Текст книги "Deus ex machinа (СИ)"

Автор книги: Jolly-orka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

По коридорам разносилось капризное взревывание.

Держась за бок, но все равно хихикая, Алк побрел в сторону трюма – ему хотелось оценить как масштабы налета, так и объемы поставки.

Ящик с и-и-осами впечатлял. Судя по маркировке, в нем находилась ровно тонна. Вуки успел уничтожить плодов пять-шесть, то есть примерно двадцатую часть. Правда, не только уничтожить, но и частично угваздать ими пол трюма и стенку контейнера.

Алк услышал некое движение и обошел контейнер по кругу.

Между четырьмя пустыми бутылками очень сложной формы, спиной ко второму контейнеру сидел капитан Соло. Он был... обычно такое состояние пилотами именовалось “в астероид”, то есть абсолютно никаким, но пятую бутыль цепко держал. За горлышко. Зубами. Без помощи рук, хотя оценить его акробатический этюд было некому.

Второй ящик составлял примерно одну восьмую объемов первого, а “Зеленый крайт”, судя по результатам применения, был штукой крепкой.

Контрабандист с усилием поднял голову и выплюнул звякнувшую бутылку. Остатки полились по полу густо-изумрудными ручейками. Алк осознал, что сидит Хан не просто на полу, а в мятой полусфере и-и-осовой шкурки. Приведя глаза к единому вектору и фокусу, с непередаваемой смесью идеального произношения и весьма своеобразной логики Соло-старший выдал:

– Так. Злых нашельцев поеб.. победили. А теперь сдай учет. В смысле, зачет. В смысле ответ. Короче... Где мой “Сокол”?

– На Татуине.

Процесс мытья вуки завершился. Теперь происходил второй сложный технологический процесс: сушение вуки параллельно с расчесыванием вуки. Расчесывание гиганту не нравилось, и мастер Люк, заработавший фингал под правым глазом, опять подвесил Чуби в воздухе, уже безо всякого пиетета применяя щетку. Ранзо применял фен и морщился, слизывая с губ кровь, стекающую из разбитого носа.

Алк подумал, что спихивать на мастера и друга гигиенические процедуры второго “подарочка” будет как-то подло, вздохнул и захватом Силы поднял Хана из останков и-и-оса. Судя по луже, сели на целый плод, а не на выеденную шкурку. А ЭВО с очень многими функциями был на Эриаду. Клон-пилот задумался над этой вселенской несправедливостью, и решил, что отмывать плоды своих трудов гости будут сами, только чуть позже.

В отличие от вуки, парящий контрабандист сперва решил изображать истребитель, потом понял, что летит точно не на Татуин и стал громко возражать, цепляясь за все близлежащие, стоящие и висящие предметы, а также проемы дверей. Свернуть его у Алка так и не вышло, зато пару раз стукнуть – вполне, и угрызений совести по этому поводу клон не испытал. Ну ни капельки.

Как раз когда он сложным маневром засунул растопырившегося, как морская звезда, пленника в двери ванной, мастер образовался в конце коридора. Мокрый, усталый, словно только что вымыл и вычесал банту, с подбитым глазом и без Ранзо.

– И этот туда же?

– Ага.

Соло попытался по методу своего товарища удрать на четвереньках, но в набирающуюся ванну уже не спланировал, а грохнулся, приложившись затылком и спиной. Свел глазки в кучку, икнул... и заснул. Мгновенно и непробудимо.

– Если хочешь, чтобы пьяный Соло, старший или младший, не морочил тебе голову, дай ему по этой голове, – сообщил мастер-джедай своему падавану. – Молча, без споров, рассуждений и ссор. Другого способа убаюкать бродячие дрова не существует в мире. Никакого.

Алк задумался. Алк осознал великую мудрость поучения и глубоко, с достоинством поклонился. Поскользнулся на мокром полу, взмахнул руками и с размаху сел в лужу. Вернее, почти сел.

Потому что захватом Силы его очень аккуратно, можно сказать ласково, поставили прямо.

====== За “Соколом” ======

Взлетели они через полтора часа, но до того, как Хаксу или Рену пришло в голову задавать вопросы.

Вымытого Чуби и вымытого Хана Ранзо по просьбе мастера закрыл в карцере, застелив пол широченным матом из тренировочного зала (какими еще матами он крыл любителей “Зеленого крата”, не уточнял). Уборку трюма пришлось выполнять забраку, но тот не особенно возражал, ибо не верил, что вуки и старый контрабандист способны нормально навести порядок. Потом он пришел к Алку в “большую каюту” – запихиваться в бакту пилот все-таки не стал. Не хотелось, да и... пилот опасался бакт.

На Камино-2, пару раз угодив в эти терапевтические сооружения, он оба раза видел сны. Или видения, очень детальные, красочные и реалистичные. Оба раза к концу лечения они стали превращаться в мрачные кошмары с какими-то чудовищами в темноте, залитыми водой коридорами и прочей мерзостью. Кошмаров чуть суеверный Алк побаивался в принципе, а уж смотреть их, не имея физической возможности проснуться, боялся еще больше. Говорить об этом мастеру Люку как-то не хотелось, а Ранзо особенность товарища знал и никогда не настаивал. Поэтому устроившись рядом, под соседними одеялами, оба клона немного расслабились и почти задремали.

– Прости меня, – беззвучно попросил Ранзо. – Мастер Люк прав, я здорово тебя подставлял.

– Все правильно. Тебя надо было... связь восстанавливать надо было, короче. Сильно молниями досталось?

– Да не очень... – Забрак приподнялся на локте, глядя другу в лицо. – Я просто... На Орд-Радаме я понял, что блокировку снимает не усилие, не надрыв... не страх. И не отчаяние, как пробовал Кайл. Блокировку сносит вместе с крышей от ярости. Когда я резал того, кто напал на тебя, я был почти спокоен. Слишком, но чтобы ничего не напороть на пустом месте. А вот потом, когда тебя нес... Злился страшно.

– Я очень глупо влип?

– Ты из-за меня влип. Хорош охранничек! Я на себя злился, Альхо. Только на себя. И тогда пробилась связь с тобой. А когда Малван мне показал, как сперва Кайлу руки-ноги отрубит, потом Хакса задушит медленно, а потом тебя... Я Темную сторону до последней капельки вспомнил. Все, чему старик учил. И как скрывать Силу от форсера, и как молнии блокировать, и все остальное...

– А почему тогда?..

– Малван уже остался один. Завязан на мне, никуда не денется. Я не знал, что растворитель таких бед наделает. Теперь буду знать.

– А все-таки? Зачем?

– С Рена блокировку снять, – тихо вздохнул забрак. – Неизвестно, сколько бы до него еще доходило... Он уже у девликков косо смотрел, когда мне расхлебывать пришлось за всех, только вмешаться не мог, и злился от этого. В Силе не слышал, но на нем и так все крупными буквами пишется, привык лицо за маской прятать. Так что разозлить его было не трудно. И надо... Вдруг опять какой-то триумвират нарисуется?

– И связь гасил ты?

– И связь гасил я. Потому что закукливался.

– Дать бы тебе по шее, – мечтательно проговорил Алк. – Знаешь, вот это единственное, за что очень хочется. Я-то тоже решил, что ты горишь заживо. Мог бы хоть предупредить.

– Не мог. Не успевал. Никак.

– Ладно. Только больше постарайся так не делать.

– Я постараюсь.

Звук появился уже некоторое время назад, но постепенно становился все более пронзительным. Забрак шевельнулся, слез с постели и обулся. Алк последовал за ним, проигнорировав протестующий жест. Если что-то серьезно выходит из строя, пилот-инженер окажется полезнее диверсанта-подрывника.

В стороне рубки неизвестный шум полностью стихал. В стороне мех-отделения было слышно отчетливее, и это настораживало еще больше. Алк слазил в настроечную камеру. Под гипердрайв. В генераторную, где исхитрился застрять и с трудом выбрался обратно.

Звук продолжался, но его источник по прежнему скрывался где-то в недрах корабля. Сбой связи? Дохнет вычислитель?

Алк с забраком разделились. Тщательно обошли всю кормовую часть яхты, ничего не обнаружили и снова встали нос к носу... напротив двери карцера. Переглянулись, сложили два и два. Ранзо нажал кнопку разблокировки двери и вовремя отскочил в сторону – его едва не снесло мохнатое торнадо, с потрясающей скоростью устремившееся в сторону ближайших удобств. Сок гигантских ягод срочно требовал выхода.

Клоны, не сговариваясь, заглянули внутрь. Великий приключенец дрых в точном центре карцера, раскинув конечности и счастливо улыбался. Алк и Ранзо так же дружно покачали головами, сходили за “Крайтом” и оставили одну ёмкость в темном углу камеры, после чего опять заблокировали вход, на этот раз с постановкой пароля.

Чубакку они встретили в коридоре чуть позже, и видимо, не смогли сдержать проявления эмоций на лице, потому что вуки удивленно оглянулся, и зарычал, спрашивая, что с ним не так. Так было почти все. Правда, проходить мимо в узких коридорах, какое-то время будет сложно, но зато мягко. Примерно в этой формулировке Алк и ответил, но вуки ответ не понравился, и он заревел. Чубакка хотел знать, чем закончились переговоры, кто дал ему по голове, и почему при его виде Люк начал грызть штурвал.

– Давай дойдем до каюты и я все расскажу, – взглядом показав на Алка, опирающегося спиной о стену, предложил забрак.

Вуки заворчал, но пошел. Посмотрел, как пилот, сцепив зубы, устраивается на постели и попытался сесть в кресло. Сесть-то сел, но обнаружил, что в кресле почему-то необычно тесно и встал. Синтетическая ткань обивки прошлась по густой свежевымытой шубе, и Чубакка встал дыбом, весь, от челки до пяток. Попытался пригладиться, но только сделал хуже – наэлектризованная шерсть зашевелилась, стремясь к чему-нибудь прилипнуть.

Алк кусал подушку, но это мало помогало в поиске внутреннего покоя.

– Вчера после боя и перед переговорами ты спустился в трюм, – с бесстрастным выражением лица проговорил Ранзо, – да, с Ханом, я этого не видел, так что ты, вероятно, прав. Потом, вероятно, вы решили выяснить, не отравлен ли предложенный нам ценный продуктовый набор. Так вот, когда я обнаружил тебя, ты был покрыт сплошным слоем и-и-осовой мякоти, и лишен признаков нормального сознания. Во избежание загрязнения корабля...

– Арру-урр?!

– Да, тебя пришлось вымыть.

– У-у-у?!?

– Да, полностью. Если тебя это утешит, Хана тоже мыли.

– Уррр?

– Да, вы оба сопротивлялись. Ты дольше, но на тебя было двое джедаев, а на него – только один.

Вуки тяжело вздохнул и произнес длинный и грозный монолог.

Как оказалось, вуки нельзя мыть с мылом. Вообще нельзя, никак и никогда. Когда-то на заре своей карьеры капитана, Хан совершил эту ошибку. Чуби был ранен, и сопротивляться не мог, а потом вся аппаратура “Сокола” целую неделю сходила с ума, как только к ней приближался наэлектризованный вуки. Статическими разрядами он тоже бил и представлял ужасную опасность для окружающих, вот примерно как сейчас. А еще он чесался, отчего был в отвратительном расположении духа, и мог надавать по шее просто от плохого настроения.

В конце рассказа Алк получил полный рот перьев из прокушенной подушки, и понял, что кровь пропитывает повязку.

– Ранзо... Кажется, все-таки бакта, – простонал он. – Раненым нельзя так веселиться, да еще и сдерживаться.

Вуки предложил добавить повреждений, раз уж все равно ложиться в бакту, но под строгим взглядом Ранзо замолчал, а потом виновато заворчал, и даже донес клон-пилота до медотсека.

Полупрозрачные створки сомкнулись над лицом, погружая в полутьму. Алк знал, что товарищу действительно нужно отдохнуть, самому, поэтому просить оставить аппарат полуоткрытым не стал, хотя внутри противно заскребся страх – сейчас приснится. Сейчас опять приснится мерзость.

И приснилась.

Да такая в этот раз мерзостная, что парню захотелось выть не меньше, чем Чубакке – в закрытом карцере без нужника. Опять коридоры неизвестной станции – ржавые металлические конструкции, истлевающие полы и потолки, затянутые мерзкой гнилой слизью, что-то, неуловимо скользящее по углам, то ли тени без источников таковых в луче судорожно сжатого в ладони фонарика, то ли какие-то реальные монстрики. Было очень холодно и сыро.

Иногда Алк говорил себе, что это просто психологический выверт, реакция на вязкий реагент в цилиндре, но говорить это удавалось только снаружи, в ярком свете и тепле. Внутри и воврЕмя он точно знал, что сырость и холод есть самое нормальное из состояний отвратительного места, что-то вроде последствий жизнедеятельности того, кто там обитал.

Обитающий, как и в прошлые разы, появился на дороге под лестницей, приветливо протягивая длинные худые то ли лапы, то ли руки и растягивая до ушей зубастую пасть, словно разделяющую пополам черную плоскость лица. Алк вовсе не желал рассматривать эту плоскость, потому что иначе на ней проступали черты – отвратительный сплав Ранзо, сержантов и прочих личностей, значащих что-то для клона, как хорошее, так и плохое. Или очень плохое. Правда, с того момента, как он последний раз попадал в бакту, по-хорошему важных стало гораздо больше (мастер Люк, Бони, мастер Квай-Гон, Корт с его бандой, Чуби, ЭВО, Хакс, даже Трисса и Кайло), но видеть их запчасти на лице этой подвально-подлестничной мерзости тоже не хотелось.

Клон перехватил фонарик, как световой меч, и направил конус луча на тварь. Существо отшатнулось, закрываясь лапами, слишком длинными, диспропорциональными для человекоподобного существа. Клон шагнул вперед и ударил, тоже как клинком, по уродливому лицу, на котором, словно на обгорелом черепе, сформировались глазницы. Фонарик вошел в одну из них рефлектором и продолжил светить – это было отчетливо видно через вторую. Существо почти нежно обхватило его своими лапищами и подтащило поближе.

– Свет может рассеять тьму, но убить не в силах. А наоборот можно. Сколько угодно. – Произнесло оно отвратительным булькающим голосом. Раньше нападать Алк не пробовал, только бегал, до падения в объятия монстра. И фраза каждый раз была разной, словно рандомайзер в плеере выбирал случайную мудрость Тьмы. Оно и было Тьмой – так казалось пилоту каждый раз, когда это смотрело ему в глаза.

В фонаре треснуло стекло и лампочка замерцала, а потом угасла.

Когти вошли в спину, разрывая беззащитное живое существо.

– Алк? Что случилось? Что происходит?

Он рванулся, стараясь поскорее сесть, выбраться из окружающей липкой мерзости – куда угодно, только наружу из бакты, подальше от вечно-голодного обитателя подвалов. Кто-то поймал за плечи, попытался удержать, и клон почти начал отбиваться – Ранзо никогда не стал бы этого делать. Разлепил мокрые ресницы, рассмотрел встревоженного мастера.

– Отпустите. Пожалуйста!

Самым ужасным было то, что он все еще ощущал прикосновение четырехпалых рук к лопаткам.

Алк сел. Косо оглянулся через плечо на состав и полную им камеру – ничего. Просматривается до самой подложки.

– Что произошло? Я думал, у нас звездолет разваливается на выходе из прыжка, так ты кричал...

Ранзо, стоящий по другую сторону бакты (именно он начал выводить клона из медикаментозного сна, как только ощутил неладное), положил товарищу на плечо теплую ладонь и Алк подавил желание изогнуться наподобие Мелиссент, что погладиться наибольшей возможной площадью себя.

– Сон... Или не сон, – виновато проговорил он, глядя на старого джедая. – Не знаю, не уверен. Снятся еще с клон-станции, только в бактах. Такая мерзость, что... ну не могу я не кричать. Не получается.

Ранзо и мастер Люк переглянулись.

– Вылезай, отмывайся. За два дня тебя больше-меньше восстановило, с внешними шрамами как-то разберемся, кровью больше не капаешь. И это есть плюс. – Кивнул в подтверждение своим словам наставник. – Скоро мы вернем Хану с Чуби их корабль, и это тоже будет плюс, и существенный. А с твоими снами... или не снами... надо будет разобраться.

Отмывая с себя следы пребывания в бакте (и на заброшенной станции) Алк в очередной раз пытался понять, почему получается именно так. Не придумал ничего логичного, традиционно плюнул и послал мерзость к Йоде и его семейству.

Чубакка, на которого бросили управление, особенно не возражал. “Птичка” только-только сбросила сверхсвет, и теперь заходила на орбиту недоброй памяти Татуина. Метеоспутники потоком изливали данные на бортовой компьютер, сообщая, что Сковородку опять вот-вот накроет тоннами летающего песка.

Извлеченный из заключения Соло возмущался и требовал немедленной посадки (пока не накрыло! да чего там бояться, проскочим!), но мастер Люк и Чубакка дружно уперлись – в прошлый раз посадка в бурю, причем не настолько масштабную, едва не обернулась крушением, а взлет на “Соколе” был бы и вовсе чистым самоубийством. Пока они пререкались, Алк подвинул Чуби с места первого пилота и присмотрелся к буре. Она не радовала – очень мощный ветер с резкими порывами, очень много мелкого абразива в воздухе (верхний слой покрытия слижет под ноль, можно попробовать садиться под щитами, но они ухудшат маневренность), и...

Клон протер глаза: из недр бури взмывал очень знакомый силуэт – тарелочка для и-и-осов с острыми выступами. Его рвал и трепал шторм, но пилот весьма лихо справлялся с трудностями, разворачивая машину кромкой к порывам. “Тысячелетний сокол” вырвался за пределы атмосферы, встряхнулся, нарисовал лихой вензель и вот тут, видимо, засек яхту.

Соло взвыл, как укушенный песчаной блохой вуки, тыча пальцем в экран.

– Кто?!? Куда?!? Какого криффта?!? Я убью эту девчонку, мать ее эвок, а папенька спятивший джеда-ай!!!

Вероятно, часть эмоционального отголоска постигла пилота, потому что “Сокол” содрогнулся, заложил вираж и помчался прочь на всей доступной скорости, явно собираясь удрать в гипер.

– Что ты сидишь?! За ним лети, падаван, твою дивизию!!!

Вуки горестно заревел: как Хан представляет себе захват “Сокола”? Контролера гиперпрыжка и магнитного луча на яхте нет.

– Ну вы же джедаи! Люк, вправь мозг своей ненормальной ученице, Рей или как ее там! Хоть Силой, хоть силой, хоть как!

– Там не моя ученица, – сердито отмахнулся Скайуокер. – Но форсер там есть. Причем темный форсер.

Алк нахмурился, прислушался, но особенного возмущения Силы не уловил – неизвестный очень хорошо отсекал любые проверки.

– Притрись вплотную и повесь маячок, – предложил Ранзо. – У нас еще есть.

– Я притираюсь, а ты активируешь?

– Добро.

Хан с перекошенным лицом провожал глазами свой удирающий корабль, делая в воздухе малоприличные жесты руками. Алк отпустил “Сокола” на предельную дистанцию, позволяя вору успокоиться, и только потом дал яхте форсаж.

Мимо промелькнула желтая громада планеты, ее спутники, а потом удирающий звездолет оказался буквально плоскость к плоскости. Маячок-дроид, высланный Ранзо через ремонтный выход, мигнул на экране маркером и намертво прилип к брюху. Спустя мгновение “Сокол” завалился на бок, угрожая “Птичке” двигателем, добрал недостающую скорость и прыгнул.

– Сволочь!!! И вы все молодцы, нашли где прятать! Там и банта пустынная его нашла бы! Люк, я это тебе говорю, старый тормоз! Чего молчишь?!

– Вектор ухода считаю, Хан. И если заткнешься, сделаю верный расчет. Хотя и без расчета можно предположить, куда воришка собрался...

– Астероидный пояс Нэр-Шадды? Гонка звездолетов?

Скайукер медленно кивнул, все еще глядя на экран.

Алк почесал в затылке и вывел “Птичку” на нужный вектор. Он больше думал, кто угнал “Сокола”. Форсер. Темный форсер. Слабее мастера Люка, потому что не смог скрыться от него полностью.

На ум приходили только двое, но у одного из них не было никакой необходимости воровать старый звездолет. Ну, разве что из принципа. Или из естественной вредности...

====== Ценный приз ======

– Гонка Нэр-Шаддаа – это развлечение для упоротых джедаев вроде вас, – хрипло выговорил Хан. – Я знаю тамошний пояс. Утроба проще. Ледяные кольца Тигрина – тоже. Туда нельзя идти на корабле без щитов...

– А на “Соколе” их нет и не было, – закончил Люк. – Хотя приз Хаттов за эту гонку – сумма очень немаленькая. Выигравший сможет купить себе что-то конкретно получше и помощнее...

– Лучше “Сокола” быть не может. – Отрезал старый контрабандист. – Потому что не может быть. А этот кретин разобьет его к хаттовой праматери.

– Мы действительно не сможем взять “Сокола” на абордаж. “Птичка” сконструирована так, чтобы было сложно взять ее, но сама такого не умеет.

– Командер очевидность! Нам... нам надо сделать так, чтобы из “Сокола” убрались. Для этого отследить его на посадке и...

– Нам надо сделать так, чтобы “Сокол” выиграл, – осторожно высказал стучащуюся в виски мысль Алк.

– Ты рехнулся???

– Нет. Припасы на нем есть. Горючее – тоже. Причина выйти с борта, а не опять нестись в бега – только победа на гонке.

– Люк, вправь мозг падавану!

– Падаван прав, – покачал головой Скайуокер.

– Р-р-р! – не хуже вуки высказался Соло-старший.

Чубакка фыркнул и что-то ответил. Пока капитан со своим пилотом переругивались на незнакомом Алку диалекте, яхта ушла в прыжок, а мастер Люк вывел на малый экран систему Нэр-Шаддаа и увеличил изображения пояса. Разноразмерные глыбы находились в непрерывном движении, перетирая, как жернова, все, что попадало между ними.

– Обычно нужно пройти насквозь, – указал на это космическое безобразие старый джедай. – Кто быстрее, тот и выиграл. Знаешь... я когда-то мечтал в них поучаствовать, но Хатты вряд ли будут очень счастливы этому факту. Так что регистрироваться будешь ты, Алк. Делается это тоже не выходя из корабля...

– Да, мастер. А за штурвалом будете вы.

– “Птичка” твоя, – покачал головой мастер, но Алк уже уперся, как строптивая банта.

– Нет. Ведете вы. Я – только вторым пилотом.

– Почему?

– Я в таком никогда не летал, – соврал падаван. – А вдруг напортачу?

Люк снова покачал головой, но спорить больше не стал. Ранзо за его плечом опустил ресницы, давая понять, что с решением товарища согласен, и проговорил:

– Тогда надо кое-что подготовить к полету, чтобы потом не спешить и не дергаться. Все закрепить, все донастроить и все прочее... Чуби?

– Урр-р!

– Криффты с вами, – сдался Хан. – Сговорились, паразиты...

Вуки ехидно рыкнул. Все трое исчезли в направлении жилых отсеков.

– Почему не хочешь вести? – Спросил Скайуокер, и Алк хитро улыбнулся.

– Вы же мечтали, не я. А тут такой случай...

– Врать мастеру – плохо, – строго сказал наставник и слегка щелкнул пилота по носу. Алк сделал вид, что чихает. – Как думаешь, кто похититель?

– Куда прилетал “Сокол”, и откуда не улетал, могли отследить Хатты, Кайло и Соиф. Это из тех, кому мы на хвост наступали. Угнали точно не Хатты... Кайло... вряд ли, или бы тут “Завершающий” уже висел... Хотя смотаться от Хакса на сиде и щелкнуть папеньку по носу он тоже мог. – Пересказывать, как тогда еще Бен крал отцовский корабль, было нечестно. Кайло вряд ли хотел бы этого.

– Посмотрим, – кивнул Люк. – Второй вариант, по-твоему, Трисса?

Алк вспомнил синяк, словно тень, прилипшую к лицу, и усталые глаза. Внутри стало холодно.

– Ага. Только...

– Мы не станем устраивать на нее охоту. И воевать с ней не станем. Если захочет – может остаться. И если потом придется выяснять отношения с Соиф – выясним.

Алк опустил голову, чувствуя, как полыхают уши.

– Она хоть красивая?

– Не знаю... С ней просто. И фехтует хорошо.

Клон не мог сказать ничего более осмысленного, потому что действительно не знал. А ощущение родства, болезненного сходства и знакомого до тошноты ощущения, что ученице Соиф некуда идти определить вслух было почти невозможно.

Из коридора донесся какой-то грохот и многоэтажная речевая конструкция. Кажется, Хан что-то уронил на Чубакку...

Огромная стартовая платформа висела на незначительном расстоянии от астероидного поля. Для участия в гонке было достаточно сесть на одно из ее стартовых полей и ответить на вызов, назвав корабль и его владельца. “Птичка” на самом краю системы подождала, пока усядется “Тысячелетний сокол”, и пристроилась рядом, всего через одно поле. Алк ощутил смутное беспокойство Силы и понял, что их узнали и ни разу не рады, но удирать форсер не стал.

Так и назвавшись “Алком”, пилот получил номер 89, хихикнул над совпадением и подумал, что если вором в самом деле окажется Трисса, то придется приглашать ее на танец в ближайшей кантине. Или не в ближайшей, а какой-нибудь уютной. И вообще... Правда, еще участвовать в гонке и выручать “Сокола”, но это пока ощущалось само-собой разумеющимся.

Взлет дали примерно через полчаса, и девяносто три машины сорвались с места.

Чубакка и Ранзо остались в мехотсеке – им, если что, экстренно переключать системы и вообще выполнять обязанности ЭВО. Люк за основным штурвалом, Алк за дублирующим, Хан на месте пассажира-стрелка, но закрытым голосованием обязанностей ему не доверили и заблокировали доступ к туррелям, поэтому контрабандист зол, как снежная вампа.

Мастер легко обходит первые мелкие камни, стараясь пристроиться к “Соколу” поближе, а лучше вообще полностью сесть на хвост. Кто-то в кого-то по-тихому постреливает, а машины здесь у большинства защищены лучше старика-кореллианца, хотя и похуже “Птички”.

Клон пытается достучаться до воришки-форсера, но тот упорно закрывается вглухую. Номер 92 настроился всадить “Соколу” под хвост заряд из противометеоритника, но сам получил для острастки: в отличие от него у яхты есть не только курсовые орудия. Правил здесь нет, только скорость, камни и чужие машины, считать – враги.

– Алк?!

Он и не знал, насколько обрадуется голосу. Словно внутри стало тепло и пушисто.

– Ага. Он самый. Как насчет танца?

– Попозже?

– Сегодня? После гонки.

– Ладно.

Он понял, что улыбается. Прямо как Кайло, почти до ушей. Мастер крутил какие-то немыслимые фигуры, уворачиваясь от средней величины планетоидов, и при этом не отпуская “Тысячелетний сокол” дальше, чем на один корпус вперед. Позади камни сталкивались и дробились, заставляя мозг додумывать жуткий грохот.

– Ты ради танца меня гонял, милый?

– Чтобы голограмму отдать, – вспоминая старый анекдот про акк-собаку с фоторужьем, ответил клон.

– А у тебя есть моя голограмма?

– Когда тебя награждать будут, сделаю.

– Смеешься?

– Нет.

– Я хочу хоть на третье место выйти, – говорит Третья. – Первое этой машине не вытянуть.

– За третье только топливо.

– А мне топливо и надо. Много, но не так, как она хочет.

“Сокол” едва не встретился с обломком какого-то звездолета, – и встретился бы, если бы Скайуокер не придал таковому дополнительного ускорения выстрелом.

– С тобой все норм? – спрашивает клон, потому что даже контакт идет с микроскопическими перебоями.

– Пятая ночь без сна.

– Двужопый сарлак, – высказывается Алк, пробовавший похожие нагрузки в учебке. На пятые сутки без сна пилот способен летать только не очень трезвым методом, а стимуляторы уже не помогают. – Сила?

– Ага. И Сила воли.

Вторая едва-не-авария. Коррелианца даже цепляет каменюкой, хотя совсем чуть-чуть.

– Не смей дырявить мой корабль!!! – орет Хан во всю глотку.

– Что с пилотом, Алк? – спрашивает мастер.

– Плохо. Вот-вот вырубится... Что делать?

Страх внутри шевелится и начинает распускаться, как самый мерзкий в мире цветок.

– Если позволит – контроль разума. Полный.

Клон знает, о чем идет речь. На мгновение по хребту бегут ледяные пальцы – знать одно, а делать – совсем другое. На короткое время он станет Триссой, полностью, получив ее рефлексы и тело, а она просто отключится, но других вариантов, кажется, просто нет.

– Третья? Третья, не спать!

– Да не сплю я! Почти!

– Трисса... пусти к штурвалу.

– Что???

– Контроль. Полный контроль. Я клянусь, что отпущу на финише, тут же. Слово джедая.

Ее страх слышно очень отчетливо.

– Трисса, иначе ты разобьешься. Я так не хочу.

– Я корабль все равно не отдам. У меня нет другого.

Новая скала, вырастает посреди экрана, как злобный призрак. “Птичке” приходится круто брать вправо, а “Соколу” влево, но за первой обнаруживается вторая, какая-то на диво угластая и неформатная.

– Трисса!!!

– Бери...

Он ощущает, как снимаются щиты. Рубка яхты сменяется потрепанной рубкой “Тысячелетнего”, его руки – руки Триссы, – лежат на рычагах, а скала уже готова предоставить свои объятия. А вот фиг тебе, каменюка-переросток...

Кореллианский звездолет уклоняется в последнюю секунду, ввинчивается в какую-то совершенно неподходящую трещинку, мчится насквозь, царапая стабилизаторы. Вокруг грохочет какой-то трек (Третья летает под музыку), а секунду спустя он узнает “Фантом”, любимую композицию и неофициальный гимн пилотов, как имперских, так и повстанцев.

Алк улыбается чужими губами, ускоряет сердце Силой, как умеет делать Бони, и (пока) не умеет Трисса, и начинает подпевать. Понимает, что голос у Третьей поставлен, как надо, и петь она умеет и любит, снова улыбается и проскакивает перед самым носом у внезапно объявившегося “курьера”. Прикидывает, как скинуть его с хвоста – парень, кажется, вознамерился отстаивать именно этот проход, как свою собственность, но мастер Люк не дремлет, и отжимает умника в сторону. Он бесспорно знает, кто сейчас за штурвалом “Сокола”, и позволяет себе куда более тесные и сложные маневры.

Трек кончается, и сменяет его “Поворот” (он же “Гонка” в более узких кругах). Клону хочется обнять Третью, хотя бы за то, что музыкальные пристрастия у них полностью совпадают, но он только выговаривает “хорошая подборка, умничка-девочка”, проскакивая последние мелкие камешки.

Финишная платформа совсем близко. Пока на нее вышли всего три машины – “Сокол”, “Птичка” и некий грозный агрегат, неведомо-чьей постройки, который, судя по количеству стволов, просто проплавил себе дорогу через астероиды.

Он старается подловить мастера, понимая, что проще выбить сперва более мощный корабль, а только потом прикончить старика. “Птичка” вынуждена кувыркаться, но освободить “хвост” не может, он тоже летает весьма недурно, а кроме того лупит из всех стволов. Алк может спокойно выйти на финиш, да только... не может. Потому что тяж не просто стреляет, а еще и сбрасывает самонаводящиеся ракеты. Мастер Люк ставит щиты и мчится обратно камням, чтобы избавиться от подарочков, а падавана накрывает волной бешенства.

Он не позволит разнести “Птичку”. Он не позволит какому-то кретину, наемнику, орденцу или сопротивленцу (очень уж похожа летучая крепость на “повстанца” с Орд-Радамы) угробить своих друзей. “Сокол” разворачивается и изящно притирается к чужаку почти в упор, выполняя “маневр вуки”, от которого с таким трудом уходил его мастер пару месяцев назад. Тяж пытается кувыркнуться борт-борт, не успевает разминуться с очередным камешком, и продолжает кувыркаться дальше, с отрехтованным крылом.

Алк с наслаждением делает жест “есть” чужой рукой (с разбитыми до черных синяков пальцами, но это все равно лучше, чем совсем никакого жеста), и мягенько разворачивает кореллианца к финишу.

И едва не теряет первое место, проскочив в последние доли секунды перед носом “курьера”. “Птичка” садится третьей. “Тяж”, как-то договорившийся с управлением – четвертым.

Алк выжидает пятнадцать секунд, пока Моффа Хатт выговорит “Первая – Торис, “Тысячелетний сокол””, расслабляется и сбрасывает контроль.