Текст книги "Ворон (СИ)"
Автор книги: Jero3000
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Тогда, боюсь, дело мы провалили. Горбин мертв.
Гермиона от удивления чуть не выронила книгу. Собраться ее заставил, как ни странно, Малфой, вцепившийся в ее плечо мертвой хваткой. Он был бледен, казалось, его сейчас если не удар хватит, то стошнит точно.
– Тихо, – прошептала Гермиона, повернувшись к Малфою. – Сейчас Ворона там нет.
– Я тебе больше скажу: по словам Принстона Ворон и сам удивился тому, что Горбин умер.
– Да, удивился, точно тебе говорю, – за спиной Рона возник смуглый, коренастый Принстон с рукой на перевязи. – Он так удивленно каркнул, этот Ворон. Точно тебе говорю, удивленно. Старикашка Горбин как раз рассматривал какую-то книгу. Разговорился со мной, стал трепаться, что книженция, мол, редкая, чуть ли не единственная в мире. А тут и Ворон подоспел. Меня, значит, обездвижил и в шкаф швырнул, а Горбин сразу книженцию – хвать! И стоит, трясется. А когда Ворон начал свои разговоры про покаяние, старик книжку уронил, аж страницы разлетелись, да еще и стошнило его прямо на эти листки. Ну и грохнулся он. Видать, удар хватил бедолагу.
Малфой обескураженно хлопал глазами, глядя на Принстона. Гермиона скрежетнула зубами: во-первых, ее коллега показывал чудеса бестактности, рассказывая о смерти Горбина, как о занимательном приключении; во-вторых, ей срочно нужна была консультация, а к кому, кроме Горбина, можно с этим обратиться, она даже не представляла.
– Думаю, нам срочно надо выпить чаю или кофе, – пробормотала Гермиона, перехватила книгу одной рукой, второй вцепилась в запястье Малфоя и потащила к кафе Флориана Фортескью.
– Здесь только мороженое, – пробормотал он, когда они остановились у окошка для заказа.
– Начнем с того, что я тут на особом счету, – Гермиона улыбнулась и повернулась к продавщице. – Привет, Бетти.
– Привет, аврор Грейнджер, – пухлая Бетти с румяными щечками широко улыбнулась. – Давненько тебя не было. Куда запропастилась?
– Ты читала про преступника по имени Ворон?
– Да, ужас такой! Ты занимаешься расследованием?
– Вроде того, – уклончиво ответила Гермиона. – И мне ужасно хочется кофе. А ты что будешь?
Она повернулась к Малфою, но тот лишь плечами пожал.
– Я не так часто пью кофе, – пробормотал н.
– Ладно. Два больших кофе, Бетти. Мы пока присядем.
Бетти кивнула, и они с Малфоем двинулись к свободному столику.
– Бедняга Горбин, – вздохнула Гермиона и покачала головой.
– Похоже, только тебя это и расстраивает, – Малфой покачал головой. – Принстон и Уизли, похоже, только рады.
– Они просто идиоты. Мне жаль Горбина не только потому что теперь не у кого спросить совета. В конце концов, он был человеком. Живым. Со своими планами, мыслями, надеждами. Знаешь, побывав на волосок от смерти, начинаешь осознавать ценность жизни. Правда, я думала, это у всех так.
Бетти подала кофе, и Гермиона кивком поблагодарила ее.
– Горбин был не просто человеком, – тихо произнес Малфой. – Если бы ты только пообщалась с ним! Как он горел своим делом. Обожал все эти вещички из лавки, изучал их историю и свойства. Конечно, у него было много темных артефактов, но он восхищался их силой и возможностями, поражался мастерству их создателей, но явно не стал бы использовать.
Гермионе вдруг вспомнился Олливандер и их разговор о волшебных палочках сразу после освобождения из Мэнора. Его тогда тоже восхитила идея о Волдеморте с Бузинной палочкой. Гермиона даже успела усомниться, на их ли он стороне, но потом поняла, что это восторг исследователя, теоретика.
– Мне жаль, – повторила она. – Наверное, нам было бы, о чем говорить. Но, к сожалению, у нас появилась дополнительная проблема. Теперь никто не сможет сказать, на каком языке это заклинание.
Она покосилась на книгу, лежавшую на столе, и отпила слегка остывший кофе.
– Грейнджер, ты ведь умная ведьма, – Малфой прищурился. – Напомни, как называется лавка, где работал Горбин.
– “Горбин и Бёркс”. Мерлинова мать! Ну конечно! Мистер Бёрк, конечно, жаловался на самочувствие, но он все же жив.
– Он нас с тобой переживет, – Малфой рассмеялся. – Но хоть Бёрк и скользкий старикашка, но дело свое знает.
– Аврор Грейнджер! – фигура Перкинса возникла у столика. – Прохлаждаемся?
– Решаем, что делать, – Гермиона пожала плечами.
– Вы уже в курсе, что мистер Горбин не сможет дать вам консультацию?
– Да. Видели Уизли и Принстона. Кстати, сэр, я очень надеюсь, что вы не поручите этим двоим передать печальную весть родственникам погибшего. А то они ведут себя так, словно происшествие их забавляет.
– Нет, с этим я справился сам, еще утром. Что вы теперь намерены делать?
– Мы подумали, сэр, что можно спросить совета у мистера Бёрка. Ему уже не угрожает опасность, и мы подумали, что можем к нему наведаться.
– А вы не подумали, аврор Грейнджер, что вашему подопечному небезопасно таскаться по всей Британии?
Гермиона с Малфоем переглянулись и опустили головы.
– К тому же сегодня мистер Бёрк будет занят. Сейчас парни закончат осмотр магазина, и Бёрк явится наводить порядки. Уж не знаю, будет ли он сам вести дела или наймет кого-то.
– Мистер Перкинс, сэр, но он – наша единственная надежда, – Гермиона с мольбой уставилась на Перкинса.
– Я поговорю с ним. Возможно, получится уговорить его закрыть на часок лавку и наведаться в Мэнор. В моем сопровождении, разумеется.
– Было бы неплохо, сэр.
– А теперь допивайте кофе и марш в укрытие, – отчеканил Перкинс, развернулся и чеканным шагом отправился в сторону Лютного переулка.
– Допивай кофе, – вздохнула Гермиона и осушила чашку.
Малфой кивнул.
***
– Бедный, бедный мистер Горбин, – Нарцисса всхлипывала, промокая глаза платком. – Он ведь просто продавал вещи и книги. Так и Олливандера можно обвинить, он ведь продавал палочки всем, в том числе и Пожирателям Смерти.
Гермиона поморщилась, надеясь, что миссис Малфой не всерьез это говорит.
– Кстати, Олливандер чистокровный, – пробормотал Малфой.
– Да, и пострадал в войне, – буркнула Гермиона. – Не хотелось бы лишний раз напоминать, в чьем доме его удерживали.
– Нет, вы только послушайте, эта грязнокровка еще и дерзит! – возмутился с портрета Абраксас.
– Абраксас! – Нарцисса покосилась на него. – Мы с вами об этом уже говорили.
– Дал же Мерлин невестушку, – проворчал Абраксас. – Подумать только, защищает грязнокровку.
Нарцисса поднялась из кресла и хлопнула в ладоши.
– Великая Моргана, нет больше моих сил. Дирли!
Посреди гостиной замер в поклоне эльф.
– Хозяйка звала Дирли?
– Дирли, найди в доме самую старую и пыльную портьеру и завесь этот портрет!
Дирли взвизгнул и стал биться головой об пол.
– Дирли не может выполнить приказ! У Дирли нет грязных портьер!
– Мерлинова мать, завесь чистой! – воскликнула Нарцисса. – Возьми любую, выкраси в бордовый с золотым и завесь!
– Но мама, фамильный цвет…
– Я знаю, Драко! Поэтому велю выкрасить именно в бордовый с золотым! Моему сыну угрожает опасность, а я должна терпеть этот балаган! У меня начинается мигрень. Я буду в своей комнате, если желаете знать, – она вышла из гостиной, громко хлопнув дверью.
– Дирли, займись портьерой и портретом, – буркнул Драко. – Спасибо, дедушка, вы довели мою маму.
Абраксас фыркнул и отвернулся.
– Грейнджер, идем в сад. Я задохнусь, если проведу в гостиной еще хотя бы минуту.
В саду Малфой заметно успокоился и попытался взять себя в руки.
– Извини за дедушку, – произнес он после продолжительного молчания. – Он никак не может понять, что ты меня защищаешь. Да и зачем ему понимать? Он-то в безопасности, к портретам у Ворона претензий нет. А я еще пожить хочу, а не становиться портретом в неполные двадцать лет.
Гермиона улыбнулась и покачала головой.
– Не станешь.
– Спасибо, – вздохнул он с явным облегчением. – Если честно, я не ожидал от тебя такого отношения.
– Какого? – Гермиона присела на скамеечку у зарослей жасмина. Малфой остался стоять, засунув руки в карманы брюк. Легкий ветерок трепал его обычно идеально уложенные волосы, и от этого вид его становился несколько обескураженным.
– Ты как будто сочувствуешь мне. Это неожиданно. Я ожидал, что ты… Что это будет похоже на поведение Уизли или этого Перкинса.
– Ты, конечно, здорово насолил мне в школе, – Гермиона поморщилась, глядя на Малфоя. – Но я не думаю, что ты заслуживаешь смерти.
– А за то, что я был Пожирателем?
Гермиона поджала губы.
– Всех Пожирателей заключили в Азкабан. Смысл ведь не в том, чтобы убить кого-то. Близится двадцать первый век, и принцип “Око за око” давно не в ходу. Если тебе интересно мое личное мнение, то я за то, чтобы убийц от общества оградить, а вот людей вроде тебя – тех, кто никого не убил и не покалечил – нужно направить на путь исправления, помочь осознать ошибочность суждений.
– Так вот, почему ты так добра ко мне?
Гермиона неопределенно повела рукой. Ей и в самом деле было жаль Малфоя: он боялся Ворона, его мучили ужасные приступы, да еще и вынужденное заточение явно не шло на пользу. В конце концов, он искренне расстроился из-за смерти Горбина, а значит – сохранил способность сопереживать. Драко Малфой не был безнадежным.
Впрочем, озвучивать эти умозаключения Гермиона не стала.
========== Часть 10 ==========
Взгляд немигающего жёлтого глаза впивается в лицо. От этого по телу пробегает череда болезненных спазмов, голова идет кругом, ноздри щекочет кисло-сладкий запах, от которого внутренности скручивает в тугой комок.
– Ты покаешься.
– Я… – слова застревают в горле, изо рта вырывается сдавленное хрипение. – Я ведь предал ту сторону.
– Конечно, предал, – карканье чудовища слышится насмешка. – Но не потому что выбрал правильную, а потому что испугался за свою поганую шкуру.
Он снова открывает рот, но давится воздухом, захлёбывается оправданиями и глухо кашляет.
– Ты покаешься.
Кашель становится всё тяжелее. Он прикрывает рот и ощущает в ладонях нечто горячее и липкое. Сгустки собственной крови. В глазах темнеет, и он падает на колени.
– Ты покаешься.
– Я покаюсь, – слова даются на удивление легко, а перед глазами становится чуть светлее.
– Ты покаешься.
За окном раздается раскат грома, блеснувшая молния подсвечивает тонкую фигуру с острым клювом. В углу неразборчиво стонет аврор.
Заклинания проносится в половине дюйма от чудовища и попадает в окно. Разбитое стекло с оглушительным звоном рушится на пол. Неуловимое движение – Ворон едва ведет плечом – и аврор хрипит, как будто задыхается.
– Я покаюсь. Оставь его, он лишь выполнял свою работу.
Каркающий смех тонет в нарастающих раскатах грома. Аврор затихает, и чудовище превращается в черный дым, который тонкой струйкой вытекает в разбитое окно.
***
– Драко! Драко, очнись! – Гермиона уже минут десять трясла Малфоя за плечи, но тот не реагировал. Более того, даже голова не качнулась – такой сильной судорогой пробило всё его тело. Не человек, а каменное изваяние.
– Драко! – Гермиона положила руку ему на лоб, холодный и мокрый от выступившей испарины. Затем наклонилась в попытках расслышать дыхание.
– Грейнджер? – тихий хрип прозвучал так неожиданно, что Гермиона отпрянула и врезалась бедром в прикроватную тумбочку. Ледяная ладонь Малфоя вцепилась в её руку.
– Ты жив, – выдохнула Гермиона. – Всё, можешь отпустить.
Она попыталась высвободить руку из неожиданно цепкой хватки Малфоя.
– Ты изменила своим принципам и заглянула за ширму? – он едко усмехнулся. – Не боялась, что я могу оказаться голым?
– Я переживала, что ты мог оказаться мёртвым. Не так важно, голый труп найти или одетый.
Малфой кивнул, соглашаясь.
– Что пишут? – он покосился на свежий выпуск “Вечернего пророка”, который лежал на подлокотнике кресла.
Гермиона пожала плечами.
– Дафна Гринграсс последовала примеру мадам Шафик. На последней странице опубликовано её письмо с извинениями.
– А Астория?
– Её письма там нет. Имя указано только одно.
Малфой нахмурился и разжал пальцы, наконец-то выпустив руку Гермионы.
– Который час?
– Половина восьмого.
– А по ощущениям около полуночи, – он слегка приподнялся на локтях. – Может, из-за грозы?
Гермиона вернулась в кресло и устроилась поудобнее, подобрав под себя ноги. Малфой сверлил ее взглядом, из-за которого вмиг стало ужасно некомфортно. Она осмотрела свою футболку и юбку, подумав поначалу, что поставила пятно или что-то в этом роде. Но с одеждой всё было в порядке. Даже захотелось встать и вернуть на место ширму, которую она отодвинула, когда спешила на помощь.
– Может, я поставлю ширму обратно? – спросила она и невольно поежилась под пристальным взглядом.
– Не стоит, – Малфой качнул головой и поерзал, устраиваясь поудобнее. – Ты читай, читай.
Гермиона недовольно фыркнула и вернулась к книге. К сожалению – и одновременно, к счастью – переводу не поддавались страниц двадцать. К сожалению – потому что на этих листах было нужное ей заклинание и пояснения к нему. Счастье же состояло в том, что остальные полтысячи страниц старинных и невероятно ценных текстов можно было прочитать, хоть и обложившись словарями. На самом деле как таковых заклинаний в книге было довольно мало, автор куда больше внимания уделял чувствам и эмоциям. В средние века маги придавали огромное значение внутреннему состоянию того, кто творит чары.
– Удивительно, – вздохнула Гермиона и отметила закладкой страницу с детальным рисунком бутона розы.
– Что такое? – с легкой улыбкой поинтересовался Малфой. – Снизошло озарение?
– Я просто поверить не могу, – пробормотала она.
– Нашла ужасное темное заклинание?
– Нет, даже наоборот. Здесь страниц десять посвящено любовным чарам.
Малфой рассмеялся.
– Собираешься кого-то приворожить?
– Вовсе нет! – щёки Гермионы невольно вспыхнули.– Дело не в этом. Само заклятие коротенькое, формула простая, как Вингардиум Левиоса. Но тут столько говорится о подготовке к заклинанию! Целую неделю нужно только вдыхать благовония и концентрироваться на цели. Потом вторая стадия подготовки, и только после неё, да еще исключительно на растущей Луне применить заклинание. А если не получилось увидеть этого человека, то нужно выждать минимум два лунных цикла, прежде чем повторить попытку, и…
Гермиона замерла и уставилась на улыбающегося Малфоя.
– Я что-то не так сказала?
– Всё так, – он фыркнул. – Просто для меня это не открытие. Продолжай.
– Что продолжать? – Гермиона смерила его удивленным взглядом.
– Говорить о средневековых магах. Мне интересно, к каким выводам ты придёшь.
Малфой выглядел и впрямь заинтригованным.
– Ну, – она замялась. Было немного некомфортно от давно забытого ощущения. Гермиона словно снова стала первокурсницей, которую удивляло всё волшебное.
– Это совсем не похоже на ту магию, которой нас учили. Я бы, наверное, сравнила это с искусством. Магия, которую мы используем сейчас – это штампованные примитивные картинки, а здесь описано создание полотна. Прекрасной картины. Раньше магия казалась увлекательной, а теперь оказывается, что она стала примитивной!
Малфой улыбался, как сытый кот.
– Рассуждаешь как мои чистокровные предки. Ты уверена, что происходишь из маггловской семьи?
– Абсолютно.
Малфой вздохнул.
– Портрет моей прапра… В общем, довольно древней родственницы обвиняет в этом магглорожденных. Не в обиду тебе, Грейнджер, просто согласись: магглы в большинстве своём склонны всё упрощать. Когда в Хогвартс только начали приходить маглорожденные студенты, многие ритуалы были значительно упрощены. У них не хватало терпения для выполнения старинных заклятий.
– Но это можно объяснить! – Гермиона вскочила на ноги. – Чистокровные с детства окружены магией, видят, как родители колдуют. Для них творить чары так же естественно, как ходить или говорить. У нас всё не так. Сначала всплески стихийной магии, которые могут до смерти напугать. Потом письма и визиты странных людей – и это в тот момент, когда тебе начинают внушать, что детство заканчивается, а волшебство бывает только в сказках, и вообще пора взрослеть. Конечно, у них не хватит терпения на то, чтобы выждать два лунных цикла до следующего упражнения. И дело даже не в готовности терпеть, а в том, как магия рвется наружу.
Малфой удивлённо уставился на нее.
– А вот об этом уже я не мог подумать.
– Удивительно, – Гермиона притворно всплеснула руками. – А если серьёзно, это довольно увлекательный обмен опытом.
– Ты про нашу беседу? – Малфой улыбнулся. – Да, весьма занятно. Теперь ты понимаешь, почему чистокровные считают магглорожденных довольно примитивными.
– А ты знаешь, что в этом нет нашей вины. Хотя, я думаю, сейчас я могла бы набраться терпения и попробовать выполнить один из ритуалов исключительно из любви к магическому искусству.
– Не забывай, с какой стати мы вообще начали этот разговор. Ворон. похоже, тоже из любви к искусству воспользовался этой книгой.
– Погоди! – Гермиона подскочила на месте, озаренная догадкой. – Получается, Ворон – чистокровный? Малфой, ты гений!
Она насилу сдержалась, чтобы не расцеловать его.
– Идем!
– Куда?
Малфой смерил ее непонимающим взглядом.
– Куда?
– Связаться с Перкинсом, разумеется. Он должен узнать об этом! Пускай проверит всех чистокровных, которые не попали под удар.
– Почему только чистокровных? Сама же сказала, что сделала бы подобный ритуал из любви к искусству.
Гермиона поджала губы.
– И сколько маглорожденных, похожих на меня, ты знаешь?
– Ни одного, – признался Малфой и улыбнулся так, что Гермионе стало не по себе. – Не думал, что скажу это, но ты уникальна в своём роде.
– Все равно идем, – пробормотала Гермиона. – Нужно отчитаться перед Перкинсом. Нравится тебе это или нет, я расскажу ему о нашей версии.
– Нашей? – Малфой приподнялся на локте.
– Это же ты навел меня на мысль. Так что давай считать, что версия наша.
Малфой пожал плечами и встал с кровати. Наверное ему тоже было некомфортно и непривычно иметь с Гермионой что-то общее. Впрочем, она отвечала взаимностью.
Нарцисса сидела в гостиной и читала, когда Гермиона с Малфоем вошли.
– Драко! – она оторвалась от книги и посмотрела на сына. – Ты бледен. Снова приступ?
– Все уже в порядке, мама, честно.
– Аврор Грейнджер! Доложить обстановку!
Камин вспыхнул, и в пламени показалась голова Перкинса.
– Всё тихо, сэр. У мистера Малфоя снова был приступ, но в целом угрозы нет.
– Это хорошо, – он вздохнул. – На дом Ноттов было нападение. Криспи в клинике Святого Мунго. Я и подумать не мог, что у него астма!
Гермиона поморщилась.
– С ним всё в порядке? Какие прогнозы?
– Выживет, никуда он не денется. Зелья уже подействовали. Я вернулся оттуда минуту назад.
– Это хорошо, мистер Перкинс. У нас есть версия. Я изучила книгу – ту часть, которую смогла перевести. Это довольно старая ритуальная магия, на такое с большой вероятностью способен чистокровный волшебник. Конечно, я не говорю, что маглорожденные вообще на такое не способны, но…
Она замялась. Теория, казавшаяся прекрасной и логичной в спальне Малфоя, теперь выглядела шитой белыми нитками.
– Что-то не так?
– Нет, сэр. Всё в порядке, сэр.
– Вы пытались сказать, что у вас есть версия, Грейнджер. Что-то по поводу чистокровного происхождения Ворона.
– Простите, сэр, мы слишком мало над этим думали. Аргументы кажутся мне недостаточными и…
– Аврор Грейнджер, завтра к обеду я буду у вас вместе с мистером Бёрком. До этого времени можете поразмышлять над версиями.
– Да, сэр. Спасибо, сэр.
– Пока не за что, Грейнджер, – бросил Перкинс и камин потух.
– Бедный Тео, – вздохнула миссис Малфой.
– Мне больше жаль Криспи, – Гермиона покачала головой. – Он хороший, ответственный парень, что сейчас стало редкостью.
– Прошу прощения, мисс Грейнджер, я не знаю мистера Криспи. А вот Тео рос у меня на глазах. Он был частым гостем в нашем доме, особенно после смерти матери.
– Насколько я поняла, Теодор не пострадал, – произнесла Гермиона. Раз уж Нарцисса так переживала за Нотта, ее стоило утешить.
– Надеюсь, с мистером Криспи всё будет в порядке, – Нарцисса доброжелательно улыбнулась и, должно быть, хотела сказать что-то ещё, но Малфой широко зевнул.
– Простите, дамы, но я сейчас усну. С вашего позволения я пойду.
– Да-да, – Гермиона кивнула и первой двинулась к выходу из гостиной.
– Доброй ночи, – произнесла Нарцисса и вернулась к чтению.
========== Часть 11 ==========
Воздух в комнате кажется таким густым, что его можно резать ножом. Если бы только под рукой был нож, чтобы метнуть его в тварь, стоящую у окна. Но ножа нет, да и палочка лежит у стены, как и палочка бравого аврора, обещавшего защиту. Как и сам аврор.
– Покайся, – хрипло каркает монстр.
Она молчит. Не потому что не может ответить – не хочет. Не считает нужным беседовать с монстром.
– Покайся.
На плечи будто обрушивается гранитная скала, и хребет сам по себе сгибается.
– Заставляешь кланяться, – хрипит она. – Потому что никто по доброй воле не склонится перед тобой. Ты это знаешь. Ты ничуть не лучше того якобы зла, с которым решил бороться.
Последние слова даются тяжело – с каждой секундой невидимая рука все сильнее сдавливает горло.
– Покайся.
– Не перед тобой. Ты преступник.
– Я лишь голос справедливости. Неотвратимое наказание для всех преступников и убийц.
Она хочет остаться на ногах, но падает на колени и тяжело кашляет.
– Покайся.
– Мне не в чем каяться, – хрипит она, и в следующий миг чувствует, как по пищеводу поднимается горячий ком.
– Ты не сделала ничего, чтобы предотвратить жертвы.
– И не должна была. Мне было шестнадцать.
Черная масса выплескивается изо рта, а горло сдавливает невидимая рука.
– Покайся.
– Иди к черту, – последнее, на что у нее хватает сил.
А потом из легких стремительно исчезает воздух, и в груди разгорается болезненное, почти адское пламя.
– Покайся или умрешь.
Ей не в чем каяться. Она права. Права…
***
– Драко! Мисс Грейнджер! Прибыл аврор Перкинс с мистером Берком.
– Спасибо, миссис Малфой, – Гермиона поднялась из кресла, взяла со столика книгу и прижала ее к груди.
– Да, мама, мы идем, – сам Малфой лениво отбросил плед, в который зябко кутался с самого утра. Гермиона даже готова была простить долгие неоднозначные взгляды, которые он то и дело бросил на нее – лишь бы ночной приступ не повторился. Этой ночью он был особенно тяжелым. Более получаса ушло на то, чтобы вернуть Малфоя к реальности, а остаток ночи пришлось отпаивать его Умиротворяющим бальзамом.
– Идем. Я понимаю, что тебе тяжело, но расследование – точнее, перевод – позволит нам найти и поймать эту тварь.
– Я иду, – буркнул Малфой и поплелся за ней.
Перкинс нервно мерил гостиную шагами, и по сравнению с ним Берк, меланхолично крутивший в пальцах ложечку, казался неуместно, даже преступно безразличным.
– Аврор Грейнджер, сколько можно вас ждать?
– Дом большой, – Гермиона виновато переступила с ноги на ногу. – К тому же мистер Малфой этой ночью перенес особенно тяжелый приступ. Я думаю, стоит проконсультироваться с колдомедиками насчет того, чтобы подобрать другое зелье.
– Я как раз направляюсь в клинику Святого Мунго, – бросил Перкин.
– Что-то случилось, сэр?
– Макферсон. Сильно пострадал.
– Макферсон? – Гермиона всполошилась и стала судорожно перебирать в голове список потенциальных жертв и их охранников. – Он ведь охранял дом Гринграсс. Но Дафна извинилась!
– Что-то с Асторией? – перебила ее смертельно бледная Нарцисса.
– К сожалению, миссис Малфой, – Перкинс понурил голову. – Младшая Гринграсс погибла.
Нарцисса с полминуты оторопело таращилась на него, а затем закрыла лицо руками и опустилась на диван. Малфой дернулся и сел рядом. Берк все так же крутивший в руках ложечку, теперь казался почти грубым.
– Мне жаль, – выдавила Гермиона. – Я не знала ту девушку. Только Дафну.
– Астория, – прохрипел Малфой. – Ее звали Астория.
– Мне очень жаль, – повторила она.
– Я вернусь через час. Надеюсь, к тому времени вы с мистером Берком во всем разберетесь.
Гермиона кивнула, и Перкинс исчез в зеленом пламени камина.
– Мне ужасно неловко говорить о делах в такой момент, – произнес Берк тоном, в котором не было ни капли жалости, сочувствия и других эмоций, приличествующих ситуации.
Однако это возымело определенный эффект. Малфои встрепенулись: Драко закивал, а Нарцисса отняла руки от лица и поднялась на ноги.
– Я буду в столовой, если понадоблюсь, – холодно произнесла она и вышла.
– Итак, вы пригласили меня для консультации. Я слушаю, – Берк сложил руки перед собой и перевел взгляд с Малфоя на Гермиону и обратно.
– Вот эта книга, – Гермиона протянула ему фолиант. – Ее дал нам мистер Горбин, когда возле вашего магазина истязали мистера Розье. В ней было контрзаклятие, благодаря которому я его спасла. Но, как подсказал мистер Горбин, заклятие, которым оперирует Ворон, здесь тоже есть.
– И в чем же проблема? – Берк усмехнулся.
– В этой книге собраны заклинания на разных языках. Есть древний персидский, шумерский, пара египетских текстов.
– Оригинальная трактовка всегда лучше самого точного перевода.
– Да, но несколько приведенных текстов даны на языке, который мы даже определить не можем.
– И, позвольте предположить, среди них есть нужный вам текст.
– Именно так, сэр. Я отметила нужную страницу закладкой.
Берк раскрыл книгу, достал из нагрудного кармана очки, нацепил и на нос и прищурился, рассматривая страницу.
– Так-так, – пробормотал он. Гермиона нахмурилась и вздрогнула, когда почувствовала касание на запястье.
– Ты чего? – прошипела она и покосилась на Малфоя, который вцепился в ее руку.
– Переживаю, – пробормотал он. – Ко мне, как ты заметила, еще не приходили. И я бы хотел, чтобы ты нашла это мантикорово отродье раньше, чем он явится сюда и заставит меня харкать кровью.
Гермиона закатила глаза и покачала головой. И что мешало Малфою последовать примеру Дафны Гринграсс и просто извиниться?
С другой же стороны ей вспомнились слова Перкинса: “С террористами нельзя договариваться. Только ликвидировать”. И с этим она тоже была согласна. Даже больше, чем с тем, что Малфой давно мог оказаться в безопасности, если бы только извинился.
– Все ясно, – коротко бросил Берк, и Гермиона дернулась от неожиданности. Слишком уж сильно она погрузилась в раздумья.
– Что именно вам ясно?
– Извольте приманить перо и пергамент, я хотел бы кое-что проверить.
Малфой взмахнул палочкой, и через несколько мгновений в раскрытую дверь гостиной влетел лист пергамента, за которым следовали перо и чернильница. Малфой поймал их и передал Берку, подвинул журнальный столик и присел на край дивана. Гермиона же прищурилась, глядя, как Берк мелким бисерным почерком делает какие-то пометки.
– Да-да, так и есть. Да-да, – бормотал он. – Теперь-то ясно, да-да.
– Мистер Берк, вы установили, что это за язык?
– Да, мисс Грейнджер. Это английский.
– Но как же? Я видела там несколько пиктограмм.
– Это староанглийские слова, записанные алфавитом Феме и зашифрованные Розенкрейцерским шифром.
– А египетские иероглифы?
– Видимо, автор решил, что они наиболее точно передают нужный смысл. Или же ему нужно было, чтобы над переводом этих слов случайный читатель поломал голову. Видимо, это довольно опасное заклинание, раз его так зашифровали.
– Вот ведь драккл, – пробормотала Гермиона. – Я ведь видела, что это символы алфавита Феме. Но я и подумать не могла, что автор применил дополнительный шифр.
– Что ж, теперь вы знаете, – Берк пожал плечами. – И пока мистер Перкинс не явился, чтобы сопроводить меня в мое скромное жилище, я бы выпил чаю, если не возражаете.
– Да, мистер Берк. Я позову эльфа.
Гермиона тем временем взяла со столика книгу, пергамент, и стала изучать начертанную мистером Берком схему расшифровки. Нужное ей заклинание помещалось на четырех страницах, и будь оно просто на староанглийском, Гермиона перевела бы его за ночь. Но здесь нужно было сначала переписать текст с алфавита Феме на староанглийский, а затем расшифровать. После таких мучений переложение со староанглийского уже не казалось проблемой. Однако даже по самым оптимистичным прогнозам она рисковала потратить на это дня три, не меньше.
– Ты будешь чай? – непривычно тихо спросил Малфой за ее спиной.
– Нет, спасибо, – Гермиона покачала головой и только потом повернулась к нему. Выглядел Малфой ужасно: поникший, даже посеревший, с дрожащими руками.
– Ты в порядке?
– Нет, – коротко буркнул Малфой, присел на диван рядом с ней и застыл. Гермиона с тревогой покосилась на него. Неужто гибель Астории так сильно по нему ударила? В такой обстановке невозмутимость Берка, спокойно пившего чай, казалась попросту дикой. Именно потому появление Перкинса вызвало у Гермионы чувство облегчения.
– Чаю, мистер Перкинс? – Берк отсалютовал ему чашкой.
– Сэр, у меня еще дел по горло. Час истек, я должен вывести вас из этого дома.
– Очень жаль, – Берк поцокал языком. – Достойный чай. Не иначе, как презент от мадам Шафик.
– Именно так.
В гостиную вошла Нарцисса. Она пыталась держаться, но крепко сцепленные в замок пальцы выдавали крайнее напряжение.
– Мадам Шафик узнала, что у Драко случаются приступы, и сразу же прислала посылку.
– В заблокированный для всех каналов связи дом? – Перкинс опешил.
– Да, – Нарцисса надменно усмехнулась. – С эльфом-посыльным.
Перкинс нахмурился.
– Ладно. Мистер Берк, время.
– Молодость невероятно тороплива, – вздохнул Берк. – Надеюсь, поместье милейшей мадам Шафик уже открыто для посещения? Я давно не пил доброго чаю.
– Если только она не оскорбится из-за того, что вы явитесь без приглашения, – Нарцисса нервно рассмеялась.
– К мадам Шафик, юноша, – скомандовал Берк. Перкинс кивнул, взял его за руку и аппарировал.
Малфои уставились друг на друга так, словно умели разговаривать без слов. Гермиона вмиг почувствовала себя лишней.
– Прошу прощения, – она тихо откашлялась. – Мне дали ключ к переводу. Это дело не быстрое, я бы хотела приступить сейчас.
– Да, конечно, – Драко кивнул. – Мы будем в моей комнате.
Он первым вышел из гостиной, Гермиона поспешила за ним.
– Ты в порядке? – с тревогой спросила она, как только дверь комнаты Малфоя закрылась за ними.
– Нет, – отрезал он, с грохотом растянул ширму и рухнул на кровать.
– Драко, – она заглянула за ширму.
– Ты хотела поскорее перевести текст, поймать Ворона и убраться из этого дома. Можешь начинать.
– Не ты ли платил Перкинсу за то, чтобы тебя охраняла именно я?
– Не ты ли всем своим видом показываешь, как тебе омерзительно это задание? – парировал Малфой.
Гермиона отпрянула от ширмы, медленно вернулась в кресло и раскрыла книгу. Малфой снова показал свое лицо. И это в тот момент, когда она стала доверять ему, сочувствовать и даже заботиться! И вот, пожалуйста, он снова огрызается.
– Грейнджер, – донеслось из-за ширмы сдавленное бормотание. – Грейнджер. Гермиона.
– Чего тебе? – она вздохнула, не отрывая взгляда от книги. Ширма с шуршанием и негромким поскрипыванием отъехала в сторону. Гермиона подняла голову.
