Текст книги "Оптимизм (СИ)"

Автор книги: jujulyl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

========== Часть 1. ==========

– Хорошо горит. – улыбнулась я.

– Да, неплохо. Будете сэндвичи? – спросил Карл.

– Да, давай! – воскликнули мы, выхватывая из рук Карла небольшие сэндвичи, которые были сделаны наспех.

Мы начали есть их, лишь изредка переглядываясь между собой. Но девушка, которая сидела справа от меня, вдруг подала голос.

– Не пора тушить? – спросила Мэй.

– Пожалуй. – сказал Мэд и пошёл за водой.

Мэй проводила его взглядом.

– Главное, чтоб трава не загорелась, как тогда, лет десять назад, помните? – рассмеялась я, вспоминая огромное пламя.

А ведь мы были на грани смерти.

– Мишель, как такое забыть. – Том скорчил лицо. – Именно такое лицо тогда было у тебя! – рассмеялся парень.

– Неправда! – улыбнулась я.

– Нам знатно тогда влетело. – Карл предался воспоминаниям, вспоминая, как отец Мэда устроил детям лекцию о том, почему нельзя играть со спичками, хотя шалаш загорелся от палящего солнца, а не от спичек, которые у ребят как раз таки отсутствовали.

Я улыбнулась, вспоминая то, как Мэд потом извинялся перед друзьями.

– Зато теперь у нас каждый год традиция: в конце лета сжигать шалаш. – улыбнулась я.

Ребята вздохнули.

– Это же наш последний год в школе. – грустно усмехнулась Мэй.

Ребята всем своим видом поникли.

Только я улыбалась.

– И что? – недоумевая, спросила я.

– Каждый из нас пойдёт своей дорогой, возможно, мы разъедемся в разные города, а там неизвестно, как нас жизнь раскидает. – сказала Мэй.

Я усмехнулась над её словами, без высокомерия, что вы, скорее над тем, что она драматизировала.

– Опять включила нытика? – спросила я. – Мэй, мы живём в мире технологий, интернет для чего?

– Интернет не заменит вот таких встреч. – сказала Мэй.

– Выкрутимся! – улыбнулась я.

Мэд залил костёр водой и громко выдохнул, будто уже представлял пожар вселенского масштаба из-за группы подростков, которые просто жгли шалаш каждый год, будто они в секте.

– Ладно, уже почти десять, завтра в школу как-никак. – сказал парень.

Ребята грустно завыли. Только я улыбалась, предвкушая завтрашний день.

– Не напоминай! – закатил глаза Том.

– Ха-ха. Давайте собирать всё. – сказала я.

Мы стали собирать вещи, раскиданные по зелёной траве, включив в фургоне какую-то популярную песню.

– Глупая песня! – фыркнул от отвращения Том.

– Как же хорошо! – я упала на траву, смеясь. Песня мне тоже не особо нравилась, но, что поделать, такие сейчас вкусы у людей. Иначе как объяснить то, что эта песня занимала первое место во всех чартах.

Ребята упали рядом со мной.

– Хорошо, соглашусь. – улыбнулся Мэд.

Какое-то время мы смотрели на закат, не говоря ни слова.

– Я рад, что вы у меня есть. – сказал Карл.

– Мы тоже рады общаться с тобой. – улыбнулись мы.

– Пожалуй, это единственный день этого лета, когда не было дождя. – размышлял Мэд.

– Кстати. – я улыбнулась. – Будто во всём мраке, поглотившем эту дыру, появился единственный лучик света.

– Лучик счастья. – сказала Мэй.

– Лучик счастья. – повторили мы.

Зазвонил телефон.

Я приняла звонок.

– Алло? Да, мам, хорошо, мам. Да. Нет. Хорошо. Хорошо, едем. – я отвечала коротко, понимая, что каждое сказанное мной слово подогреет злость родителей, у которых я отпросилась до девяти.

Ребята рассмеялись, на что я лишь просто закатила глаза.

– Над собой смейтесь. – сказала я. – Поехали, а то меня дома на котлеты порежут.

– Ладно, залезайте в фургон. – сказал Мэд.

Ребята, смеясь, залезли в небольшой фургончик, подаренный Мэду на день рождения.

– Поехали? – спросил парень, когда все уселись.

– Поехали! – радостно прокричали мы.

========== Часть 2. ==========

– Мишель! – прокричал папа с первого этажа. – Если ты и в этом году опоздаешь в первый день, то директор школы точно вызовет опеку. – рассмеялся папа. – Вставай, твои тосты остынут, и будет невкусно. – папа продолжил кричать, смеясь с какой-то шутки, придуманной им же.

– Ещё минутку! – умоляюще крикнула я.

– Нет! Никакую минутку! – мама начала подниматься по лестнице. – Не нужно было вчера гулять допоздна! – она зашла в мою комнату и открыла шторы. – Проснись и пой!

Я зарылась под одеяло.

– Мишеееель… – протянула мама. – Если сейчас встанешь, то разрешу пойти с ночёвкой к Мэй.

– Ты и так разрешаешь. – сказала я из-под одеяла.

– А в этот раз могу и не разрешить. – ухмыльнулась она.

– Это шантаж? – спросила я.

– Он самый.

Мне пришлось вылезти из-под убежища гоблина и поползти умываться.

– Завтрак на столе, а я на работу. – воодушевлённо сказала мама.

– Скоро придёшь? – спросила я.

– Не знаю, сегодня суд, дело серьёзное, поэтому, скорее всего, будет не одно заседание. – пожала плечами мама.

– Никогда не буду адвокатом. – нахмурилась я.

Мама рассмеялась.

– Милая, а кем ты будешь?

Я задумалась.

По сути, мне ничего не интересно. У всех какие-то увлечения, хобби, а у меня хобби – фильмы смотреть да гулять с ребятами.

После недолгих раздумий я ответила.

– Точно не адвокатом.

Мама улыбнулась.

– Можешь быть как папа.

– Врачом? – усмехнулась я.

– Ну да. А что такого? – спросила мама.

– Биология – 3, химия – 2. – ответила я.

– В общем, выбирай, что тебе по душе, тебе поступать скоро, а я побежала на работу. – мама обняла меня и побежала вниз по лестнице.

– Пока, мам, удачи. – сказала я, умывшись.

Папа сидел за столом и читал газету.

– Слышала, что ограбили магазин на Паркер-стрит? – спросил он.

– Это было ещё неделю назад, пап, да и этот магазинчик постоянно грабят, у них ни охраны, ни видеонаблюдения. Всякие вандалы это уже давно просекли. – пожала плечами я.

– Странно, газета вроде новая. – папа поправил очки, глядя на дату печати. – В этой дыре даже новости нормально напечатать не могут!

Я усмехнулась, наливая кофе.

– Пап, в этой дыре новостей нормальных нет.

– И то верно, дочка. – улыбнулся папа.

– Ты сегодня не работаешь? – спросила я.

– Выходной. – коротко ответил он.

– В кое-то веки! – улыбнулась я.

– Да и особо работы нет, никому не нужно зашивать живот или пересаживать органы. – усмехнулся папа.

Мы ещё долго разговаривали с ним, пока не посмотрели на часы.

– Опа! Ладно, пап, у меня двадцать минут до начала уроков, я собираться! – я побежала наверх.

Наспех собравшись, я выбежала из дома.

Тут раздался звонок телефона.

– Ты где? – на другом конце трубки раздался раздражённый голос Мэй.

Я улыбнулась.

– Инопланетяне украли моих родителей, пришлось лететь на планету Сонлиум, чтобы их вызволить, я сражалась с их правителем один на один и победила! – с полной серьёзностью сказала я.

– Понятно. Значит, проспала. – даже не видя, я поняла, что она закатила глаза.

– Да не проспала я! Просто заговорились с папой, не смотрели на время. – сказала я.

Мэй вздохнула.

– Через сколько к школе подойдёшь?

– Через пять минут. – сказала я.

– Жду. – она сразу сбросила трубку.

Мэй вспыльчивая, но отходчивая. Готова поставить 10 баксов на то, что сейчас я приду, а она в прекрасном расположении духа побежит меня обнимать.

– Привет, Сэм! – я подбежала к парню, нервно шагающему по дороге.

– П-ривет, Мишель. – заикаясь, сказал он.

Я смутилась.

– Что с тобой?

Парень огляделся по сторонам с опаской.

– За мной следят! – прошептал он.

– Кому ты сдался? – спросила я.

– Кому-то да и сдался. – пробубнил себе под нос Сэм.

– Сэм, ты не самый добрый человек, но за тобой не могут следить, разве что сталкерши, лайкавшие каждую твою фотографию в соцсетях. – усмехнулась я.

– Несмешно. – нахмурился парень.

Я пожала плечами.

– Не парься. – я махнула рукой. – Или сходи к врачу, у тебя паранойя.

– Твои слова, да в Богу в уши. – сказал Сэм, смотря на небо.

Так мы с ним дошли до школы.

– Годы идут, ты не меняешься. – закатила глаза Мэй.

– Ты на меня не злишься. – прищурилась я.

– На тебя невозможно злиться. – Мэй обняла меня. – Идём, Том, Мэд и Карл уже в классе. Сэм, ты чего такой напуганный? – она посмотрела на всё ещё встревоженного Сэма.

– У тебя есть успокоительные? – спросил он. – Мне нужна вся пачка.

– У него паранойя. Думает, что за ним следят. 100% зелёные человечки. – усмехнулась я.

– Которые ночью забирали твоих родителей? – сказала Мэй, вспоминая телефонный разговор.

– Они скоро захватят мир! – я зловеще протянула к ней руки. – Жди! Они возьмут твои мозги на опыты! – я рассмеялась, а Мэй следом. – Только сначала они оприходуют Сэма.

Сэм, который и так уже позеленел от страха, ужаснулся ещё больше.

– Понятно, успокоительных у вас нет, зато есть отвратное чувство юмора. – разозлился парень.

– Нормальное у нас чувство юмора! – крикнули мы.

Парень показал нам непристойный жест и пошёл дальше по коридору.

Когда мы зашли в класс, там уже все сидели.

Я села рядом с Карлом.

– Спорим, я угадаю, что она сейчас скажет? – спросил он.

– Нет. Она каждый год говорит одно и тоже, только в этом добавит: «И помните! Вы учитесь последний год! Вам необходимы рекомендации от учителей! Беритесь за голову! – сказала я.

В класс зашла учительница.

– Ну что ж… – вздохнула она. – Надеюсь, вы понимаете, что учитесь последний год? И думаю, что вы понимаете, что вам необходимы рекомендации от учителей! Беритесь за голову! – на последней фразе она посмотрела прямо на меня.

Мы с Карлом рассмеялись.

– Я сказала что-то смешное? – спросила она.

– Нет, что вы. – отмахнулись мы.

– В следующий раз с такой выходкой – к директору, понятно? – сказала учительница.

Мы кивнули, всё ещё тихо смеясь.

И она начала вести урок, рассказывая о чём-то, о чём я не слушала.

– А где Сэм? – спросила учительница, проверяя отсутствующих.

– Его украли зелёные человечки! – закричала я.

Все рассмеялись.

– Мишель! – закричала учительница. – Если сейчас не замолчишь, то точно отправишься к директору!

Я усмехнулась.

– В школе Сэм. Сегодня всё утро жаловался на то, что за ним следят. – сказала я.

Тут мы услышали крик.

– Опа. – сказал Том.

– Опять паука в школе нашли. – закатила глаза Мэй.

Снова раздались крики и визги.

– Так, я пойду посмотрю, что там, а вы сидите тихо! Поняли? – сказала учительница и строго посмотрела на меня, будто я первая сейчас выбегу из класса и начну орать, хотя так и было пару лет назад.

– Поняли. – ответили все в унисон.

Через пару минут, как учительница вышла из класса, раздался её визг.

– Там что, жгут символику учителей? – спросила Мэй.

– Скорее, учебники. – сонно сказал Мэд, который проспал весь урок.

– Вы как хотите, а я пойду посмотрю, что так напугало её. – пожала плечами я и вышла из класса.

Все вышли за мной.

Когда мы дошли до места звуков, то увидели распятое тело на стене школьного туалета.

– Сэм… – прошептала я.

========== Часть 3. ==========

Нас, как свидетелей, оставили в школе ещё на час, чтобы расспросить о том, что мы видели, и о том, какой был Сэм, были ли у него враги.

В школу зашёл мужчина, чём-то напоминающий актёра из рекламы корма для животных.

– Добрый день, меня вызвали из соседнего штата. Я следователь Шон Уилсон. Проведите меня к месту преступления. – сказал он.

Мы указали рукой на дверь туалета.

– Не видно? – спросили мы, всё ещё шокированные смертью одноклассника. Но, что было странно, мы не особо огорчились, это заметил и следователь.

– Я так понимаю, вы были с ним знакомы, почему вы не огорчены? – спросил он.

Я подняла голову и посмотрела на него.

– У него был очень скверный характер. – сказала я. – Он был не очень хорошим человеком.

Это правда.

Сэм был любителем запрещённых веществ, алкоголя, пару раз попадал за решётку. Я была не удивлена его смерти.

– Его, вероятно, убил один из его дилеров, которому он задолжал. Он сегодня с утра говорил о том, что за ним следят. – сказала я.

– Следят? – переспросил следователь, имя его я уже забыла, и достал блокнот.

– Да. Всё утро об этом твердил. Не убили бы его, так и думала бы, что он под чем-то. Можно мы домой пойдём, у нас ещё уроки и все дела. – сказала я.

Следователь несколько секунд молчал, а затем сказал:

– Если это всё, что вы знаете о нём, то можете идти, но распишитесь вот здесь. – он протянул мне какой-то документ, в котором говорилось о том, что я свидетель. Да всё равно. Я поставила роспись.

– Всего доброго. – сказала я. – Идём. – позвала ребят.

Каждый из них по очереди попрощался со следователем и вышел из школы.

– Кто убил Сэма? – спросил Карл.

– Дилер, или один из дружков-наркоманов. Это и так очевидно. Где мои деньги, я раскрыла преступление. – усмехнулась я. – Не говорите только, что вам его жаль. – я посмотрела на ребят, пытаясь зажечь зажигалку на ветру. – Закончилась!

– Держи. – Мэд протянул мне свою.

– Спасибо. – я закурила сигарету.

– Не сказать, что нам его жаль, но он мёртв. На его месте мог быть кто угодно. Даже мы. – взволнованно протараторила Мэй.

– Вы наркоманы? Продаёте? – спросила я.

– Нет. – хором ответили ребята.

– Тогда нечего волноваться. Идём, в домике баллончики найдём, какую-нибудь стенку. – сказала я. – Или будете ныть по тому, чья смерть была предсказуема? – спросила я.

Ребята улыбнулись.

– Идём. Ты права, его смерть была предсказуема. – сказал Карл.

Ребята согласно кивнули.

Идя по лесу до домика, я спросила:

– Какую стенку выберем?

Том задумался.

– Давайте тот дом, который уже лет пятьдесят без хозяина. Там отличные белые стены, штукатурка за такое короткое время не сильно обвалилась. – сказал Том.

Мы согласились.

– Блин, хозяин домика не мог построить дом ближе, а? – спросила Мэй, второй раз запнувшись об длинную траву.

– Это Мэд отнёс туда наши баллончики. – пожала плечами я.

– А куда мне их было нести? К своим родителям? Их инфаркт хватит, если они увидят у меня баллончики. – воскликнул Мэд.

– Я всё ещё помню, как твои родители приходили к нам домой разбираться, почему на твоей куртке клещ. – усмехнулась я.

– Они подумали, что я гулял по лесу вместо занятий с репетитором. – сказал Мэд.

– Вообще-то, так и было. – сказал Карл.

Мы рассмеялись.

– Удивительно тёплая погода для сентября. – я посмотрела на палящее солнце.

– Сегодня первое сентября, а не первое декабря, Мишель. – сказала Мэй.

– Да нет, вы вспомните, в прошлом году снег пошёл! – сказала я.

– Тогда летом холодно было. – сказала Мэй.

– Это тоже не было тёплым. Дождь ежедневно лил. Только под конец лета солнце проснулось. – сказал Карл.

– А я люблю дождь. – сказала Мэй.

– Я тоже. – следом сказал Мэд.

К этому моменту мы подошли к домику с покосившейся крышей.

– Ну, и где баллончики? – спросила я.

– Я что, идиот? Класть баллончики около дома, их же украдут! Я их в дом занёс. – сказал Мэд.

– А хозяин этого дома? – спросил Карл.

– Так он сюда на лето приезжает, неделю назад отчалил в соседний город. – Мэд незаметно выбил одно из стёкол в хлипкой входной двери и пролез в дом.

– Твои родители были бы в шоке. – сказала я.

– Они были в шоке, когда я напился. – сказал Мэд.

– Когда полез целоваться к парню по соседству? – спросила я.

– Нет, это я во второй раз напился. А в первый я пытался прокатиться на газонокосилке. – Мэд подал нам сумку с баллончиками.

– Правильно говорят, те, за кем в детстве больше всего следили, во взрослом возрасте отрываются по полной. – удивился Том.

– Как можно прокатиться на газонокосилке? – спросила Мэй.

– Как-нибудь попробуем. – усмехнулась я. – Только в трезвом состоянии этого сделать не получится. Хотя, зная нас, мы и в здравом уме прокатимся. Нам надо успеть до семи. – добавила я.

– Да без проблем, сейчас пять. – сказал Карл.

– Тогда идём. – сказала я.

Ещё минут тридцать мы шли через лес, за это время мы успели обсудить странную причёску у нового следователя, доклад по истории и новые туфли Катрины Мэддис.

– Вот он. – мы дошли до старого, но хорошо выглядевшего дома.

– Почему его никто не покупает? – спросила Мэй.

– Кому нужен дом в поле? – спросил Том, как бы отвечая на вопрос Мэй.

Действительно, дом находился в поле. Вокруг ни души, и нет зданий.

– Начнём. – улыбнулась я и взяла баллончик с красной краской, готовясь рисовать яркое пламя.

Когда послышалось шуршание баллончиков, мы увидели полицейских.

– Твою ж! – воскликнул Мэд.

Сверху из окна выглянула какая-то женщина пенсионного возраста.

– Слава Всевышнему! Вот эти вандалы! Хватайте их! – закричала женщина.

– Валим! – закричала я.

Мы резко сорвались, вовсе забыв о баллончиках, оставленных у дома.

– Мои родители меня убьют! – задыхаясь, сказал Мэд.

– Прорвёмся! – сказала я.

Мы выбежали на дорогу.

– Что? – воскликнула я, видя полицейскую машину спереди и двух полицейских, а, оглядываясь, ещё двоих, бежавших за нами.

– Мы не сможем убежать. – сказал Том.

– Вижу. – коротко ответила я и остановилась.

– Быстрые, заразы. – сказал один из полицейских.

Их было четверо. Трое молодых и один средних лет.

– Пап. – Мэд посмотрел на мужчину средних лет.

– Садитесь в машину, молодой человек. И вы, господа, тоже. – сказал он.

В полицейский участок мы ехали в тишине.

Отец Мэда сказал нам, что наших родителей уже вызвали. А маму Мэда он решил не беспокоить, чтобы она не расстраивалась.

Мы вышли из тесной машины.

В приёмной сидел мой папа, отец Карла, явно не в трезвом виде, и мама Мэй – вид у неё был так себе. Дело в том, что она уже несколько лет находится в депрессии, но лечиться наотрез отказывается. И мама Тома, которая, по всей видимости, только с работы.

– Что на этот раз? – усмехнулся папа и потрепал меня по макушке.

– Решили разукрасить дом, заброшенный лет пятьдесят, оказывается, там жила какая-то женщина. – я рассмеялась, понимая курьёзность всей ситуации.

Папа тоже рассмеялся.

– Мадам Фильверт купила этот дом несколько дней назад. – сказал один из молодых полицейских, грозно смотря на меня.

Я посмотрела на него с вызовом.

Он не выдержал моего взгляда и отвёл глаза.

«Слабак» – прошептал папа мне на ухо.

Карл подошёл к отцу, который уже уснул.

– Мистер Лайт. – он обратился к моему отцу. – Помогите мне донести его до дома.

– Давай мы его довезём. – папа потряс ключами от машины в руках. – А дома я сделаю ему промывание. Хорошо?

Карл благодарно улыбнулся.

– Спасибо вам. – он отвёл взгляд. Ему было стыдно за своего отца.

– Не за что. – улыбнулся папа.

– Где я? – спросила мама Мэй.

– В полицейском участке. – коротко ответила Мэй.

– Что-то произошло? – спросила она.

– Я разукрасила дом какой-то старушки. – грустно улыбнулась Мэй.

– Понятно. – ответила женщина. – Пойдём домой, милая, я не могу здесь находиться.

– Но как же заполнить бумаги? – спросил тот хмурый полицейских.

Отец Мэда остановил его.

– Эти ребята постоянно во что-то встревают. Если бы мы каждый раз заполняли бумаги, то их бы уже давно занесли в список проблемных детей. А своему сыну я такого не желаю. – сказал отец Мэда.

Хмурый полицейских ещё раз посмотрел на меня, а я усмехнулась.

– Вы не вынесете моего взгляда. – вслух сказала я.

– Ещё слово, и ты окажешься в исправительной школе. – прошипел хмурый полицейский.

– Как жаль, что я уже была там, они меня побыстрее отправили оттуда. – усмехнулась я.

– Ладно, Мишель, не лезь на рожон. Поехали, отвезём домой отца Карла и завезём маму Мэй домой. – папа обнял меня за плечи.

– Хорошо. – ответила я и подошла к Мэду. – Удачи. – прошептала ему я, потрепав за волосы. – Ты всегда можешь прийти к нам, хорошо?

Мэд кивнул.

– Всего доброго, Александр. И вам, господа. – обратился папа к полицейским.

– И вам. – коротко ответил Александр.

Полицейские кивнули.

– Я обратно на работу, Том. Учти, если ещё раз! – его мама строго пригрозила ему рукой.

– Я понял. – коротко ответил он.

Она недоверчиво на него посмотрела и вышла из здания полиции.

Карл с папой подняли мистера Уокера и понесли к машине.

Мы с Мэй повели Лесли к авто, а Том пошёл за нами.

Папа сел за руль, Карл на переднее сидение. Мы с Томом, Мэй и её мамой уселись на заднее сидение. А отец Карла не влез, поэтому его пришлось положить в багажник.

Папа включил какую-то песню и начал подпевать.

Мы рассмеялись, даже мама Мэй улыбнулась, папа Карла из багажника что-то пробормотал, а затем снова уснул.

Мы донесли того до дома и положили на кровать.

– Лесли, вы можете прилечь на втором этаже в моей комнате. – сказал Карл.

– Хорошо. – тихо ответила мама Мэй.

Если вас смутило то, что мы не отвезли Лесли и Мэй домой, вот объяснение: за время нашей дружбы наши родители тоже сдружились, поэтому, когда кому-то плохо, все мы бежим на помощь, как бы по-дурацки это не звучало.

Папа сделал промывание желудка мистеру Уокеру, тот поблагодарил его и снова уснул. Лесли тоже заснула. А мы с Карлом, Томом, папой и Мэй сидели на небольшой кухоньке и пили чай из пластиковых стаканов, так как неразбитых стаканов в доме у Карла не было. Это добавляло некого антуража.

– Слышал про убийство Сэма? – спросила я.

– Это тот парень, которого несколько раз откачивали в реанимации? – переспросил папа.

– Да, его убили. – сказала Мэй.

– Слышал про убийство, но не слышал, что именно его убили. – сказал папа.

В дверь постучались.

Это был Мэд.

– Накричали? – спросила я.

– Замахнулись, прикинь? – злобно сказал Мэд.

– Переночуй у меня. – сказал Карл.

Мэд кивнул.

– Спасибо. – коротко ответил Мэд.

– Какие благодарности. Это и твои дом, дом всех нас. – он обвёл нас все рукой.

Мы достали ещё один пластиковый стаканчик и налили туда чай.

– Держи. – сказал папа.

Мэд залпом выпил весь чай.

– Можно ещё? – спросил он.

– Спрашиваешь? – сказал Карл и отдал ему весь чайник.

В дверь снова постучались.

– А теперь – кто? – спросила я и пошла открывать дверь. – Мама? – спросила я.

– Привет, милая. Я тут пиццу принесла. – улыбнулась она, держа в руках четыре коробки с пиццей.

– Выиграли дело? – спросила я.

– Выиграли. – сказала мама, снимая пальто. – Я уже хотела идти домой, но тут мне позвонил твой папа и сказал, что вы все у Уокеров, поэтому я зашла в пиццерию.

Я улыбнулась.

– Вау! – воскликнули Карл с Мэй. – Пицца! – воскликнул Мэд. – Миссис Лайт, вы чудо! – улыбнулся Том.

Папа улыбнулся, глядя на маму.

– Не найдётся ещё одного стаканчика? – спросила мама.

– Для тебя всегда найдётся. – сказала я, протягивая его маме.

Карл налил ей чаю.

Так, сидя на маленькой кухоньке, мы ели пиццу, не самую лучшую в мире, но самую лучшую в этом городе, пели под гитару, найденную у Карла дома, на которой Мэд любезно нам сыграл, пили чай из пластиковых стаканов, не задумываясь о завтрашнем дне.

========== Часть 4. ==========

Ночью мы разъехались по домам. Поэтому проснулась я у себя дома, снова не выспавшись, но хорошо проведя вчерашний день, не считая похода в полицию, хотя без похода в полицию не было бы замечательного вечера в компании друзей и родных.

Я умылась и прошла на кухню.

Родители уже были там.

– Нам надо поговорить. – сказал папа.

– Насчёт чего? – спросила я.

– Насчёт твоего поведения. Да, вчера мы не стали тебя ругать, но не забывай о том, что наше терпение может закончиться. – серьёзно сказала мама.

– Отправите меня в исправительную школу? Как год назад? – усмехнулась я, вспоминая, что оттуда меня выгнали со словами: «Дьявол в человеческом обличии!». – Только меня туда больше не возьмут, а исправительная школа на три города увы, одна. – я, изображая досаду, поджала плечи.

– Не лезь на рожон, хорошо? – спросили они.

Я подняла руки вверх в знак согласия.

– Ладно-ладно, я могу нормально позавтракать? – спросила я.

– И ещё, теперь мы тебя будет подвозить в школу и по возможности забирать из неё. – сказал папа.

– Это ещё зачем? – спросила я, поперхнувшись чаем.

– У вас в школе распяли человека на стене туалета! – воскликнула мама.

– Это его наркоманские друзья. – отмахнулась я, в надежде, что они успокоятся.

– И тем не менее! – одновременно воскликнули родители.

– Я вас поняла. – коротко ответила я.

– Мы надеемся. – сказал папа. – Я тебя сегодня подвезу.

Я выдохнула, надеясь, что это единичный случай, и они перебесятся.

– Хорошо. Через двадцать минут я буду готова. – сказала я, нервно сжимая ложку.

Трапезничали мы в тишине.

После завтрака я быстро собралась, написала ребятам, что меня сегодня подвезут, и они могут меня не ждать возле школы, так как я окажусь там значительно раньше, нежели они.

Я села в машину, включив громкий трек, чтобы папа вспомнил, почему он когда-то отказался ездить со мной.

Я увидела, как он выдохнул, прежде чем зайти в машину, что заставило меня усмехнуться.

– Что у вас первое? – спросил папа.

– Без понятия, история или… Да без разницы. – я закрыла глаза, закрыла бы и уши, ведь я, как и папа, ненавижу громкую музыку. Но нужно потерпеть. Немного.

Более мы не разговаривали. Только папа спросил о том, как Мэд, получив ответ: «Завалился пьяным в дом к врачу, который «лечит» его от «алкогольной зависимости». Изрезал его шмотки. Выпустил его муравьиную ферму по дому. И ушёл восвояси».

Мэд не зависимый. Врача к нему припихнули родители после его первой пьянки. Врач, поняв, что Мэд на контакт идти не хочет, просто отпускал его, отдавая ему деньги, которые платят его родители. Мэд их подкладывает им в кошельки обратно. Ни копейки не берёт. Зависимый их бы уже пропил.

– Он будто с цепи сорвался. – сказал папа.

Я ничего не ответила. Он был прав. Пай-мальчик сорвался в один миг, когда мы подговорили его сбежать на речку. Тогда всё полетело к чертям: грамоты, заслуги, будущее, которое он загубил, когда на ужине с представителями какого-то престижного университета его стошнило на платье жены представителя этого самого университета.

Может, он когда-нибудь об этом пожалеет, будет винить нас в том, что мы его испортили, но факт остаётся фактом: ему сейчас хорошо, а что будет потом – меня не интересует. Мы сами несём ответственность за свою чёртову жизнь. Мы не заставляли его общаться с нами. Не заставляли блевать на платье какой-то фифы. Он сам себе хозяин. Мы просто второстепенные персонажи, которых он выбрал в свою жизнь. На нашем месте могли бы быть дети дамочки с облёванным платьем и её мужа-представителя университета.

– Мы приехали. – сказал папа, выключая музыку и наслаждаясь тишиной.

– Хорошо. – сказала я. – Пока, пап! – я вышла из машины, благодаря Бога за то, что я не оглохла.

Проследив за тем, что папа уехал, я закурила сигарету у школы, ожидая своих друзей.

– Вы знаете, что курить вредно для здоровья? – спросил мужчина, представившийся вчера следователем.

– Нет. Не знала. Я же живу на планете незнаек, идиотов и тупиц! Которые не могут прочитать на пачке: «КУРЕНИЕ ВРЕДНО ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ!».

Следователь замялся.

– Вы следователь или неумелый психолог? – спросила я, вспоминая психолога в исправительной школе, которого ученики заперли на крыше.

– Признаться, это моё первое дело. – тихо сказал следователь, в надежде, что я не услышу.

– Оно и понятно, в такую дыру даже следователя нормального не отправят. – усмехнулась я. – Напишите в протоколе, что его убили наркоманы, которым он задолжал. Хватит искать здесь что-то необычное. Это не мегаполис. Это город с населением пять тысяч человек.

– А если это не они? – спросил он.

– Надеетесь на серийника? – спросила я.

– Что вы…

– Надеетесь. – улыбнулась я, докуривая сигарету. – Дайте угадаю, когда вы первый раз взяли оружие в руки, то расплакались?.. По глазам вижу, что угадала. Хотите выпендриться, раскрыв серийку. Тогда вы не в том городе. Здесь тихо. Одно убийство в пять лет.

– Я не надеюсь. – твёрдо сказал Шен.

– Шен, послушайте… – начала я.

– Я Шон.

– Мне всё равно, как и на то, на что вы надеетесь. Для чего вы вообще ко мне подошли? – спросила я.

– В комнате убитого мы нашли ваши фотографии, наклеенные на зеркало. – сказал Шон. – Вы состояли в отношениях?

Меня чуть не вырвало.

– Упаси. Меня больше смущает то, что у этого ненормального на зеркале делали мои фотки?

– Он был влюблён в вас. – сказал следователь.

– Значит, он умер несчастным. – сказала я, вспоминая, как в пятом классе он мне подарил большого плюшевого слона, которого я присмотрела в магазине. Стоил он заоблачно. Оказывается, тогда он разбил свою копилку, чтобы купить этого слона. В седьмом он предложил мне встречаться. Я отказала. Чёрт. В то время он и начал употреблять. Сэм, надо же быть таким идиотом. – Больше никаких вопросов? – спросила я.

– Больше никаких. – сказал следователь. – Всего доброго.

– И вам не хворать. – улыбнулась я, радуясь тому, что он освобождает от своего общества.

– Что хотел Шон? – спросили ребята, подбежав ко мне.

– Оказывается, Сэму я была небезразлична. – я подняла брови и выдохнула.

– Ты не знала? – спросила Мэй.

– Я что, мысли читать умею? – спросила я.

– Да он же от твоего безразличия и начал употреблять. – сказал Мэд.

– Я так понимаю, все знали! Кроме меня! – разозлилась я.

– Ты серьёзно этого не замечала? – спросил Карл.

– Не замечала. – ответила я.

– Я тоже не замечал. – сказал Том.

– Ты не заметил огромного пятна у себя на футболке сегодня! А чувства ты тем более не заметишь. – усмехнулся Мэд.

– Немногие заметят чувства другого человека. – сказала Мэй и грустно посмотрела на Мэда.

Мэй вообще стоит дать награду «Самая трусливая влюблённая девчонка». Каждый день видеть парня, в которого влюблена, и не говорить ему об этом, я бы с ума сошла.

– Я после уроков зайду к Гарри. – сказала я. – Там недавно книжные новинки завезли, посмотрю, может что-нибудь интересное. Вам что-нибудь прихватить? – спросила я.

– Там вышла книга о музыкантах нашего времени, если будет, купишь? Я тебе деньги завтра занесу. – сказал Мэд.

– Мне журнал о футболе. – сказал Том. – 908 часть. Должны завести.

– У меня нет денег. Зарплата только через пару недель. Поэтому ничего не надо. – сказал Карл.

Естественно, я не собиралась оставить Карла без книги, о которой он твердил уже несколько недель. Что-то про художественное искусство. Вроде, «Как современное искусство отражается на нас».

– А ты, Мэй? – спросила я.

– Комикс. Любой. Только не про космонавтику. Там ужасные иллюстрации. – сказала Мэй.

Я кивнула.

– Пора. Директор нам сейчас взбучку устроит, если мы опять опоздаем. – сказал Том.

– Историю директор вести будет? – спросила Мэй.

– Мэй. Он её последние года четыре ведёт. – рассмеялись мы.

– Ну, извините, что я забываю, что он директор. Он из своего кабинета раз в год выходит, я уже его лицо забыла. – закатила глаза Мэй.

– Давненько мы у директора не были, видимо, да, Мэй? – спросила я.

– Хочешь это исправить? – улыбнулся Карл.

– Да нет, пока. Родители сказали не лезть на рожон. В знак уважения недельку можно и потерпеть. Ладно, идём, а то серьёзно нам всем влетит.

Мы зашли в школу.

– Да не бойтесь вы, не сожгу я ваши сумки. Я тогда реактивы перепутал на химии! – сказал Том нашим одноклассницам, в чьи сумки нечаянно кинул реактивы в прошлом году.

– Ты точно нечаянно их кинул? – усмехнулся Карл.

– Увы, но да, нечаянно. – вздохнул Том. – Если бы это было специально, то мишенью были бы их лица.

Я усмехнулась.