Текст книги "RDR-73: Потерянная земля (СИ)"

Автор книги: Junaveta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Уже были собраны почти все необходимые образцы для последующей лабораторной работы. Сделан забор почвы, воды, растительности. Образцы тканей с трупа доктор Чон срезал еще в самом начале нашего пути. Обновлена карта южной и юго-восточной части города. Можно сказать, мы перевыполнили план. И намеревались завершить миссию и также без приключений добраться домой, но не тут-то было…

Еще до того, как мы с напарником развернулись, навстречу из-за угла вылетела… собака. Собака?! Замешательство огорошило обоих. Только если Чонгук был ошарашен и растерян скорее от неожиданности, то меня поставил в тупик сам факт появления немутировавшего животного. Увидеть нормальное живое существо в Городе, все равно что парящую в воздухе Фею-крестную с волшебной палочкой. Дальше думать над этим феноменом не было времени. Вслед за псом показалась толпа преследователей.

– Твою мать! – вырвалось у обомлевшего ученого. Явление зомби народу заставило сразу напрячься, напружиниться и схватиться за оружие. Собачонку поймали и в мгновение ока растерзали. А потом внимание переключилось на нас. Чонгук вскинул автомат.

– Бежим! – дёрнула я его в обратную сторону.

Надо отдать должное, бегает он быстро. Отстреливаясь автоматными очередями, мы мчали так, что Усейн Болт обзавидовался бы. Петляя закоулками, перелезая заборы, перемахивая через разбитые окна и постоянно срезая путь, мы умудрились увеличить разрыв. Сбить зомби с толку можно, если знать, как это делать. Сердце билось уже в горле, пресыщенные кислородом органы потихоньку наполнялись тянущей болью. Достаточно оторвавшись, я рывком затащила сталкера за угол. Вжав его, насколько это было возможно, в стену, задыхаясь, прошептала еле слышно на ухо:

– С обонянием у них не очень. Реагируют, в основном, на движение.

– Чего они такие быстрые? – парень вытирал взмокший лоб и пытался отдышаться. – Разве зомби не должны медленно передвигаться ломанными движениями, вытянув руки вперед и издавая дебильные звуки «Эээээ…»?

Я тут же заткнула ему ладошкой рот, не отказав в удовольствии слегка пнуть:

– Познания у тебя о местных зараженных совсем детсадовские, – прошипела я ему в ответ и знаком показала молчать.

Зрительный контакт какое-то время не прерывался. Мы оба метали глазами молнии, в упор глядя друг на друга. А потом до меня стало доходить… Таких тесных физических контактов с мужчиной у меня не было… М-м-м… Дай бог памяти… Ах да! Вечность. Густо покраснев, я первая отвела взгляд. Осторожно выглянув из-за угла, убедилась, что толпа мертвецов рванула совсем в другую сторону, и опустила руку. Отодвинулась, поставила автомат на предохранитель, выдохнула. Чон вдруг хватает меня за плечи и, разворачивая, прижимает к холодной стене. Воздух мгновенно застревает комком в гортани, перекрывая кислород.

– Уже и пошутить нельзя? – шепчет он прямо в губы, обжигая горячим дыханием.

***

Мы вернулись на базу совсем под вечер, соблюдая все меры предосторожности на обратном пути. Вымотанные, уставшие, голодные и взмокшие. Сил не было даже на разговоры, не то что на душ. Перед тем, как удалиться в свою каюту, Чонгук тихо произнес:

– Спасибо! Если бы не ты рядом, я бы вряд ли выжил.

Комментарий к Глава 3. Первая вылазка.

Дальше начнётся жара. :)

Спасибо, мои хорошие, за комментарии и поддержку! Благодаря им, пишу днями и ночами. Муза держит дуло пистолета у виска, да.

========== Глава 4. Нападение. ==========

Утро не могло начаться иначе. Конечно! Несмотря на все меры предосторожности, столкновения с напарником избежать не удалось. Закон подлости в чистом виде!

Доктор Чон как раз выходил из душевой комнаты, просушивая голову полотенцем, когда я, крадучись как заправский шпион, ткнулась носом точнёхонько в голую грудь. Резко отшатнувшись с невнятным возгласом и подняв испуганные глаза, узрела на лице сталкера широченную улыбку:

– Впервые вижу у тебя такую реакцию.

– Не заставляй начинать утро со смертоубийства, – с трудом заставив себя прекратить нервно приглаживать волосы, я протиснулась мимо. С каких пор меня колышет немытая голова? Но Чонгук сбежать не дал, придержав за локоть. – Что?

– Правое плечо.

Верно! Совсем забыла о своих ранах:

– Все нормально. Я буду аккуратной.

– Стой здесь и жди, – вдруг твердо приказал ученый. – Ничего не делай! – выкрикнул он вдогонку, уже удаляясь прочь по коридору.

Я так и осталась торчать на месте, все еще ощущая на руке следы, оставленные его горячей ладонью. Парень не заставил себя долго ждать. Торжественно помахав какими-то упаковками перед носом, он провел меня внутрь распаренной комнаты и качнул головой:

– Раздевайся.

– Ты издеваешься.

– Это водонепроницаемый медицинский пластырь. Шикарная вещь! Сможешь спокойно хоть ванну принимать без опасений занести инфекцию.

Спустя минуту я вышла к нему, плотно запахнувшись в халат и оставив оголенным только плечо. Чонгук аккуратно снял марлевую повязку, разорвал упаковку и теперь осторожно приклеивал пластырь к коже. Попытка отключить мозги и не думать о двусмысленности ситуации с треском провалилась. Я жмурила глаза и грызла губы, чувствуя на своем теле его обжигающие мягкие пальцы. Низ живота пронизывало холодом, мурашками покрылись даже волосы. Что со мной происходит?

– Это становится уже привычкой… Вот так раздеваться перед тобой… – вылетело вдруг у меня. Ученый нескромно улыбнулся, игриво прикусив губу зубами, но это мимолетное действие осталось незамеченным. – Спасибо.

– Буду ждать на кухне.

Светло-карие глаза укоризненно смотрят на меня из зеркала. Промокая волосы полотенцем, я состроила своему отображению рожицу. Да, его вид произвел на меня сильное впечатление! И что? Да рядом с таким мужчиной с совершенным телом любой девушке плохо станет, что уж говорить обо мне. Вы думаете, одиночество и отсутствие отношений длились долгих три года? Вы ошибаетесь… Пять лет прошло с тех пор, как я рассталась с молодым человеком и уехала в подготовительный лагерь. И теперь это давно забытое желание обладать кем-то снова вспыхнуло и растеклось по венам горячей лавой. Черт! Я молода и природные инстинкты все еще работают безотказно.

Минуту подумав, выуживаю маленький стик помады из внутреннего кармана куртки и наношу на губы бальзам. Боже, что я делаю?! Нет, так дело не пойдет. Алый блеск тут же оказывается смыт водой.

***

Чонгук ставит чашку горячего кофе на стол и приятный пряный аромат растекается по комнате, заполняя ноздри и заставляя довольно жмуриться. Как давно я не пила этот бодрящий напиток. Свежесваренный! Сделав глоток, не удерживаюсь и издаю блаженный стон. Замечаю, как дёрнулась рука сталкера, чуть не расплескав драгоценную коричневую жидкость.

Поднимаю взор и меня моментально засасывает в самые чёрные, в самые притягательные глаза на свете. Доктор Чон смотрит, не отрываясь. Этот обжигающий пристальный взгляд вызывает какие-то смешанные сумбурные чувства и заставляет внезапно краснеть. Я сдаюсь первой и отворачиваюсь в сторону. Какое-то время кухню переполняет тишина.

– Кстати, Сури-я, – в животе моментально что-то ухнуло, словно кто-то натянул, а потом отпустил тетиву, – меня тут мучает кое-что со вчерашнего дня, – сглатываю, судорожно пытаясь припомнить, что такого я могла вчера натворить. – Помнишь того пса?

– Ну… – «о чем ты только думаешь? Приди в себя, Ли Сури!»

– Я лишь сейчас понял, что всё это время вызывало у меня дискомфорт. Это ведь было единственное живое существо, встреченное нами! В смысле… Ни кошек, ни собак, ни крыс. Ни птиц… Да даже бабочки не летали! Как это объяснить?

– Сложно сказать… Но одно знаю наверняка. Мутировали только низшие формы жизни. Поэтому не дай бог тебе наткнуться на этих бабочек! Или тараканов… – меня передёрнуло. – На представителей животного мира вирус как будто не действует. Большинство их осталось в прежнем нормальном состоянии…

– Тогда почему мы только одного встретили?

– Потому что… Их всех давно сожрали.

Весь день доктор Чон провел в лаборатории, погруженный в исследования. Он даже не прерывался на обед. Настоящий фанатик своего дела! Всего каких-то несколько часов его не слышно, не видно, а я уже успела истосковаться по его улыбающимся глазам, насмешливому голосу и колким комментариям. И как удавалось обходиться одной все эти годы? Как умом не двинулась? Стоило впервые за долгое время появиться хотя бы одному человеку, с которым можно поговорить и почувствовать себя живым, как тишина и одиночество снова стали невыносимыми!

Вконец измаявшись от поедающей тоски, я не выдержала. Сделав горячий мятный чай, тихонько прокралась в кабинет. Ученый сидел за столом, закопавшись в бумагах. Слева от него стоял внушительных размеров микроскоп и стойка с пробирками. На мониторах мелькали формулы из молекулярной биологии, схемы, модели ДНК, генетические коды. Он периодически прерывался от писанины, бросаясь к компу, но не это было самое интересное. Чон Чонгук пел. Совсем тихонько. Но этот мягкий нежный голос проникал в самое сердце, затрагивая какие-то хрупкие струны души. Невольно заслушаешься! Я, наверно, так бы и стояла, выпав из реальности, если бы парень, поднявшись со стула и развернувшись к столу с колбами и чашками Петри, не заметил меня.

– Ох, напугала, – выдохнул он и нервно провел рукой по волосам, смутившись. – Что-то случилось?

– Вот, держи! – спохватившись, плюхнула чашку на край стола. – Спросить хотела… Э-э-э… – вот жеж, что я там заранее придумала в качестве предлога? – Ты отчет начальству отправлял?

– Отправил.

– Нет… Обо мне, – сталкер молчал. Потом взял чашку, отхлебнул чай и задумчиво уставился в нее. – Почему тянешь?

– Успеется, – мельком взглянув в ответ, он отвел глаза, кусая губы.

***

Мы снова в городе. Помимо исследования другой части мертвой зоны и нанесений координат на карту, учёному-гению срочно понадобилось разобраться в причинах такой реакции животных на вирус. Поэтому он таскал меня по подворотням в качестве телохранителя в попытке найти хоть одно живое существо. Уговоры не помогали. Потому что «а вдруг их способность не заражаться и есть ключ к исцелению?» То, что перед ним стоит живой человеческий пример с такой же способностью, его не устраивало. И чем ближе мы приближались к северо-западной части города, тем больше я нервничала.

Там находился некогда секретный правительственный объект – та самая военная лаборатория, с которой и начался этот зомби-апокалипсис. Эта лаборатория даже в заброшенном и запущенном состоянии до сих пор как магнитом притягивала к себе всякую мерзость и бесконечное количество мертвецов. Еще пару каких-то кварталов и я отказываюсь идти дальше, потому что не самоубийца. То ли поверивший в свою бессмертность, то ли окончательно повредившись рассудком из-за исследований, сталкер упорно продолжал спорить. В пылу пререканий мы потеряли бдительность и не заметили за собой хвост.

Звук упавших деревяшек за спиной заставил резко развернуться на сто восемьдесят градусов и вскинуть автомат.

– Блять… – вырвалось совсем не девочковое замечание. Как?! Как можно за пару дней стать такой клушей и прозевать момент? Хорошо, хоть инстинкты все еще реагируют на звук, иначе тела двух идиотов давно стали бы чьим-то ужином. Зомби брали нас в кольцо.

– Восемь, девять, десять… – Чонгук уже оценивал обстановку, пересчитывая количество противников и прислоняясь вплотную спиной к спине.

Один из монстров не выдержал и с плотоядным рыком бросился на него, сталкер вдарил автоматной очередью, отшвыривая того на пару метров. Звук пальбы словно послужил сигналом для остальных. Серой, безобразной массой зомби кинулись в атаку. Им не страшны были пули. Мертвому телу они словно слону – дробина. Огнестрел способен лишь замедлять движения, не более. Самый верный способ упокоить мертвяка – срубить ему голову и запульнуть ее куда подальше. Как говорится, пуля дура, а штык молодец! К тому же, сталь не требует перезарядки. Вытянув меч из ножен, я, окликнув напарника, метнула холодное оружие в ближайшего к нему зомби. Чонгук к моему удовлетворению не растерялся и среагировал моментально: резко выхватив катану из тела упавшего жмурика, наотмашь оттяпал тому черепушку.

Дальше было не до наблюдений. Чтобы сдержать натиск, приходилось без остановки работать двумя острыми длинными клинками. Но, судя по тому, как ко мне время от времени прижималась разгоряченная спина соратника, его непростое сражение тоже шло полным ходом. И несмотря на червячок волнения, гложущий внутри, справлялся он вполне успешно и без потерь.

Количество же живых мертвецов с моей стороны прибывало. Становилось всё сложнее отбиваться. Пот струился по лицу ручьями, стекая за шиворот, рукоятки кинжалов натерли мозоли на влажных ладонях. Эти сволочи были упёртыми, они бездумно напирали, самостоятельно нанизываясь на лезвие, с плотоядным рёвом тянули корявые руки к горлу, обнажая щербатые клыки. От них несло смрадом разлагающегося тела, кожа с тухлым мясом кусками слезала с костей. Омерзительное зрелище!

– Сури-я! – крепкая рука схватила за предплечье, больно стиснув его. – Быстрей!

Чонгук сумел-таки расчистить проход прямо перед собой и теперь утягивал меня следом, в надежде прорвать блокаду. Мы вырвались из кольца. Сталкер продолжал цепко держать за руку, пока мы спасались бегством. Спустя несколько проулков дыхание все-таки подвело, правый бок закололо и я, споткнувшись о камень, обессилено плюхнулась на колени.

Напарник по инерции пробежал еще несколько метров и только потом обернулся:

– Не останавливайся!

Поморщившись, я снова поднялась на ноги, но не успела и шагу ступить: парень взметнул вдруг голову вверх, а потом с нечитаемым выражением лица и криком «Сури-я!» кинулся навстречу. В следующую секунду меня силой отшвыривают в сторону. Перекатившись несколько раз по пыльной земле, вскакиваю, готовая броситься в бой. Доктор Чон лежит придавленный тушей мертвеца и сдерживает руками его клацающую острыми зубьями пасть. Вены на руках и на шее парня вздулись, лоб покрылся испариной. Не теряя ни минуты, подлетаю, пинаю полуразвалившийся живой труп со всей дури ногой. Быстрый взмах клинком и голова зомби катится в угол. Взмокший учёный, кряхтя и пошатываясь, встает:

– Вот ведь сучье отродье! – судорожно вытирает пот со лба, снова хватает за руку. – Предлагаю закругляться. Срочно по домам!

Какое мудрое и трезвое решение. Давно пора! И снова этот спринтерский забег по переулкам и подворотням. Вот уже и забор склада виднеется. Пролезаем на ходу в дыру. Еще каких-то несколько сотен метров и мы у корабля. В какую-то минуту понимаю, что сталкер отстает. Хотя до этого резво бежал. Намного быстрее меня, между прочим. Обернувшись через плечо, вижу, что доктор Чон действительно сдает позиции, прихрамывая. Штанина на бедре разорвана и промокла от крови.

– Куги, твоя нога! – в груди похолодело и словно огромный кусок льда провалился в живот, вызывая головокружение.

– Почему мне так приятно слышать… – фраза прервалась внезапным приступом судорожного кашля, – подобное обращение из твоих уст?

Вот же дьявол! Это скверно. Это очень скверно! Хватаю напарника под локоть, силой тяну в сторону шаттла.

– Да не трясись ты так… Я, походу, просто поцарапался об арматуру, ничего страшного…

– Чонгука, прошу тебя, – я резко развернулась к нему, схватив лицо в ладони и проникновенно заглядывая в глаза, – пожалуйста… Пожалуйста, шевели ластами быстрее!

– Смешная ты…

Пока мы карабкались на площадку, приходилось все время поддерживать учёного, помогая преодолевать высоту, – силы его покидали стремительно. Оказавшись наверху, я толкнула сталкера в открывшийся проем и стукнула кулаком по кнопке гермозатвора. Желтый дым тут же окутал нас с ног до головы, заставляя закашлиться обоих. Подставив плечо соратнику, практически втаскиваю его в главный отсек. Он очень слаб. Опустившись на колени, я вновь накрываю скулы Чона ладонями и заглядываю в глаза, памятуя о первом симптоме после химобработки. Господи, ну почему у него такие чёрные от природы очи? Тут даже в нормальном состоянии не разглядишь, расширились у него зрачки или нет, не то что сейчас!

– Куги, Куги, посмотри на меня, – умоляюще выдавливаю из себя, попутно замечая, как дрогнул голос.

Чонгук медленно поднимает взгляд, улыбается. Уголки губ его вдруг вздрагивают, замирают на месте, мышцы сводит спазмом, он каменеет и ничком, словно бревно, валится на меня.

Комментарий к Глава 4. Нападение.

Дорогие мои, прошу вас, не молчите! Оставляйте отзывы, если хотите, чтобы продолжение выкладывалось быстрее.

========== Глава 5. Борьба за жизнь. ==========

Паралич.

Теперь надежды точно не осталось на то, что это может быть что-то другое, а не вирус. Сраный МБ-5! Вспоминаю про карантинный отсек. Но Чон такой тяжелый, что мне с трудом удается выкарабкаться из-под него. Что уж говорить о том, чтобы тащить в больничную зону на себе. Я честно попробовала это сделать изо всех сил, но чуть не надорвалась.

– Погоди, потерпи… Я сейчас… – задыхаясь, прошептала ему на ухо.

Не знаю, работают ли органы чувств у человека при подобном параличе, но я боюсь даже думать о том, что он меня не слышит. Притащив из спальни одеяло, перекатываю онемевшее тело. Хватаю за руки, чтобы сдвинуть на середину покрывала, и в испуге вскрикиваю. Пальцы ледяные! Куда подевался его обжигающий огонь?

Обливаясь потом и костеря всё на свете, тяну за край одеяла, волоча его по коридору. Проклинаю бесчеловечные военные опыты, этот потерянный город, этих полуживых тварей, правительство, что никак не может решить проблему уже столько лет, и Чонгука, который так глупо подставился. Зачем было спасать меня? В отличие от него эта зараза ко мне не липнет, хоть всю обкусайте! Дальше накрывает паникой и отчаяньем. От бесконечно крутящегося в мозгу вопроса «Что делать? Что делать? Что делать?!» разболелась голова.

В карантинной палате первым бросается в глаза аппарат для переливания крови и ответ приходит сам собой. Конечно! Моя кровь! Чистое биологическое оружие, способное уничтожать гены вируса. Вытянув пару носилок из шкафа, раскладываю их рядом, придвигаю агрегат. На секунду одолевают сомнения. Процедура довольно рискованная. И даже несмотря на то, что процент совместимости составляет 90%, моя универсальная группа крови подходит к его, а резус-факторы совпадают, переливание может вызвать серьёзные нарушения жизненно важных процессов. До боли закусываю губу и стискиваю ножки передвижного столика до побелевших костяшек на руках. Оборачиваюсь на медленно синеющего Чонгука. Надо рисковать. Пока не стало совсем поздно. Надеюсь, в экспедиции всё также отбирают только здоровых кандидатов. Потому что провести биологическую пробу я уже не успею.

Я лежу на носилках, слушая мерный шум центробежного насоса, и внимательно слежу за состоянием напарника. До начала гемотрансфузии было всего несколько минут, чтобы настроить все необходимые приборы для ведения наблюдения. Пульс, артериальное давление, дыхание – всё находится под чутким контролем. Я лежу и молюсь Богу об успехе этой вынужденной операции. Чон до сих пор парализован и неподвижен. Он бледен и сер лицом, грудная клетка еле заметно поднимается и опускается, обескровленные губы приоткрыты и на это больно смотреть. Протягиваю руку, цепляюсь за холодные пальцы и сжимаю ладонь:

– Чон Чонгук, если ты не справишься, я придушу тебя собственными руками… – голоса почему-то нет совсем, слышен один только сип.

Спустя два часа после переливания сталкер всё также без сознания. Радует, что осложнений не последовало: ни с артериальным давлением, ни с температурой тела, ни с пульсом. Состояние кожных покровов постепенно нормализовывалось и парень уже не пугал серо-зеленым цветом лица. Срочно нужно заняться раной на бедре. Для этого надо снять с него штаны… При мысли об этом нервно сглатываю и чувствую, как начинает потеть спина.

– Что ж… Счет разбавлен. 3:1, – расстегивая ремень, горестно усмехаюсь.

Я успеваю только-только закончить с перевязкой, как монитор сердечного ритма вдруг начинает коротко пищать, мигая всеми лампочками. Что происходит? Подрываюсь на ноги, склоняю голову к груди сталкера. Ничего не слышу. Ничего не чувствую! Монитор тут же оглушает долгим протяжным писком, закладывая уши. Остановка сердца! Кажется, моё собственное только что чихнуло и сделало кувырок, подлетев к горлу. С трудом сдерживаю рвотный позыв, вызванный диким страхом.

– Фак, фак, фак! – резко бью кулаком по левой стороне грудной клетки Чона.

Тут же, не дожидаясь реакции после прекардиального удара, седлаю учёного сверху и начинаю непрямой массаж сердца. Пятнадцать секунд. «Ah, ha, ha, ha, stayin’ alive, stayin’ alive» – отсчитываю ритмичную частоту толчков про себя. Тридцать секунд. Сорок пять секунд. Монитор пищит и разрывает виски в клочья.

– Заводись, заводись, твою мать! – горячие слезы текут по щекам. Злюсь на них, потому что они мешают видеть, размывая зрение.

Волна страха продолжает сдавливать горло, вызывая мучительную тошноту. Я будто тону, задыхаясь. Минута. Проклятье! Бешено колотящееся сердце мешает слушать, оно разрывает мне грудную клетку остервенелыми, мощными ударами. Потеет не только спина. Я мокрая, как мышь, футболку уже давно можно выжимать. Комната резко сжимается, схлопывается до малюсеньких размеров. Становится тесной. Стены давят, вызывая клаустрофобию.

Монитор внезапно перестаёт отчаянно верещать и возобновляет мерное попискивание. Пульсация слабая и неровная, поэтому я, чуть ли не кувырком скатываюсь с голых бедер Чонгука и тяну на себя стоящий рядом дефибриллятор. Нужно восстановить ритм.

Руки ходуном ходят, пока надрезаю ножницами футболку и рву её на две части. Теперь Чон почти полностью раздет, но мне не до тактичности. Токопроводящий гель, выставляю параметры, плотно прижимаю электроды к груди, раз-два-три – разряд! На моё удивление сердечный ритм восстанавливается с первой попытки. Не понимаю пока, что происходит и почему, но это уже хорошо. Хорошо… Слава, конечно, курсам первой неотложной медицинской помощи, которые проходили все участники группы перед экспедицией! Но я совершенно не помню, что делать дальше… Кажется, провести искусственную вентиляцию лёгких.

Ищу глазами мешок Амбу. В висках стучит тяжелая наковальня. К чёрту мешок! Приподнимаю голову сталкеру, наклоняюсь и накрываю его губы своими. Они мягкие, нежные и еле-еле тёплые. Сердце болезненно сжимается, в горле снова встает ком. Выдох. Раз, два, три, четыре. Вдох. Выдох. Точно! Лекарственные препараты. Что там? Эпинефрин, лидокаин, магния сульфат… Только после всех проведенных реанимационных мероприятий, смотрю на часы. Прошло 6 минут. Всего 6 минут, а кажется, что вечность. Час, как минимум. В течение которого я чуть не померла от панического страха. Внимательно смотрю на показатели, перевожу взгляд на Чонгука. Грудная клетка мерно вздымается. Опускаю ладонь на её левую сторону и, почувствовав под пальцами чёткие удары, облегченно прикрываю веки.

– Больно… – слышится вдруг жуткий хрип.

Не верю своим ушам! Как?! Как это возможно? Распахнув глаза, в шоке смотрю на напарника. Тот лежит и глядит прямо на меня из-под полуопущенных ресниц. Вместо круглых глаз, как бы он не силился их открыть, одни щёлочки, но он в сознании! После остановки сердца он пришел в себя и говорит! Ничего не понимаю…

Стены палаты начинают неожиданно ходить ходуном. Из груди вырывается судорожный всхлип. Я затыкаю рот ладонью и обессиленно оседаю на пол. Меня бьёт крупной дрожью, словно в эпилептическом припадке. Взор застилают черные пятна. Дыши, дыши глубоко. Трясущимися руками вытираю слезы, потоком низвергающиеся вниз по подбородку, по шее, на грудь. Порыдаю позже, в одиночестве, чтобы никто не видел. А пока…

– Будешь меня так пугать, лишу сладкого… – голос срывается, сглатываю противный комок в горле.

Чонгук кашляет и я снова слышу этот свистящий надсадный хрип: – Это… серьезная угроза…

Чувствую себя, мягко говоря, нехорошо. Такие физические нагрузки почти сразу после переливания крови плохо сказываются на самочувствии. Но мне плевать! Главное, этот красавчик, что чуть не наградил обширным инфарктом от пережитого стресса, жив. Он жив! Показатели вернулись в норму, с дыханием и давлением проблем нет. Он даже способен разговаривать, хоть и с трудом. Вон, вяло жалуется на боль в груди. Подозреваю, что я ему своими действиями вполне могла вывихнуть несколько рёбер.

Сейчас, помимо анализов, снятия электрокардиограммы, нужно усиленно следить за состоянием учёного. Постреанимационный период тоже чреват всякими осложнениями и выдыхать бобру еще рановато. Жалею, что не обладаю достаточными медицинскими и врачебными навыками, чтобы обеспечить полноценную интенсивную терапию. Я больше суток торчу в палате рядом с напарником, почти непрерывно держу его под наблюдением, ем урывками, отвратительно сплю и наверняка воняю на всю Каннамскую прокисшим потом, потому что боюсь оставить Чона даже на 5 минут. Какой уж там полноценный душ!

Парня уже не мучают редкие непроизвольные судороги конечностей, что является довольно частым последствием остановки сердца. Восстановительный процесс идет стремительно быстро. В голову закрадываются первые подозрения, что всё произошедшее не было роковой случайностью или непредвиденным обстоятельством. Что-то тут явно нечисто…

В какой-то момент Чонгук требует объяснений. После дезинфекции он ничего не помнит. Только тот момент, когда я его там, в главном отсеке, называла Куги. Вот засранец, врезалось же ему в память именно это! Пришлось подробно рассказывать о случившемся. Доктор Чон требовал детального отчета со всеми данными, замерами, параметрами, с точностью до секунды. А я при каждом новом слове заново умирала от ужаса. Воспоминания тревожили воображение, до боли впиваясь осколками в сердце. Я ведь так и не поплакала. Не до этого было. Сталкер погружен в свои мысли, аж слышно, как скрипят в мозгу шестерёнки.

– Только не вздумай кидаться в исследования! У тебя постельный режим.

– Думаю, стоит сообщить базе о непредвиденной задержке и продлении экспедиции еще на несколько дней. Есть у меня тут одна догадка…

– Не самое разумное решение, – Чонгук вопросительно поднимает брови. – Тебе нужен уход. Реабилитация. И делать это лучше под надзором квалифицированных врачей. Это раз. И вообще… О какой умственной работе сейчас может идти речь? Это два.

Но он лишь отмахивается рукой. Готов, как всегда, к труду и обороне, видите ли! Чувствует себя огурцом и молодцом. И чтобы доказать это мне лично, собирается вот прямо сейчас встать и начать работать. Он садится на импровизированной постели, перекидывает голые ноги на холодный пол, потом спохватывается и спешно прикрывается покрывалом.

– Ты бы с меня еще трусы сняла!

Я лишь фыркаю, скрестив руки на груди:

– Око за око, зуб за зуб!

Чонгук краснеет, как помидор, заглядывает под одеяло, задумчиво жует губу, а потом его будто осеняет:

– Подожди… Ты проводила реанимационные действия и…

Рассердившись, вскакиваю на ноги и возмущенно выпалив: «Всё! С меня довольно этих разговоров. Делай, что хочешь, раз такой здоровый! Я в душ!» – пулей вылетаю в коридор.

Я сижу на полу в душевой комнате и, спрятав лицо в ладони, тихонько вою. Уши горят, шея пылает, аж пар валит. Во время реанимационных действий я… Я… Боже, я сидела на нем, когда он был без штанов! И как теперь на глаза показаться? И ведь не дурак же, понял раньше меня!

***

Несмотря на зловещий скрип моих зубов, несносный Чон осуществил-таки свою угрозу и ушел с головой в исследования. Еще и заперся в лаборатории от греха, то есть от меня подальше. А позже взахлеб рассказывал мне о результатах. Подозрения оказались верны: моя кровь подействовала на него как мощный электрошок, с кратковременной остановкой сердца. Судя по анализам, произошло что-то типа перезагрузки. Даже небольшого количества хватило бы, чтобы запустить обратный процесс по восстановлению организма. Я влила в сталкера столько своей крови, что это его практически моментально подняло на ноги. От вируса в итоге не осталось и следа.

– Поздравляю! Ты счастливчик, – кисло реагировала я на энтузиазм соратника. А потому что не надо смотреть на меня такими влюбленными восторженными глазами! И так дыхание перехватывает только от одного его присутствия. Нет мне спокойствия… – После клинической смерти к нормальной жизни, между прочим, без каких-либо последствий возвращаются лишь 3-4%.

– Нет, ну такое количество вбухать внутривенно, это еще надо суметь! – кареглазый красавчик озаряет кабинет белоснежной улыбкой. – Так сильно хочешь попасть домой?

– Что? – аж давлюсь от внезапного вывода.

– Ну, с чего бы тебе стараться спасать так сильно раздражающего тебя объекта? – напарник насмешливо смотрит, щуря глаз. – Зря волновалась. Корабль на автопилоте. Тебе разобраться в управлении ничего…

– Ну всё. Ты меня достал, Чон Чонгук!

В порыве то ли гнева, то ли обиды, то ли зашкаливающих в последние несколько дней эмоций и чувств подхожу вплотную, рывком притягиваю его за шею к себе, заставляя наклониться, и, приникнув к губам, вовлекаю в горячий жадный поцелуй.

Комментарий к Глава 5. Борьба за жизнь.

Так… Чувствую, в следующей части будет сплошной разврат. ( ͡° ͜ʖ ͡°) Как говорится, hold onto your panties, ladies!

Кто хочет горячего, поднимаем руки в комментариях.

========== Глава 6. Пламенный рай. ==========

Комментарий к Глава 6. Пламенный рай.

В честь выхода нового альбома, отдельно клипа Fake Love и Чонгукского пресса с кубиками (https://78.media.tumblr.com/e70cd311fd86811750802f5a7032dfb9/tumblr_inline_p92zee5f5z1qhb3pe_500.gif), ловите чистейший PWP!

18+. Я предупредила!

P.s. Следующая часть будет опубликована автоматически при достижении 10 ждущих продолжения.

Руки доктора упираются мне в талию. Он ошарашен.

Нет, серьезно! После всего того, что я для него сделала, что испытала, как Чон смеет говорить о корысти? Мстительно кусаю за нижнюю губу. Мужчина вздрагивает, замирает, а потом перехватывает инициативу. Большие теплые ладони скользят выше по спине, порывисто притягивают к себе, пальцы путаются в длинных локонах. Он атакует мои губы с такой неожиданной страстью, что я невольно вскрикиваю.

Под напором отступаю и упираюсь поясницей в край рабочего стола. Его пылкость заставляет прогнуться назад, обмякая в крепких руках. Бархатные губы такие мягкие, такие ласковые, при этом настойчивые, жаркие. Они терзают, истязают, берут в плен. Одно на двоих дыхание обжигает чувствительную нежную кожу, а привкус меда лишает рассудка. Ох, это давно забытое чувство невесомости и вожделения, вызывающее головокружение. Цепляюсь пальцами за пряди жестких волос и тяну от себя, ослабляя давление на спину. Чонгук опускает руки, накрывает ладонями ягодицы и силой прижимает к паху. Дыхание моментально перехватывает. О боже! Вот это размеры! Этот парень умеет удивлять. А широкие ладони уже скользят выше, задерживаясь у подмышек. Резким движением доктор подсаживает меня прямо на стол.