ближе к ночи. Устало расседлав коня и махнув часовым, Рик поплелся в сторону дома.

Однако стоило ему приблизиться к порогу, как он неожиданно перецепился через невидимое препятствие. Рик только и успел, что прошипеть сдавленное ругательство, когда шлепнулся на холодный асфальт. Колено немилосердно стрельнуло пронзительной болью из-за неудачного приземления.

– Что за черт…!? – хрипло прорычал Граймс и решительно вскочил на ноги, опершись на почтовый ящик – его ладонь вымазалась в какой-то мерзости. При этом мерзость оказалась липкой, да еще и дурно пахла. Дверца ящика распахнулась от удара, а оттуда на мужчину выпорхнуло какое-то озлобленное нечто с клешнями и торчащей из задницы палочкой. Совсем тоненько вскрикнув, Рик бросился в дом. Финалом вечера стали впившиеся в подошву сапога осколки, в которые он вступил, стоило ему вслепую добежать до переключателя света на кухне. – Ниган! Ниган! А ну спускайся вниз! Живо!

Ответом послужила гробовая тишина. Рик позвал еще несколько раз – никаких намеков на присутствие крошки. И тут Граймс ощутил приступ паники. В его голове пронеслось несколько страшных догадок. Вдруг, его питомца поймали, вдруг он выбрался из дома и не смог вернуться? А вдруг его заметил соседский ребенок и решил поймать? Тогда все эти глупые приспособления на пороге имели смысл. А если еще хуже: вдруг жестокое дитя не просто словило Нигана, но еще и скормило омерзительному чудищу, что выскочило на него из ящика?!

Схватившись за голову, Рик, не смотря на ноющую ногу, принялся перерывать дом вверх дном. Он метался по кухне, взбежал на второй этаж, перепроверил все ящики и даже вытряхнул постельное белье – Нигана нигде не было. В клетке пусто, в ванной и даже в теплице – тоже. Он бегал и совсем тихо звал кроху, заглядывая по углам и включив свет во всем доме. Он даже прошелся по соседям и заглянул к членам совета, пытаясь уловить в недоуменных лицах хоть какую-то подсказку, что они отыскали маленькое существо. Вершиной отчаяния стало вскрытое брюхо злополучной медведки.

– Может, тебя и не было…? – пробормотал Рик, чувствуя, как в животе что-то неприятно сжалось. – Или… тогда ты должен сидеть в камере…?

Он сонамбулой двинулся в сторону позабытой тюрьмы. Внутри было темно, сыро и, конечно же, пусто. Вздохнув, Рик на негнущихся ногах вернулся домой. Его взгляд сам собой нашарил брошенную в коридоре сумку, где покоилось несколько маленьких гостинцев и непочатая бутылка презентованного ему скотча. Не придумав ничего лучше, Граймс добрел до сумки, достал бутылку и сделал хороший глоток. Он никогда не был склонен топить печали в стакане, однако это Рождество не оставляло шансов: после первого глотка последовал еще один, а потом еще и еще, пока голова не начала приятно гудеть, а тело – расслабленно оседать на кухонном стуле.

Впервые после смерти Карла он почувствовал себя по-настоящему одиноким, потерянным и брошенным. У него не осталось никого и ничего: друзья держались на расстоянии, жители общин принимали за местного юродивого, а дочка росла вдали от родительской опеки. Последнее спасение в виде смехотворного явления по имени Ниган, и то исчезло как пшик. Хотя, может, именно одиночество, от которого он столь настойчиво отмахивался, и стало причиной появления в его сознании образа уменьшенного врага, которого и врагом-то назвать язык не поворачивался. Граймс успел привыкнуть к присутствию вздорного малыша, даже больше – он успел к нему привязаться, как привязывается отшельник к прирученному зверьку.

От горьких размышлений и тотального упития спасла разошедшаяся на лице рана. Места кривых швов пульсировали и ныли, по щеке скатилось несколько кровавых капель. Взяв с собой бутылку и закинув сумку на плечо, Граймс нетвердым шагом поплелся на второй этаж, где ополоснулся и кое-как залепил ранение, даже не взглянув на стоящий у раковины антисептик.

В Рождество совсем один.

Мысль об этом заставила Рика блекло усмехнуться. Он механическими движениями застелил кровать, пренебрег пижамой и свернулся под одеялом. Кажется, он пролежал так с час, пока внезапно в районе тумбы не произошло какое-то шевеление. И если поначалу Граймс списал все на алкоголь, то услышав шорох повторно, тут же вскочил и включил светильник.

– Ниган? Ниган, это ты? Где ты, черт возьми? – позвал он шепотом. – Ниган?

– Ебать..! Меня тут придавило к чертям собачьим! Вытащи меня, Кинг-Конг хуев!

Как в бреду Рик осторожно отодвинул тумбочку, разворошил руками упавшие за нее книжки и тяжелый подсвечник – из полумрака на него сверкнули знакомые глаза. Ниган ругался и извивался, на его затылке обнаружилась огромная шишка, а на руках – несколько синяков. Граймс и не знал, за что ухватиться: маленькие конечности как никогда казались ему невероятно хрупкими. Аккуратно подхватив своего подопечного под спину, он не удержался и бережно сжал мини-тирана, припечатав к груди.

– Какого черта ты там делал!? Я думал… Думал, ты исчез!

– Куда я, мать твою, исчезну?! – сердито отозвался Ниган, продолжая пихаться и царапаться. – Ты меня чуть не убил!

– Где ты…? Как…? Я вернулся, а там… Чем ты тут, черт бы тебя побрал, занимался?!

– Я собирался поймать того, кто тебе подбрасывает письма, подготовился, так сказать, – буркнул мини-злодей. – Потом ты наконец-то соизволил вернуться домой, разрушил все мои чертовы ловушки, принялся орать, как будто тебе Етти на яйца наступил. Я спрятал свою задницу до лучших времен, пока ты не остынешь. Но нет, Рику-мать-его-Граймсу обязательно нужно все разгромить к хуям собачьим! Знаешь, теперь то, что ты вырезал двадцать моих людей на блокпосту, не кажется фантастической юмореской.

– Ты все это время прятался?! – Граймс сердито нахмурился и наконец-то отлепил питомца от своей груди. – Ты хоть представляешь…

– Ты толкнул эту тумбу, – перекричал его Ниган, – на меня свалилось все твое дерьмо и я ударился башкой. Туше!

– Господи…

– И что с твоим чертовым лицом?

– Да так, ерунда, – отмахнулся Рик.

Похоже, Нигана такое объяснение не удовлетворило. Получив себе крошечный осколок льда для шишки, он скомандовал Граймсу достать аптечку и смирно улечься на постели. Рик неохотно подчинился. Его по-прежнему слегка вело то ли от выпитого, то ли от переизбытка эмоций – взгляд фокусировался лишь при некотором усилии. Фигурка расхаживающего рядом с головой Нигана немного расплывалась – Рик прикрыл глаза, теряясь в догадках, что конкретно кроха собрался делать с раной. Неожиданно теплая рука осторожно проехалась по его щеке, успокаивая.

– Только не дергайся, договорились, шериф?

– Угу.

Первая полоска пластыря медленно и аккуратно снимается долой, слегка оттягивая за собой кожу. За ней так же неторопливо отрывается вторая и третья. Кажется, будто Ниган изо всех сил старается сделать все без боли и малейшего намека на неприятные ощущения. Он легкими прикосновениями ощупывает разошедшиеся края раны, смахивает кровь и скатывает маленькими ладонями клейкие остатки пластыря. Рик слышит его тихое дыхание, а после чувствует легкое дуновение на своем лице, когда Ниган наклоняется ближе, чтобы подуть на очаг боли.

Это кажется Рику чем-то приятным: он невольно покрывается гусиной кожей, когда питомец сильнее вдавливается рукой в щеку, чтобы спустя пару секунд поднести к увечью смоченную антисептиком вату. Лекарство совсем не щиплет. Наверное, это перекись или другое безобидное средство. Ниган водит ваткой с крайней осторожностью, даже трепетом. Чтобы достать до самого отдаленного участка, ему приходится слегка навалиться на щеку Граймса – колючий свитер приподнимается, и вот Ниган уже прижат к щеке голым животом. Рик сам выдает свое смущение, когда пытается вслепую одернуть маленький свитерок обратно. Ниган никак это не комментирует: он еще с полминуты возится с обеззараживанием, а после его горячее тельце отстраняется.

– Сейчас будет немного неприятно. Я зашью заново.

Граймс кивает, хоть ни разу не замечал, чтобы Ниган был силен в лекарских изысканиях. Однако он готов отдаться на опыты, тем более что много швов не потребуется. Тихо чикают ножницы, а старая нить вытягивается из кожи, уступая место новым чистым стежкам. Рик терпит; на самом деле он почти и не чувствует иглы: из-за выпитого алкоголя его лицо по-прежнему слегка немеет, а ласковые поглаживания маленьких пальцев помогают справиться с тревогой по поводу чужих фельдшерских навыков.

– Почти все, ковбой, – тихо прошептал Ниган, сосредоточенно завязывая узелок и перекусывая нитку зубами. – Почти… Как новенький…

Однако стоило Нигану дернуть кетгут, как у края ранки появилась капля крови. Недолго думая, он подобрал ее языком – Граймс вздрогнул и несмело приоткрыл глаза. Неожиданно на его веко опустилась миниатюрная ладонь. И хоть Рику ничего не стоило отмахнуться от прикосновения, он был слишком заинтригован, чтобы не подчиниться. Слух улавливает, как щелкает выключатель прикроватной лампы, как все баночки и ватки небрежно сгружаются обратно в аптечку. Ниган возвращается к его лицу, а после легко отирается макушкой о скулу.

– Похоже, мое исчезновение стало для тебя настоящей катастрофой, верно, Рик? – голос звучал вкрадчиво и мягко. – Будь я проклят, если у тебя не случилась паническая атака. О чем ты думал? Что я просто испарился и что ты больше никогда меня не увидишь?

– Я просто… – Граймс легко проехался пальцем по выгнутой спинке, – На самом деле я просто рад, что ты здесь.

– Конечно же, я буду здесь. Кто-то же должен о тебе позаботиться. Ну же, Рик, позволь мне позаботиться о тебе по-настоящему. Ты был единственным, кто уделял мне внимание. Думаю, пора отплатить тебе тем же.

– Что ты имеешь ввиду?

– Ты и сам знаешь, – Ниган выскользнул из-под теплой ладони и подобрался к самому уху. – По-твоему, я не заметил? Ты хочешь меня, Рик. Черт возьми, размер действительно не имеет значения, не так ли? – с усмешкой добавил он.

Граймс напряженно сглотнул. Голос Нигана, низкий и уверенный, заставлял дыхание учащаться, а сознание – демонстрировать смазанные картинки, где чужой рот мягко обхватывает его ствол, как проезжаются по бедрам пальцы или язык… Он и сам не знал, откуда все это пришло. Он никогда не был с мужчиной, да и то, что происходило в его постели, редко заходило дальше миссионерской позы. Любой секс, который у него случался, был полон нежности, неспешной ласки и доверия к партнеру. Но с Ниганом все наверняка было бы иначе. Уверенность этого человека, его невозмутимость и впечатление, будто он всегда знает, что делает, заставляла щеки Граймса гореть. Никогда бы он не подумал, что подчиненная роль сможет так сильно его возбудить. Однако сейчас, когда бразды правления ускользали из пальцев, слова маленького диктатора попали в благодатную почву.

– Даже если и так, – собрал последние остатки своей уверенности Рик, – то сейчас это мало выполнимо.

– Не все сразу. Почему бы тебе не продемонстрировать, чем я собираюсь владеть в ближайшем будущем?

– Что…?

– Давай, покажи мне, что у тебя есть. Снимай свое чертово белье, Рик. Сейчас.

Беспрекословный тон заставил Граймса подчиниться. Будучи с собой откровенным, он уже признал, что готов был подчиниться любому приказу, лишь бы Ниган не исчезал. Он по-прежнему не был уверен в реальности этого явления, а внезапную пропажу крошки списывал на свое долгое отсутствие. В мозгу сложилась странная картина, где Ниган, будучи плодом его воображения, каким-то причудливым образом привязан к его дому, так что исчезновение крохи из-за отъезда Рика стало более-менее объяснимым.

Чем бы ни являлся Ниган, сейчас это было не столь важно. Рик послушно стянул белье по бедрам, чувствуя, как твердеющий член дернулся, стоило Нигану коснуться ладонью мочки уха. Маленький язык проследил путь изогнутого хрящика, и Граймс готов поклясться, что его уши сейчас краснее фонариков на рождественской елке. Сдавленно выдохнув, он спустил белье еще ниже.

– Что ж, совсем неплохо, – довольно протянул Ниган. – А теперь покажи мне, как бы ты хотел приласкать меня, если бы мог. Ну? – он отерся подбородком о приоткрытые губы Граймса, оставляя на нижней едва ощутимый укус. – Ты готов постараться ради меня, Рик?

Ответом послужил робкий кивок. Пальцы сжались у основания пока еще полутвердого ствола, чтобы спустя мгновение несколько раз двинуть кулаком по быстро напрягающейся плоти. Грудь вздымалась и опускалась, бедра слегка подрагивали от предвкушения. Ниган внимательно следил за каждым его движением, и осознание этого заставляло низ живота Граймса возбужденно скручиваться. Когда он был готов, Ниган словами направил его большой палец на головку – Рик подчинился, мягко потирая член вдоль маленькой щелки, пока подушечка не ощутила несколько липких капель прекума.

– Хороший мальчик, – от внимания Нигана не ускользнуло, как его похвала заставила ствол Граймса слегка дернуться. – Помедленней, ты же хочешь, чтобы я был доволен тем, что вижу? Вот так, правильно, – он внимательно следил, как палец плавно скользит по набухшей и влажной головке, когда кулак опускается вверх-вниз. – Черт, Рик, да ты дрожишь.

Смех Нигана прозвучал в каком-то отдалении, а тепло маленького тела сместилось от губ к груди. Спустя секунду Рик ощутил, как шершавый язык обвел аккуратную ареолу его соска. Прикосновение заставило его сильнее вздрогнуть, а стоило теплым губам сомкнуться на твердеющей горошинке, как он едва сдержался, чтобы не спустить себе прямо в руку. Ниган с мокрым звуком оторвался от соска и скользнул ниже. Его шаги ощущались на груди, сместились к животу и остановились на лобке. Существо потянуло носом сильный мускусный запах, заставляющий его возбужденно напрячься каждым мускулом своего тела. Рик интуитивно замедлил толчки, что из-за обилия смазки разносились по спальне влажными шлепками.

– Готов поспорить, ты на вкус как самый сочный южный персик. Такой же сладкий, я прав? – Ниган низко рассмеялся, дотрагиваясь до прижатого к низу живота стволу. Рик тут же остановил движения руки, позволяя своему питомцу провести пальцами по набухшей вене. А когда Ниган потянул член на себя, чтобы тут же нырнуть языком в крошечную дырочку уретры, Рик не выдержал и с хриплым стоном дернулся всем телом. Вязкие белесые нити осели на руке, животе и вымазали Нигана с ног до головы. Но тот лишь стянул с себя испачканный свитер и с видом полного удовлетворения облизал губы. – Я так и знал. Ты чертовски сладкий, Рик.

– Черт.. П-прости, – Граймс едва мог дышать; он судорожно хватал губами воздух и мелко подрагивал от столь яркой разрядки. Этой ночью он нарушил сразу несколько табу – это обескураживало и возбуждало одновременно. – Я…

– Ты, определенно, хочешь это попробовать, – вкрадчивым голосом перебил его Ниган. – Ну?

Сам не зная, что конкретно он делает, Граймс аккуратно приподнял Нигана и поднес к своему лицу. Маленькая ладонь проехалась по пересохшим губам, так и приглашая облизать. Ниган одобрительно кивнул, и этого оказалось достаточно, чтобы горячий язык проехался по маленькой фигурке, подбирая солоноватые капли.

– Решил позаботиться обо мне? Это было бы чертовски… – Ниган задохнулся от ощущений. – Чертовски мило с твоей стороны, Рик.

Больше он не разговаривал. Остатки его одежды в виде несуразных шортиков стянуты большими подрагивающими пальцами – Ниган неторопливо развел бедра, раскинувшись на широкой ладони. Горячий язык заскользил по его груди, продолжая очищать от следов чужой разрядки. Рик вылизывал его с ног до головы, рассматривая, как маленькое существо прогибается и готовно подставляется под каждое мокрое прикосновение. Кончик языка осторожно толкнулся между ног – крошечный питомец издал тихий стон, сжимая язык бедрами и показывая, куда именно он должен прикоснуться. Рик был бережен и деликатен, когда ласкал его, совсем легко толкаясь о промежность. Это заставляло Нигана восторженно извиваться до того самого момента, пока он не сжал свой член, чтобы после пары движений кулаком кончить на самый кончик языка. Он натужно и тяжело дышал, рассматривая, как Рик неуверенно проглотил все это.